Текст книги "Сказки для маленьких. Часть 2 - от "О" до "Я""

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 100 (всего у книги 187 страниц)

Cказка о сердце

Давным-давно началась история, которая продолжается до сих пор…

В один очень обычный день в сердце Женщины поселилась грусть. Грусть вошла в Сердце и заняла там все место. Грусть управляла движением крови, дыханием, всей Женщиной.

И как ни пыталась излечить Женщина Сердце от Грусти – это не удавалось.

– Что же мне теперь делать? Как жить с Грустью в Сердце?– спросила Женщина у своего Мужчины, когда они после долгого и трудного дня лежали у костра. Но Мужчина спал, его Сердце было свободным.

Тогда Женщина встала и пошла к ручью, что плескался недалеко от деревни. У ручья она разделась, легла на сырую землю, закрыла глаза, заплакала и обратилась к своему Сердцу:

– Что же мне теперь делать? Как жить с Грустью?

От жалости к себе Сердце тоже заплакало, ведь Грусть давила на каждую его клеточку. Чуть подумав, Сердце сказало:

–Пошли, Женщина! Мы найдем, где оставить Грусть…

Женщина встала и пошла. Она шла по лесу, ночь накрывало его темной пеленой. Но страшно не было, т.к. Грусть заполнило все Сердце Женщины.

Среди деревьев в выси Женщина заметила пару маленьких круглых желтых огней. Затем послышалось глухое одинокое уханье. Это был Филин. Он смотрел на Женщину, не отводя взгляда. Сердце Женщины обратилось к Сердцу Филина:

– Где мне оставить Грусть?

Но Сердце Филина не ответило, Грусть была в его Сердце и мешала ответить. Его Грусть по погибшей самке от рук мужчин-охотников заполнила все Сердце Филина.

Женщина почувствовала Грусть Филина и пошла дальше.

Спустя какое-то время Женщина вышла на лесную поляну. Ее хорошо освещала бледным рассеянным светом луна. В зарослях подлеска на одном краю поляны мелькнул Оленек. Он пробежал до конца поляны и остановился. Он посмотрел на Женщину и не отвел взгляда.

Сердце Женщины обратилось к Сердцу Оленька:

– Где мне оставить Грусть?

Но Сердце Оленька не ответило, Грусть была в его Сердце и мешала ответить. Его Грусть по погибшей матери от рук мужчин-охотников заполнила все Сердце Оленька.

Женщина почувствовала Грусть Оленька и пошла через поляну дальше в лес.

И только сейчас Женщина обратила внимание на то, что вокруг росли могучие деревья. Они чуть колыхались на ветру, будто говорили между собой.

И Сердце Женщины обратилось к Сердцам Деревьев:

–Где же мне оставить свою Грусть, она так давит на меня?

Но Сердца Деревьев ничего не ответили Сердцу Женщины, а только заставляли грустно колыхаться на ветру, без всякой видимой причины.

Тогда Женщина снова обратилась к своему Сердцу:

–Неужели нет ни одного существа в мире, чтоб избавило нас от Грусти?

А Сердце опять всплакнуло… Ему нечего было ответить.

Тут среди деревьев мелькнул огонь, потом еще раз. Через некоторое время на поляне появился Мужчина с факелом в руке.

–Почему ты ушла? Я боялся за тебя…,– сказал Мужчина Женщине и обнял ее.

И каждый раз, когда он смотрел на Женщину, когда обнимал ее, Грусть в Сердце Женщины сжималась и сжималась. И в конце она превратилась в маленький комочек и заснула.

– С такой маленькой Грустью в Сердце ты сможешь жить? – спросил Мужчина, Женщина только кивнула. Сердце подсказывало ей, что лучше молчать сейчас, чтоб снова не разбудить Грусть…

Мужчина и Женщина пошли через лес обратно в деревню. А Сердце Женщины вздохнуло спокойно, ведь теперь его Грусть была крошечной и почти не заметной…

Сказка о славном, могучем богатыре Еруслане Лазаревиче

В некотором государстве жил король Картаус, и было у него на службе двенадцать богатырей. А самым сильным и главным из двенадцати богатырей почитался князь по имени Лазарь Лазаревич. И сколько ни старались другие богатыри, никто из них не мог на поединках победить молодого Лазаря Лазаревича.

И вот исполнилось ему двадцать лет. Стали родители поговаривать:

– Приспело время сыну семьей обзаводиться! Да и сам Лазарь Лазаревич жениться был не прочь, только невесты выбрать никак не может: то отцу с матерью не по нраву, то жениху не люба.

Так и шло время. И стал Лазарь Лазаревич проситься у родителей:

– Отпустите меня в путь – дорогу. Хочу на белый свет поглядеть, да и себя показать.

Родители перечить не стали. И вот распростился добрый молодец с отцом, с матерью и уехал из Картаусова королевства. Долго ли, коротко ли, близко ли, далеко ли путь продолжался – приехал Лазарь Лазаревич в иноземное королевство. А в том королевстве весь народ в великой тоске – печали: убиваются – плачут все от мала до велика. Спрашивает он:

– Какая у вас беда – невзгода? О чем весь народ тужит?

– Ох, добрый молодец, не знаешь ты нашего горя, – отвечают ему. – Повадился в наше королевство морской змей летать и велел каждый день по человеку ему на съедение посылать. А коли не послушаемся, грозится все наши деревни и города спалить – головней покатить. Вот и сегодня провожали одну девицу, отвели на морской берег, на съедение морскому чудовищу.

Богатырь не стал больше ни о чем спрашивать, пришпорил коня и поскакал на морской берег.

В скором времени увидал он – сидит на берегу девица, горько плачет. Подъехал к ней Лазарь Лазаревич:

– Здравствуй, девица – душа!

Подняла девица голову, взглянула на него и промолвила:

– Уезжай – ка, добрый человек, отсюда поскорее. Выйдет сейчас из моря змей, меня съест, и тебе живому не бывать.

– Не к лицу мне, девица – красавица, от змея убегать, а вот отдохнуть охота: притомился в пути – дороге. Я вздремну, а ты, как только змей покажется, тотчас же разбуди меня.

Слез с коня, лег на траву – мураву и уснул крепким богатырским сном.

Много ли, мало прошло времени, вдруг взволновалось море, зашумело, поднялась большая волна. То змей море всколыхнул. И принялась девица будить чужеземного богатыря. А Лазарь Лазаревич спит, не пробуждается.

В ту пору змей из воды вынырнул, выбрался на берег. Заплакала девица горючими слезами, и упала одна слеза богатырю на лицо. Он проснулся, увидал змея.

Змей ухмыляется:

– Эко, как сегодня раздобрились: вместо одного человека двоих привели, да еще и коня наприбавок!

– А не подавишься ли одним мной, поганое чудовище? – закричал богатырь и кинулся на змея.

Началась у них смертная схватка, кровавый бой. Долго бились – ратились. И стал Лазарь Лазаревич замечать, что притомился змей, слабеть начал. Тут богатырь изловчился, кинулся на чудовище и с такой силой ударил его булатным мечом, что напрочь отсек змею голову.

Подошел потом к девице, а она чуть живая от страха. Окликнул ее. Девица обрадовалась:

– Ой, не чаяла я живой остаться и тебя живым, невредимым увидеть! Спасибо, что избавил меня от лютой смерти, и я прошу тебя, добрый молодец, не знаю, как по имени звать – величать, поедем к моим родителям. Там батюшка наградит тебя!

– Награды мне никакой не надо, а к отцу – матери тебя отвезу.

Сперва девице помог сесть, а потом и сам сел на коня. Приехали в город. Отец с матерью увидели из окна дочь – глазам не верят. Выбежали встречать. Плачут и смеются от радости.

– Неужто лютый змей пощадил тебя, дитятко?! Или сегодня только отпустил еще раз повидаться с нами, погоревать?

– Вот кто избавил меня от лихой смерти, – отвечала девица и указала на Лазаря Лазаревича. – Он убил проклятого змея.

Отец с матерью не знали, как и благодарить богатыря. Под руки ввели его в белокаменные палаты, усадили за стол на самом почетном месте. На стол наставили всяких кушаньев и питья разного. Ешь, пей, чего только душа пожелает.

А после хлеба – соли отец стал спрашивать:

– Скажи, храбрый рыцарь, чем отблагодарить тебя?

Опустил добрый молодец буйну голову, помолчал, потом посмотрел на родителей и на девицу – красавицу:

– Не прогневайтесь на меня за мои слова. Я есть князь из славного Картаусова королевства. Зовут меня Лазарь Лазаревич. Живу покуда холост, не женат. Ваша дочь – красавица мне по сердцу пришлась, и, если люб я ей, так благословите нас под венец идти. То и была бы для меня самая большая награда.

Услышала эти речи девица, потупилась, зарделась, как маков цвет.

А отец сказал:

– Ты, любезный Лазарь Лазаревич, мне по душе, по нраву пришелся, а дочь неволить не стану и воли у нее не отнимаю. Как она сама скажет, так тому и быть. Не прими моих слов за обиду. Ну, что скажешь, дочь милая?

Пуще прежнего зарумянилась красавица и тихонько промолвила:

– Уж коль пришла пора мне свое гнездо вить, так, видно, так тому и быть. Люб мне Лазарь Лазаревич, избавитель мой.

– А невеста согласна, так мы с матерью и подавно перечить не станем, – сказал отец. – За нашим благословением дело не станет.

И в скором времени принялись веселым пирком да за свадебку.

Свадьбу сыграли, пир отпировали, а после свадьбы Лазарь Лазаревич увез молодую жену в свое королевство.

На исходе первого года родился у них сын. Назвали его Ерусланом.

Рос Еруслан не по дням, а по часам, будто тесто на опаре подымался. В три года был как десятилетний.

И стал он на царский двор побегивать, с боярскими детьми в игры играть. А сила у него была непомерная, и он по молодости да несмышлености шутил с боярскими детьми шутки нехорошие: схватит кого за руку – рука прочь, кого за ногу схватит – ногу оторвет.

Пришли бояре к королю Картаусу, жалуются:

– Мы в великой обиде. Сын Лазаря Лазаревича губит, калечит наших детей. В играх удержу не знает, кому руку, кому ногу оторвал. Осуши наши слезы, государь! Прикажи Еруслана Лазаревича в темницу посадить, либо пусть он уедет из нашего королевства.

Приказал король Картаус позвать Лазаря Лазаревича и сказал ему:

– Приходили ко мне бояре, на твоего Еруслана жаловались. Обижает он, калечит боярских детей. И я тебе велю: либо заключи своего сына в темницу, либо отправь прочь из нашего королевства.

Выслушал Лазарь Лазаревич королевский приказ, опустил буйну голову ниже могучих плеч и пошел домой в большой печали.

– Что это, Лазарь Лазаревич, ты такой кручинный? – встретила его жена. – Или какая беда – невзгода приключилась?

Рассказал Лазарь Лазаревич про королевский приказ и промолвил:

– Это ли не беда – невзгода?

Горько жена заплакала. А Еруслан Лазаревич весь разговор слышал, подошел к родителям, учтиво поклонился и говорит:

Не гневайтесь на меня, батюшка и матушка, злого умысла я не держал, когда играл с боярскими детьми, а вашей вины в том нету. И коли король Картаус Приказал мне уехать из королевства, так, видно, так тому и быть. Да вот еще: достать бы мне меч булатный по моей руке, доспехи ратные и коня.

– Да разве мало у нас коней в конюшне? – сказал Лазарь Лазаревич. – А мечей да доспехов ратных полон оружейный покой, знай выбирай!

– Доспехи – то и меч я подберу в оружейном покое, – ответил Еруслан Лазаревич, – а вот коня по мне у нас в конюшне не нашлось. Всех до одного испытал. Выведут конюхи какого, брошу на холку руку – сразу на коленки упадет. На таких мне не ездить.

– Ну, тогда ступай в заповедные луга. Там Фрол – пастух стережет моих коней. Кони в табунах необъезженные, там и выберешь коня по себе, – проговорил Лазарь Лазаревич.

И стали собирать, снаряжать Еруслана Лазаревича. Подобрал он доспехи богатырские, по руке себе разыскал булатный меч и копье долгомерное, взял седельце черкасское, потничек (Потничек – ткань, подкладываемая под седло), войлочек, уздечку наборную да плетку ременную. Простился с отцом, с матерью и отправился в путь – дорогу.

Вышел из города и шел долго ли, коротко ли, близко ли, далеко ли и пришел на заповедные луга. По лугам дорога проторена. В ширину та дорога – коню не перескочить. "Кто же по этой дороге ездит? – подумал Еруслан Лазаревич. – Дай – ка сяду на обочине, подожду".

Много ли, мало времени просидел и увидел: бежит по дороге табун коней. Тот табун только что пробежал, а за ним другой, больше прежнего скачет. И вслед табунщик едет. Сравнялся он с Ерусланом Лазаревичем и заговорил:

– Здравствуй, Еруслан Лазаревич! Чего тут сидишь? Кого ожидаешь?

– А ты кто такой? И почему знаешь, как меня зовут?

– Да как мне тебя не знать! Ведь я служу табунщиком у твоего родителя Лазаря Лазаревича. Обрадовался Еруслан Лазаревич:

– Меня батюшка натакал идти в заповедные луга коня выбрать. У нас на конюшне все конишки не ражие. Которому брошу руку на холку, тот и упадет на коленки. Тем коням не носить меня. Пособи мне, Фролушка, коня достать, век твое добро помнить буду.

– Не тужи, Еруслан Лазаревич, дело обойдется. Есть у меня конь на примете. Конь богатырский. Когда воду пьет, на озере волны будто в бурю вздымаются, с деревьев листья осыпаются. Только не знаю, сможешь ли ты его поймать? Если поймаешь да сумеешь удержать, конь тебе покорится, почует наездника. Вот он – впереди первого табуна с водопоя бежит, гляди!

Промчался табун мимо, а табунщик говорит:

– Пойдем к озеру, я покажу, где конь воду пьет, а ты завтра с утра садись там в засаду и жди.

Наутро притаился Еруслан Лазаревич и стал ждать. Слышит: задрожала земля, послышался конский топ все ближе и ближе... И вот проскакал мимо к водопою первый табун. Всех впереди – конь – огонь: глазами искры мечет, из ноздрей пламя, из ушей дым кудреват подымается. Забрел по колено в воду и стал пить. В озере волны поднялись, на берегу с деревьев листья посыпались.

Напился конь и только выскочил на берег, как Еруслан Лазаревич ухватил его правой рукой за гриву, а в левой уздечку держит. Взвился конь и так ударил копытами, что земля задрожала, но вырваться из рук богатыря не мог и утихомирился, почуял настоящего хозяина.

– Вот эдак – то лучше, Орош Вещий! – Взнуздал его, взял повод в руки, отвел туда, где седло да доспехи лежали.

Оседлал Еруслан Ороша Вещего, надел на себя доспехи ратные. В это время подъехал к водопою Фрол – пастух:

– Вижу, покорился тебе конь! Сумел совладать.

– Спасибо, Фролушка! Сослужил ты мне службу. Век буду помнить!

На том они и распростились. Видел табунщик, как добрый молодец на коня садился, а не успел заметить, как он из глаз скрылся, только пыль столбом завилась, будто его и не было.

Ехал Еруслан Лазаревич день ли, два ли и выехал на широкое поле. Смотрит: что такое? Все поле усеяно мертвыми телами. Лежит на том поле рать – сила побитая.

Громко вскричал Еруслан Лазаревич:

– Есть ли жив хоть один человек? Отозвался голос:

– Только я один и остался жив из всего нашего войска! Подъехал Еруслан и спрашивает:

– Скажи, кто побил, повоевал ваше войско?

– Иван, русский богатырь, – отвечает раненый воин.

– А где теперь Иван, русский богатырь?

– Поезжай на полдень, может, его и настигнешь. Он уехал биться с другим нашим, войском.

Еруслан Лазаревич повернул коня и поехал. Ехал долго ли, коротко ли и выехал на большое поле – широкое раздолье. И на этом поле лежит побитая рать – сила.

Снова богатырь крикнул громким голосом:

– Коли есть тут кто живой, откликнись!

Приподнялся один человек:

– Чего тебе надо, витязь? Я только один жив и остался из всего нашего войска.

– Чья это побитая рать и кто вас повоевал?

– Лежит тут войско Феодула Змеулановича. А побил – повоевал нас Иван, русский богатырь.

– А где он сейчас, Иван, русский богатырь?

– Да вот видишь поскоки коня богатырского: целые холмы земли из – под копыт мечет. Держись этой ископыти и, коли конь у тебя резвый, настигнешь его.

Поблагодарил Еруслан Лазаревич воина и поехал вокруг поля в ту сторону, куда вела ископыть. Ехал он и день, и два с утренней зари до вечерней и на третий день увидал на зеленом лугу шатер белополотняный. Возле шатра богатырский конь пшеницу ест. Еруслан Лазаревич рассерчал, разнуздал своего коня и пустил на волю. Орош Вещий тотчас подошел к пшенице и тоже принялся есть.

Вошел Еруслан Лазаревич в шатер и видит: спит в шатре крепким сном Иван, русский богатырь. Ухватился было Еруслан за меч, да подумал: "Нет, не честь мне, а бесчестье на сонного руку подымать, а вот самому с дороги отдохнуть надобно". Подумал так и сам повалился спать.

Первым проснулся Иван, русский богатырь. Проснулся и увидел незваного гостя. Стал его будить:

– Встань, проснись, пробудись, добрый молодец!

Еруслан Лазаревич поднялся, а Иван, русский богатырь, говорит:

– Хоть и лег ты спать у меня в шатре незваный, непрошеный, да ведь постоя с собой не возят. По нашему русскому обычаю, коли гость гостит да не пакостит, такому гостю – всегда честь и место. А ты, как видно, худых мыслей не держишь. Садись со мной хлеба – соли отведать да рассказывай, кто ты есть таков? Чьих родов, каких городов, как звать – величать тебя?

– Я из славного королевства Картаусова. Зовут меня Еруслан Лазаревич. О тебе, Иван, русский богатырь, слышал много, и захотелось с тобой свидеться. Гнал по твоему следу много дней, видал побитые тобой рати Феодула Змеулановича. Мнил я себя самым сильным богатырем, а теперь и без поединка вижу – ты сильнее меня. Будь мне названым старшим братом!

Побратались Иван, русский богатырь, и Еруслан Лазаревич, выпили по чарке зелена вина, поели дорожных припасов и стали беседу продолжать. Спрашивает Еруслан Лазаревич:

– Скажи, брат названый, почему ты бьешься – ратишься с королем Феодулом Змеулановичем? Чего ради извел у него столько войска?

– Да как же, любезный Еруслан Лазаревич, мне было не биться, не ратиться? Полюбили мы друг друга с красной девицей – душой, дочерью Феодула Змеулановича, и приехал я в его королевство честь по чести, по добру делу, по сватовству. А Феодул Змеуланович нанес чести великую поруху, стал браниться, кричать:

"Знать – де его, прощелыгу, не знаю, ведать не ведаю и на глаза не пущу! Скоро на ваше царство войной пойду, всю Русь повоюю, а русских богатырей в полон возьму". И послал мне навстречу войско. Напало на меня войско, а ведь известное дело: кто меч первый поднял – от меча и погибнет. И побил, повоевал я Змеуланову рать, а он вслед другую послал. И ты сам ведаешь, что с ней стало. Вот и надумал я сказать ему: "Совсем напрасно ты, Феодул Змеуланович, на свою силу понадеялся! Хвастал, что Русь повоюешь, богатырей русских полонишь. А вышло не по – твоему. Так не лучше ли нам замириться подобру – поздорову? Отдай своей волей дочь за меня, а не то силой возьму". Поедем со мной, Еруслан Лазаревич, мой названый брат, к стольному городу короля Феодула Змеулановича. Коль станем свадьбу играть, так на свадьбе попируешь.

Снарядились богатыри и поехали. Подъехали к городу на полпоприща (Полпоприща – длина пути около двадцати верст.), и затрубил Иван, русский богатырь, в боевой рог.

Прискакал вершник (Вершник – посыльный, верховой.) из пригородной заставы к королю:

– Иван, русский богатырь, всего на полпоприща от города стоит, а с ним приехал какой – то чужестранный богатырь.

Всполошился Феодул Змеуланович:

– Ох, беда какая! Он один две рати побил, а теперь, коли их двое, все наше королевство в разор разорят!

Потом мало – помалу опомнился, слез с теплой лежанки, корону надел, приосанился:

– Эй, слуги! Зовите скорее королеву, пойдем с хлебом – солью встречать, авось замиримся. – Послал своих князей да бояр: – Ступайте на заставу: ведите Ивана, русского богатыря, в город, а мы с королевой у ворот встретим.

С почестями да с хлебом – солью встретили названых братьев.

– Что между нами было, то прошло, пусть быльем порастет, – сказал король, – а мы с королевой рады – радехоньки честь по чести гостей принять. Раздернули во дворце столы, и пошел пир горой. А в скором времени и свадьбу принялись играть. На свадебном пиру Еруслан Лазаревич улучил время и спросил невесту Ивана, русского богатыря:

– Прекрасная королевна, есть ли на свете кто красивее тебя?

Смутилась королевна от этих слов:

– Про меня идет слава, что я красивая, но вот, слышно, за тридевять земель, в тридесятом государстве живут три сестры, так младшая из трех сестер краше меня.

– А не слыхала ли ты, кто, кроме Ивана, русского богатыря, твоего супруга, сильнее меня?

– Про тебя и про твою силу и храбрость, Еруслан Лазаревич, тоже катится слава по всей земле. А вот дух идет, что в славном Индийском царстве стоит на заставе тридцать лет богатырь Ивашка Белая епанча, Сарацинская шапка. Говорят, он богатырь из богатырей, а который из вас двоих сильнее, про то сказать не могу, да и никто не может, покуда вы силами не померитесь.

Поблагодарил он красавицу королевну, и на том их беседа окончилась. А когда свадебный пир отпировали, стал Еруслан Лазаревич прощаться со своим названым братом Иваном, русским богатырем, и его молодой женой. Они его уговаривают:

– Погостил бы еще хоть сколько – нибудь дней!

– Нет, спасибо! Я и так у вас загостился, мой Орош Вещий отдохнул, и пора путь продолжать.

Оседлал коня, надел богатырские доспехи и поехал за тридевять земель, в тридесятое государство.

Едет Еруслан день с утра до вечера, с красна солнышка до закату. И так много дней путь – дорога продолжалась. Приехал в тридесятое государство, где жили красавицы сестры. Коня привязал к точеному столбу, к золоченому кольцу, задал корму, а сам поднялся на резное крыльцо: стук – стук – стук!

Двери открыла девушка – покоевка, спрашивает:

– Кто ты есть таков? По какому делу пожаловал? Как про тебя сказывать?

– Скажи: приехал – де витязь из славного Картаусова королевства. А зовут меня Еруслан Лазаревич. Надо мне трех прекрасных сестер повидать.

Убежала сенная девушка, и, не мешкая, вышли к нему три сестры, одна другой краше:

– Милости просим, добрый молодец. Пожалуйте в покои!

Перво – наперво усадили гостя за стол, наставили перед ним всяких кушаньев и напитков. Напоили, накормили.

Встал Еруслан Лазаревич из – за стола, учтиво трем девицам поклонился:

– За угощенье спасибо! Теперь сам вижу: не зря молва по всему белому свету катится, что никого нет краше вас да приветливее!

Сестры при этих словах глаза опустили, зарделись, зарумянились, потом взглянули друг на друга и ответили гостю:

– Спасибо на ласковом слове, любезный Еруслан Лазаревич! Но только напрасно считают нас первыми красавицами. Вот в Вахрамеевом царстве царевна, дочь царя Вахрамея, – та настоящая красавица. Всем Марфа Вахрамеевна взяла. И ростом, и дородством, и угожеством. Глаза у нее с поволокою, брови черные, соболиные, идет, как лебедушка плывет! Вот уж она из красавиц красавица.

– Про мудрость вашу тоже идет молва. И вот еще хочу спросить вас, прекрасные сестрицы, не слыхали ли вы, кто самый сильный богатырь на свете?

– Слухом земля полнится, – они отвечают. – Идет молва про Ивана, русского богатыря. Говорят о нем, что он самый сильный и храбрый.

– Ивана, русского богатыря, я и сам хорошо знаю, мне названый старший брат.

– И о твоей силе да храбрости, наш гость дорогой, – продолжали девицы, – молва докатилась до нас раньше, чем ты сам сюда пожаловал. Да вот еще много говорят о сильном богатыре Ивашке Белой епанче, Сарацинской шапке. Он стоит тридцать лет на заставе в славном Индийском царстве. Ну а видеть нам его не приходилось.

Побеседовал с прекрасными сестрами Еруслан Лазаревич, поблагодарил их за хлеб, за соль и распрощался.

Выехал из города и призадумался: "Много времени я странствую и не знаю, что дома творится. Надо домой попадать, отца с матерью проведать. И заодно попрошу благословения жениться. После поеду в Вахрамеево царство да стану сватать Марфу Вахрамеевну".

Поворотил Ороша Вещего и поехал в Картаусово королевство.

Едет Еруслан Лазаревич и едет: день да ночь – сутки прочь. Как Орош Вещий отощает, тогда расседлает, разнуздает коня, покормит и сам отдохнет, а потом с новыми силами путь продолжает. И вот стал к родным местам подъезжать. В нетерпенье коня понукает и скоро увидал вдали стольный город Картаусова королевства. Въехал на пригорок, смотрит и глазам не верит. Вокруг города чьих – то войск видимо – невидимо. Город со всех сторон войсками окружен. Конники скачут на борзых конях, а пешие к городским воротам подступают. "Что тут деется?" – подумал он. Только успел с холма спуститься, встретился ему Фрол – табунщик. Прочь от стольного города уезжает.

– Здравствуй, Фролушка!

Табунщик остановил коня, узнал Еруслана Лазаревича, поздоровался:

– Не знаешь ли ты, – спрашивает богатырь, – чья это рать – сила столь велика к нашему городу подступает?

– Ох, Еруслан Лазаревич! Поехал я из заповедных лугов в город на подворье к твоему родителю, князю Лазарю Лазаревичу, да чуть было в полон не угодил. Спасибо, конь выручил, ускакал я от неприятелей, и вот гоню прочь от города обратно в заповедные луга. Такая ли то беда – напасть приключилась. Подступил, вишь, к нашему стольному городу князь Данила Белый с несметными полками конного и пешего войска, а у нашего короля Картауса богатырей, кроме князя Лазаря Лазаревича, в городе нет никого. Кто куда разъехались. Заперлись король с боярами, да горожане за городскими стенами отсиживаются. Ни в город, ни из города проезда нет, и грозится Данила Белый все королевство разорить.

Видит Еруслан Лазаревич: оборонять королевство некому. Да и войска у Данилы Белого нагнано тьма – тьмущая. Разгорелось сердце молодецкое, раззудилось плечо богатырское: хлестнул он плетью Ороша Вещего и поскакал к городу.

Увидали неприятели – скачет прямо на них богатырь. Переполошились, загалдели:

– Богатырь едет Картаусу на подмогу!

Сам князь Данила Белый повел конников навстречу и кричит:

– Живым его берите, ребятушки!

А Еруслан Лазаревич разогнал коня и как вихрь налетел на Данилиных конников. Рубит мечом и колет копьем направо и налево, а Орош Вещий грудью коней валит, всадников поверженных копытами топчет. И скоро все поле усеялось телами. Остальные конники, кто успел, разбежались.

В ту пору увидал Еруслан Лазаревич самого Данилу Белого, нагнал его, ударил тупым концом копья долгомерного и вышиб из седла... Ступил ему на грудь Орош Вещий. Взмолился князь Данила:

– Оставь меня в живых, храбрый, могучий богатырь! Клятву даю, что ни один мой воин не переступит веки – по – веки границы Картаусова королевства! Детям и внукам своим закажу не воевать с вашим королевством.

– Будь по – твоему, – сказал Еруслан Лазаревич, – но если когда – нибудь клятву нарушишь, тогда пощады не будет!

– Век твое великодушие буду помнить и клятвы моей не нарушу! – сказал Данила Белый, поднялся на ноги, тотчас приказал снять осаду и повел свои войска прочь от Картаусова королевства.

В городе увидели: уходят вражеские войска. И вдруг закричали:

– Да ведь это Еруслан Лазаревич, сынок князя Лазаря Лазаревича!

Весть эта скоро дошла до Лазаря Лазаревича и до самого короля.

Отец с матерью и король Картаус с ближними боярами вышли из главных ворот и с великими почестями встретили Еруслана Лазаревича. Мать от радости плакала и обнимала сына. Король Картаус прослезился |и проговорил:

– Не знаю, чем отблагодарить тебя, Еруслан Лазаревич, за то, что спас ты нас всех и наш стольный город. А за старое, за давнее обиды на меня не держи, то дело прошлое, А теперь гостя желанного надо кормить, поить!.. Выкатите бочки с вином да с медами стоялыми! – Король приказал. – Пусть сегодня все угощаются и прославляют силу и удаль славного могучего богатыря Еруслана Лазаревича!

Три дня тот пир продолжался. А на четвертый день Еруслан Лазаревич поблагодарил короля Картауса за угощение, низко отцу с матерью поклонился и сказал:

– Долго мы были в разлуке. Много разных земель и городов я повидал, а все равно не усидеть мне дома. Охота еще на белый свет поглядеть и себя показать. Отпустите меня, любезные батюшка и матушка! А если доведется встретить суженую, дайте родительское благословение.

Отец с матерью прекословить не стали. Благословили сына и начали собирать в путь – дорогу.

– Не удержишь такого сокола в родительском доме. Сам был молодой, по себе знаю! – сказал Лазарь Лазаревич. – Пусть поездит, потешится!

Оседлал Еруслан Лазаревич своего Ороша Вещего, надел на себя доспехи богатырские, распрощался с домашними и поехал.

Выехал из своего города и подумал: "Сперва я поеду в славное Индийское царство, погляжу, что за богатырь Ивашка Белая епанча, Сарацинская шапка. А оттуда в Вахрамеево царство заеду. Охота повидать Марфу Вахрамеевну".

Ехал Еруслан долго ли, коротко ли, близко ли, далеко ли, стал подъезжать к славному Индийскому царству. Смотрит: впереди застава, а возле заставы спит – лежит богатырь. "По всему видать, это и есть богатырь Ивашка Белая епанча, Сарацинская шапка", – подумал Еруслан Лазаревич. Подъехал совсем близко, а богатырь и ухом не ведет, спит, похрапывает.

Перегнулся Еруслан с седла и крепко стегнул его ременной плетью:

– Этак ли на заставе стоят, царство охраняют? Тут кто хочешь пройдет, проедет, а ты спишь, прохлаждаешься!

Ивашка Белая епанча, Сарацинская шапка вскочил на ноги и сердито закричал:

– Кто ты есть таков? – За палицу схватился. – Мимо меня вот уже скоро тридцать лет тому, как зверь не прорыскивал, птица не пролетала и ни один человек не проезжал! А ты вздумал со мной шутить шутки нехорошие, плетью бить осмелился! Я ведь тебя на ладонь положу, а другой прихлопну, и останется от тебя мокрое место! Поедем – ка в поле, я тебя проучу!

Оседлал коня, надел доспехи, и поехали они в чистое поле, в смертную игру играть, силой мериться.

И только первый раз съехались, как ударил Еруслан Лазаревич противника тупым концом копья, сразу и вышиб из седла. А Орош Вещий ступил ногой на грудь. По – иному заговорил Ивашка Белая епанча, Сарацинская шапка:

– Не предавай меня смерти, славный, могучий богатырь! Сам теперь вижу: сила у меня против твоей половинная и того меньше. Да и годы мои уходят, а ты еще только матереть начинаешь. Давай лучше побратаемся. Будь ты мне старшим братом названым!

– В смерти твоей мне корысти нету, – отвечал Еруслан Лазаревич, – ну а славу про тебя напрасно распустили. Богатырь ты не ражий. Вставай!

И отвел прочь Ороша Вещего. Поднялся Ивашка Белая епанча, Сарацинская шапка, поклонился названому брату в пояс и сказал:

– Заезжай – ка в славное Индийское царство! Для тебя путь туда открытый. Погости у нашего царя!

Еруслан Лазаревич повернул коня, поехал прямо в стольный город и в скором времени въехал на царский двор. Расседлал, разнуздал Ороша Вещего, привязал у столба точеного за золоченое кольцо.

Царь сидел у окошка и увидал, как приехал во двор чужестранный витязь. Вышел на резное крыльцо, встретил богатыря приветливо, ласково и повел речь так:

– Добро пожаловать, любезный гость, не взыщи, не знаю, как тебя звать – величать! Чьих будешь родов, из какого государства?

Богатырь учтиво поздоровался и ответил:

– Я из славного Картаусова королевства, сын князя Лазаря Лазаревича, а зовут меня Еруслан Лазаревич. С этими словами поднялся на крыльцо. Царь повел его в покои, накормил, напоил, про дорогу расспросил, потом говорит:

– Вот как славно, что навестил меня. Мы каждому хорошему гостю рады, а такому богатырю, каков ты есть, у меня во дворце честь и место! А теперь с дороги небось отдохнуть охота. Эй, кто там есть! – хлопнул царь в ладони.