Текст книги "Что делает нас (СИ)"

Автор книги: Тай Герн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 49 (всего у книги 66 страниц)

– Ох, Апинго, только не начинай снова! – досадливо воскликнул мастер Хенк. – Ты же, вроде бы, уже…

– Не для меня, – громко перебил Хьёлас.

– А для кого?

Хьёлас незаметно вздохнул.

– Для моей сестры.

Такого ответа мастер, кажется, не ожидал.

– Чем вызвана необходимость обучать женщину боевой магии? – уже спокойнее, но с некоторым подозрением спросил он.

– Мне нужно, чтобы она могла за себя постоять, – честно сказал Хьёлас и мысленно добавил: «Раз уж я сам не могу её защитить». И, видя всё растущее недоверие на лице мастера, решил пояснить: – Она сильнее меня. Думаю, у неё может получиться.

– Допустим, – с явной неохотой кивнул Озак Хенк после долгой паузы. – Она учится в старшей школе?

– Нет. Четвёртый класс младшей.

Ещё более длинная пауза. Хьёлас мог только догадываться, о чём думает мастер, но не орёт и не ругается – уже хорошо.

– Ей понадобится разрешение дисциплинарной комиссии, – напомнил мастер.

– Я этим займусь, – с готовностью сказал Хьёлас. – Если вы согласитесь обучать её.

Мастер медлил с ответом.

– Ты знаешь расценки? – спросил он, наконец.

– Да, – сказал Хьёлас. – Меня всё устраивает.

– Ладно, – сдался мастер. – Приводи свою сестру. Посмотрим, будет ли от неё больше толку, чем от тебя.

========== 27. Силовые методы ==========

Договорившись об уроках боевой магии для Виоры, Хьёлас снова ощутил некое подобие контроля над ситуацией, но назвать его самочувствие приемлемым можно было разве что по сравнению с той жуткой ночью, когда всё началось. На самом же деле он с каждым днём терял всё больше сил: вся магия уходила на поддержание организма, который из-за стресса отказывался нормально работать. Хьёлас не мог нормально ни есть, ни спать, он вздрагивал от каждого шороха и его начинало тошнить каждый раз, когда он видел свет нунция или сигнал о поступившем на приёмник сообщении.

Золтан занимался правовой стороной проблемы, но пока что утешительных для Хьёласа новостей у него не было. Руководство клана Вирд на его тщательно сформулированное сообщение не ответило. Суд дело к рассмотрению не принял из-за того, что в ходатайстве обнаружились какие-то критические ошибки. Хьёлас в этом не очень хорошо разбирался и вдаваться в детали не стал, но Золтан был вне себя. Он отчаянно убеждал Хьёласа, что они просто придрались, и обещал решить вопрос в кратчайшие сроки.

Мастеру Нэвиктусу, вроде бы, пока что удавалось удерживать Кидо Бруна на территории школы, но нунциев он Виоре по-прежнему присылал. И Хьёлас подозревал, что сестра рассказывает ему далеко не обо всех сообщениях, чтобы не беспокоить его лишний раз.

Сам Хьёлас отчаянно пытался освоить хотя бы несколько приёмов боевой лёгкой магии, но оказалось, что даже у его таланта есть предел возможностей. Большинство приёмов, которые он мог применить в лёгком эфире, были эффективны против тех, кто уже погрузился. То есть против Кидо Бруна они были бесполезны. А учить его принудительно погружать людей и Мейто и мастер Китола категорически отказались. Точнее, они обещали, что проведут тренировки, если у Хьёласа будет соответствующее разрешение от дисциплинарной комиссии, вот только комиссия разрешения не дала. Так что в этом вопросе Хьёласу пришлось довольствоваться редкими уроками у мастера Оммадса, но и на них он не преуспевал. Техника оказалась слишком сложной, а у Хьёласа, кроме прочего, начались проблемы с концентрацией.

– Всё, что тебе нужно сделать – это привести в порядок нервы и как следует отдохнуть, – сказал ему мастер Китола, когда Хьёлас в очередной раз утратил контроль над плетением, которое легко выполнял десятки раз до этого. – Обратись к дежурным ассистентам, у них наверняка есть лёгкое успокоительное…

– Нет, – Хьёлас уже рассуждал об этом раньше. – Если что-то случится, я должен быть бодрым и готовым действовать.

– Если ты будешь таким уставшим и разбитым, ты всё равно ничего не сможешь предпринять, – заметил мастер.

Но Хьёлас был непреклонен. Золтан подсказал ему ещё одно возможное решение. Если Хьёлас, как глава семьи, в присутствии незаинтересованного свидетеля запретит Кидо Бруну досаждать Виоре, эти слова будут почти равноценны по силе судебному запрету. При условии, конечно, что свидетель не будет возражать против проверки воспоминаний мастером-менталистом. Золтан сам же и вызвался добровольцем и даже написал Хьёласу наилучшую формулировку запрета. Осталось дождаться правильного момента: когда Кидо Брун всё-таки найдёт способ встретиться с Виорой. Хьёлас надеялся, что этот момент не наступит никогда, но всё же поклялся себе, что будет готов в любую минуту.

И всё же, несмотря на все предпринимаемые меры, Хьёлас чувствовал себя абсолютно беспомощным. Он хотел сделать больше, но был недостаточно силён. И в один из дней, когда Виора в очередной раз отчиталась о своих успехах на уроке мастера Хенка, Хьёлас вдруг сумел задать себе единственно правильный вопрос.

«Неужели мои таланты в лёгкой магии важнее безопасности моих близких?»

Лёгкая магия, которую он так любил, не помогала, пора было это признать. А если что-то случится с Виорой, утешит ли Хьёласа талант, который останется при нём? Он принял решение и попросил мастера Леййиса о консультации. Пора было внести определённость.

Это был третий раз на памяти Хьёласа, когда он пришёл в этот кабинет. Но он был уверен, что бывал здесь больше раз, но его заставили об этом забыть.

– Как себя чувствует Лаэта? – первым делом спросил мастер.

– Спасибо, хорошо, – напряжённо сказал Хьёлас, присаживаясь в кресло, в котором в прошлые разы сидела сначала Аса, потом Лаэта. – Она уже адаптировалась, вполне нормально обходится доступным резервом.

– Я рад, – кивнул мастер Леййис. – Ты что-то о ней хотел спросить?

– Нет. – Хьёлас помедлил, собираясь с духом и сосредотачиваясь на самоконтроле. – Обо мне.

Мастер ответил не сразу. Он дождался, пока Хьёлас встретит его взгляд и со значением поднял брови.

– Ты уверен?

– Да.

– Ты понимаешь, к каким последствиям это может привести?

– Не до конца, – признал Хьёлас. – Но обстоятельства складываются так, что мне придётся рискнуть.

Мастер Леййис откинулся в кресле, не сводя взгляда с лица Хьёласа, а потом сделал приглашающий жест рукой.

– Что ты хочешь спросить?

Хьёлас медленно вздохнул. Он не знал, что и как сделать, чтобы это не привело к необратимым последствиям. Пока что он просто хотел знать пределы своих возможностей… и да, просто лучше понять, что изменится, если он избавится от собственной блокировки.

– Ну, прежде всего, я хотел бы уточнить, прав ли я в своих догадках, – осторожно сказал он. – Сами понимаете, у меня нет никаких фактов, только косвенные поводы для подозрений…

– Ты прав, – коротко сказал мастер, не заставляя его высказываться ещё более многословно.

Хьёлас кивнул, прислушиваясь к собственным ощущениям. Ничего не изменилось.

– Я читал, что знание о блокировке ослабляет её, – осторожно заметил он. – И может вообще снять.

– Это так, – снова подтвердил мастер Леййис. – Но обычно это характерно для тех, кто не хочет, чтобы его ограничивали. Человек сразу начинает искать чужеродное в собственном ядре, и, как правило, легко находит. Ты же явно не торопишься избавиться от блока, вот он и не реагирует на твои намерения. Но это может измениться в любой момент, сам понимаешь. Это может быть и не осознанным освобождением, а чисто инстинктивным.

Да, об этом Хьёлас тоже читал. Причём чем больше времени проходит, тем больше вероятность такого исхода. И дело не только в ядре, которое постоянно развивается и стремится восстановить цельность, но и в сознании, которое устаёт избегать взглядов на очевидное.

– Мне нужно понять, насколько критическим может быть изменение. В количественном плане.

– Закрыта примерно пятая часть ядра, – последовал сдержанный ответ.

Хьёлас благодарно кивнул. Мастер давал ему минимум информации – ровно то, о чём его спрашивали. Это значительно облегчало задачу «рассуждать теоретически», чтобы не спровоцировать срыв.

Но пятая часть – это слишком мало. Его уровень силы всё равно останется в лучшем случае на среднем уровне, хотя с таким мастер Хенк уже не выставит его из класса. И против Кидо Бруна это ничем не поможет. Разве что эффектом неожиданности, если тот не будет ожидать от Хьёласа серьёзных всплесков. Но это всё не то.

– Я читал, – с упором на гипотетическую сторону вопроса сказал Хьёлас, – что в момент, когда исчезает барьер, ядро оказывается… открытым. И его часть может выплеснуться наружу.

– Не совсем так, – поправил мастер. – Выплескивается не само ядро, а накопленная в нём сила. Блокировка частично срастается с защитным слоем ядра, и когда она исчезает, ядро остаётся… в некотором роде открытым. Понадобится время, чтобы структура восстановилась. И это не день и не два. Декада, как минимум, а в неблагоприятных условиях и того больше.

«То есть когда это случится, я на несколько дней стану абсолютно бесполезным, – подумал Хьёлас. – Планировать надо с осторожностью».

– И каков размер освобождённой силы? Он пропорционален… чему?

– На порядок выше, чем у рабочего слоя, – сказал мастер Леййис, но тут же предостерегающе добавил: – Не рассчитывай, что сможешь его использовать. Он очень плохо поддаётся контролю и весьма опасен. Вряд ли ты сможешь его сдержать, так что постарайся сбросить в безопасном направлении: в камень или дерево, или, в идеале – в элгреновый кристалл.

Хьёлас медленно кивнул. Это было то, на что он смутно надеялся, хотя признаваться в этом он не собирался.

– Сколько сегментов? – спросил он.

– Всего три.

– Вы можете помочь мне найти барьер вокруг самого маленького? Я хочу понять, на что это похоже, но не снимать его… если получится.

Некоторое время мастер Леййис молчал, рассуждая о чём-то. Хьёлас терпеливо ждал. Он и сам не был уверен, что идея так уж хороша, но он был в отчаянии, и искал хоть что-нибудь, что он сможет противопоставить Кидо Бруну.

– Можно попробовать, – сказал, наконец, мастер. – Ты ведь умеешь чувствовать собственное ядро?

– Только в общих чертах, – признался Хьёлас. – Ровно столько, сколько было нужно, чтобы контролировать его положение при погружении в лёгкий эфир.

– Этого достаточно. Ты ещё не изучал чтение аниматур?

– Нет. Оставил это на второй курс.

– Хорошо, – мастер снова задумался, потом покивал каким-то своим мыслям и спросил: – Когда ты хочешь это сделать?

– Можно прямо сейчас? – спросил Хьёлас. – Я специально освободил вечер на случай… непредвиденных последствий.

– Да ты оптимист, – усмехнулся мастер Леййис и поднялся из своего кресла. Он направился к шкафу и достал из него большой элгреновый кристалл и поставил перед Хьёласом. – Просто на всякий случай, – прокомментировал он. – Готов?

Хьёлас сосредоточился и кивнул. «Просто посмотреть, – скомандовал он себе. – Понять, как всё устроено, но ничего не разрушать». Ему нужны были эти блоки.

Мастер Леййис положил ему руку на затылок. Ничего не происходило, лишь едва заметные ниточки каких-то плетений обвивали пространство, лишь слегка задевая кожу.

– Наблюдай за ядром, – велел мастер.

Непривычно было делать это без погружения в лёгкий эфир. Здесь, на основном уровне, ядро воспринималось иначе. Структура потоков была очерчена не так резко, они казались более податливыми, менее… категоричными, если можно так выразиться. Лёгкая составляющая ядра выделялась ярче, и на несколько секунд Хьёлас даже забыл, где и для чего находится – настолько он увлёкся попыткой разобрать, какое намерение доминирует в том или ином потоке ядра.

Но потом он заметил его – нестабильное касание, явно происходящее извне. Оно легко и ненавязчиво очерчивало линию вдоль какого-то странного изгиба, явно противоестественного. Приглядевшись, на этой границе можно было увидеть довольно грубо оборванные потоки, которым как будто бы перекрыли дыхание. Они давили на невидимый барьер, не сильно, как будто бы даже устало. С другой стороны барьера продолжение оборванного потока так же тоскливо и терпеливо ждало своего часа.

Даже легчайшее касание пробудило обрывки, заставило их тянуться друг к другу. И лишь в самый последний момент Хьёлас сообразил, что не хотел допускать этого, не собирался разрушать барьер прямо сейчас! Но позволить ему существовать было всё равно, что пережать самому себе горло, обрезать трахею и сосуды и не дать им заживляться, несмотря на могущественные целительские плетения. Противоестественно, ужасно!

Усилием воли Хьёлас отвлёкся от жуткого образа и попытался убедить себя, что не умрёт, если оставит этот барьер. Сначала он сосредоточился на дыхании – это помогло ему отказаться от навязчивой аналогии. Потом он начал оглядываться в поисках чего-нибудь, на что можно отвлечься. Шкаф – стена – подоконник – на нём в прошлый раз стояла лацельтия кучерявая, чтобы увлечь Лаэту… Но нет, о сестре и её блокировке сейчас думать небезопасно… Лаэта – оранжерея – Мёртвый Город – Сердца Пустоты – боль… Только теперь, восстановив самоконтроль, Хьёлас заметил, что его левая рука снова пульсировала болью – как после погружений в глубокие слои.

– Я ведь не был только что в лёгком эфире? – тревожно спросил он у мастера Леййиса.

– Насколько я могу судить – нет, – озадаченно сказал тот.

Суждения Хьёласа были такими же, а это могло означать только одно: боль в руке появляется не из-за глубоких слоёв лёгкого эфира, а вследствие контакта с непривычно могущественными источниками магии. Приближение к тяжёлому эфиру, скрытые уровни собственного ядра…

Это тревожило. Не означает ли это, что если Хьёлас снимет блокировку, рука будет болеть постоянно? Это серьёзный аргумент против поспешных решений!

А ещё это может означать, что мастер Китола прав. Эта боль имеет что-то общее с проклятием. Для его реализации нужно больше силы, и собственных резервов Хьёласа явно не хватает. Но если проклятие получит доступ ко всему его ядру… Хьёлас интуитивно ощущал, что даже этого будет мало, но он не хотел рисковать. Если он подцепил эту гадость в Мёртвом Городе, кто знает, к каким последствиям это может привести.

– Спасибо за помощь, мастер Леййис, – сказал он, медленно поднимаясь.

– Не за что. Ты уверен, что не хочешь ещё что-то обсудить?

– Хочу, но в другой раз, – сказал Хьёлас. – Пока что мне надо привыкнуть к тому, что я уже обнаружил.

– Хорошо. Присылай нунция, если тебе нужна будет помощь.

Хьёлас не помнил, как добрался до общежития. То есть он был уверен, что проделал обычный маршрут из Нижней Пирамиды в Верхнюю, нигде не задерживаясь и никого не встретив, но в себя он пришёл лишь когда его окликнул дежурный ассистент.

– Всё в порядке, – заверил его Хьёлас и направился в свою комнату.

Рано было подводить итоги эксперимента, но поводов для размышлений у Хьёласа было более чем достаточно.

Во-первых, он был почти уверен, что если будет осторожен и как следует потренируется в спокойных условиях, он сможет извлечь часть силы из ядра, не повреждая блокировку. Но это абсолютно точно произойдёт не в экстремальной ситуации, когда Кидо будет уже рядом – в таких условиях хорошо, если удастся вообще сохранить барьеры. Осталось понять, как использовать эту возможность.

Во-вторых, если сильно припечёт, он действительно сможет сорвать барьеры – вероятно, даже по очереди, и направить силу ядра на противника. Но это преимущество на два удара – по разу на каждый барьер. И использовать его нужно очень осторожно – не раньше, чем ситуация станет безвыходной, а иначе это будет предумышленным нападением, а не самообороной. Хьёлас надеялся, что до этого не дойдёт, но ему стало немного спокойнее, когда он понял, что у него есть хоть какой-то план действий.

Он удручённо вздохнул, уткнулся лбом в столешницу и прикрыл глаза. Как же ему не хватало Чима! Вряд ли друг смог бы защитить его от Кидо Бруна, даже его уровень силы недостаточен… но он, по крайней мере, смог бы дать пару-тройку дельных советов, поддержать… или хотя бы просто отвлечь от мрачных мыслей.

Но не было похоже, что Чим скоро вернётся в строй. Хьёлас регулярно справлялся о нём у Золтана и мастера Нэвиктуса, и пока что новости были неутешительными. Чиму удалось восстановить контроль над собственным телом, но Бенедикт стал невыносим, и чуть не свёл Чима с ума. Он орал, угрожал, ни на секунду не умолкая и не ослабляя натиска, требуя дать ему свободу. Чим держался, но был на грани нервного срыва, когда мастер Рикрад решил снова погрузить его в искусственную кому.

Лёгкая магия, которая сделала Хьёласа сильнее и подарила ему целое необъятное поле возможностей, лишила Чима почти всего. Ведь именно во время первого погружения в лёгкий эфир Бенедикт стал настолько сильным, что начал открыто и агрессивно заявлять о себе, и со временем, уже даже без погружений, его возможности только возрасли.

Хьёлас задумчиво потёр лоб. Он чувствовал, что что-то упускает, что-то очевидное. В лёгком эфире Бенедикт существовал как полностью автономная личность – со своим сознанием и легкоэфирным телом. Даже ядро у него было собственное, но оно было каким-то странным образом связано с ядром Чима, и это было главным препятствием к тому, чтобы подарить Бенедикту другое тело, как предлагал мастер Оммадс.

На эту мысль его навела история о том, как Бенедикт занял тело мастера Китолы… но тут случай был особый, как выяснилось. Во время одного из уроков Хьёлас последовал совету мастера Оммадса и попытался изучить межпространственные связки Эршдета Китолы. Оказалось, что их нет вовсе – ни намёка на индивидуальность, привязанную к этому телу. Спрашивать у самого учителя Хьёлас не осмелился, но когда он рассказал о своих наблюдениях мастеру Оммадсу, тот озадаченно пожал плечами.

– Либо он слишком жёстко экспериментировал со своим телом и что-то повредил, либо оно… не совсем естественное. В Бордриме экспериментируют с синтетическими биоконструктами, пытаясь создать функционально идентичное человеческому тело. Они даже кое в чём преуспели, и мне доподлинно известно, что некоторые толстосумы покупают у них образцы, чтобы с их помощью продлить себе жизнь. Возможно, твой мастер Китола один из них.

Хьёласу нечего было возразить. Внешность мастера Китолы ни капли не способствовала развеянию подозрений.

Возможно, мастер Нэвиктус даже изыскал бы средства, чтобы купить для Бенедикта тело и навсегда освободить сына от этой обузы… но тут встала другая проблема. Для того чтобы поддерживать жизнь в теле, даже искусственном, нужна магия, а разделить ядра Чима и Бенедикта не представлялось возможным.

И всё же… было ещё кое-что.

Хьёлас нервно выдохнул, поразившись этой идее. Она была на поверхности, но до этого момента казалась Хьёласу настолько чуждой, что он даже не осмеливался посмотреть на неё в упор. Но теперь, после двух декад, которые он провёл в мучительных поисках способа избавиться от Кидо Бруна, жёсткие меры не вызывали у него такого инстинктивного отрицания, как раньше.

Он попросил Золтана о немедленной встрече и тот, к счастью, не был занят.

– Что-то случилось? – с таким беспокойством спросил он, что Хьёласу даже стало приятно это маленькое проявление небезразличия.

– У меня – нет. Это насчёт Чима.

– Что насчёт него? – Золтан нахмурился. Тема явно была для него тяжёлой.

– Вы не пытались его утопить на глубоких слоях лёгкого эфира?

– Кого? – озадаченно переспросил Золтан. Он явно готовился к разговору о Кидо Бруне и сопутствующих делах и никак не мог переключиться.

– Бенедикта, – терпеливо пояснил Хьёлас. – Если его сознание полностью автономно, значит, и легкоэфирное тело у него отдельное, по меньшей мере, частично. Что, если попробовать затащить Бенедикта достаточно глубоко, чтобы он потерял ориентацию? Может, он потеряется, и лишняя структура развеется? Если он не сможет найти направление, связь сознания и легкоэфирного тела с прочими структурами со временем ослабнет… другой человек умер бы в результате этого, потому что нарушилась бы вся система, но ведь ведь в случае Чима устойчивая триада сохранится – у него и сознание, и часть легкоэфирного тела есть свои собственные… Думаю, мастер Нэвиктус смог бы найти достаточно опытного мастера, или даже нескольких, чтобы они быстро привели Чима в чувство, когда Бенедикт сдастся…

Золтан озадаченно потряс головой.

– Я не понимаю о чём ты говоришь, извини. Но я не так хорош в лёгких погружениях, так что поверю тебе на слово, что в этом есть смысл. Может, изложишь свои соображения отцу лично, чтобы я их случайно не переврал?

Хьёлас замялся.

– Важно сделать это так, чтобы Бенедикт до последнего момента не догадывался, что против него затеяли. Потому что если он поймёт – он вцепится в Чима или в само ядро, и затея провалится.

– Я понял: надо застать его врасплох, – резюмировал Золтан в понятных ему выражениях. – Ладно, тогда не шли нунция, а я передам твою идею отцу сам. Объясни ещё раз: куда там предлагаешь затащить Бенедикта?

Хьёлас всё объяснил, и воодушевлённый Золтан отправился домой, чтобы рассказать всё мастеру Нэвиктусу. Трудно было предсказать, сработает ли такой жёсткий способ против Бенедикта, но Хьёлас был рад уже этим нескольким часам, в течение которых он мог почувствовать проблеск надежды. Надо бы запомнить это чувство, а то кто знает, что будет дальше…

А дальше был сердитый нунций от мастера Оммадса.

«Хьёлас, не ожидал от тебя такой неосторожности! Я думал, ты понимаешь, что о некоторых вещах, которые я тебе показываю и рассказываю, не пишут в учебниках. И ты так спокойно обсуждаешь их со всеми подряд? Будь внимательнее!»

Сначала Хьёлас удивился обтекаемым формулировкам, но потом до него дошло, что мастер просто не мог высказываться прямо. Если бы кто-то подслушал или случайно перехватил нунция, посторонним стало бы известно лишнее. А ведь мастер действительно показывал и рассказывал Хьёласу о некоторых техниках, для изучения которых нужны особые разрешения. Если бы об этом кто-нибудь узнал, у них обоих могли быть проблемы…

Хьёлас запоздало ужаснулся собственной неосторожности. Да, он знал, что надо помалкивать о некоторых своих знаниях, но в последние дни некоторые рассуждения стали настолько привычными, что он даже не задумывался об их сомнительности. Хорошо, что на этот раз он рассказал лишнего всего лишь Золтану – тот не станет трепаться, если мастер Нэвиктус его предупредит. Но вот другие… Хьёлас даже тревожно прокрутил в памяти некоторые разговоры с мастером Китолой и Мейто: не упоминал ли он, зачем так страстно хочет научиться затаскивать людей в лёгкий эфир? Вроде бы, нет…

«Прошу прощения, мастер, я действительно потерял бдительность, – ответил Хьёлас нунцием. – Больше не повторится».

Той ночью ему спалось ещё хуже обычного. Теперь он не только вздрагивал каждое мгновение в ожидании дурных вестей, но ещё и боялся прикоснуться во сне к собственному ядру и повредить блокировку. И всё думал, думал: удастся ли мастеру Нэвиктусу найти команду чтобы «утопить» Бенедикта? Не догадался ли кто-то о его преступных намерениях против Кидо Бруна?

Утро нового дня знаменовало собой первый день весны, но природе об этом, судя по всему, сообщить забыли – ветер и метель с самого утра были такими же, как и три декады назад. Хьёлас даже вставать не хотел, но пришлось, когда заявился мастер Гато и чуть ли не силком потащил его на поверку. А потом снова всё по кругу: лекции, на которых Хьёлас едва ли что-то слушал, практика, на которой он не мог уже сплести даже элементарную петлю из-за упадка сил, урок лёгкой магии с Мейто, который теперь занимался с ним с куда большим удовольствием: Хьёлас не чудил никаких приёмов, с которыми ассистент не мог справиться, а утрата контроля и сбитые плетения были для него привычным делом. И, наконец, привычные вечерние дела – принять нунциев, ответить, кому необходимо, домашние задания, эссе для младших…

Хьёлас словил себя на странной мысли: а зачем ему вообще оставаться в школе? Ему нужна лёгкая магия – но наиболее серьёзные приёмы ему показывает мастер Оммадс. Ему нужны деньги, чтобы оплатить уроки боевой магии для Виоры – но он намного больше заработает, если соберёт и продаст песок на берегу Мёртвого Города, чем делая домашние задания за других…

Но он махнул на эти пустые рассуждения рукой. Он знал, что есть какая-то причина оставаться здесь. Какая-то цель, которую он преследовал, какие-то амбиции… И сейчас явно не самый подходящий момент, чтобы менять решение. Надо сначала разобраться со всеми проблемами, прийти в норму…

Хьёлас потерял счёт дням. Иногда ему было лучше, иногда хуже. Время от времени он снова начинал вяло трепыхаться, и снова возвращался к мысли о том, чтобы снять блоки и забыть о бессилии как о страшном сне – и снова пошёл к мастеру Леййису, просто чтобы получить ответы на появившиеся вопросы.

– Плохо выглядишь, – честно сказал ему мастер Леййис, едва он переступил порог. – Проблемы с самоконтролем?

– Не только, – отмахнулся Хьёлас. – Личные трудности.

Он опустился в кресло и собрался с мыслями.

– Вы можете мне объяснить, в чём был смысл моей блокировки? – сразу начал он с главного, что не давало ему покоя всё это время. – Моя сила не так уж велика, чтобы её надо было от кого-то скрывать. Она недостаточно мала, чтобы приучать меня довольствоваться малым. Почему мой отец обратился к вам?

– Не знаю, – сказал мастер Леййис. Выглядел он при этом вполне искренним. – Мне тоже это было интересно, но твой отец пришёл ко мне как заказчик, он явно знал, чего и зачем хочет, и я не стал задавать вопросы.

– Сколько мне тогда было лет? – спросил Хьёлас.

– Не помню точно, – мастер нахмурился, задумчиво глядя в пространство над шкафом, – это было летом – когда мы договаривались о дате, я надеялся успеть попасть на Летний Фестиваль Единства. Думаю, это был год восемьдесят два одиннадцать или восемьдесят два двенадцать.

– Не может быть, – сказал Хьёлас. – Мне тогда был год или, соответственно, два. Это разве не слишком рано для блокировки?

Мастер Леййис пожал плечами, как будто в этом не было ничего необычного.

– Если ребёнок заведомо очень слаб, его надо заблокировать как можно раньше – тогда свободная часть ядра будет развиваться более активно, чтобы компенсировать нехватку силы для поддержания организма. Это опасно, но эффективно. Может, твой отец тоже думал о чём-то подобном. Да, теперь я припоминаю, ты действительно был очень мал. Но не год, нет. Два-три, как мне показалось. Я ещё подумал, что тебя будет трудно отвлечь, чтобы подобраться к ядру, но ты на удивление быстро…

– Стоп, – скомандовал Хьёлас, изо всех сил пытаясь отвлечься от прорывающихся сквозь невидимый барьер воспоминаний. Ему тогда дали поиграть комплектом уанорру из зелёного стекла – красивые, необычные вещицы.

Ему понадобилось несколько секунд, чтобы восстановить самообладание и снова посмотреть на всю ситуацию со стороны, как будто она происходит не с ним.

– То есть отец ничего не говорил вам о том, зачем ему это надо, – заключил Хьёлас и задумался. На эту тему он мог ещё попробовать поспрашивать мастера Нэвиктуса или маму – возможно, кто-то из них что-то знал. Но правдоподобное объяснение, в общем-то, было, и не одно. Абсалон, судя по рассказам тех, кто его знал, был могущественным человеком, и когда он понял, что его сын блистать талантами не будет, вполне мог попытаться простимулировать его развитие таким вот образом. Но нельзя было исключать и такой вариант: Хьёлас подцепил какое-то проклятье ещё в детстве, и, чтобы отсечь ему подпитку, Абсалон заблокировал силу сына. И, если так, то к снятию ограничения надо подходить очень, очень осторожно.

– Правильно ли я понимаю, – осторожно начал Хьёлас, – что если моё ядро освободится, я не смогу совладать с увеличенным запасом силы, и мне придётся заново учить все плетения?

– Не совсем так, – покачал головой мастер Леййис. – Тебе будет трудно правильно дозировать силу – но этому можно переучиться за луну, или даже быстрее при постоянных тренировках. Ведь количество магии, которое ты вкладываешь в плетение, ты так или иначе определяешь относительно собственного резерва. И когда резерв меняется – приходится корректировать привычные пропорции. Но это не станет проблемой. Даже наоборот – это окажется неплохой тренировкой для лучшего понимания общей относительности силы.

– Я могу как-то подготовиться к этому… перепаду? – спросил Хьёлас. – Чтобы максимально быстро адаптироваться к новым условиям, когда… если это произойдёт.

Мастер Леййис задумался ненадолго, но покачал головой.

– Не думаю, что тут можно помочь раньше, чем возникнет реальная необходимость. Разве что… ты умеешь тянуть и использовать силу из элгреновых кристаллов? – Хьёлас помотал головой, а мастер кивнул, как будто ожидал такого ответа. – Попробуй обратиться на кафедру амулетов. Обычно этому приёму не учат раньше, чем студент освоит базовые тяжёлые погружения, но только потому, что понимание того, как всё устроено в тяжёлом эфире помогает лучше разобраться с механизмом, по которому работает кристалл. Но если у тебя есть время и желание – ты можешь попробовать уже сейчас. Если ты научишься быстро подстраиваться под потоки кристаллов с разными зарядами – ты быстро адаптируешься и к самому себе. Кстати, сейчас для тебя весьма благоприятный период, чтобы научиться этому. Заставить элгреновый кристалл отдать силу легче всего, когда ты сам на спаде.

Хьёлас поблагодарил мастера за подсказку и отправился на кафедру амулетов. Он не верил, что достигнет тут успеха, но не мог не попытаться.

В таком же ритме прошло ещё несколько дней, а потом вдруг пришло сообщение от мастера Оммадса: «В следующий декадас не прилетай». Но не успел Хьёлас встревожиться и огорчиться – вдруг он всё-таки как-то подвёл своего неофициального учителя? – как к нему заглянул Золтан.

– Не знаю, говорил ли тебе отец, но твою идею собираются воплотить, – сказал он, без приглашения опускаясь на стул рядом с Хьёласом. – Завтра вылетают в Нуро – там, якобы, фон более благоприятный. Уж не знаю где и как, но отец нашёл четверых мастеров, готовых взяться за это дело. Двое будут подстраховывать Чима, ещё двое займутся Бенедиктом. Ох, что-то меня беспокоит всё это…

– Меня тоже, – честно сказал Хьёлас. – Но, если я правильно догадываюсь, кто собирается в этом участвовать… если сделать это вообще возможно, они это сделают.

Некоторое время они с Золтаном поболтали о том о сём, даже попытались сыграть в уанорру, но брат Чима был безнадёжен. Когда он ушёл, Хьёлас начал рассылать нунциев – начал с мамы и Астрид, потом справился у Виоры о новостях, потом связался с некоторыми ребятами, для которых он в этом семестре писал эссе – не нужно ли им ещё чего-нибудь наваять. Пока он рассылал нунциев с «рекламой», пришёл ответ от Виоры.