Текст книги "Что делает нас (СИ)"

Автор книги: Тай Герн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 43 (всего у книги 66 страниц)

Барьеров было довольно много: крупных и поменьше; у самой поверхности, будто блокируя кому-то погружение, и в самом эфире, ограничивая передвижения. Почти сразу Хьёлас распознал и цель их визита – что-то небольшое, но очень яркое скрывалось за несколькими слоями широких щитов.

«Идём», – полувопросительно позвал Мейто, и Хьёлас понял, что непозволительно отвлёкся. Он забыл и о группе, и о мастере, и вообще о том, что явился сюда не один, и мысленно пнул себя, пообещав позже вернуться к этому вопросу и подумать, что это за очередной способ потерять контроль – забыть о собственной цели.

Хоть мастер Китола действительно двигался медленно, то и дело озираясь по сторонам и подчищая фон от непроизвольных эмоций, Хьёлас и Мейто немного отстали. Слишком уж много нового для Хьёласа было вокруг. Интересно было наблюдать за другими студентами и мастерами – как они общаются, как справляются. Было видно, как то и дело кто-то теряет контроль – и его прикрывают барьером, чтобы не навредил себе и другим. По мере приближения к цели количество таких «буйных» увеличивалось, и Хьёлас, наконец, решил поглядеть вперёд.

Барьеры перед объектом не были цельными – в них были зазоры, чтобы любой желающий мог проникнуть внутрь и посмотреть поближе. Но это означало также, что информационные потоки, исходящие оттуда, тоже блокировались не полностью. Самые крупные разбивали мастера, дежурившие вокруг, но мелкие разлетались, развеиваясь в пространстве. Хьёлас попытался ухватить один из них, но безуспешно – слишком уж он оказался хрупким, преодолев барьер и пустое пространство.

«Что это?» – спросил Хьёлас у Мейто.

«Смотри и попытайся сам понять», – сухо отозвался тот.

Хьёлас ускорился, приближаясь к барьеру. Здесь он мог уже лучше рассмотреть обрывки информации, но почему-то опасался схватить один. Но когда заметил, что это сделал кто-то неподалёку, решился.

…мама, а можешь сегодня спечь пирог с петто и рушатом? У тебя так вкусно получается…

Хьёлас вздрогнул от неожиданности – искра мысли была неожиданно яркой и чёткой. В какой-то миг ему даже показалось, что он чувствует запах дома – тёплый и уютный, и нежное касание лёгкой руки к макушке, хотя у него даже тела сейчас не было. Что это?

Он замер, снова оглядываясь, пытаясь понять. Те, кто ловил нити идей, реагировали на них по-разному: кто-то вообще не проявлял беспокойства, кто-то начинал активно излучать собственные эмоции, сплетать беспорядочные мысли. Одни разворачивались и убирались прочь, другие пытались словить новые мысли, третьи проходили сквозь барьер, чтобы увидеть больше.

Хьёлас не торопился. Он осторожно прикоснулся к барьеру – ничего особенного, стандартная блокировка. Вот только на ней налипли сгустки потоков, и если осторожно потянуть…

Быстро, весело, задиристо, свободно…

На этот раз было неясно, что это такое. Смесь ощущений, оторванных от причины переживания.

Сон. Уютно. Хорошо.

Кажется, это был какой-то лёгкий поток, который не погас, когда его закрыли щитом, а трансформировался в некий сгусток. Хьёлас не знал, как такое возможно, но он был вынужден признать, что вообще очень мало знает о лёгкой магии. Хорошо, что мастер Китола позволил ему взглянуть на это.

Беспокойство, растерянность, глухое отчаяние, заваленный экзамен… правило незаменимости Голго-Падоша…

Правило входило в программу средней школы, и Хьёлас его прекрасно знал. Но это означает, что поток не пришёл извне, из неизведанных сфер, а сформировался в этом мире. Либо же каким-то образом нахватался идей уже здесь, что тоже не исключено.

Ещё некоторое время Хьёлас вылавливал случайные потоки, пытаясь в них разобраться, но ничего принципиально нового не узнал – просто какие-то обрывочные идеи, которые он мог наблюдать и в обычных условиях, если бы погрузился прямо в школе. Но ведь что-то же здесь есть необычного, значит, надо изучить получше.

Убедившись, что Мейто всё ещё рядом, Хьёлас осторожно приблизился к барьеру, выискал слабое место и протиснулся внутрь.

В первое мгновение он инстинктивно съёжился, отторгая все потоки – здесь было намного больше сгустков, но всё ещё не слишком много. Просто непривычно было здесь находиться после почти чистого фона. Здесь потоки были более активными, и, казалось, они обладают волей – они летали не хаотично, а будто бы заигрывали к магам, осмелившимся приблизиться. Стоило Хьёласу продвинуться вперёд, как и к нему устремилось несколько сгустков – неожиданно задиристых, даже агрессивных. Даже не успев задуматься, Хьёлас отреагировал ответной атакой – ничего особенного, просто инстинктивное сердитое «кыш», но оно сработало. Потоки отпрянули, и теперь обходили его по дуге, но…

Что-то с ними было не так. Что-то во всей ситуации показалось Хьёласу знакомым, но как будто подзабытым. Как будто эти потоки существовали не сами по себе, а их создавал кто-то знакомый… но кто? Хьёлас поймал один – это оказалось на удивление хлопотным делом, как будто потоки теперь шарахались от него.

Эй, девчонки уже прибыли! Ты собираешься весь вечер тут торчать? Давай, забудь об этой стерве, расслабься немного!

Не голос и не образ говорившего, но само ощущение воспоминания показалось Хьёласу знакомым. Кто создал этот поток?

Отвратительно, Шабар! Вы совсем не работаете самосто…

Хьёлас отбросил поток, так его и не досмотрев. Шабар! Клед Шабар! Он создал все эти потоки! Такое количество, такие мощные! Как ему удалось? Ещё несколько лун назад казалось, что он абсолютно бездарен в лёгкой магии, а теперь создаёт такие шедевры?! В это трудно было поверить, но Хьёлас неожиданно воодушевился. Если Клед способен создать нечто такое, на что прилетают посмотреть мастера со всего кантона, значит он, Хьёлас, тоже способен на многое! Надо только понять, как он это сделал, как добился такой стабильности…

Недолго думая, Хьёлас приблизился к следующему барьеру и пересёк его.

Какое-то сообщение прилетело от Мейто. Хьёлас его не понял, но решил, что переспросит позже. Он смотрел и смотрел, и не понимал, что видит. Горячее, живое, как маленькое солнце. Оно бурлило, излучая потоки – самые разные, яркие, сильные. Им не было конца – откуда столько берётся?! Хьёлас не мог не приблизиться – он должен был понять.

Вот так, вот так, я показал вам всем! Я счастлив, счастлив!

Хотелось прикоснуться, ощутить его получше. Что это? Вечный двигатель лёгких потоков? Что-то было внутри, в сердцевине этого буйного переплетения, что-то мощное, пульсирующее силой, дышащее лёгким эфиром… Весёлое и грустное, оно пронизывало собой эфир на все слои, и Хьёлас вдруг вспомнил наставление мастера Оммадса: попробуй углубиться, только осторожно…

Вглубь. В бездну. Туда, где сходятся потоки… но осторожно, не дать себя затянуть. Крошечный шаг. Взгляд. Как же это бесконечно прекрасно!

В какой-то миг Хьёлас понял, что это – квинтессенция лёгкого эфира. Его сущность, центр его природы. Это было то, что покорило его в первое погружение – безграничная свобода, которую можно обрести только здесь. Как прокол между мирами, изливающий пространство во все стороны… но одновременно затягивающий всё в себя. В глубь. В бездну. Теперь Хьёлас видел, что источник вовсе не бесконечен. Более того – он стремительно иссякает, несмотря на яркость. Последние лучи агонизирующего солнца.

Хьёлас отступил, вернулся к поверхности, где на него тут же набросился Мейто и кто-то ещё, но он от них просто отмахнулся. Что же это?

Смотри – я счастлив!

Хьёлас непроизвольно съёжился. «Что ты творишь?» – спросил он у этого яркого источника, и, хоть его информационное плетение и впиталось в ядро плетения, ответа не последовало. Лишь бессвязный поток идей, спутанных, неконтролируемых. Как ошмётки после взрыва, как осколки разбитой чаши и брызги содержимого. Яркие, прекрасные брызги, но они уже никогда не вернутся к истоку.

Это нечто не было творением Кледа Шабара. Это и был Клед Шабар.

Если бы Хьёлас был в своём теле, он бы, наверное, закричал. Зачем, зачем они привели его сюда?! Чтобы он увидел, насколько прекрасной может быть смерть в лёгком эфире?! Насколько ужасной она может быть… медленное растворение, распад, потеря личности… и никакого путешествия в глубины эфира, никакого продолжения истории. Клед счастлив, это точно. Вот только это уже не он.

Убраться, сбежать! Но барьер внезапно стал более плотным, как будто Хьёласа решили запереть здесь! Он в ужасе дёрнулся и понял, что его со всех сторон оградили довольно жёстким щитом, но зачем?! Он не может здесь больше находиться, иначе…

Иначе он станет таким же. Вот прямо сейчас. Этому искушению невозможно не поддаться.

Я счастлив, счастлив!

А эти люди, которые его сюда затащили, очевидно, хотят, чтобы он так и поступил. Иначе дали бы ему отсюда убраться! Потому что ни один щит, ни один барьер теперь не может скрыть истинной природы этого солнца…

Я могу рассчитывать только на себя.

Хьёлас даже не до конца понял, была ли последняя мысль его собственной, или прилетела извне, от Кледа. Это было настолько ужасно – не отличать собственные мысли от внешних потоков, что он не стал медлить. Теперь был только один путь к бегству – вглубь.

Но Хьёлас не стал погружаться слишком далеко – лишь немного, туда, где нет барьера. А теперь – прочь, прочь – и снова вынырнуть, потому что на глубине он ощущается ещё острее.

Пустота, в которой он оказался, была почти блаженной. Ни потоков, ни барьеров, ни других погружённых. Можно быть спокойным за собственные мысли – теперь в их происхождении не может быть сомнений.

Разве что какой-то хитрый поток мог пробраться внутрь и манипулировать оттуда на своё усмотрение. Значит – вон, все вон!

Слишком быстро пустое пространство перестало быть пустым, и хотя Хьёлас понимал, что это всё – его рук дело, всё равно не мог доверять окружающему фону. Он попытался замкнуться, сосредоточиться на себе, не замечать ничего вокруг. Только собственные мысли, собственная история, своя мотивация… Ради чего я здесь? Астрид, Виора, Лаэта, мама… это я, и я вернусь, я не останусь здесь, как несчастный Клед Шабар…

Зачем он сделал это?

Ведь его заблокировали, запретили доступ в лёгкий эфир, ради его же безопасности. Но, выходит, он каким-то образом взломал блокировку и погрузился – без подстраховки, без надзора. Что с ним происходило дальше? Как он превратился в это?

Хьёлас не мог заставить себя оглядеться, чтобы снова увидеть нечто за двумя барьерами. Уникальное явление… проявите уважение… Да, смерть Кледа не оказалась напрасной – сколько мастеров привели сюда учеников, чтобы они увидели, что станет с ними, если они не будут осторожны? Но самому Кледу и его семье это уже никак не поможет.

…мама, а можешь сегодня спечь пирог с петто и рушатом…

Хьёлас продолжал выплёскивать эмоциональные потоки и сразу же отгораживался от них, но легче почему-то не становилось. Что было бы с мамой Кледа, если бы она увидела это его воспоминание? Что было бы с мамой Хьёласа, если бы то же самое случилось с ним?

Нет. Нет. Надо вернуться. Надо всегда возвращаться.

Хьёлас споткнулся об эту мысль, как о внезапную кочку в ночном лесу Убежища Гион. Вернуться. Но как? Мейто нет, мастера Китолы тоже… где они?

Хьёлас резко огляделся. Рядом с ним действительно никого не было – только какой-то незнакомый мастер расположился чуть поодаль и очищал фон от эмоциональных всплесков, даже не пытаясь приблизиться. Возможно, оно и к лучшему: Хьёлас не был уверен, что готов контактировать с кем-либо, даже со знакомыми мастерами. Если они снова попытаются замкнуть его в барьер…

Надо только найти путь обратно к телу. Но как?

Хьёлас огляделся. Клед был достаточно далеко, но даже смотреть в ту сторону было невыносимо. Однако отталкиваться от чего-то надо… да, там много мастеров и ассистентов, кто-нибудь наверняка мог бы помочь… но приближаться туда…

Выбросив ещё один эмоциональный сгусток и самостоятельно его разбив на мелкие потоки, Хьёлас неохотно приблизился к незнакомому мастеру.

«Не подскажете, как найти гральт Небесных Пирамид Ацокки?»

Тот указал направление и предложил: «Могу тебя проводить».

«Не надо», – категорично сказал Хьёлас и на всякий случай увеличил дистанцию. Умом он понимал, что очередной приступ паранойи не доведёт его до добра, но это не означало, что он должен забыть об осторожности. Кто знает, каких личностей привлечёт место, куда слетается множество неопытных учеников, пусть и с мастерами? Наверняка таких потерянных, как Хьёлас, более чем достаточно…

«Ладно, не волнуйся, – спокойно сказал мастер. – Подлети туда, к барьеру, наверняка встретишь кого-то из своих».

Хьёласу вдруг стало стыдно. Вдруг ему действительно хотели помочь?

«Спасибо, – сказал он и добавил неуклюже: – Извините».

Мастер не ответил, просто продолжал наблюдать за ним.

Хьёлас неторопливо приближался к Кледу, постоянно озираясь по сторонам. Он не хотел, чтобы его опять попытались заблокировать щитом, но в то же время понимал, что сам дал для этого хороший повод. Теперь он лучше понимал тревогу Мейто – если его предыдущий подопечный студент довёл себя до такого состояния, неудивительно, что он склонен к гиперопеке.

Неподалёку погрузилась ещё одна группа – и один из новоприбывших, заметив Хьёласа, устремился к нему. От греха подальше он ускорился и сам установил что-то вроде барьера – хлипкого и смешного, но всё же он замедлил преследователя. Хьёлас чуть снова не запаниковал: что, если ему не удастся найти собственное тело? Вдруг мастер Рисав уведёт гральт обратно к школе без него?

Он устремился к группе мастеров и стажёров, которые были заняты своими студентами, частично или полностью утратившими контроль. Кое-кто обратил на него внимание, но никого знакомого Хьёлас не заметил, и поспешил убраться. Он отправлися дальше, огибая Кледа по дуге и стараясь не смотреть на него.

Чуть дальше он увидел мастера, которого, вроде бы, встречал раньше. Но понять кто это Хьёлас так и не смог, поэтому не приблизился а внимательнее вгляделся в других, кто был неподалёку – может, будут и знакомые. Но нет. И Хьёлас решился на попытку.

«Вы случайно не из Небесных Пирамид?» – спросил он у незнакомого мастера.

Тот обратил на Хьёласа пристальное внимание и попытался приблизиться, но Хьёлас отдалился – просто на всякий случай.

«Ты Хьёлас Апинго?» – спросил мастер вместо ответа.

Со смесью недоверия и облечения Хьёлас подтвердил свою личность, и мастер попросил: «Пожалуйста, оставайся здесь. Я приведу твоего учителя».

И он умчался куда-то в сторону Кледа, более ничего не добавив. Хьёлас растерялся и снова встревожился: ловушка? Просто на всякий случай он переместился чуть в сторону и стал выжидать, не забывая оглядываться по сторонам. Что делать, если его снова попытаются заградить щитом? Теперь он понимал абсурдность собственных подозрений в том, что его хотят сделать таким же, как Клед. Теперь он видел, что это обычная практика – закрыть щитом студента, который начинает терять контроль. Но всё равно это было ему не по душе.

Первым он увидел мастера Китолу, а потом и Мейто. Несмотря ни на что, он был рад этой встрече, хотя… теперь он начинал злиться, что они его не предупредили. Не подготовили к тому, что он увидел. Какой восторг он испытывал поначалу, когда только увидел этот шедевр легкомагичского искусства…

Мастер остановился, а Мейто медленно приблизился. Что-то в нём изменилось с момента последней встречи, что-то, чего Хьёлас пока что не мог понять.

«Идём, я помогу найти твоё тело».

Или это был не Мейто?

Хьёлас отстранился, приглядываясь к остальным. Мастер Китола был собой, это точно. Вито Бразер – тоже. Один из стажёров рядом с ним был Хьёласу знаком, но он не помнил, кто это – Либхейт или Шиноу.

«В чём проблема, Хьёлас?» – спросил Мейто, и его сообщение явственно сопровождалось нервозностью на грани паники. Остальные не вмешивались, а просто наблюдали.

«Ты на себя не похож», – отозвался Хьёлас.

Мейто, казалось, растерялся от такого ответа. В лёгком эфире иногда трудно было понять, на что обращено внимание проекции мага, но Хьёласу показалось, что ассистент обернулся к мастеру Китоле. Но тот не торопился вмешаться.

«Моё… настроение сильно изменилось с момента нашей последней встречи, – неуверенно сказал Мейто. – Возможно, именно это сбивает тебя с толку».

Как только он отметил это, Хьёлас понял, что это правда. В проекции Мейто прибавилось какой-то… предрешённости. Или даже обречённости. Но в то же время он стал более стабильным.

«Проводи меня, – попросил Хьёлас. – Но не приближайся».

Мейто указал направление, и оно, вроде бы, совпадало с тем, что указал первый мастер, которого встретил Хьёлас.

Они начали перемещаться – на некотором отдалении друг от друга. Мастер Китола следовал за ними, остальные остались на месте. Хьёлас не выдержал и спросил: «Сколько времени прошло?»

«Около получаса», – с очевидной неохотой отозвался Мейто. Хьёлас ожидал расспросов типа «Как ты сбежал из-под щита?» или «Где ты был всё это время?», но ассистент молчал, только показывал дорогу.

Либо он был чем-то очень сильно подавлен, либо… это был не он.

Хьёлас напрягся и отчаянно пытался сообразить, как он может распознать ловушку вэнанта, если это в неё его ведут. И когда Мейто остановился и сообщил: «Мы на месте. Можешь возвращаться», Хьёлас сначала потянулся к информационным потокам, исходящим из реальности. Они очень быстро распадались в пустом фоне, но кое-что можно было разобрать.

Мейто, к счастью, его не торопил, а просто наблюдал и терпеливо ждал, пока Хьёлас соизволит вернуться в собственное тело. И, поймав несколько подходящих потоков и не найдя в них ничего противоречащего словам Мейто, Хьёлас решился.

Это было очень, очень тяжёлое возвращение. На Хьёласа давила не только физическая реальность, но и страх оказаться в западне, и ужас от всего, что он увидел… Он не сделал необходимый вдох, просто не мог себе этого позволить, пока не поймёт, в правильное ли место попал… поэтому он вскочил, даже ещё ничего не видя, ударился обо что-то и мир закружился… но потом зрение частично восстановилось, и он увидел перед собой мастера Китолу.

«Я в правильном месте», – подумал Хьёлас и сделал вдох.

========== 23. Идентификация ==========

Хьёласу было невыносимо оставаться в зале вместе со всеми, но выбора не было. Он хотел бы уединиться, выместить злость на какой-нибудь ни в чём не повинной стенке, прокричаться, что-нибудь разорвать… потом, возможно, сесть за записи и систематизировать все спутанные мысли, что кружились в голове и не давали расслабиться.

Но он не мог не только уединиться, а даже посидеть спокойно – он постоянно ловил на себе пристальные взгляды мастеров и ассистентов, хотя никто и не пытался с ним заговорить. Лишь Эршдет Китола сказал сразу по возвращении в физическую реальность, как только Хьёлас справился с болью в руке и был готов воспринимать нормальную человеческую речь:

– Минута твоего внимания, Хьёлас, и я оставлю тебя в покое.

Он поглядел на мастера, сцепив зубы, чтобы не ляпнуть какую-нибудь глупость. Но, прежде чем дать согласие, Хьёлас осторожно приблизился к границе и убедился, что никаких новых барьеров вокруг него не появилось. Ладно.

– Ты сам ушёл из-под щита, или тебе кто-то помог?

Хьёлас не сумел скрыть своего удивления – он ожидал немного других вопросов.

– Ты помнишь, что произошло? – спросил мастер, не дождавшись ответа.

– Помню, – сказал Хьёлас раздражённо. – Я… сам ушёл.

Мастер кивнул, как будто этот ответ его полностью устраивал.

– Ты встречал кого-то, кто пытался вывести тебя из лёгкого эфира?

Хьёлас кивнул, и его замутило от этого простого движения.

– Я спросил у какого-то мастера направление, и он указал. Предлагал проводить меня, но не настаивал, когда я отказался. Так что не думаю, что у него было дурное на уме.

– Ладно, отдыхай. Но не погружайся, хорошо? Ты можешь это пообещать?

– Запросто. – Фыркнул Хьёлас и вдруг вспомнил, что сегодня декадас. – Я могу полететь домой? Или в школу? Мне не хочется здесь находиться.

– К сожалению, нет, – сочувственно сказал мастер. – Мы полетим обратно все вместе, но надо подождать несколько часов, пока все закончат работу и соберутся.

Хьёлас досадливо пожал плечами, но, прежде чем оставить его, мастер Китола сказал:

– Поговори с Мейто. Будет отлично, если ты обсудишь с кем-то увиденное.

Потом он вернулся на своё место и погрузился в лёгкий эфир. А Хьёлас с ногами забрался в нишу, которую облюбовал для себя ещё в начале полёта, обхватил голову ладонями и попытался отгородиться от обстановки, просто не замечать ничего вокруг.

Он знал, что Мейто не сводит с него глаз, и это раздражало. Он чувствовал, как со стороны лёгкого эфира кто-то то и дело приближается к нему, проверяя, не вздумал ли он погрузиться. Хьёлас пытался отгородиться от этих ощущений, сплести некое подобие щита… но тот разваливался даже от самого слабого касания, и единственная польза от него заключалась в том, что хотя бы на несколько секунд, но Хьёласу удавалось отвлечься от жутких воспоминаний.

Клед Шабар, почему ты это сделал? Ты любил лёгкую магию, но не мог с ней совладать, и предпочёл пожертвовать своей жизнью, вместо того, чтобы отказаться от неосуществимой мечты? Неужели в твоей жизни не было ничего более важного? Думал ли ты о семье, когда превращал себя в это? Или семья для тебя не так уж важна?

Хьёлас тяжело вздохнул. Он вспомнил тот день, когда мастер Китола прислал ему нунция и спросил, не знает ли он, где Клед. Значит, тогда ему ещё можно было помочь. С тех пор прошло две с половиной декады… но в какой момент он переступил точку невозврата? Уже в прошлый декадас мастер Китола объявил Хьёласу, что есть некое «уникальное явление», на которое стоит взглянуть. Значит, уже тогда Клед был потерян, его сознание начало разрушаться. А в первую декаду семестра мастер был слишком занят, чтобы встретиться… пытался ли он всё это время помочь Кледу?

И можно ли помочь человеку, который этого не хочет?

«Я счастлив, счастлив!» – крутилось в голове у Хьёласа. Клед не жалел о своём выборе, но понимал ли он, что натворил? Сделал бы он это снова, если бы у него был шанс увидеть результат со стороны? Хьёлас почему-то был уверен – да, повторил бы. Потому что…

Во внешних слоях, за барьерами и между ними, летали ошмётки личности и воспоминаний – счастливые и не очень, но они… разлетелись. Утратили структуру, потеряли связь с ядром, а это значит, что в ядре для них не было места, они не были так уж важны. А что же было в центре? Пульсация лёгкого эфира, радость свободы, констатация собственной связи с разными уровнями мироздания… В этом был Клед – его сущность, его призвание. Пронзить пространства и показать людям их великолепие.

Хьёлас вдруг понял, что злился зря. Его позвали сюда не для того, чтобы он понял, к каким ужасным последствиям может привести неосторожное отношение к лёгкому эфиру – хотя это, возможно, тоже. Ему хотели показать, как выглядит сознание в «развёрнутом» виде. На что похоже ядро, погружённое в лёгкий эфир и вывернутое наизнанку.

Зря он сбежал из лёгкого эфира так быстро, неплохо бы изучить Кледа получше. Но вот Мейто, кажется, даже слушать ничего не станет, а проблемы Хьёласу были не нужны. Поэтому он решил начать издалека.

– Извини, что я сбежал, – сказал Хьёлас, и, убедившись, что Мейто его слушает, добавил: – Я действительно немного запаниковал, и у меня… есть такая особенность: когда я нервничаю, я становлюсь параноиком. Поэтому я… не смог довериться твоему щиту и решил смыться.

Мейто явно растерялся, хотя и старался не показывать этого. Он, видимо, не ожидал, что Хьёлас заговорит первым.

– Знаю я о твоей особенности, – осторожно сказал он. – Мастер Халли нас предупредил. Я просто не ожидал, что ты так легко улизнёшь, и… ну, я думал, что ты… в общем, что у тебя проблемы. И я ничего не мог сделать.

Хьёлас пожал плечами.

– Даже если бы так, очевидно, это была не твоя вина. Если мастер Халли предупредил вас об «особенности», то он должен был упомянуть, что во время первого нашего урока он тоже облажался. Я немного потерял контроль, а он за мной… не успел.

– Да, об этом он тоже рассказывал, – неохотно признал Мейто. – Но я почему-то думал, что на этом сюрпризы закончатся. Не знаю, на что я рассчитывал. Если уж все знакомые с тобой мастера кафедры в один голос заявляют о твоей исключительности – дурак я, если надеялся, что будет легко. – И, не дав Хьёласу себя перебить, сказал то, что, судя по всему, мучило его последние несколько часов: – Просто какой толк от моей помощи? Что я могу сделать, если ты трюкачишь на недоступных мне уровнях?

– Всё, что в твоих силах, а остальное предоставить мне? – предположил очевидное Хьёлас.

Мейто невесело усмехнулся.

– Тебя мастер Китола подговорил?

– Ничего подобного! – отмахнулся Хьёлас. – Так делают все мастера, разве нет?

Он был ошарашен. Почему-то ему даже в голову не приходило, что не только он сам может беспокоиться о недостаточной подстраховке. И если Хьёласу помог найти решение мастер Оммадс, прямо и без экивоков возложив ответственность за безопасность на него самого, то до Мейто мастеру Китоле, судя по всему, достучаться не удалось.

– Послушай, это же очевидно! Ты ассистент, а не… даже не знаю, как назвать. Гарант? Поручитель? Ты можешь помочь мне справиться с лёгким эфиром – с тем, что ты знаешь и понимаешь лучше меня. Но раз уж так случилось, что кое в чём ты бессилен – ты не прыгнешь выше головы. Ну, то есть, ты можешь попытаться, но для этого тебе самому придётся научиться новому, а пока что, здесь и сейчас, ты несёшь ответственность только в рамках своих собственных полномочий!

Краем глаза Хьёлас заметил, что вернулись из лёгкого эфира Гулцо и Банрат. В других секторах тоже начиналось движение, но большинство всё ещё были в погружении, в том числе мастер Китола. Он снизил тон, чтобы не привлекать лишнего внимания и продолжил:

– Слушай, я действительно психанул. В какой-то момент… да, наверное, можно сказать, что я частично утратил контроль, потому что не мог здраво оценить, что происходит вокруг. Но ты не должен был меня блокировать. Зачем ты начал ставить и укреплять щит, если я просто хотел убраться оттуда?

– Я опасался, что ты сбежишь, и я не угонюсь за тобой, как… как не угнался мастер Халли.

– Ну так я и сбежал, – пожал плечами Хьёлас. – Не напрямую, а через глубокие слои, и мне было очень херово, когда я понял, что рядом нет никого, кто может указать направление. И, тем не менее, в другой раз я, скорее всего, поступлю точно так же. Просто… если бы ты мне содействовал, а не препятствовал, было бы лучше. Я понимаю, что ты недостаточно мне доверяешь, и, возможно, у тебя есть на то причины, особенно теперь, но… просто знай, что я благодарен за любую помощь, которую ты можешь предложить, за советы, подсказки, подстраховку, за всё. Но, в конечном счёте, я не позволю тебе принимать решения о моей безопасности. Ни тебе, и ни кому другому.

Мейто грустно усмехнулся, пристально глядя Хьёласу в глаза.

– Ты говоришь как Клед. Он тоже отрицал наше право решать за него, как ему жить.

– И он ведь был прав, разве нет? Вы сделали, что могли, чтобы сохранить ему жизнь, но он нашёл своё призвание и сам принял решение. – Поколебавшись немного, Хьёлас решился озвучить свою мысль: – И, в конечном итоге, думаю, он всё сделал правильно.

– Что? – Мейто, казалось, не поверил своим ушам. – Собираешься последовать его примеру?

– Нет, конечно, – отмахнулся Хьёлас. – У меня приоритеты совсем другие. Как бы мне ни нравились погружения в лёгкий эфир, у меня есть определённые обязательства перед реальностью. И я не смогу чувствовать себя так легко и свободно как Клед, зная, что меня ждут здесь. Для него лёгкий эфир – цель. Для меня – средство.

– И ты так уверен, что лёгкий эфир не собьёт тебя с толку? Что, если в какой-то момент ты забудешь о своих обязательствах?

– Может, и забуду, – неохотно признал Хьёлас, желая быть честным и не зазнаваться. – Но это будет не мой выбор. А Клед Шабар, знал, на что идёт. Или, как минимум, чувствовал. Он следовал своей природе, и…

Хьёлас замялся. Он вспомнил вдруг, как трудно ему было после первого погружения смириться с тем, что он не может остаться в лёгком эфире навсегда. Да, потом очарование новизны и свободы ослабло, особенно после того, как он научился осознавать себя, но он очень хорошо помнил тот день, когда он ненавидел физический мир за то, что он не похож на лёгкий эфир. Тогда ему пришлось заключить договор с самим собой: он пообещал себе, что уйдёт, растворится там, но потом, через много лет, когда все дела и обязательства реального мира будут выполнены.

– Почему все говорят, что это уникальное явление? – спросил он у Мейто. – Разве люди так редко теряются в лёгком эфире?

– Не так уж часто, на самом деле, – сказал ассистент. – И обычно их довольно трудно обнаружить, если они сами не заявляют о себе каким-то образом. И если не удаётся их вовремя вернуть в тело… обычно это выглядит иначе.

– Как? – полюбопытствовал Хьёлас.

Мейто бросил на него пронзительный взгляд и с каким-то странным вызовом сообщил:

– Как будто они уходят на более глубокие слои лёгкого эфира и не возвращаются.

Хьёлас подумал, что в этот момент ему, наверное, следовало бы почувствовать себя пристыженным, но он почему-то не мог.

– И что, нет никакой разницы с тем, как выглядел я? – поинтересовался он.

Мейто досадливо пожал плечами.

– Не думаю, что я наблюдал достаточно внимательно… в обоих случаях.

– Есть разница, есть, – вмешался вдруг Вито Бразер. Хьёлас даже не заметил, когда он успел вернуться. – «Потерянный» начинает углубляться, когда разрушается его связь с ядром. А это происходит только после того, как сознание необратимо изменяется, теряет структуру. Выглядит это так, как будто погружение идёт по частям – сначала лекгоэфирная проекция, потом осколки сознания. Ядро вообще тонет первым и… грубо говоря, тянет за собой всё остальное. А Хьёлас, несмотря на некоторую растерянность, выглядел собранным и даже целеустремлённым.

– Да, действительно, – задумчиво подтвердил Мейто, глядя в пустое пространство перед собой.

– Но это не означает, что ты не мог ошибиться, возвращаясь, – строго сказал Вито, глядя на Хьёласа. – Так что постарайся больше так не делать.

Хьёлас пожал плечами, ничего не обещая вслух. Он знал, что прошёлся сегодня по опасной границе, но в этом была не только его вина. Впрочем, возвращаться к этому не имеет смысла.

– То есть Клед не просто потерялся в лёгком эфире? – спросил Хьёлас. – Что он сделал с собой?

Вито пожал плечами.

– Пока что мастера не могут понять однозначно. Нет никаких особых плетений, которые удерживали бы его в таком состоянии.