Текст книги "Что делает нас (СИ)"

Автор книги: Тай Герн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 45 (всего у книги 66 страниц)

Хьёлас против воли оказался в собственном теле, но потом сразу же погрузился снова, ведь эксперимент не был завершён. Он снова приблизился к телу мастера Оммадса, попытался разобраться в структуре, усвоить запах, сделать его… «своим». Но это было ненормально, противоестественно – всё равно, что стать другим человеком, другой личностью.

«То есть связка физического тела с легкоэфирным строго индивидуальна? – спросил он у мастера. – У каждого человека своя структура, и подделать её невозможно?»

«Теоретически – возможно, но на это нужно много времени, знаний, и опыта, плюс тому, кто хочет создать подобное, нужно очень хорошо изучить объект. Так что либо тебя дезинформировали о том, что произошло между этим Бенедиктом и мастером Китолой, либо что-то с этим мастером не так. Попробуй при случае взглянуть на его структуру связки».

Хьёлас задумался – а ведь он уже наблюдал чужие тела из лёгкого эфира. Когда они с Мейто тренировались контактировать с основным уровнем и сплетать элементарные заклинания, Хьёлас уже видел и связки Мейто, и других студентов, мастеров и ассистентов, просто не придавал значения деталям, а воспринимал отличия как факт. И ещё вот что интересно: мастер Китола ни разу не присутствовал на этих занятиях. Случайное совпадение?

«Можете, пожалуйста, восстановиться, я бы хотел посмотреть, как это выглядит».

Мастер без лишних разговоров вернулся в физическое тело. Хьёлас заметил, что легкоэфирное при этом как будто «прилипло» к тому месту на границе, где находился мастер. Оно оставалось подвижным и активным, но чего-то ему теперь не хватало… чего-то что было теперь внутри сложной и странной материально-магической структуры. Неужели и Хьёлас так выглядит, когда не погружён?

– Познавательно, – сказал он, вернувшись. – Даже странно, что в школе мне этого не показывали.

Мастер пожал плечами.

– В этом нет ничего сложного и особо интересного, – сказал он. – Все эти нюансы важно знать для блокировки или просто для наблюдения – поэтому мастера целенаправленно показывают своим ассистентам, как выглядит нормальное погружение, и как бесконтрольное. Как отличить полностью вернувшегося студента от того, кто вот-вот «нырнёт» обратно. Как, в конце концов, грамотно вернуть ауспектора в тело, чтобы он там… не удавился, фигурально выражаясь…

– И как его оттуда вытащить? – предположил Хьёлас.

– И это тоже. Но, откровенно говоря… даже если вся эта история про Бенедикта правда, неудивительно, что ассистенты не справились сами. Сам мастер Китола, вероятно, смог бы принудительно затащить кого-нибудь в лёгкий эфир, но если этот «кто-то» задался целью и имеет возможность занять его тело – это что-то вроде игры на опережение. Так что ясно, зачем ему понадобилась помощь других мастеров.

– А как это делается? – полюбопытствовал Хьёлас. – Я имею в виду… если невозможно даже проникнуть в структуру связки другого человека, как заставить чужое сознание перейти в лёгкий эфир?

– Легко. Сейчас покажу. Постарайся не погружаться как можно дольше, ладно? Так ты лучше всего почувствуешь, что я делаю.

Хьёлас неуверенно кивнул и мастер снова погрузился.

Сначала почти ничего не происходило – лишь лёгкая нервозность, которая вполне может быть оправдана новым непонятным эксприментом. Потом Хьёлас почувствовал странное давление, или точнее… вакуум. Как будто мысли покидают голову, а новые, которые приходят на их место, хаотичны, безвольны. На Хьёласа накатила жуткая слабость, его начало клонить в сон. Он лишь успел подумать, что уже давно не погружается во сне, так что всё в порядке, как оказался в лёгком эфире.

Мастер Оммадс находился рядом и как будто бы поддерживал Хьёласа, пока он сориентируется. Это было очень странное ощущение, словно он только что проснулся. Неужели опять потерял контроль?

«Как ощущения?»

«Странные, – сказал Хьёлас. – Как вы это сделали?»

«Хочешь попробовать ещё раз?» – спросил мастер.

«Нет. Вы можете просто объяснить?»

Казалось, мастер был разочарован. Но всё же он сказал:

«Я же говорю, ничего не может быть проще. Хватаешь легкоэфирное тело и тянешь на глубину. И как только чувствуешь, что человек поддался – возвращаешься к поверхности, ведь не все нормально справляются с глубокими слоями».

«Но это опасно, – заметил Хьёлас. – Вдруг человек потеряется на глубине?»

«Ну, вообще да, – сказал мастер. – Раньше даже был такой вид смертной казни – очень милосердный, между прочим. Человека затаскивали в другие измерения и там бросали. Но случайно это сделать практически невозможно. Во-первых, тот, кто затаскивает другого, должен быть предельно сознательным – хоть я и сказал, что сделать это легко, это правда только с технической точки зрения. Инструкция проста: хватай и тяни вниз. Но на самом деле нужна очень сильная концентрация и целеустремлённость. Потому что если бы люди «разваливались» от мельчайшего дуновения в эфире – мы бы все давно вымерли. Ну а во-вторых, на самом деле утащить человека на глубину можно тоже только умышленно. Переход происходит постепенно, но если он начинается, то обычно необратим. И за это время можно вернуться к поверхности и там ждать свою «жертву». Другое дело, если ты «затаскиваешь» человека, который никогда до этого не погружался, или вообще не ориентируется в лёгком эфире – тогда да, это рискованно. Как и любое другое первое погружение».

Хьёласу вдруг стало неуютно, и он невольно поднялся к самой границе, хотя и так был на стандартной глубине эфира.

«Да не волнуйся ты, в этом нет ничего такого, – сказал мастер, заметив его реакцию. – Давай, попробуй сам. Я тебе немного поддамся, чтобы ты понял механизм».

К этому заданию Хьёлас приступал с некоторой неохотой, но, в принципе, у него не было причин не доверять мастеру Оммадсу в этом вопросе. Когда тот восстановился, Хьёлас попытался подцепить его легкоэфирное тело, но…

Между ним и границей не было никакого зазора. Как будто он проникал сквозь границу и сливался с телом, что, по сути, наверняка так и было. За что же ухватить? Это надо манипулировать на самой границе, а это не так уж просто, с учётом сложной структуры соединения чужого тела и сознания…

Хьёлас попытался подойти к задаче с другой стороны. «Прекрати мыслить физическими стереотипами, – велел он сам себе. – Ты сейчас в пространстве намерений, их и должно быть достаточно». И, едва сформулировав задачу так, Хьёлас понял, что надо делать. Он распределил цель намерения по всей поверхности легкоэфирного тела мастера Оммадса и потянул его за собой вниз, как гигантской легкоэфирной присоской. В следующую секунду мастер Оммадс был перед ним.

«Хорошо, – сказал он. – А теперь я тебе не поддамся, оцени масштаб необходимых усилий. Когда устанешь – возвращайся».

Хьёлас и так уже понял, чем закончится эксперимент, но всё же решил попробовать. Но как он ни старался, даже сдвинуть с места легкоэфирное тело мастера не смог.

– И это не потому, что я такой опытный и могучий, – сказал тот, едва Хьёлас снова оказался в собственном теле. – Это естественное свойство здорового магического организма. И если человека так тяжело вытащить из его собственного тела, приспособленного подчиняться воле, представь, насколько сложно вызволить его из ловушки вэнанта, которая конструируется так, чтобы больше никогда никого не выпустить. И, кстати, теперь, когда ты обратил внимание на то, как ощущаются тела других людей, тебе, возможно, легче будет опознавать структуру ловушки. Давай попробуем ещё раз…

========== 24. Разоблачённые ==========

Хотя Хьёлас и ужасно уставал от огромного количества тренировок как в лёгком эфире с Мейто, мастером Китолой и мастером Оммадсом, так и на основном уровне реальности на практических занятиях, он чувствовал себя необычайно счастливым и воодушевлённым. Получалось у него не всё, но с каждой декадой он чувствовал, как стремительно расширяются его возможности. Ещё совсем недавно он не мог сплести в лёгком эфире даже простейший щит, а теперь устанавливал вполне приличные барьеры. Тренировки в лёгком эфире помогали ему и в других дисциплинах – теперь Хьёласу ещё легче было вкладывать намерения в плетения, он мог почти не прилагать усилий для этого, а сосредотачиваться на манипуляции силой, которые всегда давались ему хуже. Ему легче стало разбираться в структуре сложных плетений – теперь, когда он лучше понимал, как взаимодействуют между собой информационные потоки, он начал улавливать логику сложных узоров. Его успехи в практике отметил даже мастер целительства, хотя в следующую секунду строго велел не зазнаваться и продолжать тренировки. Иллюзии тоже стали даваться Хьёласу легче, хотя отметить его успехи было некому – мастер Дет Юхосс по-прежнему присутствовал на занятиях в какой-то особой нерзимой форме. На занятиях протекционизма и стихий ничего существенно не изменилось – тут по-прежнему первичную роль играл навык манипуляции силой, а не намерением – и всё же даже тут Хьёлас чувствовал себя чуть увереннее, потому что не опасался утратить контроль. Казалось, легкомагический аспект его мастерства настолько перевесил тяжеломагический, что последнее начало терять свою значимость.

В общем, Хьёласа всё устраивало, покуда он шёл к своим целям.

В первый день Чистой Луны Астрид взволнованно сообщила Хьёласу, что её отец заключил брачный договор для её сестры, Ахаты.

– Алн Дилау, сын эфора Плоссо, – со смесью презрения и разочарования сказала Астрид. – Болван и бездарь, каких поискать, но зато папочка уже назначил его смотрителем большой ветви.

Хьёлас подавил тяжёлый вздох. Не было похоже, что Ферпа Карогу интересует «перспективное будущее» потенциального зятя. Точнее, может, и интересует, но решающее значение, видимо, имеет «впечатляющее настоящее», дающее определённые гарантии.

– А что Ахата думает по поводу него? – поинтересовался Хьёлас.

– Она в восторге, – с непонятной досадой сказала Астрид. – Я же говорила: она целиком и полностью разделяет ценности отца.

Хьёлас поджал губы. У него мелькнула мысль о том, что с Астрид всё будет иначе – ведь не может же Ферп полностью проигнорировать её собственные особенности и предпочтения! Но говорить об этом вслух он не стал: слишком уж похоже на преждевременные утешения.

– Свадьба назначена на первый декадас Свежей Луны.

Хьёлас задумчиво кивнул. Четыре луны – максимальный срок для традиционной помолвки. Должно быть, нужно время, чтобы выполнить все условия брачного договора…

– Ты что-то знаешь об условиях или откупе? – спросил Хьёлас.

Астрид скептично хмыкнула.

– Нет, конечно. Сомневаюсь, что даже Ахате что-то известно.

Они помолчали, неторопливо шагая по заснеженной аллее. Дул довольно сильный ветер, который заметал в пространство между пирамидами всё новый и новый снег, но согревающие и изолирующие барьеры создавали вполне приятный микроклимат вокруг Хьёласа и Астрид. Более того – другие школьники сочли усилия по плетению щитов слишком изнурительными и предпочли остаться в общежитиях, так что сквер был почти пуст, и можно было общаться свободно, не боясь ненужного внимания.

– Ты знаешь, что Чим пригласил меня в «Ретро Аурис» на свой день рождения?

Хьёлас кивнул и невольно усмехнулся.

– Не обольщайся, он тебя позвал, только чтобы я не нудил весь вечер о том, что такие мероприятия не для меня. Он и Виору позвал – с моего позволения, разумеется.

– И ты разрешил? – почему-то насторожилась Астрид.

– А почему бы и нет? Я ведь тоже там буду. Да и другие гости Чима – почти все наши знакомые. Не думаю, что в этом есть что-то предосудительное.

– Действительно… – задумчиво сказала Астрид, а потом напряжённо улыбнулась: – Что ж, думаю, ещё одна общая вылазка не повредит.

Некоторое время они обсуждали, как незаметно вместе покинуть школу, чтобы попасть на вечеринку Чима, потом разговор снова переключился на Ахату и её жениха – они пытались вспомнить всё, что знали об эфоре Плоссо и строили догадки о том, что могло понадобится от него Ферпу Кароге. В итоге они сошлись на том, что Астрид, скорее всего, не грозит жених с политической родословной – её отец будет не без оснований опасаться за свою репутацию. Это было одновременно смешно и грустно, но всё же подарило Хьёласу несколько идей о том, какие цели держать в приоритете.

В один из пасмурных зимних дней, когда тучи разразились злобным снегопадом, Хьёлас проснулся в тревожном настроении. На первый взгляд, всё было как обычно: утренняя суета в общежитиях, напряжённый учебный график, насыщенный план на день, с которым, Хьёлас был уверен, сможет справиться – как делает это всегда. Но что-то не давало ему покоя, и он даже смутно догадывался что: во сне он снова чуть ослабил контроль и всю ночь улавливал спутанные информационные потоки из лёгкого эфира. Ничего конкретного, просто мутная мешанина из неочищенного фона, но всё равно…

«Хьёлас, ты мне нужен срочно, прямо сейчас! – нервно прокричал нунций Астрид, появившись прямо в трапезной во время завтрака. И добавил нетерпеливо: – Я жду!»

Хьёлас подскочил нервозно, и направился к выходу, по дороге сплетая ей ответ: «Иду». Это было не похоже на Астрид. Она всегда хорошо владела собой, и такая интонация, и такая срочность, и тот факт, что она не побоялась перед свидетелями обратиться к нему напрямую… всё это вызывало недобрые предчувствия.

– Что случилось? – Хьёлас почти бегом примчался на обычное место их встречи. Астрид выглядела не на шутку взволнованной и даже какой-то обречённой. – Ты в порядке?

Пронизывающий ветер в парке между пирамидами и колючие снежинки, колотившие по голой шее и щекам, почти сразу вызвали у Хьёласа озноб и дискомфорт. Он набросил на голову капюшон толстовки – заскочить в общежитие за верхней одеждой ему даже в голову не пришло. Он на скорую руку сплёл щит, чтобы хотя бы ветер ему не досаждал. Согревающим контуром решил не заморачиваться – слишком хлопотно, а Астрид явно на взводе, лучше бы уделить ей внимание поскорее.

– Пока что да, – сердито отозвалась она и нервно засмеялась. А потом вдруг выругалась. Это было на неё не похоже. – Это твой дружок-болван, Чим. Точнее, его бывшая подружка.

– Что с ними не так? – озадаченно спросил Хьёлас.

– Она пытается меня шантажировать! – воскликнула Астрид, а потом нервно огляделась, запоздало вспомнив, что надо опасаться нежелательных свидетелей. И, понизив голос, добавила: – Она только что была здесь. Прислала мне нунция, сказала, что надо встретиться…

– В каком смысле – шантажировать? – не понял Хьёлас. – Ты говоришь о Ланни? Какое ты вообще имеешь к ней отношение?

– Вот именно! – отчаянно воскликнула Астрид, перекрикивая вой ветра. – Какое, казалось бы, ей до меня дело?! Как ей вообще в голову такое пришло? Но она слышала, как мы во время поездки обсуждали моего отца. Она знает, что мы с тобой – точнее, я, – ездила на Фестиваль незаконно. И она решила, что может затребовать у меня денег, а иначе она расскажет отцу!

– Да с чего она взяла, что он ей поверит… – неуверенно начал Хьёлас, но Астрид его перебила:

– Ты вообще с головой рассорился, Апинго? Ему не нужно верить, он запросто это проверит! Всё, что ему нужно – это задать вопрос моему куратору или некоторым людям, с которыми мы там встречались. Ты понимаешь? Где твой Чим вообще откопал эту стерву?!

Астрид была напугана и зла, и Хьёлас тоже ощутил глухое отчаяние от этой, казалось бы, абсурдной ситуации. Он нервно потёр собственные плечи, пытаясь то ли согреться, то ли ободриться. Ему казалось, что он спит и видит нелепый неприятный сон – ну как, как он мог ожидать неприятностей именно с этой стороны?!

– Послушай, я не думаю, что если бы Чим ожидал от неё чего-то подобного…

– Да пофиг, чего он ожидал! – резко махнула рукой Астрид. – С ним – и с тобой заодно – я разберусь позже. Сейчас мне надо…

Она отчаянно тряхнула головой, отчего несколько прядей выбились из причёски и затрепетали на ветру. Хьёлас возобновил щит, который распался слишком быстро, и растерянно потёр лоб.

– Сколько она требует? – спросил он.

– Да какая разница? – досадливо отмахнулась Астрид. Она явно видела ситуацию иначе, чем он. – Суть в том, что даже если я ей заплачу, это не даст мне гарантии, что она будет молчать. И почему-то мне кажется, что она на этом не остановится.

Хьёлас нахмурился. Да, в предположениях Астрид был смысл. Но что они тогда могут поделать?

– Хочешь, чтобы Чим с ней поговорил? Или я сам попробую…

– Нет, – решительно тряхнула головой Астрид. – Тут я вижу только одно решение. Оно мне не нравится, и кто знает, чем всё обернётся…

Она помолчала, вдруг растеряв весь свой запал, и смотрела на Хьёласа, нервно закусив губу. Несколько мгновений он с ужасом воображал, к какому же решению она могла пойти, но потом она сказала едва слышно, так что ему даже показалось, что ему примерещилось:

– Я первая расскажу всё отцу.

Ветер взвыл с особым отчаянием, и щит снова развалился. Только теперь Хьёлас понял, что всё это может означать для них двоих. Вполне вероятно, что это был конец всему.

– Подожди, не торопись, – ровным голосом сказал он.

Хьёлас медленно вздохнул и сжал пальцами виски, пытаясь сосредоточиться и сориентироваться в ситуации. Что делать? Как не допустить, чтобы Ферп Карога обо всём узнал? Как заставить Ланни молчать, причём так, чтобы она больше не возвращалась к этому вопросу? Единственное, что приходит в голову – воздействовать на неё через Чима. Но, кажется, они не слишком хорошо расстались…

– Хьёлас, у меня нет времени, – сказала Астрид и сама сплела изолирующий щит и заботливо поправила капюшон на его голове. – Я собираюсь полететь сегодня домой и поговорить с отцом, я уже вызвала водителя, он будет тут через четверть часа…

– Я же прошу – не торопись! – Хьёлас не сдержался и чуть повысил голос, но тут же одёрнул себя, снова вздохнул и осторожно взял Астрид за руки. – Может, Ланни просто хочет привлечь внимание Чима, они же оба сумасшедшие…

– Не думаю, – мрачно сказала она. – Знаешь, это всегда заметно, когда у людей есть какие-то… непонятные чувства. Но Ланни показалась мне… просто обозлённой. Когда я упомянула Чима, она так поморщилась, как будто… в общем, не важно, нет смысла об этом рассуждать…

– Почему ты сразу меня не позвала? Я бы привёл Чима, мы бы с ней поговорили…

– И сделали бы только хуже, – неуверенно сказала Астрид. – Я говорю тебе – она была настроена решительно и довольно враждебно. Кроме того, она очень быстро ушла… В общем, я почти уверена, что это не какая-то игра, чтобы привлечь внимание Чима. И, в общем… – Астрид вдруг вздохнула, и весь запал её куда-то подевался, как будто она ужасно устала от всего происходящего. – Знаешь, Хьёлас, при всей сложности моих отношений с отцом, некоторые его уроки я считаю дельными. Например, он как-то сказал, что нельзя поддаваться на шантаж, его надо брать под контроль. Конечно, он это не мне сказал, а Унбриху, когда у него были какие-то проблемы…

– Ты действительно считаешь, что то, что хорошо для твоего брата – хорошо для тебя? – отчаянно спросил Хьёлас. Он уже видел, к чему всё идёт: Астрид расскажет отцу обо всём, что было между ними в последние полгода, Ферп переведёт её в другую школу, а то и вовсе раньше положенного оденет в белое, и уж точно Хьёлас и Астрид не смогут общаться как раньше. И все планы, которые они строили, все мечты полетят в бездну.

– Я действительно считаю, что лучше бы мне вести дела с моим отцом, чем с какой-то мелкой стервой. Он, по крайней мере, более-менее предсказуем.

– Да уж, он предсказуемо всё испортит! – с горечью воскликнул Хьёлас, снова теряя самообладание. – С Ланни, возможно, получилось бы договориться…

– С отцом тоже, возможно, получится, – неуверенно сказала Астрид. – Всё-таки, Хьёлас, ты кое о чём забываешь. Многое изменилось за время нашей поездки.

Странное тепло разлилось в груди Хьёласа от этих её слов. Он вспомнил тот вечер, когда сделал ей неуклюжее предложение, и когда она смущённо дала согласие. Да, тогда действительно многое между ними стало иначе… Однако Астрид продолжила:

– Теперь мне есть куда бежать, в случае чего. Я не собираюсь заявлять отцу об этом напрямую, но я знаю, как сформулировать мысль, чтобы он понял, что если ситуация покажется мне критической, я отправлюсь в Убежище Гион. Он этого точно не захочет, можешь мне поверить.

В груди у Хьёласа болезненно кольнуло, но он постарался не подать виду, как сильно уязвили его эти слова. Астрид, хоть и была поглощена внезапной проблемой, заметила его выражение лица, и вдруг сникла, вся решительность куда-то исчезла. То был странный момент – они оба как будто поняли, чего на самом деле стоят их надежды и слабые трепыхания. Ни один из них пока что не мог сделать ничего, чтобы помочь другому, дать то, что ему нужно.

– Я могу чем-то помочь? – сдержанно спросил Хьёлас. Не мог не спросить, несмотря ни на что.

– Я пока не знаю, – покачала головой Астрид. – Не исключено, что папа захочет поговорить с тобой… хотя более вероятно, что он пришлёт к тебе кого-то из своих людей. Не волнуйся, это будет просто разговор… возможно на повышенных тонах. Но всё равно не иди на эту встречу один – просто чтобы у тебя были свидетели на случай, если дойдёт до угроз.

– О себе я позабочусь, не волнуйся, – сухо сказал Хьёлас. – Тебе я могу чем-то помочь? Хочешь, я полечу с тобой?

– Не думаю, что это хорошая идея, – с сомнением покачала головой Астрид. – Это с порога наведёт отца на мысль, что мы… слишком близки, и всё начнётся с конфликта и закончится истерическим скандалом. Не волнуйся, Хьёлас, я знаю, как и в каком порядке преподнести новости, чтобы выйти с минимальными потерями.

Она тяжело вздохнула и обняла его, спрятав лицо у него на груди.

– Просто скажи, что мне есть, за что бороться. Пообещай, что не отвернёшься от меня, независимо от того, что скажет мой отец.

– Нам есть за что бороться, – с уверенностью, которой не обладал, сказал Хьёлас. И, ласково пригладив её волосы, осмелился напомнить: – Мы ведь кое-что запланировали, правда?

Астрид тяжело вздохнула и обняла его крепче. А потом отстранилась, потеребила косичку, к которой только что прикасался Хьёлас, и с явной неохотой отступила на несколько шагов.

– Я пришлю тебе нунция, как только смогу, – пообещала она. – Не связывайся со мной, пока я не скажу, что это безопасно, ладно?

– Хорошо.

Он хотел бы добавить что-нибудь ободряющее, что-нибудь, что поднимет ей настроение и вдохновит на эффективный и уверенный разговор с отцом, но ничего толкового в голову не приходило.

– Удачи.

Она лишь вяло улыбнулась в ответ и зашагала на парковку, где её уже наверняка дожидался водитель. Сколько времени ей понадобится на дорогу? Когда она поговорит с отцом? Вернётся ли она после этого в школу?

Хьёлас ещё некоторое время тупо стоял посреди заснеженной парковой аллеи, пытаясь вообразить, как всё будет завтра. Как далеко им с Астрид придётся зайти в борьбе за своё право быть вместе? И если ей терять, в общем-то, нечего, Хьёлас должен думать ещё и о том, как это всё отразится на его семье. У эфора наверняка достаточно рычагов влияния, чтобы очень сильно усложнить жизнь неугодному ему молодому человеку…

Хьёлас неторопливо вернулся в Верхнюю Пирамиду, а потом снова замер в коридоре, решая, куда податься. До первого урока ещё почти час времени, в трапезную возвращаться не имеет смысла – после таких новостей Хьёласу кусок в горло не полезет, а в общежитие просто не хочется – слишком велик шанс встретить Чима и высказать ему сгоряча всё, что накипело, о его подружке и поведении в целом. Остаётся библиотека либо один из тренировочных залов, и Хьёлас выбрал, конечно же, первое.

Он выбрал книгу из списка литературы мастера Фалвеста, название которой сумел вспомнить, и расположился в уединённом закутке, чтобы никому не бросаться в глаза. Глаза его бегали по строчкам, пальцы листали страницы, но ни слова из прочитанного не задерживалось в голове. Все мысли Хьёласа были об Астрид. Начала ли она разговор сразу, или дожидается удобного момента? Как её отец отреагирует на то, что она покинула школу посреди декады? Что, если Ферпа не будет дома? Хьёлас так и не узнал, сколько денег и в какие сроки потребовала Ланни… Может, легче было действительно откупиться от неё…

Потом мысли Хьёласа потекли в другом направлении. Да, они с Астрид прекрасно провели время, это были лучшие каникулы в его жизни, но правильно ли они поступили? Как их незаконная поездка согласуется с тем, что они намереваются получить официальное благословение Ферпа Кароги? Как эфор сможет воспринимать Хьёласа всерьёз, если он полгода нарушал запрет, и не только слал Астрид нунциев, но и регулярно встречался с ней лично? С другой стороны, если бы он послушался и отступил, не о чем сейчас было бы и рассуждать.

Хьёлас бездумно пролистал книгу до середины третьей главы, когда прозвучал сигнал к началу первой пары. Нервно встрепенувшись и мысленно выругав себя за невнимательность, Хьёлас помчался на третий уровень, где уже началась лекция по стихиям. Но даже ворвавшись в аудиторию и расположившись настолько далеко от Чима, насколько это было возможно, он не мог сосредоточиться на словах преподавателя.

Когда ждать весточку от Астрид? Успеет ли она поговорить с отцом до вечера? Или ей придётся ждать несколько дней, чтобы застать его в хорошем настроении? Но тогда был ли смысл отправляться домой прямо сегодня? Наверняка Астрид планировала что-то конкретное и знала расписание отца. Объявится ли она сегодня вечером? Нет, это слишком скоро, чтобы всерьёз рассчитывать на новости. Вот если она не объявится до завтрашнего вечера…

Хьёлас нервно вздохнул и признал, что мыслит слишком оптимистично. Хорошо, если Астрид вообще когда-нибудь ещё появится в его жизни. Да, она была настроена решительно, но не она одна «знает что и как говорить, чтобы выйти с минимальными потерями». Эфор этим занимается всю свою жизнь. Что ему стоит сделать вид, что он идёт на уступку и выторговать у дочери отсрочку решительных действий? Да, тут у Ферпа преимущество – Астрид его опасается, чувствует свою зависимость от его решений, а значит, она слишком уязвима к любому его доброму слову, даже если оно лживо.

Следующим этапом рассуждений стали опасения за собственное здоровье и судьбу. Что, если эфор решит давить не на дочь, а на Хьёласа? Какие меры он может предпринять, чтобы отвадить его от общения с любимой леди? Самое очевидное – финансовое давление на семью. Эфору ничего не будет стоить договориться по своим каналам с банком, чтобы те изменили условия выплат по займу Абсалона таким образом, чтобы у Хьёласа не осталось выбора, кроме как бросить учёбу и начать работать. Ладно, это он сможет пережить. Но что, если начнутся угрозы физической расправы? Астрид уверена, что это невозможно, но в некоторых вопросах она невероятно наивна!

Хьёлас нервно вздохнул. Наверное, даже это он смог бы пережить – не убьют же его, в конце концов, это было бы уже слишком. Но что, если угроза нависнет над семьёй? Сможет Хьёлас подставить под удар маму, Лаэту, Виору только чтобы отстоять свои несуществующие права? Нет, категорически нет. Тяжело думать об этом, и всё пойдёт наперекосяк, если придётся так поступить, но если надо будет сделать выбор…

Весь день Хьёлас провёл как в тумане – он не мог думать ни о чём, кроме Астрид – всё гадал, что она делает сейчас. Он даже отправил нунция Мейто и отменил встречу, а потом довольно грубо огрызнулся на напоминание о том, что у них должна была быть не парная тренировка, а занятие с мастером Китолой. Хьёлас знал, что не прав, но всё равно не мог себя заставить уйти в погружение в таком настроении. Он был уверен, что наворотит каких-нибудь глупостей, о которых потом пожалеет ещё больше, чем об отмене индивидуального урока.

На ужин он тоже не пошёл. Вместо этого он отправился в парк – в смутной надежде встретить Астрид. Да, вряд ли она уже вернулась, но мало ли… а если отец установил за ней наблюдение, вполне возможно, что она просто не может прислать нунция. Однако эта глупая надежда не оправдалась.

В общежитие Хьёлас вернулся продрогший, уставший и обеспокоенный, за четверть часа до вечерней поверки. Он демонстративно проигнорировал Чима, который хотел что-то сказать, но заткнулся на полуслове, отмахнулся от Шетара Лафлина, который спросил его о самочувствии, и направился прямо к мастеру Гато.

– Можете меня сейчас отметить, я хочу лечь спать пораньше, – попросил он.

Куратор окинул его внимательным взглядом, но не стал задавать лишних вопросов, а просто сделал отметку и жестом разрешил ему идти.

Хьёлас запер дверь и устроился на кровати, но сон всё не шёл. Он лежал и таращился на приёмник нунциев рядом с рабочим столом в надежде, что вот-вот загорится сигнальная идеограмма о том, что есть новое сообщение… но нет. Время шло, а весточки от Астрид всё не было. Если ей не удалось поговорить с отцом сегодня, что она будет делать? Будет ли ждать до декадаса? Или отправит сообщение через нунция? Или всё-таки передумает и решит заплатить Ланни?

Заснул Хьёлас далеко за полночь, а когда проснулся – первым делом проверил приёмник. Сообщение от мамы, агитационная рассылка от небесного корпуса, вопрос от Мейто о следующем занятии, но ни слова от Астрид. Настроение снова упало. Хьёлас понял, что начал уставать от дурных предчувствий – хотелось выплеснуть негатив, хоть как-нибудь! Вот только это делу не поможет, только добавит проблем. Он даже не мог решить, что лучше – терзаться ожиданием или услышать, наконец, дурную новость. Не хочется обманываться пустыми надеждами…

На утренней поверке и на завтраке Хьёлас снова старался держаться подальше от Чима, но, судя по выражению лица друга, замеченному вскользь, долго это продолжаться не может. И действительно, после лекции по целительству, когда часть класса ушла на семинар по праву а часть отправилась в класс практики стихий, Чим нагнал его.

– Эй, Хьёлас, что происходит? – бодро, но с некоторой осторожностью спросил Чим. Лучше бы он осторожничал, выбирая подружек!

– Поверь мне, пока что нам лучше ничего не обсуждать, – мрачно отозвался Хьёлас, не замедляя движения.

Чим отстал на несколько шагов, он явно ожидал не такого ответа.

– Ну, так не пойдёт! – заявил он, снова ускоряясь. – Ёл, ты ведёшь себя так, будто я перед тобой виноват, но я точно знаю, что ничего не делал! Ну, в последнее время. Или, во всяком случае, делал не настолько плохое, насколько ты дуешься.

Хьёлас подавил тяжёлый вздох. Да, перепады настроения Чима были довольно неприятными, но к ним можно было приспособиться. Просто не приставать к другу в «мрачный» период и начать с какой-нибудь подколки, когда тучи разойдутся. Но теперь Хьёлас испытывал с трудом преодолимое желание сорваться и продемонстрировать собственную тёмную сторону, вот только это, очевидно, было плохой идеей.