Текст книги "Что делает нас (СИ)"

Автор книги: Тай Герн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 66 страниц)

А потом снова пришёл мастер Гато, и выглядел он чрезвычайно довольным.

– Привет, Живчик, – сказал он, широко улыбаясь. – У меня для тебя сюрприз. Смотри, кто здесь!

Сразу вслед за ним в палату вошли мама, сёстры и мастер Нэвиктус. В первое мгновение Хьёлас захлебнулся от радости, а уже через секунду оказался в крепких объятьях трёх пар женских рук. Мастер Нэвиктус снисходительно улыбался, стоя в нескольких шагах от кровати и ожидая, пока семья Хьёласа вдоволь натискается и убедится, что с ним действительно всё в порядке. Мастер Гато обмолвился с ним лишь несколькими словами и покинул палату, чтобы не нарушать идиллию.

– Хьёлас, как я испугалась, когда мне рассказали, что с тобой произошло! – жалобно сказала Виора.

– Мы все переживали, – мягко добавила мама. – Хорошо, что нам одновременно сообщили, что ты выжил и выздоравливаешь, а то я не знаю, как бы мы ждали новостей…

– Да уж, всё произошло очень быстро, – покачал головой Хьёлас. Он не мог поверить, что действительно видит их здесь, в школьном лазарете, рядом с ним. Он и не надеялся увидеть их раньше, чем сам отправится домой, а когда ещё это случится… наверняка мастер Нэвиктус подключил свои связи, чтобы добиться разрешения на такое посещение.

Они разговаривали, обсуждали произошедшее, делились новостями очень долго. Куратор не стал ждать, и даже мастеру Нэвиктусу не хватило терпения – он оставил семью в палате, пообещав вернуться позже. А Хьёлас всё выспрашивал, как у них дела, и всё рассказывал о том, с чем ему пришлось столкнуться в изоляторе лёгкой магии, а потом здесь, в школе…

– Кстати, Астрид просила передать тебе привет, – сказала Виора. – Она тоже рада, что ты в порядке, и ждёт встречи.

Сестра говорила об этом без единой задней мысли, но Хьёлас поймал на себе озадаченный взгляд мамы. Она-то ничего не знала об Астрид, кроме некоторых намёков, но спрашивать, конечно, не стала. Хорошо ещё, что мастер Нэвиктус не слышал слов Виоры, уж он-то наверняка напомнил бы Хьёласу, сколь велика разница между их с Астрид статусами, и чем может закончиться их близкое общение… Но развития темы удалось избежать – куда больше маму и сестёр интересовало самочувствие Хьёласа.

Прошло не меньше часа, прежде чем в палату пришёл дежурный целитель и строго сказал, что пациенту нужен отдых и противопоказано переутомление. Надо сказать, что явился он как нельзя более вовремя – Хьёлас как раз почувствовал, что силы снова начинают его покидать. Мама, Виора и Лаэта ещё раз обняли его, заверили, что не могут дождаться его возвращения домой и неохотно ушли, оставив Хьёласа одного. Он собирался уже вздремнуть, как вдруг из-за неплотно закрытой двери донёсся голос мастера Нэвиктуса.

– Подождите меня в коридоре. Я перекинусь с Хьёласом парой слов и отвезу вас домой.

Хьёлас понял, что отдых откладывается на неопределённое время и попытался сесть ровнее. Наставник вошёл в палату и плотно закрыл за собой дверь.

– Я рад, что ты выжил, – сдержанно сказал он.

– Спасибо, – отозвался Хьёлас и добавил с нервным смешком: – Я тоже рад.

Наставник криво усмехнулся и опустился на табуретку, внимательно вглядываясь в лицо Хьёласа.

– Мне удалось узнать кое-какие подробности произошедшего, – осторожно продолжил он. – Мы не будем сейчас обсуждать сопутствующие обстоятельства и возможные юридические последствия, я хочу тебя только предупредить кое о чём. Если тебя будут спрашивать о том, что произошло после погружения в лёгкий эфир, правильный ответ таков: ты не помнишь.

Хьёлас озадаченно уставился на наставника. Об этом он как-то не думал в последние дни. Точнее, время от времени смутные воспоминания начинали копошиться на границе сознания, но чётко понять, что тогда произошло, не получалось.

– Честно говоря, я действительно не помню.

– Жаль. Но, возможно, воспоминания восстановятся, – сказал мастер Нэвиктус. – И если так и будет, этот опыт тебе лучше пока что оставить в тайне.

– Почему? – озадаченно спросил Хьёлас.

– Потому что он довольно-таки уникален. Ты погрузился очень глубоко, намного дальше обычного рабочего уровня. Обычно если человек находится в таком тяжёлом состоянии и погружается – он больше не возвращается, никакой «стазис» ему больше не поможет. В тех редких случаях, когда им удаётся вернуться, они обычно ничего не помнят. Но ты осознавал произошедшее – по крайней мере, в первые секунды после возвращения. Кое-кто из тех, кто там присутствовал, разбирается в таких вещах.

– Кто? – удивлённо спросил Хьёлас.

– Не важно, – отмахнулся наставник. – Но суть в том, что ты, вероятно, всё вспомнишь. Либо со временем, либо после следующего погружения в лёгкий эфир. И если это произойдёт – ты должен упрямо твердить всем любопытствующим, что ничего не помнишь. Уяснил?

Хьёлас кивнул, но всё же хотел получить больше объяснений.

– Но почему я должен держать это в тайне?

– Потому что это твоё потенциальное преимущество. Не знаю, сможешь ли ты им воспользоваться, но некоторые другие наверняка захотят использовать тебя в своих целях. Подробнее я расскажу тебе в другой раз, пока что тебе надо отдыхать и восстанавливать силы. А когда ты будешь дома – пришли мне нунция. Или пусть Донова пришлёт. Мы с тобой встретимся – нам многое нужно обсудить, причём не только насчёт последнего инцидента. – Хьёлас, должно быть, не сумел скрыть замешательства, потому что мастер Нэвиктус поморщился и добавил: – И нет, я не буду повторять своих суждений насчёт дочери Ферпа Кароги. Хвала Великим, у нас с тобой есть темы поинтереснее.

На этой обнадёживающей ноте он поднялся, дружелюбно махнул рукой и удалился. Хьёлас выдохнул и прикрыл глаза, пытаясь унять взбудораженные мысли. О том, что случилось в лёгком эфире, почему он не может этого вспомнить, и что ему сулит этот опыт. О том, какие ещё «темы поинтереснее» есть у мастера Нэвиктуса… к счастью, он действительно слишком устал, чтобы эти догадки могли изводить его долго. Не прошло и четверти часа, как все мысли, кроме одной, потеряли значимость. Спать.

========== 12. О паранойе и альтернативных маршрутах ==========

Через пять дней после инцидента с Кидо Бруном Хьёласу позволили, наконец, покинуть школу. На нём висело столько амулетов, сколько не было даже в младшей школе, даже кожа на запястьях была покрыта маркерами блокирующих плетений. Его полностью изолировали от лёгкого эфира и наложили ограничение на скорость и подвижность основных потоков – так что он даже нунция не мог сплести. Это всё было необходимо для его безопасности, и Хьёлас прекрасно это понимал, но всё равно чувствовал себя несколько некомфортно, не будучи в состоянии проделать самые обыденные операции. Он даже левитировать не мог, так что маме пришлось прилететь на вэйпане и забрать его.

Едва переступив порог дома, Хьёлас ощутил странную расслабленность, согласованность, как будто после долгих метаний и перипетий всё стало, наконец, на свои места. И хотя умом он понимал, что ничего на самом деле не наладилось, и, стоит ему вернуться в школу, как целая череда трудностей будут ждать, пока он их решит, но не мог согнать с лица глупую счастливую улыбку. Потому что вот он – его дом. Здесь его семья, они – его цель, и с ними всё в порядке, а всё остальное – лишь средства.

– Где Лаэта? – спросил он у мамы.

– В оранжерее, где же ещё.

Лишь ступив на расширенный балкон, Хьёлас понял, о чём говорила Виора: здесь и правда настоящие джунгли. Парспан, уллата и чиз разраслись до невероятных размеров. Самые капризные растения, с которыми Донова едва справлялась и каждый раз твердила, что больше никогда за них не возьмётся, выглядели здоровыми и сильными, а некоторые даже зацвели, несмотря на недостаток солнечного света.

Сестру Хьёлас застал колдующей над пустующим пока что вазоном. Она дёрнулась, явно заметив его появление, но не бросилась в его объятья, пока не доплела поддерживающий контур.

– Привет, Хьёлас! Я так соскучилась!

Он не стал напоминать, что они виделись не далее как три дня назад в школьном лазарете, а лишь крепко её обнял.

– Я тоже соскучился, малышка. Покажешь, как тут твои успехи, пока мама приготовит обед?

Лаэта с удовольствием устроила Хьёласу экскурсию, отведя его в каждый уголок оранжереи, которую она уже совершенно искренне считала своей территорией. Она даже показала ему, как плетёт все необходимые для растений заклинания, и Хьёлас, проследив за её действиями, невольно восхитился: она действительно была в этом хороша, как будто ей не семь лет и она не сотворила своё первое заклинание менее несколько лун назад, а словно она многоопытный герболог, десятки лет практиковавший своё дело и отлично знающий все индивидуальные потребности растений. Это было удивительно.

Первые два дня дома несущественно отличались от времени, проведённого в школьном лазарете. Хьёлас много спал и быстро уставал, но, к счастью, большего от него не требовалось. Лишь один раз он просил маму отправить нунция мастеру Нэвиктусу, чтобы тот решил вопрос с банком, а всё остальное время он просто бродил по дому, вдыхая успокаивающие родные ароматы. Ему не хотелось ни гулять, ни общаться с кем-либо, ни даже читать. Он садился на стул посреди теплицы и наблюдал за работой Лаэты, которая время от времени отвлекалась, просто чтобы подойти к нему и обнять. Он помогал маме по хозяйству, но толку от него было мало.

На третий день, как и обещал целитель Модж, развеялся первый ограничивающий контур. Это произошло рано утром, когда Хьёлас ещё спал. Сквозь сон он почувствовал, как всколыхнулась сила – внутри него и снаружи, обнаруживая новый канал для взаимодействия. Хьёлас подскочил на кровати, потому что ему показалось, что он теряет контроль, но быстро успокоился и удовлетворённо усмехнулся. Он буквально чувствовал, как ускорилось восстановление силы –всего через пару часов он уже не будет такой бесполезной развалиной. Плести заклинания будет, пожалуй, ещё рано, но хоть физической бодрости прибавится…

Второй ограничивающий контур начал разваливаться вечером того же дня. Это не должно было произойти так быстро, но Хьёлас не беспокоился – чувствовал он себя хорошо и на редкость спокойно. Впрочем, он не стал испытывать свои силы, а терпеливо ждал пятого дня, когда, по мнению целителя Моджа, ему будет безопасно начинать плести самые простые заклинания.

В декадас вернулась Виора. Этот день должен был стать самым замечательным за последние три луны, и Хьёлас просто расслабился и наслаждался долгожданным отдыхом в кругу семьи. Ему казалось, что он переместился во времени на год назад; как будто и не было в его жизни ни старшей школы, ни лёгкого практикума, ни Кидо Бруна… Как будто он ещё даже не решил, будет ли учиться в старшей школе, а наверху, в кабинете, его ждёт недоделанный курсовой проект… И он ещё даже не предполагает, что ему вдруг удастся очистить довольно внушительный участок в Мёртвом Городе. И он ещё даже не знает о существовании…

– Астрид передавала тебе привет.

Хьёлас вздрогнул от неожиданности и нахмурился – Виора как будто прочитала его мысли и подгадала подходящий момент. Но это было просто совпадение.

– Она не обиделась, что я с ней не связался? – осторожно спросил Хьёлас.

– Она не идиотка, всё понимает, – фыркнула Виора, как будто это предположение оскорбило её лично. Подумав, она добавила: – Кстати, она просила передать, что была бы рада увидеться. Она уверена, что сможет вырваться из школы в следующий декадас.

Хьёлас удивлённо поднял брови. Неужели Астрид готова рискнуть ради встречи с ним? Ведь она не сможет честно сказать, куда направляется, ей придётся лгать. И если правда всплывёт, и информация дойдёт до её отца…

Хьёлас даже предположить не мог, чем это грозит им обоим. Но странное желание проверить, как далеко готова зайти Астрид, продолжало досаждать ему ещё некоторое время, хотя в итоге он решил обойтись без экспериментов.

Он не знал, как долго продлятся эти странные каникулы, необходимые для полного силового и эмоционального восстановления. Из школы его отпустили бессрочно, тщательно заблокировав доступ в лёгкий эфир и навесив полдюжины ограничивающих контуров, чтобы он не навредил себе и окружающим, если вдруг потеряет контроль. Однако мастер Криир Гато вполне прозрачно намекнул, что не рекомендует ему прохлаждаться больше полутора декад – Хьёлас и так потерял довольно много времени, плюс ему ещё придётся повторно пройти подготовительный курс, как положено после такой травмы. С другой стороны, куратор вполне допускал, что Хьёлас решит отдохнуть до конца семестра, а в начале следующего начнёт всё сначала – спокойно и без суеты.

Сам Хьёлас ещё не решил, как поступит. Он гнал от себя эти рассуждения, потому что от них веяло болью и беспокойством, а ему так хотелось отдохнуть, отвлечься! Он даже подумал, грешным делом, сменить школу – слишком уж много неприятных ассоциаций у него теперь с Небесными Пирамидами. Но и хороших воспоминаний достаточно. И вообще это лучшая школа Ацокки…

Хьёлас вздохнул. Он чувствовал, что этот декадас – последний день расслабленности и безмятежного отдыха, который он может себе позволить. Завтра Виора полетит в школу, и для всех, кроме него, начнутся будни. Если он не вернётся в строй завтра, то когда? Потом будет ещё сложнее.

– Ты чего погрустнел? – осторожно спросила сестра, отвлекая его от мыслей. – Ты что, не хочешь больше общаться с Астрид?

– Хочу, – заверил её Хьёлас. – Но мне не хочется, чтобы она нарушала правила. У нас с ней и так всё как-то странно получается… незаконно что ли. Я не хочу усугублять, иначе…

Он замялся, не в силах подобрать правильное слово.

– Это будет казаться несерьёзным? – подсказала Виора.

Хьёлас поглядел на неё удивлённо – не ожидал, что сестра окажется настолько проницательной.

– Да, что-то вроде. Я пока не знаю, насколько всё серьёзно для Астрид, но мне бы хотелось сделать всё настолько правильно, насколько это возможно.

– Хм. Для неё это… – Виора замялась, не договорив. – А почему ты у неё не спросишь?

Хьёлас пожал плечами. Было странно обсуждать свои личные дела с Виорой, он как-то никогда не предполагал, что это будет её касаться. Но раз уж так получилось, что она некоторое время была посредницей между ними и в курсе кое-каких дел…

– Не представлялось случая, – неохотно сказал он. – У нас всё так… напряжённо было, неоднозначно… Из-за её отца, и ещё из-за этой истории с книгой. Ты же… ты знаешь, за что её отчислили из Воздушного Пузыря Хлоука? – Виора кивнула. – Ну вот, и это тоже. А вообще… вы же с ней сдружились, да?

Виора резко выпрямилась на диване и подняла ладони в капитулирующем жесте.

– Нет уж! – твёрдо заявила она, будто догадавшись о его намерениях расспросить её о позиции Астрид. – Не буду я тебе передавать то, чем она со мной поделилась по-дружески. Давай, сам решай свои дела!

– Ладно, ладно, – миролюбиво сказал Хьёлас. Его удивила и позабавила её острая реакция, но в целом она была права. Они с Астрид должны разобраться сами и решить, как далеко они оба готовы зайти. Да, после всех событий они узнали друг друга получше, но пока что почва под их отношениями слишком зыбкая, ненадёжная.

Возможно, есть смысл выждать ещё немного. Подождать, пока всё разрешится, беспокойство уляжется… Хьёлас скептично усмехнулся этой мысли. Сейчас, находясь дома, в покое и безопасности, легко было об этом рассуждать. Но это был чистой воды самообман: расслабиться он сможет ещё очень и очень нескоро. Либо же ему придётся всё-таки пойти на дополнительные компромиссы в учебном плане, забыть о Мёртвом Городе, о лёгкой магии…

«Нет уж, – мысленно встряхнул себя Хьёлас. – Завтра я начну улаживать свои дела, навёрстывать теорию. На днях съезжу с мамой и Лаэтой в Мёртвый Город… А в начале следующей декады вернусь в школу – это точно».

А раз так – то можно начать уже сейчас. Перед сном Хьёлас отправил двух нунциев. Один для Астрид, через которого передал свои соображения о соблюдении правил, второй – для мастера Нэвиктуса. А потом он лёг спать – в первый и последний раз за долгое время спокойно и безмятежно.

Наставник не стал вызывать Хьёласа к себе, а прилетел сам вечером следующего дня. Он вежливо поцеловал руку Донове, похвалил работу Лаэты в оранжерее, а потом они поднялись в кабинет. Хьёлас уступил наставнику кресло за рабочим столом, сам занял гостевое. Было немного странно общаться так в собственном кабинете, но было в такой диспозиции что-то правильное, уютное.

– Как ты себя чувствуешь? – первым делом спросил наставник, пристально оглядывая Хьёласа и вглядываясь в амулеты на руках.

– Нормально. Сила восстанавливается, физически уже всё хорошо.

– В школу вернуться сможешь?

Мастер Нэвиктус не уточнил, какие именно возможные трудности он имеет в виду, но Хьёлас и так понял, о чём он.

– Да, я справлюсь, – он пожал плечами. – Мне обещали, что Кидо Бруна там больше не будет, а по сравнению с ним я даже не знаю, что или кто может создать больше проблем.

Мастер Нэвиктус удовлетворённо кивнул.

– Я рад, что ты так решил. Несмотря ни на что, это лучшая школа в Ацокке, в том числе по статистике несчастных случаев.

Хьёлас невнятно пожал плечами. Он такой статистикой никогда особо не интересовался. В конце концов, он прекрасно знал, чем рискует, когда поступал в старшую школу. Вот только почему-то ему казалось, что опасность может коснуться кого угодно, только не его самого. Даже после несчастного случая с Балеком он продолжал верить в собственную неуязвимость… И теперь было довольно неприятно привыкать к этому чувству беззащитности. Хьёлас знал, что нельзя давать волю этому чувству – комплекс жертвы привлечёт к нему новых психов. Что ж, возможно, нужно больше времени, чтобы смириться с произошедшим и окончательно успокоиться.

– Ладно, теперь к делу. – Мастер Нэвиктус чуть изменил позу и откинулся в кресле, задумчиво глядя на Хьёласа. – Первое, и, пожалуй, главное, что я хотел с тобой обсудить – это тот инцидент с мастером Халли, когда он тебя якобы шантажировал.

Хьёлас нахмурился и поёрзал в кресле. Воспоминания о том случае померкли из-за более свежих и более ярких событий, и теперь, вспоминая собственную глупость, он чувствовал себя особенно неловко.

– Простите, мастер, я должен был вспомнить школьный устав, просмотреть договор… я сглупил, признаю…

– Стоп, Хьёлас, меня беспокоит совсем не это, – сказал мастер Нэвиктус. – Нет ничего предосудительного в том, что ты растерялся и принял за истину слова человека, который был авторитетом в твоих глазах. Это то, ради чего ты, собственно, учишься – набираешься опыта, в том числе вот такого. Во второй раз, я уверен, ты на подобное не поведёшься. Так что всё в порядке.

Хьёлас медленно кивнул, принимая слова мастера. Да, это была глупая ошибка, но если не это, то что обеспокоило наставника?

– Ты же знаешь, – медленно продолжил тот и вздохнул, будто готовясь к непростым объяснениям, – что когда человек сталкивается с непривычной для него магией, или превышает привычные нагрузки, или просто попадает под воздействие свободной силы, это может влиять на психику? – Хьёлас кивнул, мастер Нэвиктус отразил его жест и осторожно продолжил: – В случае с лёгкой магией это действует ещё сильнее, особенно на неопытных людей. Потому что ты не чувствуешь прилива или упадка силы, а лишь намерения, которые ты не сразу можешь понять, откуда происходят. – Хьёлас снова кивнул, потому что это ему уже объяснял и Эмсат, и мастер Халли, и он сам не раз убедился во время занятий. – Суть в том, что каждому человеку в таких ситуациях сносит крону по-разному. Одни становятся агрессивными, как это случилось с твоим приятелем Бруном. Другие уходят в себя, ещё кто-то начинает депрессовать… Твой отец, например, ударялся в паранойю. Причём несколько раз ситуация чуть не доходила до неприятных крайностей. Самое ужасное в таком сценарии это то, что почти невозможно помочь человеку, который никому не доверяет. Вот что меня беспокоит, Хьёлас. Судя по тому, что ты говорил и спрашивал в тот день, ты унаследовал эту особенность Абсалона. Тебя начало сносить, и ты перестал доверять даже мне.

Хьёлас напряжённо потёр висок. Всё правильно, так и было.

– Я разобрался с этим, – неуверенно сказал он. Сейчас было довольно трудно восстановить события того дня, но так и стояла перед глазами картинка: тёмная пыльная захламлённая комната, и он сидит на каком-то ящике, рассуждая о вероятности предательства.

– Разобрался, – кивнул наставник. – Не знаю, как тебе удалось взять ситуацию под контроль, но я рад, что ты сумел это сделать. Но нельзя просто надеяться, что это не повторится, и что в следующий раз не будет хуже. Это очень опасная грань, и если ты её пересечёшь, вернуться обратно будет намного сложнее.

Хьёлас нахмурился. Сейчас всё выглядело не так драматично, и тогдашние мысли даже казались немного смешными. Но, тем не менее, он помнил это чувство безысходности и одиночества.

– Есть решение? – тихо спросил он.

– Я не знаю, какой ты выберешь выход из ситуации, это твоё личное дело, – жестоко сказал мастер Нэвиктус. – Я тебя просто предупреждаю, что дальше, вполне вероятно, будет хуже, ты должен быть готов.

– Как справлялся отец?

Наставник на мгновение поджал губы, а потом кивнул собственным мыслям.

– Он составил для себя сценарий, которого сам себя обязал придерживаться. Кому может доверять человек в бреду преследования? Только самому себе, да и то с оговорками. Это срабатывало не всегда, но от самых больших неприятностей Абсалон себя всё-таки подстраховал.

– В чём заключался его план? – допытывался Хьёлас. Мастер Нэвиктус прав, ему придётся что-то придумать, чтобы в следующий раз не переживать всех этих ужасных сомнений. Но что?

– Абсалон составил список людей, которым он доверял на сто процентов. Причём не только в том, что они не желают ему зла, но и в способности этих людей правильно оценить ситуацию и не допустить критическую ошибку. И когда он понимал, что теряет контроль над ситуацией, он приходил к кому-нибудь из этого списка и просил о помощи.

– Хм, – не удержался Хьёлас, – но ведь я сделал примерно то же самое. Я отправил нунция вам.

Мастер Нэвиктус одобрительно кивнул.

– Да, тут ты сдюжил с самим собой. Но давай начистоту, ладно? Ты ведь и во мне тоже сомневался. Поэтому и тянул до вечера, прежде чем последовать моему совету.

Хьёласу стало ужасно стыдно, и он сказал, как будто признание могло уменьшить его вину:

– Я отправлял запрос нотариусу и в банк.

Мастер Нэвиктус удивлённо поднял брови, но потом задумчиво кивнул.

– Это был закономерный ход. Ты молодец, старался не терять голову… но поверь мне, в следующий раз будет не легче, будет тяжелее.

Хьёлас задумчиво нахмурился и закусил губу, сосредотачиваясь. Если он сейчас примет решение в любой ситуации доверять мастеру Нэвиктусу – сможет ли он придерживаться этого решения? Сейчас, по здравому рассуждению, он не мог вообразить человека, более достойного доверия. Никогда, ни при каких обстоятельствах Нэвиктус Хоггарт не сделает ничего против интересов Хьёласа или его семьи. Но будет ли эта идея столь же правдоподобной потом, когда весь мир будет казаться враждебным и небезопасным?

Хьёлас вздохнул. Не хотелось думать об этом. Ну где гарантии, что это ещё когда-нибудь произойдёт? Вполне может быть, что дальше у него не будет таких стрессов. Он отказался от боевой магии, Кидо Брун больше не появится в его жизни… учись себе в школе и радуйся! Но Хьёлас понимал, что глупо избегать неприятных мыслей сейчас, когда с ними ещё можно справиться.

– Хочешь совет? – предложил мастер Нэвиктус.

Хьёлас медленно кивнул, продолжая напряжённо размышлять. Чем больше полезных советов даст ему наставник сейчас, тем сложнее будет довериться ему потом. Хьёлас помнил собственную нездоровую логику: что, если все эти советы призваны запудрить ему мозги?

– Тебе нужны люди, для которых ценны твои жизнь и здоровье, и которые ни при каких обстоятельствах не получат никакой выгоды от твоей беспомощности или смерти.

– Где я таких возьму? – фыркнул Хьёлас. – Никому нет никакого дела…

Он оборвался на полуслове, поскольку наставник осторожно поднял ладонь.

– То, что с тобой недавно произошло, подарило тебе как минимум полдюжины таких людей, – сказал мастер Нэвиктус. – Целители обычно неравнодушны к тем, кому спасли жизнь и здоровье, особенно когда речь о таком редком, на грани правдоподобного, случае. Можешь мне поверить – каждый из них будет рассказывать об этом инциденте своим коллегам и ученикам. И теперь каждый из них будет желать, чтобы ты оставался живым и здоровым как можно дольше, они будут искренне огорчены, если с тобой приключится какая-нибудь глупость вроде параноидального срыва.

Хьёлас задумчиво покивал. Почему-то он никогда не рассуждал о работе целителей в таком ключе. А если ещё вспомнить, что у них довольно строгая профессиональная этика…

– Да, они, возможно, подходят. Правда, я помню только Юго Моджа и Лето Тару… но имена остальных при необходимости тоже восстановлю.

Мастер Нэвиктус одобрительно кивнул и добавил:

– Не знаю, как тебе это сейчас понравится, но… кроме целителей у тебя есть ещё один очень надёжный союзник. Намного более надёжный, я бы сказал, но в то же время… несколько противоречивый. В том смысле, что я не уверен, что ты сможешь с ним поладить в других обстоятельствах.

– Кого вы имеете в виду?

– Мастер Озак Хенк, – сказал наставник после недолгой паузы. – Не спеши возражать, выслушай! То плетение, которое он к тебе применил, крайне рискованное. Оно может удержать умирающего человека на грани жизни и смерти, оно позволяет одному человеку делиться магией с другим. Но для этого требуется частично подвязать собсвтвенное ядро к магии пострадавшего – как на основном, так и на лёгком, и на тяжёлом уровне. Понимаешь, что это значит?

– М-м… если удержать не удастся, то…

– Тот, кто сплёл это заклинание, тоже может умереть. Поэтому обычно, когда его используют, «привязки» делают слабыми, чтобы в случае чего быстро их отпустить. Но вот в чём дело: чем слабее связи, тем меньше передаётся силы, тем менее эффективно плетение.

– Мастер Хенк удерживал… очень хорошо, – задумчиво сказал Хьёлас. Только сейчас до него начало доходить, что именно сделал для него нелюбимый преподаватель. – Зачем он так рисковал?

Мастер Нэвиктус пожал плечами.

– Озак – отчаянный человек. И у него хорошая реакция, так что не обольщайся: скорее всего, он бы успел тебя «отпустить», если бы почувствовал, что ты прекратил борьбу. Но он всё равно рисковал. Мало кто решится сплести столь мощный захват в такой, казалось бы, безнадёжной ситуации. Не смотри так, Хьёлас, разумеется, я навёл справки. С тобой действительно всё было паршиво, даже если тебе кажется, что ерунда.

Хьёлас хмыкнул, невольно вспомнив, какая улыбка расплывалась на лице мастера Гато при каждой встрече после того инцидента. «Живчик». «Оберег школы от несчастных случаев».

– Думаю, мастеру Гато я тоже могу доверять, – сказал Хьёлас, и, помедлив в нерешительности, добавил: – И вам.

Мастер Нэвиктус невесело усмехнулся.

– Мне-то ты, конечно, доверять можешь, но я бы тебе искренне не советовал вносить меня в свой «белый список». Либо же отзови доверенности, чтобы у тебя не возникало никаких левых мыслей в момент кризиса.

– Но я не думаю, что смогу найти кого-то более подходящего для этого дела. Разве что вообще без доверенности, а только по завещанию… на случай, когда мне уже будет всё равно.

– Болван ты, – беззлобно перебил наставник, – оформленное завещание даже нормальных людей превращает в параноиков. Не занимайся ерундой. Либо найди себе другого поверенного, либо просто смирись с тем, что в кризисные моменты я тебе не помощник.

– Но вы были в «белом списке» моего отца, – полувопросительно заметил Хьёлас.

– Да, верно. И я был его поверенным. Но нас с ним связывали несколько иные отношения. Он знал меня намного лучше, чем ты, знал как равного, друга детства… Мы знали друг друга как облупленных, не раз проверили друг друга в деле, да и многие дела у нас были общие. Я уже не говорю о вагоне компромата, который мы могли бы при желании нарыть друг на друга. Возможно, таким надёжным человеком когда-нибудь для тебя станет Чим. Кстати, когда он вернётся с практикума, тебе, возможно, станет полегче… и мы ещё увидим, в каком стиле начнёт сносить крону моему сыну. Но это дела будущего. Пока что подумай на досуге над тем, что я тебе сказал, ладно?

– Ладно.

Хьёлас облегчённо выдохнул, когда понял, что неприятные мысли можно отложить на потом. Впрочем, судя по выражению лица мастера Нэвиктуса, у него была ещё одна тема для обсуждения. И действительно.

– Теперь о том, почему я просил тебя держать в тайне подробности твоего последнего погружения в лёгкий эфир.

Хьёлас заинтересованно подобрался. Все его попытки вспомнить, что с ним произошло в тот момент, когда он решил сделать хотя бы крошечный вдох лёгкого эфира, ни к чему не привели; лишь какие-то смутные воспоминания о падении и о поиске чего-то… направления…

– Думаю, для тебя не будет новостью и разочарованием, если я скажу, что вообще-то освоить работу с тяжёлым эфиром у тебя шансов нет, – сказал мастер Нэвиктус, и Хьёлас немного сник. Он смутно догадывался об этом, но глупая надежда на то, что когда он доберётся до соответствующего курса, то как-нибудь решит проблему с недостатком силы, теплилась в глубине его души. – Уж точно не традиционным прямым способом, – чуть мягче добавил наставник. – Даже если ты научишься погружаться в тяжёлый эфир и кое-как изучишь поведение потоков, тебе это мало поможет, потому что работать с этими потоками ты не сможешь. Для этого нужно использовать магию собственного ядра как рычаг, а у тебя этот ресурс недостаточен. Не делай такое лицо, это не повод для трагедии! Я думал, мы эту тему закрыли ещё пять лет назад! И ты же, вроде, убедился, что и без врождённого могущества у тебя есть масса возможностей и путей развития?

Хьёлас кивнул, но не стал делать вид, что мгновенно успокоился. Мастера Нэвиктуса лицемерной улыбкой не провести, да и самому себе надо иногда давать возможность пожалеть себя всласть. Лишь бы не переусердствовать.

– Ладно, не отвлекай меня, – махнул рукой наставник. – Я говорил о том, что традиционное прямое взаимодействие с тяжёлым эфиром тебе не светит. Но то, что с тобой произошло, возможно, поможет тебе найти обходной путь. Не знаю, насколько хорошо ты изучил теорию – на самом деле эта сфера изучена не очень хорошо, так что вполне может быть, что ты об этом феномене ничего не знаешь… Но в глубине лёгкого эфира, на его фундаментальных слоях – куда в норме маги не заглядывают, потому что это довольно опасно – он пересекается с тяжёлым. Это довольно трудно описать словами, тем более что крайне мало людей рискует практиковать этот подход. Попробуй вообразить себе две реки, которые объединяются в одну почти перед самым водопадом. Зазор есть, выплыть можно, но течение уже сильно, и если не быть достаточно упорным, можно рухнуть вместе с водой вниз – и это будет смерть. Но если владеть соответствующими навыками и иметь невероятно сильную волю, можно некоторое время побарахтаться в объединённых водах и даже проплыть немного против течения другой реки. Ты понимаешь, о чём я?