Текст книги "Что делает нас (СИ)"

Автор книги: Тай Герн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 66 страниц)

После нестройного гула согласия куратор выдержал небольшую паузу, потом прошёлся вдоль шеренги и снова заговорил:

– Теперь к чуть более приятным новостям. Уже все знают, что в этом году Привычная Луна продлена на один день? Он будет прибавлен к декаде ваших зимних каникул.

Кто-то в строю радостно воскликнул «Йо-хоу!», и это прозвучало так неуклюже и неуместно после удручающих новостей о группе «Френк», что остальные нервно засмеялись. Мастер Гато тоже невесело усмехнулся, и напряжение немного спало.

– Кроме того, – продолжил мастер, – школа, как обычно, организует общую поездку на Зимний Фестиваль Единства на пять дней. С планом мероприятий и экскурсий вы можете ознакомиться, – он махнул рукой на листок, ранее прикреплённый к доске объявлений. – Стоимость участия – четыреста пятьдесят тамов, все несовершеннолетние должны предоставить разрешение отца или опекуна. Имейте также в виду, что для вас выезд из школы и из кантона подразумевает блокировку свободного потока, закрытие доступа в лёгкий эфир – для тех, кто уже прошёл базовый курс и ещё… хм… не заблокирован. Кроме того, каждый должен получить разрешение от мастера Тороша. Сами понимаете – центральные кантоны, повышенный фон, трудно предсказать, какой будет ваша индивидуальная реакция. Даже если вы были там раньше – сейчас для вас всё иначе, надеюсь, это не нужно объяснять, и вы подойдёте к вопросу со всей ответственностью.

Хьёлас мрачно подумал, что с их потока вряд ли многие осмелятся отправиться в эту поездку. Да, Фестивали Единства крайне увлекательны и познавательны – они с Чимом не пропустили ни одной поездки в средней школе. Но будет ли это хорошей идеей теперь, когда с магией не пойми что творится, со стипендией тоже пока ничего не ясно, да и вообще вне школы его ждёт целая куча вопросов, которые надо решить… Но всё же Хьёлас поставил себе мысленную пометку поразмыслить об этом на досуге. Фестиваль мог бы стать отличным способом как следует отдохнуть, отвлечься, вдохновиться на дальнейшие учебные подвиги.

Мастер Гато провёл перекличку и позволил им расходиться по комнатам. Хьёлас и Чим так и не сказали друг другу ни слова, даже взглядами не обменялись. Что ж, всему своё время – и отдыху от дружеского общения тоже.

========== 15. Искусство самообмана ==========

Утро нового дня принесло неожиданное приглашение: Эмсат Квато просил о встрече. Хьёлас был неприятно удивлён, он был уверен, что ассистент признал поражение и отказался от попыток завлечь его обратно на тренировки. Вежливость, однако, требовала выполнить просьбу, и Хьёлас пообещал прийти перед ужином – если разговор вдруг затянется, будет хороший предлог его оборвать: время трапезы пропускать нельзя.

– С добрым утром, братишка, – сказал Хьёлас, подсаживаясь к Чиму за завтраком. Тот выглядел немного напряжённым, но после непринуждённого приветствия явно почувствовал себя лучше. – Что думаешь о поездке? Обратил внимание на пункт седьмой?

Среди прочих пунктов экскурсионной программы в плане школьной поездки было посещение Убежища Гион – как раз в первый день любительского чемпионата по уанорру.

– Ещё бы, – усмехнулся Чим. – Мы не можем это пропустить. Если повезёт – встретим братьев Криу, решим, наконец, кое-какие наши вопросы…

– Ну, нам не обязательно надеяться на везение, можем отправить им нунция, – подхватил Хьёлас. – И ещё, знаешь, у меня возникли кое-какие идеи…

Он поделился с Чимом своими планами. До фестиваля ещё полторы луны, и пусть большую часть этого времени им обоим придётся потратить на учёбу, они вполне могут выделить пару дней на то, чтобы слетать в Мёртвый Город, набрать материалов и изготовить пару стандартных комплектов для уанорру.

– Наш охлаждающий контур держится до сих пор, – добавил Хьёлас. – Значит, и фигуры будут долго держать магию, если мы сплетём её вместе.

– А чем дольше будет наша гарантия, тем дороже мы их сможем продать, – задумчиво кивнул Чим. – Интересная идея! Надо только разобраться, как передаются сигналы с управляющих сфер…

– Там ничего сложного, я уже нашёл инструкцию, – заверил друга Хьёлас. – Честно говоря, эта идея крутилась у меня в голове уже давно, просто всё время были какие-то более срочные и важные дела. А тут – чем не повод попробовать? Если выгорит, к следующему фестивалю у нас уже будет определённая репутация, сможем продавать наборы дороже.

Глаза Чима загорелись предвкушением, даже плечи расправил, и к еде вернулся с удвоенным аппетитом.

– Когда полетим за материалами? – спросил он.

– Да в следующий декадас и отправимся.

Хьёлас мысленно улыбался. Чим вернулся, значит, всё в порядке.

Пережив два практических занятия и столько же не слишком интересных лекций, Хьёлас отправился на кафедру лёгкой магии. Эмсат уже ждал его в приёмной, и, едва встретив не самый дружелюбный взгляд Хьёласа, поспешил заверить:

– Нам надо обсудить мой личный вопрос, на тебя никто не будет снова давить. Идём.

Хьёлас слегка удивился. Во-первых, он не мог себе представить, какого рода «личный» вопрос может быть к нему у Эмсата. Во-вторых, ассистент выглядел непривычно серьёзным, даже немного мрачным. И, кажется, он волновался. Дела…

Они вошли в небольшой кабинет – уютный, как и все помещения на кафедре, но явно не предназначенный для практических занятий. Хьёлас почувствовал, что фон не слишком отличается от обычного для школы, хотя и немного сглажен, а помещение не изолировано. Их уже ожидали двое – мастер Овата Халли и мастер Рисав – заведующий кафедрой, с которым Хьёлас до этого дня ни разу не общался лично.

После приветствий и официальных представлений все расселись в кресла, и мастера выжидающе уставились на Эмсата – вести разговор явно предстояло ему.

– М-м… Хьёлас, – неуверенно начал он, но потом взял себя в руки и заговорил твёрже: – Это действительно вопрос, а не начало очередной агитации. Ты планируешь вернуться к практике лёгких погружений до конца этого семестра?

– Нет, и я уже не раз тебе об этом говорил.

– Ты абсолютно в этом уверен, или есть какие-то условия и обстоятельства, при которых ты можешь передумать?

Хьёлас нахмурился. Эти вопросы ему уже не раз задавал и сам Эмсат, и мастер Халли, и у них, вроде бы, не было никаких оснований ожидать, что ответ изменится. Но вот на этот раз голос ассистента звучал как-то иначе… как будто он надеялся услышать положительный ответ.

– У меня нет ничего подобного в планах, – осторожно сказал Хьёлас. – Но, сам понимаешь, давать абсолютные гарантии… кто знает, как изменятся обстоятельства. Но если никаких форс-мажоров не произойдёт, возвращаться к практике я до начала следующего семестра не собираюсь.

Эмсат вздохнул и перешёл, наконец, к объяснению причины этой встречи.

– Дело в том, Хьёлас, что у меня есть к тебе просьба. У тебя заключён договор с кафедрой до конца семестра, и, согласно одному из пунктов, я несу ответственность за твою безопасность в лёгком эфире. Но если ты не собираешься возобновлять практику, значит, блокировку снимать тебе не нужно… а раз так, то и моё участие не так уж тебе необходимо. Не мог бы ты подписать согласие на смену ассистента?

Хьёлас озадаченно моргнул и не сразу нашёлся с ответом.

– Я тебя чем-то обидел? – спросил он.

– Нет, что ты, дело совсем не в тебе. Я просто… ну, знаешь, я всё равно планировал уходить с кафедры после окончания семестра – я собираюсь подписать контракт с корпусом рейнджеров. А вчера я узнал, что у Сиба Кредо освободилось место в группе разведки, и я хотел подать заявку… но для этого мне надо сначала разобраться со всеми обязательствами здесь… Но если я тебе нужен – я останусь, никаких проблем.

– Не беспокойся обо мне, – ровным голосом сказал Хьёлас, внутренне напрягаясь. – Но тебе стоило бы заранее предупредить, что речь пойдёт о расторжении договора. Я бы проконсультировался с юристом, – и он не удержался от короткого взгляда на мастера Халли. Но тот лишь удивлённо приподнял бровь – мол, а я-то что?

– Разрывать договор с кафедрой нет необходимости, – вмешался мастер Рисав. – Мы готовы и дальше нести ответственность за твою безопасность в лёгком эфире на территории школы. Вопрос только в том, согласишься ли ты на смену ассистента. Обычно это можно сделать только по инициативе студента, потому что связь с ассистентом – своего рода дополнительный гарант безопасности, от которого мы предпочитаем не отказываться без особых причин. Но раз уж ты всё равно не собираешься погружаться… а даже если соберёшься, мы найдём достойную замену Эмсату, можешь быть уверен.

– Ну, если так… – Хьёлас нервно потёр лоб, пытаясь собраться с мыслями и чётко понять, чем ему может грозить эта перемена. – Я могу подумать?

– Конечно, – с готовностью отозвался Эмсат. – Только если можно… не затягивай, ладно? Для меня вероятность попасть к Сибу Кредо ничтожна, но я бы не хотел упустить даже малейший шанс.

Хьёлас кивнул. Он не знал, кто такой Сиб Кредо и почему Эмсат так рвётся в его команду, но если это так важно для ассистента, что ж, он свяжется с мастером Нэвиктусом прямо сегодня и спросит совет по данному вопросу. Хотя, казалось бы, что тут такого…

– Я могу идти? – спросил он.

– Да, конечно. Спасибо, что уделил время.

Уже оказавшись в коридоре, Хьёлас подумал, что, наверное, он чрезмерно подозрителен ко всем представителям кафедры лёгкой магии. Не то, чтобы у него не было для этого причин… но, в конце концов, ну чем для него может обернуться изменение условий контракта, про который он вообще уже почти забыл? Но всё же Хьёлас решил действовать по плану и сразу же отправил нунция к наставнику. А ожидая ответа, проконсультировался – просто на всякий случай – с мастером Гато. И уже вечером отправил Эмсату нунция с согласием.

Следующие учебные дни прошли без особых эксцессов. Они больше не пытались развеять «Олиса Астера», но всячески избегали его общества, что было особенно трудно во время уроков иллюзий. Без особой надежды на успех они написали эссе на тему создания иллюзорных личностей и оставили после урока на столе преподавателя. Каково же было их удивление, когда на следующий день они обнаружили в классном журнале баллы! Они были слишком низкими для получения зачёта, но всё же намного выше, чем все предыдущие вместе взятые!

– Мы на верном пути, – недоверчиво сказал Уэрес. – Нет, серьёзно, я не верил, что ты прав, но, похоже, Олис Астер… действительно не человек.

– Да, но нам, судя по всему, всё-таки придётся найти способ его развеять, – кисло отозвался Хьёлас.

– Я попробую спросить у брата, – сказал Уэрес. – Он тоже проходил курс иллюзий в старшей школе, может, даст подсказку…

– Я уже спрашивал у Золтана, – подал голос Чим. – Мастер Юхосс каждый год придумывает что-нибудь новенькое. Им он наподдал пространственных иллюзий. Они были уверены, что каждый урок проходит в другом кабинете – один в один похожем на обычный класс мастера Юхосса. Они чётко помнили и ощущали, как шли по лестницам, коридорам, левитировали между пирамидами, перемещались на транспортёрах… за иллюзию они принимали вид из окна – они всегда видели океан и уровни сверху – даже когда, якобы, занимались в верхней пирамиде. Пока однажды, под конец семестра, кабинет не оказался на месте трапезной. Вот тогда до них дошло, что что-то не так.

Некоторое время все молчали, переваривая масштаб усилий, которые на самом деле прилагал мастер Юхосс. Даже создание иллюзии человека поначалу казалось им чем-то запредельным, а уж пространственное внушение, да ещё перед каждым занятием новое…

– Но это же… я поверить не могу! – воскликнул Хьёлас почти сердито, но сам не мог до конца понять, что его разозлило – что мастер прикладывает так много усилий на глупую игру, но ничего толком не объясняет, или же тот факт, что решить задачу ему, скорее всего, будет не по зубам.

Чим лишь пожал плечами.

– Золтан взял практику иллюзий на четвёртом семестре – и то не для специализации, а так, для общего развития. Он к тому моменту и лёгкие погружения освоил, и базовые тяжёлые… так что логично, что их задание было более сложным.

Уэрес поморщился. То есть им, получается, повезло, что они сразу взялись за этот курс – задание им досталось «полегче». Да уж.

– Ладно, время у нас ещё есть, – заключил Хьёлас. – Что-нибудь придумаем.

Приближался декадас, в который они с Чимом собирались слетать в Мёртвый Город – обновить охлаждающий контур и набрать материалов для комплектов уанорру. Хьёлас раздумывал, брать ли с собой всю семью, но в итоге решил их не беспокоить – обрабатывать участок в начале зимы не имеет смысла, тем более с учётом того, что предстояло Лаэте.

Это был ещё один нелёгкий вопрос, нависавший над Хьёласом всё более неотвратимо. Он внимательно изучил список кандидатов, предложенных мастером Нэвиктусом в потенциальные зятья, и даже навёл кое-какие справки… но идея заключить брачный договор не стала казаться более удачной. Блокировка, впрочем, при всех неприятных побочных эффектах, была временной, и, если говорить о долгосрочной перспективе, более выгодной. Ведь если Лаэта научится обходиться минимумом силы, то когда она освободится, её талант приумножится…

Перелопатив кучу литературы и дюжину раз взвесив все «за» и «против», Хьёлас сообщил мастеру Нэвиктусу, что согласен на процедуру блокировки.

Утром в декадас, сразу после утренней поверки, Хьёлас и Чим забрали из школы Виору, чтобы она могла провести денёк дома с мамой, и отправились на Ацокку. Лететь пришлось меньше обычного – школу спустили почти к самому океану из-за аномального потока, проходящего в эти дни на высоте. А вот дорога в Мёртвый Город оказалась не слишком приятной – Чим снова встал не с той ноги, и, хоть и старался сдерживаться, на себя был не похож: угрюмо молчал, на вопросы отвечал невпопад, и даже плетениями, которые обычно помогали ему успокоиться, не забавлялся. Хьёлас же старался вести себя непринуждённо и не навязываться – меньше всего ему хотелось, чтобы что-то произошло вдалеке от школы и от мастеров, которые помогли бы справиться с любой ситуацией. Но и Чим, судя по всему, старался вести себя мирно, несмотря на дурное расположение духа. Кое-как они обновили охлаждающий контур, а потом начали выбирать материалы для набора уанорру.

– Очевидно, что мы начнём со стекла – от него нам будет легче всего добиться нужных форм, – сказал Хьёлас, сгружая в вэйпан мешки с песком. – Можем ещё набрать гальки и попробовать слепить из неё фигурки.

– Такой уродский дизайн никого не привлечёт, – сказал Чим. – Лучше давай попробуем эти искусственные камни – похоже, их легко обтачивать.

– Дизайн будет уродским, если кроме слепки ничего не применять, – сказал Хьёлас, почувствовав лёгкий укол обиды на такую резкость. – А если к вяжущему плетению присоединить красную подсветку – может получиться стилизация под лавовых монстров. Ребёнку такой набор не подаришь, но для игроков, предпочитающих агрессивную стратегию…

– Для тех, кто предпочитает запугивать противников, а не выигрывать умом, – фыркнул Чим. Хьёлас не повёлся на провокацию, а просто добавил:

– В любом случае, искусственные камни мы обтачивать не будем. Никому не нужно знать, где мы берём материал, а эта текстура слишком специфическая, чтобы не привлечь внимания.

Чим равнодушно пожал плечами, потом наклонился, поднял какой-то обломок вещества неизвестной природы, осмотрел его со всех сторон, и снова отбросил.

– Можем набрать гранитных камней, – предложил Хьёлас, скрепя сердце, надеясь, что ему удастся воодушевить Чима. На самом деле ему не хотелось расходовать первоклассный крупный гранит на сомнительные эксперименты. – С ними придётся повозиться, но спрос точно будет – все любят комплекты из натурального камня.

– Как скажешь – так и сделаем, – равнодушно пожал плечами друг, пиная ногой мелкую чешуйку бронетальца.

В общем, поездка не задалась. Хьёлас подбросил друга на верхнюю ветвь поближе к дому, а сам отправился к себе. Хоть он и старался не принимать перепады настроения друга близко к сердцу, но всё же заразился его пессимизмом, и, готовясь к разговору с Доновой, ожидал, что день будет окончательно испорчен.

Однако мама восприняла новость о предстоящей блокировке Лаэты на удивление спокойно. Конечно, она была взволнована, и, кажется, не слишком обрадовалась, но отреагировала совсем не так, как ожидал Хьёлас, и это навело его на мысль, что она не совсем поняла, что на самом деле произойдёт. Но едва он начал развёрнутые объяснения, Донова мягко его перебила:

– Я всё поняла, Хьёлас, не объясняй во второй раз. Я уже сталкивалась с подобной процедурой.

Хьёлас озадаченно умолк – такого он не ожидал. Если бы он знал, он бы уже давным-давно спросил у мамы, что она думает по этому поводу, а не принимал решение самостоятельно.

– Когда? – спросил он.

– Ещё в школе, – с некоторым смущением сказала Донова, так что Хьёласу показалось, что она говорит не совсем искренне, но придираться не стал. – Одной из моих подруг в детстве провели сегментарную блокировку. С ней… довольно трудно было общаться, когда срывался очередной блок, но… она со всем справилась, и всегда отлично управлялась со своей силой.

– То есть блоки сорвались не одновременно? А она знала, что они есть?

– Да, родители рассказали ей, когда она закончила среднюю школу. Но она… наверное, не до конца им поверила. Ведь эти блоки во многом зависят от осознания их существования.

Хьёлас кивнул. В целом эта история согласовывалась с тем, что он узнал, но ведь каждый случай уникален.

– Спасибо, ты меня немного успокоила, – сказал он. – Честно говоря, мне процедура показалась довольно подозрительной, когда мастер Нэвиктус предложил её. Пришлось перелопатить целую гору литературы, чтобы решиться.

Мама понимающе кивнула, и больше о делах они в тот день не говорили.

Возвращаясь вечером в школу, Хьёлас прихватил с собой и Чима. Выходной пошёл ему на пользу – во всяком случае, он перестал хмуриться и огрызаться на каждую обращённую к нему фразу, но всё ещё казался задумчивым. Даже на подначки Виоры он не реагировал, хотя обычно ей довольно легко удавалось спровоцировать его на демонстрацию плетельного мастерства.

– Хочешь поговорить? – спросил у друга Хьёлас, когда они вошли в общий рабочий зал их группы незадолго до вечерней поверки.

Чим лишь отмахнулся и ушёл в свою комнату – в зале сидел Олис Астер.

Как подступиться к «заданию» мастера Юхосса они так и не придумали. Пока что Хьёлас решил испытать обходной путь – сделать амулет, блокирующий открытые иллюзорные плетения. Вот только намерение было слишком сложным для простого отрицающего плетения, и получившийся амулет пресекал все открытые плетения, включая контрольную петлю. Хьёласу пришлось потратить четверть часа, чтобы убедить мастера Гато, что он не утратил контроль, а просто немного не к месту применил блокировку. Закончилось всё тем, что куратор запретил экспериментировать с амулетами в общем рабочем зале, а отправил Хьёласа в вечерний класс мастера Глееса.

Но кроме недоразумений случались и приятные новости. В один из дней Хьёлас обнаружил в журнале зачёт по праву – мастер наконец-то проверил его проекты по всем трём уровням и выставил заслуженный высший балл. Что ж, это существенно расширяет возможности на следующий семестр… «Рано загадывать, – одёрнул себя Хьёлас, стараясь радоваться не слишком бурно. – Лишь бы первый зачёт не стал последним».

В середине декады он, наконец, получил сообщение от мастера Нэвиктуса. Наставник сообщил, что договорился о процедуре для Лаэты через три дня.

«Не уверен, что я смогу отпроситься с уроков, – сообщил мастеру Хьёлас. – У мастера Никерша строго с посещениями, мне потом придётся договариваться об отработке, а это может вызвать затруднения. Нельзя ли перенести мероприятие на декадас?»

Мастер Нэвиктус ответил почти сразу – как бывало по вечерам, когда он заканчивал со срочными делами.

«На самом деле тебе не обязательно присутствовать, – сказал нунций наставника, – я могу сам заехать за Лаэтой и доставить её к мастеру. Не волнуйся, я прослежу, чтобы она была в порядке и обеспечу её всем необходимым».

«Но я хочу присутствовать, – настаивал Хьёлас. – Я читал, что блокировка ядра переносится легче, когда рядом есть надёжный близкий человек. Я не могу оставить Лаэту в такой момент».

«Да не переживай ты так, всё с твоей сестрой будет в порядке. На самом деле плетения, которые будут применяться, могут быть неприятны и даже опасны для тебя самого. Особенно с учётом твоих специфических отношений с лёгким эфиром, нет гарантии, что ты вдруг не сорвёшься. А вот это уже может вызвать осложнения».

Вот, вроде бы, мастер Нэвиктус всё складно излагал, но что-то показалось Хьёласу странным.

«Во-первых, я заблокирован. Да, это не помешает мне погрузиться по собственной воле, но стихийно этого не произойдёт, абсолютно точно. И вы об этом знаете. Во-вторых, насколько я понял из литературы, применяются только специфические щитовые плетения, проникающие сквозь ядро на всех уровнях. Не вижу, как это может зацепить меня. Так почему на самом деле вы не хотите, чтобы я присутствовал?»

Отправив нунция, Хьёлас вдруг подумал, что глупо было разбрасываться обвинениями и задавать вопрос, на который ему явно не собираются давать правдивый ответ. Так что он отправил следом ещё одно сообщение – если уж даже эту информацию от него попытаются скрыть, он отзовёт согласие.

«Как имя мастера, к которому вы собирались отправить Лаэту?»

Ответ пришлось подождать, и за это время Хьёлас успел накрутить себя настолько крепко, что он понял, что всё-таки теряет контроль – не над силой, над собственным разумом. Ещё немного – и впору будет снова отправлять запросы в банк и к нотариусу… но он же решил, твёрдо решил больше не сомневаться в мастере Нэвиктусе? Или это решение было принято в состоянии помутнения наивностью?

«Хьёлас, прекращай это. Хочешь присутствовать – никаких проблем. Даже хорошо, если так. Ты поймёшь, что я действовал в твоих интересах, когда пытался оградить тебя. Мастера ты знаешь – это Риусав Леййис. У него огромный опыт в работе с детской магией и в вопросах регуляции силы в целом. Но если хочешь – можешь найти другого мастера – на Ацокке их достаточно. Моё предложение финансировать операцию в любом случае остаётся в силе».

Хьёласу вдруг стало невыносимо стыдно. И в то же время он оставался при своём мнении, что наставник не должен был пытаться скрыть от него что-либо. Но вдруг Хьёлас действительно чего-то не понимает и не учитывает? Подозрительная часть его разума всё же настаивала: надо присутствовать, держать ситуацию под контролем. Может, все эти слова наставника специально были подобраны, чтобы заставить его устыдиться и уступить…

«Простите, мастер, я не хотел вас обидеть. Я благодарен вам за помощь, но всё-таки мне будет спокойнее, если я всё увижу своими глазами. И ещё Лаэта слишком дорога мне, чтобы я мог оставить её в трудный момент. – Подумав, он добавил: – Надеюсь, я не доставлю лишних хлопот своим присутствием».

Получилось слишком уж покаянно, но Хьёлас всё равно отправил сообщение. Ему больше не хотелось ничего обсуждать – просто остаться наедине с собой, отдохнуть и забыть этот разговор, полный нелепых подозрений и предостережений.

«Я всё понимаю, Хьёлас, и ни на что не обижаюсь. Привози Лаэту через три дня к полудню в Небесные Пирамиды. Скажи ей, что это просто экскурсия».

Несмотря на все недоразумения, к назначенному дню Хьёлас успокоился настолько, что даже хотел отправить мастеру Нэвиктусу нунция и попросить его разобраться со всем самому. Но в итоге решил не морочить наставнику голову и следовать плану, который они с грехом пополам согласовали: отпросился с уроков, слетал домой за Лаэтой, и, изо всех сил изображая непринуждённость, доставил её в Небесные Пирамиды, прямо к кабинету мастера Риусава Леййиса.

Мастер Нэвиктус уже поджидал их в коридоре у широкого окна. Он пожал Хьёласу руку и приветливо потрепал Лаэту по волосам.

– Привет, красавица! Ну как, нравится тебе школа?

Лаэта смущённо заулыбалась и с уверенностью кивнула.

– Это хорошо, – заметил мастер Нэвиктус. – Потому что когда ты подрастёшь, тебе тут придётся проводить довольно много времени.

– Скорее бы уже, – мечтательно сказала она.

Наставник улыбнулся шире.

– Успеешь, всё успеешь. А пока что хочешь кое с кем познакомиться?

Лаэта не ответила, лишь озадаченно хлопала глазами. Может, будь на её месте какая-нибудь боле общительная девочка, она бы уже со всех ног неслась вперёд, но Лаэта лишь крепче сжала руку Хьёласа.

– Смотри, – мастер Нэвиктус указал ей на дверь, на которую был нанесён необычный узор – схематичное изображение пирамид, а между ними – контур странной птицы. Раньше рисунка точно не было, и Хьёлас сразу понял, что это: отметка для дальнейшей работы с памятью. Чтобы всё получилось, Лаэта не должна запомнить, что сейчас произойдёт.

Они постучали и вошли в кабинет. Первое, что бросилось Хьёласу в глаза – обстановка в кабинете существенно отличалась от того, что он наблюдал летом. Нет, некоторые детали были всё теми же, но запах, цветовая гамма, расположение мебели… Причём цвета были изменены очевидной иллюзией – теперь-то Хьёлас знал, как их распознавать – но вот зачем?

Внутри их ожидали трое мастеров. Сам Риусав Леййис сидел за рабочим столом, расслабленно откинувшись на спинку кресла. Ещё один незнакомый мужчина в почтенном возрасте рассматривал книжную полку, и, едва увидел вошедших, повернул голову так, чтобы все могли рассмотреть маркер на шее слева – официальное предупреждение для всех, что перед ними мастер-менталист. Хьёлас почувствовал себя неловко, хотя и заранее знал, кого встретит. Кого он не ожидал увидеть, так это мастера Тороша, непринуждённо восседавшего в одном из кресел у дальней стены. Он, вроде как, работал только с ребятами в старшей школе, какое он может иметь отношение к блокировке ядра девочки-дошкольницы? Но Хьёлас решил не задавать лишних вопросов, он знал, что всё должно выглядеть естественно и неофициально.

Однако Лаэта явно засмущалась от такого количества незнакомых людей, крепче сжала руку Хьёласа и даже попыталась спрятаться за него.

– Какой приятный сюрприз, – тепло улыбаясь, сказал мастер Леййис, поднимаясь из-за стола и выходя им навстречу. – Мастер Нэвиктус, рад вас видеть! Привели новое поколение приобщаться к знаниям?

– Рановато ещё приобщаться, – непринуждённо отозвался мастер Нэвиктус, отвечая на рукопожатие. – Просто осматриваемся. Вряд ли у девочки будет ещё один шанс посмотреть на мальчуковый сектор, а леди у нас очень любознательная.

– Правда? – мягко переспросил мастер Леййис, но бросил лишь короткий взгляд на Лаэту, а потом переключил внимание на Хьёласа: – Как поживаешь, парень? Идёт учёба?

– Не просто «идёт», – вмешался мастер Торош, – он один из лучших на потоке.

Это было явным преувеличением, но Хьёлас понимал, зачем нужны эти разговоры ни о чём, и подыгрывал по мере сил. И пусть он и сам чувствовал себя не слишком уверенно, но всё же постарался вести себя раскованно и даже прошёлся по кабинету, рассматривая необычные обереги, развешанные по стенам. А потом до него дошло, что поможет Лаэте почувствовать себя свободнее, и подошёл к цветам на подоконнике и начал выспрашивать у мастера название сортов. Постепенно Лаэта тоже подключилась к разговору и даже отпустила его руку, чтобы потрогать шершавый листок лацельтии кучерявой, и с восторгом хихикнула, когда цветок «запел» тоненьким нежным голосом. После этого сестра вообще забыла, что кроме неё в комнате кто-то есть, она забавлялась с растениями, изучая, как они реагируют на прикосновения, составляя неуклюжую полифонию. Хьёлас и сам заинтересовался – он никогда прежде не видел таких цветов, хотя и читал о них.

В какой-то момент он заметил, что Лаэта стала двигаться медленнее, лицо её стало задумчиво-отстранённым, как будто она засыпала стоя. Он огляделся и увидел, как мастер-менталист, частично погрузившись в лёгкий эфир, плетёт какое-то намерение. Как же Хьёласу хотелось погрузиться и проследить за его действиями! Не столько ради того, чтобы убедиться в безопасности его действий для Лаэты – каким-то образом он чувствовал, что намерение вложено доброжелательное, – сколько просто из любопытства. Но в следующую секунду он понял, что сестра больше не может удерживаться на ногах – она медленно отключалась. Хьёлас мягко подхватил её, лишь на несколько секунд опередив мастера Нэвиктуса, который, очевидно, знал, что так будет.

– Положи её на диван, – тихо сказал мастер Леййис. – И отойди чуть в сторону.

В этот момент Хьёлас снова непроизвольно напрягся, хотя и сам не зразу понял, что его обеспокоило. То ли что-то в интонации, то ли…

– Зачем мне отходить? – так же тихо спросил он, пристально вглядываясь в лица окружающих, ища зацепки, повод для объективного недоверия, а не только интуитивного ощущения.

– Хьёлас, не сейчас, пожалуйста, – сказал наставник и сам расположился в кресле у противоположной стены – там, где сидел Хьёлас, когда был здесь с Асой. – Не мешай мастеру Леййису работать.

Хьёлас неохотно отступил, но продолжал пристально наблюдать за каждым движением, каждым произнесённым словом. И досадливо поморщился, когда к нему подошёл мастер-менталист, чьего имени он так и не узнал, и начал отвлекать его разговорами.

– Не справился с лёгким практикумом?

Хьёлас не сразу понял, из чего мастер сделал такие выводы, а потом сообразил, что он наверняка заметил блокировку.

– Справился. Заблокировали из-за несчастного случая.

Он надеялся, что односложные ответы дадут мастеру понять, что он не настроен на разговоры, но не тут-то было.

– Что отнюдь не мешает тебе чувствовать лёгкие намерения. Ты ведь их осознаёшь?

– Разумеется, – огрызнулся Хьёлас почти сердито, а потом вдруг понял, что мастер не заслуживает такой грубости. Скорее всего, он просто обеспокоился самочувствием студента. Хьёлас помнил, как он себя чувствовал, когда ещё не научился отличать сигналы из лёгкого эфира от перепадов собственного настроения. – Не беспокойтесь обо мне, я в порядке. Я просто хочу посмо…

Хьёлас запнулся на полуслове. Мастер Леййис положил руку Лаэте на макушку и плёл какое-то заклинание, которое явно было неприятно сестре, хотя она и не могла сопротивляться. Она вздрагивала, руки и ноги начали трястись, и в какой-то момент она коротко вскрикнула. По лёгкому эфиру разносились брызги её страха, и хотя мастер-менталист явно старался сразу же чистить фон, чувствительности Хьёласа было достаточно, чтобы уловить даже небольшие следы.

– Спокойно, парень, всё идёт как надо.

– Я знаю, – отозвался Хьёлас и покосился на кресло рядом с рабочим столом мастера.