Текст книги "Что делает нас (СИ)"

Автор книги: Тай Герн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 66 страниц)

– Не знаю, почему он так сказал, – мягко заметил Эршдет Китола. – Возможно, его слова не были связаны с вашим самоконтролем, или связаны каким-то косвенным образом, с какой-то чертой характера… в любом случае, мы это скоро выясним. Просто не полагайтесь слишком сильно на ваши прежние успехи. Имейте в виду, что механизм в корне отличается.

Мастер сделал знак одному из ассистентов, и тот взял стопку документов и начал раздавать ребятам шаблоны договоров, которые им предстоит заключить перед практикумом.

– Обратите внимание, что если погружение не удастся вовсе, вы сможете повторить попытку позже – в следующем семестре, или через год. Но если у вас возникнут проблемы с самоконтролем – я на своё усмотрение могу наложить глубокую идеографическую блокировку на лёгкие контакты. В этом вопросе вам, конечно, придётся довериться мне. Но у вас, во-первых, есть возможность проверить мою репутацию, во-вторых, получить дополнительные гарантии от школы, если вы приобретёте дополнительную страховку, ну и, конечно, вы всегда можете оспорить моё решение через суд, и тогда эксперты снимут блокировку. Но такого не случалось ещё никогда. Я умею отличить безнадёжный случай от обычной неопытности. Возможна также временная блокировка, но она не очень надёжна и подразумевает продолжение обучения в следующем семестре. Если вы согласны на это, просто поставьте галочку в соответствующем поле.

Мастер перевёл дыхание и помедлил немного, будто мысленно перебирая пункты, которые следовало озвучить и проверяя, ничего ли не упущено.

– На этом у меня всё, – сказал он наконец. – Если мои требования понятны и приемлемы, жду вас на индивидуальной консультации, записаться вы можете у моего ассистента – Вито Бразера. Пожалуйста, постарайтесь принять решение до конца декады, чтобы мы могли определиться с составом блока и подготовить всё необходимое.

Хьёлас, в принципе, был готов записаться, но решил не торопиться. Во-первых, неплохо бы ознакомиться с договором, а то мало ли что… Во-вторых, всё-таки уточнить у Чима, не возражает ли он, чтобы Хьёлас записался в первую группу. И всё-таки интересно, с чего бы мастеру не хотеть видеть их вместе?

У Чима, судя по всему, на уме было то же самое.

– Думаешь, это из-за Кидо? – мрачно спросил он, когда они направлялись в общежитие. – Теперь все думают, что это мы его спровоцировали?

Хьёлас напряжённо нахмурился – ему такая мысль в голову тоже приходила, но почему-то не казалась слишком уж правдоподобной.

– Или из-за того, что я сопровождал на собеседование Асу, – неуверенно предположил он. – Может, мастера считают, что я имею на неё какое-то влияние, а ведь в лёгком погружении тебе нужно будет её полное содействие…

– Точно, – Чим хлопнул себя по лбу. – И как я мог хоть на минуту забыть, что я…

Он прикусил язык, не высказав то, что просилось, но сердито поморщился.

– То-то мастер Леййис так на тебя поглядывал. Я ещё думал, что из-за того, что Аса пришла к нему не одна, а с тобой, он всё-таки не даст нам рекомендацию. Но ты же просто подстраховывал и ничего такого не делал! Может, имеет смысл дать мастеру Китоле объяснения?

– Можно попробовать, – пожал плечами Хьёлас. – Хотя лично я не вижу смысла оправдываться, мы ведь не сделали ничего предосудительного. Ну а в том, что тебя считают неадекватным, есть, на мой взгляд, определённые преимущества. Меньше ожиданий, больше деликатности…

Чим фыркнул и невесело усмехнулся.

– Деликатности, говоришь? Ну-ну. Расскажи об этом мастеру Хенку.

– Сам расскажи, – рассмеялся Хьёлас. – Или Асу подошли.

– Или лучше Бенедикта. Вот уж кто найдёт с мастером общий язык.

К счастью, консультация не затянулась надолго, и, вернувшись в общежитие, Хьёлас обнаружил, что у него образовались дополнительные полчаса. Воодушевившись, он набросал черновик эссе по целительству, а потом потратил четверть часа на отработку простого щита. Он решил подойти к вопросу окружным путём, и больше не пытался выставить щит мгновенно, как того требовал мастер Хенк, а тренировал его раз за разом, сначала медленно, потом быстрее, всё ускоряясь и ускоряясь. И хотя рефлексы его по-прежнему не дотягивали до требуемого уровня, Хьёлас чувствовал, что относительно самого себя существенно продвинулся в скорости.

Потом он сделал перерыв в занятиях и заперся в своей комнате, принимая нунциев. От мамы и от Виоры, которые уже каким-то образом узнали о вчерашнем происшествии и выражали своё беспокойство и желание «потискать» его и убедиться, что он в порядке. От Энтиса Лахти, сюрвейера участка, напоминание о необходимости сделать квартальный взнос за услуги, а заодно приглашение на встречу для подписания кое-каких документов. Хьёлас сделал себе пометку решить этот вопрос в кратчайшие сроки – во время вечерней поверки надо будет узнать, отпустят ли его домой в следующий декадас, и в соответствии с этим ответить Энтису: либо договориться о времени, либо перенаправить к мастеру Нэвиктусу, у которого есть доверенность решать любые подобные вопросы.

Потом он принял последнего нунция из ожидающих на приёмнике, и по сердцу его разлилось удивительное радостное тепло.

«Привет, Хьёлас, – сказал оранжевый светящийся контур голосом Астрид, – жаль, что сегодня не удалось встретиться, надеюсь, завтра у нас всё пройдёт по плану. Я очень хотела с тобой увидеться, убедиться, что ты в порядке. Слышала, тебя слегка зацепило, но это наверняка ерунда по сравнению с тем, что ты чувствуешь, после того, что видел. И знаешь что – бросай эту ерунду с посредниками, шли мне сообщения на приёмник. Мало ли что отец сказал, очевидно же, что это глупый формализм, потому что ты всё равно шлёшь мне нунциев, только принимает их почему-то твоя сестра. Жду весточку, Хьёлас».

Он решил не откладывать в долгий ящик и сразу же отправил ответ, махнув рукой на запрет её отца: действительно, ну что за глупое желание цепляться за формальности?

«Привет, Астрид, рад получить твоего нунция. Ещё раз извини, что сегодня так вышло, я действительно немного растерян из-за всего произошедшего. Но твоя забота дорогого стоит, даже пара твоих слов помогли мне взбодриться. Я тоже надеюсь, что завтра всё будет как обычно. – И, подумав немного, добавил: – Скучаю. По тебе».

Последняя фраза получилась немного скомканной от смущения, и, не давая себе ни секунды на то, чтобы опомниться и передумать, Хьёлас замкнул плетение и отправил сообщение. А потом снова вернулся к занятиям, хотя сосредоточиться на делах было невероятно сложно. Кажется, его влюблённость в Астрид вышла на новый уровень. И он принял Решение.

Весь следующий день он места себе не находил и постоянно был вынужден сверяться с ежедневником, чтобы не перепутать расписание и ничего не забыть. Масер Фалвест, как заместитель, к сожалению, не мог принимать решения о выходном, поэтому Хьёласу пришлось отложить решение по поводу встречи с Энтисом, а вот на индивидуальную консультацию с мастером Китолой он всё-таки записался. Хьёлас сделал пометку в ежедневнике на соответствующую дату и выбросил эту тему из головы.

После ужина он спустился в парк между пирамидами и замер у фонтана, где они обычно встречались с Астрид. Он чувствовал, как горят его щёки и уши, но ничего не мог с собой поделать, даже контроль над дыханием и попытки отвлечься не помогали. «Нет, это смешно, – говорил он сам себе. – Ты как ребёнок, будто впервые на свидании. Откуда столько эмоций?» «А оттуда, – последовала ответная мысль, – что хоть у меня и были раньше и свидания и поцелуи, никогда ещё они не были так желанны. Никогда ставки не были так высоки. А вдруг я что-то сделаю не так?» «Доверься интуиции, – посоветовала ещё какая-то третья часть его паникующего разума. – Наблюдай, чувствуй, не торопись». Но придумать этот план было легче, чем осуществить. Мысли и чувства метались в пустой голове и гремели наперебой как семена в сушёной тыкве.

– Привет, – раздался голос рядом.

– Привет.

Хьёлас обернулся и вгляделся в лицо Астрид в её глаза. В их глубине были сотни смешинок, на губах застыло привычное выражение «готовности к улыбке». Как она отреагирует? Согласится или нет? И как сделать так, что если вдруг нет – чтобы эта неловкость не стала между ними?

– Всё в порядке? – спросила Астрид, заметив, что пауза затянулась.

Хьёлас взял её за руку, но вести, как обычно, вдоль парковой аллеи и развлекать разговорами не торопился. Он продолжал вглядываться в её лицо, изучая ещё более пристально, чем когда-либо раньше. Каждый оттенок момента, чтобы уловить, если вдруг возникнет хоть нота сомнения. Он чуть приблизился и взял её за вторую руку.

Веснушки, тонкая кожа, нежные губы… целовалась ли она с кем-то раньше? Вероятно, да, ведь она уже не ребёнок. Как она это делает? Как ей нравится?

Её гипнотизирующее дыхание стало чуть более глубоким и частым. Хьёлас счёл это хорошим знаком. Он чуть наклонился и вдруг уловил крошечное, едва заметное движение навстречу.

У Хьёласа закружилась голова, словно он был пьян, и он понял: сейчас или никогда. Он наклонился к губам Астрид и прикоснулся к ним своими губами: осторожно, нежно. Она ответила с той же деликатностью и мягкостью, и этот блаженный миг вдруг накрыл Хьёласа острейшим напряжением. Он не смог бы отстраниться, даже если бы захотел, весь мир, казалось, свернулся до крошечного безопасного пространства между ними. И, словно чтобы оградиться от мира, замкнуться на этом моменте, он притянул Астрид ближе, осторожно обнял…

Её безупречное дыхание сбилось и стало абсолютно невероятным в своей асимметричности. Казалось, его можно собирать и плести из него магию, невероятную и неповторимую. Что она, судя по всему, и делала своими мягкими губами – потому что иначе как чудом Хьёлас назвать это не мог. Прикосновения, почти невесомые, но в то же время прочувствованные… хотелось получить их больше, окунуться в них с головой, но торопиться было, очевидно, плохой идеей. В этой ненавязчивости, в этом нащупывании границ взаимного доверия таилась какая-то бесконечность, которую пока рано беспокоить. Но в тот момент это было вполне очевидно для Хьёласа: нет никаких границ. С его стороны – так точно…

Несколько часов спустя, укладываясь спать, Хьёлас снова и снова прокручивал в памяти те минуты, которые казались одновременно и острыми мгновениями и невесомой вечностью. Что-то в его голове перемкнуло, разделив мир на «до» и «после». Как будто это был окончательный ответ на вопрос, который он так и не осмелился задать прямо: есть ли у этих отношений перспектива.

И, несмотря на то, кем была Астрид Карога, и как далеко придётся подниматься Хьёласу Апинго, чтобы это был «его уровень». Несмотря на все планы и всё более уплотняющийся график обязанностей, в котором Хьёлас буквально утопал. Несмотря вообще ни на что в этом мире, так странно и нелогично устроенном…

Ответ, судя по всему, был положительным.

Следующие дни прошли для Хьёласа как в тумане. Он ходил на уроки, тренировал плетения, следовал плану в ежедневнике, выматывался почти до полусмерти на уроках иллюзий и упрямо терпел бесконечные травмы на тренировках по боевой магии.

Мастер Гато вернулся к своим обязанностям через три дня после гибели Балека, но, вопреки ожиданиям, не разразился лекцией на тему техники безопасности, а лишь ввёл некоторые новые порядки в общежитии. Хьёлас получил разрешение отправиться домой на декадас и перекроил немного свой распорядок на следующие дни. Он хотел бы отправиться домой ещё в последний рабочий день, сразу после ужина, но на тот вечер ему назначили индивидуальную консультацию с мастером Китолой.

– Разрешите?

Мастер принимал его в том же зале, где была первая встреча с группой. На несколько секунд Хьёласом снова завладело странное оцепенение из-за неестественной тишины, но на этот раз он быстрее справился с собой.

– Проходи, Хьёлас, – отозвался мастер, – располагайся.

Он сидел на том же месте, что и в прошлый раз – как будто даже не вставал все эти дни. Хьёлас уселся напротив него на расстоянии нескольких шагов. Он чувствовал себя немного неуютно в таком положении, но старался не подать вида.

– Итак, – начал мастер. – Договор ты подписал, предупреждения тебя не остановили. Я со своей стороны тоже собрал о тебе информацию – как ты понимаешь, мне совершенно необходимо как можно лучше знать и понимать человека, за которого я собираюсь брать ответственность. – Хьёлас кивнул: для него всегда было очевидно, что мастера активно обмениваются информацией о студентах, чтобы понимать, что от кого следует ждать. – Также я спросил мнение мастера Тороша, и теперь я понимаю, почему он не хотел, чтобы ты пропустил лёгкую магию. У тебя весьма хорошие навыки концентрации на поставленной задаче – это и другие мастера подтверждают. И это действительно поможет тебе на первом этапе – вряд ли погружение в лёгкое восприятие вызовет у тебя какие-либо трудности. Куда больше меня беспокоит, как ты будешь возвращаться.

Мастер сделал паузу, то ли ожидая какой-то реакции, то ли просто размышляя о чём-то своём. Но Хьёлас не до конца понимал, почему с возвращением должны возникнуть трудности. Он, конечно, посещал теоретические лекции, которые читал мастер Бринс Карлеш, но до этой темы было ещё далеко, а самостоятельно прочитать учебник наперёд Хьёлас ещё не успел. Зря, наверное.

– Суть в том, – продолжил мастер Китола, – что тебе придётся убедить себя в том, что это совершенно необходимо, захотеть этого. Я, кроме прочего, изучил твою биографию, Хьёлас. Тебе нелегко приходится – быть главой семьи, которую создавал не ты сам, всё время беспокоиться об обеспечении, об ответственности, отстаивать свои права… У тебя практически не было детства, как у твоих сверстников, многие взрослые куда более беззаботны, чем ты…

– Это мой выбор, – ответил Хьёлас, возможно, чуть более жёстко, чем требовала обстановка. Но ему уже давным-давно надоели эти жалостливые разговоры о том, что он, якобы, вовсе не обязан опекать маму и сестёр, а вполне может определить их в приют и жить своей жизнью… но этот вопрос он закрыл давно и навсегда, точнее, вопрос даже не возникал. – Я их люблю, и они мне очень помогают. Они не обуза, а опора.

– Я не сомневаюсь, что ты веришь в это, – миролюбиво заметил мастер. – И, возможно, ты действительно чувствуешь то, о чём говоришь. Но на данный момент, насколько я могу судить, тебе просто не с чем сравнить. Лёгкая магия покажет тебе альтернативу. Ты почувствуешь такую свободу и беззаботность, о которых никогда и мечтать не смел. При первых погружениях ты будешь просто терять себя, будешь становиться совершенно другим существом, которое не вспомнит, не поймёт, зачем ему возвращаться в эту тягостную бессмысленную оболочку. И в тот момент, когда ты всё-таки окажешься в своём теле, тебе нужно будет очень быстро, в кратчайшие сроки, восстановить память о том, что держит тебя здесь, что делает тебя счастливым. Поэтому следующее задание, которое ты должен выполнить, прежде чем начнёшь практику – подбери несколько коротких слов, которые будут выполнять функцию «маяка». Что-то, что поможет тебе вспомнить, почувствовать, снова полюбить реальность, понимаешь? Эти слова ты должен будешь сообщить мне и ассистенту, который будет тебя подстраховывать. Это могут быть имена или просто ассоциации, но они должны быть достаточно сильными. Это будет крайнее средство, которое, в идеале, не должно пригодиться. В норме ты должен вспоминать себя и свои ценности сам.

Хьёлас неохотно кивнул. Он уже смутно предвкушал это необычайное ощущение, желал его испытать, но в то же время он понимал, что это не то настроение, с которым он достигнет успеха. Только теперь он начал осознавать, почему некоторые люди называли лёгкую магию «наслаждением и пыткой» – из-за удовольствия и необходимости раз за разом отказывать себе в нём.

– Хорошо, я сделаю это. Что-нибудь ещё?

– Нет, остальные требования я уже озвучивал, и это даёт мне повод рассчитывать на то, что ты их понял и готов выполнять. Какие-нибудь вопросы?

Вопросов у Хьёласа не было, и он убрался восвояси. Что ж, у него чуть больше десяти дней, чтобы привести в порядок свои ожидания и настроения, чтобы не подвести самого себя в самый ответственный момент.

– Подбросите нас с Виорой до кайфара? – спросил Хьёлас у Золтана следующим утром, перехватив его на выходе из трапезной.

– Не вопрос, – отозвался тот. – Вы готовы?

– Да, Виора ждёт на парковке со стороны девичьего крыла.

– Хорошо. Тогда идём. Ты к нам сегодня не зайдёшь? – полюбопытствовал Золтан.

– Я бы и рад, но я не был дома с начала семестра, многие дела надо уладить. Передавайте привет мастеру Нэвиктусу.

– Я уж передам, – ворчливо отозвался Чим. Он немного нервничал перед разговором с отцом. Даже Хьёлас, который неплохо знал их обоих, не мог предсказать, как пойдёт разговор.

Но сам он сосредоточился на предстоящих делах. Ему нужно было уладить пару дел чисто бытового характера – поговорить с соседом, которому в очередной раз начала мешать оранжерея, встретиться с Энтисом Лахти, сюрвейером участка, подписать несколько актов. Потом неплохо бы смотаться в Мёртвый Город, посмотреть, что успели сделать мама с Лаэтой, привезти кое-что на кайфар и, по возможности, сразу кому-нибудь продать. В общем, дел было много, а выходной всего один, и неизвестно, когда случится следующий. Хьёлас и так был вынужден пойти на компромисс и в очередной раз перепланировать учебные дела. Если так пойдёт и дальше, он не сдаст и половину предметов, которые взял в этом семестре.

– Когда вы планируете вернуться в школу? – спросил Золтан, который любезно доставил Хьёласа и Виору не просто на ближайшую ветвь Ацокки, но прямо на их уровень.

– Если ты снова нас подбросишь – когда скажешь, Золтан, – с искренней благодарностью сказал Хьёлас. – Но лично мне было бы удобнее завтра утром, а не сегодня вечером.

– Тогда пораньше, чтобы успеть до утренней поверки, – сказал Золтан. – У нас с этим ещё строже, чем у вас.

– Мы будем готовы вовремя, – пообещал Хьёлас. – Спасибо за помощь, Золтан!

Тот лишь махнул на прощание и повёл вэйпан к верхним уровням. А Хьёлас настроился на переговоры. Он очень надеялся, что удастся встретиться со всеми, с кем необходимо, до полудня, чтобы во второй половине дня отправиться в Мёртвый Город.

Надежды его сбылись частично. Встретиться-то он встретился, а вот переговоры вышли тяжёлыми. Сосед заупрямился, то ли действительно утомившись видом на оранжерею из окна, то ли просто набивая цену за собственную сговорчивость. Хьёласу пришлось попотеть и пустить в ход почти все методы убеждения, которым научил его мастер Нэвиктус – разве что от шантажа и угроз удалось воздержаться. И хотя он и достиг нужного ему результата, переговоры сильно его измотали и испортили настроение, так что ни в какой Мёртвый Город ехать сил уже не было.

– Давай обедать, – сказала мудрая мама, едва увидев вернувшегося Хьёласа. – Подкрепишь силы – тогда и обсудим дальнейшие планы.

Она оказалась права. Горячий суп, с любовью испечённые пончики и ароматный соус успешно развеяли утренние впечатления. И после обеда вся семья села в вэйпан и они полетели в Мёртвый Город.

– Проблем не возникало? – спросил Хьёлас. – Звери не лезли?

– Нет, – сказала мама. – Должно быть, в обновлённом фоне они чувствуют себя не слишком хорошо. Два раза к забору подходили радиоволки, но мы их даже отгонять не стали – кому они мешают?

Хьёлас удовлетворённо кивнул. Он был уверен в надёжности ограды, которую установили они с Чимом ещё во время каникул, но ему было приятно убедиться, что она пригодилась.

– А наше охлаждающее плетение ещё держится?

– Да, нам с Виорой даже не приходилось его насыщать, – сказала мама, и в её голосе явственно слышалось восхищение – ещё большее, чем когда она говорила об ограде. – Честно говоря, я не ожидала, что вы уже способны создавать такие стабильные контуры.

– Возможно, это потому, что мы плели двойным потоком, – заметил Хьёлас, не желая приписывать им с Чимом большие заслуги, чем есть на самом деле.

– Это я поняла, – сказала мама. – Мы с Абсалоном тоже использовали эту технику для всяких бытовых мелочей. Но никогда не добивались такой стабильности.

Хьёлас неопределённо пожал плечами и воздержался от комментариев. Девочек учат плетениям не так требовательно, как мальчиков, поэтому нет ничего удивительного, что в паре с мамой у отца получались не слишком устойчивые плетения. С другой стороны, Донова успела закончить один курс старшей школы, прежде чем на свет появилась Тоэша, и поступила она туда благодаря своим стараниям и умениям, а не за деньги.

И всё равно первое, что он сделал, едва приземлив вэйпан на краю ограждённого участка – проверил замораживающий контур. Да, действительно неплохо держится!

Лаэта и Виора начали обследовать участок по периметру, исследуя каждый угол и проверяя, ничего ли не изменилось. Мама неторопливо следовала за ними, задумчиво выбирая участок для работы на сегодня.

– Эй, Хьёлас, взгляни-ка сюда! – позвала она меньше чем через две минуты.

Донова стояла на краю углубления, проделанного в древних слоях, и смотрела куда-то вниз, где, по идее, не было ничего, кроме удобренного и насыщенного силой чернозёма, который, по расчётам, к следующей весне должен был проснуться достаточно, чтобы можно было что-нибудь посадить. Что там могло произойти? Неужели всё-таки гранитный червь? За то время, что сам Хьёлас проработал здесь, он ни разу не заметил ни следа этих тварей, но мало ли что… Впрочем, Донова не казалась взволнованной, значит, ничего плохого не произошло.

– Мы их впервые заметили ещё в прошлый декадас. Я не хотела тебе говорить, потому что не была уверена, что они выживут… Но, погляди, Хьёлас, я поверить не могу! Это те семена парспана, которые Лаэта посеяла по ошибке, помнишь?

Приблизившись к яме, Хьёлас увидел внизу несколько неровных рядов кустов, уверенно растопыривших довольно крупные листья.

– Я смутно надеялась, что семена переживут зиму и прорастут к весне, когда почва будет готова. Но такого поворота я никак не ожидала.

– Но мы же этот участок тоже удобрили? – озадаченно спросил Хьёлас. Новость была просто отличной, но всё равно удивительной.

– Да, и насытили, как положено. Лаэта мне помогала – после того, как ты научил её плетению, она только этим и занимается – и здесь, и в оранжерее дома…

Хьёлас хотел убедиться, что буйная зелень на ещё недавно мёртвой земле – не плод его самообмана. Он спустился в яму и наклонился к ближайшему кустику. Растение выглядело как самый обычный парспан – да нет же, вовсе необычный, а очень хороший! На рынке такой иногда продают даже чуточку дороже, чем обычные, средних размеров листья.

Хьёлас осторожно сорвал с самой верхушки небольшой листок, потёр срез пальцами и понюхал сок. Знакомый запах съедобной зелени ударил в ноздри – можно пробовать на вкус. Что Хьёлас и сделал. Несколько секунд он жевал, не в силах поверить в происходящее. Вот так вот неожиданно, раньше, чем он смел надеяться, его план начал приносить вещественные плоды… Удивительное ощущение!

– Виора, Лаэта, идите-ка сюда! – позвал он, срывая ещё несколько листков. Раздал их маме и сёстрам, и, даже не пытаясь скрыть счастливую улыбку, сказал. – Поздравляю, девчонки! Наш первый урожай!

С особым удовольствием лист парспана жевала Лаэта. Хьёлас просто не мог удержаться и не потрепать её ласково по макушке:

– Выходит, не так уж ты и сплоховала, когда посадила те семена, – сказал он.

– Ничего себе «не сплоховала», – едко проворчала Виора. – Это же чудо, добрый знак! Если бы не она – мы бы до весны так и не знали, способна ли эта земля хоть на что-то! Не знаю как вам, а мне теперь будет в четыре раза легче и приятнее заниматься всей этой ерундой…

– Это не ерунда! – возмутилась Лаэта. – Это очень хорошая магия! Мне так грустно было, что я испортила семена, что я каждый раз тут колдовала больше, чем везде, хотела, чтобы они выросли. Хорошо, что получилось!

– Да уж, не поспоришь!

Остаток дня был абсолютно незабываемым и воодушевляющим. Ещё никогда Хьёлас с таким энтузиазмом не накачивал землю силой, никогда он ещё не чувствовал такой уверенности в успехе всего мероприятия. Время от времени он даже начинал сомневаться, не поменять ли план – не посвятить ли себя полностью сельскому хозяйству вместо сбора материалов древних в Мёртвом Городе. Но Хьёлас отбросил эту минутную эйфорическую мысль, осознавая, впрочем, что позже ему придётся к ней вернуться и поразмыслить как следует – просто чтобы убедиться, что он не упускает хороший шанс. Когда начало смеркаться, они собрали с кустов самые крупные листья и полетели обратно на Ацокку.

– Как думаешь, может, сплести над участком лёгкий согревающий контур, сделать что-то вроде теплицы? – спросил Хьёлас у мамы. – Я могу ещё раз попросить Чима – в следующий декадас мы вполне можем этим заняться. Но потом я буду на практикуме по лёгкой магии и ещё не скоро смогу вас навестить. А потом на практикум уйдёт Чим…

– Неплохая идея, но над ней надо ещё немного подумать, – сказала мама и посмотрела на Хьёласа так многозначительно, что стало ясно: он чего-то не учитывает, но обсуждать при девочках мама это не хочет.

– Ладно, время ещё есть, – кивнул Хьёлас, озадаченно рассуждая о том, что могло показаться маме препятствием к воплощению этого плана.

Но лишь поздно вечером, когда девочки легли спать, а мама и Хьёлас смогли, наконец, поговорить.

– Здесь или в кабинете?

– Полагаю, можно и здесь, – сказала мама, наливая две кружки чая – себе и Хьёласу, и они устроились за кухонным столом, не беспокоясь о том, что кто-то их потревожит.

– Чем тебя смущает Мёртвый Город? – спросил Хьёлас, чтобы не блуждать вокруг да около.

– О, он как раз ничем, всё гораздо лучше, чем я могла ожидать, – сказала Донова. – Меня немного беспокоит Лаэта. Она не хочет – или не может – усваивать новые плетения. Она отлично плетёт насыщающие петли, хотя мне кажется… ладно, об этом позже. Суть в том, что, сколько я ни пыталась научить её замкнутым циклам, импульсам, контурам, всё зря. Она пытается, или делает вид, что пытается, повторить, но выходит всегда одно и то же.

– Ты пыталась плести широкой вязью, чтобы она могла проследить за тобой?

– Конечно. В конце концов, я ведь и Виору учила, и даже тебя кое-каким фокусам… но – удивительное дело! – найти подход к Лаэте я не могу. То ли она как-то иначе всё воспринимает, то ли она «застряла» на том, чему ты её научил…

– Это очень странно, – сказал Хьёлас. Маминому мнению он доверял – вряд ли бы она стала придумывать проблему на ровном месте.

Донова кивнула и развивать тему не стала. Было вполне очевидно, что у неё на уме: обратиться за советом к мастеру Нэвиктусу. Хьёлас и сам об этом подумал, вот только не хотел беспокоить наставника, не попытавшись разобраться самостоятельно. Ох, как же это всё не вовремя! С этими уроками, надвигающимся практикумом, повышенными требованиями к дисциплине… Жаль, что Донова не рассказала об этом раньше, тогда бы Хьёлас не стал тратить время на Мёртвый Город, а попытался бы сам поработать с Лаэтой, чтобы попытаться понять, что с ней не так… Но, с другой стороны, поездка оказалась весьма, весьма продуктивной.

– Попытаюсь отпроситься в середине декады. И в библиотеке поищу – может, где-то описано что-то подобное.

– Есть ещё кое-что, – сказала мама. – Тоже насчёт Лаэты и её плетений. Знаешь, даже с этой насыщающей петлёй она делает что-то странное. С тех пор, как она этому научилась, в оранжерее всё начало расти намного активнее и созревать быстрее.

Хьёлас задумчиво нахмурился. В том, что мама регулярно насыщает каждое растение он не сомневался. Но одно растение не может получать силу одновременно от двух разных плетений, эта техника слишком примитивна, чтобы вкладывать в неё сложное намерение. То есть значение имеет не количество плетений, и не вложенная в них сила, а регулярность. Помощь Лаэты, по идее, не должна была изменить природу растений, а лишь облегчить работу Донове. Но по всему выходило, что Лаэта – случайно или намеренно – внесла какое-то изменение в структуру контура, так что он теперь действует иначе.

– Ты пыталась проверить, что именно она делает?

– Разумеется. Но не обнаружила вообще ничего странного. Может быть, ты заметишь, но…

Мама озадаченно развела руками. Хьёлас задумчиво побарабанил пальцами по столу, пытаясь найти безобидные объяснения феномену.

– Может, вы начали использовать какое-то новое удобрение? Или просто подкрепляете их магией более регулярно…

– Нет. Удобрения те же, регулярность та же. Я тебе больше скажу – мои плетения держатся дольше, но обновляем мы их всё равно все одновременно. Но на тех уровнях, до которых Лаэта не дотягивается, с которыми работаю только я, растения растут как прежде. Поэтому я почти уверена, что это она.

– Ну, это же хорошо, разве нет? – спросил Хьёлас. – Ну, то есть да, плохо, что она не плетёт ничего, кроме насыщающих петель, но хорошо, что они получаются… настолько эффективными.

«Два механизма могут быть связаны, – подумал Хьёлас. – Скорее всего, так и есть. Но вот что в связи с этим предпринять?»

– В общем, задача ясна, – сказал он вслух, допивая чай. – Попробую разобраться сам, но если ни к чему не приду до следующего декадаса, спрошу мастера Нэвиктуса. – А потом, поразмыслив немного, добавил: – Может, перенести всё-таки лёгкий практикум на другой семестр? А то как-то всё навалилось…

– Не меняй планы, неизвестно, как всё будет дальше, – посоветовала мама. – Не переживай за нас, мы справимся. А у Лаэты ещё уйма времени, чтобы всему научиться, главное, что начало положено.

Хьёлас неохотно кивнул. Уходить не хотелось. До практикума ещё было время, но на следующий декадас он уже кое-что запланировал, и вполне может так статься, что у них больше не будет возможности поговорить перед долгим расставанием.

– Не думаю, что я успею вернуться до дня рождения Лаэты, – сказал он. – Объяснишь ей всё, ладно? Скажешь, что я её люблю и думаю о ней, хоть и не могу приехать. Ладно?

– Конечно, Хьёлас, не переживай так.

– Подарок я ей купил. Спрятал в вэйпане под сидением. Приглашения на ужин разошлёт мастер Нэвиктус. Расходы на угощение спишешь из основного бытового бюджета, я, когда вернусь, доставлю мастеру Селвесту ещё немного песка и всё возмещу.

– Понятно, Хьёлас. Всё сделаю.

Он перевёл дыхание. Следующая часть была не очень приятной.

– В День Почтения мастер Нэвиктус заберёт Виору из школы сразу после ужина и отвезёт вас всех к Мемориалу. Я… я полечу туда, когда вернусь с практикума.

В тот момент Хьёлас чуть не смалодушничал. Ну в самом деле – у него столько дел, которые надо делать здесь, как он уйдёт в изолятор? День Почтения Памяти Абсалона они отмечали накануне дня рождения Лаэты, хотя оба события – его гибель и её рождение – произошли в один день. И это был первый раз, когда Хьёлас не планировал быть с семьёй в эти важные даты.