Автор книги: ЛискО
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 66 страниц)
МакКой почти слышал это любимое джимово «Бо-оунс», поэтому прибавил скорости, чтобы его хотя бы не пнули. С другой же стороны — вроде бы мило поболтали.
— Папа, смотри, что у меня есть! — наполовину вылезла из дверей шаттла Джо, размахивая клеткой с трибблом. — Можно я оставлю его себе?
— Мисс Джоанна Пэрис МакКой, кто вам разрешал тут присутствовать и лезть куда не надо?
— Ну па-апа! Я просто посмотреть.
— А сейчас ты так же просто возьмешь триббла, пойдешь с ним на кухню и накормишь. И больше никогда без моего разрешения не уйдешь дальше жилых помещений. Тебе всё понятно?
— Да, — фыркнула мелкая, надувая и без того полные щечки. — Разрешите идти, лейтенант-коммандер МакКой?
— Семейное сходство неоспоримо.
Поздравив себя с тем, что не вздрогнул от этого вкрадчивого голоса за спиной, Леонард проследил, как девочка уходит из ангара. Он знал, что на самом деле они с Джо совсем не похожи внешне, она копия матери. Маленькая, подвижная, даже хрупкая по сравнению со своим широкоплечим, крепким отцом. Светловолосая, так что ее не раз принимали за дочь Кирка, когда они гуляли все вместе. И только глаза его, зеленые, как июньская трава в тени. Кое-что из занятной генетики…
Да уж, надо как-то осторожней с этой наукой.
МакКой почти на пятках развернулся к стоящему за его спиной Хану.
— Что-то я тут не заметил толпы готовых со мной в этом поспорить.
— Чтобы спорить с вами, доктор, нужно как минимум железные нервы. Или веские аргументы.
— У вас и того и другого достаточно, раз я всё еще здесь, — нахмурился Боунс, слегка недовольный тем, что ему хотелось отшатнуться от слишком близко стоящего мужчины. Едва ли не впервые он понял, почему к тому все остальные так не любили приближаться, слишком уж подавляющее ощущение производила высокая темная фигура. Да еще и издевательский взгляд светлых глаз совсем не добавлял обаяния. Скорее уж хотелось врезать как следует. Но на опыте Джима он такого делать не стал бы. — Хантер сказал, вы привезли нужное мне оборудование. Где вы его достали так быстро, черт возьми?!
— Вас именно это беспокоит?
Боунсу хотелось сказать что-то типа: «Нет, меня беспокоишь ты, непрошибаемый ублюдок», но в свете недавнего разговора вероятность номер два в таком случае была равна абсолюту. Поэтому он высказал эту мысль чуть приподнятой бровью и дернувшейся мышцей у рта. Сам же заявил:
— Если я начну перечислять, то скончаюсь раньше, чем дойду до середины. Мне нужен кто-то с прямыми руками, подкованный в технике и не раздражающий, чтобы это всё подключить. Я доктор, а не инженер, — заранее возмутился МакКой. — И со мной нет такой маленькой штучки, называемой коммуникатором, чтобы сказать в нее: «Скотти, оторвись от вылизывания двигателя и топай ко мне, у меня виски и дохренища непонятной электроники».
— Я решу этот вопрос.
От острого прищура глаз и разъехавшихся уголков губ сверхчеловека Боунсу резко поплохело. И вдруг стало понятно, что возмущаться в лицо Хану посреди ангара — как-то довольно неуютно. Как-то до этого Леонарду никогда не встречался человек или иное существо, способное затыкать его взглядом.
— Великолепно!
— Вы желаете что-то еще, доктор МакКой?
— Нет, — сказал он немного приглушенным голосом. И мысленно добавил: «Чтоб ты сдох».
К счастью со стороны шаттла раздался звук падения, и Леонарда буквально бросило в ту сторону. Хотя он давно заметил, что рядом с Ханом у него иногда бывают замысловатые траектории движения с краткосрочным пропаданием во времени и пространстве. Занятный эффект, если бы не был таким опасным, так, что внутри живота ледяной ком образуется.
— А давайте вы тут всё разворотите, и я таки отправлюсь кататься на серфе! — вырвал он коробку у какого-то высокого спортивного типа с растатуированным черепом. — Чего мелочиться!
Парень осмотрел доктора с ног до головы и презрительно сплюнул на пол.
— Зверушкам говорить никто не позволял!
— Триббла уже унесли. А это — высокоточное оборудование, детали которого подгонялись под конкретно этот аппарат. Проклятье, кто поставил тут реактивы?! — Упав на колени, начал расчищать он от других коробку с пометкой химической лаборатории. — Это же даже в одной комнате держать не положено! Если хотели убиться, то есть способы куда менее извращенные. Хантер, иди сюда! Убери вот этого и помоги мне тут. Ты хотя бы коробки аккуратней кидаешь. Подержи вот это. Хотя нет, отставь и возьми эту коробку. Или вообще держи обе, а я пока вон ту вытащу.
— Доктор, давайте я сам, она тяжелая.
— Нет, ты таки со мной заигрываешь, — снизу вверх посмотрел МакКой, немного расслабляясь. Затем встал и без особого труда переставил всё, что хотел, освобождая себе проход. — Атрофия мышц у меня начнется где-то через два месяца, так что пока я хочу побыть пусть не самым сильным, но мужиком. Кстати, здесь есть тренажеры или что-то вроде того? Я четвертый день на Земле и до сих пор чувствую себя так, словно набрал пару десятков килограммов. Нужна адаптация. Да и физическая нагрузка должна хорошо подействовать. Поставь ты эти коробки! И возьми эти, эти, и вот еще. Не тяжело? Тогда вот эту. Неси всё в лабораторию. Хм…
Сам себе Боунс сейчас напоминал Скотти в ящике с давешним оружием. Столько игрушек разом!
Обернувшись, он еще заметил, как татуированный что-то сказал Хантеру, притом явно не комплимент сделал. Только здоровяку явно было как-то всё равно, или, во всяком случае, именно такой вид он сделал. «Разделяй и властвуй» — никогда не было его девизом, доктор вообще не любил власть и ответственность, считая их крайне обременительными. Просто в этом случае предпочел видеть рядом хоть кого-то относительно знакомого, а самое главное — спокойного. Такой, как Хантер, не будет долго кричать, причинять лишнюю боль и издеваться, такой, как он — просто сломает шею, легко и быстро.
Стоящий поодаль Хан словно читал его мысли как на открытом падде. Кажущийся слишком высоким даже на фоне татуированного парня, в серебристо-черном плаще, с нереально длинными ногами. Чудо евгеники, мать его! Стоит и улыбается полусумасшедшей лягушкой.
Боунс чуть заметно пожал плечами.
Он и без того никогда не скрывал своим мысли и чувства от окружающих, доводя их до сведения общественности, хочет она того или нет. А сейчас-то ему чего бояться? Кроме космоса и транспортера?
Тем более когда тому, кого стоило бы как минимум опасаться, похоже, нравится поведение и беспардонность язвительного доктора. Ну не просто же так он позволял обращаться со своими людьми… как с любыми другими людьми?
Манипулятор чертов!
***
Леонард не без восхищения оглядел полки одного из шкафов. У мужчин есть некоторые вещи, способные своим наличием ввести в блаженное созерцание: секунды между «почти забил и уже забил» в любимом спорте, шикарная машина и шикарная женщина. А у докторов это вот такой стеллаж за стеклянными дверцами, полный разнообразных препаратов.
Где-то на пятый заход «открыть дверки, полюбоваться, закрыть дверки, полюбоваться», за спиной раздался рокочущий грубоватый голос Хантера:
— Что вы делаете, доктор?
— Медитирую! Как ни тяжело это признавать, но конкретно сейчас для счастья мне не хватает одного голубоглазого засранца, качающегося на стуле, и говорящего что-то типа: «Да расслабься, Боунс, давай сделаем это».
— Боунс?
— А ты не знал? Лучше уж так, чем Леонард, а уж от «доктора» я скоро нервно подскакивать начну. Так, с этим я разобрался. Теперь давай посмотрим, что в остальных коробках.
— Вы привыкли к безусловному авторитету и тому, что вам подчиняются, да, доктор?
— Боунс, — состроил он мину. — Знаешь, когда я оперирую, и говорю, например — стерилит, то должен быть уверен, что мне подадут требуемое. Подчинение тут не главное. Главное — чтобы все делали свою работу. Ну и не раздражали меня. Хантер, откуда вдруг столько дружелюбия? Шутка про подкатывание, конечно, хороша, но меня как-то не очень устраивает.
Здоровяк упер в бока кулаки, каждый чуть ли не с голову самого МакКоя, и строго посмотрел на него.
— Ты здесь, доктор. Ты нам нужен. Хан так решил. Значит — стоит попытаться.
Стеклянная колба в руках доктора едва ли не затрещала от силы, с которой ее сжали. Ослабив хватку, МакКой поднял ее вверх, проверяя, не повредил ли хрупкий предмет. Свет отразился в искривленном боку…
И рассыпался мелкими осколками об стену.
— Ты не сдаешься, доктор. Наверное, этим ему и нравишься.
— Тогда надо срочно упасть лапками кверху и разонравиться! Нашли, тоже мне… Чашу Лазаря. Никогда так не жалел, что не вел себя, как полный мерзавец. А стоило бы. Может тогда это ваше чудовище просто убило бы меня, а не жилы тянуло.
МакКой меланхолично смотрел, как робот убирает осколки с пола и дезинфицирует поверхность. Ненависть к сверхлюдям быстро трансформировалась в ненависть к себе. Он лишь сам виноват в том, что поддался любопытству, жалости и самому чувству человечности. Надо было сделать всё по-другому. Надо было с самого начала не орать, зачем ему нужен этот убийца, надо было вывернуть всё по-иному. Надо было… не спасать Джима? Надо… А он не смог. Не справился с простой задачей уберечь капитана. Не справился с ненавистью, с надеждой, с глубочайшим чувством привязанности. Испугался остаться один. Джоанна, Кирк, «Энтерпрайз»… Всё под угрозой, просто потому, что он неудачник из неудачников и умудряется даже хорошие вещи делать так, что убиться хочется.
— Доктор? — отвлек его от самоуничижения Хантер. — Вы можете высмеивать меня и язвить Хану, если уж он вам это позволяет. Но сейчас сюда придет Филлип. Я попрошу вас быть с ним мягче. Хотя бы ради собственной безопасности. Мальчик очень хрупкий, не выдерживает волнений. Вы слышите меня?
— Не учи ксенолингвиста на клингонском материться, а! Разберемся мы с вашим одуванчиком.
— Доктор?
— Боунс. Задолбали меня уже со своим «доктором». Всё, вали отсюда. В лабораторию вообще нельзя просто так вламываться. А вы тут ходите, как к себе в каюту! И на, — кинул он на стол два шприца. — Мне нужны образцы крови этих подснежников.
Хантер удивленно вздернул брови, но Боунс сделал вид, будто его это не волнует. Наверное, именно в этом разница в их общении с этим здоровяком и чем-то подобным общению с Ханом. Последнему не требовалось объяснять детали, он читал доктора на каком-то другом уровне, в странном понимании. Обоюдном понимании. Ведь этот дикий зверь даже ни разу не пригрозил, не сказал, как важны разработки МакКоя, лишь намекнул на то, что прикрывал спину Леонарда и его дочери. Это идет как-то само собой и понятно им обоим. Угрозы не нужны, никто и не сомневается в готовности убивать и причинять боль. Исследования и панацея от брака в крови этих существ важнее риска и будут окупаться любой кровью, пролитой ради этого. Безопасность доктора — это всего лишь необходимость. Как и его комфорт.
И взгляда на серый металл, на форму закрытых защитным материалом капсул в грузовом шаттле было достаточно, чтобы понять. Он знал эти штуки так хорошо, как только можно. Он касался смотрового стекла, с надеждой вглядываясь внутрь, на лицо дорогого человека. Он до сих пор так ярко помнил чувство, когда в такой же криокапсуле, что привез Хан, мертвым лежал Джим, что просто физически не смог бы выдавить из себя хоть одну язвительную фразу.
Это слишком страшно.
Холод и надежда плохо сочетаются.
Но… Джим, стоило попытаться, да? И поздно жалеть. У тебя есть небо, у него есть Джо, лаборатория и двуликая Смерть. Всё честно.
Звук открывающейся двери отвлекли его от дурных мыслей.
Кажется, это шипение и всё еще раздраженный взгляд доктора заставил парнишку еще сильней вжать голову в плечи и попятиться. А уж затравленный взгляд явно искал пути отступления, и только какая-то сила держала на месте.
— Проходи. Ты мне с техникой будешь помогать?
Филлип сделал нерешительный шаг и снова замер, спрятав взгляд где-то во внутреннем мире и слева от плеча доктора.
— Д-да.
— Чай или кофе будешь? Правда, они из репликатора, а вы тут все явно натуральное предпочитаете. Чего головой машешь? Эй, парень, давай ты прекратишь трястись. Я бы сейчас не отказался от хорошего шницеля, а тебя есть как-то не тянет. Что ж ты такой тощий-то?
Под пристальным взглядом невысокий худой парнишка, кажется, еще больше сжался. Взяв трикодер, Боунс попытался подойти к нему, но Филлип дернулся в сторону, попутно сбивая коробки.
— О’кей, малыш, я понял — докторов ты боишься. Да и кровь не сдавал, да? Тяжелый случай. В технике ты хоть разбираешься? А то мне эту кучу разгребать еще неделю, да и то не факт, что я правильно всё поставлю.
Кивнув, мальчик поначалу осторожно, а затем всё более ловко принялся разбирать коробки с техникой, молчаливо, одним лишь взглядом интересуясь, что и куда ставить. Леонард осторожно следил за ним, пытаясь понять, почему тот, кто должен быть таким же сверхом, как все остальные, скорее наводит на мысль о заморенном звереныше. Ради эксперимента пришлось даже заставить парня переставить довольно тяжелый стол, что тот сделал вообще не напрягаясь, а значит, силушкой не обделен.
Поймав на себе задумчивый взгляд доктора, Филлип снова сжался и побледнел.
— Надо бы тебя всё же покормить, — твердо заявил МакКой.
— А меня выгнали с кухни! — радостно заявила Джо, входя в лабораторию. Она знала, что в остальное время её сюда вряд ли пустят, а пока можно. Об этом они уже говорили. Правда, скорее скандалили, и не с дочерью, а с той женщиной, что присматривала за ребенком. Оказывается, до того, как Хан не забрал доктора, именно она вела тут исследования, восстанавливая потерянные данные. Причем сразу после похищения Джоанна была здесь почти всегда. Ее отцу, разумеется, не понравилось такое нарушение правил безопасности, тем более, когда рисковали его ребенком. Лаборатория — не для детей.
Тогда МакКой поставил четкое условие, что этой дамочки здесь быть не должно. Иногда он умел быть на редкость категоричным.
— Удивительно, что это произошло только сейчас, — закатил он глаза.
— Я собиралась вам с Офелией ужин готовить!
— Опять яичницу? Подожди, с кем?
— С Офелией! — потрясла трибблом мелкая.
Удивленный взгляд местного ботаника стал ему наградой за унижение.
— У меня есть ручной триббл — Йорик, — пояснил доктор. — Ну, моё полное имя Леонард Горацио МакКой.
Губы Филлипа робко дрогнули в улыбке.
Пока они разбирались с оборудованием, им удалось немного расшевелить этого тихоню и даже развести на короткие фразы, из которых стало ясно, что парень всё же гений, но просто не самый публичный.
— Ты мне прямо Чехова напоминаешь. Не писателя, — на всякий случай пояснил МакКой. — А нашего энсина. Чудо с вихрами, но гений.
— Паша хороший! Он пообещал, что обязательно дождется, когда я вырасту, и женится на мне.
— Что-о-о?
Филлип даже испуганно присел, но девчонке явно всё по боку.
— Ну а что? Он умный, красивый, смешной! Ты же не будешь против, если я буду с ним встречаться, да?
— Вот поэтому я всегда мечтал иметь двух сыновей!
— А получил одну меня! Должна же в жизни быть какая-то справедливость, — улыбнулась Джо и крепко к нему прижалась.
Еще больше ссутулившись, Леонард обнял свою маленькую девочку, ради которой не жалко было и мечту поменять. С ней они тоже могли не говорить о том, что было больно. Пока еще не готовы. МакКой знал, что ей рассказали про его болезнь, когда органы опеки осведомлялись, согласен ли сам ребенок пожить какое-то время с отцом. Но пока она ни разу даже не обмолвилась об этом, она стоила планы и жила так, словно его время вечно. И он был благодарен Джо за это.
— Ты лучше. Ты лучше, зеленоглазка, — поцеловал МакКой свою дочь в лоб. — Эй, парень, что с тобой?
Филлип смотрел на них огромными глазами, полными слез, губы его дрожали, а на лице образовались красные пятна. Было видно, что он не только растроган, но и переживает что-то такое больное и острое. Видать, нелегко пришлось парнишке до того, как ему Хан колыбельную спел и в криокамеру уложил. То-то такой дерганный.
Джо тем временем оторвалась от него, подошла к Филлипу и вцепилась в него своими маленькими проворными ручками.
— Просто его тоже надо пообнимать!
Парень, краснея, переводил взгляд с Боунса на Джо и, кажется, даже боялся дышать.
— Привыкай, Фил. Тебя заметила напасть по имени Джоанна. А я, похоже, снова многодетный папа!
(Я предупреждала, что в моем исполнении добрый доктор Айбол МакКой весьма и весьма болтлив, ворчлив и вообще склонен быть гипошприцом в заднице не одного только капитана Кирка? Ну считайте, что предупредила)))
Здоровяк упер в бока кулаки, каждый чуть ли не с голову самого МакКоя, и строго посмотрел на него.
Комментарий к Глава 11 "Сердце, как открытая дорога"
*Это моя жизнь,
Сейчас или никогда,
Я не собираюсь жить вечно,
Я просто хочу жить, пока жив.
========== Глава 12 "Ближе" ==========
В дырявых душах так давно сквозняк и ветер,
Как в этой кухне, с этой трещиной в стекле.
