Текст книги "Чаша Лазаря (СИ)"

Автор книги: ЛискО

сообщить о нарушении

Текущая страница: 59 (всего у книги 66 страниц)

— Черт тебя побери, Джим! *** — Они не раскроют рта, Джим. Мы крепко держим их за яйца. — Ты, док, держишь, — хитро улыбнулся Ренд. — Эти ученые соврут что угодно, лишь бы снова не попадать под тяжелую руку Хана. И твою «благосклонность». — Избавь меня от этих глупостей, — отмахнулся Боунс, отводя взгляд и поджимая губы. Со стороны могло бы показаться, что доктор злится, но те, кто его знал, понимали, как МакКою не по себе от всего происходящего. Ведь те, чьи жизни зависят от него, не лежат на операционном столе, а смотрят настороженно и опасливо. Прививку от глупостей и открытий, которых бы не стоило совершать, им сделал не иномирный сверхчеловек, а, как и положено, простой доктор в непростой компании. — Ты думаешь, их и без того мало запугали? Черт побери, Джим, всех недовольных они выводили в центр лаборатории и резали, как… как в древности резали скот. И от них, — кивнул Боунс в сторону сверхов, — такое можно было ждать. Но это были люди! Более того, люди, верящие, что они работают на Звездный Флот, верящие, что они вообще люди. Нанорги были долбанными маньяками, а здесь… — Мы никогда не перестанем удивляться, как подобный гуманизм в тебе, док, соседствует с таким цинизмом. И даже хладнокровием, — добавил Ренд, одним глазом и ухом следя за доктором и капитаном, а другим — за обстановкой и собственным близнецом. — Ты ведь там реальных дел натворил, да и в остальном держался молодцом. Если наблюдать за вашими почти семейными скандалами с Ханом было интересно, то от Сингха даже у меня задница каменной была от напряжения. — Твоей задницей хотя бы не интересовались, — хмыкнул доктор. — На самом деле они очень похожи. Так что всё их противостояние — скорее внутриличностный конфликт самоидентификации. Один доказывал, что не тварь дрожащая. Второй вообще пытался примириться с новой внешностью и жизненным курсом. — Доктор рассеянно махнул рукой: — Им бы хорошего психолога, а они устроили вселенские разборки. — Боунс, этот миррорный ублюдок мог тебя убить, — нахмурился Джим. — Убить меня — да. И даже собственными руками. Причинить реальную боль, — МакКой покачал головой, — не смог бы. Всегда есть что-то общее. Знаешь, первым делом после того, как вернулся из той вселенной, раньше, чем всё остальное, я полез в один из ящиков своего стола, там где обычно держу бутылку отличного бренди. Я полез туда, уже зная, что в ней немного недостает, а рядом послание. Точно такое же, какое я оставил своей копии. Он уничтожил письмо сразу же, как прочитал. И всё равно помнил дословно. Как прекрасно помнил и то, чья именно рука оттолкнула его прежде, чем оба Сингха сцепились. Да, в голове их Хана что-то здорово стронули, так что Боунс с удовольствием бы лично провел лоботомию врачам старины Маркуса. В то время, как его иномирная версия явно пережил что-то, окончательно повредившее сознание и восприятие мира. Но он был одним человеком. Который не смог бы уничтожить то, что в иных обстоятельствах настолько… любил? От ситуации доктору до сих пор было не по себе. Словно он не руками в кишках обоих Сингхов копался, а в душах и сознаниях в грязных ботинках натоптался. Как радар, остро чувствующий настроение друга, Джим Кирк притянул его голову к себе, звучно ударяясь лбом в лоб. — Всё не так плохо, Боунси! Мы сейчас выпроводим этого засранца с моего корабля. Затем вытрясем из старого Спока твоё лекарство, он обещал как можно быстрее вернуться на Землю. Снова поимеем титул героев и всю Федерацию заодно. Будет весело! — улыбнулся он так, что уголки губ Боунса сами собой дрогнули. На мгновенье стало спокойней. На мгновение он поверил, что всё вернется на круги своя, что у молодого капитана всё получится, что они выберутся. Он хоть и обещал довериться им со Споком, но и перестать беспокоиться был не в силах. Впереди еще совсем другие войны. Именно это мгновение выбрали Спок и Хан, чтобы возникнуть в транспортерной. И без того небольшое помещение сразу стало таким маленьким и камерным. Боунс обернулся, и без того легкая улыбка растаяла на губах, как первый снег под дождем, оставляя за собой лишь едва ощутимую горечь и колкое ощущение на коже. Спок тут же занял место за пультом управления транспортера, а вот Хан окинул внимательным взглядом своих людей и встал напротив капитана «Энтерпрайз» и доктора. — Капитан, какова вероятность, что в этот раз вы не нарушите своих обещаний? — привычно на выдохе произнес сверхчеловек. — Восемьдесят шесть и семьдесят четыре сотых процента, — со своего места бесстрастно заявил Спок, опережая заметно напрягшегося Кирка. — С учетом возможных новых фактов, которые нам неизвестны и способны повлиять на ход расследования Звездным Флотом произошедшего. — В ваших же интересах довести эти показания до ста процентов. — Хан смерил взглядом Кирка, а затем перевел его на доктора. Он не ел, он пожирал его глазами. Каждый миллиметр тела. Облизывал, запихивал себе в рот, сжимал плоть, словно отрывал от нее куски, обгладывал кости до белизны. Он запускал пальцы под кожу в россыпи крупных веснушек. Он растворял то, что видел, в себе. И от этого глаза теряли свою неживую прозрачность, утопая в черном зрачке с тонкой зеленой кромкой. Между ними было не меньше пары шагов, но МакКой всё равно чувствовал, как его обдает жаром этого тела, затянутого в темные одежды, всё еще скрывающие бинты и повязки. Как его сковывает совершенно дикая, властная энергетика личного тирана, маньяка и убийцы. Как от этого теплеет внутри. Леонард никогда не перестанет удивляться, как после всего произошедшего, после их скандалов, давления и непрекращающегося источения яда, после их долгой притирки, они так точно, так идеально подошли друг другу. Кара и награда за всё-всё, что они совершили и ещё совершат. Боунс оторвал взгляд от бьющейся венки у левого виска и перевел его к всё таким же голодным и жадным глазам, словно еще мгновение — и ему в шею вопьются белые зубы. И он не сможет даже пальцем пошевелить, чтобы оттолкнуть. Потому что в позвоночнике вместо спинного мозга будто вставили раскаленный прут. Больно, жарко, невозможно пошевелиться. — Малыш, прикрой-ка глазки, — раздался рядом голос Ренда, чья рука в этот момент прикрывала лицо Фила. — Тебе на такое еще рано смотреть. Мы тут вроде как не вовремя заглянули в спальню к родителям. МакКой задрал бровь и бросил на них веселый взгляд. А затем ухмыльнулся так, что на правой щеке залегли глубокие складочки. — Милое чудовище, — едва заметно покачал головой Боунс, словно теплым дыханием касаясь морозных узоров на стекле. Руша их геометрическую правильность, но открывая взамен целый мир в проталине. Взгляд Хана стал мягче, при этом умудряясь всё с той же дикой страстью иметь доктора на глазах у всех. Чистый, незамутненный физическим контактом вуайеризм. Даже если бы они трахались тут на полу, это было бы менее интимно. — Тебе нужно что-то, что никогда не будет полностью твоим, знаешь? — Леонард самыми кончиками пальцев приподнял упавшую темную прядку и вернул ее к зачесанным назад волосам. Простое движение. Почти инстинктивное. — Но будет. — Леонард, — позвал Хан и медленно моргнул, выгоняя из взгляда лишнее. — Ты как всегда слишком много болтаешь. — Ты знаешь по крайней мере один действенный способ это исправить, — усмехнулся доктор, провокационно проводя самым кончиком языка по нижней губе. — И пока ты не делаешь этого, я буду считать, что ты в восторге от моей болтовни. Внешний мир снова налился красками, и они почти одновременно отступили, расходясь в разные стороны. — В вашем времени после такого еще курят? — поинтересовался Ренд у Джима. — В наше время после такого женятся. Ой! — Джим! — Я понял, Боунс! Лично я к такому еще не готов, ясно? В ответ МакКой проделал своим лицом всё то, что обычно делал, когда выражал одновременно раздражение, негодование и полную покорность моменту. Ну и нелицеприятное мнение по поводу умственных способностей окружающих. То есть одновременно закатил глаза, скривил губы, чуть дернул головой. Но Джим Кирк слишком хорошо знал, что скрывается за маленькой складочкой у его губ, за этим упрямым настороженным профилем и лишними градусами в задратом подбородке. Его друг был эмоциональным и открытым всем ветрам, мыслям и действиям, вечно с разведенными в стороны ребрами, обнажающими бьющееся сердце… и в то же время Боунс был упрямым сукиным сыном, не желающим ничьей заботы, не желающим показывать свои слабости, не подпускающий никого с пластырем и регенератором к своим ранам. Сейчас он изо всех сил пытался не показать, как же его на самом деле ломает. И тем сильней это становилось заметно в рваном дыхании и отведенном взгляде. Хан почти поднялся на площадку транспортера, когда двери снова раскрылись, пропуская Кристин Чепел и Джоанну. — Эй, я так и знала, что вы без меня уйдете, — тут же продемонстрировала всю гамму маккоевской эмоциональности обиженная девочка. — Так не честно! — Извините, доктор, — чуть склонила голову в его сторону старшая медсестра. — Мне не удалось ее удержать без использования ремней безопасности на биокроватях. Так что я решила, что Джоанне будет лучше прийти сюда со мной. — Спасибо, Кристин, — кивнул ей МакКой, наблюдая, как его дочь повисает сначала на шее немного смущенного Ренда, а затем обхватывает руками присевшего Фила. — Не стоит. Я просто подумала, что девочка имеет право попрощаться. — Меня не было месяц, а мой персонал научился думать! Сколько мне надо отсутствовать, чтобы вы научились действовать самостоятельно, не вызывая у меня желания поувольнять всех к вулканской бабушке? — Боюсь, что это будет пожизненный отпуск, доктор МакКой, — не дрогнула под его ехидством Кристин. — Вы всегда найдете, по какому поводу остаться недовольным. — Кажется, я начинаю понимать, почему ты выбрал кого-то с этого корабля, — хмыкнул Хантер, разглядывая старшую медсестру. Которая от подобного внимания чуть покраснела, смущаясь и злясь одновременно. А МакКой с Ханом просто коротко переглянулись. Кому, как не им, понимать, что никто и никого не выбирал. Просто столкнулись на всей космической скорости, многократно превышающей скорость света. Прошлись по касательной. Одним ударом. И этого хватило. — Кстати, у меня прощальный подарок. Ну, кроме новой печени и почек. Должен же я чем-то компенсировать почти твои руки и сердце, что у нас в морозильнике остались. — Он был доктором, а не фокусником, но небольшой металлический носитель перекатывал в пальцах более чем профессионально. А затем просто протянул его. — Привычка обращаться с информацией даром не проходит. Мы с Рендом успели кое-что перекинуть сюда из баз данных того Сингха. В том числе и информацию по детям. Если я правильно понял, вам она лишней не будет. На мгновение опустив глаза, Хан снова посмотрел на доктора. Затем крепко обхватил за запястье, большим пальцем отмеривая участившийся пульс. И шагнул ближе, прижимаясь щекой и губами к ладони, осторожно целуя знакомые бережные руки. Опустив голову, сверхчеловек исподлобья посмотрел взглядом, от которого ломило в затылке. И твердо заявил: — Ты сам это сделаешь, Леонард. — У тебя куча гениев на одной посудине, а ты снова хочешь припахать к этому меня? А не пошел бы ты со своими запросами? — вздернул брови доктор. И поджал губы, чувствуя себя откровенно нашпиленным на острый, опасно холодный взгляд. — Сволочь упертая. — По-другому с тобой невозможно. Еще раз потершись о его ладонь, Хан забрал носитель и снова отступил. Пока они переглядывались, к Хану подкралась новая напасть и цепко обхватила своими тонкими руками, что сильней цепей и оков. Сверхчеловек несколько потерянно посмотрел вниз, на макушку сжимающей его Джо, враз теряя половину апломба и флера сверхзла. И, судя по той осторожности, граничащей с благоговением, с которыми он осторожно придержал девочку за плечо, оно того стоило. — Спасибо! — улыбнулась Джоанна, запрокинув голову. Хан кивнул. Серьезно напомнил: — Мы договаривались, помнишь? — Да. Но мне всё равно придется вернуться на Землю? — Так надо. Я должен отпустить вас. — А мы должны вернуться? — Решите сами. Боунс фыркнул и закатил глаза. Им давали право выбора… теперь, сделав всё, чтобы он был правильным с точки зрения Хана. Своими руками создав себе новый мир, семью из разрозненных, амбициозных засранцев, щит из тех, кто ненавидел его всей душой. Научившись любить, пока выслуживал эту любовь и привязанность у того, кто давно разуверился в чем-то хорошем для себя. Положив руку на плечо прижавшейся к нему дочери, Леонард не отрывал взгляда от своей личной Бездны, пока силуэты сверхов совсем не исчезли в водовороте золотых искр. И только через несколько долгих секунд смог, наконец, вздохнуть, стремясь избавиться от того, как печет в груди от боли и недостатка кислорода. В этот раз прощаться оказалось куда тяжелее. Страх потерять вот это, ставшее чертовски важным и жизненно необходимым, к сожалению, не лечился заверениями, которым грош цена, или неловким и поспешным сексом на больничной койке. Вот только в ребра тычется лицом почти взрослая дочь, которой не пристало бы плакать по чужим сверхлюдям, но синяя форменка неизбежно намокает. По другую руку напряженно и выразительно сопит Джим Кирк, так и напрашиваясь на капли от насморка. А Спок всё никак не может опустить руки с пульта транспортера, как-то совершенно растерянно задирая свои косые брови. И Леонарду не должно быть так больно и хорошо одновременно. Он хмурится и звучно выдыхает, отпуская их всех разом. — Боунс, ты как? — потрепал его по плечу Джим. — Судя по последнем известиям — жить буду. Просто… не верю, что всё закончилось. Что всё это действительно было. — К сожалению, было. И нам предстоит разгребать всё, что вы двое тут устроили. Всё-таки это так традиционно для него — натворить дел и сбежать. То в космос, то в криосон, а теперь вот… Кстати, а вот что теперь? Мы сможем скрыть информацию от общественности, но остается Сектор 31 и особо умные военные, да и просто… все рты не заткнешь. Кто-то обязательно поймет, что Хан — жив. — Он и сам это понимает. Несколько лет относительного спокойствия, вряд ли ему нужно больше. Со мной он, конечно, планами не делился. Мы были немного другим заняты, — хмыкнул МакКой, потирая яркий след на шее, отчего Джим поморщился. — Но на данный момент у него есть технологичный корабль, необжитая планета и почти семьдесят человек прямиком из прошлого. Думаю, они будут выживать. — Мы уже видели, как они выживают. — Они уже не в том возрасте и не с тем опытом, чтобы идти к своей цели напрямую или желать собственного признания. Хан подкинул своим людям интересную задачку, способную занять их сверхмозги на какое-то время. Называется — «просто жить». Лично тебе такое не по плечу, Джим. Да и никому из нас. Мы слишком… слишком глубоко пустили этот космический путь себе под кожу. Звездами по венам. А они не знали дома и покоя. Ничего, кроме вечной войны. Хан даёт им возможность попробовать что-то иное. И попробовать выжить. Их слишком мало, а мир стал так велик. — А они справятся? — посмотрела на него Джоанна. — У них есть Хан, Зеленоглазка. — И ты, папочка. Он усмехнулся. — И я. Коварный-коварный сверхзлодейский план. Но знаете, что самое важное? Больше никто из нас, из всех нас, никогда не будет один. Комментарий к Глава 33 "Потому что мир пуст, а я коснулся неба" *Имелась ввиду та самая девочка из STID, которую спасли кровь Хана, и вырезанная сцена из фильма http://vk.com/videos-59240899?section=all&z=video-59240899_167542789%2Fclub59240899%2Calbum-59240899 ***Если кто не в курсе, то в серии 3×08 смертельно больной доктор еще и жениться умудрился. Но Боунсу этого мир, и тем более Хану об этом лучше не знать. Йонада целее будет. ***Удар милосердия (фр. Coup de grâce) — удар, при котором смертельно или тяжело раненого и уже не оказывающего сопротивления противника добивали, чтобы прекратить его мучения. *Ты моя навязчивая идея, Мой фетиш, моя религия, Мое смятение, моя исповедь, Единственное, чего я желаю сегодня ночью. Ты моя навязчивая идея, Вопрос и ответ, Ты, ты, ты, Ты мой фетиш. ========== Эпилог ========== - А ты знаешь, что самое тяжёлое в нашей работе? — При минус тридцать копаться в моторе? — Самое тяжёлое в нашей работе — ждать… (К/ф «В бой идут одни старики»)