Автор книги: ЛискО
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 66 страниц)
— Я встретил доктора МакКоя в коридоре перед кабинетом адмирала, — снова вмешался рациональный вулканец, успокаивая своего капитана размеренностью голоса. — Мы вместе прошли к выходу, по дороге переговорив с капитаном Харальдом, они с доктором обменялись угрозами в мой адрес, которые, судя по всему, были шуточными. Так же я знаю, что сегодня днем он оформил заказ на отдых в Новой Зеландии, куда собирался отправиться через месяц с дочерью. И если применить логический подход, то вряд ли человек, собирающийся совершить преступление против жизни столь высокого чиновника Звездного Флота, будет поступать подобным образом. Да и тот факт, что…
— Я понял, коммандер Спок. Вы считаете, что у него не было причин. Но доказательства против него. Взять хотя бы то, что адмирал Робертс был заражен неизвестной бактерией, не угрожающей жизни, но вводящей его в искусственную кому. А вы только вернулись с исследовательской миссии.
Кирк и Спок переглянулись.
— Я буду благодарен, если мне передадут данные о бактерии, — вулканец едва заметно вытянулся. — Возьму на себя ответственность в поиске подобной в еще несформированном отчете миссии.
— Я обсужу такую возможность, коммандер. А сейчас вы не могли бы удалиться? Мы расследуем это дело и сообщим вам, когда о докторе МакКое станет что-то известно.
— Спасибо, адмирал! И… извините за вторжение. Это всё слишком неожиданно. Мы не думали, что на следующий же день после возвращения домой на нас опять посыплются неприятности.
У Кирка было такое обидчиво-покорное выражение смазливой физиономии, что Престон понял, почему звезды так к нему благоволили, а многие капитаны недолюбливали. Золотой мальчик слишком много подгреб под себя. Лучший звездолет, экипаж, полный гениев и диковинок, типа вулканца, удача и лихость. На «Энтерпрайз» грезят попасть не только желторотые выпускники Академии, но и вполне сделавшие себе имя ученые и техники. Да, там опасно, но зато в такие переделки, похоже, больше никто не попадает. Летающая ловушка для теории вероятности вселенской задницы!
Тем временем капитан и его первый помощник вышли из адмиралтейства и, не сговариваясь, направились в близлежащий парк. В Сан-Франциско наступила весна, всё цвело и пахло, и только эти двое казались мрачнее космических бурь. И так же шикарны, по мнению Кирка.
— Что скажешь про всё это? Ты ведь что-то знаешь, да, Спок?
— Что-то — неверная формулировка… Джим.
— А рассказывать напрямую ты не будешь, — утверждение, не вопрос. — Во что же влез наш добрый доктор? И как он вообще умудрился, находясь по другую сторону галактики?! А еще говорил, что это я всегда найду приключения на свою задницу! Ну вот, его всего пару часов как нет, а я уже сам себя пилить стал.
— У доктора МакКоя это выходит гораздо эффективней. И красноречивей.
— Это верно! И всё же… Он явно ожидал чего-то подобного. Вчера у меня просил, чтобы я не вмешивался. Вот ведь мерзавец! Задумал тайны за моей спиной разводить. И какие у нас планы, Спок? Раз уж ты с Боунсом так сдружился втихую.
Они медленно шли по дорожке парка, вдоль большого пруда, прямо за которым начинали вырастать небоскребы. Вулканец оторвал задумчивый взгляд от старинного мощения и уверенно заявил:
— В этом случае лучше всего послушаться совета доктора. Он явно лучше нас знаком с ситуацией. Или хотя бы подождать, пока у нас будет больше информации.
— Кстати, по поводу информации, почему ты предложил поискать данные на ту бактерию у нас? Ты ведь сам помнишь, как я три дня пускал на подушку слюни, ты отбивался от аборигенов, а Боунс влез в какую-то лабораторию, чтобы синтезировать мне лекарство. Еще и местных докторов до заикания довел своими требованиями и нежеланием понимать их язык.
Вулканец задрал бровь.
— Если бы вы, капитан, внимательней читали рапорты, то знали бы, что доктор не вносил сведения о той бактерии и, следовательно, о лекарстве в общую базу. Мы обсудили с ним этот вопрос и пришли к заключению, что это не столь… важные данные. Тем более, что доктор собирался провести разработки на основе данного открытия.
— Вы, и до чего-то договорились? Просто… невероятно?
— Невероятно, — согласился Спок.
Он смотрел на то, как блестели глаза и волосы его капитана в свете калифорнийского солнца, и думал, почему доктор МакКой так не хотел втягивать в эту историю Кирка. И с одной стороны в этом была логика, капитан чувствовал бы себя виноватым в том, в чем не было его вины, но с другой — этот упрямый корабельный лекарь поставил себя в крайне неудобную позицию, и им слишком сложно ему помочь.
Тем более, если всё так, как подозревает Спок.
— Извините, капитан, но мне нужно уйти. Стоит проверить одну деталь.
— Бросаешь меня здесь? И даже не накормишь мороженкой? Ладно, шучу я, Спок. Мне еще рапорт готовить. Черт, как всё не вовремя. Или вовремя? Боунс бы сказал, что дома и стены помогают. Но мы — не дома.
Спок чуть наклонил голову набок, вслушиваясь в слова, а затем кивнул. Почти незаметно. Но капитан понял. Дом Спока тоже не здесь и не на Новом Вулкане. И их дом сейчас рушится.
Оставив своего капитана, уже через несколько часов Спок добился разрешения проверить одно не самое популярное место. Подземный бункер был великолепно защищен, но на самом деле это была лишь иллюзия. Тому, кому надо, вход будет всегда открыт.
Семьдесят три. Не меньше. Словно тварь, дравшаяся сегодня с ним, была не отсюда. Нужная капсула нашлась сразу, будто он ходит сюда навещать этого преступника при любой возможности. Бросив взгляд на лицо лежащего в ней нечеловека, Спок вывел консоль и тщательно изучил даты и метрики. Судя по ним, криокамера была активирована точно в нужную дату и время. Под протоколом стояла подпись доктора МакКоя.
Они были там, видели всё собственными глазами, каждую деталь, каждое движение, каждый взгляд. Он помнит те взгляды, которыми перебрасывались Кирк и Леонард, как объятья, как прикосновения. Как обещание быть рядом. Он помнит, как равнодушно, с толикой издевки Хан смотрел на чиновников, на охрану, на самого Спока, лишь насмехаясь над инстинктивной попыткой перекрыть собой капитана. А вот во время долгих, внимательных взглядов на доктора в прозрачных глазах появлялось что-то… волчье? Так смотрят на своё, законное.
И Спок не мог отделаться от этой мысли, не мог перестать думать, что они сами отдали МакКоя в обмен на жизнь Кирка. Что он отдал.
Тот день… День казни. Вулканец тогда еще не понимал, отчего чиновники так прячут глаза, почему Джим так сильно сжимает кулаки и каким-то неподвижным взглядом смотрит в спину доктора. И почему сам доктор, закрыв криокапсулу, кажется таким разбитым и потерянным. Чуть позже Кирк вздохнет, так же опустит взгляд и скажет:
— Для него — это было убийством. Более того, это было убийством того, кто ему в какой-то мере доверял. Ты же сам видел — покорный, как дикий зверь.
— Вы используете взаимоисключающие слова, капитан.
— Я использую те самые слова. А Боунс хоть и строит из себя циника, на самом деле проживает боль каждого своего пациента. И знаешь что, Спок? Он ценит каждую каплю твоей зеленой крови.
Понимания тогда не хватало. Сейчас же у вулканца было что-то кроме слов капитана, была практика наблюдения, был опыт и испытания. Было доверие. За исключением одного пункта.
Вот этого.
Спок снова перевел приборы в спящее положение и вышел из этого мертвого царства холода.
Только одно существо могло заставить доктора МакКоя делать подобное. И это существо всё еще спит. Как тогда?
Всё еще более запутанно, чем он даже предполагал.
Комментарий к Глава 9 "Жертвоприношение"
**Сделать всё правильно, крошка.
Имеется ввиду песня George Harrison - Got My Mind Set on You
*Тьма...Это всё, что я хочу видеть,
Я никогда не мог передать словами,
Что ты на самом деле значишь для меня.
Я бы отдал себя в жертвы,
Я бы отдал себя в жертвы ради тебя
Прямо здесь, этой ночью,
Потому что ты знаешь – я люблю тебя.
========== Глава 10 "Хочешь, я взорву все звезды?" ==========
Пожалуйста, только живи,
Ты же видишь, я живу тобою.
Моей огромной любви
Хватит нам двоим с головою.
Хочешь море с парусами?
Хочешь музык новых самых?
Хочешь, я убью соседей,
Что мешают спать?
(Земфира — Хочешь)
— Папа, хватит спать!
Джоанна падает на него сразу и вся. Счастливая-счастливая, солнечно-утренняя. Ее кудри лезут в лицо, ее маленькие пальчики дергают его за воротник, а смех тает глубоко внутри. Он ловит ее и сжимает, утыкаясь лицом в вихрастую макушку. Она делает вид, что не замечает, как он снова дрожит от страха и бессилья.
У него не было времени на раздумья. Последнее, что он помнил, это как, проваливаясь в темноту, услышал тихое-тихое: «Холодных снов». Еще и издевается, мерзавец! Так что сейчас, едва продрав глаза, МакКой был вынужден вновь ощутить весь свой страх, в какой-то момент переходящий в натуральный ужас, но теперь уже рядом с Джо. Рядом со своей маленькой Джо.
Со стороны Хана это было чертовски жестоко и действенно — использовать эту девочку как точку опоры, ради которой он, Леонард МакКой, был готов сдвинуть с места целую планету. Не угрожая, ни разу даже не надавив, словно чертова змея, гипнотизирующая жертву этим безудержным ужасом.
— Па, может, хватит меня тискать! Мне уже не шесть лет.
— А жаль.
Девочка вздохнула. Именно когда ей было шесть, они с ее мамой развелись.
— Представляешь, у них тут есть настоящая кухня! И они не любят репликаторы. Шанту научила меня готовить яичницу. Здорово, да? Давай я тебе завтрак сделаю?
Приподнявшись на одной руке, Леонард поцеловал свою не в меру самостоятельную и добрую девочку в лоб.
— Прости. Я не должен был втягивать тебя во всё это. Прости…
— Да ладно, — отмахнулась Джо. — Мне тут нравится.
— Кстати, ты здесь давно? Не смотри так на меня, зеленоглазка. Я мотался трибблы знают где в космосе два года! Лечил орионскую ветрянку, намирский коклюш и капитанскую дурь. И последнее особенно тяжело поддается лечению!
Мелкая захихикала. А Боунса снова затопили нежность и страх.
— Давай иди готовь свою яичницу, а я в душ и приду.
Встав, Леонард посмотрел на свою напрочь измятую форму, да к тому же испачканную кровью, и настроение сразу же испортилось.
— Вот мангрийские козодои! Этот тиран отмороженный не догадался меня предупредить, что ему в голову дурь ударит меня похищать, а? Я бы хоть вещи собрал, падды кое-какие. Вот всё у этих гениев через печенку и подъярычную железу!
— А это где? — тут же заинтересовалась мелкая.
— Это не у людей. Но в районе того самого места, которым эти думают! Ну как всегда…
— Па, не переживай. Я тебе заказала всё, как ты любишь. Даже костюм для лаборатории. А размеры в личном деле взяла. Ну пап, ты как маленький, я же девушка и должна разбираться в одежде.
— Ты чудо, и главное, что ты разбираешься во мне, — снова поцеловал он дочь в темечко.
Контрастный душ в трех разных режимах был именно тем, что ему нужно. Простояв под водным напором неприлично долгое время, МакКой почти пришел в себя и даже где-то смирился. Во всяком случае, решил он, паниковать уже поздно! Всё, что могло из плохого — случилось. Но Джо при нем, Кирк где-то на Земле под присмотром Спока, «Энтерпрайз» относительно целая в доках на орбите. А слухи по поводу войны, возможные травмы команды и прочие почти мелочи — теперь не его забота.
Переодевшись в простые темные джинсы и рубашку, доктор МакКой на несколько секунд в нерешительности застыл перед дверью, а потом отмахнулся от страхов и подозрений, решив на месте разобраться, что ему там можно, что нельзя, а что нельзя, но будет взято. Правда, в коридоре возникла проблема — Боунс просто не знал, куда идти, всё же это не родной звездолет, где уже все повороты выучены по шагам и секундам. Сколько надо, чтобы от медотсека добежать до транспортерной, а сколько до мостика, и как быстро должен дойти Кирк до своей каюты, и где его искать, если в нужное время его еще нет. Тут же…
— Вот ведь пещерные люди! Где консоль внутреннего компьютера, где кухня? Хотя бы угольком на стене хоть карту нарисовали! Уму непостижимо! Ну и куда тут дальше? Проклятье, я доктор, а не Следопыт! — Он с раздражением пнул очередную неоткрывающуюся дверь. — Я понял, для чего конвой в таких случаях нужен, но, блядь, не с этим садистом, похоже! Что? — развел руками Леонард, когда из только что избитой двери высунулась мужская голова. — Где в этом бардаке кухня?
Когда неизвестный, тонкокостный и весь какой-то заморенный парень ткнул пальцем в дальнюю дверь, Боунс только закатил глаза и, развернувшись на каблуках, пошел в нужном направлении. И уже там снова выругался и обернулся.
— Вверх или вниз?
Растерянное существо ткнуло пальцем в пол.
— Ну спасибо! — рыкнул Боунс. — Сразу сказать нельзя было?
Если верхний этаж был похож на привычно-отсековый, с некими закрытыми дверьми и кустами растительности в кадках по углам, то внизу оказалась обширная площадка, напоминающая большую комнату отдыха, с мягкими диванами, визором и подозрительной попыткой создать уют. У дальней стены действительно была открытая кухня, с полочками, холодильником и плитой. С тех пор как МакКой собрал вещи и уехал от Джойслин, ему такую нечасто видеть приходилось. Даже в своей служебной квартире он предпочитал питаться едой из репликатора, а не возиться с готовкой, лабораторных опытов ему и на работе хватало.
— Па, ты чего так долго?
— Да… Вот скажи мне, ребенок, они тут о компьютерной системе слышали? Я сначала с душем воевал, потом заблудился. Это уже выше моего понимания!
Мелкая засмеялась и поставила на стол тарелку. Она-то знала, что дом, который они снимают в Новой Зеландии, вообще довольно простой и выполнен в стиле классического бунгало. Боунсу нравилось иногда напоминать себе, чего он стоит без трикодера, лаборатории и «Энтерпрайз».
С тарелки на него улыбался бекон, выложенный поверх глазуньи.
— Ты уверена, что это съедобно?
— Это третья на сегодня! — подбоченилась Джо, надувая губы и так до больного становясь похожа на свою мать. Та точно так же делала, собираясь начать очередной скандал.
— То есть кому-то тут уже нужна медицинская помощь? — задирая бровь, потянулся он к своей сумке… которой не было. Настроение тут же испортилось. — Спасибо, зеленоглазка. Если тут есть еще и кофе…
Кофе был, но дрянным. В стандартных репликаторах и то лучше. Джо смотрела за тем, как он ест, с внимательностью строгой мамаши и при этом почти влюбленным взглядом.
Когда, после трех лет созвонов и редких встреч только в компании родственников бывшей, Леонард впервые забрал к себе дочь на неделю, они с трудом привыкали друг к другу. Они заново становились отцом и дочерью, постепенно открываясь для новых себя. Джо много капризничала или удивленно застывала от каких-то слов. А в день, когда ее забирали — ревела, вцепившись в него руками. Ее мать потом долго высказывала, как пагубно влияют такие встречи на ребенка, но ничего уже сделать не могла — они снова появились на радарах. Однажды Джойслин злобно фыркнула на их воркование: «МакКои», и если бы она знала, как права! Унаследовав весь отцовский темперамент, Джо была загнана в угол этим жутко консервативным воспитанием, более архаичным, чем требовалось бы. Ей едва ли не в голову вбивали, что настоящая леди себя так не ведет, а южная кровь — это вода. И только посмотрев на пример отца, она смогла отпустить вожжи и себя. И Леонард знал — с ним дочери хорошо, с ним она счастлива и свободна.
И он действительно готов убивать за нее.
— Рассказывай пока, кто кроме нас тут еще есть. А то я видел парня какого-то. И, кажется, его напугал.
— Если напугал, это Филипп. Он хороший, но робкий. Даже меня боится. Хотя я видела как он железки руками гнул у себя в мастерской. Еще есть Хантер, такой большой, как сехлат, и лысый, как коленка. Ну и Шанту ты вчера видел. Она меня готовить учит.
— И всё?
— Еще Хан, но он тут редко появляется и на меня внимания не обращает. Он тут за главного, — пожала она плечами, заметно напрягаясь.
— Что он тебе сделал? — густой массой поднялась со дна злость.
— Ничего. Мне просто неуютно, когда он рядом. Пап, а всё точно будет… хорошо?
Боунс осторожно взял ее руки в свои, сжимая их над столом. Маленькие ладошки, тонкие пальчики.
— Надеюсь, Джоанна. Мне не хочется тебе врать и говорить, что происходящее — мелкое недоразумение. И приложу все силы, чтобы ты была в безопасности. Как говорит Джим — безвыходных ситуаций не бывает. Он, конечно, тот еще придурок, но пока удачно выбирался из всего, во что нас втравливал. Ты мне веришь, а, зеленоглазка?
Джоанна только и успела кивнуть, когда в комнату вошла та самая женщина, которую он уже видел.
— Доброе утро! — поздоровался Боунс, рассматривая невысокую, сурово держащуюся Шанту. — Извиняюсь, что не смог представиться в прошлый раз. МакКой, Леонард МакКой, к вашим услугам, мэм.
Женщина бросила на него холодный, чуть презрительный взгляд.
