Автор книги: ЛискО
сообщить о нарушении
Текущая страница: 52 (всего у книги 66 страниц)
— Он не жадный. И трахается действительно шикарно, — хмыкнул доктор, тоже падая на спину и подгребая под спину подушку. Лежащий рядом Джим глупо захихикал. — Правда я чуть ли не от каждого оргазма сознание теряю, и поэтому меня имеют, будто хрустального, но оно того стоит!
— Проклятье, Боунс! Теперь я чувствую себя неудачником, — продолжил хихикать этот мальчишка.
Еще и ухватил Спока за воротник, резко дергая на себя. И каждый понимал, что если бы вулканец не хотел, то у Джима не получилось бы повалить его и уложить рядом. Но пока привычный мир вокруг рушился, они посчитали лучшим для себя и друг друга просто валяться втроем на одной койке, болтать свешивающимися с нее ногами, трепаться о какой-то чуши, спорить и мечтать, что так будет всегда.
***
— Доктор МакКой, просим срочно в транспортаторную!
— Ну что там ещё? — недовольно проворчал Боунс, откладывая в сторону книгу.
В этот раз сборы вышли долгими. Всё же «Энтерпрайз» стала его домом на несколько лет, и вполне закономерно, что комната приобрела индивидуальность, обрастая приятными мелочами и важными вещами. Плед на диване из настоящей шерсти анталуйских овцебыков, мягкий и теплый, стоивший Боунсу неприличной суммы, снизившейся вдвое за час торговли с крикливым космическим коммивояжером. Статуэтки, подаренные на далеких планетах в благодарность за спасенные жизни. Россыпь разноцветных камней, собранных по всей галактике, в большой деревянной чаше. И сотня других мелочей, которых не замечаешь в повседневной жизни, но прощаясь, желаешь коснуться каждой.
Выругавшись себе под нос, он подхватил свою медицинскую сумку и, велев Джо оставаться в комнате, отправился выяснять, чего там еще случилось. Они уже час как стояли на орбите Нового Вулкана, ожидая разрешения спуститься на планету. С учетом сомнительных подвигов «Энтерпрайз», это оказалось делом непростым.
Когда МакКой вошел в транспортаторную, то почти сразу увидел лежащих на полу мужчин в красной форме. Присев рядом, одной рукой он полез за трикодером, а пальцами второй искал пульс, когда почувствовал прохладное давление распылителя от гипоспрея на своей шее. Почти сразу по телу прошла жаркая волна слабости, и он совсем сполз на пол, ощущая, как расслабляется каждая мышца и туманится взор.
— Не сопротивляйтесь, доктор МакКой. Это амбизин*. Вы ведь сами знаете, что вам с ним не справиться.
Голос почти незнаком, и не столько из-за забывчивости доктора, сколько из-за уверенных, надменных ноток. Перед ним встала одна из медсестер. Не его, та самая новенькая, что вошла в штат недавно. Рыжее каре, большие карие глаза, изящная фигура. Направленный на него фазер. И стоило бы удивиться, но он уже устал от предательств.
Поэтому появление Кэрол за спиной у Марлин оставило его равнодушным. Свою порцию боли от нее он получил. И было лишь немного жаль смотреть за нервными движениями и бегающими голубыми глазами. Эта девушка совсем перестала походить на ту уверенную милую девочку, которую они защищали перед Федерацией. И когда она размахнулась, ударяя рукоятью фазера ему в лицо, Боунс тоже не удивился. Только упал на пол, почти не чувствуя боли за наркотическим дурманом.
— Ну и что ты сделала? Как нам его теперь в транспортер затащить?
— Заткнись, Марла! Вы обещали, что он больше не будет проблемой. И что в результате?
Как ни прискорбно было это признавать, Спок опять оказался прав — миры стремятся к совпадениям. Словно кто-то проводит эксперимент, создавая разную среду при одинаковых компонентах, сводя людей и наблюдая, как же они поведут себя в этот раз. И о том, кто такая рыжая Марла, Боунс был хорошо осведомлен от того же посла Спока. И теперь… понимал, что их снова предают.
Комментарий к Глава 30 "Всемогущий и Милосердный" Часть 2
*Cordrasine (Кордразин) - Сильнодействующий препарат на основе кортикостероидов, применяется для реанимации. Передозировка (больше 0,1 мг/кг, или больше 7 мг для пациента весом 70 кг) приводит к резкому повышению АД, психозу, тахикардии и возможному летальному исходу из-за желудочковой фибрилляции
*Ambizine (амбизин) - Лекарственное средство, применяемое в ЗФ. Наркотик. Вызывает бессознательное состояние.
Автору очень стыдно за то, что она так надолго пропала. Финишная прямая всегда вызывает у меня оторопель.
========== Глава 31 "Правила игры" ==========
Arm yourself because no-one else here will save you
The odds will betray you
And I will replace you
You can't deny the prize it may never fulfill you
It longs to kill you
Are you willing to die?
The coldest blood runs through my veins
You know my name
(Chris Cornell — You Know My Name)*
Иногда только на контрасте понимаешь, как всё обстояло на самом деле.
Просыпаясь на койке, явно скрученной из пыточного устройства и прикрытой матрасом, полным кагайских жучков, начинаешь с нежностью вспоминать не то что шикарную большую постель на «Тенебрис», но и кушетку в собственной лаборатории. Потирая больную после такой ночевки спину, доктор пришел к выводу, что на хороший кофе рассчитывать явно не приходится.
И это подтвердилось, когда в аскетичную комнату вошли несколько человек и вытолкали Боунса прочь. Невнятно рыкнув на них, он под конвоем прошел запутанными коридорами, приведшими…
Это были верфи. Закрытые, спрятанные от всего мира огромные верфи. Тысячи огней разлетающейся сварки. Металл, металл повсюду. И воздух, пропитанный им, словно кровью, горчащий на губах и царапающий горло. Сладковатый запах масла и душный — гари. Бьющий по глазам со всех сторон свет. И чувство потерянности, чувство щемящего одиночества и страха, осознания собственной мелочности под натиском скелета могучего, почти живого титана. Боунс помнил то отвращение и почти ненависть, которые испытал на верфях Риверсайда. Но сейчас, пройдя весь путь, научившись драться за одного из таких пугающих космических китов, он не мог не захлебываться трепетом. Слишком много воздуха, слишком много пространства. Слишком много металла.
Отступив на шаг назад, он даже не замечал, как дрожат губы, как до боли сжимаются кулаки и сердце стремится вырваться из этого чужеродного ему процесса рождения новых кораблей. Леонард задыхался от увиденного и едва ли чувствовал тычки в спину и руки, заставляющие его шагать вперед.
— Впечатлены, доктор МакКой?
Голос был ему не знаком. Да и интонации тоже. Но что-то раскаленной иглой прошило позвоночник, не оставляя сомнений. Резко развернувшись, Боунс посмотрел на стоящего рядом мужчину. Орлиный нос, темные глаза, смуглая кожа… так второстепенны, когда есть такой вколачивающий в пол взгляд и аура… аура силы и безнаказанности. Доктор приподнял бровь, пока еще не найдя в себе нужной решимости, чтобы говорить. Иногда он вспоминал, что есть только несколько существ в этом мире, способных заткнуть лишь его взглядом. И Нуньен Сингх был из таких даже в другом воплощении.
Его ударили по ногам, заставляя опуститься на колени.
— Это только начало великой армии. И это честь для человека — стоять у ее истоков.
— Стоять на коленях у истоков — прямой путь подмочить себе не только репутацию, — попытался огрызнуться Боунс, пристально рассматривая сверхчеловека.
Тот изменил положение головы, не опуская ее, но всё же наблюдая за доктором сверху взглядом, полным интереса исследователя перед новым видом воши. У этого Нуньена темные, неприятные глаза, полные неутоленной ярости и ощущения собственной силы. Глаза, под взглядом которых как под гранитной плитой — ни вздоха, ни движения, ни жизни.
— Не пачкаются лишь те, кто ничего не делает. Ты жив лишь потому, что как никто по локоть в этой красной водице.
— А я-то думал, что жив только потому, что у моего ангела-хранителя кожа белее и кровь гуще.
Сильная рука сжала его за шею, приподнимая над полом.
— И именно поэтому ты здесь, человек. Для него ты нашел, как снять поводок. А теперь посадишь на него мою новую армию.
МакКой неожиданно для себя хрипло и болезненно, так, что царапало горло, рассмеялся:
— А я смотрю амбиции и запросы у вас как всегда на уровне «а гондолы тебе не отполировать?».
И что самое удивительное, даже по роже не получил. Скорее уж Сингх хмыкнул:
— Мне нравятся смелые люди.
— Я в курсе.
Когда его живым и почти невредимым затолкали в какую-то комнату, Боунс нашел первую попавшуюся поверхность как опору и, упираясь в нее руками, низко опустил голову и ссутулил спину.
Это не его чудовище. Этот монстр — не Хан. Это не он. Не он. Не он!
А раньше МакКой думал, что попасть к Хану было страшно. Страшно — теперь. Когда всем своим существом чувствуешь это кривое зеркало любимого человека. Чувствуешь каждый излом, каждую мысль, всепоглощающее безумие в незнакомых карих глазах.
Словно выпущенный из клетки кровожадный зверь, да и почему словно, он явно хотел получить то, что ему никогда не давали — власть, поклонение, свободу. Он жаждал реализации своих желаний, своих недюжинных возможностей, смертельным наукам, накопленным за столько лет плена в Терранской Империи. Сингх мог бы подбираться к власти осторожно и медленно, как всегда делал приютивший его Сектор 31, но дикий голод заставлял требовать «здесь и сейчас». Эти строящиеся в ангаре корабли, эта развязанная из-под полы война, похищенная «Атланта» и даже блестящий красно-черный шелк шикарных одежд в индийском стиле, всё лишь подтверждало выводы доктора. Он помнил рассказ Хана о том, как тот захватывал власть, как спешил выйти из тени, как желал признания и свободы своей воли в мировых масштабах. Здесь было что-то подобное, но вызревшее с возрастом, исковерканное, протухшее и прорвавшееся, словно гнойник.
Он желал власти. И не знал пути лучше, чем насилие.
Ему была нужна армия.
Армия сверхов. Разработки Кэрол Маркус дадут ему это. Знания МакКоя — подарят отменный ошейник для будущего воинства. Прекрасно, просто прекрасно.
— Доктор МакКой, если не ошибаюсь? И вас сюда затащили?
Он поднял голову, промаргиваясь и пытаясь понять, где же оказался. Колбы, разнообразная аппаратура и люди в белом не оставили простора для фантазий. Лаборатория. Очередная. МакКоя уже начало подташнивать от стерильности.
— Профессор Кравчук, — еще не полностью овладев собственным голосом, сказал Боунс, рассматривая невысокого пухлого мужчину, стоящего ближе всех.
— Совершенно верно, голубчик. Мы встречались с вами на конвенции, посвященной патологиям межвидового скрещивания.
— Да, помню. С одной такой патологией я служу на «Энтерпрайз».
— Значит, и вас сюда затащили, молодой человек. Прискорбненько.
— Сюда? Простите, профессор, я еще до конца не отошел от шока. Вы как здесь очутились?
Ученый пожал плечами и обвел рукой помещение:
— Все по-разному. Кому-то пришло приглашение от лица Звездного Флота, а кого-то просто похитили. Судя по вашему потерянному виду, дорогой доктор, с вами произошло последнее. И не буду уверять, что мы этого не ждали, с вашим-то опытом в подобном.
— Такой опыт лучше засунуть туда же, где уже должен быть медицинский диплом, а так же учебники физики и химии. И забыть о нем. Как о страшном сне. Что у вас тут?
— Вы всё же чертовски молоды и нетерпеливы, доктор МакКой. Если юная леди не против, я покажу вам образцы.
Марла за его спиной презрительно кривит губы, но не возражая идет вместе с ними и двумя охранниками в центр огромной лаборатории. Тут стеной выставлено десять колб-инкубаторов, наполненных розоватым биологическим гелем. И в каждой по зародышу различного возраста. От взгляда их скрывала только плоть плаценты, обвитой кровеносными сосудами, идущими к механическому сердцу где-то в крышках инкубаторов.
Его вывернуло прямо на пол. По счастью к этому времени в желудке осталась только желчь и вода.
— Да, в первый раз это производит впечатление.
— Они…
— Функциональны? Да. Во всяком случае, после последних пришедших к нам данных, были созданы эти трое. Они устойчивы и должны перенести инкубационный период.
— Данные? Это было несколько месяцев назад, судя по величине плода. Кэрол, дрянь! Вот зачем она совалась на Ледяную Станцию XII. Возбудитель ксенополицитемии был лишь бонусом. И Мхшен об этом умолчал, — размышлял он вслух, составляя общую картину. — Вы хотя бы понимаете, что вы делаете?
— К сожалению, да, доктор, — тяжело вздохнул Кравчук. — Более того, разработки, которые позволят создавать их уже взрослыми особями, перешли в финальную фазу. Это седьмая печать. Мы выпускаем армию дьявола.
Обернувшись, МакКой посмотрел на профессора. На всех тех, кто продолжал работать над приближением Апокалипсиса.
— Они же называют своим богом тебя, — снова где-то на пределе презрения, такого густого, что если бы оно капало, то прожигало бы пол, как кислота, процедила рыжая девка. — И это будет правильно, если именно ты вдохнешь жизнь в этих ублюдков. Давай же, Доктор Легендарные Руки, дотронься до них.
Он вспоминает старинную фреску и действительно тянет руку к одной из колб. Проводит пальцами по стеклу, словно может успокоить плод, обреченный на смерть.
Первым, что делает доктор МакКой, когда его допускают к работе, проверяет генетический код на совпадения. И когда результаты отрицают близкородственные связи между этими эмбрионами и Джимом Кирком (а Кэрол могла выкинуть и такое), наконец выдыхает.
Дальше ему остается только ждать и изображать бурную деятельность.
***
Они сидят за длинным, покрытым белой скатертью столом. От обилия и разнообразия еды на нем у доктора крутит желудок и тошнота подступает к горлу. Он медленно потягивает простую воду из хрустального бокала и рассматривает хозяина этого места.
В том, что Сингх здесь именно хозяин — нет никаких сомнений. Сверхчеловек стремится показать это каждым своим движением, каждым вздохом. Он слишком долго был вещью. А доктор слишком хорошо его чувствует, чтобы отвести взгляд.
— Считаешь, что здесь тебя могут отравить, доктор?
— Вы меня похищали явно не для того, чтобы тестировать яды, — приподнимает бровь МакКой.
Что-то последнее время он всё чаще и чаще вспоминал, каким мерзким ублюдком умеет быть. Слишком тяжело и много. МакКой никогда не причислял себя к лиге героев и вообще хоть сколько-нибудь сильных людей, смело давая бразды правления и тяжелых решений другим, предпочитая ограничиваться медотсеком. Но то, что происходило, требовало у него совсем не блестящих навыков хирурга, а знаний психологии, личностной коммуникации, тактики и стратегии. Ситуация требовала от него думать о том, что обычно Боунс предпочитал чувствовать.
— У меня нет аппетита. Я не могу нормально спать. Просто отвратительный тремор, — продемонстрировал он свою поднятую с бокалом руку. Затем отогнул палец и коснулся своей правой щеки с налитым на всю щеку синяком: — Гематомы практически не рассасываются. И последнее время мне кажется, что два месяца в перспективе, это охренеть как много.
Рыжеволосая девка, сидящая рядом со сверхчеловеком, презрительно скривилась. Она не слышала ничего, кроме пустой болтовни и признания слабости. А вот смуглый полубог едва заметно сощурился, не разрывая контакта взглядов. Он понимал доктора практически так же хорошо, как его двойник, исследовавший МакКоя вдоль и поперек, добравшийся горячим влажным языком до самого нутра. Они на одной волне, на одном языке философии.
И это отчего-то завораживало Сингха.
Он убьет его при первой возможности, но пока наслаждается игрой.
— Я начинаю понимать, почему ты до сих пор жив. И почти жалею, что не видел, какой ты по ту сторону.
— Такой же, как все остальные. Такой же, как я здесь.
Он замолчал, проглатывая окончание. И снова рассматривал сверхчеловека, сидящего напротив. На нем снова тяжелые, богато украшенные одежды. На нем снова лицо хищной птицы. И темные, голодные, жадные глаза, смотрящие с таким превосходством. МакКой не хотел бы знать, как дьявольский зной этого мужчины превратился в ледяную страстность его Хана.
— Я был наслышан об экипаже «Энтерпрайз». И там. И здесь. — Голос сверхчеловека хоть и звучит незнакомо, но по-прежнему обволакивает, укутывает, подобно паутине. Чтобы Сингх затем сожрал. — Доктор на флагмане Империи. Чтобы занять такую должность, надо быть крайне жестоким человеком.
— Не стал бы называть своего двойника… ту версию себя, доктором. Во всяком случае, не в том понимании, которое вкладываю в это звание. Создавать яды, способные уничтожить целые цивилизации, пытать и калечить людей, и прочее. Это скорее работа палача.
— Ты оскорбляешь высокое звание доктора Империи, сравнивая его с простым убийцей. Но согласен, мне кажется ироничным то, каким стало твоё призвание в этом мире. Ты даешь жизни. И моей армии ты тоже будешь отцом в какой-то степени, — улыбнулся этот монстр, обнажая крепкие зубы и смотря на Леонарда темными полуприкрытыми глазами.
