сообщить о нарушении
Текущая страница: 159 (всего у книги 163 страниц)
- Где были все вы, когда эта женщина, - Гарри, не глядя, ткнул назад пальцем, - миссис Нарцисса Малфой, рискуя собственной жизнью и жизнью всей своей семьи, намеренно обманула Волан-де-Морта и тем самым спасла мою жизнь!? Одна женщина… - он интонационно акцентировал каждое слово и выдержал небольшую паузу, прежде чем вдохновенно продолжил: - Одна женщина, а не хотя бы один отряд специально обученных авроров, стала переломным моментом в ходе битвы и практически предрешила будущий исход всей многолетней войны, которую вы, достопочтеннейшие судьи, так упорно всегда не хотели замечать! И… Да! – улыбнулся Поттер. – Я во всеуслышание заявляю, что не намерен более молчать и абсолютно добровольно нахожусь здесь, в зале суда, чтобы засвидетельствовать невиновность обвиняемых Малфоев. К слову, Империус на меня не действует! И тому есть много свидетелей. И я очень надеюсь, что в этот раз справедливость восторжествует и, наконец, вернёт себе изначальный смысл!
Едва Гарри договорил, со своего места поднялся Кингсли Бруствер и, обводя тяжёлым взглядом всех собравшихся, добавил:
- А я на правах Верховного чародея прослежу за тем, чтобы так оно и было!
Практически выпав в осадок, никто из судей не сумел сказать поперёк ни слова. Все, кроме перешёптывающихся зрителей в верхних рядах, молча переваривали услышанное. Пожалуй, члены судейской коллегии впервые, с момента начала раздутой рекламной акции о предстоящих громких делах Пожирателей Смерти, пожалели, что сделали эти слушания достоянием общественности и допустили на них представителей прессы. И вновь лучше всех был слышен лишь скрежет Прытко-Пишущего пера, да наставления Риты Скитер, которые та торопливо давала колдофотографу «Ежедневного Пророка». Повернув голову в ту сторону, Гарри встретился глазами с совершенно обезумевшим от свалившегося на её перегидрольную голову счастья взглядом журналистки, но тут же неприязненно поморщился, когда его ослепила яркая вспышка колдокамеры.
Обменявшись долгими репликами с коллегами, Верховный судья, наконец, подал голос:
- Хорошо. Мистер Поттер, а имеются ли у Вас какие-нибудь доказательства невиновности подсудимых или только голословные обвинения в нашей безучастности?
- Имеются, господин судья. И я давно готов предоставить их Вам на рассмотрение, а также воспоминания Северуса Снегга, - твёрдо заявил Гарри, и кто-то, не только среди зрителей в зале, заинтересованно охнул.
- Позвольте уточнить… - Верховный судья подался вперёд всем корпусом, чуть ли не ложась грудью на свою кафедру. – Вы сказали: «воспоминания Северуса Снегга»?
- Совершенно верно. Он лично отдал их мне, перед своей смертью, - зрители в зале взволнованно зашевелились, но Верховный судья не препятствовал этому, так как, похоже, сам был более чем удивлён этим словам Поттера.
- И я глубоко сожалею, - тем временем продолжал свою речь Гарри, - что вынужден делать это, вместо него. Я не сомневаюсь, что профессор Снегг смог бы пролить ещё больше света на это дело.
Вскоре его окружили сотрудники следственной группы и собрали все необходимые материалы, подтверждающие правдивость данного заявления.
В общей сложности, после изучения предоставленных материалов, у свидетельской кафедры Гарри провёл не менее часа, без остановки и запинки отвечая на перекрёстный допрос судейской коллегии. И, выслушивая очередной каверзный вопрос, уже старался не допускать собственных эмоциональных срывов, как в самом начале слушания. Но, как ни странно, и причин, ранее способствовавших его резким ответам, тоже поубавилось. Гарри, будто бы сумел найти комфортную для себя «частоту», и теперь отвечал на всё почти расслабленно, словно просто вёл обычную беседу. Да и сами судьи заметно присмирели, после его обвиняющих и обличающих высказываний в их адрес. Так что напряжение в зале суда постепенно разрядилось, и остаток слушания прошёл на удивление ровно.
В конце концов, Верховный судья поднялся из своего кресла и громко огласил:
- Суд удаляется для принятия решения. Приговор по делу Малфоев будет оглашён через два часа.
Гарри уронил голову на грудь и зажмурил веки. Его влажные ладони разъезжались по отполированной поверхности свидетельской кафедры, а затылок прожигали три пары глаз подсудимых, за которых он все эти два часа ручался всем, чем только мог, и на которых так ещё ни разу не осмелился оглянуться.
«Не оборачивайся! Держись! Ещё чуть-чуть… Ещё немного… Всё получится! Не может не получиться…» – твердил сам себе Гарри, словно мантру, но нервы казалось, были раскалены, как оголённые электрические провода и гудели, отдавая неприятным эхом в лобной части.
Прозвенел звонок, возвещающий о начале перерыва. Все члены судейской коллегии тут же поднялись и очень быстро удалились в комнату для совещаний. Следом звякнули тяжёлые магические цени и подсудимых под конвоем вывели из зала.
Уже через мгновение к Поттеру, так и стоявшему на прежнем месте, подошёл Кингсли Бруствер и в сдержанной, деловитой манере поделился своими впечатлениями о ходе слушания, естественно не забыв высказать Гарри «пару ласковых» за вспыльчивость и риск, которому тот подверг все их общие усилия. Когда же Кингсли удалился по каким-то министерским вопросам, рядом с Гарри тут же возникли его друзья и, поняв, в каком он состоянии, как можно более незаметно, помогли ему переместиться в опустевший зрительный зал.
Только опустившись на скамью, Гарри осознал, насколько же он был выжат и физически и морально. Будто бы гонка и переживания всех этих последних дней в одночасье обрушилась на его плечи. Но ему было всё равно на собственное самочувствие. Все его мысли занимал только Драко.
Гарри устало прикрыл глаза и стал ждать, молясь всем святым и про себя отсчитывая секунды…минуты…часы до того момента, когда решится их дальнейшая Судьба…
*\*\*
На исходе второго часа зал заседаний постепенно начали заполнять люди и судьи, рассаживаясь на свои прежние места. Гарри же, практически не шевелившийся всё это время и не проронивший ни слова, так и продолжал сидеть на скамье с закрытыми глазами, не вслушиваясь в тихие переговаривания друзей. До тех самых пор, пока тяжёлые дубовые двери не отворились и вместе со стражниками-дементорами внутрь не ввели подсудимых.
Заставив себя собраться с силами, Гарри осторожно поднял глаза на вход, но тут же судорожно втянул носом воздух и даже непроизвольно скрежетнул зубами. Зрелище было не для слабонервных…
Первым по проходу шёл Люциус Малфой. Некогда холёный аристократ, всегда кичившийся чистотой собственной крови и родовитостью благородного происхождения, статный и непоколебимый, как неприступная скала, сейчас выглядел просто шокирующее. Всего месяц, проведённый в темнице нижнего уровня Азкабана, казалось, состарил его лет на двадцать и, будто бы навсегда, надломил что-то во всём его прежде властном блике.
Кожа его стала какой-то дряблой и почти серой, а глаза – запавшими глубоко в глазницы, блёклыми и воспалёнными. Лицо, изборождённое непривычно-глубокими морщинами, покрывала неровная щетина, больше похожая на какие-то белёсые пучки колючек, случайно налипших на туго обтянутые тонкой кожей и сильно заострившиеся скулы. Одним словом, от прежнего облика главы рода остался лишь гордый и холодный взгляд, который невольно заставил Гарри восхититься внутренней стойкостью этого человека! Даже несмотря на тот факт, что они с Люциусом всегда ненавидели друг друга…
Нарцисса выглядела не многим лучше своего супруга. Разодранное в нескольких местах, но когда-то очень элегантное, платье, теперь висело на её истощённой фигуре неопрятными, грязными лохмотьями, так что Гарри даже захлестнуло необъяснимое смущения, и он поспешил отвести от неё глаза, вместо этого полоснув Бруствера осуждающим взглядом за несоблюдение их договорённости по поводу условий содержания в камере предварительного заключения Нарциссы и её сына. В голове Гарри не укладывался образ утончённой, изящной миссис Малфой и той, скованной цепями, измученной переживаниями и лишениями женщины, которую бесцеремонно пихали в спину безмолвные конвоиры.
Драко…
Его горделивый Слизеринский Принц и грациозный Лунный дракон по жизни… И чуткий, нежный журавлик наедине…
«Что они с тобой сделали?!» - мысленно с ужасом вопил про себя Гарри, впившись взглядом в осунувшееся лицо любимого.
Затравленно озираясь по сторонам, Драко замыкал их цепочку. Бросая беспомощные взгляды в спины родителям, он стыдливо пытался хоть как-то прикрыть своё оголённое предплечье, где под ободранными лоскутами бывшей когда-то белоснежной, накрахмаленной рубашки, словно кричащее клеймо, теперь была выбита позорная Метка служителя Волан-де-Морта. Чересчур заострившиеся, как и у отца, черты его красивого лица и огромные тени, залёгшие под угасающими серыми глазами, слишком резко контрастировали с обликом того Драко Малфоя, которого привык видеть и полюбил Гарри.
Стоило только Драко сесть в кресло для подсудимых, как ещё одни толстые магические цепи тот час же обвили его тело, словно ожившие змеи, и намертво припечатали узкие запястья к подлокотникам. Дёрнувшись от их грубого прикосновения к своей бледной, почти прозрачной из-за длительного нахождения в тёмном помещении, коже, Драко сдавленно застонал и сжал губы в тонкую жёсткую линию.
Гарри непроизвольно дёрнулся вместе с ним, но сжав со злостью кулаки, всё же усидел на месте.
Цепи, чутко реагировавшие на малейшее движение заключённых, теснее сдавили фигуру Драко, но тот продолжал храбриться, собирая в кулак оставшиеся крупицы фамильной гордости и достоинства.
«Истинный Малфой…» - подумал Гарри, стараясь восхищением подавить нарастающую бурю своей возмущённой Магии и сильнее впиваясь ногтями в ладони.
Неожиданно Драко распахнул свои большие пепельные глаза и его пересохшие, потрескавшиеся бледные губы беззвучно зашевелились, а пальцы правой руки резко распрямились и слегка задрожали. Непонимающе уставившись на неё, он лишь ненадолго растерялся, а затем, будто почувствовав что-то странное, встретился вопросительным взглядом с горящими и повлажневшими зелёными глазами Поттера, ловившими каждое его движение.
Чувствуя, что грудь уже начинает теснить от нехватки воздуха, Гарри чаще задышал ртом, не в силах разорвать этот долгожданный зрительный контакт. Но что-то во взгляде Драко его настораживало. Ему мерещился какой-то странный отголосок опустошённости и глухой отрешённости, будто Драко в какой-то момент замкнулся на выпавшей ему участи опозоренного Пожирателя Смерти… Словно внутри у него не осталось ничего от того тёплого, любящего света, что всегда плескался в расплавленном серебре его лунно-перламутровых глаз, как бывало всякий раз, когда Драко смотрел на Гарри прежде…
- Драко? – молвил Гарри одни губами, онемев от бешено колотящегося уже где-то в горле сердца, и, к его огромному удивлению, светлая, гордо изогнутая бровь Драко, медленно приподнялась, подчёркивая его недоумение.
Резкий стук церемониального молотка заставил обоих вздрогнуть и отвести взгляды. Драко поморщился, когда цепи усилили своё давление, и, опустив голову, спрятал покрасневшее от натуги лицо за россыпью отросших, немытых волос.
Недовольно нахмурившись, Гарри злобно зыркнул в сторону судей старейшин и уже привстал со своего места, но Гермиона жёстко сжала его локоть, грубо заставив сесть обратно. Тем временем Верховный судья тяжело и нехотя поднялся со своего громоздкого кресла и, подойдя к кафедре, развернул свиток.
- Мы, Визенгамот, как главный судебный орган всей Магической Британии, рассмотрев дело Малфоев, обвинямых в пособничестве Тёмному магу, предоставлении вражеским силам своего родового поместья и насильственной вербовке в свои ряды сторонников, именуемых ниже, как Пожиратели Смерти. А также, приняв в учёт новые обстоятельства, предоставленные суду единственным свидетелем защиты - Героем Магической Британии и кавалером ордена Мерлина Первой степени, Гарри Джеймсом Поттером, вынесли свой окончательный вердикт, - судья прочистил горло и, выдерживая отвратительно мелодраматичную и мучительную паузу, медленно обвёл сальным взглядом зрительный зал.
Гарри бросил короткий взгляд на обвиняемых и заметил, что Люциус неотрывно смотрит на свою жену, чьи замершие и кажущиеся сейчас неуместно большими на её истощённом красивом лице, испуганные глаза, ярко блестели от слёз. А Верховный судья тем временем всё молчал. Гарри готов был поклясться, что ещё минута подобного показательного промедления и игры на публику, и он либо прилюдно сам проклянёт этого мерзкого продажного старикашку, либо собственноручно вцепится в его чрезмерно «першащее» горло! Будто почувствовав настроение друга, Грейнджер, на всякий случай, придвинулась ближе к Гарри и положила свою кисть поверх его сжатой в кулак руки.
- Итак, властью данной мне, как Верховному судье, объявляю, что Визенгамот повелевает признать семью Малфоев… - Гарри задержал дыхание, изо всех сил напрягая слух и боясь пропустить вердикт из-за барабанной дроби своего взбеленившегося сердца, что долбило в его ушах, - …не виновными!
Первые ряды, пришедшие поддержать Драко и Гарри, взорвались аплодисментами и радостными возгласами, но сам Гарри всё ещё был обращён в слух.
- А также, - продолжал Верховный судья, пытаясь перекричать ликующих зрителей, - вернуть им во владение родовое имение Малфой Мэнор с наложением штрафа в размере…
Дальше Гарри уже не слушал. Он сдавил в сумасшедших объятиях Гермиону и без устали шептал в распущенные всклокоченные волосы подруги надрывистые слова глубочайшей признательности. Да с такой силой, что Гермиона не могла даже нормально вдохнуть, но стоически терпела, прекрасно понимая, как много это значит для Гарри.
Повинуясь вынесенному оправдательному приговору, с тяжёлым, лязгающим звоном повалились к ногам бывших узников магические цепи, и все трое Малфоев тут же шагнули навстречу друг другу. Но, вопреки ожиданиям разочарованной Риты Скитер, они не бросились обниматься и целоваться. Нет. Их радость была тихой и скрытой. И максимум, что досталось из «зрелищ» приглашённым зрителям, это скромная картина того, как глава семейства лишь слегка приобнимает за талию свою изнеможённую супругу и крепко стискивает другой рукой плечо сына под бесчисленное множество вспышек колдокамеры «Ежедневного Пророка».
- Получилось! – задушенно шептала Гермиона на ухо другу, тщетно пытаясь обнять его в ответ, пока тот, с силой жмурясь, чтобы – не дай Мерлин! – не заплакать от счастья, всё ещё продолжал сдавливать её хрупкую фигурку в своих стальных объятиях. – Гарри, у тебя получилось!
Пожалуй, если в этот момент он смог бы так же запросто и открыто прижать к своей груди и Драко, то с уверенностью заявил, что счастлив, как никогда прежде! И эта победа значила для Гарри ничуть не меньше, если не сказать «больше», чем победа над Волан-де-Мортом!
Более-менее восстановив душевное равновесие и оторвавшись, наконец, от Гермионы, Гарри едва не рванул с испугу вперёд, так как прямо на его глазах, сбившихся в кучку, Малфоев вновь обступили плотным кольцом конвоиры.
- Спокойно, Гарри, - мягко пробасил над его ухом, непонятно когда успевший подойти к ним, Кингсли Бруствер и положил на его плечо свою большую горячую ладонь. – Это всего лишь формальность.
- Что?! – в полголоса зашипел на него Поттер. – Мне опять нельзя с ними даже поговорить?!
- Сейчас их уведут в Аврорат, чтобы оформить некоторые формальности документально. Ты ведь, наверное, тоже согласишься со мной, что лучше уж сделать это сейчас, чем гонять их сюда ещё и завтра, когда им, наверняка, не захочется приближаться к Министерству даже на милю!? Ну, а уж после…
- Ладно, - удручённо вздохнул Поттер и плечи его расстроенно поникли. – Только, прошу Вас…
Но договорить он не успел, так как к нему уже неслась Рита Скитер с её вечным спутником – Прытко-Пишущим пером:
- Гарри! Гарри, дорогой! Наш Национальный Герой! Это будет настоящая сенсация! - фальшиво щебеча нараспев хвалебные оды, она без стеснения жестикулировала, размахивая руками со своим неизменным, ярко-кровавым маникюром. - О, я уже вижу этот грандиозный заголовок: «Золотой мальчик освобождает несправедливо осуждённых мучеников Азкабана»! – задрав голову к потолку, будто разглядела где-то там какое-то знамение, Рита прищурила один глаз, а затем резко встрепенулась и, щёлкнув пальцами, сама схватилась за Прытко-Пишущее перо.
- Отзовите колдокамеру! – вдруг настойчиво потребовал Поттер, глядя поверх плеча замершей на месте Скитер на ослепляемых колдовспышкой Малфоев.
- Но ведь у нас уговор… - Скитер захлопала густо намазанными ресницами, оглядываясь, в поисках поддержки Министра Магии.
