сообщить о нарушении
Текущая страница: 85 (всего у книги 163 страниц)
Конечно, Гарри не врал, говоря, что очень ценит и по-своему любит Гермиону. Но не мог же он сейчас объявить ей, что его по-идиотски широченная улыбка во весь рот, по правде говоря, вызвана жгучим желанием поправить мадам Помфри и во всеуслышание заявить, что он, - вот уже как три дня! - вовсе не «мистер Поттер», а «мистер Поттер-Малфой»!? Или наоборот? Да какая, к соплохвосту, разница, если он очень-очень, просто до безобразия, счастлив!
Вернувшиеся мысли о супруге неожиданно взволновали Гарри, вихрем приятных воспоминаний ворвавшись в его голову. Вновь разгоняя кровь, они горячей волной подкатывающего, острого возбуждения хлынули прямо к низу живота, наливая тяжестью пах и рассылая толпы мурашек по всему телу. Краска затопила лицо Гарри и, чувствуя себя до ужаса неловко перед лучшей подругой, он судорожно согнул ноги в коленях, скрывая свой неуместный стояк.
Мадам Помфри вернулась раньше назначенного срока и, поставив на прикроватную тумбочку Гарри пузырьки с «укрепляющим» и «для сна без сновидений» зельями, многозначительно посмотрела на Грейнджер, но, так и не проронив ни слова, ушла обратно к себе.
То ли вынужденное длительное воздержание было не «коньком» Гарри, то ли с этим загадочным магическим брачным ритуалом действительно было что-то не так… Но он не знал куда себя деть от стыда за свою крепнущую эрекцию! И, воспользовавшись отвлечённым вниманием Гермионы, попытался, как советовали друг другу его однокурсники (иногда не стеснявшиеся обсуждать подобные «проблемы» в гриффиндорской спальне перед сном), подумать о чём-нибудь отстранённом…совершенно другом…грустном.
Согревавший сердце светлый образ Драко, как по мановению волшебной палочки, омрачился мыслями о его внезапном отъезде и их разлуке на неопределённый срок. Но, как только острое, непредвиденное возбуждение так же неожиданно сменилось подступившей к глазам печалью, Гарри не захотел ей поддаваться и с превеликим удовольствием выпил оба зелья.
За стенкой, где располагалась комната мадам Помфри, что-то глухо и угрожающе бухнуло. Гермиона же, правильно истолковав намёк, быстро поднялась и приобняла друга за плечи. Пообещав Гарри проведать Фиделиса и сообщить директору о его желании переговорить с ним, она заторопилась к выходу.
Практически подбегая к приоткрытой двери, Грейнджер приготовилась толкнуть одну её тяжёлую створку руками, как вдруг та внезапно распахнулась сама и, со сдавленным, испуганным возгласом, Гермиона на всём ходу врезалась в высокую, чёрную фигуру, непроизвольно вытолкнув её обратно и «вывалившись» вместе с ней в тускло освещённый ночными факелами, пустынный коридор Больничного крыла…
Гарри тут же приподнялся на локте.
- Гермиона? – окликнул он подругу, встревожено прислушиваясь к звукам извне и усердно вглядываясь в тёмный проход лазарета.
При звуках своего имени Грейнджер вздрогнула и, превозмогая лёгкое головокружение, почувствовала, как кто-то судорожно и глубоко втянул ноздрями воздух, наверняка уловив при этом запах её нового яблочного шампуня, и крепко стиснул неожиданно горячими, тонкими пальцами её руку чуть повыше локтя. А после и сама обнаружила, что в её нос, которым она до сих пор почему-то плотно утыкалась в какую-то грубую, плотную ткань, просочилось удивительно знакомое сочетание запаха стылой сырости хогвартских подземелий и всевозможных испарений самых различных зелий.
Оцепенев от страха, Гермиона распахнула глаза и с ужасом поняла, что её ладони тоже фривольно лежат на твёрдой и нервно приподнимающейся, чужой груди, строго обтянутой чёрными одеждами.
Молясь всем святым, Грейнджер до последнего надеялась, что её подозрения могут оказаться ошибочными, и очень-очень медленно решилась поднять пылающее «адским пламенем» смущения лицо. Её огромные от шока и испуга глаза нерешительно заскользили верх по ряду маленьких, тёмных и круглых, как спинки жуков, часто посаженых пуговиц… По плоской груди к покатым плечам и короткому вороту стойкой, между которым виднелась бледная кожа гладковыбритой шеи с выпирающим, очень медленно опускающимся кадыком… И дальше… От кончиков сальных, жгуче-чёрных волос, к сведённым непривычным напряжением скулам и плотно сжатым губам…к крючковатому, высоко поднятому носу, словно близкое нахождение к столь яркому аромату яблочного шампуня Гермионы, раздражало его тонкие, чувствительные к запахам и часто трепещущие ноздри… И, наконец, остановились на застывших, поблёскивающих в боковом свете факелов, чёрных, как самая непроглядная, беззвёздная ночь, глазах, пристально взиравших на неё сверху вниз нечитаемым взглядом из-под вынужденно полуопущённых ресниц.
Надежды на спасение и самообман не осталось, как только Гермиона осознала, что практически всем своим телом она опиралась сейчас ни на кого иного, как на грозного декана Слизерина, Северуса Снегга!
Гермиона сглотнула, глядя на Снегга снизу вверх широко распахнутыми, нежно-шоколадными глазами и совершенно не чувствуя сил в преступно одеревеневших мышцах. Ей ещё ни разу в жизни не доводилось видеть его настолько недопустимо близко…
Сколько они уже так стоят? Пару нелепых и самых стыдных в её жизни мгновений? Минуту? Больше?
Мысли испуганно и беспомощно сбились в кучу, но постепенно выстроившись в вопиюще скандальную, общую картину, со скоростью света заметались в её взъерошенной голове.
Приготовившись к тому, что злобный и вечно угрюмый профессор вот-вот обрушит на неё целый град обвинений, да ещё и заявит, что она завтра же обязана будет остаться на отработку, Гермиона внутренне сжалась. Но она никак не ожидала, что неожиданно горячая и сильная рука Снегга, всё это время машинально, с лёгким нажимом придерживавшая её за предплечье, удивительно мягко отстранит её от чужой груди и исчезнет, оставив после себя, ещё более удивительное, тепло на месте прежнего захвата.
Будто опомнившись, Грейнджер отдёрнула от Снегга руки и, резко заведя их за спину, почти беззвучно прошелестела бескровными, дрожащими губами:
- П…простите…сэр…
Снегг молниеносно выпрямился, запахивая свою тяжёлую мантию, и, сдвинув брови, посмотрел на просвет почти полностью открытой двери лазарета.
- Гермиона? С тобой всё хорошо? - слабеющим голосом вновь позвал подругу Гарри и попытался откинуть одеяло, но ноги его стали словно свинцовыми, а веки всё стремительнее наливались тяжестью, и он сокрушённо подумал, что зря так скоро выпил снотворное зелье.
Как бы Гарри ни старался, он так и не смог ничего разглядеть в затемнённом дверном проёме. А от его тщетных стараний прислушаться, на уши начала давить какая-то неестественная тишина.
Грейнджер оторопело попятилась к двери, не сводя со Снегга глаз, будто тот мог навредить ей или разозлиться ещё больше, стоило только ей отвернуться.
- Гермиона… - отчаянно и сонно позвал Гарри, уже невпопад нашаривая на тумбочке свою палочку.
А Гермиона, не зная, как правильнее поступить, завертела головой: то с волнением смотря на двери лазарета, то с нескрываемой опаской оглядываясь на поразительно терпеливого профессора…
- Мисс Грейнджер, зайдите, - вдруг по-учительски твёрдо, но очень тихо (так, чтобы его могла услышать лишь она), порекомендовал ей Снегг своим бархатным и внушающим трепет голосом. И Гермиона, совершенно сбитая с толку его титаническим спокойствием и всё ещё не верившая в то, что её миновал гнев недолюбливавшего всю их «золотую троицу» профессора, незаметно вздрогнула и изумлённо захлопала ресницами. А Снегг, видя, что его слова не возымели должного эффекта, уже с нажимом и всё так же тихо, добавил:
– Иначе, вопли мистера Поттера услышит мадам Помфри и выставит вас вон.
- А…как же… А Вы? Вам ведь тоже…туда? – запинаясь от волнения, растерянно и также тихо спросила она, конечно, больше из вежливости. Но и инстинкт самосохранения, не позволил бы ей просто так повернуться к этому настораживающему человеку спиной. Даже несмотря на то, что Снегг официально входил в состав «Ордена Феникса»!
Снегг только резко кивнул ей на дверь. Нахмурившись, Гермиона с сожалением признала, что Снегг был прав, и шагнула в столб слабого света, лившегося из полуоткрытой двери.
- Всё нормально, Гарри! Просто… Эм, я пуговицу обронила, - почти бодро сообщила она и даже постаралась улыбнуться, хотя чувствовала, как по спине поползли крупные мурашки. Ведь где-то там, прямо за ней, молчаливой и устрашающей тенью всё стоял «гроза подземелий Слизерина» и, наверняка, с разочарованием и упрёком буравил её затылок своими чернильно-чёрными глазищами.
Гарри недоумённо моргнул. На Гермионе были обтягивающие и чуть расклешенные снизу, светлые джинсы и тонкая, сплошная кофточка с круглым вырезом и длинными рукавами… Так о какой пуговице могла идти речь, если – он непроизвольно метнул робкий взгляд на её застёгнутую и абсолютно целую ширинку, - одна-единственная пуговица во всей её одежде и так была на месте?!
- Всё, до завтра! – поспешно шепнула Гермиона, смутившись под его изучающим и слегка удивлённым взглядом, и быстро исчезла из вида.
Плотно закрыв за собой дверь, Грейнджер прислонилась к ней спиной и длинно выдохнула. Но вдруг вспомнив о Снегге, почти подпрыгнула на месте и распахнула глаза. Бегло оглядевшись, она успела заметить по́лы высоко развевающейся, раздвоенной сзади, как крылья летучей мыши, чёрной мантии Северуса Снегга, который уже в следующую секунду скрылся за поворотом длинного коридора.
Зачем он приходил в Больничное крыло? Почему не отчитал и не прогнал её сам? Почему сам прятался в тени? Может он хотел тайно поговорить с мадам Помфри, а она ему помешала?
Напряжённо размышляя подобным образом, Гермиона зябко поёжилась и уже осторожнее заторопилась в башню Гриффиндора. Её до костей пробирала странная дрожь, появившаяся то ли от зимнего холода, сгущающегося к ночи за большими окнами Хогвартса, то ли от пережитого стресса, то ли ещё от чего-то, чего сама она объяснить себе так и не смогла…
Гарри же, успокоившись и положив на тумбочку очки, заметно расслабился и лениво поправил подушку. Но, прежде чем успел потушить свет, он вдруг уставился на железные прутья стандартного изголовья больничной койки и только сейчас осознал, что лежит на той же самой кровати, на которой они с Драко были впервые близки… Его мягко закружило в водовороте памяти и тихий, доверчивый голос Драко сказочно приятно зашептал у него в голове: «Я люблю тебя, Гарри! Помни это… Люблю… Люблю…».
Странно, думал Поттер, как в их отдельной секции, где они вместе работали над проектом по Зельеварению (Кстати, он ведь так и не спросил Драко о том зелье!), он всегда чувствовал себя немного мальчишкой, с восторгом, трепетом и уважением, смотрящим со стороны на более талантливого и умелого в вопросах приготовления зелий Малфоя. Но, стоило им остаться наедине, как Гарри сам себе казался зрелым и опытным, и чувствовал в себе необычайную внутреннюю Силу. Видимо, её чувствовал и Драко. Потому как удивительно трепетно позволял успокаивать себя, обнимать свои худые, лунные плечи, сцеловывать с мокрых щёк и, слипшихся от слёз, длинных ресниц солёные капельки, гладить по блестящим, влажным волосам и исступлённо целовать свои пухлые, чувственные и отзывчивые губы!
Гарри с блаженной улыбкой потёрся щекой и носом о мягкую ткань забытой безрукавки Драко и, обняв её одной рукой вместе с подушкой, крепко уснул.
Комментарий к Глава 23. «Помни»
*Джеб или «прямой удар» в боксе – самый распространённый. Считается, что боксёр без джеба – не боксёр!
========== Глава 24. «Экспекто Патронум» ==========
Тремя днями ранее в Малфой Мэноре…
Едва оказавшись в родовом поместье, Люциус почти за шиворот приволок, ничего не понимающего и всё время спрашивающего о матери, сына в Южное крыло и буквально взашей впихнул его в комнату с фамильным Древом.
- Мама? – споткнувшись и чуть не упав на пороге, Драко увидел бледную, как полотно, Нарциссу и бросился к ней. – Что с тобой? Отец сказал…
- Драко… Сынок… - она шагнула к сыну, изнемогая от волнения, но между ними, словно скала, выросла фигура Малфоя-старшего.
- Сюда смотри, паршивый мальчишка! – звенящим от стали голосом прорычал Люциус и, вцепившись в заднюю часть шеи своего нерадивого отпрыска, как какого-то безродного, провинившегося котёнка, практически ткнул его носом в гобелен.
Не на шутку перепуганный, Драко широко открытыми глазами смотрел на их с Поттером странную ветвь и единственной мыслью в его голове почему-то было только: «Что мы сделали не так?!».
- Чего молчишь, змеёныш?! – рявкнул за его спиной Люциус. – Немедленно признавайся: кто эта особа? Иначе, я за себя не ручаюсь!
Тот факт, что отец не знает имени его «избранницы», слегка утешил Драко. Поэтому он твёрдо решил, что сам лично его ни за что не выдаст и будет отмалчиваться, пока отец хоть немного не успокоится. Но что-то сказать он был просто обязан, и, коротко выдохнув, развернулся лицом к родителям.
- Это очень достойная кандидатура, - пространственно начал Драко, смело вздёргивая подбородок, хотя всё внутри него дрожало от страха и осознания, что он ещё ни разу в жизни не вступал в столь открытую конфронтацию со своим отцом. – И я очень надеюсь, что вы с пониманием отнесётесь к моему выбору!
Драко имел в виду обоих родителей, но не сводил настороженного взгляда с пылающих возмущением и гневом глаз отца.
- Твоему…выбору?!? – светлые брови Люциуса поражённо и до предела возмущённо сложились «домиком», пока он, будто через силу, пренебрежительно медленно выдавливал из себя каждый слог. – Это после того, как мы на всю магическую Британию объявили, что наш выбор уже пал на Асторию Гринграсс?! Да ты хоть осознаешь, какой это скандал!? Малфои никогда не отказываются от данного кому-то слова!
- Но Я такого слова не давал! – взвился Драко, сжимая в негодовании кулаки. Он знал, что ходит по лезвию, но его уже неудержимо несло…– И, к тому же, что-то ты не особо-то и пёкся о «данном тобою слове», когда всеми силами пытался обелить своё имя, после падения Тёмного Лорда!?
Нарцисса испуганно ахнула и прижала обе руки к груди. Багровея от ярости, Люциус заорал так оглушительно громко, что многие портреты его предков поспешили удалиться со своих полотен:
- Да как ТЫ!?! Ты! Дерзкий, избалованный и бессовестный…мальчишка! Осмелился обвинять меня!? Я тебя раздавлю, уничтожу, как клопа… - он внезапно умолк и, не задумываясь о последствиях, наотмашь ударил сына по лицу тыльной стороной ладони.
А рука у Люциуса была тяжёлая. От его, неожиданно сильного удара, Драко отлетел к стене и больно впечатался в неё плечом.
- Люциус! – взмолилась Нарцисса, не успев остановить мужа и теперь повиснув на его вновь занесённой над сыном руке. – Одумайся! Это же наш сын!
Люциус без особых усилий стряхнул её со своего предплечья, и, озлобленно сопя и обжигая Драко взглядом, ринулся вперёд. Сходя с ума от страха за своё дитя, Нарцисса тут же встала на его пути, загораживая собой сына, медленно сползающего в этот момент по стене и сплёвывающего себе под ноги кровь из разбитой губы.
- Это всё твоё хвалёное воспитание! – не успокаиваясь, набросился с упрёками на супругу Люциус, метая глазами в пространство гром и молнии. – Я говорил, что нужно было его изначально отдавать в Дурмстранг! Там бы его научили настоящему уму-разуму и уважению к своей семье! Но нет же, - пыхтел и всё больше свирепел он, наступая на Нарциссу, - ты была против. Пожалела его. И вот, что в итоге из него выросло! Наш единственный наследник посмел помолвиться неизвестно с кем без родительского ведома и благословения! Кто она? – взревел он, отталкивая жену с дороги и нависая над сыном.
- Не скажу! - утирая рукавом кровь, смело огрызнулся Драко.
Люциус затрясся от бурлящей ярости и уже выхватил из своей трости волшебную палочку, но Нарцисса неожиданно упала на колени рядом с сыном и, раскинув руки в стороны, заслонила его своим телом.
- Люциус! Ради всего святого! Убери палочку, - глядя на него страшными и почерневшими глазами, выкрикнула она. – Не делай глупостей!
- ВОН!!! Пошёл вон с глаз моих! – зашипел Люциус, до побелевших костяшек сжимая набалдашник трости-палочки, но, тем не менее, не предпринимая попыток напасть. – И не смей даже носа показывать из своей комнаты, пока я не решу, что с тобой делать!
Помогая сыну подняться, Нарцисса с опаской поглядывала на мужа и словно не узнавала его. Длинные, платиновые волосы, будто встав дыбом, сбились в неприглядные комки и местами висели, как свалянные сосульки. А из сорванного криками горла Люциуса судорожно и хрипло вырывался воздух и подбрасывал вверх несколько всклокоченных прядей, что падали на лицо и скрывали его практически наполовину.
*\*
