сообщить о нарушении
Текущая страница: 156 (всего у книги 163 страниц)
- Гарри, не надо! – Гермиона снова обхватила друга руками, с ужасом оглядываясь на Рона.
- Ну, всё, Рон, хватит! – примирительно сказал Чарли, желая погасить назревающий конфликт, хотя он и сам толком не понимал, что происходит.
- Нет уж! – процедил Поттер. – Пусть уж выскажется, раз начал!
А Рону, похоже, и так было начхать на его позволение. Он уже и сам не мог остановиться:
- С чего ты так о нём печёшься, об этом Хорьке, а? Неужели не видишь, что он насквозь прогнил от своего вранья и наглости!? Неужели ты забыл, что я ещё перед первым курсом предупреждал тебя, что он трусливая, подлая…
- Да что ты привязался к Драко? Я же сказал, что обязан его матери…
- А когда ты защищал его тощую задницу от гиппогрифа, ты тоже был обязан его матери?
Гарри дёрнулся вперёд, но неожиданно замер, буравя Рона взглядом.
- Хочешь сказать, не понимаешь, что этот Хорёк с самого начала пытался нас рассорить?! Да лучше бы гиппогриф его вообще тогда растоптал – меньше бы проблем у всех было!
Гарри даже не заметил, как разорвал на себе путы, крепко обхвативших его, рук Чарли…как отпихнул на диван, бросившегося ему наперерез, Джорджа…и как увернулся от испуганной Гермионы… Окружающие звуки и привычный ход времени вернулись к нему только тогда, когда он почувствовал, как смачно хрустнула под его кулаком чужая переносица, а сам Рон со стоном налетел спиной на комод.
Рон взвыл, схватившись обеими руками за свой сломанный нос. Кровь ручьями заструилась по его по губам, по подбородку и закапала на футболку, которую Гарри уже сгребал в кулаки, шипя прямо в перекошенное болью лицо:
- Я не сделал этого тогда, только потому, что пожалел тебя из уважения к нашей дружбе. Мне казалось, мы выяснили всё раз и навсегда, но, видимо, тот случай так ничему тебя и не научил! И если ты настолько слеп или туп, и не хочешь услышать, что я пытаюсь до тебя донести, то я не намерен больше этого терпеть!
- Что здесь происходит?
В комнату вбежала миссис Уизли и, ахнув, схватилась за сердце.
- Да что же это… - непонимающе пролепетала она, и Поттер почти брезгливо отпихнул от себя всё ещё постанывающего Рона. – Мерлин всемогущий! Рон, мой мальчик! Гарри?!
В визгливом голосе Миссис Уизли Гарри вдруг расслышал столько раздражающе высоких нот, что едва не поморщился. Громко охая, Молли бросилась к сыну и стала прямо своим передником утирать кровь с его лица.
- Гарри, неужели это… сделал ты?! – она посмотрела на него так пронзительно и шокировано…так…неверяще и разочарованно, что всё раздражение Гарри тут же сошло на нет.
Он вдруг вновь ощутил себя маленьким, неопрятным и слишком худеньким для своего возраста мальчонкой, которого эта добродушная, пусть и немного чудна́я женщина, приняла и обогрела, как родного.
И тогда его кольнула совесть.
- Прошу прощения, миссис Уизли, - со всей серьёзностью, но и с чувством вины произнёс Гарри.
Все молчали, глядя только на него и думая каждый о своём. Рон уже перестал стенать и теперь озлобленно поглядывал поверх материнского плеча на своего некогда лучшего друга. И во взгляде его явно читался укор за то, что Гарри осмелился поднять на него – на него! – руку из-за этого мерзкого Хорька! Гарри же на него даже не взглянул.
- Мне жаль, что так вышло, - произнёс он тихо, адресуя свои слова исключительно родителям Рона. – Простите, но я думаю, мне лучше уйти…
- Нет, Гарри, постой! – хотел было остановить его мистер Уизли, но вмешался Джорд:
- Оставь его, пап.
Больше ни на кого не взглянув, Гарри зачерпнул дымолётного пороха и уже через мгновение исчез в паутине каминной сети.
========== Глава 35. «Судный день». ==========
Ежедневно обивая пороги Аврората и министерских кабинетов, Поттеру, несмотря на его обновлённый статус Национального Героя, удалось добиться лишь того, что Малфои будут находиться в Азкабане на особом «смягчённом» контроле. Всеми правдами и неправдами он убедил, только что назначенного на пост Министра Магии, Кингсли Бруствера, чтобы тот отдал приказ: перевести (хотя бы Нарциссу Малфой и её сына!) с нижних уровней Азкабана в камеры предварительного заключения, а слушание по делу Малфоев - назначить на самое ближайшее время.
*\*
Постоянно выходя из себя из-за бардака, творившегося сейчас не только в судебной системе, но и в правительственном аппарате, Поттер едва сдерживал позывы своей Стихийной Магии, которая, вопреки предсказаниям Дамблдора и гибели последнего крестража, всё равно продолжала нарастать в внутри него (как, впрочем, и буйство неудовлетворённых гормонов, что вздыбливали каждое утро его штаны для сна).
Беспокоясь за состояние друга, Гермиона перерывала стопки книг и свитков, пытаясь помочь ему справиться, научиться контролировать и правильно пользоваться этим неожиданным, как она рассудила, «трофеем» в виде части силы Волан-де-Морта. Хотя Гарри не был уверен, что дело действительно заключалось исключительно в победе над Тёмным Лордом, но спорить с Гермионой он не собирался. А больше спросить об этом ему было некого. Да и какая теперь, к боггарту, была разница: откуда именно у него появилась подобная Сила!? Главное – и в этом у них с Гермионой мнения совпадали, - чтобы он поскорее научился обуздывать и управлять ею, пока она не навредила ему самому. Однако, очень скоро, невзирая на все их совместные усилия, они осознали, что этих «занятий» совершенно недостаточно для полного познания и принятия контроля над всей той необъятной и непонятной мощью, что постепенно скапливалась в теле Гарри...
Гарри отдавал себе отчёт, что ему просто жизненно необходимо было найти и довериться более опытному, знающему толк в подобного рода Магии, волшебнику. Но ещё острее он сейчас нуждался в Драко! Поэтому засовывал свои собственные нужды куда подальше и перед каждой новой «схваткой» с Кингсли опустошал пузырёк с Успокоительным зельем, сваренным Гермионой по рецепту покойного Снегга, и только тогда отправлялся в Министерство под действием Маскирующих чар.
Кингсли, как и всегда в последнее время, был катастрофически занят, но отказать Гарри в приёме никогда не мог. Поначалу, они разговаривали вполне миролюбиво и цивилизованно, но получая раз за разом категорическое «нет» на одни и те же свои просьбы, Гарри начинал заводиться. И, в конце концов, бурлившая в его жилах, словно раскалённое пламя, Магия одерживала верх над благопристойным поведением, и он всё чаще начинал переходить на крик, требуя официального разрешение на хотя бы одно свидание с Драко.
- Ты не осознаёшь всей серьёзности положения Малфоев, Гарри, - в конечном итоге сокрушался Кингсли, окончательно утомлённый его назойливостью. – Я и так делаю всё, что в моих силах, чтобы стабилизировать ситуацию. Ты должен понимать. Теперь, когда не стало Волан-де-Морта, многие волшебники требуют возмездия за своих потерянных близких. А так как спрашивать им больше не с кого, то в первую очередь они ополчатся на пойманных Пожирателей. Люди взволнованы, Гарри, они стали чересчур подозрительны, - Бруствер скрестил пальцы в замок и многозначительно посмотрел на Поттера. – Они ожидают, что судебные слушания будут открытыми, чтобы они все вдоволь смогли насладиться вынесенным вердиктом. Так что в Азкабане Малфоям едва ли не безопаснее, чем где-либо…
Гарри открыл было рот, вознамерившись возразить, но Кингсли поспешно замахал на него руками:
– Погоди, дослушай! В связи с тем, что я тебе только что сказал, старейшины Визенгамота также настроены весьма решительно и хотят поднять свой авторитет в глазах волшебного сообщества, ведь многие до сих пор сомневаются, что среди них не осталось зачарованных или подкупленных судей... Так что нам с тобой, даже не смотря на все твои неоспоримые заслуги! – не преминул заметить Кингсли со всем уважением, - следует действовать предельно осторожно и осмотрительно. Если хоть кому-либо из судейского состава Визенгамота донесут раньше слушания и предоставления вещественных доказательств о том, что я позволил кому-то – к моему глубочайшему сожалению, даже тебе! -встретиться с подсудимым, то нас обоих могут обвинить в сговоре и неуважении к суду, ведь наказ по поводу всех задержанных был выпущен довольно конкретный. И, увы, даже я не в силах пока подавить общественное волнение по этому поводу…
- Что за бред?! – фыркнул Поттер, возмущаясь и нарезая круги по кабинету Министра.
- Сядь, Гарри, - попросил Бруствер, когда у него уже начало рябить в глазах. – Пожалуйста, Гарри, - уже настойчивее попросил он, когда тот полностью проигнорировал его первую фразу. И в этот раз Гарри со вздохом подчинился. – Признаться, я не понимаю, что заставляет тебя так хлопотать за эту семью, но…
- Я уже не раз говорил Вам, - сквозь зубы процедил Поттер, хмуро посмотрев на Кингсли исподлобья, - Нарцисса Малфой спасла мне жизнь и, возможно, именно это решило исход финальной битвы. А Драко здесь вообще ни при чём…
- Позволь не согласиться… - мягко возразил Бруствер, перебивая его и приподнимая указательный палец. – Как же Драко Малфой может быть совсем ни при чём, если нам обоим достоверно известно о том, что он участвовал в некоторых весьма тёмных эпизодах, - Гарри скрежетнул зубами, но промолчал. На первый взгляд оно ведь действительно выглядело именно так! – Да и…к тому же…он как-никак принял Метку.
- Да не хотел он никогда принимать эту Метку! – резко повысив голос, сорвался на крик Поттер и ударил по столу кулаком.
- Гарри, не заводись, - осадил его Кингсли. - Допустим, что я тебе верю, но…это пока только я! А этого, как ты сам понимаешь, маловато для того, чтобы снять с Малфоев все обвинения. Это всё ещё предстоит доказать в суде. Конечно, по закону обвиняемым полагаются правозащитники, но ты же и сам, наверное, уже понял, что ими станут отнюдь не те волшебники, которые будут заинтересованы в освобождении Пожирателей Смерти. И если ты так жаждешь правосудия, то я очень надеюсь, что у тебя ко времени слушания уже будет выстроена неоспоримая линия защиты. Не скажу, что их спасёт лишь чудо, но «попотеть» придётся знатно…
Гарри опустил голову и крепко сдавил двумя пальцами переносицу, пока Бруствер договаривал:
- Визенгамот настроен весьма решительно и не намерен церемониться с преступниками, особенно, когда на лицо их явные преступления против магического сообщества.
На этом Поттер неожиданно вскинул подбородок и в сердцах заявил:
- Визенгамот вообще следовало бы разогнать! В состав этого алчного и продажного суда уже давно не входят волшебники, которые свято чтят справедливость! Это я твёрдо знаю ещё со времён моего собственного слушания о «Незаконном использовании Магии несовершеннолетними»!
- Так вот, собственно, что я хочу сказать в итоге, Гарри, - понизив голос, сказал Кингсли и, перенеся вес на сложенные перед собой руки, подался ближе к юноше. – Давай будем вместе исправлять сложившееся вопиющее положение. Только постепенно. Договорились?
Гарри поджал губы, несколько долгих минут что-то взвешивая в своей голове, а затем отрывисто кивнул и вынес встречное предложение:
- Тогда начнём с дела Малфоев!
Он с достоинством выдержал тяжёлый взгляд Министра, которым Бруствер смерил его при звуках этой фамилии, уже доставшей его по самое исподнее. Через какое-то время Кингсли всё же расслабился и, откинувшись на спинку своего кресла, ответил:
- Будь по-твоему, Гарри! – впервые за долгое время искренне согласился он. – Но для того, чтобы это стало возможным, нам стоит исключить всякую возможность появления никому не нужных слухов, будто Малфои каким-либо образом оказывали на тебя моральное давление посредством своего сына или любым другим возможным способом, который Визенгамот с удовольствием сможет приписать изобретательному главе семейства, Люциусу. Наберись терпения, Гарри! И, раз уж ты не намерен отступать, то постарайся звучать очень убедительно, когда настанет час суда. Ты же понимаешь, что о тесной связи семьи Малфоев с Тёмным Лордом известно всем и этот факт так просто не забудется и не простится…
Гарри поднялся на ноги и, кивнув напоследок Министру, сказал:
- Поторопите Визенгамот с назначением даты слушания. Я уже давно готов.
Это было лишь отчасти правдой. Гарри знал, что ему ещё очень многое предстоит обсудить с Гермионой на эту тему, чтобы действительно грамотно и обстоятельно выстроить нерушимую линию защиты. Но, уже покидая кабинет Бруствера, он думал о том, что переживает за исход этого дела, едва ли не больше, чем нервничал перед встречей с Волан-де-Мортом в Запретном лесу.
Ничего ещё не было кончено. Битва за их с Драко счастье ещё была впереди.
*\*
Глотая сверх меры Успокоительные и Снотворные зелья, после изнурительных разборов всех тонкостей при формулировке оправдательной речи, Гарри с нетерпением ожидал судебного разбирательства и всячески пытался не падать духом.
Изредка забегая в Мунго, он старался не сталкиваться с семьёй Уизли, хотя Гермиона, практически постоянно бывавшая в его закрытом доме на пл. Гриммо, уверяла, что никто не держит на него зла за ту глупую стычку с Роном. Самому же Поттеру искренне было плевать на то, кто и что там «держит», на то, о чём трубили, завираясь, газеты и чего теперь хотел от него на этот раз весь Магический Мир! Всё, о чём грезил и чего он отчаянно сейчас желал: это чтобы Драко поскорее оказался рядом! А там уж…когда они, наконец, будут вместе, то обязательно что-нибудь придумают!
Пару раз к нему в гости (после случайной встречи в Мунго) заглядывал Чарли. Пожалуй, он оказался чуть ли не единственным, не считая Гермионы, кого Гарри был действительно рад видеть! Даже Кикимер со скрипом, в конце концов, признал, что эти визиты благоприятно сказывались на душевном состоянии его нового хозяина, и вскоре перестал ворчать и обзывать Чарли Уизли «гнусным предателем крови».
Однако, несмотря на то, что Чарли приходил к Гарри по собственному желанию, он оказался весьма не охоч на разговоры. Подолгу молчал и вздыхал, гипнотизируя мелкие чаинки, осевшие на дне его остывшей чашки, прежде чем спросить о чём-нибудь, даже самом пустяковом. Гарри не осознавал, почему именно, но он отчего-то не ощущал при этом никакого дискомфорта. Возможно, от того, что ни он, ни Чарли не были такими уж ярыми любителями долгих и красочных разговоров, но, странным образом, с ним Гарри даже молчал с каким-то особым удовольствием и зачастую сам не замечал, как направлял в итоге постепенно завязывающуюся беседу в приятное и «безопасное» для всех русло, позволяя им корректно обходить тему несколько щекотливых отношений Гарри и Рона. Тема «драконов», к примеру, всегда оказывалась беспроигрышной и не надоедала ни одному из них! И тогда уже взгляд Чарли начинал стремительно теплеть, а лицо будто озарялось светом под напором рвущейся наружу, почти детской от восторга и широченной улыбки. После такой смены настроений, за столом зачастую начинали звучать какие-нибудь интересные истории из жизни и даже неподдельный громкий смех Гарри, когда Чарли в лицах и с жаром описывал очередной казус с участием своих «воспитанников».
Гарри и сам не заметил, как они с Чарли сблизились и как их неожиданно окрепшие приятельские отношения стали благотворно сказываться на его общем состоянии, порой даже позволяя ему обойтись без привычного набора зелий, которые, после войны, всегда держал при себе. Он даже и не подозревал, что Чарли окажется таким классным и забавным, в лучшем смысле этого слова, парнем. Не надеялся, что сможет вот так запросто впустить ещё кого-то, кто не был проверен временем, как, к примеру, Гермиона, в свой дом и в свою жизнь. Но Чарли, несмотря на его опасения, с лёгкостью виртуоза разрушил все сложившиеся стереотипы, став навсегда желанным гостем и очень близким другом, с которым Гарри теперь мог свободно обсуждать не только его работу в заповеднике. И с каждой такой новой встречей узнавая Чарли всё лучше и лучше, Гарри мысленно поражался и начинал задаваться вопросом: откуда же тогда в Роне, которого он всегда считал и без колебаний называл своим лучшим и верным другом; в Роне, из-за которого он отказался от дружбы Драко на первом курсе, даже не попытавшись разобраться в ситуации, а просто поверив ему на слово – откуда в этом самом Роне внезапно открылось столько угрюмости и ненависти?! Неужели же Гарри был настолько слеп все эти годы…или просто не хотел признавать очевидное?
