сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 163 страниц)
========== Пролог ==========
ALWAYS
Брат Лоренцо:
Брак надо должно освятить,
Чтобы о том впоследствии не плакать.
Ромео:
Аминь! Что б ни грозило впереди,
Все беды перевешивает счастье
Свидания с Джульеттой хоть на миг.
С молитвою соедини нам руки,
А там хоть смерть. Я буду ликовать,
Что хоть минуту звал её своею.
Брат Лоренцо:
У бурных чувств неистовый конец,
Он совпадает с мнимой их победой.
(У. Шекспир «Ромео и Джульетта» в пер. Б. Пастернака)
Пролог
…Одним неловким движением задев на столе толстенную рукопись, Гарри случайно опрокинул полупустую чернильницу и тут же бросился спасать свою драгоценную работу. Наверное, правильно про него говорят друзья, что даже после стольких лет, он до сих пор не перестрадал «комплексом Героя».
Всю свою жизнь Гарри подсознательно стремился защитить и спасти от смерти слабых и невинных. Даже если кто-то из его близкого окружения считал, что те не всегда заслуживали подобной благосклонности. И хотя последние несколько лет казались ему самыми мирными и тихими, а может быть, как раз таки поэтому, он всё чаще, украдкой, с тоской вздыхал. Скучал, наверное, в глубине души по прошлым приключениям. Так или иначе, но это был его Выбор: уйти на «пенсию», как только позволил возраст.
Выбор...
Как часто ему приходилось выбирать? Сейчас, оглядываясь назад, он всё твёрже убеждался в мысли, что всего лишь одно небрежно брошенное: «Нет», могло когда-то круто изменить его Судьбу. Да и не только его...
Гарри раздосадовано покачал головой и стал забрасывать чернильную лужицу чистыми листами пергамента. Магия в последнее время уже не так послушно, как раньше, струилась из его пальцев, и весьма неохотно помогала ему удалить большую часть чернил. Руки, ни с того, ни с сего, стали иногда дрожать, а старые раны ныть на погоду. Но это было не страшно. Страшно, если в конце своего жизненного Пути, ты остаёшься совсем один!
Не стоило, наверное, так надолго засиживаться. Гермиона давно нудила ему про прогулки на свежем воздухе и, как обычно, читала нотации о том, что «настаёт время, когда даже зелья уже станут бессильны». Обычно Гарри отмахивался от её нравоучений, хотя прекрасно знал, что подруга права.
Права во всём.
Вновь разложив на очищенном столе свою рукопись, Гарри размял затёкшие мышцы шеи и отошёл к окну.
День сегодня выдался чудесный. Весна уже во всю по-хозяйски парила в воздухе, наполняя его свежим и неповторимым благоуханием, расцветших в разросшемся саду вишен, яблок, кустов сирени и жасмина.
Гарри распахнул обе створки и, с улыбкой выглянув в окно, до отказа наполнил лёгкие душистыми ароматоми своего сада.
Каждый раз, когда по весне всё вокруг преображалось, и природа переживала очередное обновление, он поражался её многоликому буйству красок и запахов, хотя с давних пор был безоговорочно предан золотой поре остывающей осени. Даже несмотря на то, что именно в канун Дня Всех Святых он осиротел.
Опираясь на сложенные перед собой руки, Гарри ещё немного полюбовался видом из окна и с новыми силами направился к письменному столу…
It is not our abilities shows what we truly are…
It is our choices!
(J.K. Rowling “Harry Potter and the Chamber of Secrets” #2)
========== Глава 1. «Если бы... Если бы... Если бы...» ==========
С начала седьмого курса обучения в Хогвартсе минуло всего-то чуть меньше месяца. Но события, ворвавшиеся за столь короткий период времени в жизнь юного гриффиндорца, уже успели повлиять на его эмоциональное состояние сильнее, чем все предыдущие года вместе взятые.
Иногда, размышляя над своей Судьбой долгими, одинокими и всё чаще бессонными ночами, Гарри приходил к выводу, что ему жутко осточертели все эти разговоры членов «Ордена Феникса» и постоянные переживания по поводу угрозы, нависшей над всем магическим миром, из-за возрождения Тёмного Лорда. А в те дни, когда ему всё же удавалось абстрагироваться и уснуть, то его мучили кошмары.
С самого раннего детства они с Волан-де-Мортом, так или иначе, были неразрывно связаны. Но когда Гарри узнал, что он волшебник и с рождения был зачислен в школу «Чародейства и Волшебства «Хогвартс», то наивно предположил, что теперь-то всё в его жизни круто изменится… И оказался почти прав… Вот только одиннадцать лет «рабства» у Дурслей в чулане под лестницей, сменившись на широкомасштабные, захватывающие дух, волшебные декорации древнего замка, шли кое с чем в комплекте. И, начиная с первого курса, все его нынешние тревоги, опасные, не по годам, испытания, «взлёты и падения» и даже психологическая травля со стороны прессы – вся его «новая жизнь», на которую юный Гарри Поттер возлагал столько надежд, сконцентрировалась исключительно на постоянной нервозности из-за ночных кошмаров, обсуждения возможных планов или страшных преступлений Волан-де-Морта, который отчего-то не умер окончательно в ночь на Хэллоуин.
В последнее время Гарри стала ужасать мысль, что он и пожить-то толком не успел, а уже оказался всем вокруг что-то должен. Для всего магического общества уже не было особой разницы: жив ли на самом деле или всё же мёртв Тёмный маг. Волнения и пересуды на эту тему не прекращались никогда. Но в обоих случаях, своим незримым присутствием Волан-де-Морт продолжал отравлять всё, что окружало и составляло новый волшебный дом юного гриффиндорца.
А после трагических событий на Турнире «Трёх волшебников», когда, запугивающее весь Волшебный мир, чудовище вновь обрело плоть и кровь, жизнь Гарри вообще превратилась в какую-то однообразную зацикленную карусель: что предпримет Волан-де-Морт? Кто погибнет следующим? Как защититься самому и суметь уберечь других? Как уничтожить вновь воскресшего Волан-де-Морта? – одни и те же, замусоленные до почерневших, въевшихся в сознание пятен, вопросы… Иногда разные формулировки, но не меняющие самой сути. Без обсуждений и разговоров о Том-кого-нельзя-называть не проходило ни дня!
Вследствии всего этого, Гарри даже стал часто мучить один и тот же тревожный сон…
Ему снилось, что он стоит посреди многотысячной толпы, которая напирает на него со всех сторон, давит, душит. Люди в ней беспрестанно перемешиваются, меняясь местами, но продолжают, словно тисками, сдавливать его маленькую, беззащитную и слишком беспомощную фигурку.
Даже, когда в этой серой массе мелькают знакомые лица, они всё равно не рвутся помочь ему и не вслушиваются в его мольбы о помощи. Будто инферналы, они равнодушно отворачиваются, растворяясь в толпе, а им на смену приходят новые, но такие же безучастные.
Пытаясь расплющить бедного юношу своими телами, все эти люди постепенно сводят его с ума, разрывая разум на клочки одними и теми же, постоянно повторяющимися фразами: «…Гарри... Гарри Поттер… Волан-де-Морт возродился… Ты должен… Должен нам всем… Должен всех нас спасти… Что же нам делать, Гарри?... Он идёт… Ты сумасшедший, Поттер!...Мы не верим тебе… Тёмный Лорд победит… Волан-де-Морт… Волан-де-Морт… Волан-де-Морт!...»
Но самым мучительным в этих снах было то, что, на фоне ужасающего, хрипловатого смеха Волан-де-Морта, Гарри слышит голос КАЖДОГО из этой огромной толпы в отдельности! И нет у него ни сил, ни возможности забыться или сбежать от этих въедливых голосов и ощущения липкого ужаса от чужих синеватых пальцев на своём теле.
Гарри просыпался в холодном поту, задыхаясь, и уверял себя, что это все лишь кошмар… Но сны не прекращались, и не давали ему покоя, постепенно превращаясь в его личную, невыносимую и практически ежедневную пытку. Он не хотел никому рассказывать о них: ни ближайшим друзьям, ни даже Дамблдору. Так как, к его большому разочарованию, и друзья и старый волшебник также неизменно присутствовали в этих снах, наравне со всеми, ни разу не придя ему на помощь. А сны, не несущие в себе прямого послания от Волан-де-Морта, казались ему сугубо личной проблемой.
Как истинный гриффиндорец, Гарри, конечно же, соглашался с тем, что ему предстояло приложить всевозможные усилия и, вместе со сплотившимися сторонниками «Ордена Феникса», одолеть общего, самого страшного врага. Всё это ему втолковывали с первых лет обучения и довольно успешно…
Со временем, Поттер и сам не заметил, как начал принимать всю свою «миссию Избранного», как должное и само собой разумеющееся, двигаясь, будто послушная марионетка, в выбранном кем-то заранее направлении. Порой, он ощущал себя настолько вымотанным и уставшим от всей этой бесконечной чехарды, что был даже рад просто плыть по течению и делать то, что велено, лишь бы его поскорее оставили в покое!
Единственное, чего бы он на самом деле хотел только для себя – такая маленькая прихоть – иметь отдушину, не связанную с его долгом или хотя бы не раздражающую его постоянным напоминанием о том, что он «всегда всем обязан». Потому как, даже самые близкие люди – все говорили только об одном: о Волан-де-Морте!
Гарри терпел, пока всё ещё позволяли душевные силы, и старался не терять самообладания. Но с каждым прожитым в подобной обстановке днём, он всё явственнее ощущал себя зажатым в ловушке, стоящим посреди огромной, очумевшей толпы. Только теперь Гарри знал наверняка, что это уже не был просто сон! Его личный кошмар воплощался наяву, а в той толпе чаще прежнего стали мелькать именно до боли знакомые лица…
…Они душат его…тащат в разные стороны…твердят одно и то же… А Гарри всё так же отчаянно кричит и молит, чтобы они дали ему возможность хотя бы ненадолго передохнуть и перевести дыхание… Но его НИКТО в целом мире не слышит и не слушает!
Все хотят, чтобы прислушивались только к ним, а на юного Гарри Поттера и его «примитивные» желания всем глубоко плевать!
У Мальчика-который-выжил нет права на личные прихоти! У него должна быть только чётко поставленная задача, цель и непоколебимое рвение к новой Победе!
*//*
Размышляя обо всём этом в течение лета, после возрождения Волан-де-Морта, и придя к определённым выводам, Гарри возвращался в Хогвартс без особого энтузиазма.
Промариновав своего подопечного пару дней, директор, исчезнувший куда-то сразу после процедуры распределения первокурсников и приветственной речи, прислал Поттеру сообщение с приглашением зайти к нему вечером.
Профессор Дамблдор выглядел необычайно бледным и казался даже немного больным, но всячески старался быть учтивым и радушным хозяином, как и всегда, в принципе.
У них с Гарри состоялся долгий и очень серьёзный разговор. В нём директор, без всяких на то намёков и просьб со стороны своего ученика, обещал приложить все усилия к тому, чтобы постараться самостоятельно отыскать и уничтожить все оставшиеся крестражи, в которых Тёмный Лорд запечатал осколки своей души. В своей привычной, ласково-поучительной, манере Дамблдор вещал о том, что хотел бы подарить «своему мальчику» шанс, и дать возможность ещё хотя бы сколько-нибудь времени «побыть обычным ребёнком». И, как бы это предложение не грело Гарри сердце, оба они понимали, что обстоятельства всё равно не позволят Избранному надолго оставаться в стороне… Но Гарри был благодарен своему учителю и за это!
Хвалёное гриффиндорское благородство побудило Поттера настоять на том, чтобы профессор Дамблдор держал его в курсе всех событий, и, по возможности, брал с собой или обращался за помощью при необходимости таковой.
Гарри казалось, что, если они как можно скорее избавятся ото всех крестражей, то уничтожить последнюю частицу, в лице самого Волан-де-Морта, будет куда проще, а сам он, может быть, даже успеет ещё пожить нормальной жизнью, как и все подростки, без опаски быть «мишенью №1»! Может быть…
Поразмыслив над словами Дамблдора, Поттер решил прислушаться к его советам: в свободное от встреч с ним время, он постарается забыть о собственной значимости во всей этой истории. Просто сделает всё, чтобы успеть насладиться хотя бы теми крупицами, проносящихся мимо лет озорного детства и бесшабашной юности, которые всё ещё будоражат его молодую кровь. Попробует хоть иногда быть…как все?
Пожалуй, это лучшее из всего, что ему когда-либо советовал Дамблдор!
Покинув кабинет директора, Гарри глубоко вдохнул и расплылся в широченной предвкушающей улыбке. Он по-новому, жадно смотрел на, окружавший его всё это время, волшебный мир и даже испытывал непередаваемое облегчение. Потому как до этого разговора, сам он никогда бы не посмел сбросить с собственных плеч даже малую толику этой «ноши».
Глядя на своих самых близких друзей, Гарри испытывал искреннюю благодарность за все эти годы, когда они вставали с ним плечом к плечу, с волшебными палочками наготове и желанием помочь в любой ситуации. Но их зачастую чрезмерная опека и беспрестанные разговоры о Волан-де-Морте, начинали порядком докучать и порой, - чего уж душой кривить, - раздражать его.
Гарри просто хотелось чего-то неизведанного, бодрящего и необычного… Чего-то, что помогло бы ему, пусть даже на короткие периоды времени, забыть обо всём на Свете. Просто побыть самим собой: без всей этой славы, излишних пересудов и многочисленных обязанностей всемирного Героя!
*//*//*
Проходили дни. Ночи. Школьные будни сменялись выходными. Отработки у профессора Снегга, на которые тот никогда не скупился, плавно перетекали в изнурительную практику по освоению Окклюменции. Директор Дамблдор либо отсутствовал, гоняясь по всему Свету за крестражами, либо просто сдержанно кивал или даже приподнимал свой кубок за завтраком, приветствуя юного гриффиндорца. И Гарри каждый раз при этом внутренне расслаблялся, мысленно вознося хвалу Мерлину: значит, у него всё ещё есть время побыть самим собой!
Но вся его огромная проблема, как оказалось, состояла вовсе не в этом… Он, честно, пытался, старался изо всех сил, но тем самым только отдалялся от заветной цели. Будучи с младенчества больше прислугой, нежели обычным ребёнком, а с одиннадцати лет ещё и всемирно известной знаменитостью, вынужденной жить под прицелом колдокамер и непомерным грузом ответственности, Гарри, видимо, не просто забыл, а банально не имел ни малейшего понятия о том, что же это значило: быть самим собой!?
И внезапно ему стало так грустно, что он осознал сей прискорбный факт именно сейчас, когда возможность, о которой он так долго мечтал, действительно появилась, а он не знает что же ему с ней делать…
Друзья беспокоились, постоянно интересуясь: как он и что с ним происходит, а Гарри просто нечего было им ответить. Да и не хотел он признаваться в собственной беспомощности, в таком простецком для всех остальных вопросе, когда ВЕСЬ Магический мир в скором будущем ждал от него Великих свершений!
*//*
Но однажды, на сдвоенном со Слизерином уроке Трансфигурации, всё изменилось… Тогда Гарри Поттер ещё не осознал и даже не заметил всей значимости того дня. С виду незначительная, крохотная по вселенским меркам случайность, маленькая пакость, как неосторожный крик под «шапкой» заснеженных гор, дала толчок, и, не прицеливаясь, выстрелила точно в цель, сойдя на его жизнь настоящей лавиной! Никто бы даже не подумал, не мог представить, что «та случайность», как снежный ком, потянет за собой последующую судьбоносную череду событий. Видимо, того хотели сами Небеса!
Профессор МакГонагалл рассадила учеников по своему усмотрению, чтобы те не отвлекались на праздную болтовню со своими сокурсниками, а со всей внимательностью и собранностью отнеслись к изучению нового, довольно сложного материала.
Примерно в середине урока, в дверь класса кто-то постучал, и профессор МакГонагалл, дав задание ученикам, отлучилась.
