сообщить о нарушении
Текущая страница: 61 (всего у книги 163 страниц)
Стоя у окна со скрещенными на груди руками, Драко всё чаще с тоской вздыхал и сильнее впивался тонкими бледными пальцами в худые предплечья, сминая дорогую ткань парадно-выходного костюма. Но ему было всё равно. В последние несколько недель, с началом их отношений с Поттером и ночных вылазок в «Выручай-комнату», Разглаживающее заклинание стало занимать лидирующую позицию в его личном списке «Часто используемых».
Драко криво усмехнулся, вспоминая, как в один из таких вечеров, они впопыхах торопились вернуть свои одежды и волосы в нормальный вид, а, вместо этого, опять…
- Чёрт! – тут же вырвалось сквозь его, плотно сжатые, губы.
«Поттер. Снова этот, чтоб его...…
Гарри…»
Упершись ладонями в подоконник, Драко уронил голову на грудь и, уже в который раз за сегодняшний вечер, сокрушённо и длинно выдохнул.
Нужно собраться. Настроиться. Сегодня не тот день, когда можно позволить себе киснуть из-за Поттера!
*\*
Тщательно проинструктировав и отправив одного из своих самых толковых эльфов в Хогвартс с подарком для Гарри, Драко, определённо, шёл на огромный риск. Ведь в Малфой Мэноре все домовики, в первую очередь, подчиняются главе рода – его отцу – а значит, вполне могут выдать ему всю информацию о «тайном поручении молодого хозяина». Но, видимо, именно тесное общение с одним весьма отчаянным «гриффиндурком» и придало Драко небывалой решимости и уверенности для подобной авантюры! И в итоге, он сделал ставку на Трикси, которого мать лично, ещё в его глубоком детстве, приставила к нему, чтобы тот выполнял любые его прихоти.
Мало кто из знакомых Драко Малфоя знал, что его роскошный и гордый чёрный филин, на самом деле, был особью женского пола. И уж тем более, никто не знал, как сам Драко, вдали от посторонних глаз, тепло относился к своей Еве. Пожалуй, об этом не догадывалась даже его мать. И только Поттеру, вследствие стечения каких-то странных обстоятельств, сумевшему пробраться под его непробиваемую «броню» и своей лучезарной улыбкой растопившему слизеринское «ледяное» сердце, Драко решился открыть эту сокровенную тайну... Никогда ещё за всю свою жизнь он не испытывал подобной лёгкости, вверяя кому-то не только свою душу, но и тело. Никогда ещё всё самое стыдное и интимное не казалось Драко столь будоражащим и привлекательным. И ещё никогда даже малейшая мысль о потере этого человека, ставшего столь близким и родным, не доставляла Малфою таких душевных мук. Так что теперь у Драко уже не оставалось сомнений в том, что он отдал бы за Гарри и свою жизнь, если бы это только понадобилось!
После их нелепой размолвки на первом курсе, Драко вообще старался не думать о чувствах. Порой, ему даже хотелось, вообще разучиться чувствовать и воспринимать окружающий мир, который с каждым днём всё больше раздражал. Как, впрочем, и людей, окружавших его. До начала отношений с Гарри, Малфой ни разу не испытывал такого же трепета и жгучего желания быть с кем-то по-настоящему вместе. Хотеть стать частью кого-то настолько, чтобы было больно дышать не от сведённых без воздуха лёгких, а от страха, что следующий выдох развеет его прекрасную иллюзию! Всем своим существом желать, чтобы глупое сердце билось настолько бешено и счастливо, что кажется, вот-вот пробьёт беспокойную грудь! Драко никогда и не знал, что его ладони способны недостойно потеть всякий раз, когда именно Он будет сбивчиво и благоговейно произносить его имя, ласково перекатывая на языке тягучую и дразнящую «р»!
С Гарри было именно так. Всегда. Даже когда они с Поттером на дух не переносили друг друга и, сталкиваясь в коридорах Хогвартса, обязательно устраивали хоть какую-то склоку. Никто из их сокурсников и друзей не понимал такой уж жгучей необходимости в этих незначительных стычках, но Драко не мог иначе. Он должен был хоть так чувствовать Его тепло. Пусть так. Скомкано и весьма извращённо, но быть, хоть на краткий миг, рядом с Ним.
В те времена, когда Драко мог довольствоваться лишь тайным шпионажем за жизнью Гарри, он не раз успел лично убедиться в том, что тот действительно был привязан к своей полярной сове. Скорее по застарелой привычке, Малфой старался держать Поттера в поле своего зрения. И, однажды заметив, КАК Гарри засматривается на других «почтальонов», подолгу провожая их, переполненными скрытой болью и печалью, а порой даже «щенячьими», взглядами, Драко сделал для себя вывод, что с совой Поттера явно стряслась какая-то беда!
Конечно, Драко безмерно радовало, что с тех пор, как они начали встречаться, Гарри всё чаще заглядывался исключительно на слизеринский стол. Но, вместе с тем, в его мозгу зародилась и стала потихоньку набирать силы, одна настойчивая мысль. А точнее, желание. Теперь, завидев расстроенное лицо Гарри при появлении крылатых почтальонов, Драко мечтал навсегда искоренить ту грусть, что в такие моменты заволакивала, красиво распахнутые, зелёные глаза Гарри. И тогда вечером, когда Драко застал его в совятне, нерешительно протягивающим к Еве руку, у него внезапно созрел отличный план, как эту мечту осуществить!
Расставшись с Поттером у ворот Хогвартса, он активировал порт-ключ и очутился в аккурат у массивной, кованной решётки Малфой Мэнора. Но входить Драко не торопился, а, хитро усмехнувшись, мгновением позже аппарировал в неприметный проулок перед «Дырявым котлом».
Чуточку Маскирующих и Отводящих чар и уже через четверть часа длинноволосый брюнет покинул Торговый центр «Совы», оставив продавцу необходимые инструкции, не поскупившись на щедрые чаевые.
Уже вернувшись домой и ломая голову над тем, что бы такого написать в поздравительной карточке, которую собирался отправить вместе с клеткой для Фиделиса, Малфой на нервной почве сам не заметил, как сложил с дюжину своих журавликов. Разглядывая свой письменный стол, наводнённый фигурками оригами, Драко прекрасно осознавал, что теперь Гарри вполне было бы достаточно и одной из них, чтобы сразу понять ВСЁ, что он мог бы в ней написать, без лишних, обманчивых слов. Но также, не менее отчётливо, Малфой понимал, что как раз таки этого делать было категорически нельзя! Уж слишком запоминающимися и «кричащими» оказались его «журавлики». И, уничтожая их все в пламени камина, Драко невольно усмехнулся: «И как это их раньше не беспокоило, пока они обменивались с Гарри «летучками» прямо во время уроков?».
Трикси – Хвала Мерлину! - выполнил всё в точности, как он ему и велел. Приятно было думать, что у Гарри теперь будет что-то от него. Вот только Драко и сам был бы не прочь обернуться на время филином, чтобы иметь право беспрепятственно следовать за Поттером и претендовать на его внимание.
Малфой любил свой Мэнор. Но в этот его приезд, стены родового замка навевали смертельную тоску и, чем бы он ни занимался, не могли в полной мере прогнать того ужасного ощущения одиночества и внутреннего холода, что преследовало Драко с момента расставания с Гарри. Да и, к тому же… Его жутко угнетал и выводил из себя тот факт, что, несмотря на наличие у них обоих первоклассных филинов, ни Гарри, ни он сам не мог отправить другому даже короткой весточки без риска быть уличёнными в запретной связи!
Драко только не понимал, к чему была нужна такая спешка?!
Бал, как выяснилось, вопреки словам отца, так и не переносился на более раннюю дату, и должен был состояться в изначально запланированный день. С организацией мать вполне справлялась сама. Да и многочисленные домовики замка повиновались каждому её слову, хлопоча и день и ночь, чтобы каждый угол Малфой Мэнора блестел, как новенький. Единственное, чему Драко был действительно рад, так это тому, что опасения Поттера тоже не подтвердились. Ни о каких Пожирателях, ровным счётом, как и о намерении Тёмного Лорда поселиться в их доме, тоже никакой речи не было. А сам он заговаривать на эту тему опасался. И хотя Люциус зачастую отсутствовал, Драко предпочитал списывать это обстоятельство на то, что отец отдаёт всего себя работе на новой должности в Министерстве.
*\*
Проведя ладонью по волосам, Драко поднял голову и уставился на своё отражение в оконном стекле, за которым уже было черным-черно. Но, встретившись с самим собою взглядом, невольно отпрянул.
Прошла всего какая-то несчастная неделя, а он вновь приобрёл устрашающие черты того ужасного, затерявшегося в своих душевных терзаниях, живого мертвеца, с потускневшим взглядом, залёгшими под глазами, синяками и осунувшимся, болезненно-бледным, лицом, из-за которого стали резче выделяться его большие, подёрнутые дымкой тоски, серые глаза. Радовало только, что, вместе с внешними признаками «Поттеромании», хотя бы не вернулись и его прошлые, изнуряющие ночные кошмары. Правда, теперь всё было в некотором смысле с точностью до наоборот.
До своего решения довериться Гарри, Драко каждый раз во сне переживал собственную странную смерть, изо всех сил пытаясь заглушить и побороть свои запретные и слишком долго отвергаемые Разумом чувства к Поттеру. Теперь же он изводился от того, что эти самые чувства, неожиданно оказавшись взаимными, не находили выхода, пластами нерастраченных эмоций и жаждой будоражащих кровь прикосновений Гарри, словно придавливали Драко к земле и острыми, как опасные бритвы, невидимыми коготками впивались в его натянутые до предела нервы.
Малфой никогда не пробовал «Веселящих» зелий и не водил дружбы с теми, кто баловался или был конкретно зависим от кое-чего «покрепче» да «потяжелее». Но отчего-то в последнее время ему начинало казаться, будто то, выворачивающее наизнанку и скручивающее в тугую спираль все его внутренности, ощущение было очень схоже с тем, что у наркоманов именуется «ломкой»! Особенно по ночам. Поттер, словно наркотический дурман, просочившись в вены, растёкся обжигающим удовольствием по телу и обрёк его на жесточайшую и бесповоротную зависимость, лишая всякой силы воли.
Ещё не так давно, Драко и представить себе не мог, что лишь однажды прикоснувшись к своей мечте – несуразному, растрёпанному зеленоглазому чуду – он уже никогда не будет таким, как прежде. И что, оставшись без Гарри, он впервые действительно прочувствует разницу между вечерней мглой и непроглядной, пугающей чернотой, что неумолимо сгущалась сейчас за его высоким окном!
Дверь спальни Драко едва слышно скрипнула, и в ярком столбе света из коридора появился стройный силуэт Нарциссы Малфой.
- Драко? Сынок? – её, пока не привыкшие к полумраку, выразительные чёрные глаза обеспокоено «ощупывали» помещение.
- Я здесь, мама, - спокойно отозвался Драко, отворачиваясь от окна.
- Пойдём, - мягко позвала Нарцисса, но увидев, что её сын даже не шелохнулся, сама пошла в его направлении, шурша лёгким шёлком юбки вечернего платья. - Гости уже начинают прибывать.
Подойдя к сыну почти вплотную, Нарцисса заботливо провела ладонями по его плечам, стряхивая невидимые пылинки. Ласково улыбнувшись, она нежно прильнула губами к его бледной щеке, но, вспомнив об обязанностях хозяйки дома, быстро выпрямилась и серьёзно произнесла:
- Пора, Драко.
*\*
Малфой Мэнор, торжественно украшенный и освещённый небывалым количеством зачарованных канделябров и хрустальных люстр, блистал ослепительно и ярко. Восхищая и поражая взоры многочисленных гостей, он приводил их в полнейший восторг своим триумфальным величием, роскошью изысканной мебели и поистине королевским убранством залов.
Как никогда гостеприимно распахнутые, кованые ворота замка из чугунной решётки, открывали потрясающий вид на празднично подсвеченную, широкую подъездную аллею, заканчивающуюся у фонтана перед главным входом. А по, протянувшейся по обеим сторонам вдоль всей аллеи, живой изгороди из густых тисов важно разгуливал белый павлин.
Даже Драко не мог не признать, что таким нарядным, как сегодня, их родной Малфой Мэнор он, пожалуй, ещё не видел. Нарцисса расстаралась на славу! Ни один приём, устраиваемый родителями до этого, не мог похвастаться таким же размахом и тщательностью подготовки. Драко было невдомёк: неужели подобная помпезность мероприятия связана лишь с новой должностью отца или мать просто соскучилась по шумным праздникам, которые их замок не видывал уже много лет? Но в глубине души он даже был очень рад, что уже завтра всё закончится. Так как ощущать на себе, чрезмерно придирчивый и требовательный к каждой мелочи, взгляд Люциуса, которым он испепелял домочадцев и обитателей Малфой Мэнора всю эту неделю, уже не осталось никаких сил.
Воспользовавшись общей суетой, большую часть подготовки к балу Драко благополучно удавалось отсиживаться в их многовековой, богатейшей библиотеке, где он до глубокой ночи перерывал и просматривал старинные книги и ценнейшие фолианты по Зельеварению. Постаравшись перенести в свой блокнот максимальное количество полезных заметок о загадочном рецепте, и выкрав в последний день с помощью Мантии-невидимки образец их с Гарри зелья, Драко всё ещё лелеял в душе надежду разгадать эту головоломку крёстного. Собственно, только это и спасало его от скуки и подступающей тоски всю эту неделю. Хотя объём ещё не просмотренной информации был настолько огромен, что сомнений не оставалось: в лучшем случае, ему едва ли удастся одолеть одну сотую часть. Но с похвальным упрямством, Драко всё равно каждый день, по возможности, возвращался к пыльным полкам библиотеки и с головой окунался в изучение древних летописей и книг…
К его глубочайшему сожалению, сегодняшний вечер был досадным исключением. Вдали от Гарри, Драко странным образом чрезвычайно быстро разучился радоваться своим прежним идеалам. А сегодня эта вынужденная необходимость наигранного радушия и поведения, соответствующего их достопочтенному титулу лордов, тяготила юного наследника Малфоев, как никогда ранее. Поэтому, когда невозможно длинная, будто нескончаемая бурная река, пёстрая вереница пребывающих к главному входу в замок, высокопоставленных гостей и журналистов, наконец-таки, иссякла, скулы Драко уже сводило от дежурно-вежливой улыбки, а в голове беспорядочно роились сотни сложных имён, титулов и чинов, от которых неприятно заныло в висках и затылке. Но, как истинный Малфой, Драко продолжал сохранять лицо и ни словом, ни делом не выдал собственную отчуждённость и утомлённость от всего этого «действа», пафосно наречённого «балом».
В просторном зале для торжественных приёмов пришлось разместить сразу три длиннющих, составленных «П»-образно, стола, чтобы все приглашённые смогли разместиться с комфортом в относительной близости от хозяев и, сидевшего в самом центре, новоизбранного главы Министерства Магии, Пия Толстоватого.
Сидя по левую руку от матери, всего лишь за несколько кресел от угла левой стороны центрального стола, юному лорду Малфою была прекрасно видна бо́льшая половина гостей. И, невзначай рассматривая их, он невольно задался вопросом: если бы ему так и не посчастливилось испытать на себе пленительную силу магии очарования Поттера, стал бы он когда-нибудь таким же, как они? Чопорным, чванливым и потерявшим самого себя в хитросплетениях политических интриг, напыщенным и разряженным индюком? Возможно… Драко незаметно повёл плечом, стряхивая претившие его эстетическому и аристократическому воспитанию прообразы, краснощёких и гогочущих от переизбытка спиртного, чиновничьих рож.
Пригубив вина, он внимательно присмотрелся к профилю своей матери, чинно и с достоинством восседавшей на соседнем от него кресле. Затем неторопливо перевёл взгляд на отца, расположившегося по правую руку от Министра и сдержанно кивавшего на какие-то его серьёзные речи. И невольно пришёл к выводу, что его родители, даже несмотря на своё безбедное существование, разительно выделялись и отличались от общей массы этих «баловней судьбы», которые, похоже, уже стали забывать не только о поводе, собравшем их всех сегодня под высокими сводами Малфой Мэнора, но и о, подобающих столь грандиозному приёму, манерах. Почему-то сразу вспомнилось, как мать постоянно твердила ему в детстве, легонько проводя ладонью по спине и напоминая о необходимости всегда держать осанку, что в жизни можно добиться очень многого, но «даже корона монарха будет выглядеть нелепо и, рано или поздно, упадёт на пол, если её надеть не на гордо поднятую голову».
Мгновенно расправив плечи, Драко в очередной раз мысленно возгордился тем, что он всё же Малфой, а не один из этих… И что бы там Поттер ему не говорил…
«Чёрт побери! Снова Поттер!» - он спрятал свой тяжёлый вздох за тонкой гранью хрустального бокала и сделал ещё один небольшой глоток.
