сообщить о нарушении
Текущая страница: 144 (всего у книги 163 страниц)
Гарри закрыл глаза и, трижды поворачивая Воскрешающий камень на ладони, представлял лица людей, которых считал самыми близкими и родными, и очень надеялся, что они смогут помочь ему не растерять по дороге остатки его решимости и мужества.
Он понял, что волшебство подействовало, потому что услышал тихие шорохи, шаги лёгких ног по глинистой, усыпанной хворостом опушке Запретного леса.
- Гарри, сынок… - ласковый голос матери окутал его уставшее тело с ног до головы, словно пушистым пледом, и Гарри открыл глаза, смотря на неё, как на высшее чудо.
- Мама… - хрипло и явно с трудом выдавил он, не сумев найти душевных сил для других слов.
Они были не призраками и не живой плотью – это было видно сразу. Больше всего они были похожи на Тома Рэддла, вышедшего из Дневника в те давние дни, когда Рэддл был памятью, ставшей почти осязаемой. И Гарри сглотнул, ужаснувшись даже самой мысли, как он – вот такой! – думал когда-то, после всего, вернуться к Драко…
Лили, Джеймс и Сириус спешили к нему, не столь вещественные, как живые тела, но гораздо ощутимее, чем призраки, - все с одинаково приветливой улыбкой. Гарри хоть и всё ещё ощущал неприятный осадок, после просмотра воспоминаний Северуса Снегга, но всё равно был несказанно счастлив видеть их всех.
Джеймс был такого же роста, как Гарри. На нём была та же одежда, что в день смерти; непокорные волосы взъерошены, очки немного на сторону, как у мистера Уизли.
Сириус, высокий и красивый, был сейчас намного моложе, чем Гарри выдел его при жизни. Он шагал с непринуждённым изяществом, засунув руки в карманы, и на его губах блуждала игривая полуулыбка.
Улыбка Лили сияла ярче, чем у всех остальных. Подойдя к Гарри, она откинула назад свои длинные волосы, а её зелёные глаза, так похожие на его собственные, впивались в его лицо с такой жадностью, будто вовек не смогут на него наглядеться.
- Ты был таким молодцом!
Гарри не мог вымолвить ни звука. Он любовался ею и думал, что хотел бы вечно стоять, не сводя с неё глаз.
- Ты почти у цели. Мы…мы так гордимся тобой! - сказал Джеймс, и Гарри отвлёкся от разглядывания матери, чтобы взглянуть на отца.
Гарри был так счастлив, чувствуя себя, наконец, в кругу настоящей семьи, что закрыл наглухо все мрачные мысли об отце и Сириусе, расстраивавшие его до этого.
- Это больно?
Ребяческий вопрос сорвался с уст Гарри прежде, чем он успел подумать.
- Умирать? Нет, нисколько, - тут же ответил Сириус, пожимая плечами. – Быстрее и легче, чем засыпать. Ты сильный и храбрый, Гарри! - спохватился Сириус, заметив, что Гарри резко побледнел. – Уверен, у тебя всё получится!
- Я не хотел, чтобы вы умирали, - сказал Гарри, встречаясь взглядом с родными. – Никто из вас. Мне так жаль… Я… Мне…мне вас так не хватает… - запинаясь, признался он, и голова его удручённо поникла.
- Нам тебя тоже, родной! – с нежностью сказала Лили.
Мягко проводя ладонью по всклокоченным волосам сына, она качнулась было в его сторону, как рядом с ней неожиданно возникла ещё одна фигура, и все тут же замерли, удивлённо разглядывая Северуса Снегга.
- П-профессор… - задушенно выдохнул Гарри и ощутил, как глаза всё же защипало от нахлынувших слёз, которые тут же горячими дорожками покатились по его щекам, смазывая застывшую багряную корку из грязи и крови зельевара.
Все восемь пар глаз были обращены на Снегга, который несколько растерянно озирался вокруг, словно не понимая, где он и что с ним случилось, пока, в конце концов, не приковался взглядом к лицу Лили.
Лили тоже во все глаза смотрела на Снегга, и Гарри на какое-то мгновение почудилось, что она тоже беззвучно плакала.
- Северус… - с небывалой нежностью произнесла она, подходя ближе к застывшему Снеггу, и коснулась дрожащими пальцами его бледной щеки. – Я не знаю…как мне тебя благодарить! Спасибо… Спасибо, Северус, что не оставил…что спас моего мальчика…
Снегг, казалось, превратился в восковую статую. Он молчал, лишившись дара речи, и таращась на Лили так ошарашенно, словно впервые видел призрака. Хотя Гарри посетила мысль, что Снегг, скорее всего, за всю свою жизнь не слышал, чтобы Лили именно так с ним разговаривала и, тем более, свободно прикасалась к нему при Джеймсе…
Джеймс же с Сириусом ожидаемо напряглись, но не посмели вмешиваться, видимо, тоже нехотя признавая неоценимую помощь Снегга, и Гарри был им действительно благодарен за это.
Лили погладила скулу Северуса подушечкой большого пальца, и губы Снегга, наконец, разомкнулись.
- Лили… - только и смог вымолвить он и, позволив себе прикрыть глаза, нерешительно прильнул щекой к её ладони. Казалось, ему уже стало всё равно, что происходило вокруг.
Однако, когда Снегг попытался накрыть её руку своей, что-то пошло не так, и его пальцы беспрепятственно прошли сквозь ладонь Лили. Видимо, не ощутив долгожданного прикосновения, Снегг непонимающе распахнул веки и почти испуганно заметался взглядом по лицу Лили и своему собственному призрачному телу.
Гарри только сейчас заметил, что призрак Снегга казался несколько прозрачнее остальных, но зато на его бледной коже больше не было тех ужасных ран от клыков Нагайны.
- Профессор… - окликнул его Гарри и, гулко сглотнув, закусил изнутри щёку.
Ему было горько видеть Снегга среди мёртвых. Хотя Гарри уже ни в чём не был уверен: то ли это он опоздал, то ли зелье Дамблдора изначально было бессильно перед подобного рода ранениями?! Но ещё больше, чем горько, Гарри было неловко. Ведь теперь, глядя на Снегга, в его голове тут же возникали не самые приятные картины из прошлого его родных, которые он увидел в Омуте памяти.
Снегг с трудом смог оторвать глаза от улыбающегося лица Лили и медленно перевёл взгляд на её сына.
- Я… - нерешительно начал Гарри. – Я…прощаю Вас! – тихо произнёс он, и ощутил, как часть бремени, будто «придавливавшего» его к земле тягостным чувством вины, наконец-то, соскользнула с его поникших плеч. – Спасибо Вам…за Драко!
- Драко? – неожиданно подал голос Сириус.
- Ты имеешь ввиду Драко Малфоя, Гарри?! – удивлённо подхватил с другой стороны Джеймс, но Гарри их не слушал – он во все глаза смотрел сейчас только на Снегга, пытаясь взглядом высказать всё то, что не смел, отчего-то смущаясь даже собственных родителей…
Снегг, как и обычно при жизни, лишь отрывисто кивнул и сделал такой глубокий вдох, будто внезапно освободился от сдавливающих его все эти годы каких-то невидимых тисков; будто ему открылась в этот неуловимый момент истина мироздания; будто он много лет томился в заточении, и теперь хотел за раз вдохнуть в себя само понятие «свободы», заполнить ею каждую клеточку до отказа, и, прикрыв глаза от удовольствия, сделать свой самый первый – настоящий! – опьяняющий вдох… Призрачно-тонкие веки Снегга затрепетали и, когда он открыл глаза, то его взгляд казался почти таким же пронзительным и ясным, словно он перешагнул обратно границу забвения.
Снегг решительно посмотрел на Лили:
- Я всегда любил тебя, Лили Эванс! – тихо сказал он, делая акцент на её девичьей фамилии. И Гарри отчего-то показалось, что Снегг признавался в любви не его матери и не миссис Поттер (жене его злейшего школьного врага!), а той рыжеволосой жизнерадостной девчушке, что когда-то сидела рядом с ним в прохладной тени раскидистого бука и ласково обращалась к нему по имени...
- Мне жаль, - тихо добавил Снегг.
В последний раз заглянув в широко распахнутые глаза Лили, он растворился в воздухе, словно его и не было, оставив остальных догадываться о чём именно он сожалел…
Лили растерянно смотрела на то место, где только что стояла фигура Снегга, а затем, немного виновато глянув из-под ресниц на мужа, шагнула ближе к сыну. Глядя на её растерянное и одновременно печальное лицо, Гарри даже в какой-то момент подумал, что если бы призраки умели плакать, то глаза его матери уже точно были бы мокрыми от слёз. Он искоса глянул на остальных: отец хмурился, не сводя неподвижных глаз с супруги, а Сириус отстранённо «пинал» носком своего полупрозрачного ботинка какой-то камешек, который, впрочем, так и не сдвинулся с места. Но внезапное появление Снегга определённо не оставило равнодушным никого из присутствующих!
Прохладный ветерок, веявший, казалось, из самой чащи леса, сильнее растрепал волосы на лбу Гарри, как будто призывал его двигаться дальше. Гарри понимал, что родные не скажут ему «пора!» - он должен сам принять это последнее, самое трудное решение.
- Вы будете со мной?
- До самого конца, - улыбаясь, сказал Джеймс, и Сириус с готовностью кивнул, вновь сосредоточив всё своё внимание на крестнике.
Гарри взглянул на мать, надеясь почерпнуть в её нежном взгляде сил, которых ему так не хватало.
- Не отходи от меня, - тихо сказал он, стискивая в ладони Воскрешающий камень.
И пошёл дальше. Холод, исходящий от дементоров, что скользили вдоль границы Запретного леса, не причинил ему вреда. Он прошёл сквозь него со своими спутниками, заменившими ему Патронуса.
Гарри стал пробираться между тесно стоящих старых деревьев с переплетёнными кронами и шершавыми кряжистыми корнями, выпиравшими из земли. Он плотно запахнул куртку, и всё дальше углублялся в лес, не зная в точности, где искать Волан-де-Морта, но не сомневаясь, что он его найдёт. Призрачные фигуры родных, почти бесшумно, скользили подле него, и их присутствие было его отвагой, помогавшей справляться с паническим страхом перед неизбежным приближением собственной гибели и способностью переставлять ноги, уходя всё дальше и дальше.
Ему казалось, что ум и тело у него странно разъединились: руки и ноги двигались, не получая сознательных указаний, как будто в теле, которое ему вскоре предстояло покинуть, он был лишь пассажиром, а не водителем. Но с каждым новым нетвёрдым шагом, его мышцы всё больше пронизывала такая крупная дрожь, что Гарри, в конце концов, не смог её игнорировать или хоть как-то унять.
- Сынок? – Лили невесомо коснулась его плеча. – Всё будет хорошо. Ты справишься!
Немедленно остановившись, Гарри заглянул каждому из них в глаза и, облизав пересохшие губы, вкрадчиво произнёс:
- Он ведь не сможет вас увидеть? – и от этого вопроса его нервная дрожь только усилилась.
- Конечно! – усмехнулся Сириус.
- Мы тебя дождёмся… - уверенно добавил Джеймс.
Гарри вздрогнул, передёргивая плечами, будто холод лесной чащи каким-то образом пробрался ему под одежду. Он через силу улыбнулся родным и его пальцы сами собою разжались, выронив Воскрешающий камень. Фигуры крёстного, отца и матери стремительно растаяли в воздухе, оставив его в кромешной тьме и одиночестве.
- Мы скоро встретимся… - как будто желая извиниться, молвил Гарри в темноту и, запрокинув голову, часто заморгал, приказывая себе не расслабляться!
Как ни странно, в голове его неожиданно прояснилось и освободилось достаточно места для других мыслей, а точнее - о другом… Гарри думал о том, что если этот повреждённый Дар Смерти и смог бы каким-то образом поспособствовать его возвращению из мира мёртвых, то он уж точно не хотел бы предстать, перед Драко таким, какими ему явились родители! Поэтому он не бросился немедленно выискивать утерянный камень и даже не очень расстроился, лишившись своих спутников – он сердцем чувствовал, что они всё её здесь, до сих пор с ним. До самого конца, как и обещал отец.
Чтобы не увязнуть в этой пугающей тьме, вдруг наполнившейся таинственными шорохами и скрипом покачивающихся высоких деревьев, Гарри закрыл глаза, постепенно растворяясь в своей собственной искусственной, но более уютной темноте. Память услужливо стала вырисовывать под его опущенными веками горячо любимый, светлый образ Его Драко, позволяя Гарри заново переживать все их самые волнующие моменты и отодвигая на задний план его тревоги и страхи. Может оно и к лучшему, думал Гарри, что Драко сейчас был далеко и не видел, как его «идиот-Поттер» идёт навстречу собственной смерти! Гарри так и брёл, углубившись в воспоминания о своём строптивом и одновременно трепетном «журавлике», и сердце его, отвлечённое мыслями о любимом человеке, уже не так неистово и испуганно колотилось в груди.
Больше всего на свете Гарри хотелось верить, что его «добровольная жертва» не будет напрасной. Что Его Драко вскоре освободится от гнета этого ужасного монстра! Что Волан-де-Морт больше никогда не сможет искалечить чью-либо жизнь или даже явиться кому-то в кошмаре! Что этот выродок, наконец, перестанет быть боггартом Драко… Гарри верил, что когда его не станет…Драко сможет искренне влюбиться в кого-нибудь…«менее охочего до неприятностей» и, возможно, сохранив об их коротком романе нежные воспоминания, жениться уже по всем канонам волшебного брака… Гарри даже не исключал вероятности, что это будет девушка, потому что, в этом случае она смогла бы родить Драко такого же чудесного розовощёкого и светловолосого карапуза, каким Гарри видел любимого в воспоминаниях Северуса Снегга. И уж тем более, по мнению Гарри, было бы действительно верхом несправедливости прервать род Малфоев, тем самым лишив этот мир настоящей аристократически утончённой красоты, способной восхищать взоры и заставлять чужие сердца биться чаще! Гарри просто…всем своим существом хотел верить в то, что Драко проживёт ещё очень долгую и счастливую жизнь, даже если им уже никогда не суждено было быть вместе! И, если ради этого необходимо было умереть… Что ж… Ради Драко он готов был и на большее!
Ему не хотелось сейчас думать о Дамблдоре, всех его продуманных до мелочей и запутанных планах «с дальним прицелом», хитроумных интригах с множеством пешек, дублёров и подставных лиц, и той роли, которую старый волшебник приписывал их отношениям с Драко…
Гарри просто твёрдой поступью шёл на встречу с Волан-де-Мортом, чтобы смело и безропотно взглянуть в змеиное лицо собственной смерти. Теперь Гарри, как никогда, понимал чувства Северуса Снегга. Он был спокоен и абсолютно уверен в своём решении, потому что делал это не ради всех людей, – магглов и волшебников, - живущих на земле. Он делал это ради любимого – ради Драко! Чтобы тот ослепительный, чистый свет, который порой излучали его серые глаза, не угас раньше времени!
Не прошло и несколько минут, как Гарри увидел впереди забрезживший проблеск костра меж ветвей высокого кустарника. Он подошёл ближе, стараясь пока не обнаружить своего присутствия, и сердце его вновь предательски пустилось галопом.
Впереди была поляна, в которой Гарри узнал прежнее обиталище чудовища Арагога. Остатки огромной паутины всё ещё болтались на деревьях, но страшный рой его потомства ушёл с Пожирателями Смерти сражаться на их стороне.
Посреди поляны горел большой костёр. В его дрожащем свете видна была группа глухо молчащих, настороженных Пожирателей. Некоторые и здесь не снимали масок и капюшонов, лица других были открыты. Чуть поодаль сидели два великана, отбрасывая на молодую траву огромные тени; их жестокие, грубо вытесанные лица были похожи на скалы. Гарри видел Фенрира: он, поёживаясь, грыз свои длинные ногти, видел и других Пожирателей, что были в Хогвартсе в ту ночь, когда погиб Альбус Дамблдор.
Все взгляды были обращены на Волан-де-Морта. Тот стоял с опущенной головой, держа в белых пальцах Бузинную палочку. Казалось, он молится или считает про себя, и Гарри, замершему на краю поляны, вдруг пришла в голову нелепая мысль: так считает водящий, когда играют в прятки. Над головой Волан-де-Морта, свивая и развивая кольца, парила огромная змея Нагайна, снова обороняемая зачарованной сферой, похожей на чудовищный нимб.
Долохов и Яксли выступили в круг света с другой стороны поляны, и Волан-де-Морт поднял на них глаза.
- Его нигде нет, Повелитель, - сказал Долохов.
Ни одна черта не дрогнула на лице Волан-де-Морта. В отблесках костра его красные глаза казались горящими угольями. Он медленно крутил в длинных пальцах Бузинную палочку.
- Мой Лорд…
Это заговорила Беллатриса Лестрейндж. Она сидела рядом с Волан-де-Мортом, растрёпанная, с исцарапанным лицом, но, по большей части, целая и невредимая.
- Время вышло, - продолжала она, нервно заламывая пальцы от их вынужденного бездействия, - а мальчишка не торопится… Позвольте мне, Мой Лорд…
Волан-де-Морт поднял руку, останавливая Беллатрису, и та не договорила, глядя на своего Хозяина с почтительным обожанием.
- Я думал, он придёт, - задумчиво произнёс Волан-де-Морт своим хрипловатым высоким голосом и устремил взгляд в середину пламени костра. – Я ожидал его прихода.
И тут Гарри заметил у самого дальнего края поляны три фигуры, выделявшиеся среди остальных.
Это были Малфои.
