сообщить о нарушении
Текущая страница: 162 (всего у книги 163 страниц)
Взявшись за ручку двери, Гарри на мгновение прижался лбом к лакированной поверхности и прикрыл веки. Дыхание его стало прерывистым, подступающие слёзы душили его, а в мыслях кишели сплошные вопросы: «Зачем?! Зачем я это делаю? Зачем мучаю себя? Ведь знаю, что за этой дверью нет Того, кого я так долго жду…». Но, так и не сумев себя отговорить, Гарри всё же вошёл внутрь.
Если не считать белых простыней, сплошь укрывавших все предметы мебели, комната Драко оказалась точно такой же, какой Гарри увидел её в воспоминаниях Северуса Снегга. Он даже почувствовал некое облегчение, увидев её целой и нетронутой разрухой, что царила в некогда шикарном особняке Малфоев. Однако сейчас эта «золотая клетка» казалась почти стерильной, чересчур холодной и отталкивающей. Без Драко в ней не было жизни.
На ватных ногах Гарри подошёл к письменному столу и медленно стянул простынь со стула, а затем и стола. На полированной столешнице так и остался лежать одинокий белый лист пергамента с каким-то недописанным письмом (или запиской?) и жирной чернильной кляксой. Должно быть, Малфои действительно торопились исчезнуть… Сама по себе неоконченная фраза письма ничего Гарри не сказала, а вот вид такого до боли знакомого почерка, словно тупым ножом, резанул по сердцу. Едва касаясь, он провёл по листку кончиками пальцев, вспоминая, сколько раз украдкой наблюдал за порхающей по пергаменту кистью Драко, когда тот усердно конспектировал какую-нибудь новую тему. Но затем, шумно вдохнув, порывисто развернулся и стал с ожесточением сдёргивать одно за другим покрывала с высоких окон, кресел, кровати и, наконец, прикроватного столика, как вдруг так же неожиданно замер.
Видимо, в спешке Драко кое-что забыл…и сейчас, присев на краешек аккуратно заправленной кровати и разглядывая серебряную рамку с колдографией любимого, Гарри испытывал странно противоречивые чувства.
Присмотревшись повнимательнее, он предположил, что это колдофото, скорее всего, было сделано сравнительно недавно, потому как на нём Драко был запечатлён уже с новой стрижкой. Словно надсмехаясь над ним, Драко со снимка смотрел из-под своих длинных ресниц дерзко и призывно, с присущей ему одному, веселой хитринкой в наглых серых глазах – именно так, как он смотрел на Гарри всякий раз, когда манил за собой в очередной пустующий класс, чтобы...
Но тут картинка смазалась. Гарри почти до крови прикусил губу, чтобы отгородиться от нахлынувших эмоций, но изображение любимого всё равно замутнилось и, сквозь призму солёной пелены, «поплыло», словно кто-то плеснул воды на невысохший холст. Гарри скинул очки и резко запрокинул голову, часто моргая. Но сейчас ему некого было стыдиться, так что он просто упал спиной на кровать, больше не сдерживая своих слёз.
*\*\*
Вернувшись на Гриммо, Поттер впал в настоящую депрессию с приступами истерии. Строго приказав перепугавшемуся за него Кикимеру, запечатать дом ОТО ВСЕХ, кроме Малфоев, он то плакал навзрыд и выл, как раненный зверь, то в ярости разносил в щепки старинную мебель и всё, что попадалось ему на пути или не было вовремя перемещено Кикимером на чердак. Не сдерживая больше всплески своей Стихийной Магии, Гарри чуть не сравнял своё обиталище с землёй, благо, что особняк Блэков и сам был достаточно пропитан древней Защитной Магией, так что чудом сумел выдержать последствия перепадов его настроения. Поттер убивался от горя и одновременно бушевал так, что даже несносный портрет Вальбурги Блэк, сравнительно недавно начавшей терпимо относиться к нему, как к новому владельцу дома, взмолился о пощаде для своего «родового гнезда»!
Когда силы, наконец, иссякли, Гарри призвал дрожащего, как лакмусовая бумажка на ветру, эльфа и отдал приказ:
- Как только вернётся Фиделис, немедленно сообщи мне! А пока…принеси чего-нибудь выпить. Да покрепче!
Кикимер в ужасе прикинул, что станет с домом, если хозяин ещё и напьётся, и решился на встречное предложение:
- Может…хозяин Гарри сначала чего-нибудь поест?
- Нет! – категорически отрезал Поттер, стоя посреди разгромленной гостиной и всё ещё тяжело дыша. – Выпить! Бегом!
Недовольно кряхтя себе под нос, Кикимер ретировался в погреб, а Поттер, хмуро насупив брови, достал волшебную палочку – кое-что из мебели всё-таки придётся починить, а то и присесть некуда.
Почти безостановочно отхлёбывая из стакана огневиски, Гарри строчил сумбурный и переполненный восклицательными интонациями ответ миссис Малфой. Перечитав законченный «гневный отклик», просто свернул его в «трубочку» и перевязал каким-то лоскутом, даже не потрудившись трансфигурировать его в более-менее приличную ленту. Он был настолько разозлён и обижен, что сейчас вопросы морали или эстетики интересовали его в самую последнюю очередь!
Фиделис вернулся только к ночи, когда Гарри, уже плохо соображая от количества выпитого, практически валялся на полу, так как постоянно скатывался туда с лишившейся одной ножки, перекошенной кушетки, но упорно пытался вскарабкаться на неё вновь и вновь. Когда же его заторможенное сознание, наконец, сочло покорение данной «вершины» бесперспективным, то Гарри ещё долго, спьяну, с одним полураскрытым глазом – так сказать, «держащим цель на мушке» - старался привязать письмо к лапе филина плохо слушающимися пальцами, но «вредные» верёвочки всякий раз отчего-то ускользали от него.
Честно вытерпев эту экзекуцию добрых десять минут, Фиделис от души ущипнул своего дурно пахнущего алкоголем и постоянно икающего хозяина за палец, громко вскрикнул (нарочно в самое ухо!), и сам нетерпеливо схватил освобождённой, наконец, лапой это злосчастное письмо.
- Спси…бо, друг, - пьяно улыбнулся Гарри, окончательно сползая на пол. – Малфи… Мал…фою! – кое-как выдавил из себя он, и нахохлившийся Фиделис поспешил прочь.
На следующий день, протрезвев и отмучавшись ужасным похмельем, так как нужного зелья у них в доме отчего-то не нашлось (хотя Гарри подсознательно подозревал, что Кикимер просто таким образом решил отомстить ему за устроенный погром!), он всё-таки решил взять себя в руки.
Слоняясь по дому, словно тень, Гарри, то и дело, поглядывал в окна, ожидая возвращения Фиделиса. Однако филин прилетел только на исходе третьего дня и, виновато отвернувшись, неохотно опустил перед ним свою ношу.
Гарри стоило лишь раз взглянуть на свёрнутый «трубочкой» пергамент, чтобы понять, что его письмо так и не нашло заданного адресата…
И к ужасу Кикимера, всё началось по-новой!
Надсадно задышав, Гарри рухнул со всего маху на колени, но даже не почувствовал при этом боли, а просто сложился пополам и уронил голову на согнутые в локтях руки. Горько всхлипывая и выкрикивая: «За что, Драко!?», он впечатывал кулаки в паркетную доску, пока не содрал костяшки в кровь. Но ни что не помогало ему хоть как-то приглушить внутренний голос, цитировавший строки из письма Нарциссы о том, что Драко благодарен ему за всё и желает всего наилучшего… Да как ему вообще такое в голову пришло!?
Гарри уже и сам не знал, что конкретно оплакивал: потерю возлюбленного или собственную глупость. Сам виноват, не предусмотрел подобного исхода, связываясь со слизеринцем. Хотел же, как лучше, чтобы по-человечески! Ведь он сам сделал всё, чтобы полностью «развязать» Малфоям руки! Бросил все силы, чтобы к ним (и, в особенности, к Люциусу) не приставляли надсмотрщиков и не ограничивали Магию, и чтобы вернули все права на Мэнор и имущество. Думал, что всё сложилось более, чем удачно: что для такого зажиточного семейства, как Малфои, какой-то штраф на восстановление Хогвартса, даже без принудительных работ - так, пшик, по сравнению с пожизненным в Азкабане! А вон оно, как всё обернулось! Не зря ведь кто-то придумал поговорку, что «добро не остаётся безнаказанным». Видимо, он так ничему и не научился…
- Тупой гриффиндурок! – ругал он сам себя, хватаясь за голову и теперь уже точно не зная, что же ему дальше делать.
Благо, что в погребах особняка Блэков было ещё достаточно элитного алкоголя, чтобы с лихвой «залить» его печаль…
На следующее утро, свернувшись в постели клубком, Гарри наотрез отказался от завтрака. И от обеда, и от ужина тоже… Но когда эта импровизированная голодовка повторилась и на следующий день, Кикимер, глядя на переполненный готовой едой стол и заламывая пальцы, сообразил, что подобными темпами, он вскоре вновь лишится и этого хозяина…
- И долго ты собираешься здесь чахнуть и жалеть себя – несчастного брошенку? – скрестив под грудью руки, Грейнджер гневно смотрела на лучшего друга.
- Герм...иона?! – от неожиданности Гарри даже подскочил на постели и неловко потёр опухшие и покрасневшие глаза. – Но…как ты..?
Однако в этот момент его мутный взгляд зацепился за тощую фигурку Кикимера с перебинтованной головой и кистями рук. Тот трусливо выглядывал из-за ноги Грейнджер и дёргал себя за длинные, торчащие из-под бинтов, уши.
- КИКИМЕР! – грозно прорычал Поттер, мгновенно сообразив, кто именно провёл Гермиону в дом. – Что ещё за вольности?!
- И не надо на него кричать, Гарри! – менторским тоном заявила Грейнджер, шагнув ближе и заслонив собой эльфа. – Между прочим, Кикимер беспокоится именно о тебе и поступил абсолютно верно! Ты только посмотри, на кого ты похож?! Это же просто кошмар, Гарри! Не бритый, не мытый, с синяками под глазами и стойким, - она демонстративно поморщилась, сдавливая двумя пальцами нос, и помахала перед лицом ладонью, - «амбре», как у запойного бродяжки! Ты когда вообще мылся-то в последний раз? Жуть! А во что ты превратил свой дом, а?! И не стыдно тебе!?
Гарри попробовал с досадой закатить глаза, но голова от этого нехитрого жеста отозвалась ноющей болью, так что он просто простонал что-то нечленораздельное, с отвращением мысленно признавая, что зубы, конечно, почистить ему всё же не помешало, и, накрывшись с головой одеялом, чисто из упрямства, отвернулся на другой бок.
Гневно сопя и притопывая носком туфли, Грейнджер всем своим видом старалась показать, насколько возмущена подобной политикой «затворничества и саморазрушения», хотя, на самом деле, прекрасно понимала, что дело наверняка, опять было в Драко, и при виде страданий лучшего друга сердце её обливалось кровью. Со временем подрастеряв весь боевой настрой, она, наконец, сокрушённо вздохнула и бесшумно присела на свободный краешек постели.
- Он уехал, и ты не в силах сам его найти, - с непередаваемой интонацией произнесла она и заправила за ухо пушистый локон, - и поэтому расклеился, да?
- Кто тебе сказал? – после некоторой паузы глухо спросил Гарри, всё ещё таращась воспалёнными глазами в голую стену.
- Никто, - пожала плечиками Гермиона, внутренне радуясь, что друг хотя бы ответил. – Достаточно было только раз взглянуть на тебя… Это же очевидно!
Она помолчала, кусая губы, а затем вдруг приободрилась и, мягко улыбаясь, заговорила вновь:
- Гарри, ты ведь понимаешь, что если ты здесь умрёшь от голода и одиночества, то этим проблему не решишь? Ты сумел победить самого Волан-де-Морта, а тут раскис, как кисейная барышня! Разве ради этого ты все эти годы сражался и даже успел умереть, а потом воскреснуть? Чтобы вот так просто сдаться?!
Поттер молчал, сминая в кулаках края одеяла.
- Гарри? – тихонько позвала его Гермиона.
Тяжело вздохнув, Гарри, наконец, повернулся к подруге лицом и устало заглянул в глаза.
- И что ты предлагаешь?
- Ну, для начала…помойся, поешь и хорошенько выспись, - улыбнулась Грейнджер. – А то на тебя, если честно, без слёз не взглянешь! А потом… - она подвигала губами, как бы раздумывая, - можем вместе как-нибудь решить эту задачу! На то ведь и нужны друзья, правда?
- Давай прямо сейчас, Герм! – оживившись, Гарри с надеждой вцепился в руку подруги, но из-за голода так ослаб, что она с лёгкостью сумела уложить его обратно. – Я не устал, честно!
- Нет уж! – сердито погрозила ему пальцем Грейнджер и, высвободив свою руку, поднялась на ноги. – Сначала ты сделаешь то, что я сказала, а потом ты мне всё расскажешь по порядку, и мы проведём небольшой ритуал. Мне нужна будет твоя кровь, а ты, вон, и так бледный, как моль! Попрошу Кикимера занести тебе Успокоительное. Один день ничего не решит.
- Да уж! – саркастически хмыкнул Поттер. – Им хватило и одного вечера, чтобы исчезнуть «с радаров»!
- Гарри! – строго одёрнула его Грейнджер. – Не ёрничай! Отдыхай! А я пока всё подготовлю.
С этими словами Гермиона направилась к двери, осторожно перешагивая через осколки пустых пивных бутылок и разбросанные по полу вещи.
*\*
После лёгкого ужина и выпитого Успокоительного, на котором настояла Гермиона, Гарри проспал всю ночь и его даже не мучили беспокойные сны о войне и Драко. К завтраку он сошёл довольно поздно, зато гладко выбритым и заметно посвежевшим.
Читавшая утреннюю газету Грейнджер, тут же переключила на него всё своё внимание и, оценивающе оглядев друга с ног до головы, в принципе, осталась довольна результатом.
- Доброе утро, Гарри! – широко улыбнулась она, откладывая в сторону «Ежедневный Пророк».
- Доброе, Гермиона! – виновато отводя взгляд, Гарри взъерошил только что причёсанные волосы. – Ты извини… Я вчера был немного не в себе… На самом деле, я рад, что ты здесь. Честно! – положа руку на сердце, клятвенно заверил он подругу.
- Да, ладно, Гарри, - смущённо отмахнулась Гермиона. – Я всё понимаю. Не нужно оправдываться. На твоём месте, я бы тоже, наверное…
- Сомневаюсь, что ты бы так же по-свински закрылась ото всех, включая свою единственную лучшую подругу! – сардонически усмехнувшись, перебил её Гарри и плюхнулся на ближайший стул.
Щёки Грейнджер слегка порозовели, и она скромно опустила лицо, скрывшись за длинными волнистыми прядями.
- Мне приятно, что ты так думаешь, - тихо проговорила она в ответ.
- Брось, Герм! – весело фыркнул Поттер, придвигая к себе тарелку и чашку с душистым чаем. – Как будто бы ты этого не знала?! – но затем резко сменил тему: - Лучше скажи: остальные сильно на меня обиделись? А Рон? Он всё ещё злится?
Однако Гермиона почему-то не торопилась отвечать. Не умея врать, она заёрзала на месте и, схватив сахарницу, сделал вид, что очень занята тем, что забыла насыпать сахар в чай друга.
- Эй, Герм, в чём дело? – забеспокоился Гарри, вопросительно буравя её глазами.
- Ни в чём, - её «беззаботный» тон звучал, как обычно, фальшиво.
- Да остановись же, Гермиона! – Гарри перехватил её руку с очередной ложкой сахара. – Я не пью настолько сладкий чай.
- Да? – рассеянно переспросила она, нервно убирая с лица волосы. – А мне показалось, что ещё мало…
- Герм, - Гарри осторожно забрал у неё наполненную «с горкой» ложку и, по-приятельски похлопав по предплечью, доверительно сообщил: - это уже десятая…
Наклонившись ближе к подруге, он в упор посмотрел на неё и заговорил уже совершенно другим тоном:
- А теперь давай серьёзно, Герм! Что стряслось, пока я сидел тут? Это из-за Рона?
Грейнджер неопределённо повела плечами, всё ещё не осмеливаясь смотреть ему в глаза.
- Скажи, он тебя обидел? – уже жёстче перефразировал свой вопрос Поттер, напрягаясь.
- Нет! Нет… Что ты! – поспешно запротестовала Гермиона, отрицательно мотая головой. – Дело не то, чтобы конкретно в Роне… Просто… Ну, ты же знаешь миссис Уизли… Она почему-то уверена, что мы с Роном идеальная пара…
- А он? Он что снова предлагал тебе встречаться?
- Ну, не то чтобы… Он немного странно себя ведёт в последнее время. Мне кажется, я не могу… Точнее, всё равно не смогла бы дать ему то, что ему нужно… - Гермиона стыдливо подняла на друга взволнованные глаза и тихо-тихо добавила: - Понимаешь?
- Понимаю, - искренне заверил её Гарри и ласково погладил по руке.
- Просто его семья… Они всегда так хорошо ко мне относились, а я… - Гермиона, не выдержав, всхлипнула и спрятала лицо в ладонях.
- Ээй! Ну, ты чего?! – Гарри тут же оказался рядом. Присев возле подруги на корточки и аккуратно приобняв, стал поглаживать другой рукой по спине. – Если ты помнишь (а я уверен, что твой гениальный мозг не мог забыть такое!) – не преминул пошутить он, - то мистер и миссис Уизли и ко мне всегда относились, как к родному! В этом вопросе мы с тобой точно в одинаковом положении. Но это не значит, что я, исключительно из чувства благодарности, которое буду испытывать к ним всегда, должен был бы как-то иначе относиться к Джинни или даже жениться на ней!?
Грейнджер усмехнулась сквозь слёзы, и Гарри, немного расслабившись, присел на соседний стул, однако, продолжил тихонько поглаживать её ладонь.
