сообщить о нарушении
Текущая страница: 115 (всего у книги 163 страниц)
Он так невозможно скучал…так ужасающе сильно чувствовал себя нецельным, несправедливо забытым и потерянным без Него, что, порой, готов был сам вырвать своё ноющее сердце из груди – лишь бы только не ощущать больше этой пожирающей пустоты, оставшись БЕЗ Драко!
Поттер невесело усмехнулся. Он даже этого позволить себе не мог – теперь от его жизни зависело чересчур многое… И понял, что, похоже, сегодня ему точно не обойтись без двойной дозы зелья Снегга.
Достав из кармана, вручённый ему Гермионой, пузырёк, Гарри рассеянно погладил его бок ребром большого пальца. Как бы он не был зол на Снегга, но всё же не смог не признать, что тот, по крайней мере, уберёг от участи убийцы Драко!
Поттер вдруг фыркнул и тряхнул головой. Нет. Ни о каких благородных мотивах не могло идти и речи, если Снегг сам впустил Пожирателей Смерти в замок, подвергнув опасности жизни невинных детей! Если позволил этому безносому ублюдку заклеймить своего крестника!
Гарри сунул пузырёк с зельем в карман и, надев обратно очки, решил для себя, что, как бы там ни было, он никому не выдаст Драко. Потому что всё ещё любит Его, несмотря ни на что! Любит настолько, что на закате своей короткой жизни, готов был преподнести Ему свой последний – прощальный – подарок. Раз Драко так желает, он унесёт все воспоминания об их отношениях с собой в могилу… А может оно и к лучшему?! Вряд ли он выдержал бы прощание с Драко и расстроенный взгляд его бездонных серых глаз, зная, что отправляется на верную смерть…
- Эй, Гарри, - окликнул его незаметно вошедший Рон, и Поттер вздрогнул. – Я тебя уже обыскался, дружище! Там Кикимер говорит, что ужин готов. Ты идёшь?
Уизли слегка удивлённо посмотрел на друга, затем перевёл взгляд на потускнувший гобелен Блэков и, решив, что Гарри всё ещё расстраивается и корит себя за смерть Сириуса, сочувствующе потупил взор.
- Гарри, ты…в порядке? – тихо спросил он, тоже присаживаясь рядом с другом на пол. Но, не дождавшись ответа, сказал сам:
- Не надо, Гарри. Не вини себя в смерти Сириуса. Нужно жить дальше, понимаешь?! Уверен, Сириус бы со мной, согласился, будь он здесь…
Гарри сначала непонимающе моргнул, гадая, почему Рон вдруг заговорил о Сириусе, а потом решил, что так даже, наверное, было лучше, и ссутулился.
- Но он не здесь, Рон… И никогда уже не сможет ни с кем из нас согласиться или поспорить, доказывая свою точку зрения, - так же тихо произнёс, наконец, он, и Уизли вздохнул.
- Но мы справимся, - натянуто улыбнулся Рон, не желая сдаваться. – Вот увидишь! Ради Сириуса, ради нас всех – мы сможем, Гарри!
- Спасибо, Рон. Мне жаль, что вам с Гермионой так многим приходится жертвовать из-за…
- Ой, вот только не начинай опять сейчас, что это всё происходит из-за тебя! – отмахнулся от друга Уизли. – Если ты забыл, то кашу заварил не ты, а Волан-де-Морт!
Поттер повернулся к Рону полубоком и изумлённо уставился в лицо друга.
- Что? – неловко заёрзал на месте Уизли.
- Ты только что впервые произнёс его имя и даже не поморщился, Рон, – вот что! – с нотками торжества ответил Гарри и даже заулыбался.
- Ну, может быть… - замялся Уизли, хотя ему было приятно. – Я просто пытаюсь тебе сказать, Гарри, что мы все участвуем в этом, потому что нам дорог наш мир таким, каким мы его знаем и любим. Ты же сам сегодня слышал, что говорили в «Поттеровском дозоре»: никто из нас не отступится, пока мы не победим. Всех этому подонку не перебить! Так что это никогда не была только твоя война, Гарри – мы все хотим одного и того же! А не пойти с тобой, мы с Гермионой просто не смогли бы… Иначе, для чего тогда существуют настоящие друзья?!
Не зная, что и сказать, Поттер протянул ему руку ладонью вверх и Рон с радостью, звонко хлопнул по ней своей, а затем неожиданно прищурился и, притянув руку друга чуть ли не к глазам, стал внимательно рассматривать его ладонь.
- Гарри, когда ты успел так пораниться?
- Эм… - Поттер сглотнул, в то время, как его мысли почему-то разбежались в разные стороны.
- Откуда у тебя этот шрам? – продолжал настаивать Рон, не замечая замешательство друга.
- Да так… Порезался давно. Я уже и не помню толком… - соврал Гарри, очень надеясь, что голос его не подвёл. – Ты ведь знаешь, что я всегда был частым гостем в Больничном крыле…
- Просто…я сразу как-то вдруг вспомнил … - пространственно заговорил Рон, отпуская его руку и пробегаясь взглядом по подписям на гобелене. – У моего деда был точно такой же!
У Гарри засосало под ложечкой, а сердце его ускорило темп. Похоже, всё шло к тому, что Рон, сам того не ведая, сейчас может рассказать ему о том, о чём он так ни разу и не решился заговорить с ним сам!
- А когда я спрашивал деда: «Откуда шрам?», - продолжал Рон, - он всегда так загадочно улыбался и отвечал, что «этот шрам особенный», и что он мне обязательно когда-нибудь расскажет его историю, когда я стану взрослым. Да так и не успел…
Уизли всё же отыскал глазами имя своего дедушки на гобелене и, кивнув на него другу, сказал:
- А вон он, кстати. Угораздило же его связаться с этими Блэками, - не преминул добавить Рон, но тут же спохватился: – То есть…я хотел сказать: не всеми Блэками. Сириус не в счёт! Да и бабушку свою я любил! Она была классная! А какие у неё были пироги… Ммм… - Рон довольно прикрыл глаза и потянул носом, словно вновь почувствовал тот невероятный аромат бабушкиной выпечки.
- Да ладно, я понял, - улыбнулся его оправданиям Гарри и как можно спокойнее поинтересовался: – А почему я ни разу не слышал о них?
- Не знаю. Нелепица какая-то, да? - с искренней улыбкой признался Уизли и пожал широкими плечами. – После того, как их дети выросли и сами стали родителями, бабушка с дедом много путешествовали по миру. И в итоге переехали жить куда-то в Бразилию или Африку – я уже и не помню толком. Я был маленьким тогда. Бабушка, вроде, говорила маме, что там у деда меньше ноют кости на погоду, так как климат лучше. У отца вечно было полно забот на работе, поэтому мы сами так ни разу и не съездили к ним в гости. Зато они сами приезжали к нам на все праздники и всегда привозили горы подарков и всяких таких прикольных штук из разных стран, что я даже не знаю до сих пор их названий, - широко улыбаясь воспоминаниям, Рон поудобнее скрестил ноги и ещё раз с удовольствием взглянул на гобелен. – Жаль, что их уже нет… Тебе бы они понравились!
Неловко кашлянув, Гарри осторожно спросил:
- А они…были счастливы вместе? Твои бабушка и дедушка?
- Ещё бы! – с охотой закивал Рон. – С их-то тягой друг к другу… Ууу, - он качнулся назад, протяжно завывая, точно волк на Луну. – Я хоть и был маленький, но не слепой! Они всегда так смотрели друг на друга, что даже мне было неловко порой. Так что я ещё очень удивился, что с их…чувствами, у них было всего трое детей…
Гарри рассмеялся забавному выражению лица друга и вдруг ощутил, как уже забытое тепло медленно разрастается в его груди.
«Значит, - с вновь ожившей надеждой подумал он, - всё это правда! И Цедрелла…и её Дневник…и ритуал…и наше с Драко непреодолимое влечение друг к другу!?»
И это по-новому чудесное ощущение было настолько опьяняющим и прекрасным, что Гарри словно ожил, вдохнув, наконец, полной грудью. Осознание того, что Драко, возможно, действительно никогда не притворялся и не играл с ним, было сравнимо разве что с тем чувством, которое он испытал, когда Драко впервые сам пришёл на вершину Астрономической башни во время бала на Хэллоуин! И даже тот факт, что Гарри всё ещё не знал содержание последней, вырванной из Дневника Цедреллы, страницы, не смогло затмить его радости и желания с удвоенным рвением продолжать давно начатую борьбу!
- Получается, они жили долго и счастливо и умерли в один день? – глупо и широченно улыбаясь, спросил друга Гарри.
- Ч…чего? – не понимая причины его веселья, с небольшой запинкой, переспросил Рон.
- Не обращай внимания! – засмеялся Гарри, бодро поднимаясь с пола и предлагая другу свою ладонь. – Пойдём-ка лучше поедим! Я чего-то такой голодный, будто целую вечность нормально не ел!
- Вот! Это другой разговор! – тоже заулыбался Уизли, крепко хватаясь за его руку и вставая следом.
*\*
С того самого дня, как Рону удалось поймать волну «Поттеровского дозора» и доказать друзьям (хотя те подозревали, что всё же, в первую очередь - самому себе!), что он тоже был занят полезным делом, Уизли значительно повеселел, и теперь постукивал волшебной палочкой по корпусу радиоприёмника в гостиной уже куда мелодичнее.
Гарри так давно не видел Рона в таком приподнятом настроении, что даже захотел сделать ему сюрприз. Тайком заказав для него сразу несколько номеров «Спортивного Вестника», Гарри с тщательно скрываемым интересом наблюдал, как Фиделис важно опустил, связанную тесьмой стопку журналов, прямо перед Роном за завтраком. Но реакция друга превзошла все его ожидания!
Разорвав плотную упаковочную бумагу, Уизли не знал, кого благодарить первым, поэтому едва не задушил от радости бедного филина, чем очень позабавил своих друзей, однако и заслужил осуждающий вопль и укус за ухо от возмущённого до кончиков перьев Фиделиса!
С тем, чтобы так же сильно порадовать Гермиону, было сложнее… Гарри, конечно, знал, что лучшим подарком для подруги всегда были книги, но какие конкретно – не имел ни малейшего понятия… Та литература, которая, скорее всего, могла бы её заинтересовать, так же просто и удалённо (по обычной записке и паре десятков галлеонов, в прилагающемся к ней мешочке) не продавалась. Но Грейнджер не унывала или с успехом скрывала это. Гермиону вполне устраивала довольно обширная библиотека Блэков (хотя многие книги в ней уже порядком обветшали, а то и вовсе пришли в негодность) и то, что парни в последнее время стали вновь близки и преисполнены веры в лучшее, как когда-то в детстве.
Сам Гарри больше не маялся, слоняясь по дому без дела и только мешая Гермионе в её попытках восполнить пробелы в знаниях. Теперь в его груди вновь теплилась надежда на то, что Драко, возможно, вовсе не лгал ему и что, возможно… – Поттер мечтательно посмотрел на свой обручальный шрам - …возможно, тоже любил его…
Может быть, если бы у самого Гарри до сих пор были бы живы родители, он бы смог проще принять Его Выбор. Но, кроме лучших друзей, Гарри был один в целом Мире и отчаянно отгонял от себя один назойливый вопрос… Если уж его друзья смогли бросить собственные семьи ради него, то отчего человек, так отчаянно уговаривавший его навсегда связать воедино их Судьбы, человек сказавший ему, что любит…не смог поступиться своими идеалами и не пришёл к нему, когда Гарри больше всего в нём нуждался, а выбрал сторону Волан-де-Морта?!
Но потом, вдруг опомнившись, Гарри корил себя за подобные подозрения и мысли! Драко не из тех, кто так просто бросит на произвол Судьбы свою семью. Он не смог бы вот - в одно мгновение - отказаться от родных, даже если был безумно влюблён. Потому, что он - чёрт побери! – прежде всего Малфой и, пусть этого никто не знает, но тоже очень любит свою семью! Поэтому Гарри предпочитал об этом не думать, а заниматься делом.
Усиленные занятия «по системе Дамблдора» принесли свои положительные результаты. Правда, в некоторые моменты пришлось для этого привлекать друзей.
Рон был «лёгкой добычей» для опытного легилимента. По сравнению даже с Драко, просто «ноль» для начального уровня Окклюменции, а уж в соотношении с умениями и способностями Волан-де-Морта – так и подавно! Но Рон очень старался, радуясь тому, что смог быть полезен другу, и Гарри очень ценил это.
С Гермионой дела обстояли посложнее и, соответственно, поинтереснее. Но, так как она не любила ощущать себя хоть в чём-то «отстающей», то довольно скоро разочаровывалась, а Гарри больше всего ненавидел возиться с «непролитыми девчачьими слезами» и обидами. Этого ему вполне хватило, когда он чуть не начал встречаться с Джинни, поддавшись пару раз под воздействие своих неудовлетворённых юношеских гормонов!
И, тем не менее, возобновление практических занятий и осторожное принятие зелий помогали Гарри не терять форму и оградить свой Разум от неожиданных атак. А то, что эти атаки возобновятся, когда Волан-де-Морт уладит все свои «проблемы», Гарри ни на секунду не сомневался!
Так что со временем, Поттер стал чувствовать себя настолько уверенно, что даже попробовал сам – контролируемо! – заглянуть в голову Волан-де-Морту и узнал, что, получив-таки Бузинную палочку, тот стал интересоваться ещё одной, не менее опасной для него, чем потеря очередного крестража, вещью – мечом Годрика Гриффиндора, который, как понял Гарри, куда-то бесследно исчез из кабинета бывшего директора Хогвартса...
Однако теперь Гарри и сам сожалел, что не додумался прихватить, пропитанный ядом Василиска, меч Гриффиндора с собой, чтобы суметь уничтожить следующий крестраж, пока они ещё были в Хогвартсе. И даже то, что за пропажу меча, Волан-де-Морт был зол в основном на Снегга, не смогло в полной мере утешить Гарри и заставить его не переживать из-за собственной несообразительности!
Зачастую Поттер «видел», как Волан-де-Морт, отчаянно ища пропажу, безжалостно пытает и мучает не только всех магов, которые могли обладать хоть какими-то сведениями о мече Годрика Гриффиндора, но также гоблинов, зная, что те обладают неизвестными ему способами призвать вещи гоблинской работы. Порой даже «видел» Люциуса и Нарциссу Малфоев, с ужасом в глазах застывших посреди собственной, заваленной трупами гостиной, но, к своему сожалению - и ещё большей радости! – не видел среди всего этого кошмара Драко. И с каждой новой жертвой Волан-де-Морта, с каждой, даже самой крохотной, толикой информации, которую тому удавалось из выжать своих пленников, Гарри становилось всё паршивее ещё и по другому - даже более тревожному для него! - поводу…
Волан-де-Морт потихоньку начинал подозревать, что, столь трудно доставшаяся ему, Бузинная палочка…не слушается своего нового хозяина должным образом…
И тогда-то вновь возобновились мучения мастера по изготовлению волшебных палочек, Гаррика Олливандера, которого Волан-де-Морт «очень удачно» держал всё это время в плену, в подземельях Малфой Мэнора. Но знаний старика оказалось недостаточно для разрешения этого вопроса. Либо, как подозревал Гарри, мистеру Олливандеру, как раз таки, хватило мужества открыто лгать Тёмнейшему магу прямо в его змеиноподобное лицо!
А Гарри чуть не сошёл в последние дни ожидания с ума от волнения и тревоги. Он загонял до изнеможения друзей, заставляя их сопротивляться его попыткам применить Легилименцию, чтобы только «вырвать с корнем» те воспоминания о своём супруге, которые могли поставить Драко под удар и открыть страшную тайну о том, что именно он является хозяином Бузинной палочки! Теперь Гарри прекрасно понимал, что и почему требовал от него когда-то – его самый ненавистный учитель - Снегг, и, в то же время, презирал себя за то, что осознанно пошёл по его стопам, выбрав во время дружеского обучения, политику жёсткой тирании! Поттер был почти маниакально одержим своей странной целью – попытаться удалённо повлиять на ход мыслей Волан-де-Морта и одновременно боялся, что может сделать только хуже.
Он «стоял над душой» у Гермионы, поторапливая её с приготовлением зелья, хотя прекрасно понимал, что подруга и так делает всё возможное. Нудил целыми днями Рону, чтобы тот старательнее стучал по своему маленькому радиоприёмнику, улавливая возможный выпуск «Поттеровского дозора». Чуть ли не бросался на стены и в то же время понимал, что уже ведёт себя, как настоящий параноик, но ничего не мог с собой поделать! Пока Гермиона не настояла на том, чтобы, до окончания срока приготовления «Оборотного» зелья, Гарри принимал двойную порцию «Успокоительного»…
И, уже лёжа без сил в своей постели, после изнуряющих занятий, Гарри всё чаще говорил себе: «Вот если бы рядом был Дамблдор, он сумел бы сказать, что мне делать дальше!».
Но Дамблдора больше не было. И больше никто не мог помочь подсказать правильное решение ни Гарри, ни его друзьям, ни всему Волшебному Миру…
========== Глава 29. «Гринготтс» ==========
Когда хмурый и слякотный Лондон окончательно сбросил со своих усталых плеч белую зимнюю мантию, а набухшие почки на деревьях уже вытолкнули молодую и благоухающую листву к ласковым лучам весеннего солнца, долгожданный день, наконец-то, настал. Все планы были составлены, приготовления закончены, «Оборотное» зелье сварено. На кухонном столе на пл. Гриммо, 12 стояло три стеклянных флакончика: в одном вился жёсткий чёрный волос Беллатрисы Лестрейндж, а в двух других – волосы неизвестных ребятам Пожирателей Смерти, которых членам «Ордена Феникса» удалось взять в плен в ночь трагедии в Хогвартсе.
Рон зачеркнул в календаре тридцатое апреля.
