Текст книги "Шесть с половиной ударов в минуту (СИ)"

Автор книги: Altegamino

сообщить о нарушении

Текущая страница: 76 (всего у книги 81 страниц)

– Да так… – нахмурился Гаррел. – Ты же знаешь, что некоторые люди притерпелись к Спустившимся и даже успели завязать с ними какие-то отношения. А потом миролюбие было разрушено, и людей прогнали или истребили на территории Спустившихся. Некоторые попытались вернуться и незаметно расселиться на окраине. Я ездил уговаривать их уйти по хорошему, пока короли не разозлились.

– Зачем прогонять тех, кто сам ищет дружбы?

Бывший старейшина пожал правым плечом, но я знала, что он просто не хотел осуждать бессмертных. Некое расточительство в отношении людей и даже Спустившихся с их стороны поражало меня.

– А как же Rara Avis? Разве они не заслужили жить рядом со Спустившимися? Они всегда были на стороне уроженцев Нижнего этажа.

– Удивительно, что ты о них вспомнила, – Гаррел взъерошил свои волосы. – Rara Avis как объединения много лет уже не существует. Последователей раскидало по разным уголкам Верхнего этажа, и они затаились и затихли. Если кто-то из них и хочет продемонстрировать уважение к королям и Спустившимся, сейчас не самое подходящее время.

Несправедливое разделение на народы. Разве нас всех в первую очередь не объединяет схожесть мышления, общие стремления и мечты? Почему этаж всегда определяет то, с кем ты будешь жить и куда тебе можно соваться, а какие места следует избегать? Я не верила, что короли Спустившихся поддались тем же стереотипам чёрно-белого разделения народов, что и поражённые религиозной лихорадкой люди, и планировала как-нибудь поднять эту тему при бессмертных.

Поездка подходила к концу, если Гаррела не подводила память, когда случился крайне неприятный инцидент. Сначала из-за деревьев послышалось капризное: «Не бывать этому омерзительному союзу!», и на дорогу из расставленных по бокам чанов вылилась полупрозрачная жидкость. Копыта лошадей тут же задымились, и скакуны встали на дыбы. Кому не повезло удержаться в седле, попадали на залитую дорогу и заверещали. В их одежде появились дыры, а на коже проступили красные пятна. Мы с Гаррелом ехали подальше и остановили коней до того, как те ступили в жидкость. Надо отдать бывшему старейшине должное: он почти мгновенно спрыгнул на землю и метнулся к стволам. Несколько воинов побежали за ним, вооружаясь на ходу. Я заметила движение в кустах на другой стороне дороги и превратила зелень в пытающее серебро. Кто бы ни прятался там, он с воплем покатился в чащу, силясь сбить пламя. Обнаружив себя криком и пострадав от белого огня, неизвестный обрёк себя на скорую поимку. Он сопротивлялся, и его закололи на месте.

Я тоже спешилась, чтобы не быть лёгкой мишенью, если едкая жидкость не была единственной ловушкой. И не зря: последним отчаянным ходом нападавших была запущенная огненная стрела, угодившая в дверцу одной из кибиток. Меня обескуражило и слегка позабавило, с каким равнодушным видом из неё вышел Цеткрохъев, встретился со мной взглядом и пожал плечами. Однако в нём чувствовалось негодование, и, клянусь, если бы зачинщик попался Королю на глаза, допроса бы не было.

Вокруг кибитки забегали Спустившиеся, но Цеткрохъев поднял руку и попросил их не суетиться. Её бросили догорать. Вернулся Гаррел с воинами, и я обрадовалась, что с ними всё в порядке. Отчего-то видеть их невредимыми было приятно, словно все мы успели породниться за эту поездку… или, как минимум, стать частью чего-то большого. Гаррел сообщил, что нападавшие сбежали, а кто не успел, дрался до смерти. Мы потеряли одного Спустившегося, транспорт и обзавелись раненными конями. Небольшие жертвы. Повезло, что до усадьбы оставалось не более двух сотен шагов. Когда мы подходили к ограде, к нам вышли представители Церкви и предложили помощь. Такие лицемерно вежливые, услужливые морды. Они смирились со встречей, и всё равно были бы довольны, если бы мы не доехали до места.

Во мне всё закипало от ярости. Наверняка они видели, как на нас напали, однако не вмешались!

– О каком дружелюбии идёт речь, если люди не могут сдержать своих фанатиков? – прошипела я на ухо бывшему старейшине.

– Это… – парень серьёзно посмотрел на меня. – Нападавшие были Спустившимися.

– Что?

– Ты считаешь, только люди могут отвергать союз Церкви и Шести? Среди Спустившихся тоже есть свои ненормальные, которые ни в какую не примут примирение с Lux Veritatis. Увы.

Я глубоко вздохнула, осмысливая услышанное. Окажись здесь сейчас Вортес, он бы осуждающе ухмыльнулся и заговорил бы о предрассудках. Ведь Спустившихся в качестве негодяев я даже и не рассматривала. Какая ирония!

– А что касается их бездействия, – продолжил Гаррел, идя по дорожке к воротам. За прогалинами в решётке калитки проглядывал кусок здания, и парень постепенно терял внимание ко мне и своим же словам. Однако несмотря на нахлынувшую ностальгию он закончил мысль. – Пока не начались переговоры, мы враги. Люди не обязаны нам помогать ни под каким предлогом. Уверен, Спустившиеся тоже стояли бы в стороне, если бы на служителей напали в дороге.

– Да, но… Если бы они пришли на выручку, это расположило бы нас к церковникам ещё до начала переговоров, – но Гаррел меня уже не слушал. Он растворился в детских воспоминаниях. – Ладно.

Я обернулась и поискала бессмертных. Никто из Спустившихся не имел разрешения пройти через калитку, пока этого не сделают владыки. Король, пешком преодолевший остаток пути, дождался, пока перевозка его сестры остановится, и подал ей руку. Вместе, держась друг за друга, как за опору и главнейшее сокровище мира, они приблизились к воротам и ступили на территорию бывших владений Лонденолов. Затем вошли несколько дипломатов, и только потом Гаррел и я. Шествие замыкали воины, следившие за безопасностью. Без сомнений, всё было проверено ещё до нашего приезда, и засады ждать не приходилось. Но дополнительная охрана никогда не бывает лишней. В конце концов, с конвоем наша компания выглядела солиднее.

Главы Lux Veritatis ждали у недлинной белоснежной лестницы, ведущей к входной двери особняка. Уверена, спустились не все: без излишней любезности нас приветствовали две женщины и двое мужчин. Они по очереди высказали банальные вежливые фразы, требуемые этикетом. Главы Церкви обращались ко всем Спустившимся на площадке, говорили громко и разборчиво. Но кое-что они сделать забыли.

– Ты только посмотри, сестра, нас встречают без уважения, – вместо ответного приветствия сказал Цеткрохъев. – Кажется, мы зря преодолели весь этот путь. Вместо ответственных представителей иного народа к нам вышли недоученные дети.

Четвёрка из Lux Veritatis опешила, и некоторые обменялись тревожными взглядами. Женщина с рыжим пучком стала настолько пунцовой, что даже я со своего положения разглядела это.

– Я думал, у людей сохранился Мтеаакари (1). Какая жалость… – протянул Король.

– Мы не… это просто… – женщина с пучком единственная попыталась что-то выдавить. Остальные в недоумении глотали воздух. Бессмертные отвернулись от людей и сделали шаг назад. – Извините за столь грубую ошибку! Королю и Королеве не стоит сердиться на забывчивость смертных, столь же временную, как и их жизни, – женщина выступила вперёд и поклонилась.

Другие люди, помедлив, последовали её примеру. Вот чего не доставало бессмертным – обращения как к высшим по статусу, а не просто гостям издалека.

– Уже лучше, – холодно изрекла Цехтуу, возвращаясь на прежнюю позицию. – Возможно, это был первый и последний раз, когда мы пожалели о приезде.

– Уверяем вас, что так и есть, – процедила женщина и жестом позвала гостей подняться по лестнице.

(1) Правила этикета для международных встреч. У каждого района могли быть свои правила этикета, но при встрече с представителями других культур, дабы не обижать друг друга незнанием манер, люди пользовались общими правилами из Мтеаакари.

========== Глава 46 ==========

Глава 46.1

Caritas humani generis

Судьба порой выкидывает те ещё проказы, подумала Оливи. Недавно служители клятвенно обещали не идти демонам на уступки, и вот уже собрались для проведения caritas humani generis. Как стремительно всё менялось.

Лидер Альели окинула присутствовавшую группу придирчивым взглядом. Все ли пришли? Новые главы Lux Veritatis позвали только представителей первой десятки орденов. Места за столом переговоров были ограничены. От новых столпов прибыли по двое, но другие получили строгое ограничение выставить не более одного человека для участия в caritas humani generis. Таким образом, любые сопровождавшие своих лидеров служители ждали своих вне зала переговоров.

Сегодня зелёные мантии, серые хламиды, вычурные фиолетовые кафтаны и другие разноцветные и непохожие друг на друга одежды орденов были упразднены. Все служители надели одинаковые чёрные туники с широкими рукавами. На груди каждого был наколот главный символ Lux Veritatis, распускаясь возле сердца пунцовой гордостью за свой дом и предназначение. Белый ворот, отделявший чёрный материал от горла, выражал чистоту и непорочность намерений своих владельцев. Так завещали предки, впервые проводившие caritas humani generis.

Оливи улыбнулась своему товарищу и второму лидеру Альели, упитанному мужчине пятидесяти лет по имени Горьи. Неподалёку переговаривались представители Шагаттэ и Парагемы, тоже по два человека от каждого ордена. Шесть глав Lux Veritatis имели преимущество на голосовании, потому что защищали интересы друг друга и Церкви, но помимо них за стол переговоров сядут ещё семеро людей.

Один – обиженный на религиозных деятелей и почти разуверовавший в адекватность служителей Хамбер из Лангзама. Он недавно стал лидером ордена и был на испытательном сроке, и к его ведению дел в ордене приглядывались особенно тщательно. Преклонного возраста мужчина знал об этом и злился на новые столпы за установленные ими порядки, полагая, что никто лучше старых глав не справился бы с ролью вершителей истории. Однако пока Хамбер был лоялен, а потому ему не могли запретить поехать на переговоры.

Второй – дряхлый воин из Риндожи. Старик уже не участвовал в сражениях и выступал в роли мудрого советника и наставника для следующих поколений. Насколько слышала Оливи, этот человек был тем ещё сухарём, придирчивым и отнюдь не поспешным на решения.

Третий, а точнее, третья – восстановленная в звании лидера На-Ла Мимрои. Светловолосая женщина выглядела болевшей. Все были в курсе, как трудно Мимрои переживала изменения. Больше всего её надломили даже не перестановки орденов, а побег младшего старейшины, совсем юного Гаррела Лонденола, и арест третьего, Фельге. Она коротко приветствовала Оливи и отошла в угол, беседуя с сопровождавшими её служителями.

Четвёртый – лысый господин из Бурута, Ерони. Он был самым оптимистично настроенным и заверял других, что переговоры окажутся грандиозными и изменят всё. А к худу или к добру, зависело от самих людей и их подхода. Когда Ерони услышал, как братья и сёстры едва не ударили в грязь лицом возле лестницы, он покачал головой с осуждением и сказал: «Плохое начало, уважаемые. Давайте же надеяться, что короли не запомнят вашего незнания Мтеаакари и не перенесут недовольство в зал переговоров».

Пятый – Гардано из Апрогси. Он был известен под псевдонимом «Реализатора» и нередко воплощал в жизнь планы, которые придумывал второй лидер ордена, Вортес. Последний в этот раз служил доносчиком известий, но на переговоры отправился Гардано. Его подвешенный язык пригодился бы тут куда больше учёного ума Вортеса, хотя многие подозревали, что мужчина попросту был напуган и не хотел встречаться с бессмертными.

Шестая – новый лидер Тармено, женщина тридцати четырёх лет по имени Тавьола. Раньше её так не звали, конечно же. Все новоиспечённые лидеры Тармено брали прозвища, которые начинались с той же буквы, что и название ордена. Это показывало их решимость действовать во имя своего объединения и не предавать устав. Служители Тармено были такими суеверными! Прошлый лидер отказался менять имя, и вот к чему это привело! Поти весь орден был уничтожен на войне! Тавьола пришла к власти и вернула старые традиции, за что многие были ей благодарны. Она была весьма консервативной представительницей Церкви и за спиной ругала новые столпы за любые смелые шаги, которые хоть как-то не вязались с тем, как обычно поступали служители Lux Veritatis. Оливи и некоторые другие беспокоились, что Тавьола станет занозой и начнёт во всём перечить решениям других представителей Церкви.

Служители Тармено в обычное время носили чёрно-белые пурпуэны и платья, так что смена наряда для особого случая никак не отразилась на них. Они выглядели почти так же, как и всегда.

Седьмой – представитель ордена расшифровщиков Харатено. Хромой мужчина, подслеповато щуривший глаза, не был лидером, однако отчего-то именно его избрали для участия в переговорах. Похоже, служители Харатено доверяли ему больше всех. Мужчину звали Чобре, и о нём мало что знали, а потому теперь с любопытством посматривали в его сторону и гадали, каких выводов ожидать от этого субъекта.

– Все в сборе, – с некоторым удивлением проговорила Оливи. Её компаньон вопросительно воззрился на неё. – Я не ожидала, что все ордена из первой десятки так бодро откликнутся на наш призыв. Даже обиженки пришли, – она повернула голову сначала в сторону Хамбера, затем Мимрои. – И Тавьола… Как думаешь, нам следует переживать из-за её закостенелости?

– Я бы больше переживал из-за владык демонов, – отозвался второй лидер Альели. – Они поставили нас на место с порога. Что будет дальше? Зачем ты вообще поклонилась им?

– Я… – Оливи покусала нижнюю губу. Вспоминая недавний порыв, она удивлялась тому чувству уверенности, которое охватило её с макушки до пят. – Такие гордые создания не прощают неуважения. Я поняла, что они в самом деле уйдут, если не подкормить их эго. Организация переговоров прошла бы зря.

Горьи хмыкнул. Где ему понять? Он не стоял у подножья той лестницы и не видел, как быстро оборачивается провалом установление контакта с демонами. Всё оказалось очень сложным. Не то чтобы они заранее не знали, сколько недопонимания возникнет между двумя народами. В конце концов, это были не первые переговоры, и некоторые служители посещали предыдущие, подставные, когда бессмертных по большей части отвлекали, и могли пересказать свои впечатления и нравы этих существ. Однако сегодня… Давление ответственности было невыносимым, потому что caritas humani generis обязаны быть «чистыми» переговорами. И Оливи осознала, как непросто людям будет удержать авторитет в глазах королей демонов. Когда она приветствовала их, то думала, что взгляд Цехтуу прожжёт её насквозь. А неодобрение Цеткрохъев било плетью, и глава Альели про себя содрогнулась не один десяток раз. Эта встреча обещала быть бесконечно долгой.

– Не хочу показаться грубой, – к их парочке лёгкой походкой приблизилась Тавьола, – но время, отведённое на то, чтобы все гости пришли в себя с дороги, попили воды и собрались с мыслями, вышло. Пора начинать. Где короли и их дипломаты?

– В соседних помещениях, – сказала Оливи. – Сомневаюсь, что они забыли о времени.

Они его тянули, промелькнула догадка. И всё же после оплошности у входа заявляться к ним и требовать пошевеливаться стало бы ещё большей ошибкой со стороны людей, а потому лидер Альели попросила проявить терпение. Возможно, служителей тестировали. А может, бессмертные не умели следить за временем, ведь для них это такая незначительная вещь.

Оливи окинула взглядом помещение. Особняк был построен в стиле Ордандо: светлые тона, массивные двери и окна, широкие коридоры. Уют пропитывал стены и мебель, и лидер Альели поразмышляла, стала бы она жить в таком особняке. У неё имелся свой в столице, куда роскошнее этого, но, как казалось женщине, жить там постоянно было невыносимо.

Их не заставили долго ждать. Бессмертные появились в коридоре, замерев в шаге друг от друга. Сейчас движениями они напоминали едино мыслящих близнецов. Наверное, каждый служитель ощутил на себе острое внимание Короля и Королевы, хотя те смотрели на двойные двери, закрывавшие зал переговоров. Позади бессмертных с обоих боков выстроились их подданные. Лидер Альели поморщилась, когда заметила среди них юное личико Гаррела Лонденола, и поискала Мимрои. Служительница На-Ла нервно задёргалась в своём углу и сползла бы по стене на пол, если бы её не подхватили под руки личные провожатые. Оливи с раздражением подумала, что не хватало им только театральных сцен и картинных обмороков.

– Я полагаю, все готовы, – на середину вышел представитель Шагаттэ и отвесил поклон королям. – Прошу ступить в зал переговоров для начала caritas humani generis.

Бессмертные молча вошли в помещение. За ними должны были последовать люди, а уже потом – демоны. Никто не нарушил ритуала, и гости особняка молча расселись по своим местам. В зале для них прямоугольником расставили столы. На северной и южной концах разместили по шесть стульев: для глав Lux Veritatis, которые заняли все места, и Шестерых. Увы, лишь одна пара бессмертных посетила переговоры, и их сторона смотрелась печально. На двух других параллелях, содержавших большее количество мест для множества гостей, расселись все остальные: представители орденов спиной к окну и напротив них – демоны.

Двери захлопнулись, и воцарилось молчание. Короли были примером титанической выдержки и спокойствия. Никто в зале не смотрелся такими же отлитыми статуями. Оливи со всем своим опытом не могла унять дрожь в конечностях. Её соседи за столом, она была уверена, тоже нервничали, хоть и скрывали это. Чобре с отсутствующим видом ковырял ногтём в трещинах столешницы. Гардано и старик из Риндожи, севшие рядом, о чём-то тихо перешёптывались. Ерони лучезарно улыбался и разглядывал демонов напротив. Тавьола постукивала пальцами в ожидании, а Хамбер и Мимрои были бледнее снега. Глава На-Ла не отрывалась от Гаррела, и парень, похоже, уже пустил семь потов под её расщеплявшим на частички взглядом. Черноволосая девушка справа от юного Лонденола что-то неслышно говорила ему прямо в ухо, и парень неуверенно кивал в ответ. Дипломаты Спустившихся ёрзали и, как птенцы в клюв мамочке, посматривали на владык. Их было ровно семеро, если исключить из счёта Гаррела и черноволосую девушку, о которой Оливи была наслышана.

– Предлагаю всем представиться! Я начну со своего ордена Парагемы, – объявил седой мужчина.

Пока каждый служитель называл имя и орден, короли не выказывали заинтересованности. Когда последний человек замолчал, один из дипломатов напротив сказал:

– Мы будем представляться во время ответов, если вы не возражаете.

– Конечно, – помешкав, отозвался лидер Шагаттэ. – Как пожелаете.

– Мы рады видеть здесь двух властителей Нижнего этажа, – не отрывая глаз от пунцовых крашеных губ Цехтуу, отчеканил представитель Парагемы. – Но нам бы хотелось лицезреть больше королей. Неужели никто из ваших братьев и сестёр не согласился присутствовать на caritas humani generis?

– Они на заслуженном отдыхе, – Король убрал чернильную прядь за ухо. – Они справедливо считают, что потратили на вас достаточно времени в прошлые так называемые «переговоры».

Вопрошавший покивал, игнорируя издёвку в ответе. Его целью было выразить подобающее внимание бессмертным, что он и сделал.

– Я чаю, что предметом сегодняшнего разговора будет вовсе не война и не мирный договор, – подал голос оптимист из Бурута. – Извините, если так сразу поднимаю эту тему. Не стоит ли нам обозначить заранее, какая причина собрала нас всех здесь?

– Почему же нам не обсудить войну и перемирие? – вставил Чобре из Харатено, непроизвольно почёсывая правое запястье. – Война встала костью в горле. Непросто найти общий язык с соседями, если существует столь яркий инцидент.

– Позвольте, – поднял ладонь один из дипломатов Спустившихся. – Паветир моё имя. И вот что я хочу сказать: о caritas humani generis попросили наши владыки. И у них есть несколько неотлагаемых вопросов, которые нужно обсудить с людьми.

И о них Оливи тоже была наслышана, как и её товарищи из Альели, Шагаттэ и Парагемы. Что-то про угрозу миру и произвол мудрецов. Когда Вортес из Апрогси, захлёбываясь словами, рассказывал о своих наблюдениях и результате какого-то тайного совещания с информатором, Оливи пару раз думала, что принимает отчёт от помешавшегося. Однако Вортес был настойчивым и умолял выслушать Шестерых, ибо от этого зависела целостность Клепсидры. А мир, похоже, и впрямь по неизвестной причине трещал по швам. Вот только служители из других орденов ничего этого не слышали, а потому недоумевали, какая тема волнует бессмертных сильнее предельно надоевшей войны.

– Мы все понимаем, что между нами нет дружбы и истинного уважения к делам друг друга, – комнату прорезал низкий голос Цеткрохъев. – В каждом из вас, пришедших на встречу служителях, я вижу обоюдную обиду. Я знаю, что бы вы все хотели сделать, но не можете в силу различных обстоятельств. И ваши нереализованные мечты вынуждают меня желать смерти каждому из вас.

Откровение Короля вызвало сонм мурашек у многих людей. Лица вытянулись в гневе, побледнели или были опущены. Разве что Ерони продолжал с живым интересом глядеть на бессмертных.

– Не станем скрывать: иметь дело с кем-либо из вас нам неприятно, и я бы сказал, неприемлемо, однако кое-что изменилось, – говорил Король. – Над всеми нами нависла беда, и она одинаково опасна как для людей, так и для народа Спустившихся. Вы понимаете, о чём мы?

– До нас дошли сведения о разрушении Клепсидры, – отозвалась Оливи. – Катаклизмы бушуют, и они слишком хаотичные и неконтролируемые, чтобы приписывать их возникновение конкретным личностях. Но истоки нам неизвестны. Мы хотим услышать вашу версию происходящего с миром.

В разговор вступили дипломаты. Они по очереди предоставляли различные сведения, описания наблюдений, которые вроде как доказывали, что Клепсидра находится на грани развала. Знаки проступали то тут, то там. Только слепец не заметил бы, насколько ухудшилось положение. Буйство стихий, необъяснимые природные явления… Оказалось, локальных происшествий настолько много, что случайностью это никак не назвать.

– Вы же не думали, что мы успели бы сотворить сразу столько бед? – пожалуй, это была первая фраза, сорвавшаяся с губ Цехтуу. Её надменный голос заставил некоторых оторваться от тревожного переглядывания.

Вопрос был риторическим. Даже при желании обвинить демонов в постановке с целью обмана мог только лишённый интеллекта.

– Мы провели расследование, – высказался один из дипломатов. – У нас нет доказательств на руках, но сведения указывают на то, что кто-то в мире использует божественный артефакт, чтобы стирать события и предметы. На это указывает также и то, что сколько-то лет назад с нашей половины выкрали последнюю часть этого артефакта и доставили его на Верхний этаж.

– Божественный артефакт? – выпалил Гардано из Апрогси. – Тот самый, который собирали мудрецы? Они используют его, чтобы разрушать наш мир?

– Нет, – Цехтуу скучающе провела ладонью по столешнице. – Они используют его для совершения правосудия, в которое сами верят. Куда проще стереть врагов без следа вместе с воспоминаниями о них и всеми их последними достижениями, чем просто убить. Однако оружие, которым они воспользовались, божественного происхождения, так что лежит за гранью понимания смертных. Инструкции к нему нет. Мудрецы сами не ведают, что стирают реальность вместе с неугодными.

– Звучит неправдоподобно, – нахмурился Хамбер.

– Именно поэтому мы убеждены, что объяснить мудрецам их ошибку будет почти невозможно. Они слишком упрямы.

– А это оружие… может убить бессмертных? – голос Оливи звенящей стрелой прорезал воздух. Вортес заикался об угрозе, которая может поразить даже Шестерых, однако глава Альели тогда не прислушивалась. Сейчас его слова всплыли в памяти сами собой.

Цехтуу пожала плечами, словно ответ её не волновал.

– Вы боитесь, что артефакт может погубить вас, и потому просите у нас помощи, – догадалась Оливи.

– А вы так и желаете избавиться от нас, – вздохнул Король. – Но подумайте вот о чём: если при стирании обычного человека из реальности мудрецы довели мир до грани, что будет, когда их кощунственные помысли придадут смерти бессмертного? Вы уверены, что готовы рискнуть и проверить?

– Не почтите за грубость, Король, но Шестеро всегда были угрозой человечеству, – выдал Ерони. – Мысль покончить с вами весьма притягательна.

– А как вам идея разгребать последствия? Иногда из двух зол приходится выбирать меньшее. Если вам тоже, как и вашим братьям-мудрецам, нравится играть в богов, то вопросов нет: можете помочь им разбить Часы.

– Не преувеличивайте, Король, – вздохнула Оливи. – Это дешёвая провокация. Мы за поддержание мира, не за войну и разрушения. Мы всего лишь хотим знать все детали, прежде чем ввязываться в новую войну, на этот раз религиозную.

Ещё несколько служителей задали вопросы касательно собранной информации и артефакте: когда выкрали часть, как давно демонам об этом известно, т.д. Обитатели Нижнего этажа терпеливо всё разъясняли.

– У нас есть для вас предложение, которое вам обязательно понравится, – примирительно сказал Цеткрохъев. – Чтобы вы помогли нам разломать артефакт на части и уберечь нас, бессмертных, от необходимости вмешиваться напрямую, мы готовы пойти на уступки. Обговорим условия?

Дипломаты Спустившихся покивали и начали дискуссию о том, что их народ готов предложить в обмен на поддержку Церкви. Оливи анализировала реплики служителей, чтобы определить степень их вовлечённости. Себя лидер Апрогси считала мудрой и рассудительной женщиной с опытом принятия сложных решений, но волновалась о разумности других.

Например, Мимрои из На-Ла всё время молчала и выглядела чересчур задумчивой, отстранённой, будто мыслями была не на переговорах.

Хамбер из Лангзама, судя по его замечаниям, до крайней степени не доверял демонам и их владыкам. Мужчина провоцировал их выпадами, пытался подловить на лжи и корысти. Оливи и сама не до конца верила в честность королей и прибывших с ними, однако открытое противостояние Хамбера накаляло атмосферу в зале, что сейчас было лишним.

Сухарь из Риндожи делал редкие замечания и был почти незаметным участником.

Чобре из Харатено так волновала тема войны и мирного договора, что он постоянно переводил обсуждение артефакта и мудрецов на неё. «Если мы говорим о вовлечённости демонов в поиск артефакта, то почему бы не затронуть тему их присутствия на наших землях?», «В качестве платы за помощь мы имеем право требовать капитуляцию» и всё в том же направлении.

Ерони из Бурута не давал заскучать каверзными вопросами. Однако он задавал их по делу, следил за обсуждением, улыбался каким-то тайным думам и выглядел весьма довольным, как разнеженный на солнышке кот.

Тавьола из Тармено стала более активной. Она тоже не была покладистой и не забывала напоминать демонам, на чьей они территории и как много должны людям, чтобы загладить перед ними вину и добиться признания. Её союз устроил бы только в том случае, если бы перед ней разбросали дары и задабривающие подношения, которые, по мнению Тавьолы, люди имели право требовать от захватчиков. А иначе предложение работать с демонами было дерзостью.

Гардано из Апрогси задавал множество уточняющих вопросов. Его интересовала любая мелочь, и мужчина был дотошным. Пока он не выдавал своих позиций, и его личное мнение о проблеме оставалось скрыто.

Пары служителей из главенствующих орденов вступали в обсуждение для поддержки, лишь когда повисала неловкая пауза. Они не желали устраивать балаган с перекрикиванием, а потому следили, чтобы служители не перебивали друг друга и отвечали в порядке очереди.

Дипломаты Спустившихся выдвигали условия, обсуждали их, дополняли. В разговоре не участвовали сами короли, черноволосая девушка и Гаррел Лонденол. Оливи полагала, что время для речей последних двух ещё не наступило. Это означало, что либо у демонов уже был план по выманиванию мудрецов, который они и намеривались вскоре изложить, либо артефакт являлся не единственным предметом сегодняшних дискуссий.

– Грейзби, – представился дипломат с крючковатым носом и серым пушком на ушах. – Вы должны понимать, что ваши требования во многом невыполнимы. Вы продолжаете судить о положении дел, словно сейчас первый день войны. Мы давно уже перешли эту черту. Наш народ уже закрепился на этих землях, его нельзя просто так изгнать… повторно, – демон бросил едва приметный взгляд в сторону владык. – Наши короли готовы уйти на Нижний этаж. Все Шестеро. Но Спустившиеся останутся. Пусть ваш правитель обложит их налогами, как людей, пусть они будут обособленным районом. Я даже не настаиваю на дружелюбном отношении: уверен, первое время дискриминации не избежать. Однако новые поколения будут дружнее, и со временем люди и Спустившиеся начнут жить, как единый народ.

– А где тогда жить самим людям? – насупился Хамбер. – Беженцы с Лотуангэ сами себя не расселят и земли не создадут.

– Разве мы говорили, что против конкретно Шестерых? – добавил Гардано, сцепляя и расцепляя пальцы. – Мы против войн, захвата наших территорий и несправедливого рассредоточения народов по нашим землям. Разве неудобно, что одному народу выделили Верхний этаж, а второму – Нижний. Терпящая не хотела перемешивать нас, и на то были, я уверен, веские причины. Так не будем же и мы этого допускать.

Всё же они не могли не поднять эту тему. Наболело их вынужденное соседство на одном материке. И у любого в зале был свой взгляд на то, сколько каждая сторона обязана отдать ради успешного союза. Демоны настаивали на том, чтобы их города не разрушали, а жителей не отсылали на Нижний этаж. Но как вписать народ Спустившихся в королевство людей? Как объяснить последним, что ненавистные создания теперь такие же граждане, как и они? Как обязать демонов ходить в церковь и любить Терпящую? И что даёт уход Шести, если когда-нибудь они вновь могут подняться? Не бросят же они, в самом деле, своих на Верхнем этаже на милость людей…

А чтобы ушли все, люди должны выплатить Спустившимся какую-то компенсацию. Да, демоны первые начали войну, но разве мирные жители виноваты в том, что за них решили владыки? Всё же они трудились и строили те города. Совесть требовала выкупить их, а не просто отобрать. Вот только у Хатостро сейчас не было таких даров, чтобы демоны сами захотели отправиться домой на Нижний этаж.

– Всё это нелепость и пустая трата времени! – внезапно заговорил Гаррел Лонденол, чем привлёк к себе внимание всех за столами. – Служители торгуются, как на рынке. Если они не хотят принимать участие в спасении Клепсидры, мы сами найдём мудрецов и заберём артефакт!