Текст книги "Шесть с половиной ударов в минуту (СИ)"

Автор книги: Altegamino

сообщить о нарушении

Текущая страница: 57 (всего у книги 81 страниц)

Это перьевая подушка? Пусть она достанется мне, а то на этой рвани невозможно спать!

Неплохо… наверное, я приму это.

С нами делятся? Почему с нами делятся?

Мы раздали вещи, и Спустившиеся развернули тележку. Я ещё некоторое время беседовала с народом, в частности со старой швеёй, которая выглядела искренне благодарной. Никто из людей не вспомнил служителей Церкви. Некоторые про себя возносили хвалы Терпящей, но то были общепринятые фразы, выражавшие радость жителей. Я могла полагаться на свои наблюдения. Люди способны умолчать о намерениях, предательстве, скрыть информацию о прятавшихся служителях. Но чего они не в состоянии сделать – это уберечь свои мысли. Те всегда под замком, скрыты от посторонних, и думать можно свободно, не страшась выдать тайну. Вряд ли жители Пелении настолько дисциплинированны, чтобы лгать даже мысленно.

– К сожалению, церковь сейчас закрыта, – сказала я. – Как только её откроют, вы можете посещать её.

– Да, скорее бы уже…

Служителей всё равно по всей округе не сыщешь, а какой прок в церкви без служителей?

Я уходила из деревни с ощущением свалившегося с плеч груза.

– В следующем поселении мне тоже притворяться главным? – по дороге спросил Хройте. Забавно, что все трое из нас, не сговариваясь, отказались от ночёвки в Пелении. Решили не злоупотреблять гостеприимством.

– Поглядим для начала на ситуацию. Если люди там тоже верят, что девушка моего возраста не может говорить умных вещей, первым рот откроет кто-то из вас.

Муроу ворчал под нос, и я недоумевала, что его так напрягает в необходимости подстраиваться под настроения, господствующие в том или ином поселении?

Меня обрадовало, что жители Пелении немного боязно, но задавали Муроу вопросы. И внимательно выслушивали ответы. Разве что дети сторонились несимпатичного «дядю». Лет двадцать назад я бы к такому тоже не подошла.

– Кинем жребий?

Мы решили заняться маленькими деревнями, а на закуску оставить крупную. Ручеёк лежала между Пеленией и лагерем Спустившихся. Унсталь соседствовала с густо населённой Бегонией, и идти в ту сторону было бы удобней в конце, чтобы из одной сразу рвануть во вторую. И жребий не нужен, да мы и не нашли бы трёхстороннюю монетку.

Ручеёк с его тридцатью двумя поселенцами, на удивление, оказался территориально немаленьким. Дома были беспорядочно раскиданы и не ютились друг к другу, а стояли в отдалении. Между ними ещё по три строения можно воткнуть.

На этот раз я не стала притворяться глашатаем, а выступила с обращением перед собравшимися жителями. Они стекались к нашей тележке неохотно, разве что глас деревни трусцой прибежал почти моментально, как завидел наши фигуры. Морщинистое лицо мужчины хмурилось в потугах уловить суть моих слов.

Я почти без изменений повторила высказывания Хройте в Пелении, с не меньшим воодушевлением, но уже без явственного чувства собственного достоинства. Обитатели Ручейка сначала удручённо кивали, а потом их глаза загорелись возбуждённым блеском, следовало им услышать про подарки.

Ещё бы продуктов завезли… но и так неплохо.

Неожиданно великодушно со стороны… этих.

Голова моя трещала от напряжения. Я одновременно слушала реплики людей и настраивалась на их мысли. Последнее давалось с трудом, потому как… я не Хатпрос, в конце концов! Раньше казалось, что у меня само собой получается улавливать не озвученные суждения отдельных личностей, и то почему-то не всех. А теперь я руководила намерением и вынуждена была привыкать к тому, что в висках по прошествии минут начинал долбить молоточек.

Жители Ручейка не были озлобленными, хотя доверия к открытым и приветливым Спустившимся в них обнаружилось значительно меньше, чем в предыдущей деревне. С чем это связано? Может, они и на друг друга не особо полагаются, раз волочат своё существование каждый за километр от соседа?

– Где вы взяли эти вещи? – спросила женщина, крутя в руках крючок для верхней одежды.

– Это всё, что осталось от разорённых и уничтоженных поселений, – призналась я.

– То есть это вещи мёртвых людей?

– Может, мёртвых, может, сбежавших. Они в любом случае бесхозные, и владельцы не вернутся требовать пожитки назад. Не возьмёте? – я сложила руки на груди. Побрезгует она – оторвут с пальцами другие. Похоже, женщина рассудила так же, поскольку тут же сунула крючок в карман широкополой юбки.

Справа от меня Муроу выкладывал какие-то камни размером с небольшой чайник. Вроде бы они горели, как уголь, но найти их на Верхнем этаже представлялось неисполнимым желанием. Зато на Нижнем таких камней, что грязи. Эту информацию я тоже почерпнула неестественным путём, а именно из головушек провожатых, ещё раньше, чем Хройте объяснил их назначение жителям. Как-то само получилось зацепиться за мысли Спустившихся, попутно настраиваясь на созерцание человеческих.

Это же явный обман!

– Простите? – я обратилась к подошедшему человеку и только тогда сообразила, что он ничего не говорил. – Мне показалось, вы спросили о чём-то…

В шелесте голосов это было бы неудивительно. Мужчина нагло рассматривал меня, а в зрачках плясали гневные огоньки.

– Да, я бы хотел кое-что спросить, – игнорируя предложение взять камни для растопки, выпалил он. – Вы сказали, что человек… ну, вы человек. Но это не совсем правда. Я вижу, что у вас… нечеловеческая природа.

– Вот как? – с любопытством произнесла я.

Его заявление ставило под угрозу миф о добровольно сотрудничающей со Спустившимися девушке. Правда, он изначально едва ли заслуживал доверия, так что я не особо беспокоилась, что мужчина разоблачит нашу ложь. Другое меня привлекло куда сильнее: он был Зрячим! Какой-то деревенский мужик, что провёл все свои годы в глуши, видел во мне нечеловеческие черты. Я заподозрила, что он мог оказаться служителем Lux Veritatis, но осадила себя: те бы не стали так открыто заявлять о себе. Значит, мужчине просто повезло родиться с редким даром.

– Человеческого во мне явно больше, – бросила я ему с улыбкой, и Зрячий нахмурился. – А у вас завидные способности. Церковь ищет такие таланты. Не думали податься в орден?

Мужчина пожал плечами.

С этими расфуфыренными в белых одеждах? Видел, не понравилось.

На секунду я отчётливо узрела картину, как двое служителей перешёптываются с женщиной в платке возле дома с грязно-жёлтой крышей. Когда морок рассеялся, накатила усталость. Люди думают не только словами, но ещё и образами, и их воспринимать оказалось сложнее.

Я отошла от телеги на пятёрку шагов и окинула взглядом видимые строения. И почти сразу приметила дом с жёлтой крышей.

– Нам несказанно повезло, что они стоят так далеко друг от друга, – позже сообщила я Спустившимся, когда мы вышли за пределы Ручейка. – Кто хочет со мной наведаться в этот дом после захода солнца?

Вызвался Хройте, а Муроу предложил пойти сразу же. Что сделает деревенская женщина могучей дочери Короля и обученным Спустившимся? Я мотнула головой.

– Мы вызовем переполох. И не дай Терпящая кто-то улизнёт или что-то потеряется в этом переполохе! Чем меньше люди знают о наших подозрениях, тем лучше.

– Переполох уже был, когда мы только ступили на границу поселения, – заметил Муроу. Твердолобый упрямец. – Если женщина что-то прятала, этого, наверняка, уже нет.

– Проверим?

Муроу мог выдвигать предположения, но не имел права перечить мне. И он уступил. Зная, что в темноте безглазый Спустившийся ориентируется едва ли хуже, чем при свете, я позвала его с собой. Хройте оставался караулить выход из деревни.

Мы дождались ночи, когда звуков в лесу становится больше, чем голосов в разгар ярмарки. Со всех сторон скрытые в траве и листве существа стрекотали, свистели, кряхтели. Страшно представить, сколько ещё тварей перемещалось беззвучно.

Я помнила, где располагается дом, и без труда вышла к нему из-за деревьев, ведя за собой Муроу. На улице в это время уже никого не было, но мы старались слиться с тенями и не издавать шума. Ручеёк погрузился во мрак. Фонарей между зданиями не было, и только из окон лился неровный свет дёргавшихся свечей.

В очередной раз я поблагодарила Сайтроми, правда, мысленно, за помощников. Муроу казался слепым и изувеченным, неприятным на вид инвалидом, зато замки даже с крохотными глазками в складках шеи вскрывал мастерски. Я первая зашла в дом, но Спустившийся быстро перехватил инициативу и загородил меня массивной спиной. На всякий случай.

Мы ожидали, что женщина живёт не одна, и не испугались, увидев за столом двух человек. Мужчине с негустой бородой я вмиг смешала мысли, и он растерянно свалился на пол. Женщину узнала сразу: она говорила со служителями в воспоминаниях Зрячего. Пока хозяйка растерянно вскакивала на ноги, таращась на упавшего, Муроу уже очутился сзади и придушил её до беспамятства. А потом проделал то же самое с мужчиной, который рано или поздно отошёл бы от путаницы в сознании.

– Они живы, – на всякий случай пояснил Муроу, заметив беспокойство или, наоборот, не разглядев моего лица.

– Мы поторопились. Я не могу читать мысли людей без сознания.

А больше в трёхкомнатном домике никого не было. Либо этот кто-то умел бесшумно перемещаться в пространстве, либо ожидаемые служители тут никогда и не прятались.

– Приведи хотя бы одного из них в себя. Лучше женщину, – попросила я. – Именно её я видела со служителями. Её муж может быть не в курсе связей жены.

– А если он не муж, а переодетый служитель? – Муроу ткнул пальцем в возможного хозяина дома.

– Не думаю, – я перевернула руки ладонями вверх. – Рабочий. Закалён трудом. Не похож на служителей, но даже если мы ошибаемся, всё выяснится, когда я доберусь до сокровенных тайн этой женщины.

Я зажгла свечу, прошлась в соседние комнаты и осмотрела скромные пожитки четы. Нашла вещи, которые сегодня утром мы привезли в качестве даров. Даже с ними семья не сильно обогатилась. Благодаря тому, что вещей было мало, я быстро наткнулась на любопытную вещь.

– Тут письмо от Lux Veritatis, – пробежала взглядом по строчкам. – Нам везёт. Слушай: «Просвещенные Лаида и Гемт. От лица достопочтенного ордена Lux Veritatis выражаю вам благодарность за помощь нашим братьям и сёстрам. Терпящая одарит вас…» и куча текста про спасение души и Небесные чертоги, – я вздохнула. – «Нам очень жаль, что мы вынуждены подвергать вас опасности, сделав посланцами нашей воли. Однако мы не можем предупредить наш отряд храбрых и преданных сынов Церкви напрямую. Если нас поймают, демоны через нас узнают о важных планах. Но спрятать письмо в вашем доме надёжнее и благоразумнее. У вас искать не станут, а если появится такое опасение – сожгите его! Помните, что вы должны передать это письмо пришедшим к вам служителям. Дальнейшая информация предназначается для них, и вам не нужно читать её. Если вас будут пытать, демоны всё узнают, и спасение вашей земли и вашего народа провалится». А дальше, как я понимаю, идёт описание плана. Церковники испугались передавать его напрямую засланному отряду и сделали это через мирных жителей.

Муроу кивнул. Мерещилось, что письмо жгло пальцы, но оно же облегчило нам задачу. Похоже, что выуживать информацию из женщины не понадобится: всё, что нужно, было в послании.

– Мы… извинимся?

– Что? Нет! – выпалила я, читая дальше, и внутри постепенно всё холодело. – Лучше им не знать, кто на них напал. Хотя резонанса не избежать. Кто ещё мог украсть письмо, как не «демоны»?

– Украдём для вида что-то ещё?

– Нет! Оставь их в покое!

Мы покинули деревню, надеюсь, так же незаметно, как и вошли в неё. Когда пропажа обнаружится, успеет ли семья предупредить служителей? Нет, если церковники сами приходили в Ручеёк и секретного пути не сообщали. Мне не нравилось, что жители деревни знали о сговоре своих с Lux Veritatis… по крайней мере, тот Зрячий видел служителей среди бела дня, а значит, те не скрывали деяний от людей. И всё же обитатели не поведали нам об этом. Они старательно держались нейтралитета, не вмешивались в игры Церкви и не откровенничали со Спустившимися. Лишь одна семья пошла на поводу у представителей Lux Veritatis. А одна ли?

Тем временем я размышляла, как утаивать письмо подольше от Сайтроми. И осознавала, что должна тут же всё рассказать ему. Дилемма. Мои спутники знали о письме, так что скрыть его существование не выйдет. В нём описывался манёвр отряда служителей, некоторое время находившихся на территории врага. Неизвестно, что будет, если пустить ситуацию на самотёк и позволить им атаковать, но… В отряде был Рандарелл. В послании неизвестный Осветитель обращался по именам к служителям, раздавая им приказы на расстоянии. И Рандарелл получал свой кусочек миссии.

Когда служители Церкви успели превратиться в воинов? Меня пробирала дрожь при одной мысли об этом. Пусть бы и померли в своей глупой войне, но не мой дорогой друг. Несмотря на сложное расставание я всё равно испытывала к нему тёплые чувства. Если рассказать о задании отряда, их тут же схватят и перебьют.

Двое Спустившихся и я вернулись в лагерь. Обход деревень по обоюдному согласию был приостановлен. Я отпустила Муроу и Хройте на отдых, сняв с них груз ответственности.

– Я сама обо всё расскажу Королю, – я избегала произносить имя отца вслух, чтобы он не знал о наших намерениях. А Спустившиеся, наоборот, словно желая всё испортить, не боялись открыто говорить о случившемся.

– Хорошо. Сайтроми должен узнать о письме, – произнёс Хройте.

И я со злостью подумала, что в этот момент он о нём и услышал. Проклятье! Закусив губу, я как можно скорее распрощалась с парочкой и поспешила в единственное место, которое считала своим уголком: временное жилище. Действовать нужно немедленно!

Местоположение отряда в сообщении не указывалось, но можно было попробовать отыскать его. И предупредить. Или предупредить только Рандарелла? Что же я делала? Совсем потеряла рассудок при мысли, что с парнем что-то случится. Зачем этот дурачок ввязался в конфронтацию со Спустившимися?

Обхватив голову руками, я думала, как лучше поступить. И злить Сайтроми не хотелось, и остаться в стороне нельзя. Попросить отца проявить милосердие к одному конкретному служителю? Уничтожить письмо прямо сейчас, списав на несчастный случай? Я потрясла хрупкую бумагу в руках: вот она какая невесомая, мягкая. Преобразованное в действие желание – и оно превратится во вспышку. И потом его не станет.

Я отложила письмо и зашагала по комнате. А потом направилась к выходу, чтобы подышать свежим воздухом, но только протянула руку, как дверь сама открылась. Словно по мановению злого рока, на пороге стоял Сайтроми.

– Я ждал твоего возвращения, – вместо приветствия сказал он. Серьёзный, с непроницаемым лицом. Я подавила вопль изумления и отошла на шаг назад. – Почему ты не пришла ко мне сразу по возвращении?

– Я… немного устала с дороги, – оказывается, я уже час блуждала по дому в раздумьях. Кто разом проглотил шестьдесят минут? – Думала найти тебя позже.

– Правда? Потому что у меня для тебя есть ещё одно дело. И оно первостепенной важности и не требует отлагательств. Пока мы на войне, об отдыхе нужно забыть.

========== Глава 36 ==========

Глава 36.1

Испытание

Для Рандарелла всё менялось слишком стремительно. Его отряд разбило, раскидало по лесу. Нашедшиеся вновь бесследно растворились, а исчезнувшие ранее и вовсе канули в небытие. В поисках товарищей молодой служитель наткнулся на другой отряд, и они приняли его к себе, сообщив, что вряд ли кто-то из друзей Рандарелла ещё жив. Парень попал к целителям, которые, не совершая активных боевых действий и занимаясь поисками уцелевших на территории врага, умудрились остаться незамеченными противником. Они затаились. Не обладая завидными боевыми навыками, отряд ждал, пока истинным воинам понадобятся их целительные силы.

А вскоре после этого и их группку постигла трагедия: демоны выследили людей и напали. Пятеро служителей из восьми испарились на месте. Говорили, что демоны нынче берут в плен, но в их милость никто не верил. Рандарелл думал, что погибнет, однако его выбросило волной в овраг, и там парень пролежал до утра.

Ошеломлённый, уставший, голодный служитель без разбора пошёл навстречу судьбе. Если суждено ему наткнуться на демонов – так тому и бывать. Рандарелл мечтал лишь об одном – выйти из леса. Да только это было невозможно. Кругом, повсюду, во всех направлениях тянулись эти проклятые деревья. Парня уже мутило от лесов, от вида крови на земле, от удушливой атмосферы смерти…

Рандарелл ещё надеялся отыскать служителей… любых. Не важно, какой отряд, главное, чтобы в нём оказались люди. Жаль, что целителей тоже разбили… Парень слышал, что глава отряда ждал приказаний от старшин, что ему сулили значимую миссию, потому как его группа уже пробралась на неприступную территорию, где с каждого сучка на людей пялились враждебные существа и шпионы демонов.

Одиночество давило на Рандарелла. Он мечтал, что покинет этот мир в окружении братьев и сестёр, а не скончается от жажды где-то под кустом. Умирать, конечно, не хотелось. В смерти не было чести.

Служитель молился, и Терпящая послала ему благословение: к концу второго дня Рандарелл встретил знакомое лицо. Уж не чудится ли ему?

– Герер?

Рыжеволосый крупный парень отозвался на имя. Служитель Альели приветствовал товарища из Лангзама и, прихрамывая, заковылял в его сторону. Рандарелл готов был обезуметь от счастья, увидев живого товарища, но предосторожность всё же заставила его произнести кощунственный вопрос:

– Стой! Демоны умеют принимать чужой облик. Как назывался наш отряд, в которым мы выступили из стен резиденции?

– Двадцать первой попыткой, – отчеканил Герер, и Рандарелл расслабился. Он приобнял парня одной рукой и только тогда критично осмотрел его. Фиолетовые одежды служителя Альели превратились в серые от грязи и запёкшейся крови. Герер едва переставлял раненую ногу.

– Я подлатаю тебя. Сделаю, что смогу.

– Боюсь, твоя магия не исправит такое, – вздохнул Герер. – Даже у твоих способностей есть лимит.

Нога имела плачевный вид. Голень обуглилась, а ближе к ступне кожа была содрана до мяса. Рандарелл поразился, как товарищ не терял сознание и не выл от боли. Наверное, он использовал обезболивающие мази, или другой целитель сделал ногу нечувствительной. Служитель Лангзама покачала головой, соглашаясь, что вернуть здоровый вид не удастся.

– И всё равно я постараюсь вылечить хотя бы часть. Снять боль.

– Ты настоящий друг, – улыбнулся Герер.

У парня из Альели оставалась вода и немного еды, и Рандарелл с благодарностью набросился на провизию. Вдвоём у них больше шансов выжить, а потом, может, отыщется кто-то ещё.

– Демоны так резко напали на нас, словно им указали, где искать, – передвигаясь с помощью Рандарелла, высказался Герер. Они надеялись покинуть опасную зону, пока на них не выскочила новая группа врагов.

– Они непредсказуемые. А нам бы найти укрытие до темноты. Боюсь, ночью мы не сможем обороняться, если на нас нападут.

– Спрячемся под каким-нибудь великанским деревом. Авось обойдётся.

Но и в этот раз Терпящая проявила к ним благосклонность. На их пути выросла разорённая деревня с обугленными домами и развалинами. Не ясно, по чьей вине селение прекратило своё существование: войск Ролуангэ или демонов? Там стояла часовенка с дырами в стенах, заброшенная людьми, но, возможно, не растерявшая благословения Её.

– Думаешь, нам стоит остаться здесь? – высказал неуверенную мысль Герер.

– Продираться через лес ночью может быть в разы опаснее, чем поискать пристанище здесь. Правда, крыша над головой есть лишь у часовни, так что выбор невелик…

Напарник кивнул, и вместе служители направились к единственному не сгоревшему дотла зданию. Рандарелл с бешено колотящимся сердцем поднимался по ступеням, помогая раненому. Он догадывался, что это могла быть ловушка. Демоны не чураются осквернять такие вот заброшенные священные места и использовать символ веры для привлечения недобитых служителей. У Рандарелла в животе заворочалось отвращение к подлости этих созданий. Но даже следуя за ниточкой в капкан, парень не свернул бы с пути. Если погибать, то хотя бы с гордо поднятой головой и в попытках помочь другу. Герер с каждым часом двигался всё хуже. Ему требовался отдых, а сам целитель не сможет тащить товарища на плечах. Он тоже устал. Значит, придётся рисковать.

Рандарелл подивился, как легко он размышлял о гибели. А ведь ему не хотелось умирать! Как бы нервы не сдали, когда он в действительности встретится с настоящим злом лицом к лицу.

– Ты готов?

Герер кивнул, и Рандарелл, толкнув дверь, завёл друга внутрь. Часовня, на первый взгляд, пустовала. В углу крыши зиял пролом, а пол порос травой. Вероятно, часовню забросили намного раньше начала войны. Лавки сгрудили в конце крохотного зала, и по ним гуляли кровавые блики вечернего солнца, но его света было мало. Большая часть зала погрузилась во тьму, таящую в себе опасности и секреты. И нечто более пугающее.

– Смотри! – Герер вцепился в рукав товарища. – Тела!

В стороне, куда оба служителя поначалу не смотрели, кучей лежало четверо мертвецов. Рандарелл с ужасом узнал в них друзей недавно разбитого отряда. Его охватило отчаянье, и он пожалел, что не прислушался к интуиции.

– Уйдём отсюда, – прошептал он Гереру, но тут же услышал приглушённые звуки.

Оба служителя напряжённо выждали несколько секунд, и тогда Рандарелл осмелился прокрасться вперёд и проверить. Он хотел убедиться, что в часовне в самом деле опасно, и под лавками притаились злобные создания. Или их возросшая паранойя, усиленная переживаниями последних дней, внушала им опасения, а взаправду в часовне никого не водилось и мёртвых служителей принесли их товарищи, не желавшие оставлять тела на съедение диким зверям. Вот только неаккуратные позы, в которых они лежали…

За лавками Рандарелл к собственному потрясению обнаружил не чудовищ, а связанную девушку.

– Умфи? – он не поверил собственным глазам.

Девушка вышла из полудрёмы и испуганно уставилась на друга. Её рот был замотан, а руки скованы цепью и привязаны к впаянному в пол металлическому кольцу. Когда целитель тронулся в её сторону, Умфи бешено замотала головой. Предупреждение об опасности.

– Рандарелл, мы не одни! – воскликнул Герер, и тут же с криком закатался по полу, сжимая больную ногу.

Целитель бросился к товарищу и на ходу создал щит, которым огородил себя и пострадавшего Герера. На первый взгляд служитель Альели не изменился, но, присмотревшись к его ноге, Рандарелл заметил покрасневшие участки и ещё больше слезшую кожу. В правом обрубке закололо, и целитель с ужасом схватился за плечо укороченной руки.

Они не подумали, что мебель навалили горой с целью скрыть кого-то крупного и приметного. Из-за переломанной древесины к ним вышел рогатый великан и размеренно, неторопливо сел на сооружённое из лавок подобие стула или трона.

Рандарелл мысленно застонал. Он не был готов сиюминутно увидеться с могучим и непоколебимым злом, когда выдержка на пределе, а рядом стонет раненый друг. Выдержит ли щит против мощи Короля?

– Вам назначено? – весёлый прищур Сайтроми заставлял тело покрываться мурашками. Герер потерял дар речи, столкнувшись с таким чудовищем впервые, да и у Рандарелла начинали дрожать руки. Он виделся с Королём демонов дважды, однако в первый раз, в Байонеле, тот был далеко, а второй раз Сайтроми пребывал в человеческом теле.

Целитель заметил, что Умфи кивает им головой на дверь. Рандарелл мог бы потащить товарища по полу, загораживаясь щитом… Вот только для подобного манёвра нужны обе руки: одна удерживает защитную материю, вторая тянет раненого.

– Ты можешь ползти? – тихо спросил он у кусавшего губы Герера.

– Рандарелл, – позвал его звонкий голос, полный силы и уверенности в превосходстве. Парень вздрогнул, не предвидев, что чудовище будет знать его имя. – Пока ты не сбежал, позволь предложить тебе альтернативу. Я сегодня благосклонен даже к церковникам, к тому же мне вдруг захотелось удариться в апагогию.

– Я не сбегу!

Только сейчас до Рандарелла дошло всё безумие ситуации. И её плачевность. Но вместо страха парень ощутил злость, затопившую его сознание. Вот он, самодовольный Король в рубиново-красном мундире, словно пропитанный кровью служителей, сидит напротив. Он сбросил в груду тела церковников, как бесполезный хлам, чтобы умалить значимость их жизней. Он смотрит на людей, как на ничтожеств, играет с ними в иллюзорный выбор. Вот только Сайтроми не знает, что Рандарелл его не боится. Парень в бешенстве и готов умереть с оскорблениями на устах, лишь бы доставить врагу как можно меньше удовольствия от запланированной игры. Целитель презирал Короля ещё и за то, что это чудовище держало родную дочь на цепи, как собаку, и не терзалось угрызениями совести. Умфи отчаянно пыталась сбросить оковы и взглядом умоляла друга спасаться. Но Рандарелл не побежит, нет. Не сейчас, когда Герер повис на его плече, как утопающий держится за обломок корабля.

– Раз ты решил остаться здесь, – продолжил Сайтроми, и Рандареллу показалось, что под взором Короля мельчайшие частички света щита начинают распадаться, – то тебе придётся ответить на мои вопросы. Смотри, я даже расскажу тебе о вариантах, а ты сам решишь, что тебе ближе по духу.

– Я не отвечаю на вопросы ложных королей! – гордо выплюнул парень.

– То есть ты предлагаешь просто убить тебя? Ты разобьёшь сердце малышке Нахиирдо. Она будет долго плакать над твоим истлевающим трупом…

– Ты омерзителен! – выпалил Рандарелл в приливе отвращения.

Его вдруг озарило, что эту ловушку подстроили лично ему, иначе почему связанной сидела именно Умфи, а не какая-нибудь деревенская жительница? Да только чем рядовой целитель мог заслужить именной капкан? Уж не из ревности ли Король сейчас терзает его? Или банальной ненависти ко всему, что дышит на Верхнем этаже, имеет сердце и способно любить.

– Тебе не ведомо ни благородство, ни сострадание, ни мудрость! – не смог смолчать Рандарелл. – А без этих качеств правитель – лишь узурпатор, что притворяется благом для своего народа. Если бы не бессмертие, вас бы давно взяла земля, да и та не стала бы принимать ваши гадкие тела!

– Ты плохо понимаешь, в чём разница между королём и Королём, – Сайтроми сделал особое ударение на последнем слове. – Раз уж ты такой смелый, чтобы высказывать своё мнение, прячась за щитом, давай ты так же храбро попробуешь спасти своих друзей. Я посмотрю. А если нет, то заткнись и слушай, что я буду тебе говорить.

Рандарелл сжал пальцы в кулак. Тон Короля был ровным, но в нём присутствовали острые иглы властных ноток. Сайтроми настаивал на том, чтобы парень сдался. Да и без того целитель понимал, что он в западне и не способен никому помочь.

– Так я и думал, – владыка демонов лениво постукивал ногой и не спускал глаз с жертв. Король редко поворачивал голову к дочери, зато Умфи прожигала его взглядом. – Lux Veritatis немного успокоился и стал продумывать свои шаги. Мне интересно, что задумали ваши старейшины, как они собираются возвращать себе эти земли и… где сейчас артефакт. Я не тешу себя иллюзиями, что ты всё расскажешь по доброй воле. Вас в Lux Veritatis дрессируют умирать за тайны Церкви.

Рандарелл хотел крикнуть, что служители не животные, но сдержался. Какой прок спорить с чудовищем? Он сам привык загонять в стада подчинённых, вот и переносил эту особенность на всех, в том числе и Lux Veritatis.

– Я помогу тебе немного. Вот что ты можешь сделать, – Сайтроми наклонился вперёд. – Первый вариант: не желая сотрудничать, ты уходишь из часовни, но бросаешь своего товарища. Я пытаю его и получаю нужную мне информацию. Второй вариант: ты жертвуешь собой ради спасения товарища. Я отпускаю его, но пытаю тебя, чтобы всё узнать.

Рандарелл не стал спрашивать, почему выбор предоставляется ему, а не Гереру, на которого Король почти не обращал внимания. Служитель Альели становился каким-то инструментом, компромиссом, деталью одного из решений. Потому что он не был связан с Умфи, конечно же.

– Есть ещё третий вариант, – проговорил Сайтроми. – Ты добровольно рассказываешь всё, что знаешь о планах Церкви и артефакте. Я убиваю твоего товарища, так как в нём нет нужды, а сам он ничего не скажет. Но в награду за твою честность ты получаешь девушку.

Король поднялся с импровизированного трона и указал на Умфи. Та заёрзала в путах и вновь замотала головой, упрашивая Рандарелла не выбирать этот вариант. Или вообще все.

– Смотри, Рандарелл, твой полудохлый товарищ вот-вот потеряет сознание от боли. Советую не мешкать с раздумьями.

– Брось меня, Рандарелл! Я всё равно не могу идти, так что выбора у тебя ещё меньше!

Целитель слышал, как Герер тяжело дышал возле его лица. Что же делать? Каждый вариант содержал бесчеловечное условие, которое не устраивало служителя. Рандарелл чаял спасти обоих, но ему намеренно не предоставляли шанса на счастливое завершение вечера. Конечно, Король не хочет лишать себя упоительных пыток и убийств.

Теперь он точно не имел права трусливо сбежать. Если Рандарелл направится к выходу, это будет расценено как выбор одного из путей, и тогда Сайтроми схватит Герера и будет его пытать. Бедняга не выдержит новых страданий. И что будет с Умфи?

– Если я останусь, ты отпустишь Герера. А что станет с ней?

– Она будет со мной.

– И ты продолжишь держать её связанной, чтобы и дальше заманивать служителей в ловушку?

– А какая тебе разница? – Сайтроми широкими шагами приблизился к девушке и, наклонившись, обхватил её голову рукой. Послышалось сдавленное мычание. – Она моя. Я владею ей. Ты получишь её, только если добровольно поведаешь тайны Церкви. При условии, что ты не солжёшь мне.

Он обращался с ней, как с вещью. Рандарелл с яростью подумал, что с самого начала был прав, и у такой твари не может быть сердца. Сайтроми не способен симпатизировать даже родному ребёнку и использует её таланты для личной выгоды.

Король вышел на середину зала, и Рандарелл с Герером инстинктивно подались назад. Целитель уже знал, что следовало сделать, но оттягивал этот момент. Он не способен сражаться, и если начнёт сопротивляться, его вместе с товарищей обратят в пыль. Бросить Герера парень тоже не мог. Он не предавал друзей, и сама мысль о принесении товарища в жертву ради спасения шкуры скручивала живот. И рассказывать Сайтроми секреты Lux Veritatis Рандарелл не будет, тем более, что он мало знает. Вряд ли Король останется довольным его скудными знаниями, а самого служителя невзначай стошнит от столь низкого поступка. Значит…

– Пытай меня. Тем более, что ты уже начал, – парень поводил обрубком руки. – Но отпусти моего друга.

– Рандарелл, но ведь… – Герер смущённо запнулся, а потом заметил реакцию бессмертного.