Текст книги "Шесть с половиной ударов в минуту (СИ)"

Автор книги: Altegamino

сообщить о нарушении

Текущая страница: 70 (всего у книги 81 страниц)

– Сделай, что я прошу.

– Нет! – выпалила Тигоол. – Если это твоё желание, то я отказываюсь исполнять его! При всей моей признательности тебе я не сделаю того, из-за чего мой народ может подвергнуться опасности! А я вижу по твоей скрытности, что такой исход возможен, иначе ты бы открылась мне! А если это приказ… – Спустившаяся вздохнула. – Извини, Нахиирдо, но я сегодня буду плохой слугой. Я желаю тебе решить свои проблемы самым удачным и безболезненным для всех способом. Только давай без меня.

Она помахала и исчезла прежде, чем я распахнула рот для горячего спора. Проклятье! Никто не желает помогать мне, сотрудничать, участвовать в плане! Может, это и в самом деле плохая затея? Я держусь за фантазию как за лекарство от всех бед, потому что других вариантов нет. Или не вижу их. Допустим, я могла бы бросить попытки договориться со служителями и отправиться на поиски мудрецов или хранителей артефакта и надавать им по черепушке, пока они не приплыли на Хатостро. Уверена, они всё ещё топчутся по Ролуангэ, охотятся за Цеткрохъев. Правда, каковы мои шансы, раз даже опытные ищейки бессмертных до сих пор не напали на след? Едва ли мне повезёт, и передо мной сами возникнут нужные люди. Да и пока я буду искать их на другом материке, они приплывут на этот.

Нет, заняться мудрецами можно и после того, как спасу родню. Всю троицу, а это будет непросто. При желании оставила бы Цехтуу наверху, но осознавала, что её гибель вызовет такой же переворот в душе. Ещё одного я точно не переживу, а значит, каждый бессмертный должен быть спрятан даже против его воли.

– Пожалуйста, Тигоол, только не рассказывай ему, – я грызла ногти и молила, чтобы подруга додумалась не лезть к Сайтроми с важными сообщениями. А потом думала: что за заблуждение? Само собой, Король и без доноса Тигоол в курсе моих потуг, ведь у него есть Сат’Узунд. Сколько можно забывать, что мои ходы давно изучены под лупой? За мной так и не приходили, а потому бдительность засыпала. Почему? Почему они не охотились за мной?! Если не остановить меня сейчас, потом у них не будет шанса.

И тут внезапно удача подмигнула самым привлекательным глазом. Я собиралась до победного приманивать служителей в различные города, пока ко мне не выйдет адекватный представитель. Поэтому, когда перст судьбы указал в моём направлении, я сидела в церкви в очередном поселении и слушала, как потрескивает жёлтый огонь в лампадках. Прихожан было мало, а я поджидала толпу для успешного представления. Чем больше очевидцев белого пламени соберётся, тем лучше.

Лавка была чистой, но жёсткой. Я отвыкла от долгих посиделок в церквах. Не переваривала этого с детства, со времён Магроса и ему подобных фанатиков. Странно, что некоторые имена из более старых воспоминаний вспыхивали ярче, чем недавних встречных. Как со временем притупляется восприятие, как с новыми знакомствами обесцениваются лица…

Лампадки висели слишком низко к полу. Вроде бы существовали свои стандарты, но я плохо в этом разбиралась. Не моё дело. Священное Писание покоилось на видном месте. Его можно было потрогать, полистать, зачитать в голос отрывок, что редко осмеливались делать обычные люди. В соответствии с нравом местного священника чтение священных текстов вслух могло как поощряться, так и осуждаться.

Стоит подумать о бесе, и он выскакивает из шкатулки. Слева на лавку опустился священник, и я невольно напряглась всем телом.

– А я предлагал переписать главы и добавить одно семистишье, – загадочный мужчина смотрел на Священное Писание, хотя обращался явно ко мне. – Старые зануды не терпят обновлений. Никак не переймут главное достоинство Её.

Странное замечание. Мысли человека оказались сокрыты. Запонка с розой была слишком явным намёком, но до меня дошло не сразу. Лишь когда из соседнего помещения в зал вышел священнослужитель, пришла мысль, что двух их в одной церкви быть не должно.

– Спокойно, не нужно сигать в пруд раньше прихода хищника. Я из другого рода, но стиль у нас схож.

– Что бы это значило?

– Вортес Огара, орден Апрогси. До меня дошли слухи, что ты ищешь людей для изгнания Короля, – буднично произнёс мужчина с лёгкой щетиной. И тут его голос изменился. – Какое кощунство!

– Вы осуждаете меня за желание отправить бессмертного на Нижний этаж?

– Что? Вовсе нет. Меня возмутило, что этот мужчина поправляет книги грязными руками. А идея сослать Короля мне нравится, пусть и не понятно: почему именно сейчас? Насколько я понимаю, ты давно с Королём.

– Лопнуло терпение.

– Ясно, – служитель теперь смотрел на меня. – Не очень убедительно, на самом деле.

– Не верите, что я могу желать его ухода? – во мне что-то гневно забулькало. – Не стоит применять свою мораль на наши отношения. Они отличаются от человеческих. Я не предаю отца, я прогоняю чудовище.

– Интересная интерпретация моих слов. В тебе столько предрассудков на счёт того, что в служителях полно предрассудков, – мужчина подобрал перо, выпавшее у проходившего мимо мальчишки, и протянул владельцу. – Нет, я говорил не об этом. Я слышал рассказ служителя Далатеро о твоих мотивах. Однако я сомневаюсь, что ты решила восстать против Короля потому, что он тебя изводит.

Тёмно-зелёный сюртук, в который был облачён служитель, считался одеждой знати, а не церковников, но я не следила за модой в орденах. Тёмные волосы были завязаны в хвост жёсткой нитью. Вортесу было лет тридцать пять, может, чуть больше. Почему Апрогси отправил именно его?

– Видишь ли, я не думаю, что Шестеро такие уж эгоисты. Я даже считаю их очень семейным и любящими существами. За друг друга они горой. И думаю, к тебе Король относится едва ли плохо. А вот твоё отношение… – служитель качнул головой. – В тебе слишком много человеческого. Ты стремишься сбежать от родителей, оторваться от дотошной заботы, стать самостоятельной, а это… очень по-человечески.

Я не знала, как отреагировать на его анализ, и просто молча пережёвывала услышанное. Нечто в рассуждениях этого человека было неординарным, и хотелось продолжить спор, или беседу, или что там у нас так резко и коряво начало складываться…

– Но это не моё дело. Причины неважны, – продолжил служитель Апрогси. – Главное, что ты готова помочь нам сослать Короля, а затем и других. Мои братья и сёстры по вере не видят в этом разумного зерна и со скрипом принимают за возможность, но я не исключаю, что ты полностью отдаёшь отчёт своим действиям. Ты ведь представляешь, что будет в случае неудачи?

– Да. Потому приложу все усилия, чтобы у нас получилось.

– И ты осознаёшь, что останешься одна, без надзора, независима и виновна под взглядами недоумевающих Спустившихся и сердитых людей?

Это был нечестный вопрос. Так далеко я не заглядывала. Меня завораживала пляска огоньков настоящего и ближайшего будущего, всё остальное приложится. Только Вортес ждал ответа, и я отважилась обнажить свою боль для демонстрации решительности.

– Меня пугает будущее без контроля Короля, но ещё сильнее я боюсь будущего, в котором он рядом, – тут даже лгать не пришлось. Чем дольше он наверху, тем мне беспокойнее за его жизнь. – Я уже перешла ту черту, в которой голос разума требует ещё раз всё обдумать. Я не просто хочу изгнать его! Я изнываю от приказа, идущего от сердца, – я ощутила дрожь в теле. Вот он, ужас пережитых потерь. Впечатления от гибели бессмертных до сих пор выворачивали наизнанку, и это не могло не отразиться в моём облике. – Желание сожжёт меня изнутри, если я не сделаю этого! Поэтому, несмотря на мои печальные отношения с Церковью, я готова пойти на наш союз. Выгода для всех!

– Кроме Спустившихся, конечно, – служитель провёл пальцами по щетине. Похоже, мне удалось убедить его, что некое чувство и в самом деле снедает меня изнутри. Только глупец вроде предыдущего переговорщика не увидел бы этого во мне.

– Спустившиеся не дети. Они куда более самостоятельные, чем вы себе представляете.

– Я стараюсь не представлять, поскольку меня это не касается. Без лишних слов скажу, что мы не против принять твою помощь и поучаствовать в действе. А затем, я надеюсь, ты посодействуешь в изгнании себя?

– Не выйдет. Меня нельзя сбросить на Нижний этаж. Он не примет меня.

– Неубедительно.

– Я всю жизнь прожила тут, и спуск вниз для меня так же сложен, как подъём – для бессмертных.

– Интересно, – мужчина поводил носом, словно учуял приятный аромат. – Ты жила с людьми? Или тебя воспитывали Спустившиеся?

Меня удивило, что он назвал их не демонами. Ещё больше взволновало, что человек, похоже, испытывал искреннее любопытство, расспрашивая меня о таких тонкостях. Ни один служитель до него не пытался узнать, что я чувствовала, как жила и чего хочу. Словно ему принесли конструктор, о котором он мечтал все годы до этого, и он крутил и разглядывал самые яркие стороны.

– Твой отец гениален, – выдохнул Вортес, когда услышал, что большую часть сознательной жизни я провела в окружении людей. – Конечно, как я сам не подумал. Он слишком умён, чтобы поручать твоё воспитание послушным слугам, которые держали бы тебя в изоляции от общества людей.

Чему он восторгался? Это было нелогично! Я всегда полагала, что Сайтроми должен был поручить моё воспитание Спустившимся, просто не успел. А так я каждый день рисковала раскрыть себя. Бросать ребёнка в окружении врагов – не самая гениальная идея. Лучше бы я росла в обществе аналога Юдаиф, пусть и изолированно, но в безопасности. Так и думала, пока следующая фраза служителя не разбила моё убеждение на осколки.

– Так ты переняла человеческую модель поведения и научилась маскироваться, не прилагая усилий. Это то, чего как раз не хватает Сменщикам и ворам человеческих лиц: по поведению они всё равно Спустившиеся, которые не могут естественно интегрироваться в чужое общество.

– Как… – меня поражали его выводы. – Чем занимается ваш орден?

– Думаю, будет справедливо рассказать немного о себе. Я и мои друзья из ордена специализируемся на поведении Спустившихся, в частности, Шести. Увлекательная наука. И сейчас мне кажется, ты искренне желаешь изгнать Короля и его родственников. И это не ловушка, как решил уважаемый служитель Далатеро. Этот орден ещё так неопытен, но их можно простить.

– Так вы согласны на сотрудничество? – я недоверчиво поёрзала на месте.

– Да. С самого начала. Просто нужно было кое-что уточнить. Никогда не мог удержаться от углубления знаний об объектах изучения. Без этого невозможно стать лидером.

Вот ведь… Со мной договаривался чудак! И лидер Апрогси, что, впрочем, было логичным. Потрясающе, но в отличие от типичных служителей, он не говорил о Спустившихся в негативном ключе, не осуждал их за одно лишь существование и не морщил нос, вспоминая королей. Не читал нотаций об испорченности последователей Шести, не обсуждал войну, не скатывался в политику. Не опускался до возвышенных речей о чистоте души, порочности обитателей Нижнего этажа, не скандировал зазубренные сказки о зле и добре. Церковник ли он? Мужчина был скорее исследователем.

– А вы точно умеете изгонять? Или только лекции читать?

– Я привлеку тех, кто в совершенстве овладел данным навыком, – мужчина опёр щеку о кулак. – Мы же Апрогси. К нам всегда прислушиваются из уважения или опаски. Или, думаешь, только Спустившиеся бесят служителей Lux Veritatis?

Он поднялся, и священник в конце зала, впервые заприметивший представителя ордена, засуетился и поторопился высказать ему своё почтение. Вортес кисло улыбнулся и кивнул мне на прощание.

– Приятно было потолковать. Мы можем встретиться через день возле городской ратуши для обсуждения деталей? Нам нужен план.

– Меня там будут ждать служители с золотыми цепями?

– Разве что только заготовленными для твоего отца. Если бы я стремился потопить единственное снаряжённое порохом судно, которое может разнести монаршеский фрегат Спустившихся, стал бы я ждать нового дня? Церковь бы уже окружили, а так… – мужчина рассеянно отмахнулся от любезностей священника. – Я всё же предложу им вписать о тебе главу.

– Вписать куда? – бросила я в спину. Почему этого человека мне хотелось расспрашивать дальше? Его обаяние затупляло даже мою подозрительность, а речи каждый раз уводили в область познавательного, будто мы обсуждали изобретения, а не общие дела. Противоречивые и сложные. – В учебники?

– В Священное Писание.

Опять я не могла сообразить, что он пытался этим сказать. Хотел ли обозначить мою важность? Или банально озвучил пункт в списке дел, чтобы не забыть? Уже позже я узнала, что внезапно брошенными репликами Вортес ставил в тупик не только меня, но и других людей. Его побаивались в родном ордене за странные манеры даже при том, что мужчина являлся одним из двух лидеров Апрогси. Именно такое нестандартное мышление и нужно для моей миссии.

Что до плана… После отказа Тигоол не была уверена, что оный имелся. Меня губила жажда взять охапку умельцев, прийти к Сайтроми и отправить его на безопасный Нижний этаж. Всё. Вот и весь план. Детали не продумывала ещё и потому, что до конца не верила в успех сотрудничества со служителями. Не думала, что кто-то из них всё же отзовётся. И всё же Вортес был прав: план нужен. Нельзя всё делать наобум, даже если подозреваешь, что твоё будущее заранее известно некоторым личностям. С расписанными шагами наши шансы на успех повышались даже при условии, что Сат’Узунд этого и ждала.

Когда на следующий день встретилась с Вортесом возле ратуши, обрадовалась, скольких он привёл с собой.

– Все семеро умельцев оттачивали свои навыки годами, – сообщил лидер Апрогси, обведя жестом группу служителей. Кто с любопытством, кто с подозрением рассматривал мою фигурку. – Многие могут похвастать изгнанием крупных бесов, но никто – королей Спустившихся. Для них это как сдать выпускной экзамен.

Низкорослый человек поморщился от сравнения. Среди семёрки были две женщины.

– Пока они будут сражаться с Королём, что будешь делать ты? – изучая моё лицо, спросил Вортес.

– Я умею укрощать белый огонь. Буду подавлять самую опасную способность Короля.

– Но как нам подобраться к нему? – пробасил бородатый мужчина. – Мы и раньше не особо успешно прокрадывались на территорию демонов, а теперь они застроились и держат ухо востро. Ни одна церковная мышь не проскочит мимо.

Эту проблему я и намеревалась решить с помощью Тигоол. Как бы она сейчас упростила нам дело!

– Я… – уже собиралась ответить, что не знаю, как вдруг снизошло озарение. – Вортес, вы ведь говорили со служителем Далатеро? – тот кивнул. – И вы в курсе, что он из недоверия намеревался взять меня в плен, что мне не понравилось?

– Само собой. Сотрудничество не предполагает унижение одной из сторон. Я бы тоже пришёл в ярость от поступка служителя Далатеро, – лидер Апрогси словил парочку недоумевающих взглядов соратников.

– Так вот: возьмите меня в плен, – я выдержала немое вопрошание. – Но не по-настоящему. Мы союзники, но Королю не обязательно об этом знать. Приманите его на свою территорию, пригрозив ему моими страданиями.

– Сейчас она притворится пленной, а потом, когда запахнет палёным, – брякнул один из служителей, – без последствий вернётся к своим.

– Смысл мне что-то затевать, если я собираюсь сбежать? – я грозно стрельнула взглядом в фантазёра. Мнение этой толпы меня мало трогало. Вортес с его располагающим благоразумием был единственным, чей ответ имел ценность.

– А он выманится?

– Подумайте. Вы же знаток их поведения и считаете, что они семейные и дружные.

Вортес заулыбался, разве что не замурлыкал. Вот тут я, правда, сама сомневалась. Если бы Сайтроми не знал от сестры, где я и что делаю, то наверняка отправил бы кого-то меня вызволять, а может, и сам пошёл бы. А так он проигнорирует призыв, будучи осведомлённым, что его дочери ничего не угрожает. Может, предсказание реально обмануть?

Я попросила Вортеса обсудить тонкости наедине. Надо было обдурить Сат’Узунд, вернее, лишить предсказание однозначности. Пусть думают, что я не сумела договориться со служителями и попала к ним в руки по-настоящему, как едва не случилось в другом городе.

– Король не зайдет на человеческую территорию, – сказала я Вортесу. – Есть ряд трудностей, которые… отвадят их рисковать. Придётся принять бой на землях Спустившихся. И, боюсь, если Король покажется, он будет как минимум с армией. Ваши семь умельцев умеют драться?

– Нет, так не пойдёт. Армию мы не потянем, а звать свою… – мужчина вздохнул. – Нужно выцепить Короля. Убедить его поторопиться, не тратить время на сборы множеств.

– И ещё вам придётся меня немного покалечить. Для убедительности, – и для обмана в видении.

– Нет. Если ты будешь страдать от боли во время сражения, твоя эффективность снизится. Я могу подержать тебя взаперти, если ты доверяешь мне настолько, что позволишь накинуть золотые цепи на дверь.

А потом он и не захочет их снимать. Я могу взаправду попасть в плен. Да есть ли выбор? Если в видениях я буду мило толковать со служителями, это не будет похоже на страдания. Придётся пойти и на это.

– Ладно. Это лучше сломанной ноги и штыря в спине.

– Ты чересчур стараешься выдать это за правду. Твой отец всё равно не увидит, мучаешься ты тут или нет. Или ты думаешь… – Вортес не закончил. Похоже, он догадался, что гложет меня. – Я обращусь к нему при тебе.

– Я слышала, как кто-то предлагал отправить Королю мой отрубленный палец, – я запомнила лицо служителя с экстравагантными идеями. Такие ненормальные не должны быть проводниками духовного для людей.

– Не обижайся на них, – глава Апрогси махнул рукой. – Лучшие специи – те, что обжигают язык. Зная твоего отца… из записей, могу сказать, что догадываюсь о его реакции на те или иные слова. Он не любит пустые угрозы и браваду. И остро воспринимает обвинения. Минимум слов – максимум смысла. Попробуем.

Вортес сел напротив меня за стол. Мы покинули других служителей и уединились в отведённой для особых гостей комнате в ратуше. Первые морщины вокруг губ и глаз мужчины при неровном освещении казались глубже и выделялись отчётливее. Пряди выбивались из хвостика и свисали по бокам лица. В остальном глава Апрогси выглядел весьма презентабельно: одет с иголочки, опрятный и аккуратный.

Десяток минут Вортес безмолвно разглядывал поверхность стола, прикусив среднюю фалангу указательного пальца. Не очень понимала, зачем он собирался обратиться к Сайтроми при мне. Надеялся ли, что я поправлю его или перебью в случае оплошности? Или считал, что обязан посвящать меня во все шаги нашего плана? Я вообще мало что соображала в толчках, которые побуждали его совершить то или это. Уверена, даже желание прогнать бессмертных с Верхнего этажа объяснялось не так банально, как у других церковников. Я бы не расстроилась, услышав, что Вортесом двигал научный интерес, а не забота о благополучие народа. Или что он с детства мечтал поглядеть, как укрощают смертоносную стихию.

– Договоримся: ты молчишь. При любом повороте, – настоял служитель. – Есть какая-то тема, в которой я точно допущу ошибку? Подумай, как бы ты обратилась к нему на моём месте и что бы сказала. И запрети мне затрагивать неизученную область. Можешь обозначить её одним словом, без подробностей. Я пойму, куда лучше не соваться со своим красноречием.

– Пожалуй… – я напрягла воображение. – Не пытайтесь угрожать моей жизни.

– Это… странный запрет, учитывая, что именно твоя жизнь должна волновать его больше всего.

– Просто не делайте этого. Найдите другие рычаги давления, – я почему-то не хотела раскрывать тайну своего бессмертия. Может, потому что после гибели двух вечных существ это уже не актуально?

Вортес постучал ладонями по поверхности. Ему явно было не по себе, но он продолжал считать, что лишь он подберёт нужные слова для привлечения Короля. Я скучающе оглядела комнатку. Она больше напоминала коморку и не содержала никаких симпатичных и интригующих черт. Сюда редко могли принести кофе, хотя чаще важное лицо запиралось с кем-нибудь для дискуссий, и их не беспокоили.

– Я обращаюсь к тебе, Сайтроми, – с нашего знакомства это имя прозвучало впервые, и я вздрогнула. Вортес выглядел собравшимся, и его глаза горели решимостью. – Моё имя не будет тебе интересно, как и должность. Единственное, что важно, Сайтроми, так это то, что я из Lux Veritatis. И что я тот, кто бросает вызов твоим способностям. Я знаю, как поступить с тобой за твои злодеяния на наших землях, Сайтроми. Чтобы доказать тебе, что я не хвастливый болван, скажу: у меня в заточении твоя дочь, Сайтроми. Девушка очень перенервничала из-за вашего последнего скандала и неудачно решила спустить злость на служителях.

У меня волосы на затылке встали дыбом. Служитель бил наугад, но он, определённо, попал в цель. Вспомнит Сайтроми о нашей ссоре из-за Рандарелла, или ему придёт на ум моя реплика о том, что не хочется жить, пока каждый новый уход бессмертного вбивает гвоздь в крышку моего гроба… В любом случае, Король обязан ощутить беспокойство. Вортес пытался создать впечатление, что в курсе наших личных проблем, наших семейных распрей. А это затрагивало более глубокие аспекты, которые нельзя игнорировать.

– Думаю, старые-добрые пытки как раз охладят её пыл, Сайтроми. А с тобой я бы хотел встретиться с глазу на глаз. Ты не дурак и один не придёшь, но я всё же рассчитываю на твоё благородство. Так что не тащи весь выводок бесят. Чем больше их будет, Сайтроми, тем сильнее пострадает твоя дочь. Встретимся на границе через три дня. Гумбар – последнее разрушенное вами поселение людей.

За ухом уже какое-то время чесалось, и это говорило, что кое-кому всё же интересно, где я.

– Вряд ли это сработает. Вы только что объявили ему, что встречаетесь на его территории. Это всё равно, что сдаться до начала боя.

– Именно поэтому мы сделаем всё не так, как я сказал, – выждав паузу даже большую, чем необходимо для разрыва связи с именем, сказал Вортес. – Будем непредсказуемыми. Неизвестность распалит его воображение и растревожит. У него есть методы, чтобы связаться с тобой на расстоянии против твоей воли?

– Вроде того. Именно поэтому я и хочу посидеть немного взаперти, – я немного поразмыслила над ситуацией. – Почему вы не думаете о том, что я всего-навсего заманиваю служителей в ловушку?

– Думаю. И думал. Также как о многих других возможных исходах. Именно поэтому мы круто изменим план. Если за твоими действиями есть злой умысел, ты не согласишься. А если попробуешь изменить ход событий в пользу Короля, мы заранее об этом узнаем и не полезем в драку, – на одном дыхании выдал мужчина и застопорился, поскольку воздуха в лёгких не осталось. – В любом случае, я здесь именно для того, чтобы всё вышло правильно. И сейчас мы должны добиться того, чтобы Са… твой отец пришёл один.

– Вряд ли это возможно.

– Возможно. Моих угроз или угроз любых служителей недостаточно. Нужны правильные действия и твои слова. Я сейчас расскажу, что придумал, а ты выскажешь готовность или неготовность это сделать.

И он рассказал. Будучи тем, кто стремится изгнать Сайтроми ради его же спасения, я одобрила озвученные пункты. Казалось, они и впрямь могли привести к должным результатам. Вортес играл на так называемом чувстве отцовства Короля, в которое верил, в отличие от других служителей, но именно такой подход гарантировал успех. Ведь Сайтроми был отцом со всеми вытекающими плюсами и минусами этой роли. У него была привязанность ко мне, а значит, заинтересованность в моей судьбе, а значит, отправная точка для манипулирования. Я ощущала себя мерзко, прибегая к столь подлому приёму, и утешала тем, что это предательство во благо.

В обусловленный день в Гумбар из людей никто не пришёл. Поговаривали, что на границе собралось много подозрительных личностей, но ни церковников, ни Короля среди них не было. Вортес, несмотря на договорённость, не планировал объявляться. Он больше не обращался к Сайтроми, и это, могла поспорить, нервировало бессмертного. Дочь пропала, какой-то служитель дразнит угрозами, при этом не приходит на назначенную встречу… Это крайне раздражает и заинтриговывает. Опасные противники не хвастают преимуществами каждую минуту – они втихаря плетут интриги и напрягают. А Вортес доказал, что он не глупец. Сайтроми уже не мог относиться к нему, как к пустому хвастуну.

Два дня я не покидала лишённую мебели комнату и ужасно скучала. Нервы были натянутыми струнами, а зуд, распространившийся на всё ухо, доставлял дискомфорт. Забавно, что моими мучителями на самом деле оказались не служители, а тот, кто не уставал называть моё имя. Возможно, Сайтроми надеялся, что мои способности окрепнут и я открою для себя полноценную связь на расстоянии, чтобы услышать предложения.

Следующий этап – моё обращение к отцу. Я всё больше сомневалась, что хватит выдержки врать Сайтроми. А потом обращалась к внутренней пустоте и… Всё будет только хуже, если отступить сейчас. Любой другой план предполагал выжидание: ждать, пока артефакт найдётся, ждать, пока мудрецы выдадут себя, ждать, пока разгуляются катаклизмы, чтобы в подлинность письма от Терпящей поверили… Вот как раз терять время и не желала.

– Дальше ты «сбегаешь», – инструктировал Вортес, и во мне созревал вопрос: то ли я оглупела от переживаний, то ли этот мужчина был настоящим бриллиантом в цековничьем племени. Соображал он отлично. – Понимаешь, о чём я? Ты сквозь пространство обращаешься к Королю и говоришь, что сбежала из плена. И – это важно! – хочешь срочно увидеться с ним. Как можно скорее. Надеюсь, ты правильная девочка и умеешь добавлять слёзы в голос?

– Без толку. Отец пошлёт кого-нибудь мне на встречу. Если я объявлю, что буду ждать его возле заветного ручейка, туда прибудут Спустившиеся. А я увижусь с ним лишь в его городе.

– «Его» городе? Интересно.

Я закусила губу. Не стоит трепать информацию церковнику, особенно такому смекалистому.

– Но ты ведь понимаешь, что не должна возвращаться в «его» город? Ты должна стоять на своём. Если прибудет Спустившийся, отошли его. Накричи, вызови ужас неадекватным поведением. Скажи, что без Короля не сдвинешься и с места.

– А что потом? Если Король прибудет не один? Или вообще не придёт?

– Подождём,– терпеливо разжёвывал Вортес. – Если он будет в окружении полчищ, служители не станут нападать. Мы отступим. А ты вернёшься с город с отцом. Конец.

Меня передёрнуло. Не верилось, что они вот так запросто бросят всё. Хотя будет ли выбор, если против десятка церковников выступит куча недругов во главе с бессмертным? Глава Апрогси следил, чтобы риск не переходил разумные границы. Нельзя было этого не уважать.

– Если Спустившихся будет не так уж много… Мы знаем, что такое «немного», не надо на меня так смотреть. Если мы потянем прибывшее количество, то атакуем. Ты будешь помогать, как и обещала.

Здорово! Если я заманиваю людей в ловушку, они сбегут, потому что умеют считать и понимают, против кого не готовы выступить. Таким образом, окажись я предателем, в лучшем случае сумела бы предупредить Короля о ловушке, но он бы всё равно взял ограниченное число слуг с собой. Если Спустившиеся покажутся Вортесу опасными – люди отступят. Если придёт слишком много врагов – люди отступят. Если на место встречи выйдет неполная группа, а часть «демонов» рассядется по кустам – люди отступят. Вряд ли они станут пренебрегать разведкой. Вортес ещё и не сообщал мне, с какой стороны подойдут служители и в каком порядке намерены атаковать. Действия церковников были скрыты от меня осторожности ради. Получается, я бы не смогла натравить на них Спустившихся, так как сама не буду знать, на какое дерево указывать пальцем.

Без преувеличений, я восхищалась лидером Апрогси.

Добавить слёзы в голос было легко. Во мне и так всё рыдало из-за боли и тоски по погибшим. Оттого воззвание к Королю вышло проникновенным. И мне стало стыдно.

Когда к разрушенному городку вместо Сайтроми принёсся подосланный слуга, во мне всё заполыхало от злости. Почему. Ему. Просто. Не. Приковылять. Уже. На. Место. Встречи?!

Потому что опасается артефакта, глупая – кричало сознание.

Однако я всё равно наорала на ошалевшего Спустившегося и велела провалить.

– Мне нужен Сайтроми. Ты просто… нужен мне, – закрывая заплаканные глаза, причитала я. В голове была каша. Уже не соображала, творила я глупость, спасала или гробила своим руками…

У меня ехала крыша. Было очень страшно, потому что масштаб происходящей трагедии ужасал. И никто не мог ничего сделать. Почему бессмертные, созданные для поддержания баланса, не заступаются за себя, за целостность мира?

Я упрямо ждала Сайтроми недалеко от разрушенного поселения. То более не была земля людей: выжившие бежали из города, вернее, его руин. И территорией Спустившихся этот выжженный кусок тоже нельзя назвать. Промежуток, которые не спешил занять никто из воющих. Я ночевала в полупустой деревеньке неподалёку и возвращалась к разрушенным стенам, чтобы поприветствовать там рогатого великана. Он не появлялся.

Не обращались ко мне и союзники. На таком расстоянии от капкана Вортес не осмелился бы выйти со мной на контакт, опасаясь, что лазутчики Спустившихся прочёсывают окрестности в поисках неприятелей. Однако я чувствовала внимание церковников, или мне мерещилось. Еды в деревне почти не осталось, и питалась завядшей морковью и разваренной свеклой. Хорошо, что с возрастом зависимость от голода становилось менее напрягающей. Не знаю, откуда мой организм черпал энергию, но пища будто перестала быть единственным её источником для тела.

После того, как я прогнала Спустившегося, прошли ещё девять невыносимо тягучих суток. Во мне произрастало болезненное нетерпение, и пустота уплотнилась и зашевелилась. Я не называла Сайтроми, словно боялась, что имя разрушит реальность. Язык немел, когда думала о нём.

Ещё немного и, увидев меня, Король решит, что его дочь и впрямь пытали. Я почти не спала и не находила спокойного уголка. И когда на десятый день пришла к развалинам, во мне ослабло всё: воля, надежда, эмоции, даже страхи. И в эту пору притупившейся искры души среди осыпавшегося камня и раскрошенного известняка возник великан. Я заприметила его даже раньше, чем вертлявый Спустившийся подскочил и велел проследовать за ним. Со странным впечатлением, будто я всего лишь сторонний наблюдатель сцены, а не её участник, приблизилась к Сайтроми и остановилась в пяти шагах от него. Он выглядел… обычно, разве что в уголки глаз и губ закралось недовольство. Почти привычное, надо сказать, так как отец явно смирился с необходимостью разделять мои горести и волнения.

Спустившиеся засуетились, закричали, и сразу стало ясно, что пятачок окружён. Высыпали служители, и их было больше семи-восьми добровольцев, показавшихся у ратуши. Вортес среди них не обнаружился: мужчина предупреждал, что он теоретик и стратег, который не суётся в передряги.