Текст книги "Выше головы! (CИ)"

Автор книги: Расселл Д. Джонс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 57 (всего у книги 74 страниц)

Я сразу понял, что сейчас будет. Сразу выстроилась цепочка последовательностей: пара сломанных костей у меня, сломанная карьера у Сэта. Прощай научный отдел – на удалённых станциях действуют строгие правила, и склонность к насилию там не поощряется. Особенно, по отношению к «почти почётному гражданину». «Как Ниулу после такого куда-то избираться?..»

В паре метров от меня, когда директор астрофизического отдела независимой станции «Тильда-6» уже занёс кулак, а я закончил оценивать свои шансы удрать и решил попробовать уклониться, из воздуха материализовался Макс Рейнер – и ловко схватил Сэта сзади за локти. Захват производил впечатление привычного. И что-то подсказывало, что Ренер познакомился с таким захватом, когда его применили на нём самом…

– У нас всё хорошо? – спросил «дикий тэфер» вместо приветствия и широко ухмыльнулся.

Я посмотрел на искажённое лицо Сэта и понял, за что ценят Макса Рейнера. Золото, а не человек!

– Очень хорошо! И давно ты здесь?

– А как ты в это всё вступил – и я задержался, – объяснил он, крутя головой в поисках подходящего помещения.

Я указал ему на значок запасной палаты – расположенные в Лифтовой зоне, такие комнаты используются лишь в экстренных случаях. Ну, или в нестандартных.

– Открой, давай, – скомандовал Рейнер, подтаскивая ещё не успевшего прийти в себя Сэта к запертой двери.

Камилл не стал спорить – и через пару секунд тэфер и астрофизик скрылись из виду. Я только успел услышать сдавленное сэтово «Пусти! Мне ему надо!..» и благодушное «Конечно! Кто спорит-то!»

– А что там будет? – спросил Фьюр.

Было бы странно ожидать, что они пропустят такое – все пятеро покинули столовую и на расстоянии наблюдали за происходящим. Сэт их, как я понял, не заметил. Он вообще отключил на время рассудок, иначе никогда не стал бы вытворять такое на глазах подростков!

– Серьёзный мужской разговор там будет, – пробормотал я и сурово посмотрел на него. – Нравится?

– Неа.

– Правильно!

Фьюр засмеялся и, развернувшись на каблуках, зашагал прочь, засунув руки в карманы. Тьюр кивнул мне не прощание – и последовал за братом. Оскар – следом.

– Всё-таки мальчишки – такие дураки! – фыркнула Дана, взяла Зейда под руку – и они удалились в противоположном направлении. Я смотрел им вслед, пока они скрылись из виду, завидовал и представлял нас с Зере.

День XIII: Маг

«А где же Саласар? – в который раз удивился я, переводя взгляд с Аграновского на Бос и обратно. – Стесняется меня?»

Когда я только получил приглашение на интервью, то сразу подумал про Зере: она будет смотреть, а когда она смотрит, я забываю слова, так как быть? Но теперь эти глупости уже не волновали меня. «Да и вряд ли она вообще будет тратить время на такое зрелище!»

Ещё при первой встрече Елена Бос напомнила мне красивого хищного зверя типа лисы – Ли Аграновский со своими круглыми светло-карими глазами навыкате, срезанным подбородком, седыми усами и чёрной кожей напоминал пантеру. И хотя его репортаж очистил моё имя, так что никто уже не называл тот инцидент с Леди Кетаки «попыткой убийства», работа есть работа – и пришла моя очередь быть загнанным зверем. Мы и так уже несколько раз сцеплялись, пока я был помощником кандидата в Квартеры. Ну, а отношение Бос всегда было одинаково нелюбезным. Особенно теперь, когда Ниул практически увёл победу из-под носа камрада Аямэ.

– Вот вы – популярная фигура у нас на станции, – начал Аграновский. – Конечно, следует поблагодарить за это покойного Ирвина Прайса. Вы никогда не думали, что если бы не его ньюсы и та подача, который он воспользовался, вас бы никогда не допустили к тем непростым делам? Результат-результатом, но надо же ещё получить право совершать хорошие поступки!

Разумеется, он не знал о проблеме «А-М-112» и о том, что на станцию я попал не потому что устроили эксперимент с «адаптацией андроида А-класса к обществу и общества – к андроиду А-класса», а по вполне конкретному поводу. Поэтому объяснить ему и остальным, как всё получилось, я не мог. Но ответить следовало…

– После того, как всё закончено, кажется, что было просто, – ответил я, мысленно выстраивая всю реплику с начала до конца. – Просто и легко. И можно прочертить схему – кто повлиял, кто помог, кто обеспечил этот доступ к хорошим поступкам. Но потом. Когда уже наступает счастливый конец. А когда ты в середине ситуации, совсем другое ощущение! И уж точно не понять, какими будут следующие пять минут. Так что со стороны, да ещё и по завершении ситуации, вам может видеться так, как вы описали. Я даже не могу сказать, что вы не правы! Но у меня лично нет ощущения, что репортажи покойного камрада Прайса сыграли такую важную роль. Это всё шло в комплекте. И знаете, если бы вы были журналистом Восточного сектора, вы бы точно также рассказывали об интересном новичке!

– Понятно, – лукаво улыбнулся Ли, приглаживая усы. – Значит, Прайс ни при чём?

– Почему же? При чём! – возразил я. – Как и каждый человек, с которым меня свело. Я не считаю себя героем, который прилетел сюда и начал… Есть заметная работа, есть незаметная, но важна всякая. Я рад, что у меня получается. Но не потому, что прибавляет мне славы, а потому что это делает лучше и легче жизни других людей!

Елена Бос, сидящая в соседнем кресле, фыркнула и, прижав ладони друг к другу, как при молитве, поклонилась мне с ироничным видом.

– Хорошо, пусть так, – кивнул журналист. – Вы не герой – просто делаете такую работу. Но по итогам всё равно получаетесь героем в глазах многих тильдийцев. Думаете, это движение с историями о вас возникло на пустом месте? Вас действительно уважают! И поэтому к вашему мнению прислушиваются. Возьму на себя смелость сказать, что это мнение очень много весит. Это очень хороший политический капитал! Вы ведь «за» камрада Ярхо, так?

Он сделал паузу, и пришлось подтвердить:

– Да, на выборах Главы Станции я буду голосовать за Ниула Ярхо.

– А у вас есть такое право? – переспросил Аграновский.

– Благодаря поправке «Т-191-006» у меня есть все права гражданина, и это право тоже. Так что я могу голосовать… И буду, конечно!

– А до того, как приняли эту поправку? – не отставал он.

Я пожал плечами, а перед моим мысленным взором промелькнула робкая фигурка бесправного андроида класса-А, который гадал, насколько добрым будет его хозяин…

– Не было.

– То есть благодаря поправке «Т-191-006» вы как бы стали человеком? – прищурилась Бос.

– Да.

– И благодаря камраду Кетаки? – продолжали она. – Это ведь она предложила это изменение статуса?

– Она предложила – но согласились все, кто принимал решение, – улыбнулся я. – Думаете, сейчас кто-нибудь из них жалеет об этом?

«Лиса» отвела взгляд:

– Вы не можете отрицать, что это было всего лишь политическое решение!

– Права либо есть, либо их нет, – усмехнулся я. – Мне отсюда нет разницы, каким было это решение – главное, что оно состоялось!

– Так как там камрад Ниул? – перебил её Аграновский. – Вы действительно будете голосовать за него?

– Конечно, буду! Было бы странно состоять в его команде и голосовать за кого-нибудь другого!

– А почему вы вообще вошли в эту команду? Почему вы стали его сторонником?

– Потому что я считаю его лучшей кандидатурой…

– Из-за того, что он снял ваш знак? – вновь встряла Бос.

Если она рассчитывала смутить меня или сбить с мысли, получилось наоборот.

– Вот именно, – поддакнул я. – Для меня это главный показатель его профпригодности! Правда, он это сделал до того, как стало известно о том, что он будет баллотироваться.

– А вы не думаете, что это было сделано специально, чтобы добиться вашего хорошего отношения?

– Нет, так я не думаю.

– Почему? – наклонилась ко мне Бос. – Очень похоже именно на это! Популистский жест, который, конечно же, завоевал ваше полное расположение, не говоря уже про личный рейтинг самого камрада Ярхо! Было бы странно, если бы вы не стали его сторонником…

– Это повлияло, конечно, – кивнул я. – Но не это главное. И вообще, если оценивать его поступок как «набирание очков»… Знаете, каждого политика можно пропустить через этот фильтр! Особенно тех, кто идёт на Квартера или на Главу. Любой хороший поступок можно назвать «специальным». Если следовать вашей логике, то у политиков вообще нет никаких решений, кроме как политических! Нет ничего естественного, всё продумано и рассчитано с оглядкой на выборы. А если так, то я бы не доверил таким людям даже управление катером! Это роботы какие-то из докосмической! Даже у камиллов есть выход из алгоритма… А что вы тут обрисовали…

– Это вы обрисовали, – возразила она.

– Я всего лишь развил вашу мысль – на мой вкус, не очень вежливую!

– В чём невежливую? – «лиса» выглядела довольной. – Вы – популярная персона, а камрад Ярхо делает всё, чтобы приблизить вас к себе, а потом внезапно выходит на выборы! Знаете, как это выглядит?

– Как использование проверенного ресурса, – невозмутимо ответил я. – Уже второй по счёту Глава Станции предпочитает обраться к моим услугам. Как считаете – польза есть?

Она промолчала.

– Вы меня только что спрашивали о политических решениях – вот опять! – продолжал я. – Там, где вы видите только политику, я вижу эффективную работу. Если «политические решения» – именно это, тогда да, это политика.

– Кстати о Шестой с Четвёртым, – перехватил инициативу Аграновский. – Вы были назначены туда из-за ваших беспрецедентных отношений с ИскИнами…

– Ну, вы это так назвали! – усмехнулся я.

– А как ещё это назвать? – нахмурился он. – Знаете, у меня есть данные, полученные из первых рук, от самых разных людей, и все они о том, что у вас очень высокий допуск – может быть, выше, чем у любого человека на станции.

– Вас это удивляет?

– Конечно! Только не удивляет даже, а пугает! То, что ИскИны сами решают такие вещи – знаете, чем это пахнет? При этом некоторые свидетели говорят, что у вас может быть допуск в первый ФИЛД – то, чего нет ни у одного человека.

– А я человек? – переспросил я, и он запнулся.

– Согласно поправке «Т-191-006», вы – полноправный гражданин, – сладко улыбнулась Бос.

– И что? Это делает меня человеком?

– Биологически, вы – человек, – объяснил Аграновский. – И с вами обращаются, как с человеком.

– Спасибо, – поблагодарил я. – Только это не делает меня человеком. И вы сами прекрасно это понимаете!

– Вы знаете то, что я понимаю? – Алграновский басовито рассмеялся. – Что-то новенькое. Ну, расскажите мне, как я это понимаю!

– Пожалуйста, – я смерил его взглядом и дождался, пока он перестанет посмеиваться. – Вы страшно возмущены возможностью высокого доступа для меня – потому что вы, лично вы, не опротестовали те решения, по которым я получил гражданские права. Вы разрешили мне практически всё – и вдруг я, оказывается, по-прежнему с ИскИнами. Но при этом вас никак не беспокоит тот факт, что у меня есть это, – и, наклонив голову, я указал на кнопку. – Знаете, что это? Это устройство, которое может моментально отключить меня. Убить. Если бы такое устройство попытались присоединить к любому другому человеку, вы бы первым возмутились. И как журналист, первым бы ринулись в бой. А меня – можно. Меня вам не жалко. Вы не знаете, каково жить с этим, ходить, есть, общаться… Да, конечно, никто меня не отключит. Как бы! Разве что попугает. Вот вас когда в последний раз угрожал убить другой человек? Думаю, ни разу такого не было. А знаете, сколько у меня было таких случаев за последний год? И ничего. Так что я андроид. И вы сами давно уже это признали. Я – не человек. У меня есть кнопка, которой можно меня выключить. И есть высокий доступ. Возможно, выше, чем у остальных граждан. Вы, правда, считаете, что это как-то меняет мою жизнь?

День XIV: Звезда

В раздевалке перед игрой Франц Когоут предупредил меня, что если Рейнер появится на трибунах, выводить его буду я, и как можно быстрее, иначе «проблему решит» сам Франц. Судя по суровому взгляду, он не шутил. «Это ещё с тех пор тянется, или они уже успели снова пособачиться?» – подумал я, но уточнять не стал – лишь повнимательнее присмотрелся к зрителям.

Лучше бы я этого не делал! Рейнера не было. Зато были: Гольцы, включая Соню, которая на этот раз была в белом пушистом костюмчике (у этой девочки просто неистощимая фантазия!), Бидди с Илаем, сияющая Молли в вычурном комбо, явно «специальном праздничном», Утенбаева и, кажется, половина спецотдела, Ясин Шелли с полноватой и смешливой женщиной (очевидно, с женой-педиатром, которая работала как раз в Западном секторе), куча моих знакомых из школы, СПМ, Отдела Безопасности и Администрации. И Зере.

Надо же: простой дружеский матч с командой Северного сектора, а столько зрителей! Неужели ради меня? Фестиваль же идёт! Полно мест, где можно отдохнуть и как следует развлечься, а не смотреть, как потные парни кидают мячик в сетчатую корзину!

Стоп: команда из Северного сектора, где работала и жила Зере. Когда я свёл одно с другим, стало очень грустно, и толпа «поклонников» не могла утешить. Зере явно пришла поболеть за кого-то из своих. Может быть, среди игроков есть её бывший. Или будущий. И она здесь ради него… Так или иначе, на трибуны лучше не оглядываться…

– Нет его там – я уже проверил! – шепнул мне Франц, неверно истолковавший моё невесёлое состояние, а потом прозвучал свисток, и следующие двенадцать минут было не до разговоров.

В отличие от прошлого раза, северяне играли гораздо жёстче, а вот я совсем отвык, размяк, расслабился, и утренняя разминка мало что дала. Три неудачный паса, а один раз у меня вообще отобрали мяч – и тут же забросили трёхочковый. Когда же, наконец, я оказался в удачной позиции для броска, мяч отрикошетил от края сетки. А потом я получил фол за то, что наступил на ногу центровому соперников.

«Соперники» – даже от одного этого слова становилось грустно! В общем, к окончанию первого периода у меня был худший результат и такое настроение, что если бы меня торжественно выгнали с поля – я бы даже не почувствовал обиды.

– Посиди у запасных, – предложил Зотов, кажется, уже жалеющий, что пригласил меня.

Я послушно опустился на освободившееся место, сгорбился и положил подбородок на сцепленные ладони. Вчерашний спич перед журналистами хоть и приглушил тему с «особым допуском», но отнюдь не снял тяжесть с моего сердца – наоборот, проговорив свои мысли вслух, я убедился в их правоте.

Всё дело в кнопке – возможности прервать существование по чужой воле. Камилла или логоса тоже можно отключить, и под это есть отдельная статья в Фикс-Инфо. Но я не мог вспомнить, когда это делалось в последний раз. ИскИны отключали себя сами, когда не видели другого варианта, или просто не успевали напортачить: свои же останавливали. До недавнего времени…

«Бэшки» – другое дело, их жестокость не в последнюю очередь определялась страхом перед потенциальными палачами.

Кнопка у Б-класса была примерно на том же месте, что и у меня. Но мало кто успел вспомнить об этой возможности: большинство думало о спасении себя, близких, вообще других людей. Внешнее отключение всегда было аварийной процедурой, крайностью, до которой редко доходило дело. И потому не было навыка… Он появился, когда стал уже не нужен.

Только после 189-го года о «той самой кнопке» заговорили вслух. И поспешили приделать «выключатель» А-классу. А то получался непорядок: андроид, но отключить нельзя…

– Кто она? – зашептали мне на ухо.

Я повернулся, увидел Молли – и чмокнул её в щёку. Комбо у неё был шикарный: с изысканным геометрическим рисунком, делающим её стройнее, и фантастическими манжетами. «Для кого она так принарядилась?»

– Рад тебя видеть!

– Взаимно! – улыбнулась моя давняя «подружка». – Так кто она?

– «Она»?

– Рейчик, ну, я же не дура! Я же вижу! Я разбираюсь в этом! – рассмеялись Молли, усаживаясь рядом. – Ты сейчас выглядишь как я в свои худшие моменты!

– А у тебя сейчас всё хорошо? – попытался я перевести разговор на другую тему.

Молли не поддалась.

– Это же не Бидди, верно?

Я подарил ей красноречивый взгляд.

– Понятно, что не Бидди! Тебе, кстати, привет от неё и от Илайчика.

– Угу. Им – тоже. У них всё хорошо?

– Лучше не бывает! Так кто она? – не унималась Молли.

Я вздохнул, но промолчал.

– Ты скоро улетишь? – спросила она – похоже, поняв, что ничего не добиться.

– В пятницу утром, как только всё закончится…

– У-у-у! – она приобняла меня за плечи и осторожно попросила:

– А можешь – первого? Вечерком?

– А что так? – покосился я на неё. – Кто-то очень хочет встретить со мной Новый Год?

– Я хочу встретить кое с кем Новый Год, – прошептала она и покраснела.

– С кем?

– Ну, ты же видел…

– С кем?!

Я никак не мог сообразить, когда оно имеет в виду.

– Ты же понимаешь… Он заходит, когда здесь…

– С Максом, что ли?!

– Угу…

Я вновь вздохнул. Макс Рейнер задержался на станции, чтобы приглядывать за мной (кстати, не зря, надо будет отдельно поблагодарить его за спасение от кулаков Сэта). В прошлые разы он проводил это время у лаборант-директора, но занимались они отнюдь не вопросами терраформинга… Улетит же он тоже вслед за мной, а скорее всего, отчалим вместе. Так что от меня зависело, с кем Молли проведёт новогоднюю ночь.

– Ладно. Задержусь до первого… – я не успел договорить – она едва не задушила меня в объятиях.

– Спасибо! Какой ты хороший! Как я тебя люблю!

Я обнял её в ответ: возможно, сама Молли не понимала, но серьёзные отношения с «доступным» человеком были большим прорывом для неё. Легкомысленное обыкновение влюбляться каждый месяц, страдать и переходить к новому кандидату – всё это мило, но чтобы захотеть быть с кем-то, кто мог принадлежать ей самой… Я был искренне рад за неё! Но стоило подумать об этом, как она принялась за старое:

– Так кто она?

– Давай, иди, мне сейчас выходить…

– Кто?

– Никто.

Молли внимательно посмотрела мне в глаза, неожиданно став очень серьёзной.

– Я желаю тебе счастья, – сказала она. – Хочешь, помогу?

– Спасибо. Иди, – улыбнулся я, стараясь выглядеть пободрее.

Зотов хотел видеть меня в третьем периоде – и звал на площадку. Надо было собраться, выбросить всё лишнее из головы – и выиграть. Пускай старый 191-й год закончится победой команды Западного сектора, где снова главенствует Аямэ! Получится символично, ведь играю и я тоже.

«Осталось решить, с кем встречать Новый Год, – подумал я, покидая скамейку запасных. – Это вроде как семейный праздник. Так кто у меня семья?»

День XV: Солнце

Сад Северного сектора разительно отличался от своего восточного брата. Конструкция, конечно, была та же, но наполнение – как другой мир! Мне даже пришлось пройти дополнительную проверку перед тем, как пройти туда. Оказалось, что существуют специальные требования к одежде и здоровью. К счастью, на мне был тэферский комбо, созданный с расчётом на взаимодействие с активной внешней средой, а в медицинской карте не было ничего, что заставило бы заподозрить «плохую переносимость высокой влажности», так что через несколько минут я шагнул в тропический лес, тёплый, шумный и бесконечно красочный.

Зелёный был тут главной краской, причём оттенков у него было столько, что я вспомнил свой первый закат на планете. В глаза рябило от пестроты – от нежно-бирюзового до тёмного изумруда, с ярким солнечным светом, пробивающимся в каждую щёлочку. Высоко в ветвях орали настоящие попугаи – местная достопримечательность: три вида, воспроизведённые несколько лет назад. Но птицами животный мир не ограничивался. Конечно, больше половины увиденных насекомых были камиллами, но попадались и настоящие – их можно было легко отличить по поведению. Если малиново-золотая сколопендра, прошмыгнувшая мимо моих ног, явно управлялась из блока, спрятанного где-то в полу или стенах (я заметил, как она берёт пробы из грунта), то роскошный жук-олень с огромными жвалами даже не думал уступать мне дорогу – и грозно клацал «рогами», так что пришлось аккуратно его перешагнуть.

Тропики были витриной – за полосой «дикого леса» скрывался всё тот же «огород», частично производственный, частично лабораторный. Аккуратные грядки с ценными культурами были расположены в правильном порядке, но из-за разницы в высоте растений поле напоминало лабиринт. Так и манило побродить там! Впрочем, меня интересовала закрытая зона – огороженные рекреационные лужайки, где проходили восстановительную терапию после срывов и тяжёлых кризисов.

Я не особо надеялся, что меня пустят сюда: из всех тильдийцев я был первым в списке нежелательных визитёров к Леди Кетаки. Но попытаться стоило, и неожиданно мне прислали приглашение. Что ж, это был добрый знак: значит, дела у неё идут на поправку. Будь иначе, врачи ни за что бы не позволили нам встретиться…

Она сидела в гамаке спиной ко мне – лицом к густым кустам гибискуса с яркими цветами и пышной тёмно-зелёной листвой – и выглядела до того умиротворённо, что на мгновение я засомневался: а стоит ли мне здесь быть? Когда мы виделись в последний раз, я пытался заставить её убить меня…

Заслышав шорох моих ботинок, она обернулась, тут же соскочила с гамака и подошла ко мне явно с намерением обнять – но замерла. Чтобы ясно обозначить своё отношение, я осторожно обхватил её руками, как будто бывшая Глава могла рассыпаться от лишней силы. И только тогда я понял, что соскучился по ней.

На ней был белый комбо с жёлто-зелёной оторочкой – форма пациентов, которым не повезло задержаться под опекой докторов. Но внешне она ничуть не изменилась: та же мягкая улыбка и ласковый взгляд. А вот я стал другим – как будто выше и шире в плечах.

– Здравствуй, здравствуй! Как же я рада тебя видеть! – сказала она и, словно удивляясь, провела кончиками пальцев по моим волосам. – Пошли, присядем.

Я совсем не умел обращаться с гамаком, и понадобилось несколько попыток, чтобы разобраться – за это время растаял последний лёд, что был между нами. А поскольку мы сидели плечом к плечу, я чувствовал её присутствие, но был избавлен от необходимости смотреть ей в глаза. Мы вместе любовались роскошными соцветиями «китайской розы», и они как будто были свидетелями нашего примирения.

– Чем больше я слежу за твоими успехами, тем больше понимаю: это будет считаться главным моим жизненным достижением – привезти тебя на «Тильду», – сказала Леди Кетаки.

Я прыснул – так обречённо и при этом иронично это прозвучало.

– Смейся! – добавила она с деланной печалью. – Ты хоть понимаешь, что никто, кроме тебя, не мог сделать всё то, что ты совершил?

– Не понимаю, – отозвался я. – Не было бы меня – нашёлся бы кто-нибудь другой.

– И скромность – тоже его достоинство, – прошептала она, и вновь погладила меня по голове, да так и оставила руку на моих плечах. – Но есть хоть что-нибудь, чем ты действительно гордишься?

– Юки и Брайан, – ответил я, не задумываясь.

– Ясно, – кивнула она. – Я примерно так и думала… То есть даже завтрашняя победа в выборах всё равно будет на втором месте?

– Ещё ничего не известно, – уклончиво возразил я. – Может, все за сегодня передумают.

– Ты сам-то в это веришь? – усмехнулась она.

Я пожал плечами:

– Не люблю загадывать наперёд – особенно в таких делах. Ну, а вы – за кого будете голосовать? За Ниула? Или воздержитесь?

Она задумалась – но я ошибся, когда решил, что из-за политики.

– Ты с ним ладишь.

– С чего вы решили?

– Зовёшь его по имени…

– Разве?

– Да.

– Просто оговорился!

– Нет, не просто, – она убрала руку и даже попыталась отодвинуться, но в гамаке это сложно. – Рэй, я очень хорошо понимаю, как была неправа с тобой. Как несправедливо поступала…

– Да хватит уже! – воскликнул я, но она перебила:

– Дослушай. Я должна это сказать. Я сама не ожидала от себя такой реакции! Наверное, это материнский инстинкт. Я должна была как-то реализовать его, по крайней мере, признаться себе в нём, а вместо это позволила ему командовать мной… Ты всё ещё обижаешься на меня? Злишься?

– Нет. Мне как-то не до этого… – признался я.

– Я едва не разрушила твою жизнь, пытаясь сделать тебе лучше. Как профессор Хофнер, который хотел оставить всё, как есть, и согласился вот на это, – я знал, куда она указывает. – И ты принял это, потому что выбора у тебя тогда не было, а я отчего-то вообразила, что это потому, что ты был согласен…

– Жалеете?

– Ужасно! – вздохнула она. – Я бы хотела, чтоб ты и меня называл по имени! Как своего Ниула.

– Он не «мой», – шёпотом возразил я. – Вообще я скоро улетаю. Надолго. Вот, пришёл повидаться. И поздравить с Новым Годом.

– Спасибо! – она вновь расслабилась и даже опустила голову мне на плечо. – Мне это нужно. Наверное, лучший подарок – знать, что я не совершила ничего непоправимого, и ты можешь жить дальше. И очень удачно жить…

– Вы тоже должны, – отозвался я. – Если когда будете куда-то баллотироваться, зовите меня – помогу.

Она расхохоталась и вновь обняла меня, а потом аккуратно столкнула с гамака:

– Иди! Спасибо, что зашёл, но не нужно зацикливаться на прошлом… С наступающим тебя Новым Годом и с удачным завершением всех дел! Заранее поздравлять с победой не буду, но всё равно – поздравляю. Хороший был год, Рэй, трудный, но хороший!

– Да. И вас тоже, – я осторожно прикоснулся губами к её виску и поспешил прочь, не оглядываясь.

К счастью, мне никто не встретился по пути к выходу, и когда я покидал Сад, на лице у меня уже не было ничего, кроме приветливости, только глаза немного покраснели. Наверное, из-за высокой влажности и слишком яркого света.

Правильно было снова повидать её – и убедиться, что она такая же. Почти такая же. И может быть, через год ей станет ещё лучше, а я стану ещё «выше и сильнее», и вообще перестану беспокоиться на её счёт… И всё равно сохранялось такое чувство, как будто мы расставались навсегда. А ещё я вдруг понял, что она никогда-никогда не вернётся в Администрацию.

– Привет! – человек, с которым я чуть я столкнулся, был удивлён не меньше меня.

Зере. Куда она шла? Откуда? Какая разница? Я смотрел ей прямо в лицо и не мог удержаться от счастливой улыбки.

Через два дня я покину «Тильду», а потом мы увидимся через год или даже десять. Наверное, извинения Леди Кетаки так повлияли на меня: я понял вдруг, что многие вещи надо делать тогда, когда они делаются, а не ждать «удобного» момента. Удобный момент прямо сейчас. А послезавтра вообще Новый Год – время завершать все дела. Так чего тянуть?

– Хорошо, что я тебя увидел, – сказал я, даже не поздоровавшись и с удивлением осознавая, что дар речи по-прежнему со мной. – В общем, я хотел признаться. Я тебя люблю. Влюбился, как дурак, и ничего не могу поделать с этим! С первого взгляда, с того первого дня. Если тебе когда казалось, что я вёл себя странно, это поэтому. Я всё понимаю, что ты не можешь и вообще. Просто хочу, чтоб ты знала об этом.