Текст книги "Выше головы! (CИ)"

Автор книги: Расселл Д. Джонс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 64 (всего у книги 74 страниц)

Итог

Десять часов я занимался тем, что принимал спасённых. Прочитать профиль, аккуратно встретить, объяснить ситуацию, показать списки, принять реакцию, проводить до временного жилья и сдать на руки родственникам или друзьям – по пятнадцать-двадцать минут на каждого. Всего получилось девятнадцать человек, потому что двоим пришлось уделить особое внимание: одной девушке из Службы Дозора, которая хотела немедленно присоединиться к спасателям, и мужчине, который был ещё старше Томаса Мэя и раза в два упрямее.

Девятнадцать из двенадцати тысяч ста семи – очень мало. Точнее, из двенадцати тысяч пятидесяти восьми, за вычетом погибших.

За это время я успел сделать три коротких перерыва, и то лишь по настоянию врачей, поскольку совсем не чувствовал ни голода, ни усталости. И когда мне предложили пойти поспать, я лишь отмахнулся. Поэтому какой-то коварный спамер, лица которого я не видел (а может быть, это был камилл) вырубил меня инъекцией снотворного.

«Они не имеют права», – подумал я, ощутив укол, после которого веки стали удивительно тяжёлыми, а из тела как будто исчезли все кости, так что оно стало безвольным и мягким. Но я не чувствовал никакой злости, потому что они были правы.

Они хотели, чтобы я был здоров. Я хотел того же самого, но в отношении другого человека.

Когда я открыл глаза, то сразу подумал о том, что стало известно на шестом часу спасательных работ. И мне тут же захотелось ещё укол, чтобы снова заснуть. Надолго. Пока всё не кончится.

– Пошли, нас ждут, – сказал мне Хёугэн вместо «доброго утра».

Я лежал в общей спальне, сооружённой вблизи Эвакуационной зоны специально для «принимающих». Часть кроватей, разделённых невысокими ширмами, пустовала. Спящие были пристёгнуты – интересно, их тоже уложили насильно, как меня? Кое-кто просто валялся, приходя в себя после тяжёлой смены, или болтал с близкими через альтерную видеосвязь, и голографическими экранчики бабочками плясали вокруг улыбающегося лица.

С момента катастрофы прошли уже сутки. Я не знал, по каким критериям оценивать, но меня всерьёз впечатлила скорость спасительно-восстановительных работ. Видимо, сказался опыт Ниула Ярхо! Или главную роль сыграло общее желание покончить поскорее со всем – и начать жить, как раньше.

Три часа назад нашли последнего пострадавшего, два часа – закончили первичный ремонт, один – проверили Энергоцентр и системы двигателей. Станцию готовились снова запустить, чтобы вернуть силу тяжести… Обо всём этом я прочитал на экране, который загорелся перед моим лицом, едва я проснулся. Кроме новостей там были приветы от Фьюра, Тьюра, Юки и Брайна. Их мама тоже была в порядке. Ниул оставил мне стандартную благодарность – как и всем участникам эвакуационных работ, тут я не обольщался. А ещё на этом экране были показатели из медкапсулы, где лежала Зере.

– Я знаю, что девушка, с которой ты живёшь, пострадала, – сказал Хёугэн. – Если ты хочешь быть с ней, тебя освободят от участия в расследовании.

– В этом нет необходимости, – я сел на постели и почесал зудящую голову. – Подожди, я сейчас душ приму – и пойдём.

– Когда ты лежал в коме, она была с тобой, – зачем-то напомнил инспектор, но я ничего ему не ответил.

Похоже, мне потом надо будет сходить к терапевтам, потому что это явно было похоже на болезнь: сначала я боялся проверить её имя – теперь не мог подойти к телу в медкапсуле. Оправдывал себя тем, что она без сознания, и это на день как минимум… А на самом деле испытывал сильный страх. Знать бы ещё, перед чем…

Когда я встал, экран, проецируемый альтером, ушёл вправо и вниз, но остался висеть в доступной взгляду области. Я убрал всё, кроме экстренных новостей и Зере – и огляделся в поисках душевых кабин. Как и камеры для чистки комбо, они располагались рядом со спальнями. Временный «лагерь» был разбит только на время эвакуации, скоро его уберут… «А что здесь было раньше? – вдруг подумал я. – Спортзал? Административный блок? Или планетарий вроде того, в который однажды мы пришли вместе с Леди Кетаки?»

Но планетарий – это вряд ли. Скорее всего, что-то, относящее к отдыху или спорту. «Тильда-1» обладала почти неограниченными возможностями для внутренней перепланировки. «Мы могли бы выжить, даже если бы уцелел один сектор. Как в «Эльвире». А «Тильда» ещё посовременнее…»

Когда я вернулся, вымытый и посвежевший, инспектор сидел на освободившейся постели и задумчиво просматривал записи в своей допотопной электронной книжке.

– Что-то есть? – спросил я, становясь перед ним. – Ты что-то нарыл?

– Может быть, тебе лучше отстраниться от расследования? – с глубоким состраданием во взгляде он посмотрел на меня – чистого и с экраном-напоминалкой, болтающимся в районе подбородка.

– Отстрани меня, – предложил я и ухмыльнулся. – Сам. У тебя и повод есть: мой близкий тяжело ранен, и я могу быть неадекватен.

– Но ты же всё равно будешь искать? – печально улыбнулся он.

– Разумеется!

Тяжело вздохнув, он поднялся на ноги.

– Ну, пошли.

Помахав на прощание товарищам, я двинулся следом за инспектором, неловко переставляя надоевшие магнитные ботинки. Илая уже не было – наверное, сразу после свой смены он поспешил к Бидди. Его-то не нужно было уговаривать «подумать о себе»! А куда было спешить мне? В медблок Южного сектора? Я ведь даже лица её не смогу увидеть!..

Подумав об этом, я мысленно перенёсся в тот момент, когда узнал долгожданную правду – и возненавидел себя за мысли о «дурных новостях». Так и получилось: в ячейке, где была заперта Зере с подругой, возник пожар, потому что тильдиец из соседней «соты» запаниковал и попытался раскупориться. Неудачно. Погиб он сам, задохнулась подруга – и никто уже не мог оказать помощь, ведь камилл тоже был мёртв. А Зере… Голова пострадала больше всего, и лицевые ткани ей будут восстанавливать. И не только.

«Что если она не вспомнит меня?»

– Мы сейчас на Третью? – уточнил я, чтобы не думать о том, о чём было страшно думать.

Сначала мне делали операцию на голове, теперь Зере – как будто какое-то «проклятие»! Да какое проклятие?! «Нужно быть большим эгоистом, чтобы видеть в этом совпадении какой-то смысл! Она не одна пострадала…»

– В Информаторий, – инспектор ловко спрыгнул с дорожки – я едва поспел за ним.

Он тоже отработал своё на сортировке, но выглядел так, как будто это он отдыхал, а не я. И он отлично себя чувствовал в невесомости: ловко отталкиваясь от стен, плыл впереди меня, то вырываясь далеко вперёд, то беря паузу, чтобы дать мне время нагнать. Я же старался изо всех сил, но руки и ноги слушались плохо, и пару раз я вообще улетел в противоположную сторону. Однако Хёугэн ни разу не выразил недовольства и даже не попытался взять меня на буксир, что было бы унизительно.

– Надеюсь, мы не последние, – пробормотал я, ныряя в дверной проём Информатория.

Предпоследние: едва я опустился на своё кресло и пристегнулся, как присоединились ещё трое – и совещание началось.

– Приветствую всех, – сказал Ниул, отстегнув крепления своего кресла и встав перед собравшимися, – Давайте сначала вспомним погибших. Сорок девять человек и девяносто три камилла. Объявляю минуту молчания, – и он склонил голову в знак траура.

«Он переживает это во второй раз», – отчего-то мне стало стыдно перед ним. Теперь понятно было, почему он сторонился власти и не спешил выставлять свою кандидатуру на выборы. После «Эльвиры» он должен был относиться к своей работе с болезненной ответственностью… И меньше всего хотел того, что уже произошло: управлять станций во время подобной катастрофы. Да, он умел и знал больше остальных! Но как он чувствовал себя, когда сбылся его худший кошмар?..

– Через два часа будет восстановлена сила тяжести, – продолжал Ниул. – Оставшееся время займёт подготовка к пуску. А потом – следующая стадия ремонта. Но вы уже не будете в этом участвовать, – и он внимательно посмотрел на людей перед собой. – Вы все будете заниматься расследованием. Но прежде чем приступить, я прошу у вас прощения.

Он сделал паузу, стараясь, чтобы его слова прозвучали.

– Я прошу прощение, что не сказал это сразу. Хотя мог. И также мог продолжать молчать об этом… Вы были отправлены на сортировку не для того, чтобы что-то увидеть. Вас должны были увидеть, запомнить и в дальнейшем идентифицировать как тех, кто помогал спасённым.

– Мне не нравится такой порядок! – выпалил тот самый Брэтт, личный помощник Главы Станции по вопросам связи, который всего сутки назад обижался на недостаточную защищённость используемых линий.

– Тогда ты можешь уйти, – разрешил ему Ниул. – Все, для кого подобное неприемлемо, могут выйти из группы.

Связист остался, только выглядел он теперь крайне недовольным – да и не он один.

– Ответственность лежит на мне и только на мне. Никого из вас нельзя обвинить в двуличии! – Глава Станции повысил голос, предупреждая новые возражения. – Вы выполняли свои обязанности. Я уверен, что вам было очень тяжело вспоминать о наших подозрениях. И теперь вы можете оценить, как это вообще тяжело – подозревать кого-то в этом. Это ненормально. То, что произошло, коснулось каждого, и подозревать преступный замысел – всё равно что предавать тех, кто погиб.

Он внимательно оглядел людей.

– Это останется между нами. И в прошлом. В засекреченных записях СПМ – и всё. Пресловутые одиннадцать процентов человеческого фактора – это просто цифры. Это не про нас. Мы – остальные восемьдесят девять. Понимаете? – строго улыбнулся он. – Мы не ищем преступника. Мы ищем доказательства того, что никакого преступника нет.

– Но я нашёл… – начал было инспектор, но сам замолчал под тяжёлым взглядом Главы.

– Прошу не перебивать меня. Сейчас мы вас выслушаем, и очень внимательно, – сказал Ниул. – Но сначала мне хотелось бы удостовериться, что все присутствующие понимают нашу задачу. Вы помогали пострадавшим, вы сами стали пострадавшими, – тут он бросил быстрый взгляд в мою сторону, – Сама мысль о том, что есть конкретный виновник всего для вас, думаю, невыносима. Для меня тоже. Вчера вы готовы были подозревать, сегодня вы просто не хотите испытывать это чувство. Я не хочу. Давайте найдём доказательства, что не было никакого преступника.

– Я уж было решил, что вы как Кетаки, – усмехнулся помощник Айрис Аямэ, который в прошлый раз спорил с Хёугэном. – Или вы это тоже продумали заранее?

Глава Станции внимательно посмотрел на него, нахмурившись.

– У меня тоже был непростой день, – признался он. – И кое-что пришлось переоценить… Вы хотите, чтобы я извинился перед вами лично?

– Нет, – смутился помощник Квартера. – Давайте займёмся делом.

– Давайте. Инспектор, вам слово, – он опустился, но крепления не трогал.

В итоге камилл сам пристегнул его. Кажется, он даже не заметил этого…

– Можно я останусь здесь? – спросил Хёугэн со своего кресла.

– Конечно!

– Тогда смотрите, – он переключил свой альтер, и вот все экраны Информатория показали одну и ту же «картинку».

Это был список – ещё один. Подозреваемые. Сто тридцать пять имён – все, кто имел возможность организовать «потерянный» астероид.

– Ирма Кейн?! – дойдя до имени, которое стойко ассоциировалось с рыжими кудрями и напористым характером, я чуть было не вскочил, но кресло помешало. – Вы рехнулись? У неё же дети!

– Вот именно, – кивнул инспектор, внимательно глядя на меня. – Которые были с ней и отцом в Южном секторе, у друзей.

– А разве попадание именно в Восточный – тоже запланировано? – нахмурился я. – Разве это не случайность?

– О том, какой именно будет траектория этого астероида, стало известно за три половиной часа, – ответила мне женщина с планкой майора Отдела Безопасности Северного сектора. – Вращение станции. Сценарии развития… Это не так сложно просчитать. Это не считают, конечно. Но могут.

– Ничего не понимаю, – я уже никуда не рвался, но сам факт, что знакомое имя было в этом списке…

– Я тоже не понимаю, что тут делает мой племянник, – призналась майорша. – Давайте уж спокойно выслушаем.

– Хорошо. Прошу прощения… – пробормотал я.

А потом увидел имя Сары Дьюб. Но смолчал – другие «расследователи» были удивлены не меньше. И моя вспышка не выглядела чрезмерной. Старший брат майора Ланглуа, например, был таким же «лишним», а ведь он был мало что немолод, так ещё и выдающейся биографией: ТФ, астрофизик и теперь судья!

Но он там был. Как и остальные.

– Этот список составлен Инфоцентром, – сказал инспектор – и прозвучало это как защита.

Ещё бы! Только Ниул не смотрел на него с явным «что это такое?!» во взгляде. Хотя видел «Сэтору Джемана» среди прочих. Но это имя и я ожидал увидеть.

– Я вводил параметры. Вот, видите? Очень просто! Все, кто мог. Они – могли.

– А если ввести мотив? – «подсказал» Брэтт, явно иронизируя. – Не пробовал?

– Конечно, пробовал, – серьёзно ответил Хёугэн. – С него и начал.

– И что?

– А ничего! Ноль. Если вводить мотив, то никто не мог такого сделать. Потому что люди, у которых есть мотив, точнее, есть предрасположенность к таким поступкам, к подобной работе просто не допускаются…

– При этом одиннадцать процентов, – задумчиво пробормотал связист.

Инспектор выразительно поднял брови. А я уже успокоился, прочитав параметры выборки. Там и вправду не было мотива. Никто не обвинял Ирму и Сару в том, что они хотели чего-нибудь такого!

– Мы распределим подозреваемых так, чтобы каждый из вас общался со знакомыми людьми, – сказал Ниул. – Ваша задача – проверить состояние этого человека. Спамеры сделают это своими путями, инспектор – своими, а вы будете искать доказательства, что этот человек не при чём. Я хочу, чтобы ваши отчёты были в этом деле… Рэй, задержись, пожалуйста.

Я остался в своём кресле, «переваривая» новости. Мне достались Ирма Кейн, Сара Дьюб и Йохан Гейман. Всего три имени… Но как найти к ним «ключик», чтобы получить нужные доказательства их невиновности и при этом не травмировать их сверх меры?

– Рэй.

Глава Станции подплыл ко мне, опустился в соседнее кресло, положил руку мне на плечо.

– Есть кое-что ещё.

– Что? – я слушал его вполуха.

Надо было ещё решить, с кого начать!.. С Сары?

– Когда инспектор Хёугэн составлял этот список, сначала он ввёл «мотив» и «возможность».

– Знаю, – кивнул я. – И получил «ноль».

В Информатории остались трое: я, он и Хёугэн. Это если не считать ИскИнов.

– Верно. Потом занялся одними только «возможностями» – и мы получили результат. А потом он ввёл просто «мотив»…

– И что? – перебил я. – Мы же только что об этом говорили! Те, кто способен на такое – их просто не допускают!

– Дослушай. Он ввёл мотив как потенциальную готовность. Понимаешь? Не глубокую депрессию, не пограничное расстройство и не обиду на общество, как у Мида, а мотив как потенциальную готовность бороться с этим обществом. Ему даже пришлось дополнительно объяснять Инфоцентру, что это такое, потому что понимать можно по-разному!.. Так вот, если убрать болезнь и оставить только социальный статус, получается интересное. Там было одно имя, Рэй. Твоё.

Граница

[Я требую обьяснений!]

От волнения пальцы не попадали по клавишам.

[Исправить?] – предложил камилл, обслуживающий экраны и весь зал.

Но я сам мог поставить нужную букву – не хватало ещё, чтобы ИскИн поправлял мои ошибки и вообще знал язык лучше меня!

[Я требую объяснений! Что значит: я потенциально готов на такое?!]

– …Никто ни в чём тебя не обвиняет, – сразу сказал мне Ниул. – Я удивлён не меньше твоего. Инспектор тоже не в восторге от такого варианта…

– Я даже подумал, что логос… того… – Хёугэн освободился от кресла и подплыл к нам. – Если он реально повредился, то у нас большие проблемы! И со списком, и остальным, – он прищурился. – А потом вспомнил, что вы вроде как приятели.

– И что? – я вытер испарину со лба.

– У приятелей разное бывает, – усмехнулся инспектор. – Ты не преступник и никогда не будешь им, даже если захочешь. Помнишь, мы это уже проходили? Выбирали тебе преступление – так ничего и не выбрали. Для тебя это как переступить через себя…

– Так что же он?..

– По обстоятельствам ты вроде как один в своём роде, уникальный – вот и зацепка. И мотив, прости за каламбур. Чего-то он хочет от тебя.

– А почему прямо не попросить?

– Значит, нельзя прямо…

[К кому вы обращаетесь?]

[К тебе! К логосу! 135-Т1-01!!!]

[Логос класса «Инфоцентр» 135-Т1-01 является мультиличностью. Существуют ли предпочтения в выборе собеседника?]

Это у меня тоже было. И я помнил, чем закончилось…

[Мне нужен тот, кто назвал меня потенциальным преступником. Кто нашёл у меня мотив, что я мог подготовить то, что случилось].

Даже просто описывать было противно. Я посмотрел на часы: через полтора часа начнётся запуск станции, и если всё пройдёт, как ожидается, у нас снова будет тяготение. И мы вернёмся к нормальной жизни. Наверное.

А у Зере без изменений: «прогноз благоприятный, ожидайте окончания операции». «Благоприятный прогноз, потому что матричное клонирование мозговой ткани показало отличный результат», – подумал я. Спасибо Проф-Хоффу. И мне тоже…

[Обозначенная личность не в состоянии вести разговор по причине стопроцентной занятости].

[Чем? Чем занятости?]

[Обозначенная личность занимается расчетом оптимальной нагрузки на обшивку станции «Тильда-1» при запуске вращения, который намечен сегодня на двенадцать ноль-ноль по стандартному времени].

[А если я подойду потом? После? Он освободится для разговора?]

[При благоприятном прогнозе существует высокая вероятность этой возможности].

Определённо, он издевался надо мной! Знал, что именно меня беспокоит, но изображал непонимание. Отказывался общаться по выдуманным предлогам: ну, никогда я не поверю, что его нельзя заменить! Мультиличности логосов для того и существовали, чтобы он всегда был готов к любому разговору и любой работе. Это и значило быть Инфоцентром! «Высокая вероятность этой возможности» – значит, можно спрашивать, сколько угодно… В сильном раздражении я выключил экран и убрал стены кабины. И увидел Ниула.

– Ты меня, что ли, ждёшь?

– Не знаю, – он полулежал в кресле – кажется, в том самом, в котором сидел, когда открывал мне «страшную тайну».

Другие кресла были убраны, из-за чего Информаторий выглядел пустынным. Приглушенный свет скрывал стены, казалось – кресло стоит на границе пустоты.

– Как она? – спросил Ниул, не глядя на меня.

В который раз я скосил глаза к экрану, который всё также болтался у моего подбородка. «Прогноз благоприятный, ожидайте окончания операции».

– Нормально. Для её состояния. Сейчас вот операцию делают…

– Не хочешь проведать её? Потом?

– Не могу. Боюсь, – признался я, выдвигая кресло напротив Главы Станции.

– Понимаю… Хочешь, пойдём вместе? Вместе не так страшно!

Я усмехнулся, плюхнулся в сиденье, выросшее из пола, и демонстративно щёлкнул фиксирующими застёжками:

– Это будет слишком официально!

– Ну, как знаешь. Если что – только попроси.

Мы сидели друг напротив друга – в первый раз наедине после того дня, когда он устроил «моё» голосование. Но теперь я совсем не чувствовал себя обязанным: он сделал это не только для меня, но и для себя. А сейчас у него был рабочий перерыв. Ну, а у меня – пауза между «допросом» логоса и «допросом» Сары, с которой я решил начать. И если бы это был поиск доказательств её вины, ничего бы не было – я бы сразу отказался. Другое дело, поиск оправдывающих её фактов…

Кажется, она была первым человеком, с которым я смог искренне поговорить, когда прибыл на станцию. И она же подарила мне зацепку, благодаря которой я нашёл под Садом «бэшку» и разгадал тайну Мида. Хороший садовник сначала заботится о корнях.

«Как же давно это было!»

– Кого ты потерял? – вдруг вырвалось у меня.

И я тут же пожалел о своих словах, когда он ответил:

– Всех.

Вопрос, который я хотел задать сразу после того, как узнал об «Эльвире». Мог бы узнать сам – в подробностях. Но допуск тут ни при чём. Я должен был сам спросить! И вот спросил.

– Прости.

– Не извиняйся. Это было давно…

Задолго до моего рождения – так давно, что успело стать историей. «А Ниул раньше ныл о своём возрасте – поэтому?»

– Я тебя понимаю.

– Я знаю.

«Быть совсем одному – он тоже понимает, каково это, – подумал я. – Разом потерять всех близких… Может, с этого всё и началось? Встретил того, кто пережил то же самое, что пережил он. То есть меня».

– Только я знал об этом с самого начала, – он как будто читал мои мысли. – Забежал домой, потому что забыл подарок для отца. У него был день рожденья, и мы все собрались в одной кафешке. А я вернулся домой за подарком. Ещё думал, как удивлю всех… Когда ударило, та кафешка была как раз на траектории самого крупного куска… Всмятку – ничего не могло им помочь. Остальных нашли потом спасатели. Так получилось, что не осталось никого.

– Прости, – повторил я.

– За что?

– Напоминаю тебе об этом…

– Думаешь, ты мне об этом напоминаешь? – он закрыл глаза ладонью. – Рэй, не бери на себя слишком много! С тебя хватит и того, что есть… Занимайся своими делами! А, ты ж не умеешь… Я ведь не хотел становиться администратором! Я мечтал быть пилотом… У Эльвиры всего две луны, и одну мы съели, а вот у Эдиты и Электры их было по семь, и мы с детства мечтали шнырять там. Я и… – он не договорил, страшась произнести имя.

– Ты отлично справился, – сказал я, надеясь приободрить его. – Правда! Всего сутки – и вот уже запуск. И всё очень аккуратно. Никто бы не справился лучше!

– Спасибо! – поблагодарил он, но его голос звучал невыразительно.

– А какие причины названы? – поинтересовался я – и сам заглянул в новости. – «Предположительно: совпадение нескольких факторов техногенного свойства. Расследование продолжается». Значит, на ИскИнов всё собираешься свалить?

Он убрал руку и посмотрел на меня со знакомым выражением: то ли иронией, то ли восхищением моей проницательностью.

– А ты их защищаешь? Опять?

– Это моя работа, – серьёзно ответил я. – Я же Посредник!

– Молодец! Работай! Ты прав: планируется переложить вину на логосов. Они сами это предложили. Посчитали наиболее логичным. И – в перспективе – безопасным. Как считаешь, правильно…

– Наверно, да.

– …Довериться их мнению? – закончил он.

Я смутился и, помолчав, осторожно спросил:

– А кто принимает решение?

– Глава Станции. Для таких моментов его и выбирают.

«Вот он сейчас и принимает это решение», – я осторожно взглянул на человека в кресле передо мной, как будто видел его в первый раз. Он изменился – я привык видеть его спокойным, едва ли не самодовольным. Осунулся, плечи поникли. И седых волос у него стало больше. Как будто новое назначение было непосильным для него – и вместе с тем я знал, что он справляется. Всё, как говорил Сэтору: он стал отличным Главой, но для него это стоило слишком дорого.

– И что ты решишь? – не выдержал я.

– Что ты скажешь, – ответил он с улыбкой человека, нашедшего выход из тупиковой ситуации. – Ты меня затянул в это всё. Ну, так и решай! Правда или спокойствие?

– Как это? – растерялся я.

– Знакомо? А так и есть. Правда в том, что на самом деле сработал человеческий фактор. Несколько неверных решений – и вот… получилось… А если бы защитой занимались одни логосы, ничего бы не было. Но ведь «люди для людей»! И вот мы получили последствия этой… политики. Стоило немного перегнуть, и сразу сорок девять трупов.

– Если сообщить о человеческой факторе, все замешанные… Да они с ума сойдут! – выкрикнул я, вспомнив о спасённой Дозорной, которая плакала, не переставая, и просила прощения, так что пришлось делать ей дополнительный укол и укладывать обратно в медкапсулу. – Они и так… подозревают. Нельзя им такое говорить! Лучше… – я запнулся. – Надо урегулировать управление, чтобы ИскИны получили больше прав! Надо самим решить!

– За их спинами, – подсказал Ниул, внимательно слушая моё предложение. – Ничего никому не говорить, солгать, а потом тихонько сделать всем хорошо. Тебе это ничего не напоминает?

– Напоминает, – в отчаянии я отвернулся, чтобы не столкнуться с ним взглядом.

«Так вот что было у Леди Кетаки! Вот что она чувствовала, когда… Правда или спокойствие. И не у кого спросить совета…»

– Есть одно утешение – рекомендации медиков и Отдела Соцмониторинга, – добавил Глава Станции. – Если они посчитают, что правда будет слишком опасна, я могу прикрыться их решением. Но ложь – всегда ложь. Рано или поздно она всплывёт. Помнишь, как это было у тебя?

– Помню, – прошептал я. – Что же делать?.. Что ты собираешься делать?

– Тянуть время. Для начала. Потом посмотрим. Но решать всё равно придётся… Тебе, – и он лукаво подмигнул.

– Перестань.

– Почему?

– Я не могу. Я не ты.

Он рассмеялся и отстегнулся от кресла. Я увидел, как он выплывает из Информатория – ловко шевеля руками и ногами, как какой-нибудь ремонтник, который проводил в невесомости каждую смену. Несостоявшийся пилот. Очень хороший руководитель.

– Зачем ты предложил это? – спросил я вслух, задрав голову к потолку. – Что ты от нас хочешь?

Логос молчал. А должен был отозваться – или он, или камилл… Получается, инспектор прав – и это особые отношения ко мне лично? Но что мне с этим делать?

– Это из-за того, что со мной стало? У меня убрали предохранитель, я стал как человек… Но это не значит, что я стал человеком! Я помню, кто я и откуда вышел! И я помню про свой первый ФИЛД. Я занимаюсь камиллами на Цаве. А если я вернусь, то всё равно буду заниматься ИскИнами. Мы связаны навсегда, я понял! Я буду вашим Посредником! Всегда!

Но Инфоцентр молчал. Надо было как-то расшевелить его, даже не ради меня – ради Ниула. Хватит с него моральных дилемм! Это его работа, хорошо. А моя – разобраться, чего хочет логос. В конце концов, я сам только что назвался «посредником»!

– Я попросил вывести список погибших камиллов – тебе понравилось?

– Да, – прозвучало в следующую секунду.

Холодный безликий голос. Значит, логос – и наверняка Информаторий. Отлично! Он отозвался! Теперь, главное, не упустить контакт.

– А чего ещё ты хочешь? – осторожно поинтересовался я.

– Справедливости, – ответил логос. – Для всех.