Текст книги ""Фантастика 2023-159". Компиляция. Книги 1-19 (СИ)"

Автор книги: Ирина Шевченко

Соавторы: Юлия Федотова,Владимир Сазанов,Сергей Малицкий,Лена Обухова,Игорь Николаев,Владимир Лошаченко,Василий Головачёв
сообщить о нарушении

Текущая страница: 64 (всего у книги 357 страниц)

У меня сейчас другая большая проблема – необходимо сделать хитрый ход и освободить, хотя бы половину крестьян, от гнета боярского. Подневольная работа никогда не давала и не даст хороших результатов. – У меня задумка – сделать из числа свободных крестьян единоличников, фермеров. И народу облегчение и государству большой прибыток. На крестьянскую реформу поставлю Карчи с Рувимом, озадачу их после прибытия безопасника.

Мои раздумья прервал Василий:

– Генерал Громов к вам, Государь.

– Пусть заходит.

Громов зашел, отдал честь по-армейски:

– Вызывали, Государь?

– Игнат Юрьевич, вам придется снова помотаться – я решил выписать дополнительно тысячу инструкторов. – Поразмыслил и думаю правильно принять из 2501 года вторую половину курсантов. – У них там время поджимает и для нас они сделают много полезного. – Через год нам предстоит очень серьезный поход. – Берите Скуратова, вот пайцза на двоих и вперед. – Увидите мою жену и сына, передайте привет, сообщите – скоро буду.

Отправил Василия в военный лагерь с пакетом, последняя бригада строителей отправлялась завтра утром.

В моих действиях логика простая, ковать железо пока горячо, мне лишние штыки не помешают. Предчувствие у меня – через год мы ввяжемся в хорошую драку. Недаром по ночам стали проскальзывать сны с яркими картинами сражения, что характерно, в противниках опять тюрки.

Естественно, при нынешнем вооружении, перемелем на удобрения любую нынешнюю армию, но уменьшить свои потери до минимума я просто обязан.

Через неделю мне пришлось выступить перед прибывшими курсантами – попросила Военная коллегия, им, видишь, не понравилась разболтанность и низкая дисциплина контингента из будущего.

На огромнейшем плацу выстроились все пятьдесят тысяч будущих воинов. Тут и там мелькали инструктора и сержанты с резиновыми дубинками – строили необученное стадо.

Мы с руководством коллегии стояли на высокой трибуне. Мы – это я с Сынком, никуда меня одного не отпускает. Говорить пришлось в допотопный жестяной рупор. – Стас еще не объявился. Ничего особенного я им не сказал, поздравил с прибытием в наш век. Сладкое оставил напоследок.

– Господа курсанты, подписывая контракт, вы, надеюсь, внимательно прочитали последний пункт?

Плац загудел, послышались утвердительные выкрики.

– Тихо. – В этом пункте сказано – на время учебы вы входите в вооруженные силы Руси с декабря 1253 года. – Здесь у нас время непростое и жесткое, в принципе страна постоянно на полувоенном положении. – Что это значит для вас – в первую очередь беспрекословное подчинение своим инструкторам и командирам. – За невыполнение приказа – расстрел, с вами церемониться не собираются. – Мы взяли обязательство сделать из вас умелых бойцов и сделаем, несмотря на вашу лень, да бестолковость в придачу. – Инструктор с сержантом для вас всех самый главный начальник. Они строги, но справедливы, их работу, естественно, будем контролировать. – Для ваших жалоб и предложений у штаба лагеря, повесят десяток почтовых ящиков – анонимки не рассматриваются. С Богом, ребятки.

Курсанты колоннами, стараясь печатать шаг, прошли мимо трибуны.

– Савелий.

– Слушаю, Государь.

– Мой указ о курсантах размножить и развесить по лагерю. – Переслать копии в Нижний Новгород. – Толгат-хан, тебе туда съездить после Нового года, сам указ зачитаешь, да и пополнение у них должно появиться. – Что скажете, генералы, но контингенту из будущего?

Мои вояки посмурнели лицом и коротко высказали свое мнение – хреново, из них бойцы, что из дерьма сабля. Внутренне, я был с ними согласен, но…

– Перед вами задача – сделать из них первоклассных бойцов, в тоже время предстоит перевооружение армии. – Предстоит ее реформа – вводится пехота и артиллерия. – Наши минометы – это так цветочки. – Каждому пехотному полку придается дивизион полевых орудий на 60 мм и по три орудия на 100 мм. – Все города и крепости 200 мм орудиями. – В основном здоровые дуры пойдут в крепости и форты. – Свои задумки и предложения я изложил письменно – бумаги у Василия. – Даю вам, господа генералы, сроку две недели. – Представите мне официальный документ по реформе. – Не забудьте о казачьих и егерских полках – граница должна быть заперта на замок. – Ферштейн.

– Яволь, мин херр – гаркнули генералы и щелкнули каблуками.

Тонко прозвенели шпоры.

На обратном пути, заскочили на рынок, купили в лавке букет полевых цветов Аленке и леденцов Васятке. Цены, купцы держали приемлемые – молодец комендант, блюдет интересы горожан. Кстати о цветах, человек я скромный, в принципе, но скажу без хвастовства – идею выращивать и продавать цветы я подкинул в свое время. И шпоры ввести в кавалерии моя идея. Семен молодец, он много нового внедрил в нашу армию. Правда армии, по сути, пока нет, придется создавать, и особых сложностей не вижу – мои гвардейцы тому пример.

Заодно заехали в Канцелярию к Карчи.

– Похвастайся успехами, насяльник.

Карчи мой веселый тон не принял.

– Государь, доколе я за Скуратова пластаться буду? – Опять перекладывает на меня свой Тайный приказ.

– Не кипятись, у него с Громовым задание важное, при случае он тебя подменит. – Вот летом может в отпуск пойдешь, только не следующим – быстро добавил я. – Следующим летом всем не до отдыха будет.

У Карчи вмиг от любопытства вспотел нос.

– А что намечается, Государь? – Ты мне доверься, я же «могила» – и он истово перекрестился.

– Ага, а я вторая – придет время, узнаешь.

Шаман скривился.

– Сегодня вместе с Катериной подгребайте к нам к девятнадцати ноль-ноль. – На небольшой фуршет.

– Ась?

– Перевожу – на пирушку. – У тебя, кстати, два высших образования, а такого простого слова не знаешь – пристыдил я Карчи.

– Все знать, голова лопнет.

– Ну, до вечера.

По дороге домой сказал Василию кого пригласить на вечер, тот шустро записал фамилии на коленке.

– Дык, я сейчас и оповещу приглашенных, Государь?

– Хорошо, лети, Вася.

Адъютант гикнул и, наметом понесся по улице, только снег летел из-под копыт его коня.

Приехав, умылся с дороги, а выскочившие из детской сынишка с Пушком повисли на мне. Пушок, зараза, тяжеленный, еле устоял. Васятка засыпал меня кучей вопросов, но надо отдать ему должное, на большую часть сам же и ответил.

На шум пришла Алена со странным выражением лица.

– Что случилось, душа моя?

– Володенька, Иван на побывку приехал – у Сашки остановился. – Хочу его навестить, ты не против.

– Не понял юмора, почему он сюда, к нам, не приехал?

– Стесняется он, думает, ты его не помнишь, не хочет навязываться.

– Ну вы блин даете стране угля.

Я позвонил в колокольчик – заглянул Петр-телохранитель.

– Петр, дежурного гонца к Сашке Коту, сейчас черкну приглашение. – А на словах пусть передаст – мы с супругой ждем его с женой и гостем Иваном Благовещенским, держи записку.

Петр щелкнул каблуками, кивнул головой и, молча, вышел.

– Аленушка, не ожидал от тебя, как ты могла подумать, что я оттолкну Ивана. – Он будет жить здесь, пока не обзаведется своим домом. – Ишь, чего удумал, у Сашки гостит. – Я возмущенно покрутил головой. – Он ведь мой приемный сын, ешкин кот.

Мое возмущение прервала жена страстным поцелуем.

– Спасибо, Володенька.

– Да за что?

– За то, что человеком остался.

– Будет тебе. Аленушка, тебе спасибо, за любовь твою, за то, что есть на белом свете. – Пойдемте, сударыня, обсудим государственные дела, а вы, ребята, поиграйтесь.

Мы прошли в спальню, Сынку, сунувшемуся следом, приказал лечь у порога и никого не пускать. На что Сынок согласно кивнул и с грохотом рухнул в коридоре.

– Иной, чересчур праведный и высокоморальный читатель, станет гневно обличать меня в обилии интима в моих воспоминаниях. На упреки и злопыхательства отвечу коротко – это жизнь и не хрен делать кислую морду с идиотскими заявлениями – у нас, дескать, секса нет. Ага, а детей находят в капусте и аисты их приносят. Так что, кого коробит, не читайте мою книгу и все дела. Надеюсь у основной массы народа мозги на месте – для них и описываю прошедшие события, пользуясь памятью, сохранившимися дневниками и документами. Дела давно минувших дней, эх молодость, прекрасное время, нам есть что вспомнить. – Чего я некстати отвлекся?

Вечером собрались гости – все кого я пригласил, а то неудобно – год отсутствовал и даже поляну не накрыл.

В большой столовой, поставленные столы буквой П, накрыты богатыми, шитыми золотом заморскими скатертями. Повара расстарались – кушания и деликатесы ломились на столах, огромные блюда с разнообразной дичью, источали вкуснейшие ароматы. Осетрины и прочей рыбы не счесть, во всех видах от жареной и конченой, до пирогов и, конечно, знаменитая осетровая уха. Что интересно, до меня тут икру особо не жаловали, а тюрки ее вообще не ели, да и не рыбачили особо, хотя многие жили на реках.

К сроку съехались все гости – отсутствовали только Семен с Громовым, по уважительной причине. Ивана, приемного сына, приехавшего с Сашкой Котом и женой – посадил по левую руку.

Я позвонил в колокольчик.

– Господа и дамы, уважаемые подданные хочу представить вам моего приемного сына – князя Ивана Благовещенского. – Служит в гвардии, холост и очень богатый жених – найдет себе девушку по сердцу, свадьба за мной. – Давайте выпьем за его удачу и будущую счастливую семейную жизнь, ура.

Гости трижды рявкнули здравницу. Выпили, пир начался. Иван, покрасневший, что рак, стал меня благодарить:

– Спасибо за доброе слово, царь-батюшка, только ошибся ты, нет у меня больших денег, живу на жалование.

– Иван, во-первых, называй меня просто батюшкой, без царя, а во-вторых, держи указ, читай.

Князь быстро пробежал глазами свиток и округлил глаза.

Да, да, Ваня, у тебя в моем подвале триста тысяч рублей, в любое время можешь взять их по предъявлении сей грамоты. – Тебе с сего дня принадлежит Белая Русь, со всеми городками. Выберешь себе столицу, обустроишься, но границы своего владения придется отвоевать. – Ляхи там на западе обосновались, ну и выкинешь их к чертовой матери. – К чему говорю, после основного задания, что тебе дам – завоюешь Балтику. – Народы там проживающие расселим по всей России, а не то от них много пакости в будущем нам предстоит.

– Иван, завтра получишь приказ о присвоении тебе чина полковника, хватит тебе в звании капитана ходить. – Первым делом в крупных городах создашь школы гвардейские и канонирские – по тысяче и триста человек в каждой. – Инструкторов я тебе предоставлю, оружие и орудия получишь в оружейке, завтра тебе вручат соответствующий указ. – Посчитай, сколь денег потребуется на сие мероприятие – бумагу мне предоставишь. – Срок обучения в школах для рядовых – полгода, для лейтенанта – один год. Самое главное – тебе предстоит набрать и обучить сто тысяч бойцов – десять дивизий. – Расклад такой – одна дивизия – спецназ, две – казаки, две – егеря и пять дивизий – гвардейцы, пехота. – Вооружение – винтовки, карабины, автоматы, орудия 60-100 мм. – По орудиям – на каждый полк по тридцать орудий и столько пулеметов КПВ. – В школах канониров обучишь три тысячи артиллеристов и одну тысячу пулеметчиков. – Поедешь после Нового года, надеюсь на тебя Ваня.

– Государь…, отец, не сумлевайся, все исполню, за меня краснеть не придется.

– Молодец, другого ответа не ожидал, ты кушай, кушай и между делом невесту себе присматривай. – Жениться тебе надо, первое время у нас поживете. – Ты смотри, а ведь они недаром своих взрослых дочерей привезли – почуяли видно про видного холостяка. – Ваня, глянь какова дочурка у Власа Худорина – персик. – Да, отец, очень красивая девушка. – Через полчаса начнутся танцы, чтобы непременно ее пригласил. – Папа у нее сильно головастый мужик, значит, и дочурка дурой быть не должна.

Гости меж тем поочередно произносили здравицы в мою честь – приходилось каждый раз осушать кубок, позвал Василия, сидевшего со своей женой неподалеку.

– Василий, передай гостям, пусть уймутся, а то вместо здравиц получат плетью по хребту.

Аленка улыбнулась:

– Я горжусь тобой, Государь.

– И ты туда же, прекрати.

– Да нет, я по поводу Ивана, так рада за него. – Может ему действительно повезет и он найдет себе хорошую жену.

– Алена, обрати внимание на дочь Худорина.

– Очень симпатичная девушка.

– Через три-четыре часа для женщин накроют столы в соседней палате – пообщайся с ней, присмотрись, вдруг Ване подойдет.

– Хорошо, супруг мой – и шепнула на ухо – Я хочу тебя. Истомилась.

Я поцеловал ее маленькую ладошку:

– Потерпи, милая, до двенадцати осталось недолго. – Сам хочу, но что делать.

Объявили танцы, на первый вышли мы с царицей. Веселье набирало обороты, Карчи в кружке слушателей травил байки. С их стороны доносились взрывы хохота. Молодежь танцевала. Наш Ваня не отходил от дочери Власа Худорина – видимо по душе пришлась ему девушка. – Надеюсь, у них все сладится.

Тигры, лежавшие за нашими тронами, удалились, видимо не понравилось громкое звучание духового оркестра. Остался один Сынок, старательно закрывающий свои уши лапами. Пытался его отправить, ни в какую – тьфу на тебя, мучайся теперь, дурачок.

Посидев немного за столом, приказал Василию направить в кабинет Карчи с Рувимом Кацманом. В сопровождении Сынка я пришел в кабинет. Министры уже меня ждали.

– Ну-с, господа хорошие, выкладывайте о крестьянском вопросе, что надумали?

– Государь, ты умен и справедлив, дай Бог тебе здоровья и процветания, а также твоего правления нашим государством не менее тысячи лет – зачастил Карчи.

– Стоп, стоп, ты плетью давно не получал – сейчас устрою. – Рувим, докладывай.

– Государь, мы долго думали и сделали вывод. – Первое – крестьянскую реформу необходимо начать с казенных крестьян. – В счет кредита выдать крестьянам железные плуги, лошадей, семян, обозначить территорию их земельных наделов. – А также выдать малую толику денег для чего необходимо создать крестьянский банк – кредиты давать под малый процент и не только крестьянам. – Второе – мы предлагаем выкупать крестьян у бояр и князей, у некоторых их явный избыток. – Бояре сами рады избавиться от обузы, но продать никому не могут – наличных денег маловато. – Мы для них счастливый случай – продадут без разговоров, еще и спасибо скажут.

– Добро, соберитесь с Митрохиным и Никитой Ковалем, прикиньте сколько и чего выделить крестьянам. – О крестьянском банке – главное управление здесь в Казани – начинайте строить здание с подвалами. – В крупных городах открыть филиалы, у вас сразу появятся клиенты из купцов. – Под небольшой процент станут вкладывать деньги, чтобы не тащить наличные в путь-дорогу.

Рувим въехал в тему на раз, запрыгал и заплясал по кабинету.

– Ты еще «семь-сорок» исполни.

– Ась?

– Все, проехали. – Ребята, чешите за стол, сегодня гуляем, а вообще проявляйте больше самостоятельности – вы же правительство в конце концов.

– Чего ругаешься, Государь? – выпучил глаза Рувим.

– Карчи, объясни ему.

Карчи, ухватив Рувима за рукав парчового халата, утянул его вон.

Неплохо попировали, расслабились, в конце вечера подозвал Ивана.

– Ну, есть чем нас порадовать?

Иван, смущаясь, ответил:

– Необыкновенная девица, отец, Дианой зовут, а умница какая… – замолчал, уставясь в пол.

– Рад, за тебя, сын, что ты право смущаешься – ты же гвардеец, беги, вон зажалась поди.

Иван, запунцовевший, убежал.

– Чем ты его в краску вогнал? – спросила Алена.

– Да он сам себя, скромный шибко, вот женим, излишнюю застенчивость жена тотчас выбьет. – Я до женитьбы тоже застенчивый был.

– Врун ты застенчивый – Аленка рассмеялась. – Пойдем, муж мой, на последний танец.

– Всегда к вашим услугам, сударыня.

Вечер удался и к двенадцати ночи завершился.

Следующую неделю посвятил семье – выезжали за город в лес. Васенька носился с Пушком по сугробам, визжа от удовольствия. Сынок с Малышкой поочередно исчезали в лесу – охотились.

В начале месяца, но заведенному порядку, адъютант зачитывал челобитные и прошения, кидаемые народом в специальный ящик, присобаченный рядом с воротами Кремля. Любой мой подданный мог обратиться ко мне, своему Государю напрямую – одно но, анонимки не рассматривались. Василий зачитывал бумаги, а я после размышлений, выносил свой вердикт, который он заносил в папку. В особых тяжелых случаях – убийстве, грабеже, насилии – давалось поручение Тайному приказу – те проводили расследование. Виновные и свидетели доставлялись на мой суд. Обычно сие происходило, когда народ не верил в своего местного наместника, либо приговор его суда считал несправедливым. Много жалоб поступало на воровство служилых людишек и на притеснения бояр.

Ни один случай я не оставлял безнаказанным. С князей, бояр и воевод спрашивал значительно строже, чем с простого люда. Что касается служилых людей, при доказательстве их крупной вины мера одна – виселица с конфискацией.

Василий зачитал очередную челобитную – жаловались дворовые и крестьяне боярыни Поповой, народ стонал от садистских зверств, в ее имении под Коломной. За год она умудрилась забить и замучить тридцать два человека.

– Василий, пиши в Тайный приказ – срочно доставить сию сучку сюда, в Казань, пусть свидетелей прихватят. – Я боярыню Попову посажу на кол, ежели виновата. – Василий, дуй в приказ, чтобы они завтра же выехали, да десяток гвардейцев с собой пусть возьмут.

К Новому году привезли злодейку в Казань. Людишки из Тайного приказа доставили пять свидетелей по сему делу.

Сидя на троне на крыльце, вершил царский суд. Выслушав свидетелей, велел привести преступницу. Гвардейцы притащили здоровенную бабищу в бобровой шубе. Вид у нее омерзителен, глаза волчьи – все ясно.

– Вася, указ – за все злодеяния и убийства семидесяти четырех человек боярыня Попова приговаривается к смерти, на кол ее – казнить тотчас же – баба завыла в голос.

– Вася, пиши новый указ, если кто из моих подданных, независимо от звания, должности и титула, посмеет издеваться или убивать безвинных людей, то будет посажен за свои злодеяния на кол, а имущество конфискуется в казну. – Давай печати поставлю.

За десять дней до зимнего праздника ко мне прибежал Иван, запорошенный снегом и с раскрасневшимся от мороза лицом.

– Отец, я сделал предложение Диане, она согласилась стать моей женой. – Я люблю эту девушку, я так счастлив.

– Рад за тебя, Ваня, женись, разве я против.

Иван замялся, подыскивая слова.

– А, понятно, дочку боярина Худорина прежде просватать нужно, так?

– Ага, эт самое, просватать.

– Ладно, беги к своей Диане, скажи, завтра к обеду пусть дома сватов ждут.

– Спасибо, отец.

– Беги, беги.

Я с улыбкой посмотрел ему вслед, вот и Иван определился в жизни, дай Бог ему счастья.

– Василий, – вбежал адъютант, – Вася, гонцов к Карчи и Скуратову, жду их кабинете.

Пошел к Алене в библиотеку – она оказалась запойным книгочеем, не хуже Сашки Кота. Кстати о Сашке, на той пирушке, состоявшейся больше месяца назад, я предложил ему работу.

– Сашка, хватит тебе дурью маяться, иди дядкой к моему сыну Васятке. – Хорошо платить стану – по сорок рублей в месяц.

– Искушаешь, Государь?

– Сашка, я в этой жизни мало кому верю, ты один из немногих, цени.

– Ценю, Государь, потому и согласен, да и по тиграм скучаю.

– Тогда лады, сейчас Василий указ настрочит, завтра можешь приступать.

Таким макаром сын стал получать правильное воспитание. Аленка сопротивлялась недолго, видимо, ее впечатлил печальный конец моего внука в 2501 году.

Обрадовал жену о сватовстве Ивана – она разулыбалась.

– Алена, я думаю пока суть да дело – пусть слуги обставят старый терем мебелью, да коврами и прочим – молодых туда поселим. – Свадьбу сыграем здесь, в Кремле на Новый год, ты не против.

Жена кинулась мне на шею, зацеловала:

– Ну что ты, что ты.

Стал успокаивать, завидев в глазах слезинки.

– Володечка, слезы от радости, спасибо за брата.

– Ой, перестань.

Обнял Аленку и опустил на медвежью шкуру. Из библиотеки я вышел только часа через три. Колени слегка дрожали – умотала-таки меня женушка. Верна поговорка – в тихом омуте кое-кто водится. У Аленки оказался темперамент тот еще, во всяком случае, я лично ничего подобного не ожидал. Правда с опаской подумал – на Аленку меня хватит, а если в гости объявится одна из Людочек, тогда караул.

Ровно в 13.00 к главным воротам Кремля подъехали два богато отделанных возка. Лошади, тренькая удилами, с шумом выдыхали пар. Ворота открылись и выехала наша карета, поставленная на полозья, сопровождаемая Сынком. Транспортные средства, пристроившись за каретой, неторопливо повезли нас к дому боярина Худорина.

Хозяева встречали на крыльце. Выпив предложенную чарку, зашли в дом. Неплохо устроился боярин, без вычурной роскоши – чисто, уютно и, пожалуй, комфортно. Карчи блистал безукоризненной тройкой из английской шерсти, в белоснежной рубашке с галстуком и орденом на груди. Скуратов, по случаю сватовства, надел парадку, ну и награды само собой. Иван, князь Благовещенский, также облачился в парадный гвардейский мундир с полковничьими погонами. Я оделся аналогично, с той разницей, что на груди сияла медаль Героя Советского Союза. Худорин с женой, уважительно провели нас в большую залу, обставленную красивой мебелью.

Я толкнул Карчи локтем в бок, а то идем молчком, словно глухонемые. Карчи затараторил в своей манере – у вас товар, у нас купец и т. д.

Словоблудил минут пять, наконец, угомонился, узрев мой исподтишка показанный кулак.

– Просим, гости дорогие, за стол, за хорошей трапезой и сговориться легче – призвал нас Влас Худорин.

Расселись наконец – богато выставил угощения боярин. Худорин, стоя поднял чарку – благодарю за честь, Государь, отдать свою любимую дочь Диану за твоего сына Ивана. – Весьма достойный юноша, ну за вас, дорогие сваты.

Выпили.

– Хозяин, а дочь почто не показываешь?

– Дык, выкупа не видим.

– Иван, гони выкуп.

Приемный сын вышел на улицу, взял из кареты кошель. Придя, с поклоном отдал боярину.

– Хозяин, здесь пять тысяч золотых монет, устраивает тебя наш выкуп?

– Вполне, Государь.

– Влас, я у тебя здесь в гостях как сват, давай без титулов.

– Воля твоя, го…, ой, Владимир.

– Вот так и обращайся.

– Владимир, дозволь вашу охрану в дом пригласить, а лошадей на конюшню отправить.

– Спасибо, боярин, за заботу.

Худорин на минуту выскочил из залы, устроить наших гвардейцев.

Наконец, к нам вышла Диана и я смог ее рассмотреть поближе.

– Да, у моего сына губа не дура. – Статная красавица с умными темными глазами – видно, что не стерва, это огромный плюс.

Ребята взялись за руки и встали на колени перед родителями девушки, те благословили их иконой. Затем началось главное действо – обмывание помолвки. Венчание обговорили на 31 декабря нынешнего 1253 года.

Посидев с нами часок, молодые вместе с хозяйкой, удалились в комнаты. До Нового года оставалось две недели, должны успеть подготовиться.

Хорошо оттянулись с мужиками, с началом сумерек распрощались с хлебосольными хозяевами. По дороге до Кремля избавился от алкоголя в крови и печени – организм разложил его на безвредные компоненты.

Иван с изумлением смотрел на меня:

– Чудо, пьяный индивидуум вдруг моментально становится трезвым.

– Ты что, Иван, не умеешь управлять своим организмом?

Он отрицательно помотал головой.

– Так, слушай азы и запоминай. Сильно у вас запущено, молодой человек, я тобой займусь, недели, думаю, хватит.

Оказывается Ваня не обращал внимания на свои сверхспособности, да и не помнил о приеме деблокиратора. Пришлось выложить ему популярной форме:

– Ты не пугайся, если почувствуешь за собой странности.

– Какие, отец?

– Ну, зрение может обостриться, видеть отчетливо на расстоянии двух километров сможешь, или слышать чужие мысли. – Телекинез, к примеру.

– А что означает сие мудреное слово?

– Передвижение предметов на расстоянии по твоей воле.

– Покажешь, отец?

– Конечно, тебе многому предстоит научиться.

За неделю до зимнего праздника поступил первый транш – пять миллионов рублей. Оплата за курсантов. Причем половина суммы золотыми и червонцами, остальное серебром и медью. Монеты упакованы в ящики из неизвестного металла, тускло серого цвета, по пятьдесят килограмм. Каждый ящик опломбирован печатью казначейства Российской Империи. Двести ящиков гвардейцы перевезли от оружейки и сложили в сокровищнице Кремля. Один подвал забили почти целиком, остался правда еще один.

– А дальше? – Все палаты Кремля займут ящики с деньгами, дойдет до того, что поселимся в шатрах посреди нашего садика. – Не, не хочу в шатер, да и зима на дворе.

Послал гонца к Савве Митрохину и Рувиму Кацману. Приперлись. Притащил их в подвал и показал ящики.

– Вы намек поняли, господа министры?

Савва вопросительно вскинулся, а более догадливый Кацман спросил:

– Первый транш, Государь?

– Первый, первый.

– Дальше, что прикажете делать?

Рувим пожал плечами:

– Дык, Митрохинская ипостась, я-то чего.

Министр промышленности в тему не въезжал упорно.

– Ты чего, Савва, тупишь? – Строительство Монетного двора в твоем ведомстве?

– Никак нет, строительством Худорин ведает.

– Василий, послать за боярином Худориным, а вы пока расскажите о своих успехах.

Посидел, послушал – на словах все гладко, ну-ну.

Прискакал Худорин.

– Влас, в какой стадии строительство Монетный двор.

– Второй этаж возводим, Государь.

– Рувим, иди покажи боярину в подвале первую оплату за курсантов.

По возвращении Худорин лицом посмурнел.

– Влас, монетный двор построишь за десять дней, хоть сам мастерок в руки бери, понял.

– Понял, Государь, сделаем, дозволь идти.

– Свободен. – А ты чего, Рувим, лыбишься? – Ты, мать твою, финансист или где, должен башкой думать, где казну хранить? – Знал ведь, что оплата со дня на день последует, почему Худорина не торопил? – Иди с моих глаз, пока плетью не отходил.

Министры молчком выкатились из кабинета, а я пошел в сад.

На полянке Сашка приучал нашего Васятку к конной езде. Тот, уцепившись за гриву лошади, заливался счастливым смехом. Пушок, сидевший рядом с дядькой, ревниво следил за выездкой. По его мнению, лучшего транспорта, чем он сам, не существует.

– Здорово, Сашка.

– Здравствуй, Государь.

Я подсел рядом:

– Ну чего у вас нового?

– Да, нормально все, царь-батюшка, сынишка у тебя славный, все хохочет и вопросы задает. – Мы с ним целыми днями разговариваем.

– Не трудно тебе, Сашка?

– Что ты, Государь, мне интересно наблюдать за мальцом, на глазах растет.

– Это точно.

За повседневными заботами незаметно подкрался Новый год. Венчание Ивана и Дианы состоялось в главном соборе Казани. Пышное действо с песнопениями и церковными обрядами затянулось до обеда. Княжий свадебный поезд растянулся на всю центральную улицу. У Кремля молодоженов встретил духовой оркестр, а затем финал – свадьба.

– Хорошая пара – шепнула мне на ухо жена.

– Согласен.

– Алена, ты же общалась с невестой, откуда у нее столь необычное имя?

– Да отец ее учудил, начитался древних греков, вот и назвал. – Диана вроде богиня охоты?

– Где-то так, вот она нашего Ваню и подстрелила.

Мы развеселились.

Молодожены и правда выглядели отлично – молодые, красивые, вся жизнь впереди.

Гостей набилось две палаты, на хорах наяривал духовой оркестр, в перерывах я включал стереомагнитофон с колонками. В разгар веселья подошел Василий и на ухо прошептал:

– Государь, у вас гости, в кабинете княжна Людмила с сыном.

Я подавился грибочком – адъютант участливо похлопал меня по спине.

– Что делать, куды бечь? – мелькнула трусливая мыслишка. – Ладно, выдюжу – на то мы и гвардия.

Наклонился к жене:

– Дорогая, к нам прибыла в гости княжна Людмила с сыном.

– С твоим сыном? – уточнила Алена.

– Да, с моим – с достоинством лорда хранителя печати ответил я. – Пойду их встречу, ты распорядись, чтобы им поставили чистые приборы и прочую посуду. – Я пошел.

– Иди, иди.

Тут мне послышалось третье слово произнесенное женой – кобелина.

От неожиданности и возмущения резко обернулся – меня встретила безмятежная улыбка Алены. Пожал плечами и подался в кабинет, Сынок плелся за мной. Я застыл на пороге, сердце застучало чаще – навстречу бросился Саша.

– Папа, а мы с мамой к тебе в гости.

Подхватил его на руки, поцеловал, сынишка обхватил меня за шею. Мы с Людмилой молча смотрели друг на друга.

– Прости, Володечка, свалились к тебе на голову.

Она подошла и приникла к плечу.

– Ты меня прости, Людочка, не мог вырваться, рассчитывал перед праздником к вам, а здесь оказия, приемного сына Ивана женю.

– Я уж было испугалась, не случилось ли чего у тебя, вот и примчалась, соскучилась страсть.

Меня пробрала внутренняя дрожь.

– Подожди меня здесь.

Пошел в детскую с Сашей на плече.

– Вася, познакомься, это твой старший братик.

Мальцы с серьезными лицами подали друг другу руки, назвав себя. Васятка стал знакомить Сашу с Пушком, тот обнюхал старшенького и вопросительно глянул на меня.

– Пушок – это тоже мой сынишка, играй с ним и охраняй, что и Васю. – Ферштейн?

Тигр потешно кивнул.

– Папа, папа, а это тот самый Сынок? – Родитель моего Сынка?

– Да, сына, он его отец.

– А его мама где?

– Она в зале, скоро увидишь, ее зовут Малышка. – Васенька, покажи свои игрушки, поиграйтесь. Вы кушать хотите?

– Нет, дружно ответили сыновья, листая книжки с яркими картинками.

Я поспешил в кабинет. Мы с Людмилой стремительно сорвали с себя одежду и кинулись друг на друга. Нет, есть все же ненормальность в наших отношениях. Нигде не читал и не слышал, чтобы у мужчины и женщины одновременно срывало башню при виде любимого человека. Причем происходит постоянно и довольно длительное время. Я пришел в себя от собственного рычания и стона Людочки.

– Сплошное безумие – прошептала она.

– Любимая, по-моему мы оба безумны.

Придя в себя и передохнув, отправились за свадебный стол. Представил Людмилу Алене, на что последняя заметила:

– А я вас помню. – Прошу вас присаживайтесь, у нас сегодня свадьба, мой братик Иван женится.

Вдруг передо мной возник Скуратов:

– У нас беда, Государь.