Текст книги ""Фантастика 2023-159". Компиляция. Книги 1-19 (СИ)"

Автор книги: Ирина Шевченко

Соавторы: Юлия Федотова,Владимир Сазанов,Сергей Малицкий,Лена Обухова,Игорь Николаев,Владимир Лошаченко,Василий Головачёв
сообщить о нарушении

Текущая страница: 55 (всего у книги 357 страниц)

На обеденную трапезу съехали с дороги и углубились в лесок. Остановились, найдя подходящую полянку. Основательно пожевали холодного мяса, запивая чаем.

– Семен, как ты считаешь, кем мы являемся с юридической точки зрения?

Сеня аж поперхнулся.

– Дык, хрен его знает.

– Даю подсказку – по Женевской конвенции.

Скуратов вообще впал в ступор, только обалдело хлопал глазами.

– И чему только вас в училище учили, а ведь офицер. – К твоему сведению, мы, как и прочие народные мстители, то бишь партизаны – просто бандиты и тати последние. – Потому немцы и вешали партизан предварительно нацепив табличку – «бандит». – По Женевской конвенции без формы и вне воинского соединения воевать не имеешь права, вот так вот, брат мой во Христе.

– Не может быть – пробурчал Семен.

– Как говорил товарищ Бендер – вы политически безграмотны, гражданин Скуратов, ну да ладно, со временем обтешетесь. – Ты здесь прибери, а я пойду деревце подходящее срублю.

– Опять на кол кого-то посадишь, вот ты и есть тать. – Нет, что бы по человечески пришел, увидел, застрелил.

– Да пошел ты, гуманист хренов – и я подался на поиски подходящей осинки.

В Барановичи, мы приехали засветло – место постоя нашли сразу. Заняли пустой частный дом – хозяева видимо эвакуировались от греха подальше.

Ночью, во сне, узнал имя нашего клиента – фон Бах-Зелевски – начальник СС и полиции. Возглавляет группу «Орел», штурмфюрер – генерал. В крови по макушку, так что кол свой заслуживал по праву. Всеми сведениями поделился с Семеном утром.

– Заводи агрегат, поедем в комендатуру, узнаем где располагается данный тип.

Благодаря гипнозу, узнали все в комендатуре, сам штурмфюрер разместился в бывшей гостинице «Советская» – она была забита эссэсманами, как килькой в банке. Пару часов понаблюдали в сторонке, хоронясь за хилым деревянным заборчиком, с диспозицией определились. По дороге на рынок, высказал свое мнение о будущей операции – опять придется работать холодным оружием, к сожалению.

– Да уж – сокрушенно вздохнул Семен – малейший шум, припрется весь вермахт.

– Эт точно, здесь плотность гансов зашкаливает все мыслимые пределы, значит сработаем тихо.

На многолюдном базаре продавалось все, начиная от презервативов и французских духов, до курей и живых поросят. Мы обходили ряд за рядом, приценялись и кое-что покупали. В первую очередь два десятка банок консервов, копченостей, домашней колбаски, зелени. Присмотрели годовалого подсвинка. Стали его осматривать на предмет гастрономии, а в это время, справа от нас, к бабульке торговавшей солеными огурцами, прицепились три полицая. Полупьяные хари с недельной щетиной вызывали омерзение. На свою беду, уроды вздумали поиздеваться над старушкой – они хохоча надкусывали огурцы и бросали их на землю. Красная пелена застила мне глаза, миг и я сминал горло самого здорового полицая. Сзади хлопнул дважды пистолет Скуратова, полицаи повалились с дырками в тупых башках. На их трупы я бросил третьего, с раздавленным горлом. Перегнулся через прилавок. Сунул старушке горсть рейхсмарок и сказал – беги, мамаша, отсюда, а не то арестуют.

Старушка молча кивнула, перекрестила нас с Семеном и шустро засеменила к выходу.

Запихав визжащего порося в мешок, мы смылись по-английски. Приехав в наш захваченный домишко, я взвалил на плечи Семена готовку свинины, а сам уселся на крыльцо обрабатывать кол.

Во время сего увлекательного занятия пришла в голову актуальная мысль – пришлось позвать кухаря.

Когда он пришел, я от хохота кол с топором выронил.

Сеня напялил на себя фартук в цветочек и какой-то бабий чепец – вид игривого бронетранспортера в поварском одеянии. Давно я так не хохотал, полный отпад.

– И ничего смешного – гудел Скуратов, что вызвало новый взрыв смеха.

– Ладно, Сеня, не сердись, больно у тебя вид комичный. – Я почто тебя звал, не задумывался, в чем мы по Москве гулять будем?

Он плюхнулся рядом, задумался.

– А ведь действительно. Камуфляж с берцами и бушлаты здесь не катят. – Подобного обмундирования нет ни у кого, выделяться будем. – Даже камуфло не пойдет, у них наверняка другой рисунок и фасон – придется переться на рынок. – Поедем завтра, пусть гансы успокоятся.

На другой день, часов в двенадцать мы прикатили на рынок с твердым намерением без хорошего прикида не уйдем. Проблему я решил просто – выловил местного «жучка» и поставил задачу, естественно за вознаграждение. Через два часа у нас на руках было по комплекту офицерского обмундирования. Кожаные плащи, шляпы и сапоги дополняли список. Все упиралось в размер, найти одежку на два лба проблематично, в общем нам неслыханно повезло. У того же «жучилы» зацепили ящик французского коньяка – продегустировали за ужином.

Легли спать пораньше – в два часа ночи поднялись, пора на дело. Не буду вдаваться в подробности операции, скажу одно – палачом быть очень неприятно.

Как обычно, сфотографировали основные моменты, с собой забрали несколько карт и документов из сейфа фон Баха-Залевски, выгребли двадцать четыре тысячи марок и наградной «вальтер», затем загрузились в свою коробчонку и понеслись из Барановичей, что есть духу.

Да, неслабо мы насыпали перца фрицам под хвост, есть от чего взбелениться. Вместе с генералом, на тот свет отправились десятка полтора офицеров СС и человек семьдесят нижних чинов.

Отъехав километров тридцать, Скуратов загнал в чащу машину и мы, поев жареной свининки, бухнулись спать. Проснувшись, первым делом за завтрак – утраченные калории нужно восстановить. Во время трапезы Скуратов, явно смущаясь и краснея выдал новость, враз отбившей аппетит.

– Командир, а ведь меня ночью чуть фриц не порешил.

– Не понял, переведи.

– В самом начале, когда ты к генералу в номер направился, я зашел в соседний – там и нарвался на этого шустрика.

– Поподробней, пожалуйста.

Семен уставился взглядом в землю и забубнил – аккуратно вошел, достал нож, двигался в обычно режиме.

– Хорошо, автоматом перешел в боевой, глядь, а эссэсман уже мечом машет и откуда он только железяку вытащил, не заметил. – Пришлось нож метнуть, попал, конечно, зря что ли учили, но главное не это. – Командир, немец нездешний, наверняка из прошлого, меч старинный, ну и манера боя, ее ни с чем не спутаешь.

– Какой отсюда вывод, Сеня? – обманчиво ласково спросил я.

Семен щелчком сбил травинки с локтя.

– Ну, это значить сторожиться надо.

– Правильно, сторожиться, особенно некоторым раздолбаям, расслабляться нельзя, мы на войне.

– Владимир, а может махнем домой?

– Погоди чуток, заглянем после Минска в Москву, и алга в Казань. – Мне самому надоело по самое не могу, но дело нужно завершить, иначе нас отсюда не выпустят – есть такие подозрения. – Так, поели, попили – поехали. Часа через четыре подъезжали к столице Белоруссии и всю дорогу Скуратов ныл – ну почему нельзя было гансов просто перестрелять?

Сначала я отмалчивался, потом надоело.

– Семен, ты диверсант или где? – Зачем в ступе воду толочь, поезд ушел, отстань.

Его можно понять – на душе такой же дискомфорт, как и у меня, а кому сейчас легко.

– Так-с, чегой-то непонятно, Сеня, тормози.

Я достал бинокль, присмотрелся и отдал Скуратову.

– Вот же бл. ди, что творят.

Справа от нас, в самом предместье Минска располагался лагерь. Самое страшное и дикое – его узниками были дети и женщины. Мы уставились друг на друга.

– Наши действия, командир?

– Освобождать, без вариантов, день на подготовку, прикинем план действий и вперед на тетю Мотю.

Остановились на постой у хозяйки большого дома и кучи ребятишек. Угостив ребятню шоколадом, выдал хозяйке две сотни рейхсмарок на продукты.

Звали ее Матрена Ивановна, за ужином она нам рассказала – лагерь немцы соорудили месяц назад, в нем находятся жены и дети комсостава Красной армии. Они не успели эвакуироваться, многих сняли прямо с эшелонов.

Выйдя во двор, сели на лавку у забора.

– Командир, дальше что?

– А дальше, дальше основную массу перекинем в сорок шестой год, а москвичей доставим по адресу проживания.

Семен вытаращился на меня с немым вопросом.

– Думаю, захватим транспортный самолет, не на грузовиках же их везти.

– Вот с тобой точно не соскучишься, командир.

С утра наладились в город, в комендатуру. По липовой бумажке забрали из гаража два тентованных «бюссинга», потом поехали на армейские склады за продуктами – одну машину под завязку набили буханками. Другую тушенкой и крупами. Машины поставили во дворе Матрены Ивановны, а на нашей таратайке поехали к аэродрому.

Минимум час наблюдали прилеты, отлеты фрицев – нужный транспортник стоял в левом углу поля, укрытый маскировочной сетью. Здоровенная четырехмоторная бандура, надеюсь подойдет на нашу задумку.

Приехав, решили избавиться от таратайки, негоже подставлять хозяйку.

Семен уселся в грузовик, а я в трофейную машинешку и отъехав от города километра три, замаскировали ее в густом леске.

Рано, часа в четыре, поехали к лагерю. Машины оставили в березовом колке, а сами двинулись скорым шагом. На четыре вышки с часовыми, приходилось всего два прожектора – нам только на руку.

– Семен, начинай, я пошел – закончишь, подгребай.

До главных ворот, где находилась караулка, я полз минут пятнадцать.

Сзади послышались тихие щелчки – Скуратов выбивал фрицев. Вот и караулка.

Дверь оказалась закрытой, пришлось постучать. Открыли не сразу, некоторое время перепирался с охранником – потом разозлился и сказал, что пакет из штаба дивизии СС, оставлю на пороге. Пусть мол, комендант лагеря сам разбирается с нерадивыми подчиненными. Подействовало. Нырнул в дверной проем, фрица убил ножом по ходу движения. Увидел второго – удар в горло, готов. Стоп-кадр, так их здесь всего двое что ли?

Высунул наружу голову, свистнул, прибежал Семен.

– Сеня, теперь двинули в казарму и заскочи по пути к коменданту – он нужен живым.

Управился я быстро, эссэсманов оказалось всего тридцать человек. Прибежавший Скуратов остался не у дел.

Сходили за грузовиками, загнали их на территорию лагеря.

– Время – пять, десять – сообщил Семен.

– Подождем до шести, тогда всех разбудим. – Накормим, и я начну отправлять народ. Скинули с себя окровавленные плащ-палатки и зашли в комендатуру – нужно же пообщаться с местным начальством. К моему удивлению, комендантом оказалась женщина в звании шарфюрера СС, о чем свидетельствовал мундир, аккуратно повешенный на спинку стула.

– Ты все обыскал?

– Да, командир, вот трофеи, правда сейф не смотрел – времени не было.

Я плеснул водой на белокурую немку, лежащую на кровати.

– Красивая стерва – заметил Семен.

Да, посмотреть было на что. Хозяйка лагеря спала голышом и сейчас мы обозревали натуральную блондинку с отличной фигурой во всем великолепии.

– Приводи в чувство, часом не прибил ее?

Скуратов тряхнул эссэсовку – та открыла глаза.

Я бросил ей одежду.

– Одевайтесь, фройлян, у нас к вам несколько вопросов.

Немка в полном обалдении, молча одевалась.

– Теперь откройте сейф, посмотрим вашу документацию.

Она безропотно подчинилась – видимо приняла нас за внутреннюю службу безопасности СС. Бегло посмотрел бумаги – списочный состав узников составлял девятьсот пятьдесят четыре человека, из них триста восемьдесят две женщины. Из сейфа реквизировал пять тысяч рейхсмарок.

Немку повели к баракам, в таких строениях собаку пожалел бы держать – все в щелях, сляпано на скорую руку. Зиму никто не пережил бы, это точно.

Семен бегал от барака к бараку, будил взрослых, минут через десять, на вылизанном плацу собралась приличная толпа.

Выступив с краткой речью, я толкнул комендантшу к ее бывшим узницам – раздался истошный визг.

Немку, бабы разорвали в клочья моментально.

– Милые дамы, сделайте приборку, не стоит детишек пугать. – В этих грузовиках продукты, готовьте завтрак, через два часа начнем вас отправлять в советский тыл.

Женщины загомонили, запищали и кинулись на нас с Семеном с поцелуями.

– И последнее, женщины и дети, проживающие в Москве и Подмосковье отправляются в последнюю очередь, составьте, пожалуйста, список.

За два часа женщины управились с ребятишками, наступила пора отправлять их в сорок шестой год.

Сначала решил отправить почти всех женщин, а потом детишек группами по двадцать пять человек и одного взрослого. С первой группой женщин отправил записку советским властям, все будущие вопросы адресовать НКГБ I управление Судоплатову Павлу Анатольевичу, подписался Ханом. Старшей группы – Галине, симпатичной хохлушке с ямочками на щеках, дал подробные инструкции по их дальнейшим действиям.

В этот день нам с Семеном удалось переправить триста двадцать шесть женщин. Передохнув до шести утра взялись за переправу детишек. В итоге к вечеру остались только москвичи – сто двадцать человек, из них пятьдесят восемь детишек.

Утром, часов в десять мы всем коллективом летели в немецком транспортнике на большой высоте. Летчики люфтваффе послушно держали курс на Москву, по другому и быть не могло – жить хотят все. Полет прошел нормально, только на подлете к столице, сталинские соколы взяли нас в клещи, благо дело, что мы снизились до километра. Вообще наша авиация не выдерживала никакой критики, как впрочем, и танки, и артиллерия.

Четыре краснозвездных истребителя всласть покуражились в воздухе, пулеметными трассами указывая курс.

К встрече с советской властью мы с Семеном приготовились, еще в полете переоделись в комсоставское обмундирование без знаков различия, напялили кожаные плащи. Фрицевское тряпье выбросили за борт, в люк.

При подлете к аэродрому выдал в микрофон открытым текстом:

– Приготовьте автобусы и теплую одежду для детей, привет Судоплатову, Хан.

Я ухмыльнулся про себя, пусть подергаются в предвкушении встречи, ну а мы объявимся позже.

После приземления – цирк, нужно было видеть расстроенно-обиженные морды красных летунов и аэродромной обслуги, с оружием в руках, встретивших немецкий транспортник. Вышедший экипаж фрицев, все встретили восторженным ревом, а затем картинка маслом.

Появившиеся женщины с детишками, как серпом по одному месту, враз умерили пыл воинственных сталинских соколов. Ну а мы с Семеном, прикинулись ветошью и втихаря угнали аэродромную полуторку. Впрочем, на ней мы рассекали недолго – до ближайшей трассы. Тормознули тентованный грузовик, Семен обработал водителя и тот доставил нас в предместье столицы, потом он укатил по своим делам, напрочь забыв о мимолетной встрече.

На постой встали у милой тихой старушки – Дарьи Лукиничны. Она жила одна и мы внесли некоторое разнообразие своим появлением.

Побросав вещички, отправились на рынок, за провизией. В этот день мы отъедались и отсыпались. Проснувшись в понедельник, позавтракав, провели короткое совещание и решили ехать к Судоплатову вдвоем – слишком много барахла и документов набралось – одному не дотащить.

К двенадцати часа утра мы стояли у дверей I управления. Благодаря гипновнушению преодолели все препоны в виде часовых и дежурных, и очутились в приемной Судоплатова. Его секретарь, под нашим нажимом сообщил начальнику всего три слова – к вам Павел Анатольевич, Хан из Белоруссии.

– Проходите, товарищи.

Зашли.

Кабинет средних размеров с дубовыми панелями на стенах и длинным стволом для совещаний, на стене портреты Сталина и Дзержинского. За массивным столом с зелеными сукном перебирал бумаги мужчина в форме старшего майора НКВД.

– Проходите, присаживайтесь, я сейчас закончу.

Он перетряхнул несколько папок, затем негромко произнес несколько фраз по внутреннему телефону.

– Итак, слушаю вас, граждане.

– Павел Анатольевич, мы с вами знакомы заочно, я – Хан, а это мои сотоварищи. – Вы получили наши послания.

Судоплатов посмотрел на нас со странным выражением – одну минуту, для полной ясности сейчас подойдет наш товарищ.

И действительно, только он закончил фразу, открылась дверь и в кабинет вошел молодой старший лейтенант НКВД.

– Вы знаете этого человека?

На сей вопрос, естественно получил отрицательный ответ.

Судоплатов поморщился:

– Позвольте представить вам доблестного бойца невидимого фронта – Хан.

Мы с Семеном переглянулись и расхохотались.

– Павел Анатольевич, пусть старлей выйдет, у нас к вам приватный разговор.

Оставшись одни, вывалили на совещательный стол документы, карты, офицерские удостоверения офицеров и золотые изделия.

– Павел Анатольевич, вот эти четыре кассеты, нужно направить в фотолабораторию. Пусть проявят и сделают фотографии. Золотые изделия, мы изъяли у немцев, ваша финчасть разберется. – Относительно нас – вот наши документы, – Судоплатов, полистал паспорта – что за шутки, немедленно объяснитесь.

– Павел Анатольевич, вы не волнуйтесь и постарайтесь поверить всему услышанному.

В сжатой форме рассказали нашу историю.

– Хорошо врете, ребята, складные байки сказываете – развеселился Судоплатов. – А теперь рассказывайте правду.

– Павел Анатольевичу, зачем попусту языком молоть, ждите результатов фотолаборатории. – К чему нам доказывать очевидное, лучше мы вам покажем – и я предложил старшему майору некий тест.

Он понимал то, что мы предложили, никакой суперволкодав из их ведомства сделать не сможет.

Не откладывая проверку в долгий ящик, Судоплатов приказал подать машину. Через некоторое время мы приехали в тренировочный лагерь диверсионной спецшколы.

На плацу перед нами шеренгой выстроились инструкторы и выпускники школы – всего двадцать человек. Каждый держал в руке пистолет «ТТ» с одним патроном.

Я на пальцах объяснил им задачу – попасть в мою любую конечность, кроме головы разумеется. Расстояние – десять метров, сигнал подаст сам Судоплатов.

Перед началом состязания, попросил обыкновенный уголек, старший майор лишь пожал плечами, но просьбу мою исполнил. Судоплатов со Скуратовым стояли в стороне, чекист поднял свой пистолет и подал сигнал – выстрел.

Я побежал, вернее, пытался – один шаг и оказался в тылу шеренги, пошла работа.

Дошел до середины шеренги и только сейчас началась стрельба, ну да, для диверсантов я стоял на месте.

Закончив свое черное дело, сделал шаг, тут же очутился рядом с прославленным чекистом и Семеном.

Судоплатов через некоторое время от меня отшатнулся – в его восприятии я появился слишком внезапно.

– А теперь, Павел Анатольевич, пройдем к вашим орлам и посмотрим результат.

Когда он увидел угольные полоски на шеях своих подчиненных, то был явно не в себе.

– Не может быть, ну мы подобные песни уже слышали.

– Павел Анатольевич, надеюсь, вы убедились?

Тот лишь пожал плечами – ладно, поехали в Управление.

– Нет, не пойдет, подбросьте нас к трамвайной остановке, а сами посмотрите внимательно фотографии, да почитайте наш отчет о проделанной работе.

Мы распрощались, пообещав подъехать завтра к десяти утра. По дороге к бабульке, Скуратов раздраженно шипел:

– Ишь, какие недоверчивые, мы за них с фрицами воюем, а они – «не может быть».

– Семен, перестань, такая у них работа, да запуганные – враги со всех сторон, понимаешь, окружили. – Утро вечера мудреней.

На следующий день, с утра подъехали в I Управление НКВД, пропуска для нас уже оказались заказаны.

Судоплатов поздоровался за руку. Расположились за его столом, секретарь принес три стакана чая с лимоном и тарелочку с овсяным печеньем. Попили чайку, похрумкали печенье, молча. Я ждал, что нам скажет начальник транспортного цеха – то бишь Судоплатов.

Тот не дождавшись от нас никакой реакции, выдал шедевр чекисткой мысли.

– Ребята, предлагаю влиться в наши славные ряды, мы с вами таких дел наворочаем, Гитлер удавится.

– Павел Анатольевич, я не сомневаюсь – вы можете. – В историю уже вошли, как непосредственный участник ликвидации Троцкого.

Судоплатов побледнел и полез в кобуру за пистолетом, пришлось разоружить старшего майора.

Извинился, мол, ляпнул не подумавши, забыл что это страшно секретная тайна НКВД.

– Успокойтесь, Павел Анатольевич, мы никому не скажем, правда Семен?

Скуратов молча кивнул.

– А на ваше предложение – вы нас по моему плохо слушали. – Павел Анатольевич, у меня в тринадцатом веке Русь осталось без государя, а вы меня в свою пехоту агитируете. – За дураков держите, или… – Понятно, вы нам не верите, хорошо, давайте прогуляемся с вами в год эдак шестьдесят четвертый. – Прикажите подать машину, пусть отвезут к библиотеке им. Ленина.

– Пистолет верните.

– Да, пожалуйста, нам чужого не надо.

Через полчаса служебная легковушка затормозила.

– Павел Анатольевич, прикажите вашим барбосам оставаться в машине, мы объявимся часа через четыре.

Судоплатовские телохранители, числом двое, ворча топтались у авто, но приказ начальства – дело святое.

– Давайте сюда, Павел Анатольевич, за кустики, нам лишние свидетели не нужны, в том смысле – исчезновение наше будет эффектным.

После вспышки в глазах и ощущения слабого удара током – понял переход удачно завершен.

– Ну пошли в библиотеку.

В читальном зале, где старший майор дорвался до подшивок газет думал он умом тронется, но ничего, выдюжил красный чекист.

Выйдя из библиотеки, в газетном киоске стырили несколько центральных газет. Наши деньги здесь не котировались.

– Поехали домой?

Обратный переход прошел нормально, в столице наступила ночь, но авто с церберами оказалось на месте.

– Павел Анатольевич, уже поздно, устройте нас, пожалуйста, на ночь в гостиницу.

Судоплатов заторможено кивнул. Отсыпались мы в гостинице «Центральной», недалеко от Лубянки.

Гостиниц с таким названием по моему в каждом городе можно встретить.

– Семен, мы с тобой можем умереть голодной смертью – поприветствовал я напарника утром следующего дня. – У нас ни копейки здешних денег, бегом к чекисту, пусть наши трофейные рейхсмарки меняет на рубли.

Скуратов схватил рюкзак с деньгами и мы с воплем – нас не догонят – понеслись в Управление.

Старший майор с детской наивностью взывал нас к коммунистической сознательности – дескать, сдайте марки в государственную казну и вам скажут огромное спасибо.

– Нет уж, увольте, меняй давай.

Со вздохами и причитаниями о нашей частной жадности, Судоплатов отдал распоряжение в финчасть – в итоге мы стали обладателями пятидесяти двух тысяч рублей.

Чекист быстренько с нами распрощался, назначив встречу на послезавтра – к Берии попрется, не иначе. Поди будут решать, что с нами делать – стратеги ети их мать. Так размышлял я в ресторане под десерт.

По пути к временному пристанищу заскочили в коммерческий магазин, а затем на базар – цены зашкаливали все мыслимые пределы.

В Белоруссии занятой немцами, все в разы дешевле. Жлобы, вот и весь сказ.