Текст книги ""Фантастика 2023-159". Компиляция. Книги 1-19 (СИ)"

Автор книги: Ирина Шевченко

Соавторы: Юлия Федотова,Владимир Сазанов,Сергей Малицкий,Лена Обухова,Игорь Николаев,Владимир Лошаченко,Василий Головачёв
сообщить о нарушении

Текущая страница: 61 (всего у книги 357 страниц)

– Вася, позови ко мне Невдобу.

Подошедшему Тарасу сказал:

– Ты зря думаешь, что я о тебе забыл. – Держи кошель, здесь сто золотых монет. – Работать будешь?

– Конечно, Государь, куда я денусь – и упал на колени, целуя руку.

Нет, надо отменить такую церемонию, я не дамочка и не священнослужитель, чтобы мне руки целовали.

– Василий, запиши указ – царским особам руки отныне не целовать и становиться только на одно колено.

– Как же так, царь-батюшка, не будет ли урону царскому Величеству.

– Не будет.

Алена, сидевшая рядом, была задумчива и тиха.

– Аленушка, что с тобой, милая, али кручина какая гложет?

– Прости, Государь, но сегодня казнили твоего сына, по-Божески ли это?

– Аленушка, посмотри мне в глаза, ты забыла основной закон на Руси – око за око. – На его совести двенадцать невинно убиенных душ, среди них семь девочек. – Жаль, нет возможности казнить его столько раз – он тать и убийца, прошу тебя забыть о нем и не вспоминать. – Улыбнись, краса девица, у тебя такие симпатичные ямочки на щечках.

Аленка покраснела и прикрылась рукой.

– Аленушка, выпей со мной италийского вина.

Подскочивший по моему знаку слуга, живо наполнил наши кубки.

– За тебя, Аленушка, за твою красоту, дай Бог тебе здоровья и счастья.

– Мое счастье видеть тебя, Государь, – сорвалось с ее губ, она опять покраснела, но взяла себя в руки и открыто глянула на меня, своими васильковыми глазами.

– О, Господи, неужели, правда – пронеслось у меня вы голове. Я в растерянности хлопнул кубок вина, не почувствовав его вкус. – Ну дела… Передернул плечами, приходя в себя.

– Девочка моя, ты хочешь сказать, что питаешь ко мне особые чувства?

– Да, Государь, – прошептала девушка, еле слышно, склонив низко голову.

В полном изумлении ляпнул:

– И давно?

– С детства, Государь, с момента нашей встречи на дороге.

– Ой – ёй – ёй – вякнул я. – Аленушка, мне, конечно, лестно, что первая красавица Казани обратила на меня внимание, но может тебе показалось, может это детская влюбленность. – Такое бывает.

– Государь, я люблю тебя всю жизнь, потому и замуж не пошла, никто кроме тебя сердцу не мил. – Ты не беспокойся, я не буду тебе в тягость, понимаю, у тебя жена. – Скоро уеду из Казани, так будет лучше для всех.

Я всполошился.

– Чего удумала, уедет она, а ты знаешь, что я холостой теперь. – Завтра в Казанском соборе архиерей объявит о моем расторжении брака с царицей Марьям.

– Правда, Государь?

– Истинная правда, бывшая царица Марьям на следующий неделе уходит в монастырь – навечно.

– Суровый ты, царь-батюшка.

– Нет, Аленушка, по-хорошему ее на плаху надо отправить, но пожалел, да и Толгат-хана я уважаю.

Здесь я слегка покривил душой, казнь Марьям для Руси не зер гут. У Толгат-хана под рукой крупное воинское соединение – факт, который пришлось учитывать.

За столом пировали часа три, затем культурная программа. На первый тур вальса я пригласил Алену.

– Вы прекрасно танцуете, княжна.

– Благодарю вас, Государь, в пансионе нам хорошо давали уроки танцев.

– Аленушка, переселяйся в Кремль, хватит тебе у Сашки на выселках жить.

– Не могу, Государь, грех это, при живой жене нельзя.

– Хорошо, а когда она исчезнет, переедешь?

– Поживем, увидим, Государь – и улыбнулась своей мягкой неповторимой улыбкой.

Несмотря на тяжесть в своей душе, мне от ее улыбки стало легче дышать, появилась реальная надежда на счастливую семейную жизнь. Хорошо, хоть совесть помалкивает, а то совсем хана.

Сев за стол, сказал Аленке:

– Я тебя не тороплю и ни к чему не принуждаю – не имею права. – Твое слово последнее.

– Спасибо, Государь.

Да, любовь такой девушки заслужить большое счастье. Все же меня гложут сомнения – за что ей меня любить, да и старше я ее. Все, не буду морочить себе голову, гулять будем.

В конце пира подозвал слугу.

– Не забудь всем гостям с царского стола угощения при отъезде вручить?

– Сделаем, Государь, не сумлевайся.

В двенадцать ночи закончили, со мной остался лишь Скуратов, да тигры дрыхли за спиной. Мы посидели немного, выпили с устатку мальвазии.

– Семен, на следующей неделе я поеду в Уфу, ты остаешься. – Присмотри за оружейкой, Юрий с Никитой начнут ее восстанавливать. – Напряги их на основное, государству нужны деньги, пусть ищут заготовки и штампы, да найдут немца художника Франца Бергера.

– Сделаю, Владимир.

– К Толгат-хану дочь отвезу, заодно озадачу монастырь построить. – Обязательно вытащу Карчи, хватит ему в тенечке торчать – он мне здесь нужен. – Работы непочатый край.

– Эт точно, командир, кстати, вы с Аленкой такая красивая пара, глаз не оторвать.

– Да будет тебе.

На этом тяжелый день закончился. В трудах и заботах время летело незаметно – прошла неделя.

С утра запрягли лошадок в карету – я решил посетить ближайшие деревни. Картина поразительная, подворья голые, ни живности, ни птицы. Спрашиваю старосту – куда все подевалось?

– Мытари все забрали в счет долгов.

– Сколько сейчас ваш налог.

– Дык, почитай все и отдаем девять-десятых, сейчас лето – хорошо, лебеду варим, скоро грибы, ягоды пойдут.

Я выматерился про себя, вот же суки драные, до чего народ довели.

– Василий, пиши указ – все прежние налоги отменить, с крестьян брать натуральный налог по осени, размер – пятьдесят процентов. – По таможне – десять процентов от стоимости товара. – Приедем домой подробно поработаем по всем налогам. – Староста, вот тебе двадцать рублев серебром, живность купите и семян разных, картошку не забудьте.

Василий сунул деньги очумевшему мужику, и мы понеслись дальше. На сегодня запланировано посетить семь деревень – в четырех уже побывали и картина один в один. Я уже устал зубами скрипеть. Вот б…ди доруководились, люди лебеду едят.

Несмотря на последующие выходные, вызвал в Кремль канцелярию в полном составе – потребовал отчет за последние пятнадцать лет. Мой приказ для них оказался шоком, они не смогли предоставить конкретных документов, грубо говоря, расход-приход отсутствовал.

– И что с вами делать, отправить всех на виселицу? – Наверное, это будет правильное решение.

После моих слов несколько чернильных душ упали с лавок в обморок. В воздухе нехорошо запахло. Начальник канцелярии Шпак с мордой сушеной воблы, проблеял, дескать, за короткое время все бумаги найдутся и отчет будет предоставлен.

– Даю вам три дня, иначе веревка. – Пошли вон.

Вызвал Семена.

– Сеня, мне нужно смотаться к Людмиле в 2028 год по делу. – Не корчь рожу, отставить смешки. – Оттуда притащу золота, серебра и меди – монету станем чеканить. – Кстати, напиши заявление о разводе, по пути в ЗАГС закину.

Скуратов тут же уселся строчить бумагу.

В воскресенье объявил Василию:

– С субботы до пятницы у дома Сашки Кота, должна дежурить крытая повозка с возницей и двумя конными гвардейцами. – Я отлучусь на неделю по делу.

Все это мелочи – я не мог решить главную проблему – тигры. Они не отходили от меня ни на шаг. Уговаривал их часа два, без толку. Пришлось подключать Аленку.

– Сделай с ними что-нибудь – взмолился я. – Нельзя мне никого с собой брать, лишний вес ни к чему.

– Далеко ли собрался, Государь?

– Ай, через неделю буду. – Аленушка, придержи их на минуту дома.

– Попробую.

Я собрался и на боевом режиме выскочил из дома. У забора оружейки остановился. Включил хронопередатчик, вспышка в глазах – я на месте.

Военный аэродром, дежурный самолет – через полчаса я выходил из черного лимузина, перед Императорской дачей. В руках держал букет роз, купленный по пути.

Вставшего на пути охранника смел рукой и побежал по песчаной дорожке на чьи-то голоса, раздававшиеся в глубине посадок. На лужайке, в тени от натянутого тента сидела Людмила, читавшая книгу моему маленькому сыну Александру. У меня вдруг ослабли ноги. Вот уж не вовремя. Я подошел к ним и рухнул рядом – ноги не держали.

– Здравствуйте, родные мои.

Букет рассыпался у Людмилиных ног, она, молча, смотрела на меня и только слезинки капали из ее прекрасных глаз.

– Прости меня, не мог раньше вырваться.

– Мама, это папа?

– Да, сынок, наш папа приехал.

Я сгреб их в охапку, поцеловал и не мог сказать ни слова – спазм перехватил горло.

– Я знала, ты вернешься, мы тебя так ждали.

– Не плачь, родная, ведь все обошлось, у нас с Семеном хронопередатчик не сработал – угодили в сорок первый год, начало войны. – Пока выбрались из Белоруссии к своим, а перед этим нас закинуло в 1980 год. – Один плюс, своих родных проведали.

– Что же мы сидим, пойдем, я тебя буду кормить.

– Папа, пойдем, мама так вкусно готовит.

– Пойдем, сынок, а где твой белый тигр?

– А вот он, в тенечке спит.

– И как его зовут?

– Сынок – бесхитростно ответил сынишка.

Я только захлопал глазами. Людмила отрицательно помотала головой.

– Я здесь не причем, он сам назвал.

– Папа, а хочешь, я вас познакомлю.

– Да я непротив.

Мальчуган подбежал к тигру и растормошил его. Тигр, увидев меня, сделал большие глаза, затем молчком прыгнул и вот он передо мной. Я с интересом за ним наблюдал. Стоило ему унюхать мой запах, все, его агрессивность исчезла – я пах родителями.

– Ну, здравствуй, Сынок, сын Сынка, тебе привет от папы с мамой.

Белый малыш, ростом с лошадь, доверчиво дал мне лапу.

– Папа, он тебя сразу признал, вот здорово.

– Ничего удивительного, Саша, я его родителей очень хорошо знаю.

– Мужчины, хватит разговоры разговаривать, марш мыть руки и за стол.

– Слушаем и повинуемся, госпожа, – я поклонился на восточный манер.

Александр смотрел на меня огромными глазами, потом спросил:

– Ты так маму боишься?

– Не боюсь, а люблю и уважаю.

Обедали на летней веранде – горничная поставила блюда на стол и Людмила ее отпустила.

– Кушайте, ребятки.

Сынишка вместе с тигром уплетали за обе щеки, а мы сидели молча и смотрели друг на друга.

– Папа, мама, так нечестно, одни мы с Сынком кушаем, а вы только смотрите.

– Я, сына, очень долго не видел маму, вот и смотрю, любуюсь – она у нас такая красавица.

– А долго, это сколько?

– Пятнадцать лет, сынок.

– Не понимаю.

– Видишь ли, я сейчас живу в прошлом, в тринадцатом веке, время там течет по-другому – в пять раз быстрее.

Санька, открыл рот.

– Разве так бывает.

– Да, сына, бывает.

– Кушайте немедленно, все остынет.

– Слушаюсь, Ваше величество.

Я ел и не ощущал вкуса, того что ем. Расцвела моя женушка, а муженька вечно где-то черти носят, тяжело ей бедной. Хреновый с меня муж, надо честно признать.

– Саша, папе нужно с дороги отдохнуть, ты почитай книгу своему другу полосатому, поиграйтесь с ним.

– Хорошо, мам, – и мальчонка с гигиканьем выкатился с веранды, следом вальяжно не торопясь вышел тигр.

– Ишь, какой солидный – восхитился я. – Это он перед тобой важничает, а так они носятся целый день.

– Все правильно, они маленькие, им двигаться нужно.

– Пойдем, милый.

Прибежав в спальню, лихорадочно стали срывать друг с друга одежду. С моей женой у меня никогда не было нормального секса – всегда ураган страстей. Будь на моем месте другой человек – он давно ноги протянул, о чем открыто заявил Людмиле.

– Дурачок, никто другой не смог сотворить со мной такое. – Я с тобой постоянно схожу с ума.

– Не переживай, я тоже.

– Любимый мой, я так соскучилась, испереживалась за тебя.

Я гладил дорогое лицо и твердо знал, счастливее меня нет на планете Земля. Мы не могли оторваться один от другого, часа четыре.

– Пойдем, дорогая, сынишка один, без папы и мамы.

– Встаем, дорогой, у нас ночь впереди. – Да, ты надолго к нам?

– Дня на два, больше не получится, разгребать много придется. – Милая, у меня к тебе дело. – В моем государстве не хватает денег, нет нормального товарооборота. – Один примитивный бартер. – Займи мне наличных, закуплю золота с серебром, на Монетном дворе деньжат напечатаю.

Жена расхохоталась.

– Извини, подожди минутку.

Она скоро пришла, принеся кожаную деловую папку. Я открыл.

– Что это?

– Мы с сыном приготовили тебе подарок – купили нефтяную скважину год назад и открыли счет.

– Ни фига себе. – Ты хочешь сказать, что я имею деньги.

– Да и немалые – со смехом ответила жена.

– Сколько?

– Месяц назад на твоем счету находилось шестьсот миллионов рублей.

– Нет слов, одни междометия.

– Дорогой, я думаю прикупить небольшой нефтеносный район в Западной Сибири и пару нефтекомбинатов на нас троих – ты не возражаешь?

– Людочка, я и раньше знал о твоей светлой головке, но ты намного умней, чем думал. – Спасибо тебе.

Поцеловал ее в губы и все, хоть в спальню возвращайся.

– Я тоже тебя хочу, дорогой, но давай дождемся вечера. – Все взяли себя в руки, пошли.

За ночь мы так ухайдокали друг друга, что утром у зеркала обнаружили синие круги под глазами. Ничего отъедимся, отоспимся.

С утра поехали в город решать мои финансовые дела. С покупкой золота и серебра проблем не возникло – в Сбербанке мне легко продали нужное количество и обязались доставить по указанному адресу. А вот с медью пришлось обратиться в частную компанию – для них продажа шестисот килограмм листовой меди – рядовая сделка, они специализируются на поставке цветных металлов. Адрес доставки тот же – военный аэродром.

Следующим объектом нашего внимания стал зоопарк. Для меня это вновь, никогда не водил сына на такое мероприятие – удовольствия получил не меньше его. Затем заехали в книжный магазин, где я купил Саньке детскую энциклопедию. Когда ехали домой через центр, что-то царапнуло мое внимание – вместо памятника Горького, на постаменте красовался мощный всадник, весь из себя золотой.

– Притормозите, пожалуйста, – попросил я водителя. – Людочка, куда Горького дели, поставили неизвестно кого.

– Володенька, ты его хорошо знаешь, присмотрись.

Вышел из машины, подошел к скульптуре – мать моя женщина, да это же я, во всей красе.

– Людочка, не понял юмора, ты зачем мне памятник соорудила? – Скромней надо быть, лучше его убрать.

– Милый, не я ставила, а народ, согласно референдуму. – Кстати памятник стоит на народные деньги, второй правда за государственный счет, установили на твоей родине, в Омске.

– Ну, вы блин даете – только и смог выговорить.

Всю дорогу до дачи пытался уговорить жену убрать памятники и поставить их на даче, к примеру.

– Милый, страна должна ежедневно видеть своего героя, тема закрыта – и запечатала мой рот поцелуем.

Аргумент подействовал, поперли грешные мысли, Людмила прочитала их влет.

– Всему свое время, дорогой.

– Действительно, обстановка мягко говоря, не подходящая.

За обедом куча вопросов от мальца, порой чересчур хитромудрые.

– Вот что, братец, иди-ка ты осенью в школу, там узнаешь ответы на все свои вопросы. – Людочка, осенью отправь пацана в обычную школу, пора.

– Но он же маленький.

– Милая, ты забыла, у него уровень развития, что у десятилетнего. – Так, попили, поели, бегите, детишки, играйте.

Мальчонка залез на тигра, и они умчались на двор.

– Дорогая, помоги мне завтра с покупками. – Женскую одежду прикупить надо. – Ты прости, но мне придется жениться.

– Погоди, а Марьям?

– Марьям уходит в монастырь, за свои прегрешения. – Мне пришлось казнить родного сына.

Жена вскрикнула и побледнела.

– Да, милая, когда вернулся, обнаружил – сын убийца и душегуб. – Вот такие дела наши скорбные.

Повисла долгая тишина.

– Так все плохо?

– Не то слово, Людочка.

– Так погостил бы недели две. – Что твой Семен?

– С ним все в порядке, недавно титул князя получил, а жена его сбежала с торговцем, пока мы отсутствовали. – Хорошо, напомнила, заявление его надо в ЗАГС передать. – Завтра заскочим. – Расскажи о вашей жизни, что в государстве делается?

Жена информацией владела в полном объеме. Стало понятна реакция народа на референдум. По уровню жизни средний россиянин в разы обогнал и янкесов, и европейцев.

– Вот и славно, послезавтра поеду в контору, пообщаюсь с Алексеем Георгиевичем.

– С Раковым?

– Да, с ним.

Я поднялся и отвлекающим маневром обошел стол, потом подхватил жену на руки.

– Пойдем.

– И побыстрей – ответила Людочка.

Только любимая женщина никогда не надоест, она всегда будет желанной. После бурных ласк, короткий перерыв.

– Милая, а почто не спрашиваешь, зачем я женюсь и на ком.

– Ну, зачем – понятно – тебе нужен наследник, а на ком сам скажешь.

– Умница, все в точку. – Жену ты знаешь – Это Аленка.

– Но она совсем девочка.

– Вообще-то ей уже двадцать два года, для того времени в девках засиделась.

Ближе к вечеру пошли всей семьей на озеро – покупаться, порыбачить. Интересный разговор случился с сыном. Речь зашла о достоинствах и недостатках человеческой натуры.

– Самый страшный грех, Саша, – жадность.

– А что такое жадность? – резонно спросил маленький человечек.

– Жадность – это низменная черта характера человека. – К примеру – у тебя есть два яблока и ты одно даешь незнакомому мальчику. – Если ты с кем-то делишься, значит, ты не жадный.

– А почему самый страшный грех?

– Потому что жадный человек – это потенциальный предатель. – За деньги или другие ценности он способен предать друга, семью, родину, наконец.

– А тебе, будущему императору Российской империи, нужно с юных лет знать – жизнь твоя принадлежит российскому народу, который ты должен уважать и делать все для увеличения его благосостояния. – Будь в жизни честен и порядочен – тогда тебя будут любить и уважать. – Кроме этих нужных человеческих качеств тебе предстоит учиться.

– Долго, папа?

– Всю жизнь, Саша. – Один умный и древний философ сказал: – я знаю, что я ничего не знаю. – Твой жизненный путь – служение стране и народу.

Сынишка обнял меня за шею и прошептал на ухо:

– Я все понял, папа.

– Вот молодец, о, у тебя клюет.

Тигр носился по берегу, потом исчез – появился с мордой в птичьем пуху, видимо охотился. Поплескались в воде, к радости сына, поймали два десятка рыбешек.

На следующий день я с утра поехал в Главное управление Г.Б. к Ракову.

– Здравствуй, Алексей Георгиевич.

– Здравия желаю, Ваше величество.

– Я к вам по делу, необходимо груз доставить в Казань, под охраной. – Груз – золото, серебро и медь для моего Монетного двора. – Я металл закупил у Сбербанка, они закинут к военному аэродрому, ну а дальше ваша забота.

– Сделаем в лучшем виде, Государь.

– Хорошо. – Да, чем кончилась эпопея по выявлению виновных лиц за рубежом.

– Государь, нам удалось выяснить круг лиц, виновных в убийстве вашего праправнука и его жены.

– Ну и…

– Мы сработали через арабов и латиносов, в Англии отличились ирландцы.

– Конкретные виновники?

– Покарали всех. – Под молотки попали – Президент США, директор Ц.Р.У и его заместитель, в Англии – зам. директора МИ-6, в Израиле – начальник стратегической разведки и его заместитель, а также конкретные исполнители в количестве девяти человек. – Вот отчет о проделанной работе – и начальник Г.Б. подал мне сафьяновую папку.

Я сел за стол и внимательно прочитал документы.

– Алексей Георгиевич, спасибо. – Благодарю за службу.

– Служу России.

– Генерал, всех принимавших участие в операции «Возмездие» представить к наградам, а непосредственных исполнителей наградить солидной премией.

– Будет исполнено.

– Что с обстановкой в стране, попрошу ответить объективно, вы ведь знаете, вранье не пройдет.

Раков отчитывался полчаса.

– Будем считать удовлетворительно, работайте в том же духе. – Воров и прочих преступников – расстреливать без жалости. – Нам с вами по независящим причинам не удалось прошлый раз отправить специалистов, готовьте сейчас. – Через месяца два я их заберу.

При прощании Людмила шепнула:

– Ты больше не пропадай. – У нас через несколько месяцев родится девочка. – Рот закрой, ворона залетит, любимый.

Я поставил челюсть на место.

– Жена моя дорогая, с чего ты решила о ребенке?

– Чувствую – и поцеловала меня в нос. – Мы тебя ждем.

Я поцеловал сына, жену и пошел к машине.

V глава

Подобно челноку я мотался за драгметаллом из прошлого в будущее и наоборот. Устал аки та собака, зато на Монетном дворе, под охраной, скопилось 900 кг золота и столько же серебра, причем высшей пробы. Меди приволок одну тонну восемьсот килограмм – о как! Монетный двор представлял из себя небольшой домишко, построенный в углу оружейки. Он имел собственную охрану. Пока я добывал металл, кузнецы нашли Франца Бергера – тот в момент вспомнил свои эскизы, а мои умельцы в темпе наштамповали матриц. Я не был оригинален и собрался выпустить монеты по тем же номиналам что в Союзе. Из золота только десятирублевки, из серебра – рубль, полтинник, двадцать копеек, пятнадцать и десять – остальное медь. На первое время денежной массы должно хватить, а дальше заморские страны – начнем прорубать окно к золоту, бартер должен уйти в прошлое. Издал указ о монетном дворе и замене денег, все деньги будут в ходу, но старые постепенно изымаются из обращения. Меня не привлекает денежная архаичная масса, всякие полушки и прочая.

Остальные меры веса и длины, тоже перевел в метрическую систему. Версты, сажени и пуды – рехнуться можно. Метрическая система тем и хорошо – точность измерения и простота, в общем, то, что доктор прописал.

В государстве, по моим подсчетам, в обращении образовалось миллиона полтора рубликов, маловато, но ничего, дорвемся до Индии, там золотишка хватает. Самое смешное, золото возьмем без единого выстрела. За нашу качественную сталь индусы нам пятки целовать станут, не говоря о желтом металле. Пока мои умельцы штамповали монеты, по соседству с тюрьмой срочно возводили Монетный двор с казной. Для чего пришлось переселить целый квартал частников. Не могу я держать такую кучу денег в своем подвале. Вот забота привалила, придется искать казначея со счетными дьяками.

В Кремле, в палатах, наводили порядок, сжигали и уничтожали все вещи, принадлежащие альфонсу-поляку и моему бывшему сыну. Приказал заодно уничтожить два трона, взамен соорудить другие. С Марьям не общаюсь, несмотря на ее просьбы, передаваемые через слуг.

Перед отъездом в Уфу решил проверить кадры в Канцелярии и Тайном приказе. Все мытари и дьяки были предупреждены – совравшему и утаившему свое воровство одно наказание – петля.

Из общей массы в восемьдесят три человека – повесили одиннадцать воров, выбили без выходного пособия с половинной конфискацией, тридцать два человека. Скуратову – исполняющему обязанности начальника двух контор, в срочном порядке приказал заполнить штаты. На его скулеж, ответил коротко:

– Надо, Сеня, надо. – Ложь ты и сам можешь отличить, пора пользоваться способностями.

Из всех моих задумок работало всего два заводика – свечной и производящий мыло, да зубной порошок. Ноутбук с синтезатором не работали, как и все средства связи – закончилось питание. У меня не было универсальных радиостанций, работающих от разных источников. Печенкой чую, вскоре появится Стас – безопасник будущего, та еще сволота.

В последний день перед отъездом мы с Семеном сидели в летней беседке, попивали винцо и обсуждали насущные дела.

– Ты гонцов отослал за Митрохиным и Кацманом?

– Неделю назад, они прибудут в Уфу согласно твоему повелению.

– Вот и славно. – Под Уфой нефтескважины нужно образовать, да нефтезаводик построить. На южном Урале – цементный завод.

– Зачем тебе завод, Владимир?

– Семен, что такое государство в первую очередь?

Семен принялся чесать затылок.

– Не мучайся, первые признаки государства, развитого, разумеется – дороги, пути сообщения – андэстенд?

– Ты хочешь дорожное покрытие крыть бетонными плитами?

– Верно мыслишь, из камня плиты тесать гораздо дороже.

– Большое дело замыслил.

– По другому ускорить прогресс нельзя, сколько золота не вбухивай, толку не будет. Излишек желтого металла только развращает людей, по этой причине погибла не одна империя.

– Карчи заберешь от Толгат-хана?

– Естественно, нечего ему там груши околачивать.

– Вот это правильно, пусть забирает свою Канцелярию, на фига мне за него воз тащить.

Посидели, помолчали. Тигры сопели рядом, прикидывались спящими, но я по их ушам видел – бдят.

– С собой возьмешь? – Семен кивнул на зверей.

– Придется, видишь, не отходят.

Скуратов неожиданно спросит:

– Тебе не вспоминается Белоруссия сорок первого года?

– Ты про уничтожение эссэсманов и танкового полка?

– Да.

– Нет, не вспоминаю и не хочу – слишком много крови. – Предваряя твой вопрос – ночью кошмары не снятся и совесть не мучает. – Зачем спрашиваешь?

– Да так, мысли вслух. – Понимаешь в чем заковыка, в конце восьмидесятых, начале девяностых, в крупных городах образовались пейнт-клубы.

– Что за херня и с чем ее едят?

– Это клубы по интересам, взрослые дяди играют в «Зарницу» – оружие, имитация настоящего. – Стреляют красящими шариками. – Кроме того, они проводят реконструкции исторических боев и сражений.

– Зачем?

– Что зачем?

– Зачем они это делают?

– Ищут острые ощущения, адреналина не хватает. – Командир, самое смешное, я перед переносом прочитал книжку, фантастику, об игроках пейнтбола, попавших в Великую Отечественную войну. – Так лихо там воевали, нам до них далеко. – Но я не о том, видишь ли, в той книге участниками пейнтбола оказались бывшие вояки, прошедшие различные «горячие точки». – Вот тут меня и зацепило. – А ты что думаешь?

– Не ошибусь, если выражу наше общее мнение – фуйня все это. – Автор явно не дружит с мозгами. – Человеку, прошедшему боевые действия и войну не придет в голову переться в пейнтбольный клуб – он в свое время столько адреналина хапнул, ему на всю жизнь с лихвой, выше маковки хватит.

– Вот и я о том же, командир. – Выпьем.

Выпили. Помолчали.

– Семен, ты дом себе выбрал из конфиската?

– Извини, Владимир, но душа не лежит в таком доме жить, зная что хозяина казнили. – Я лучше новый построю, а ты че, гонишь меня из Кремля?

– Да, Господь с тобой, хоть всю жизнь живи, но тебе пора личную жизнь налаживать, семьей обзаводится.

На том и закончились наши посиделки.

С утра грузились на корабли, с собой брал пять сотен гвардейцев, о пяти пулеметах КПВ. Половина конницы пошла берегом, а мы на четырех судах по Волге до Камы. Затем по реке Белой до Уфы.

Попутный ветер гнал наши посудины в нужном направлении. Погоды стояли хорошие, душа отдыхала при виде красоты русской природы.

Через неделю все носы воротили от рыбы, зажрались блин. Вошли в Белую, через день сделали остановку, отдохнуть от воды. Тигры от радости, обретши твердь под ногами, носились словно сумасшедшие. Гвардейцы вдоволь настреляли дичи, повар знатно приготовил жаркое из косули.

Вечеряли вдвоем с адъютантом. Сынок давно храпел у шатра, Малышка сонно клацала зубами, ловя комаров. Спать легли рано – вставать с рассветом.

Через пару дней встретились первые разъезды башкир. Узнав кто плывет, несколько всадников сорвались в бешеный галоп, неся весть Толгат-хану. Через пять дней прибыли в Уфу. Нас встречал весь город во главе с Толгат-ханом и его семейством.

На берегу залез в седло – не пристало царю пешком идти. Так, по живому коридору из оцепления мы и последовали во дворец Башкирского князя, именно во дворец, красивое сооружение, молодец Толгат-хан.

Умывшись с дороги и передохнув часик, очутился за пиршественным столом. Заметив за столом бывшую царицу Марьям, приказал телохранителям – убрать.

Дернувшемуся Толгат-хану обрисовал диспозицию.

– Толгат-хан, ей не отрубили голову на плахе, только из-за уважения к тебе. – Твоя дочь – государственный преступник.

Чем больше он слышал вопиющих фактов, тем сильнее темнел и мрачнел.

– Ты в своем праве, Государь, жизнь жены в руках мужа.

Услышав о казни внука, насупился и жахнул кубок вина.

– Я знал, что он плохо кончит, так и случилось. – Зачем ты сюда привез Марьям?

– Пусть повидает тебя перед долгой разлукой – она уходит в монастырь.

Он повертел в руках кубок и глухо сказал: – Кысмет (судьба).

– Она зависит от нас самих – добавил я. – Как жена, дети, сколько их у тебя?

– Спасибо, все хорошо, а детей трое, два мальчика и девочка.

– Слушай, а где наш дорогой Карчи?

– Сейчас будет, а вот и он с женой.

Я помахал им рукой, приглашая сесть рядом. Карчи почти не изменился, разве что стал более солиден. Катерина расцвела, она и раньше была красивая, а тут ну нет слов.

– Иди сюда, старый черт, дай я тебя обниму. – Здравствуй, Катя, ты стала невозможно красивая, повезло Карчи.

– Спасибо, Государь.

– Ай, Катерина, давай по-простому, здесь все свои. – Детишками обзавелись?

– Двое, Государь, – мальчик и девочка.

– Называйте меня Владимиром, вам дозволяется, без посторонних, конечно. – Рассказывайте за свою жизнь, хвастайтесь успехами.

– Да хвастать особо нечем, я иногда Толгат-хану помогаю, а в основном мы с Катей учительствуем в школе.

– Ребята, да вы молодцы, не бросили школу, нужное дело для нас, но, к сожалению, придется оставить педагогику. – Карчи, ты мне нужен в Казани, а Катя и там может преподавать, у нас тоже школы есть.

Карчи начал протестующее блеять, мяться, мол дескать, они тут привыкшие.

– Карчи, едрит твою налево, у тебя уши что ли заложило, я тебя не на пикник зову. – Государственные дела требуют твоего присутствия и не криви рожу, Скуратов не может разорваться, ему Тайного приказа хватает выше крыши. – Извини, Катя, но вам придется ехать.

Супруги поняли, спорить бесполезно и примолкли. Веселья шибкого не получилось – Толгат-хан сидел мрачнее тучи, сначала думал, он за Марьям переживает и за казнь некогда любимого внука, ан нет, не совсем. Карчи поведал – Ильяс сильно болен, вылечить не могут, да и Толгат-хан жалуется на головные боли, видимо давление.

– Карчи, вы чего мать вашу, почему не лечите?

– Не хватает способностей, ты у нас один такой лекарь выдающийся.

Странно, неужели «прививка атлантов» действует избирательно. Я растормошил Толгат-хана, сидевшего в угрюмой задумчивости: – Пойдем, выйдем.

Он недоуменно глянул на меня: – Пойдем, посмотрю, что за хворь к тебе прицепилась.

Зашли в его кабинет, где тесть сел на стул по моей просьбе. При осмотре шеи, особым зрением, обнаружили ущемление воспаленного нерва. Резко повернул шею, раздался хруст – позвонки встали на место. Так, несколько движений ладонями и воспаление снято.

– Все уважаемый тесть, больше давление тебя мучить не будет.

Тот недоверчиво ощупывал шею.

– Ой, вай, большой рахмат тебе, Владимир. – Может Ильясу поможешь, угасает сын, от боли кричит, помочь не можем.

– Ильяс далеко живет?

– Да нет, на соседней улице.

– Тогда поехали.

Ильяс лежал в спальне и тоскливо кричал на одной ноте. Я содрогнулся, от могучего бойца осталась тень, кожа да кости. Понял сразу, больному осталось жить не боле недели. Диагноз очевиден – рак.

– Тоглат-хан, вели принести таз или большую тарелку, да и бутылку хлебного вина. – Ну, с Богом, ты останешься?

– Останусь.

Я включил зрение «третьего» глаза – тело Ильяса прозрачным, отчетливо просматривались все внутренние органы и сосуды. Причем органы светились разным светом. Место поражения, нашел сразу – желудок. Черно-серая амеба, захватила треть органа, во все стороны расползлись щупальца – метастазы. Тщательно омыв руки водкой и подождав когда они высохнут, приступил к операции. Я не медик, не хирург тем более, так, лекаришка, но здесь все было настолько очевидно… В общем обошелся без скальпеля и ножа, волна энергии накатила на меня, ладони ярко светились золотым светом. Без натуги раздвинул кожный покров, а вот и желудок, содрал долбанную амебу и бросил ее в таз, затем принялся сдирать метастазы. На удивление операция шла бескровно, может исходивший от ладоней свет прижигал кровеносные сосуды, не знаю. Я чистил организм Ильяса с час. Напоследок решился на эксперимент, а что если посмотреть его генную цепочку. Поднапрягся, зрение изменилось, такого видеть не доводилось, ага, вот и нарушение, переставим, все заработало.