Текст книги "Часть вторая. Свидетельство Густава Аниаса Хорна (Книга первая)"
Автор книги: Ханс Хенни Янн
Жанр:
Современная проза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 64 (всего у книги 70 страниц)
236
Свидетельство I (наст. изд.), комм. к с. 359.
…голос Тутайна <…> был вместе с тем сияющим мраком, как оленье дыхание Ишет Зенуним, распутного ангела… Ишет Зенуним («мать блудниц») в каббале (Книга Зохар) – ангел священной проституции, ангел яда и смерти. Это андрогинное божество, которое считалось женой бога Самаэля («слепой бог» или «бог слепых») и иногда отождествлялось с Лилит. Об олене см. комментарий на с. 787 («…этому могучему существу дано в сопровождение священное животное…»).
Об «искрящемся мраке» говорил Косарь в «Новом „Любекском танце смерти“» (Деревянный корабль, с. 253):
Сюда послал меня Бог —
посадить искрящийся мрак
в Саду Света, светлей чтоб тянулись
к светлому небу листья и крона
вековечного Древа миров.
Юнг ссылается на сочинение мистика Сан Хуана де ла Круса «Темная ночь души», резюмируя смысл этой книги так (Психология переноса, с. 220): «Этот автор считает „духовную ночь“ в высшей степени положительным состоянием, во время которого приходит невидимое – а потому темное – свечение Бога, дабы, пронзив душу, очистить ее».
Тутайн, выступающий в роли сутенера Буяны, приводит на память учение гностика Симона Мага, жившего в I веке. Проститутка Елена, сопровождавшая этого вероучителя, отождествлялась с Еленой Троянской и с падшей душой (Античный гностицизм, с. 257–258):
Его всегда сопровождала некая Елена, которую он выкупил из одного борделя в финикийском городе Тире. Он утверждал, что она является его первой Мыслью и матерью всего… <…> В своем путешествии из тела в тело она непрерывно подвергалась бесчестию и кончила проституткой в борделе. <…> Поэтому он снизошел лично, для того чтобы, во-первых, вернуть ее себе и избавить от ее тюремщиков и, во-вторых, предложить людям спасение, тем, кто познает его. <…> Решив привести все в порядок, он снизошел в мир, изменив свой вид, чтобы обмануть силы, власти и ангелов и явиться людям в образе человека, хотя он не был человеком. <…> Спасение он людям дарует вне зависимости от личной праведности, поскольку любой поступок не является благим или злым по своей природе… <…> Он обещал, что этот мир будет разрушен, а принявшие его («свои люди» <…>) освобождены из-под власти творцов этого мира.
Ситуация с «клубом» поклонников Буяны действительно напоминает проект спасения, описанный уже в ранней пьесе Янна «Анна Вольтер». Героиня пьесы (чье имя означает «благодать») собирается предлагать свою любовь молодым людям (Угрино и Инграбания, с. 216):
Я буду обращаться лишь к тем, что робеют, не решаясь войти в такой дом
[дом терпимости. – Т. Б.]<…> Я хочу уберечь их, чтобы они не стали плохо думать о женщинах и чтобы не сочли себя оскверненными, соприкоснувшись с похотливым уродством. <…> Но я буду так поступать, ибо знаю: все, кому – пока они молоды – я скажу что-то доброе и хорошее… и позволю всецело мною насладиться… без стыда и страха… никогда потом не пойдут к шлюхам…
237
Свидетельство I (наст. изд.), комм. к с. 364.
Я поражался Тутайну. <…> Спасать Буяну он больше не хотел. <…> Буяна вернула ему свободу. Он был в эту свободу вытолкнут. Решение Тутайна расстаться с Буяной несколько проясняется в свете того, что говорит Юнг об отношениях адепта с Мелюзиной («Парацельс как духовное явление», Дух Меркурий, с. 154, 156):
Мелюзина, обманчивая Шакти, должна вернуться в водное царство, иначе работа не достигнет своей цели. Ей больше не следует маячить перед адептом, соблазняя его своими жестами, она должна обратиться в то, чем и всегда-то была: в часть его целостности. <…> Мне едва ли нужно напоминать, что как богиня любви Венера теснейшим образом связана с переднеазиатской Астартой, иерогамные празднества в честь которой были известны каждому. Переживание соединения, в конечном счете лежащее в основе этих брачных торжеств, равнозначно объятию и слиянию двух душ в весенней exaltatio, в «истинном Мае», удавшемуся исцелению, казалось бы, неисцелимой раздвоенности, расколовшей целостность отдельного существа. Это единство объемлет множественность всех существ. <…> Вот особое определение переживания coniunctio: самость, объемлющая меня, объемлет также многих других, ибо бессознательное, «conceptum in animo nostro» [зачатое в нашей душе], мне не принадлежит и не является моей собственностью: оно везде и повсюду. Это, парадоксальным образом, квинтэссенция индивида и в то же время – коллектив.
238
Свидетельство I (наст. изд.), комм. к с. 365.
…в Фатагу. Деревня на острове Гран-Канария, в так называемой Долине тысячи пальм, в живописном месте среди высоких скал, пальм и фруктовых деревьев.
239
Апрель – месяц Афродиты.
Символика Тельца связывается с материнской природой Земли, грубой первичной материей, насыщенной жизненными соками и весенней энергией. Этот знак связан также с Дионисом.
В главе «Апрель» описываются три с половиной года пребывания Хорна и Тутайна в Норвегии. Сам Янн и Хармс молодыми людьми уехали в Норвегию, спасаясь от призыва на фронт, и находились там в 1915–1918 годах. По поводу главы «Апрель» Йохен Хенгст пишет (Fluß ohne Ufer: eine Dokumentation, S. 94):
Переезд Хорна и Тутайна из Лас-Пальмас в Осло означает не только пересечение границы между южным и северным полушариями. На поворотном круге повествования тоже происходит резкая смена авторской перспективы. Отныне письмо должно уже не передавать тоскование по далям, но возвращать утраченную интенсивность действительной жизни.
240
Свидетельство I (наст. изд.), комм. к с. 372.
Холодный дождь хлестал сверху, когда пароход встал у причала красивого города Осло. Янн и Хармс прибыли из Любека в Христианию (Осло) на пароходе «Король Зшурд», 7 августа 1915 года.
241
Свидетельство I (наст. изд.), комм. к с. 376.
И мы пытались выбрать для себя место жительства. Тутайн водил пальцем по линиям, обозначавшим потрескавшиеся горные хребты. Янн рассказывал Мушгу, как они с Хармсом приехали в Норвегию (Gespräche, S. 99–100):
Ни Хармс, ни я не знали ни слова по-норвежски. В Осло царило крайне враждебное по отношению к немцам настроение; все наше пребывание там представляло собой цепочку неприятных недоразумений, и цены были безумными. Мы решили ехать дальше, купили топографическую карту и ткнули пальцем в первое попавшееся место: Эурланн.
242
Свидетельство I (наст. изд.), комм. к с. 376.
…сердце страны, Индре Согн. Регион, расположенный на территории Согн-ог-Фьюране (вокруг Согне-фьорда).
243
Свидетельство I (наст. изд.), комм. к с. 377.
Это был Уррланд. Янн рассказывал Мушгу (Gespräche, S. 100–101):
Эурланн действительно одно из красивейших мест Норвегии: там имеются фьорд, река с островами, горы, лососи и форели, лошади (что в Норвегии большая редкость) и сверх того английский посланник – целый великолепный мир, существующий сам по себе.
В романе это место называется Уррланд, что можно понять как «первозданная земля» (см.: Деревянный корабль, с. 444–445).
244
Свидетельство I (наст. изд.), комм. к с. 377.
…гранитную статуэтку работы Кая Нильсена. Кай Нильсен (1882–1924) – датский скульптор; Янн упоминает его в путевом очерке «Маленькая прогулка по Копенгагену» (1933; Werke und Tagebucher 7, S. 367):
Четыре работы этого скульптора показывают, что он – весьма по-язычески – воспринимал все человеческие массы как единое целое и не придавал значения отбору. Созданная им восхитительная девушка из зеленовато-коричневого гранита, выставленная в музее Осло, имеет совершенное налитое тело, увенчанное монголоидно-негроидной головкой.
245
Свидетельство I (наст. изд.), комм. к с. 378.
…над Хардангерским высокогорьем. Имеется в виду Хардангервидда – горное плато в районе Хардангер западной Норвегии, самое крупное высокогорное плато Европы. С запада к нему подходит Хардангер-фьорд.
246
Свидетельство I (наст. изд.), комм. к с. 378.
Лошади – буланой масти, маленькие и упитанные. Позже мы таких называли фьордами. Норвежский фьорд-пони – одна из старейших чистокровных пород лошадей в мире, а также одна из немногих, сохранивших уникальные черты своих диких предков. Считается, что первые фьорды – дальние родственники лошади Пржевальского – мигрировали из Центральной Азии в Норвегию 4000 тысячи лет назад.
247
Свидетельство I (наст. изд.), комм. к с. 379.
Уррланд – это область, скудно заселенный ландшафт. Реальный прототип Уррланда – Эурланн (Aurland), коммуна в губернии Согн-ог-Фьюране в Норвегии. Административный центр коммуны – город Эурланнсванген.
248
Свидетельство I (наст. изд.), комм. к с. 380.
Элленд Эйде, хозяин отеля… Хозяев отеля, где жили Янн и Хармс, звали Элленд и Стина Ванген.
249
Свидетельство I (наст. изд.), комм. к с. 381.
Анна Фрённинг, красивая, полноватая девочка… Анна Фрённинг – персонаж драмы Янна «Бедность, богатство, человек и зверь» (1933; опубликована в 1948), действие которой разворачивается в Норвегии.
250
Свидетельство I (наст. изд.), комм. к с. 382.
Телеграфистка Янна взяла на себя труд известить родителей. (Она была горбуньей и очень хорошим человеком, без всяких подвохов. А еще она отличалась музыкальностью и вскоре за несколько недель научилась любить Иоганна Себастьяна Баха.) Ср. в «Беседах» Янна с Мушгом (Gespräche, S. 126):
В отеле работали две девушки: длинная как жердь Эйстина и горбатая Янна, заодно исполнявшая мало востребованную службу телефонистки. Янна была великолепным человеком, она помогла нам выпутаться из множества трудных ситуаций, и только благодаря ей мы вообще могли носить нательное белье, потому что она вновь и вновь штопала нам рубашки и носки, когда там уже нечего было штопать. Она не хотела брать с нас деньги, ни за что, но мы время от времени дарили ей подарки. Помимо прочего, она была очень музыкальна и однажды напела сонату Баха, которую слышала прежде в нашем исполнении.
251
Свидетельство I (наст. изд.), комм. к с. 383.
…старый ленсман… Ленсман – исполнительный полицейский чин в сельских местностях Финляндии, Норвегии и Швеции, аналогичный по положению становому приставу в дореволюционной России. Под начальством ленсмана состояли низшие полицейские чины.
252
Свидетельство I (наст. изд.), комм. к с. 384.
…фюльке… Административно-территориальная единица в Норвегии; что-то вроде губернии.
253
Свидетельство I (наст. изд.), комм. к с. 385.
«Nordenfjeldske Dampfckibsselskab»… Одна из крупнейших норвежских пароходных компаний, существовавшая в 1857–1989 годах.
254
Свидетельство I (наст. изд.), комм. к с. 385.
Если от причала по короткой крутой дороге подняться к улице, то сразу справа будет лавка Пера Эйде, а слева, в нескольких десятках шагов от нее, но на противоположной стороне, – отель: двухэтажное деревянное здание на высоком побеленном каменном цоколе. Лавка Олафа Эйде находится напротив лавки его конкурента; между обоими зданиями улица расширяется, превращаясь в площадь, рыночную площадь – такую небольшую, что к ней примыкает лишь часть кладбищенской ограды. В разговорах с Мушгом Янн описал поселок так (Gespräche, S. 125):
Эурланн, местечко с тремястами или четырьмястами жителями, состоит из одной большой площади. С востока она ограничена кладбищенской стеной; посреди кладбища возвышается раннеготическая церковь, свод которой давно обвалился, частично сохранившись лишь над алтарной частью. На западной стороне площади располагается лавка Пера Вангена, на северной стороне – наш вытянутый в длину отель и общественный туалет; к ним примыкает лавка Олафа Вангена. С южной стороны площадь открыта, оттуда дорога ведет наверх, в долину. От северо-западного угла начинается дорога, ведущая к бухте, и к берегу, и к пароходному причалу, возле которого стоят три сарая. Эта торговая площадь во всех смыслах представляет собой центр Эурланна. Здесь произносятся все речи, например политические, а плевки, которая видела площадь, могли бы образовать целую реку, лавки же – это маленькие универсальные магазины, где можно купить всё, начиная с готового костюма и кончая селедкой.
255
Свидетельство I (наст. изд.), комм. к с. 389.
…хутор крестьянина Винье. Крестьянин Манао Винье – персонаж драмы Янна «Бедность, богатство, человек и зверь».
256
Свидетельство I (наст. изд.), комм. к с. 389.
…представителю горной полиции (Bergpolizei)… Здесь имеется в виду отделение полиции, следящее за выполнением правил охоты. Должность горного полицейского исполнял какое-то время Перрудья, персонаж одноименного романа Янна.
257
Свидетельство I (наст. изд.), комм. к с. 390.
…крышей из березовой коры и дерна… Крышу делали из многих (до девяти) слоев березовой коры, без гвоздей. Чтобы ветер не сдувал кору, сверху насыпали толстый слой торфа или земли.
258
Свидетельство I (наст. изд.), комм. к с. 390.
…отправляется на сетер… Сетер – высокогорное летнее пастбище.
259
Свидетельство I (наст. изд.), комм. к с. 391.
…steinrytter. Примерный перевод: корчеватель камней.
260
Свидетельство I (наст. изд.), комм. к с. 392.
…мачтовая церковь, деревянная. Каркасная, или мачтовая, церковь (ставкирка) – наиболее распространенный в Скандинавии тип деревянных средневековых храмов. Ставкирка опирается на четыре лежня – горизонтальных деревянных бруса, лежащих на каменном основании. В углах они соединены внахлест, образуя прямоугольник с восемью выступающими концами. Вокруг прямоугольника устанавливают вертикальные столбы, соединяя их друг с другом брусьями. У некоторых ставкирок характерной чертой является высокая мачта посредине для поддержки остроконечной крыши и подкоса стен (отсюда название «мачтовые церкви»).
261
Свидетельство I (наст. изд.), комм. к с. 395.
Там-то и жил портной. Он побывал в Америке. <…> …дочь английского посланника выбрала его в качестве «рабочей лошадки» – помощника на рыбалке. <…> Он кастрировал всех котов, до которых ему удавалось добраться. Янн рассказывал Мушгу (Gespräche, S. 125–126) о «вернувшемся из Америки портном, который кастрировал котов, мучил рыб» и помогал на рыбалке дочери английского посланника. О дочери посланника сохранился особый рассказ (там же, с. 127):
На три месяца, каждый год, сюда приезжал английский посланник де Финдли, со своим маленьким тощим секретарем де Греем. Жена посланника неизменно сидела на балконе и писала маслом: чувство собственного достоинства не позволяло ей выходить на улицу. Совсем иначе была настроена ее дочь, семнадцатилетняя дылда, как казалось, сплошь составленная из бифштексов: ее неуважение к людям заходило так далеко, что прислуживающей ей «рабочей лошадке»
[то есть портному. – Т. Б.]приходилось одевать и раздевать ее прямо посреди улицы.
262
Свидетельство I (наст. изд.), комм. к с. 395–397.
Ларс Ол был не лучше, чем портной. <…> Позже Ол стал большим человеком, богачом, я узнал об этом случайно. Он сделался капитанам контрабандистского скоростного катера, предоставленного в его распоряжение старым ленсманом. Об этом человеке Янн тоже рассказывал Мушгу (Gespräche, S. 128):
Совершенно мерзким типом был Ларсен, позже ставший прославленным бутлегером. Он владел моторной лодкой, о которой рассказывали самые невероятные истории. Он был пьяницей, а кроме того личностью особого сорта: его жена давно, еще когда отличалась молодостью и красотой, сделалась любовницей ленсмана Онстада и родила ему незаконного сына. <…> Он
[ленсман. – Т. Б.]был многократным миллионером и местным царьком: этакий оперный бас, который втайне делал добро и поддерживал семейство Ларсена.
263
Свидетельство I (наст. изд.), комм. к с. 409.
Рядам с этим камнем садовник – в определенные, одному ему известные ночи – устраивался на ночлег. И спал, без каких-либо неудобств, пока его не будил тролль… Янн рассказывал Мушгу о Норвегии (Gesprache, S. 130–131):
Ко всему этому добавлялся ландшафт: прежде всего грандиозная картина тех высокогорий, что, прерываясь лишь крутыми обрывами к фьордам, тянутся в Бесконечное. Это ландшафт первозданного мира – с северными оленями, лосями, карликовыми березами, морошкой и летним пастбищным хозяйством. Даже краски здесь совершенно другие, чем те, что привычны нам: вода в реках зеленая; небо, когда оно особенно красиво, тоже зеленое. Или речные острова, заросшие кустарником: там царила несказанная меланхолия, и текущая вода порождала первобытную музыку, которую, как казалось, остается лишь записать. И все это еще было заселено призрачными существами, главным образом троллями. «Садовник» в Эурланне постоянно общался с ними, расспрашивал их обо всех важных вещах и потом рассказывал то, что узнал от них, мне и другим.
264
Свидетельство I (наст. изд.), комм. к с. 409.
Вообще-то тролли – поверенные (Anwälte) животных. Это сближает их с Докладчиком в пьесе «Новый Любекский танец смерти».
265
Свидетельство I (наст. изд.), комм. к с. 412.
Он был – по эту сторону жизни – недвижен и нем. Смерть-садовник, как персонаж, фигурирует в сказке X. X. Андерсена «История одной матери» и на картине финского художника Хуго Симберга (1873–1917) «Сад смерти».
266
Свидетельство I (наст. изд.), комм. к с. 413.
…Торденшельд. Петер Янсен Вессель, более известный как Педер Торденшельд (1691–1720) – морской офицер, во время Северной войны вице-адмирал. Родился в Норвегии, но служил датскому королю.
267
Свидетельство I (наст. изд.), комм. к с. 413.
…доктор Сен-Мишель из Лердала. Янн рассказывал Мушгу о своем пребывании в Вангене (Gespräche, S. 110):
В самом местечке врача не было. Доктор Мишле (Michelet) жил в соседнем поселке и приезжал только раз в неделю на своей ветхой моторной лодке.
Об изменении фамилии доктора в романе см.: Угрино и Инграбания, с. 464.
268
Свидетельство I (наст. изд.), комм. к с. 422.
…когда спим, мы <…> живем в подземельях, заполненных временами, событиями и представлениями, которые когда-то принадлежали нам и в которые мы, опережая грядущее, отваживаемся спуститься вместе со своими желаниями… Один из автокомментариев к тому, как можно понимать блуждания Густава в трюме деревянного корабля. В пьесе «Томас Чаттертон» ангел Абуриэль говорит поэту (Чаттертон, с. 119):
Ты обстукиваешь стены, ограничивающие твое дарование, ищешь бездну для страсти, которая едва-едва тебе показалась.
269
Свидетельство I (наст. изд.), комм. к с. 423–424.
…тоска по потерявшей листья березовой роще. <…> Я поднялся. Когда я уже шел обратно, несколько нот вдруг соединились для меня в одно целое. У германских народов береза – символ света, сияния, чистоты, женственности. Согласно кельтским верованиям, с березой, деревом солнца, связан белый олень.
270
Свидетельство I (наст. изд.), комм. к с. 425.
…танцев спрингданс и халлинг… Спрингданс (от слова «прыгать») – норвежский крестьянский танец; халлинг – норвежский сольный мужской крестьянский танец, представляющий собой соревнование танцоров в ловкости.
271
Свидетельство I (наст. изд.), комм. к с. 425.
…старый ленсман, однажды дошедший до того, что оскорбил пастора, обозвав его Точилом. Янн рассказывал Мушгу (Gesprache, S. 126):
О пасторе Юле старый ленсман Онстад однажды сказал, что тот, дескать, как точильный камень – постоянно вертится и все время умаляется. У пастора грехи выглядывали изо всех прорех. Он был старым ловеласом, он пил и к тому же отличался скаредностью, хотя владел самым большим хутором в долине (с восемнадцатью коровами). Ему перевалило за семьдесят, и он всегда носил черную меховую шапку, под которой его лицо казалось пепельно-серым. Свои проповеди он посвящал одной-единственной теме: сексуальным грехам молодежи, под которыми имел в виду тайные сношения, осуществляющиеся в самом поселке и на сетерах.
272
Свидетельство I (наст. изд.), комм. к с. 425.
Ты стал теплым… См. Откр. 3, 16: «Но, как ты тепл, а не горяч и не холоден, то извергну тебя из уст Моих».
273
Свидетельство I (наст. изд.), комм. к с. 427.
…на наш причал выгрузили рояль в большом ящике… Ср. в беседах Янна с Мушгом (Gespräche, S. 102):
Мы купили в Бергене – договорившись по телефону, не видя, что покупаем, – старый бехштейновский рояль, уцененный. Я никогда не забуду, как деревянный ящик с этим инструментом прибыл на пароходе: восемь мужчин не могли его поднять, десять мужчин не могли: в конце концов столяр Фрённинг проложил 150-метровую дорогу из досок от парохода до нашей комнаты!
274
Свидетельство I (наст. изд.), комм. к с. 429.
Может, она и была написана под присмотром старшего маэстро, в Любеке… Бах находился в Любеке зимой 1705–1706 годов. Он приехал туда специально, чтобы послушать игру Дитриха Букстехуде.
