Текст книги "Мир Дому. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Денис Шабалов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 67 (всего у книги 98 страниц)

Но что неприятнее всего – машины. С обеих сторон галереи, прикрывая кадавров, маячило по паре машин – и таких он никогда еще не видел. Андроидного типа – но куда больше четырехсотых‑пятисотых, что‑то среднее между тысячником и двухтонником: трехсуставные нижние конечности, широкие, габаритные, с округлыми зализанными хищными формами, тускло зеленеющие броней, ростовые щиты…

Зловещие морды чуть вытянуты вниз – точь‑в‑точь бородатый мужик. Бармалей, сука… На что еще обратил внимание – оружие. Оно не торчало снаружи, как у тех же двухтонников, а скрывалось под броней. Серега четко видел, как один из механизмов, изготавливаясь к стрельбе, приподнял броневой щиток на манипуляторе – и наружу глянул ствол с толстой банкой пламегасителя. «Боевые!?.. АБМ «Бармалей» из рапорта Дюмина?!..  – мелькнула мысль. – Уж больно похожи…»  На лобовой броне башен и выпуклых щитах виднелась эмблема – два скрещенные меча клинками вверх и надпись. На башнях мелкая и неразличимая – но на плоскости щита буквы были крупнее, и Серега, максимально увеличив слабоватое разрешение УПЗО, все же смог прочесть: «10th Mountain Division 1st IBCT «Warrior». Мать вашу, это что еще за крутые рейнджеры? Специально по нашу душу отрядили?!..

Свистнула мимо головы первая пуля, едва не оцарапав шлем – и он сразу нырнул обратно. Нужно было реагировать. Минута‑другая – и пойдет мясорубка… Злодей у них в тылу, отлично! Óдин – на другом фланге, за составом. Уточнить его местоположение…

– Карбофос – Одину! Где торчишь? – запросил он.

Двенадцатая молчала.

– Один! Как слышишь?!

– Пло… Слы… плохо! – голос комода едва слышался сквозь помехи. – В середине соста… Позиции за… Готов стре…

Серега от души выматерился. Двенадцатое сидело параллельно, на полвагона впереди! Тут расстояния шагов сорок! И помех просто быть не может! Но они есть. А значит что?.. Значит, эти их и ставят! Ах вы ж твари…

– Карбофос – Злодею! – запросил Серега. Ни на что уже не надеялся – но все же… – Паша, ты как?

Злодей молчал – и это подтверждало догадку. РЭБ[95]. Постановщик помех. Потому и Тундра пропал – он где‑то там, рядом с ними, под колпаком! А может, и неживой уже…

– Карбофос – Злодею! Как слышишь?!..

И снова молчание.

– Карбофос – Одину. После меня сразу, беглым… – скомандовал Серега.

– При… ял… – пробилось сквозь шипение и визги.

Время летело стрелой, и выяснять, жив Злодей или нет, уже некогда. Да и будь жив – подмогнул бы сейчас, противник жопой к нему развернут… Ну что?.. Начали?.. Вскинув приклад к плечу, Серега вывесился из‑за укрытия – и, поймав в прицел ближайшую голову, нажал на спуск.

Когда в галерее завопил Тундра, Злодей и тридцать первое уже торчали на позициях. Плащи, капюшоны – все как положено для максимальной машиноскрытности. Уселись удобно, за бетонным отбойником. Как за бруствером расположились. Сам с Енотом у левой кромки, Росич с Прапором справа, Одноглазый поверху, соорудив себе насест из куска веревки. В тесноте да не в обиде.

Злодей за следопытом приглядывал плотно. Сначала Тундрыч ползал на пятачке у ворот – тыкался носом, ковырялся в бетоне, присматриваясь и приглядываясь… Потом, так ничего и не обнаружив, взялся за сами ворота – осмотрел полотно, присел у порожка… Снова ноль – по крайней мере, доклад именно так и прошел. Но… что‑то его, похоже, не устроило. Поднявшись, он постоял немного – при этом вся его коренастая коротконогая фигура выражала крайнюю степень задумчивости – и вдруг, всплеснув правой рукой – Пашка прямо представил, как он присовокупил своего «шайтана» – метнулся к правой створке. Светанул фонарем, поковырял пальцем – и вдруг рация ожила.

Засада!

Злодей ждал этого. Не может быть, чтоб настолько важный узел – пуст! То, что здесь полный заброс, – лишь видимость. Наверняка где‑то впереди сидят, в галерее! Но – ошибся. Ворота дрогнули – и поползли нараспашку…

– Три‑один, внимание! – скомандовал он пацанам. – Контакт! Разбираем цели, огонь по команде!.. – и тут же жмакнул вторую клавишу, прямого командирского канала. – Злодей – Карбофосу! У меня контакт!

Перехватив поудобнее свой триста восьмой, влип глазом в прицел. Тундры у ворот уже не было – кажется, успел свалить… Вместо него, разбегаясь по пятачку и занимая позиции, мелькали фигуры кадавров. Странные фигуры, непривычные… То же касалось и машин – в галерее ворочались четыре здоровенные бандуры, куда там пятисотым. Плавные хищные линии, выпуклости брони, призванные направить пулю рикошетом, башни голов, частично утопленные в корпус… Ближайший механизм замер, опустившись на колено – и на его загривке Злодей увидел белеющую надпись: ACS «Barmaley».

Твою же мать! Те самые боевые машины, о которых писал Дюмин! Настоящие, армейские, не шахтные контрóллеры, переоборудованные заводом! Несладко сейчас придется!.. Но – здесь Злодей плотоядно оскалился – почти вся группа разворачивалась к Карбофосу! Замыкающие, хоть и торчали сюда – но всего четверо!..

– Злодей – Карбофосу! Сидят жопой ко мне, могу бить!

Командир снова молчал и Пашка напрягся было – не дай бог положили! – но с той стороны ударили выстрелы и сразу отлегло. Жив, курилка…

– Злодей – Карбофосу! Злодей – Карбофосу! Как меня слышишь?! – запросил он снова, больше уже для порядка. Связь по нулям – и в этом наверняка были виноваты контрóллеры. РЭБ? Запросто. До сих пор обоймы с этим не сталкивались – но пришел момент. Тем более работали по ним явно не простые ребята, вон как броня на кадаврах бугрится…

Что делать, он не совсем понимал. Понятно, бой… Но когда вступать? Связи нет, координации никакой, команды не будет. Карбофос уже колбасил во все стволы, уже долбил Гоблин и слышались отрывистые выстрелы Точки, уже тронулись и пошли вперед «бармалеи», под прикрытием огня которых двинулась и пехота… И тогда Злодей решил: пора. Понимал, что, ударив, он откроется и всех пятерых могут прихлопнуть у стенки как в западне – но эта махина, имея подавляющее преимущество, давила сейчас командира, и нужно было оттянуть хотя бы часть!.. И Пашка, нашарив торчащую из‑за ребра затылочную часть каски, отдал команду и одновременно выжал спуск.

Первого Серега свалил. Кадавр дернул башкой, всплеснул руками – и улетел назад, выпав из‑за ребра. Он вяло шевелился, щупал рукой по полу и Сотников где‑то задним умом успел удивиться – ведь прямое попадание прошло! – но рассусоливать было некогда, и вторым выстрелом он зарядил прямо в прогал между верхней броневой пластиной нагрудника и подбородком. Минус один. Тут же пришлось укрыться – ближайшая бородатая железяка реагировала мгновенно: короткий точный доворот корпуса – и ребро загрохотало, отзываясь на очередь. Взвизгнуло рикошетом, металл кромки вспучился, прогибаясь – но устоял. Серега, отползая глубже и чувствуя, как колотится адреналином сердце, выдохнул – двенадцатым садит, сука, не меньше…

– Гоблин – Карбофосу. Готов крыть, уходи!

– Веером дай, на уровне груди! – тут же откликнулся Серега. И стоило заработать пулемету – стартовал с низкого, ныряя под трассу.

Ушел благополучно, коротким броском под вагон за колесную пару позади Маньяка. Какая‑то шустрая тварь все же успела залепить вдогон – но прошло мимо, рвануло рюкзак на спине. Улегся за колесо, пристраивая пулемет… Пацаны уже постреливали – прикрыли Знайку и Гоблина, которые ушли глубже по галерее – но отсюда было неудобно, слишком мал сектор. Да еще и колеса впередистоящих вагонов мешали… И уже пошли первые ранения: Серега слышал, как чертыхнулся Хенкель – касательный по руке. Влегкую – но противник уже пристрелялся и позицию надо менять.

– Мань, уходи за меня и лезь в вагоны! – передал он. Дернулся назад, за колесо – рядом чиркнула бетон пуля. Глазастые, твари… – Там перемещаться проще! Быстро!

Пыхтя, как чайник, мимо прошуршал в коленно‑локтевой Маньяк. За ним Шпион и Хенкель. Серега бросил быстрый взгляд на руку замыкающего – комбез мокро поблескивал, повязки нет.

– Хэнк! Какого хера не замотан?!.. – яростно зашипел он.

В непосредственной близости друг от друга связь еще работала, и ответ Хенкеля он смог услыхать.

– Ща… Не успел… – сопя, отозвался Леха. – Там касательная… В вагоне…

Пропустив троицу мимо себя, Серега чуть подался из‑за колесного блина, осматривая пространство галереи впереди. Противник хотя и продвинулся уже, но до головы состава оставалось еще порядочно. Да и замешкались что‑то… И – одна из машин, развернувшись, работала в тыл! Сотников расплылся во все тридцать два – жив еще Злодеюшка! Не так‑то просто завалить!.. Верхняя часть корпуса дуболома вдруг вспухла облаком разрыва, полетели во все стороны искры… и Серега, ожидавший, что он повалится на пол, выматерился от души – цел, сволочь! Сквозь застилающий галерею дым угадывалась демоническая фигура машины – она, брызжа в сторону отстрелянными гильзами, продолжала добить по цели.

А мы щас добавим! Попробуем на зуб! Самое время в корму садануть!.. Сотников, игнорируя свистящие рядом пули, дернул предохранитель подствольника – и, чуть приподняв ствол, высадил кумулятивной. И тут же нырнул обратно – кучно пришло, две пули в наплечник, аж рука отнялась.

– Го… ов… – прохрипел помехами наушник. – Знай… …фосу!.. Снял его… …дир! Снял!..

– Связь – гавно! Глушат! Кто четко слышал? – запросил Серега. – Дублируйте!

– Готов! Снял его! – продублировал Маньяк. – Я в вагоне над тобой. Уходи. Крою.

– Принял, – отозвался Серега, уже отталкиваясь локтями и пятясь жопой вперед между рельсами.

Вовремя. Колесо буквально взорвалось рикошетами – садили кучно, в несколько стволов. Грохнула осколочная – активные наушники смягчили, но он видел, как брызнуло во все стороны крошево бетона. Метко зарядили, аккурат в колесо… Не посечь – так фугасным могло достать.

Вжавшись в колесную пару, он дождался, когда огонь утих и снова пополз назад. Чиркнул рюкзаком по колесной оси, задел за какой‑то подвесной бак, отмахнулся от воздушного шланга, шкрябнувшего по куполу шлема… Здесь было не так опасно, пули посвистывали, но уже вторичными рикошетами – и он самую малость расслабил сведенные адреналином булки. И пора бы уже выяснить, что там Один…

– На мес… Готов отхо… – отозвался комод. – У меня Дед трехс… Вытас…

Серега чертыхнулся – что‑то быстро мы заканчиваемся… Кадавры из десятой моунтанской оказались не в пример серьезнее тех, с кем обойма встречалась раньше! Пять минут боя, а уже второе ранение!

– Карбофос – Маньяку! Мань, перекиньтесь на левый борт, прикрой Одина! Гоблин, Знайка – продолжаете работать правый фланг!

– Принял.

– При… – сквозь помехи отозвался Илья.

Сверху, над головой, сейчас же заработало в три ствола одиночками. Не грех и самому этим прикрытием воспользоваться! Перевалив через рельс, Серега вскочил – и немедленно занырнул в тамбур вагона. Рядом сразу взвизгнуло по железной обшивке, брызнув на шлем свинцовой окалиной – и он снова удивился скорости организмов. Буквально полсекунды понадобилось, чтоб отреагировать, навестись и выстрелить! Что ж это за зверье?!..

В вагоне стоял ад. Все трое – Маньяк, Хенкель и Шпион – были заняты одним: долбили в галерею почем свет. В ответ шли длинные очереди, пули разбивались о металл, о торцы оконных проемов, рикошетили внутрь, чертя короткие прямые нити… Серега, пригнувшись, пробежал по центральному проходу между отсеками и подобрался к Маньяку, сидящему ближе к середине вагона.

– Двое минус, – сразу доложил тот. Дернулся в окно, отстрелял короткую, укрылся, пережидая заискрившую рикошетами очередь… – Сразу надо было сюда! Мы‑то им в лоб лупим – а встречка по касательной идет, по стенам вагона! Пробитий мало!

– Их тоже тяжело пробить! – сквозь грохот выстрелов заорал со своей позиции Шпион. – С третьей‑четвертой пули!.. Броня – жесть!

– Чуть от нормали отклонился – и рикошет! – подтвердил Маньяк. – Это что‑то новое. Какая‑то новая броня. Про машины я вообще молчу – семерка не берет.

– Кадавры двигаются очень быстро! – крикнул Хенкель, сидящий через проход. – Не знаю как вы – я не успеваю! Подключайся, командир!..

– Что Один? – спросил Серега.

– Отошел, – кивнул Маньяк. – Сзади через вагон.

– Дед?

– Тяжелый был. Пока вытаскивали... – Леха махнул рукой. – Двухсотый… – и, помедлив, тоскливо добавил: – Раскатают нас сегодня…

– Ну это еще посмотрим, – процедил Сотников. – Двое минус. Да мой один. Да машина. Ничего, сдюжим! Уступами отработаем, справимся! Проверено! – и, перехватив поудобнее пулемет, огляделся, выбирая позицию. – Там еще Злодей в тылу работает. Вместе – справимся. Не бздеть!..

Первого, который сидел в сторону Карбофоса, Пашка убрал. Пуля попала в затылочную часть шлема – и не подвел игольник. Кадавр клюнул вперед и исчез. Раз. Сразу же дернул ствол на переднего, сидящего стволом сюда – но того и след простыл: из‑за ребра торчал только рогатый выступ шлема. Заметил, тварь… Выжидать его смысла не было – и Злодей сместил ствол, выискивая следующую цель. Нашел сразу – кадавр вылез понизу, в сторону Карбофоса: плечо торчит, часть броника и подмышка. Пашка навелся, намереваясь залепить от души, парой‑тройкой… и вдруг бармалей, который до сих пор сидел кормой и лупил с сторону мотовоза, развернулся корпусом на сто восемьдесят! Рванувшись назад, Злодей успел укрыться – и пули взорвали стену бетонным крошевом. Подскочив на верхний уровень – быстрее, пока машина его понизу ждет! – он свесился влево, отработал граником, посылая в цель кумулятив… а потом в глазах вдруг потемнело и он обнаружил себя на полу. Бешено вихрились красные мухи, гудели мозги, голова – как кувалдой зарядили… Сверху смутной зеленью маячил шлем Енота.

– Цел?! – сквозь слой ваты спросил наушник.

Злодей, корячась на бетоне, вяло пошевелил рукой.

– Вроде… В башку прилетело…

– Купол в норме… – мазнув по макушке перчаткой, торопливо сказал Сашка. – Но борозда аховая… Шея как?

– Терпимо. Пассивник принял… Зато дуболома убрал…

– Не убрал… – прокряхтел Енот, неуважительно перелезая через командира на его место. – Следом с той стороны прилетело, свалили его…

– Это он меня вырубил?..

– Вряд ли, – выглянув из‑за угла, сказал Енот. – Был бы он – хана. У них серьезное что‑то. Двенадцатый вроде… Тебе от кадавров пришло.

Злодей промычал. Попало здорово – и не той касательной, которая только испуг оставляет. После такой можно и к праотцам улететь… Стащив с головы шлем – и злобно зашипев от ударившей по мозгам боли – он включил фонарь и хмыкнул. Борозда и впрямь мощная. Чудом жив остался. Пристрелялись, суки. Уходить надо – да уже не вылезешь отсюда…

– Я одного снял, – снова нахлобучив шлем, прохрипел он. – Самого первого. Кто еще?..

– У меня один, – отозвался Росич. Он торчал у правого среза отбойника и, меняя время от времени уровень, частыми одиночками бил в галерею.

– Двое! – послышалось сверху. – И… – слонобой Одноглазого грохнул… – И третий! Обзор отличный, затылки манят!..

– Нормально… Отвлекли немного… – подбирая с бетона калаш, сказал Злодей. – Сань, работай пока с моей позиции. У меня башка кругом…

– Уже… – пропыхтел Сашка, высаживая одиночки одну за другой. – Зажмут нас здесь. Валить надо…

– Карбофосу подмагнем – и свалим, – сказал Злодей. Осмотрел бегло автомат – цел: когда падал, на себя уронил. – Дымы наготове держите. Уходить будем в соседнюю галерею, там просторнее. Еще потянем на себя минут пять – тогда уж.

– Главное момент не просрать… – отозвался Енот. – А то сам знаешь, как бывает…

Работать из вагона и впрямь оказалось куда сподручнее. Здесь и стены защищали, отбивающие встречку рикошетами, здесь и мгновенная смена позиции плюсом… и даже отсеки плацкарта, изолированные друг от друга перегородки – какую‑никакую защиту, а давали. Правда, Серега четвертое или пятое попадание на себя уже принял – но, пробив препятствие, пуля уже не имела такой энергетики, да и шла почти всегда утюгом[96]. Жесткие тычки в броню – вот и все, что он чувствовал. Конечно, двенадцатого по‑прежнему приходилось опасаться, болванки вспарывали стенки без труда – но и плотность огня этим калибром куда меньше.

Сейчас они торчали на острие. Карбофос, Маньяк, Шпион и Хенкель. Óдин с Карабасом – на пару вагонов сзади, по левой стене; где‑то там же, но по правому флангу, – Знайка с Гоблином. Точка так и вовсе отошел к самому хвосту состава. Со Злодеем и Тундрой связь по‑прежнему отсутствовала – но Серега надеялся, что они живы. Где‑то там, зажатые в угол, избиты‑изранены – но живы. Выныривая из окна, чтоб сделать очередной выстрел, он угадывал далеко впереди торчащие из‑за ребер тыльники шлемов – часть кадавров вела бой в другую сторону. Значит, держится пока отделение три‑один. Пулю на эти цели он не тратил – далеко, есть риск промаха, да и ближних по горло.

Одного дуболома убрали, уже хорошо. Серега надеялся, что железяка не сильно там наворотила. И – нужно было выручать Злодея. Единственный напрашивающийся выход – оттянуть пехоту на себя, растянуть, чтоб по галерее размазались. Тогда Пашке только замыкающие останутся, справится… И не медлить – не ровен час подмога подтянется и прихлопнет как в мышеловке.

– Карбофос – Маньяку. Бери Хэнка и дуй назад, через пару вагонов, – скомандовал он. – Отходим. Попробуем их растянуть.

– Злодея спасаем? – сразу сообразил Леха.

– Так точно. Давай. Сядешь на место – следом я с Антохой.

– Принял…

– Карбофос – Шпиону. Твой левый борт, мой правый. Пошустрее, пока Маньяк выключился.

– Принял… – отозвался наушник. Антоха явно лыбился. – Итак уже туда‑сюда, как савраска…

Маньяк с Хенкелем, пригибаясь, утопали по проходу. Серега передвинулся вперед на пару отсеков, осторожно пододвинулся боком к окну… Шустрить сейчас и впрямь придется адски. Пару минут, пока огневая на минимуме. Бубен точно уйдет, наверняка и осколочные из подствола. А все, что будет лететь навстречу – их. Между пуль проскальзывать, не иначе… Он подышал немного, насыщая кровь кислородом и чувствуя, как в голове включился четкий метроном… Тик‑так, тик‑так, тик‑так.

Начали.

Упор на ногу, приклад к плечу, уклон вправо. На мгновение выпав наружу, Серега ухватил местоположение противника – и, отстрелявшись в белый свет, нырнул обратно. Оконный проем заискрил ответкой, но его в отсеке уже не было – бежал по проходу, смещаясь ближе, в голову вагона. Самый удобный кадавр в сотне метров, надо забирать… Добежал, вскочил на скамью, чтобы оказаться как можно выше и обмануть ожидания, коротким движением вылез наружу… Жертва ждала на прежнем месте, и доля секунды, которая понадобилась ей, чтоб сместить ствол, сыграла. Выстрел! Кадавр, получив по голове, исчез за ребром – но прилетело и оттуда, ушло от наплечника. Опустив пламегас в пол, Серега, пригнувшись, прошустрил по проходу в самый конец вагона. Снова к окну, приклад к плечу, уклон… ствол буквально сам вышел на цель – кадавр бежал вдоль стены, меняя позицию. Выстрел! Пуля попала в грудину, ближе к плечу, организм споткнулся – но тут же нырнул за ближайшее ребро. Жив, сука! Броня, конечно, первый сорт… Снова пришло навстречу – и Серега, хоть и привычно уже, удивился их реакции. Молниеносная! Сорвавшись с места, ушел к середине вагона, здесь одним рывком выдрал из раздолбанных пазов железный поручень, скинул рюкзак, нахлобучил на торец. Подскочил к окну – и, выставив самым краешком, подпер снизу. Рюкзак немедленно задергался – сыпали частыми очередями, наверняка. В дуршлаг… Впрочем, до рюкзака ли?.. Вспрыгнув на скамью, вынырнул по верхнему уровню – и отработал подстволом. Граната ушла вперед, но разрыва уже не видел – позволив рюкзаку упасть на пол, чтоб не раздолбали полностью, он снова рвал что есть скорости в самый конец вагона. Маня, твою дивизию, скоро ты включишься?!..

– Точка – Кар… су, – захрипела радиостанция. – При…

– На связи!

– Хорошо …пил! Троих раз… …нёс! Мех… …шал …рыл… больше мог…

– Хорошо влупил! Троих разом снес! Механизм помешал, прикрыл, больше могло быть! – продублировал Маньяк. И уже от себя добавил: – Я в вагоне командир, устраиваюсь. Минуту дай!..

– Принял! – отозвался Сотников. Троих – это результат. Почаще бы… Трое, плюс машина, плюс еще один, да плюс двое… шестеро итого? Не так и много там осталось! Сдюжим!

Теперь в окно не полез. Примелькался. Разминувшись с Антохой, который так же метался по вагону, вывалился в тамбур. Здесь в переходе между вагонами – дыра. Заметил, когда внутрь карабкался. Забросив пулемет за спину, Серега ухватился за край, подтянулся, стараясь особо не высовываться, выбрался на крышу. Улегся плашмя, снял СКАР, накрылся капюшоном накидки, извиваясь как змеюка, осторожно сместился правее, почти до самой кромки вагона… Отсюда галерея обозревалась лучше – и он, видя движение почти у самой головы состава, ухмыльнулся. То, что надо!.. Противник шел вперед, растягивался … Передовые кадавры маячили уже совсем близко – и скоро займут первый вагон. И хорошо, что растягивались! На Злодея нагрузка сразу меньше станет – и Пашка должен сообразить, уйти из западни... А там, глядишь, и навстречу даванем. Ближайшая пара, выскочив из‑за ребра, укрываясь за дуболомом пошла к мотовозу – и размышлять дальше стало некогда, весь ушел в прицел и палец. Кадавры двигались за машиной, мелькали только купола шлемов, вытарчивались из‑за массивного корпуса – но это ладно, сейчас дождемся и на подходе отстреляем…

– По левому флангу двинули, – доложил Шпион. – Разом. Только замыкающие остались. За буратинами скрываются, не могу выхватить!..

– Отходи!.. – тихо отозвался Серега, напряженно отслеживая свои цели. Они почти дотопали до вагона и вот‑вот должны входить… Хоть одного отработать, а со вторым Антоха справится!

Пламегас пулемета, отстрелявшего уже половину бубнов, наверняка светился в тепляке как лампочка – и потому он не вытаскивал пока ствол за кромку вагона. Но слишком поздно сообразил, что сталь грела сам воздух, который светящимся маревом выдавал стрелка! Да разве все учтешь?!.. Механизм, добравшись до дверей вагона, вдруг опустил щит, вскинул к потолку правую клешню с пулеметом – и длиннющей очередью врезал по цели. В последнее мгновение Серега успел рвануться влево – но очередь шла за ним неотрывно, словно в замедленной съемке он видел, как пули вспарывают крышу вагона изнутри, брызжа крошевом, превращая дерево и сталь в лохмотья… Страшенный удар в живот подбросил его вверх. Потроха полыхнули огнем – и он, ослепнув от боли, уже ждал следующей пули, последней… но пулемет вдруг замолк, захлебнувшись – и с тыла, из глубины галереи, прилетел грохот КОРДа.

Сжавшись в комок, хрипло дыша сквозь стиснутые до скрипа зубы, Серега отполз к дыре. В наушнике, захлебываясь от восторга, орал Гоблин – кажется, завалил‑таки второго дуболома – но ему было не до того. Кишки разрывало надвое – пришлось аккурат по центру, чуть ниже пупка. Перевалившись на спину, он просунул руку под бронеплиту. КАП влажный – но это пот… Выдернув из штанов термобелье, засунул руку глубже, шипя злобным кошарой, осторожно провел ладонью по животу – и облегченно вздохнул. Ни царапины. Броня приняла, КАП и мышечный корсет тоже отработали. Но пекло – словно кувалдой огрело. До самого копчика прочувствовал…

Впрочем, радоваться пока рановато, такой удар мог и кишки порвать. Ослабила пулю стенка вагона, ослабили перегородки отсеков, ослабила крыша, слои железа и дерева вперемежку, в конечной точке ослабила и броня – и только благодаря этим препятствиям он остался жив. Но и оставшейся энергетики хватило, чтоб запреградным импульсом внутрянку в кучу собрать. Серега прислушался к своим ощущениям… жарило адски, поди разбери, что там. Адреналин опять же: колбасило – руки ходуном ходили. Впрочем, минут через пятнадцать понятно станет, жить ему – или в муках на тот свет отправляться…

Нужно было уходить. И лучше прямо по крыше, плашмя, чтоб снизу опять не прилетело. Он подтянул СКАР на грудь, оттолкнулся ногами, помогая себе локтями… и вдруг похолодел. Снизу, из вагона, ударило длинной очередью, глухо бахнула граната… Шпион! Шпион же там! С кадаврами сцепился! Не успел его предупредить! Одного еще уделает – но двоих… Серега перевернулся на пузо – и, гася накатывающие волны боли и дурноты, работая локтями, пополз к дыре в тамбур.

– …Отходи!.. – чуть слышно брякнул наушник.

Шпион, хоть и выцеливал сейчас противника и вот‑вот ждал уже, что откроется – геройствовать не стал. Командир сказал валить – значит валить. Спрыгнув со скамьи, он, удерживая под прицелом передний тамбур, начал отходить, пятиться по проходу, нащупывая задней ногой дорогу – дряни на полу скопилось порядочно, одной только щепы пара центнеров. Навернешься еще… Справа, снаружи в галерее, вдруг длинно ударил пулемет. Били в вагон, опять во все стороны летела щепа, трасса шла снизу вверх наискось, насквозь через перегородки отсеков – и Антоха упал на пол. Переждать. А когда дернулся на выход – из переднего тамбура, шаря стволами по проходу, уже входила пара кадавров.

Влип…

Двое – это много. Даже если заберет одного – второй в ответку всадит, реакцию этих ребят он уже оценил… Попятившись обратно в отсек, Антоха затравленно огляделся: через окно на левую сторону прыгать – сразу влет собьют; на правую – через проход надо, который двойка сечет. Да и там наверняка галерею простреливают. Куда?!..

Рундук! Мысль едва скользнула – а он уже, откинув нижнюю полку, лез внутрь. Благо, и комплекция позволяла, и рундук сам по себе объемный. Умостившись внутри, прикрыл полку, оставив только небольшую щелку. Кое‑как раскорячил автомат стволом в нужном направлении… вскроют – хоть одного заберет!

Уже внутри сообразил, что положение аховое. Кадавры, может, и отмороженные – но не дураки. Первым делом заглянут. А то и просто насквозь саданут… Но куда еще рвать? Нет другого варианта… Значит – сразу первого, длинной очередью! А там поглядим, может, и вывезет ещё кривая…

В щель он видел, что снаружи стоит все та же тьма – ни отсвета, ни отблеска… Значит идут по ночнику без подсветки. Антоха, хоть и напряжен был до предела – мысленно кивнул: разумно. Скрываются до последнего, как хищник во тьме, сами ищут свет. И тем не менее, он всей поверхностью спины и жопой чуял шаги противника. Ступают‑то тихо – но щепа и мусор шелестят под ногами. Разбрасывай носком, не разбрасывай – слышно. И уже в соседнем отсеке…

Зашелестело совсем рядом – и полка начала осторожно приподниматься. Поднимали даже не рукой – подсунули пламегас под край. Сообразив, где должно торчать тело вражины, Антоха, чуть сместив ствол, длиннющей очередью ударил в цель – сквозь полку, сквозь перегородку отсека, сквозь броню! Очередь в упор, не может быть, чтоб удержала!.. Высадил, дернул защелку, мгновенно меняя магазин – и, толкнув полку ногой, рванулся из рундука наружу.

Кадавр навзничь лежал в проходе. Готов. Грудина вдребезги, пятно по центру расплывается. Это он еще успел зацепить взглядом. Второе, что увидел – влетевшая по полу граната. Гладкий цилиндрик, прыгающий на неровностях. Извернувшись, Шпион снова грохнулся в рундук – и рванул на себя полку. Упав на дно ящика, он скорчился, скукожился в комок, распахивая рот шире варежки – давление уравнять. Не эфка – и на том спасибо, родной…

Пол дрогнул. Дрогнули стенки рундука. Дрогнул воздух, дрогнуло, казалось, само пространство. Ломануло затылок, тонюсенько запищало в башке, во рту засолонело кровью… Шлем‑личина‑наушники – хорошо… но перепад давления ударил хлестко, насквозь пройдя тело. Балансируя на грани яви и беспамятства, Шпион, тяжело ворочаясь в деревянном гробу, сумел перевернуться на спину, выставив калаш и чувствуя под указательным пальцем такой твердый и одновременно податливый металл. Тянуло закрыть глаза, одна за другой накатывали волны слабости… но он ждал, буквально за шиворот удерживая себя на краю пропасти. Второй жив и вернется за своим… И когда снаружи, пробив дерево, пришла очередь – Шпион, вдавив спуск, выпустил навстречу все, что было в магазине. А потом в груди полыхнуло пламя, и Антон почувствовал, как мир вокруг летит кувырком.

…Повиснув на руках – от чего брюхо отозвалось тянущей пульсирующей болью – Серега осторожно опустил ноги на стальной рифленый пол. В тамбуре было темно, глаз коли – но включать подсветку он не решался. Непонятно было, что здесь творится… После гранаты прошло еще две очереди – и тишина. То ли Антоха этих замочил, то ли наоборот… А возможен и третий вариант – сидят сейчас по углам и караулят друг друга. Потому Шпион и по связи не отвечает – выстрелы снаружи хоть и продолжали грохотать, разносясь по всей галерее, но кадавры все равно могут услыхать. Тут и организм до предела обострен, и активные наушники чуткости добавляют…

Здоровенное весло СКАР в тесном тамбуре только мешало – и он мельком снова попенял себе, что так и не раздобыл короткого ствола. Неудобен длинный в замкнутых. В галереях еще куда ни шло, да и на точность грех жаловаться – но здесь… Поменять на короткий – и с окон быстрее бы работалось! Закинув пулемет за спину, вытащил пистолет. Вплотную поудобнее будет. Бронебойности, конечно, никакой – но запреградка .357 в упор тоже дел наделает. Особенно если в башку зарядить. Патрон‑то на слона…

Присев справа от двери, распластавшись по стеночке – саданут насквозь, так мимо пройдет – осторожно потянул ручку вниз и легонько толкнул дверь. Скрипнуло – и он замер, весь обратившись в слух… Активные наушники, выкрученные на полную мощность, молчали, слышен был только непонятный булькающий звук. Неясный, на пределе слышимости. Но сколько Серега ни прислушивался – идентифицировать не мог.

Ладно. Двинули. Поднявшись, он плавно обтек дверь, едва видимую во тьме, пригибаясь, шагнул в вагон. Дальше была вторая дверь, со стеклом – но за ним стояла чернильная тьма. Подмывало жмакнуть кнопочку подсветки – но после недолгих колебаний это желание он придавил. Щелчок – и тут же выстрел навстречу. И прощевай, Сергей Данилыч…

Переступать неслышно не получалось, под ступню всё лез какой‑то мусор – но на хруст встречки так и не прошло, и Серега, уже смелее, потянул вторую дверь. Выглянул – и сразу наткнулся на источник звука. Кадавр, едва различимый во тьме, лежал чуть в проходе поодаль. Хрипел, похлюпывая разорванным горлом – и с первого взгляда Серега понял: не жилец. Кровищи натекло, да и вообще… Подобравшись поближе – тьма, расступившись, проявила второго, без признаков – присел возле умирающего. Точно, не жилец. Горло порвано. Других повреждений нет, но здесь и одной пули хватило. Да как точно всажено, ювелирно, между воротником броника и шлемом! Ай да Антоха, ай да сукин кот… Двоих сумел уконтрапупить. Где ж сам?..

Оглянувшись вокруг, присутствия бойца не нашел. Сумел свалить? Тогда и ему здесь делать нечего. Разве что барахла поснимать… Время от времени замирая и прислушиваясь – не лезет ли кто в тамбур? – по‑быстрому обобрал обоих кадавров. Получилось кучеряво: десяток ручных гранат и столько же для подствольника, шестьсот патронов семерки в пачках плюс пять стандартных магазинов по тридцать, два полных гидратора с водой, рационы, медицины две стандартных аптечки… Жы‑ы‑ырные какие! Покидал добро в рюкзак, закинул за спину – весомо… Даже настроение поднялось: это если с каждого поснимать – считай, заново обойма экипирована! Сейчас только остальных в галерее доломать… И, уже поднимаясь, он вдруг заметил вспоротую очередями нижнюю полку. Сразу бросилось в глаза, что стреляли не только туда, но и оттуда  – слишком уж характерно пучило обивку. Захолодев от скользнувшей догадки, Серега непослушными ногами шагнул к полке. Приподнял… Шпион. Броник на груди пробит, кровища. Уже порядочно натекло, даже и под телом на полу мокро поблескивает… Ствол автомата наискось вверх смотрит – стрелял насквозь и попал‑таки. Случайно, единственной пулей… Постояв немного, Серега аккуратно опустил полку назад. Покойся с миром, брат. Некуда тебя вынести – самим бы ноги унести. Такой вот каламбур.