Текст книги "Мир Дому. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Денис Шабалов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 55 (всего у книги 98 страниц)

Поразмыслив, Серега решил не продолжать сегодня дорогу, а отбиться прямо в тягаче. К тому же и загрузились уже, подготовились. Переночевать – а завтра с самого утра в дорогу. Завтрашний день виделся активным: навести шороху на обитаемом горизонте – значит собрать на себя всю местную фауну. Готовым надо быть, отдохнувшим. Ведь неизвестно, как оно пойдет…

С самого начала пошли на скорости, безо всяких тыловых и замыкающих. Нервов это стоило – килограмм, пришлось запихнуть как можно глубже инстинкты, что вырабатывались годами. Впервые они перемещались по транзитной с такой головокружительной скоростью – и боевые рефлексы буквально вопили от ужаса: медленнее!.. осторожнее!.. тенью!.. иначе влетишь на первом же повороте!

Шурша резиной траков по бетону, тягач бойко шел на запад. Одноглазый в кресле мехвода; рядом – командир, уперся в лобовую бойницу пулеметом, и Знайка с коробом лазерного сканера – хоть на полтинник, но пробить, по возможности и за углом цапануть; в центре кабины – ноги внутри, плечи и голова снаружи, в башне – Дровосек. Пацаны у бойниц по бортам, ишаки в кузове, на корме Гоблин. И Кирюха посреди кабины в ослином гнезде. Серега заартачился сначала – ишак сожрал почти все полезное пространство, необходимое для маневра – но Дровосек уперся как баран. Да и то верно – нельзя мелкого из гнезда вытаскивать, там он хоть за щитами, а кабина так себе бронирована. К тому же от осла все же есть польза: если крупняк борт пробьет – есть шанс, что щиты осла пулю остановят, не пойдет внутри гулять. Внутренние рикошеты тоже могут фарша наворотить…

Транзитная двести девяносто восьмого особой прямотой не отличалась – то плавно забирала вправо, то откланялась влево, а то и вовсе понижалась‑повышалась с разницей в два‑три метра. Ровных отрезков минимум, прямой видимости не больше сотки – но это на руку: контроллеры не смогут опознать тягач до последнего, даже и лазерником за поворот обстреляв. Пока еще вторичным отражением обсчитает – тягач уже из‑за изгиба летит… А для обоймы любой встречный – враг, на распознавание секунду не тратить, сразу бить.

Эта тактика подтвердилась уже минут через сорок после старта. Знайка, который не отрывался от экрана лазерника, на подходе к очередному повороту вскинул руку вверх и крикнул, перекрывая гул тягача:

– Патруль за поворотом! Двое по низу, один сверху!

– Внимание! – оттранслировал Серега, плотнее прижимая приклад к плечу. – Огонь без команды!

Вылетели… и тягач буквально взорвался стрелковкой. Тридцать метров до целей, два четырехсотых и паук по потолку. Верхнего сразу же принял Дровосек, хлестнув прямо в башню. Сорок миллиметров брони, куда там против КПВ. Механизм встопорщился было, раскрывая крылья щитов – но сразу и умер. Левый КШР рванул почти одновременно – Серега уже держал под прицелом сектор и от поворота открыл огонь длинной очередью. Игольник, кромсая грудную пластину, выжрал пробоину с полкулака – дуболом даже ствол не успел поднять. Правый оказался чуть расторопнее, успел вскинуть автомат и даже подался за ребро – но с правого борта на нем сошлось сразу пяток очередей, и буратину в ореоле искрящих рикошетов унесло в стену.

– Тормозить? – спросил Одноглазый, прибавляя скорости.

Серега ржанул – до того гармоничо вышло.

– Дальше. Не хватало на сборе барахла вляпаться…

Впрочем, информацию о столкновении патруль скорее всего передать не успел – следующие полчаса шли без инцидентов, галерея была пуста. Тягач, покачиваясь на перепадах высот, летел вперед, сосредоточенный мехвод был похож на капитана, ведущего судно по бурному морю, Знайка, неотрывно следящий за лазерником, молчал. Только фонари, зажжённые в галерее через каждые двести метров, мимо мелькали. Одноглазый разошёлся не на шутку – цифра в окошке спидометра все время норовила перевалить за сорок, а на прямых так и вовсе подходила к пятидесяти.

– Эх, хорошо идем! – повернув раз довольную физиономию, оскалился он. – Чет я соскучился, командир! Сколько в руках не держал… Техника – это ж… сила!

Серега ухмыльнулся – дорвался ящер до плесени.

– Зря мотовоз не взяли! – продолжал мехвод. – Щас бы дернули под семьдесят, а то и больше… Часа четыре – и на месте!

– Здесь? Этим серпантином? – усомнился Знайка. – Да ну, Макс, скажешь ещё…

– Да без проблем, – уверенно кивнул Одноглазый.

– За дорогой следи, – одернул его Серега. – Гонщик…

– Не, ну правда… Я вот сегодня схему смотрел – это же черт знает сколько километров! Это же… – Одноглазый, не находя слов, покрутил головой. – Помнишь, я тогда еще спрашивал, нет ли инфы о протяженности нашего горизонта?.. А на схеме сегодня подсмотрел – больше двухсот… Пешком идти – это пара месяцев точно! А то и больше! А на тягаче – мило дело!

– Встретил ППК – и привет, – пробормотал Серега, не отрываясь от бойницы. Галерея летела навстречу, поворот следовал за поворотом, и болтовня отвлекала. – И ласты склеил. Особенно если на БЛ[75] нарвался.

– Нам бы что‑то вроде «Калибра»!.. Дооборудовать такую хреновину – и вперед!

– И снова встретил платформу, – хмыкнул Сотников. – Или две.

– Это мы сегодня опытным путем установим, – проворчал Знайка, не отрываясь от лазерника. – Если сможем пройти двести пятьдесят – наверняка смогли бы и на домашнем. Но мне почему‑то кажется, что внизу механизмы порасторопнее. Все ж они там в боевых условиях. А здесь расслабон, годами ничего не происходит. Поэтому сомнительна, Макс, твоя теория.

– А вообще – нам бы танк! – разохотился Макс. – А, командир?

– Да ты вернись с небес на землю! Выживаемость в Джунглях чем обеспечивается? Правильно. Тише едешь – дальше будешь. Ну выполз ты своим танком – и что? Нарвался на платформу с пехотой, завяз, там еще одна подтянулась – и все, пишите письма на тот свет.

Одноглазый смущенно крякнул.

– Это да. Это я что‑то…

Продолжить он не успел – тягач вылетел за очередной поворот и в конце прямой, метров сто, Серега узрел противника. Стандартный патруль, два четырехсотых и паук.

– Контакт!

Скорость под сорок, до сближения – секунды. Успеть! Над кабиной сразу загрохотало – начал работу Дровосек. Серега, выловив левого, тоже открыл огонь, длинными очередями вбивая пули в грудную пластину – на ходу одиночкой не больно постреляешь, к тому же и расстояние… Точного выстрела не получалось. Тягач раскачивало – и даже короткого рывка хватало, чтоб сбить прицел. Пули шли в грудину – но не точно в центр, а кучей с добрый десяток МОА, осыпая изгибы брони и рикошетя искрами в стороны. Этот десяток был ох как критичен…

Правый пока оставался без внимания – бортовые стрелки не могли довернуть стволы под таким углом – и это дало ему возможность ответить. Краем глаза Сотников, словно в замедленной съемке, видел, как он поднимает ствол, видел потянувшиеся к тягачу трассера – но сделать пока ничего не мог: его цель все никак не хотела умирать, хотя попадания и проходили. Звонко загрохотал металл кабины, чиркнуло шлем влетевшей в бойницу пулей… Серега, зарычав – сучий буратина все еще пыжился, хотя в грудную пришлось уже штук десять! – плотнее перехватил СКАР, прижимая приклад к плечу – и короткими очередями вгрызся в корпус механизма. Тягач продолжал идти вперед, расстояние за эти секунды все же уменьшилось, и он, наконец‑то, сумел попасть прямо по центру. Одна, две, три… гулко хлопнуло – и КШР завалился за ребро.

Кабина дрогнула. Наушники оперативно сожрали дробный грохот – но по частой вибрации Серега сообразил, что это включился паук. Миниганы под семь‑шестьдесят два пока еще не били лобовую сталь – но это недолго, рано или поздно металл устанет, и его порвет… Да и в бойницы роем влетит – мало не покажется!

– Железный! – взревел Серега, дотягиваясь до тангенты – над кабиной продолжало долбить, но толку было немного…

… и вибрация тут же смолкла. Наконец‑то.

Оставался последний. Правый борт уже начал постреливать – цель уже появилась в секторе бойцов – но эта тварь успела укрыться за ребром, торча наружу только бронированный макушкой и автоматным стволом. Оттуда поплескивало – и трассы целенаправленно щупали бойницу мехвода в лобовой броне. Ах ты ж сучара!

– Макс! Прими левее! – заорал Серега. – Всем бортом его!

– Понял! – заорал Одноглазый…

…и в это же мгновение тягач, взвизгнув резиной траков по бетону, поравнялся с четырехсотым.

Пока правый борт, дорвавшись, практически в упор кровожадно мочил буратину, Серега осматривался. Пули, пришедшие в амбразуру, никому не повредили, заплющившись о щиты ишака. Разве что Кирюха испугался – лежал на дне гнезда и только глазами помаргивал.

– Я за ним посматриваю, – завидя командира, сказал сверху Дровосек. – Нормально держится.

– Ты чего ж с пауком‑то?

– Он за ребро залез – только хлебальник торчит, – пожал мощными плечами Пашка. – На сотке разве выцелишь? Я уж и так, и так… Половину ленты угнал, пока нащупал. Вот как только он высунулся, огонь корректировать – так сразу и срубил.

– А ты чего молчал?! – Серега обернулся к научнику.

– А что – я? – проворчал Илья. Он не полез в мясорубку, оставив работу профессионалам – и теперь сидел на полу под передней панелью, обеими руками обнимая свой аппарат. – Я ж не виноват, что этот агрегат молчит. Он же не видит далеко. И мощности не хватает на полный обсчет, и с дальнобойностью беда… Не для того брали.

Серега только вздохнул.

– Отработали дуболома. Можно дальше, – отрапортовал Злодей.

– Осмотреться, – скомандовал Сотников. – Живых не должно остаться.

Живых и не осталось. Левый контроллер валялся за ребром тюбинга с развороченной грудиной и разбитым черепом – левый борт постарался, законтролил результат командира, разбив суперконденсатор. Над головой металлоломом висел паук – посреди башни рваная дырища, щиты вскрыты, пулеметы на полшестого… А последний… Серега, выглянув в бойницу правого борта, одобрительно хмыкнул – праздник мясника, да и только.

И все же идея с прорывом постепенно переставала ему нравиться. Два патруля за час – это слишком. Не ожидал такого. Уже второй успел слегка потрепать тягач – а ведь в составе только паук, по сути – машина огневой поддержки, предназначенная для подавления пехоты. А что будет, нарвись они хотя бы на страуса? Двенадцать‑семь точно пробьет. Не говоря уж о кентавре с КПВТ, который прошьет сталь кабины с гарантией. Учитывая, что чесать им еще часа четыре – вероятность столкновения была достаточно велика.

Тягач давно уже шел дальше – а Серега снова обдумывал варианты. Сказано же мудрыми: семь раз отмерь – один отрежь. А может, этого просто требовал мозг, понемногу начинавший дуть в тревожный свисточек… Обдумывал – и не находил ответа. Единственная альтернатива – оставить машину и добираться пешком. Но обсосав еще раз, он снова вынужден был согласиться со Злодеем. Не выход. Месяц по техническим горизонтам. Месяц! Да уже на третий‑четвертый день – ну пусть даже неделя! – машины поймут – наверняка не без помощи Программатора! – что на горизонтах завелись людишки. И если займутся планомерным отловом – нагнав численности, заблокировав горизонты, отсекая от паутины кусок за куском – рано или поздно нашарят. Вся надежда только на скорость, на прорыв. При этом одно из обязательных условий – не оставлять встречные патрули в живых. И надеяться, что во время скоротечного боя контроллеры не успеют войти в контакт с соседями, передать информацию. В противном случае будет совсем печально…

– Ты чего запух? – покосившись от лазерника, толкнул его локтем Знайка.

Серега встрепенулся. Оказывается, пока он думал свои невеселые думы – и глаза от дороги отвел, и ствол пулемета в потолок задрал… Непорядок.

– Óдин, смени, – кивнул он Стасу, который сидел ближе всего. Отодвинулся поглубже, за кресло Одноглазого. – Знай, дай схемы.

– Так чего запух‑то? – переспросил Илья, передавая планшетник.

– Думы командирские, – ответил Серега, включая коммуникатор и выводя карты на экран. Говорить не хотелось – какой смысл? Только людей напрягать. И соврал: – Про морфов…

– Я не сомневался, – даже сквозь личину шлема чувствовалось, что Знайка улыбается. – А мне вот нулевой покоя не дает. Поверхность… Я вот что подумал. Если, как сказал дед, там теперь ад – значит и не живет никто? Но где тогда все это? Где этот Орден, эта Территория и объект «Москва»? Где этот Ди‑Эм‑Ай и Ржавый Пояс?.. Мы теперь поняли Комплекс – весь, хоть и в общих чертах. Он же бескрайний! И вполне может вместить это всё…

– Еще более интересно – что там, в этих местах, происходит, – послышался голос Хенкеля. – И мне, честно сказать, вдумываться особо не хочется. Тут одного Продавца за глаза может хватить. Названьице доставляет…

– Сопоставить‑то не мудрено, – отозвался научник. – Вот взять Орден. Даже по имеющимся данным можно предположить, что это место как‑то связано с кадаврами. Бормочут всякое… Даже командир не раз говорил – куклы перед боем и Монарха, и Орден поминают. Раньше я особо не вдумывался – но теперь, после Программатора, становится понятно, что это не имена нарицательные, а названия. Как название государства или, вот, хотя бы Дома… Значит есть где‑то Орден – и там правит этот самый Монарх. Кадавры – оттуда. Выращивают их, или переделывают из людей – черт его знает… Есть внутренний приказ – и по научникам, и по ПСО – дактилоскопировать каждого убитого кадавра. Зачем? А мы просто боимся, что наших же людей могут использовать. Правда, до сих пор не встречались – и я очень надеюсь, что и не случится. Хотя… – Знайка как‑то несмело усмехнулся, – признаться, я бы хотел на это поглядеть. Из чисто научного любопытства! – торопливо добавил он.

– Я всегда говорил, что вы, яйцеголовые, страшные люди… – пробормотал Хенкель. – Ну его нахер, такое увидеть. У нас немало народа пропадало. Вот даже и Сова… И вот выходит Сова‑кадавр и начинает тебя плющить. Каково?..

– А Территория? – спросил Дровосек. – У клеща на загривке…

Знайка кивнул.

– Да. Клещ наверняка оттуда. Я просто логически соображаю… «Тerritory. District 5.», – процитировал он. – Раньше мы думали, что они из Стока лезут. Но Программатор информацию обновил… Голову даю – именно на этой Территории клещей и выделывают. Причем – серийно. А теперь еще наименования добавились – Ди‑Эм‑Ай, объект «Москва», Колыбель… И Программатор, как мне кажется, очень хорошее знакомство с этими… мнэ‑э‑э… объектами свел.

– Эта сука даже десятой доли что знал – не сказал, – пробормотал Злодей. – Зря мы его вечером в комнату отпустили. «Утро вечера мудренее, завтра еще расскажу»... Инфой нагрузил – тут любой растеряется. Мне ночью такая белиберда снилась…

– Не тебе одному, – ухмыльнулся Серега.

– И еще вот что покоя не дает… – продолжал научник. – Причины! Это же планетарная катастрофа, не меньше! Изменение климата, сдвижка литосферных плит, озоновые дыры… Я таки прав… Конечно, все мои знания только на теории строятся – только я почему‑то сомневаюсь, что эти глобальные изменения могли быть вызваны войной. Но если даже так… – Знайка умолк – и в сумраке кабины Серега увидел, как он медленно покачал головой, – неужели человечество было настолько глупо, что выпустило джина из бутылки?..

– А что говорит история? – спросил Злодей. – Курс Академии как‑то плавно окончился на рубеже XXI века. Неспокойно было в мире… Может, где в Библиотеке находил информацию?

Илья покачал головой.

– Ничего такого. Фактически, у нас в знаниях провал длиной почти в пятьдесят лет. С двухтысячных и дальше – сведения фрагментированы. Есть о войне в Чечне и Сирии, есть про войну с Грузией, про Крым, есть о нестабильности в мире, виток за витком… эпидемия еще какая‑то… из официальных источников данных мало. Будем искать. Может, там, – он ткнул пальцем в потолок, наверняка имея в виду Гексагон, – найдем ответы. Я с самого начала на это и надеюсь…

– Добраться сначала надо, – буркнул от своей бойницы Дед, возвращая их в реальность. – А здесь того и гляди костей не соберем…

Закрыв планшетник и вернув его научнику, Серега снова сменил Одина. Надумать так ничего и не смог. А гонка, меж тем, все больше повышала градус накала. Для кого как – но для Сотникова второй час путешествия прошел напряженнее. Не помогли и разговоры, которые время от времени заводили пацаны. На каждом изгибе он ждал противника, собирался в единый клубок нервов и боевых рефлексов, готовый взорваться движением, работой… но поворот мелькал мимо, а галерея оказывалась пуста. Минутное расслабление, когда расходился по жилам плеснувший в кровь адреналин… и все начинается заново. Это выматывало. И гораздо сильнее, чем во время пешего движения. Пешком всегда есть возможность откатиться, замереть, прикинуть варианты – но постоянное движение не давало отдыха. Ежесекундная готовность. Встречка… и пошла мясорубка.

Оглядываясь временами на пацанов, он не то чтобы завидовал… скорее удивлялся их спокойствию. Бойцы травили. То Хенкель дернет, то Дровосек сверху из люльки присовокупит, то Дед бурчит, словно котелок с кашей на плитке… Впрочем, это нормально. Бойцы – они что… они команду ждут. Рявкнул командир – работаем. Нет – можно пока трындеть, если обстановка позволяет. Им тактику не думать, ежесекундно через себя не пропускать. Это уж когда бой – только тогда шустряк полетит. А пока тихо.

Тишина скоро закончилась – патрули на горизонте ходили регулярно, и нарваться на очередной было только делом времени.

– Противник! Трое!.. – доложил на общем канале Знайка. – За углом!..

Серега, готовясь, перехватил поудобнее рукоять пулемета. Трое – это хорошо. Трое – это сейчас шустро…

Сошлись на повороте. Мелькнул изгиб, тягач выскочил на прямую… и сразу, лоб в лоб, столкнулись с патрулем.

Да не трое – пятеро!

Все произошло слишком быстро. По бокам галереи шли два КШР‑400, до них шагов десять – и в эти короткие мгновения Серега все же успел выловить левого и высадить в него короткую очередь. Попал – но без повреждений, пули прошли веером, и последняя угодила в плечевой сустав. Второго уже колбасил правый борт. Рядом, парно, шли пятисотые – и, реагируя на огонь, они уже вскинули пулеметы. А прямо посреди галереи пёр кентавр, и разминуться с ним уже не получалось.

– Держись!!! – истошно, на всю кабину, заорал Одноглазый. Вцепившись в джойстик, пытаясь обойти, он выгнулся всем телом, словно это могло помочь машине увернуться…

Куда там.

Удар был страшен. Десять тонн тягача – да плюс груз – против двух тонн кентавра. Завизжал сминаемый металл – попрощались с лопатой отбойника – адски громыхнуло по правому борту, лопнуло что‑то со щелчком бича… Неведомая сила, ухватив за грудки, дернула Серегу вперед, и он, коротко вякнув – выбило воздух из легких – влип в лобовой лист кабины. Вплющивая в сталь, в спину влетел кто‑то из бойцов, припечатав еще и по шлему… УПЗО не пострадал, был опущен на глаза – но лобовым броневым щитком приложился основательно.

На короткое мгновение он выпал из реальности. Звенело в башке, пространство, вращаясь и пикируя, неслось мимо, куда‑то назад и вверх… Новый рывок, удар в копчик – и, ввалившись в бытие, он обнаружил себя на передней панели.

Отплющившись от брони – сверху посыпались стеклянные крошки налобного фонаря, – он закрутил головой, пытаясь оглядеться. В кабине стоял содом. Бойцы, путаясь в собственных конечностях, вповалку барахтались на полу – ревели, орали, матерились по чем свет… Под передней панелью, визгливо заворачивая словесные кренделя, выпятив жопу, возился Знайка. Тоненько пищал Кирюха. И, дополняя ансамбль, перекрывая гвалт, сверху, мотаясь на ремнях, упражнялся в словесности Дровосек. Но все это были мелочи. Самое главное – тягач! Как ни в чем не бывало, платформа перла вперед!

– Макс? Ты как? – первым делом Серега озаботился мехводом.

– Я‑то что!.. Я в ремнях! – сосредоточенно держась за джойстик, заорал Одноглазый. – Разбирайтесь там, в кабине!..

– Как машина?

– Летим по азимуту! Лопату нахер оторвало – а так все четко!

– Кентавр что?

– Мы его лопатой подкинули! – взвизгнул от восторга Макс. – Он кверху жопой – и в сторону улетел!..

– Справа!.. Справа прошел!.. – ревел басом Железный. – Кувыркнуло его, а?!.. Лопата сработала!

– Гоблин – Карбофосу! Живой? – запросил Серега.

– Так точно, – щёлкнуло по связи. – Вы че там? Развлекаетесь?

– Веселимся! Что с кентавром?

– Целый, кажись. Но летел эпично… – Гоблин коротко ржанул. – Да он за поворотом уже скрылся. Пятисотые дернулись было, левый даже очередью полоснул – но в борт, подо мной прошло.

Серега выругался – ситуация складывалась паршивая. Остались живые и они наверняка уже передают. «Замечен бешеный мотовоз, срочно собраться в квадрате икс‑игрек »… Выставить заслон дело недолгое. А потом и сзади подпереть. Нужно было сворачивать.

– Макс! До ближайшего пандуса! – крикнул он. – Уходим с горизонта!

Мехвод кивнул, а Серега, ухватив за шиворот Знайку, вздернул его на ноги.

– Быстро! Планшет открывай, схему! Ближайший пандус!

Знайка, понимая серьезность момента, кинулся стягивать рюкзак…

Восемь километров до пандуса прошли за двадцать минут – Одноглазый мочил на пределе, срезая углы по внутреннему радиусу. В нем явно умирал гонщик… Пацаны уже давно поднялись, разобрались со своими руками‑ногами и теперь снова торчали у бойниц. Обошлось без тяжелых повреждений – ушибы, легкие сотрясения, содранная кожа… заживет как на собаке. Чуть хуже было со снарягой – кто‑то, как Серега, разбил фонарь, кто‑то лишился УПЗО… но и это дело наживное, в обозе запасные есть. Да и научник обойме на что? Починит. Легко отделались – такой удар мог и тягач повредить.

Патруль и впрямь передал. Более того – к месту контакта уже потянулась и первая подмога. Уже на самом повороте, когда виден был черный провал ветвления, из‑за изгиба вылезла стандартная тройка. Дровосек немедленно открыл огонь, выдал пару очередей и Серега – но и только. Свернули – и контроллеры пропали из виду. Догнать не догонят, но передадут – непременно. Кольцо сжималось…

Пандус вел ниже, на девяносто девятый. Свернули – и здесь, по прямой да под горку, мехвод и вовсе разогнал платформу до немыслимых шестидесяти. Это уже была серьезная скорость, и Серега, напряженно глядя в бойницу в ожидании встречки, вдруг вспомнил, что картину летящего назад тюбинга он уже видел. Давным‑давно. И тогда неплохо все закончилось. В итоге. Может, и в этот раз пронесет?..

Влетели в транзитную. Свернули влево, заложив лихой вираж. Знайка, не отрываясь от лазерника, молча кивнул – чисто. Серега, отвлекшись от бойницы, сразу же зарылся в схемы.

Плохо было то, что девяносто девятый, стандартно развернутый под углом, уводил на северо‑запад. Это крюк. Чем дальше они отклоняются от прямой – тем больше растет расстояние: горизонты‑то расходятся, разбегаются друг от друга, как спицы в колесе. Геометрия… И на следующем пандусе назад тоже не уйдешь, придется пропустить – хотя бы так попытаться противника запутать…

А что если… Серега похолодел… а что если машины уже сообразили, куда рвутся человечки? И готовят у лифтов горячий прием? Впрочем, здесь два варианта: либо к лифтам на двести пятидесятом километре – либо дальше, под самый Гексагон. А можно и вовсе недопетрить – смотря каковы исходные данные. Знает ли Программатор, что у обоймы есть схемы технических горизонтов? Знает ли он, что обойма знает о лифтах? Знают ли эти, что те знают, что эти знают… Головоломка. Старик хитрая сволочь, мог и просечь, что Знайка схемы поснимал. Правда, маршрут ему не известен, может решить, что до следующего входа на Тропы топят… Серега выругался сквозь зубы – попробуй, сука, реши уравнение, когда неизвестных куча! Нужен какой‑то нестандартный ход. Чтоб отвлечь противника от вероятных догадок о лифтах, сконцентрировать на другом направлении. Самую малость подтолкнуть…

Здесь напрашивалось только одно – заварушка в галерее. Именно в этой, северо‑западной. Обозначиться, показать другое направление. Может, вовсе в северную уйти?.. Нет, пожалуй, не стоит – дорога вовсе уж неприлично удлинится… Значит – здесь. Закуситься с патрулем, ударить, пробить. И рвать, рвать, рвать вперед, как можно ближе к отметке «двести пятьдесят». А потом пандусом свернуть на западную. Не доходя лифтов бросить тягач, спрятать в любом пустом цеху или узле, закидать хламом, замести следы. Уйти в лифтовую шахту – и затаиться.

Прежде чем навстречу вылетел противник, они успели пройти километров тридцать. Маловато… Почти сто пятьдесят за кормой, и еще столько впереди – проклятый крюк не меньше полтинника накинул… Высчитывать было некогда – Серега не отрываясь, торчал в бойнице. Поворот… пусто. Поворот… пусто. Еще поворот… Он буквально выстрадывал каждый своими нервами. И не только он. Пацаны давно уже молчали и в кабине стояла напряженная тишина – боя ждали каждую секунду…

Поворот… тягач, визжа траками по бетону, вылетел из‑за угла… и Сотников обмер – навстречу шла платформа.

Полыхнуло адреналином внизу живота. Время замерло киселем – и одновременно с этим, демонстрируя странную двоякость, рвануло бешеным галопом. Все сразу стало как‑то отрывисто – мозг успевал осмысливать только часть, спрятавшись за инстинкты и моторику тела…

– Напролом! – бешено заорал Серега, выхватывая прицелом оптику. – Железный!..

Одноглазый, хрипло каркнув, до упора вдавил педаль. Дровосек уже долбил длинными. Трассера зелеными чиркашами шли вперед – но против шестидесяти миллиметров башенной брони они были бессильны. Прыснули врассыпную кадавры, ныряя за ребра тюнинга – но не они нужны были Сереге. Во что бы то ни стало помешать прицелке платформы! Точку коллиматора на башню… зеленый блик объектива… там триплекс – но хоть пробить‑заплющить, сбить наведение!.. Полста метров, очередь семерки в оптику… мимо! Сжав зубы, Сотников бешено выматерился: тягач качало, не подстроиться! Орудийные блоки ППК дернулись на сведение… Макс, пытаясь увести, рванул платформу к левой стене… «Граната !» – мазнула в сознании мысль – и палец, мгновенно отозвавшись, дернул спусковой подствола.

И… все. Больше от него ничего не зависело.

– Ложись!!! – заорал Серега, плашмя падая на пол и дергая за собой замешкавшегося Знайку. Сейчас тридцатка навылет шить будет!

Хлопок гранаты он услышал уже с пола. Тягач вильнул влево, до самой стены. Галерею рвануло адским грохотом тридцатимиллиметровых автоматов – платформа плескала залпом с обеих блоков. Брызнуло с потолка ошметками стали и свинца – очередь ушла правее, снеся верхний угол кабины, пробив в лобовике дыру размером с половину ишака. С крыши, ревя бешеным бизоном, продолжал сечь длинными Дровосек. Лежа на полу, Серега видел, как Одноглазый рванул джойстик – и тягач бросило круто вправо, словно кегли сгребая лежащих вповалку бойцов. Страшный удар в правый… визг стали о ребра… подскок на каких‑то мягких кочках – кажется, прошлись по кадаврам… Сиплый вой электромоторов снаружи – ППК доворачивала башню, пытаясь успеть за юрким противником… И с кормы ударил КОРД Гоблина.

Прорвались.

– Прорвались! Прорвались, бля! – бешено взвизгнул Макс, от восторга саданув кулаком по приборке.

– Топи! – рявкнул Серега. Какой там прорвались, все только начинается!..

– Если б не граната – смело бы к дьяволу!.. – продолжал вопить Одноглазый, орудуя джойстиком. – Сбило прицел!.. И Дровосек тоже!..

– Я на башню переключился!.. – ревел сверху Железный. – Я сразу допер – Макс виляет, надо отвлечь! В башню ее! И вроде триплекс разбил у основной камеры!..

– И пару киборгов размазали! Я прям чувствовал под траками!

Не слушая восторги – рано еще праздновать! – Серега, перепрыгивая через бойцов, метнулся на корму. Рванул дверь, выглянул – Гоблин, припав к пулемету, щупал тьму галереи.

– Как там?

– Поворот прошли, она скрылась! – крикнул, не оборачиваясь, Роман. – Жива, сучка!

– Кадавры?

– Трое минус, под гуслями! Фарш!

– Железный, давай вниз с пулеметом! – скомандовал Серега. – РПГ готовь! Роман, снимайся, в кабину на башню!

– Принял!

– Нам что? – заорал с пола Злодей.

– Лежать пока! Паша, на мое место!

Пару минут, пока пулеметчики менялись, Серега, укрывшись за бортом, держал заднюю полусферу. Семерка для ППК что слону дробина – однако кумулятив башенную оптику берет, проверено практикой. Платформы пока не видно – но она обязательно пойдет вдогон. К гадалке не ходи. Скорости примерно одинаковы – ну, может, тягач немного уступит, загрузили под завязку – и у нее есть шансы. И она это понимает. И как ни странно – в их положении это наоборот хорошо. Замечательно складывалось!

Моторы выли, тягач пер, мелькали мимо ребра… а он лихорадочно соображал. Пока платформа догоняет людей по северо‑западной – все внимание механизмов сюда. Сюда резервы подтянут, здесь заслон соорудят. Но готовить будут где‑то, впереди – еще ведь и время нужно силу согнать. Где? Да хер знает. Северо‑западная, судя по схеме, оканчивалась тупиком. Но перед ним – последний транспортный пандус на девяносто восьмой. К лифтам КЛ‑200. Вот там, вероятно, и будет заслон. Может и на самом перекрестке… Значит, что? Значит нужно показать, что людишки прут прямо в ловушку. Потому – вперед по галерее, не сворачивая, минуя все пандусы на горизонты. И все это время – тащить за собой платформу. Юлить. Уворачиваться. Отстреливаться. Но ППК должна сесть на хвост плотно, не отставая. И лишь у предпоследнего пандуса – бить. Машины, получая координаты тягача, стянут силы для встречи… и потом, когда платформа перестанет выходить на связь, какое‑то время будут уверены, что кожаные бурдюки продолжают катить прямо в лапы. А тягач тем временем, свернув по предпоследнему пандусу, уйдет на западную. Там и до лифтов недалеко. Что по времени? Это и вовсе неизвестно. Пока еще в кучу соберутся… Час? Может быть. А час – это еще пятьдесят километров и тягач будет почти у цели! Главное теперь – не попасться на зуб платформе.

Как прикидывал – так и вышло. Еще минут двадцать ей понадобилось чтоб нагнать – скорости хоть и одинаковы, но она часть времени потратила на разворот в галерее. Затем сзади посветлело зеленью – и на очередном повороте из‑за угла мелькнул орудийный ствол.

– Платформа, – с тревогой доложил по связи Дровосек.

– Как высунется – дай очередь, – ответил Серега. Он лежал тут же, за бортом, и все прекрасно видел. – В башню! Ведем за собой, но держим на расстоянии, чтоб на прямой выстрел не вышла. Постреливай, не давай прицелиться. Начнет примериваться – долби РПГ. «Град», что ли…

– Понял. А если совсем оборзеет?

– Траки снимай, – коротко сказал Серега. А что еще здесь можно сделать?..

Впрочем, платформа сама не горела желанием соваться под выстрелы. Тем более не имея щитов. Она шла за тягачом как приклеенная – за очередным поворотом мелькали то стволы, то нос с поджатыми в транспортное положение операционными манипуляторами – но полностью не открывалась, все время подгадывая так, чтоб вылететь из‑за поворота в самый последний момент, когда тягач уже скрывался за изгибом. И глядя на это, Серега понял, что она преследует ту же цель: не отставая сопровождать противника.