Текст книги "Мир Дому. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Денис Шабалов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 59 (всего у книги 98 страниц)

Время. Серега буквально чувствовал, как рванулось галопом время.  Выругавшись, он озабоченно оглянулся на ишаков – внутрь загонять их не стали, и платформы стояли у самого входа в ДОТ. Как на ладони. И, демонстрируя любопытную рожицу, торчал головой над краем щита Кирюха. Вот кого нужно в первую очередь эвакуировать…

– Маньяк – Карбофосу. Что у тебя? – запросил Серега.

– Готово, – ответил наушник. – Вскрыли. Чисто. Там дальше типовой коллектор, Хенкель и Тундра полезли.

– Карбофос – Немому. Берите со Шпионом научного ишака и тащите в каземат, – отыскав глазами комода, махнул рукой Серега. – Первым делом его заряжайте, затем остальных…

– Понял, – отозвался Немой. – Головной! Прикрывайте, я пошел…

Дернулся из‑за ребра… и, всплеснув руками, кувыркнулся на пол.

– Конт‑а‑акт!!! – взревел Серега. Впрочем, поздно отреагировал – с той стороны уже летело, и летело плотно. Галерея разом наполнилась грохотом, басовитым гудением крупного калибра, визжащими рикошетами… – Передовой! Суки! Какого хрена!..

– Раненый! У нас раненый! – орало в наушнике. Да и вообще неразбериха стояла – страшная. – Достать надо!..

– …Прикройте! Вытяну!..

– …Букаш на связи! Впереди пусто было! Они разом пошли!..

– …Кентавры! Трое!..

– …Вижу паука!..

– …Пятисотые!..

– …Ишаков загоняю! Кройте!..

– Молчать, бля!.. – вдавив клавишу, взревел Сотников, разом обрезая бардак. – Дымы давай! – рванув экстренный РДГ, сразу же пыхнувший дымом, запулил его куда‑то вперед – и, определяя порядок, зачастил: – Букаш! Отходите вдоль ребер по нижнему уровню! Остальные по верхнему – кроем! Огонь!

Вылезать из укрытия было смерти подобно – да только выхода нет. Валить – и валить экстренно. Дым уже затягивал галерею – следом за командиром разом кинуло еще трое – и «Мгла» надежно укрывала от огня. От прицельного, но не от шального…

Вскочив в полный рост, Серега длинной очередью саданул в дым. Бойцы, согнувшись, бежали навстречу – а над ними шли трассы выстрелов. Первым Медоед, следом Букаш, за ним, закинув за спину щит, – Гоблин. Отлично, будет кому вытянуть…

– Гоблин! Цепляй его!

Роман не ответил, свою работу знал и сам. Проскакивая мимо лежащего комода, он выбросил руку в сторону, замыкая карабин эвакуационной стропы у него на загривке – и поволок бойца к КПП. Высматривать, что там и как, было некогда, каждая секунда на счету – но Серега все же успел ухватить краем глаза тело: голова неестественно вывернута, в шлеме пробоина с кулак…

Немой был мертв.

– Букаш на связи. Сел. Крою, – доложился Гришка.

– Вторая волна. Пошли! – рявкнул Сотников – и, скрючившись буквой «зю», пытаясь стать как можно меньше, рванул вдоль коридора.

На то, чтоб пройти короткий отрезок до КПП, ушли мгновения. И все же успел выловить – пришло в спину и правую ногу, рванув середину бедра. Верхнюю пулю поймала броня – прилетело серьезно, явно сильнее семерки, аж в глазах потемнело – но спасительное «зю» обеспечило касательный. Да и так понятно: жив после крупного – касательный или рикошет. А вот нижняя – эта зарылась аккурат в мясо. Взрыкнув, Серега, продолжая бежать, схватился за штанину – и сразу почувствовал на ладони горячее и мокрое. Адреналин хлестал потоком, боли он не чувствовал – но по обилию понял, что времени у него не много…

– Злодей! Командуй! Я трехсотый! Справлюсь сам!

– Принял!

Влетев в ДОТ, завалился в правый стрелковый каземат. Дым здесь стоял коромыслом. Научного ишака все же успели загнать – и теперь Знайка на пару с Маньяком рвали с него тюки и кидали в воздуховод. С той стороны принимали – в луче фонаря мелькали попеременно то шлем Хенкеля, то заросшая щетиной узкоглазая рожа Тундры. Рядом в бойнице торчали разом трое, отделение Росича – они длинными очередями долбили в галерею, смачно матерясь и скидывая под ноги пустые магазины. Пол – скользкий от гильз… Здесь же лежал и Немой. Но самое стремное, что сразу выхватил Сотников, – щит! Щит на осле был пробит в трех местах – и одна из пробоин зияла аккурат посередине…

– Кирюха?.. – заорал он, падая на жопу и выдергивая нож.

– Уже там!.. – отрывисто бросил Илья, махнув рукой в вентиляцию. – Ранен… Живой…

– Немой?

– Двести…

Кивнув, Серега врубил головной фонарь и одним махом вспорол штанину. Пуля прошла навылет, и выходное обильно кровило. И все же – он облегченно выдохнул сквозь сжатые зубы – кровь шла равномерно, не толчками, как если бы задело магистральную.

– Живой?!.. – оглянувшись, крикнул Знайка. Он, подпрыгивая у вентиляции, пытался дотянуться и сунуть Тундре очередной тюк…

– Бросайте всё! – рявкнул Серега. Левой рукой дернул молнию на «быстрой медицине», правой выдернул турникет, вскрыл, одним движением захлестнул ногу, затянул, крутнув несколько раз рукоять… – Быстро! Уходим! Прилетит РПГ – сдохнем все! Живее!..

Подействовало. Первым, забыв о научном осле, на котором висело изрядно еще барахла, в дыру нырнул Знайка. Росич с отделением – за ним. Серега вскочил, опираясь на стену и примериваясь, как бы половчее забраться в темный квадрат – но справа подлетел Гоблин. Хватанул командира словно мелкого воробья, баскетбольный толчок – и Сотников, едва не раздолбав оптику, влетел следом. Из темноты уже тянулись руки – бойцы подтягивали его вглубь, давая место следующему.

Упав на пол уже в коллекторе, он шустро отполз к Кирюхе в дальний угол. Рукав у пацана был в крови, белела наскоро затянутая повязка – но выглядел живенько, хоть и бледновато. Маньяк, Злодей, Шпион, Один, Точка с Одноглазым… когда из темного зева вентиляции полез Гоблин, Серега малость всполошился.

– Букаш! Букаш где?! Гришку забыли!..

– Здесь! – заорало в вентиляции – и наружу полезло длинное туловище. – За мной Медоед и все!..

– Немого забрали?!

– Остался… – после короткой паузы сказал Медоед. – Командир… мы не успели… кентавры подпирали уже…

– Дальше! Живо! – Серега ткнул пальцем в следующую дыру. Отсюда шло четыре хода, но Путеводитель говорил о северном. – Злодей, пошел!

Пашка, сообразив, врубил фонарь и нырнул во тьму. Сотников, ухватив Кирюху, втолкнул его следом. Забросив СКАР за спину, пристроился за ним, оставляя на бетоне кровавые следы... И хуже, чем пульс в ушах, била по голове мысль о Немом. Оставили бойца! Бросили! Но ведь и не успевали уже! Менять живых на мертвого… извини, Виталь. Выпало так.

И снова бешеный бег на четвереньках. Ход стандартно извивался – но общим направлением вел на север. Поворот… еще поворот… оглядываясь время от времени, Сотников видел ползущего сзади Маньяка. Леха толкал перед собой тюк – и Серега сообразил, что сзади с тюками идут и остальные.

Вывалились они метров через пятьдесят. Кувыркнувшись вслед за Злодеем вправо – давая проход остальным, – Серега, осматриваясь, закрутил головой. Этот коллектор оказался побольше – пожалуй, метров пять в поперечнике. И он раздавал еще большее количество направлений, в каждой стене – по паре. Дальше идти на запад – но Серега обойму тормознул. Хватит пока. Если мелкие самоделки полезут – для засады самое место. Отсечь нужно.

– Занимаем позиции! Раненые есть? Знай, осматривай! Сначала мелкого, потом остальных. Меня тоже глянь, я перевязался наскоро…

Научник словно и не слышал – раскрыв свой баул, он включил фонарь и зарылся в объемное нутро.

– Хоть что‑то снять успели!.. – запричитал он из глубины. – Что ж за блядство такое!.. Как встретились с этим ублюдочным Программатором – с тех пор галопом и летим!.. И опять обоз потеряли!.. – вынырнув, он сорвал с головы шлем, скинул его здесь же и с бешеными глазами огляделся по сторонам: – Пробы!.. Баул с шевроном кто тащил?!.. Взяли его?!.. Хенкель, я ж тебе кидал!!!

– Да здесь, у меня, – примащиваясь с пулеметом у лаза, отозвался Маньяк. – Вон они, пробы твои… – он ткнул фонарем в мешок со знаком биологической опасности. – Тяжелый, сука… Ты все попало что ли собираешь?..

– Алмазы там!.. Пробы стариков!.. Пробы скелета!.. Да всё!

– Понятно тогда…

– А браслет?!.. – Илья обернулся к Сереге. – Браслет не потерял?!..

– Знай! – рявкнул Сотников. – Ранеными займись! Здесь твой браслет, у меня!

– Да понял я, понял… Все, начинаю…

Скинув рюкзак, он выудил объемистую аптечку. Раскрыл, оглянулся на Кирюху, который сидел напротив Сереги, наметанным медицинским глазом оценил его состояние – и начал вытаскивать и раскладывать причиндалы: бинт, набор шприцов, скальпель, пару флаконов…

– Я не буду… У меня все хорошо… – пробормотал пацан. Странно напряженный, он попятился, не отрывая глаз от рюкзака и прижимая к груди зайца…

– Будешь‑будешь, – продолжая вынимать медицину, бормотал Илья. – Огнестрел, брат, дело серьезное… Надо ранку посмотреть… даже если и касательная. Тут тебе точно повезло – вдоль руки прошло, по коже, щит траекторию сместил. Но обработать – обязательно… Почистить. Мало ли, осколки рубашки[81] остались, свинец… Обезболить, забинтовать. Пару дней – и будешь как новенький… – он наклонился к раскладке, что‑то разглядывая там… – Давай, Стас, держи его, чтоб не дергался.

Кирилл поднялся. Что‑то происходило с ним. Он стоял в своем углу в полный рост – но вдруг стал как‑то странно ниже… Хрустнуло. И еще раз. Вскрикнув от ужаса, захрипел и шарахнулся в сторону Один… Серега, чувствуя, как его накрывает жутью, глядел на колени пацана, выгнувшиеся суставами внутрь – и всё не никак не мог сообразить, что происходит… Зубастик в руках Кирюхи, казалось, обрел самостоятельность – он шевелился, подергивался, ткань ходила волнами, словно под ней работали, вставая на свои места и готовясь, какие‑то мелкие механизмы… Смачно щелкнуло. Металлом. Швырнув зайца в Знайку, пацан – да пацан ли?!.. – чуть присел, спружинив нижними конечностями… и, резко распрямившись, коротко хрипло рыкнув, махнул одним длинным прыжком прямо на Сотникова.

Он едва оторвался от пола – а Серега уже жил по другим законам. Ужас – осознание того, что  обойма тащила с собой от самого Дома – накрыл его с головой. И тот же ужас взорвал жилы адреналином. Времени больше не было – застыло студнем. Он видел летящего зайца – разинувшего пасть с зубами‑пилами, вытянувшего плюшевые лапки с кривыми когтищами, готового приземлиться на загривок Знайке… Видел отшатнувшихся, замерших в ступоре, бойцов… Видел Илью, который все поднимал и поднимал голову от своей раскладки – но уже не успевал среагировать…

Тело, в доли секунды распределив угрозы по степеням опасности, сработало само. Знайка! Довернув ствол, он длинной очередью от бедра саданул на перехват падающему зубастому комку. Попал – зайца, рванув пулей, снесло в сторону. Куда – он уже не видел: второе, то, что мгновение назад звалось Кирюхой, рухнуло сверху, опрокидывая навзничь. СКАР, загрохотав по бетону, улетел прямиком в воздуховод – и на этот раз таки раздолбал оптику, слишком уж явно звякнуло. Лица у твари больше не было – раскрывшись, порвав щеки до самой шеи, к Сереге тянулась полная игловидных зубов пасть. Мозг безнадежно запаздывал – только еще решал, как защититься от стальных игл, готовых рвать в клочья, – а тело уже реагировало: дернув головой, он прижал подбородок к воротнику броника, подставляя купол – и зубищи, взвизгнув, сомкнулись на лобовой броне. Захрустело стеклом – снова умер фонарь. Рванув шлем, упырь сорвал его с головы – уши мгновенно наполнились грохотом выстрелов… и в этом момент, пользуясь тем, что зубищи заняты сталью, Сотников, бросив руку боковым справа‑вверх, тяжелым ударом втаранил ему куда‑то под ребра.

Весу в ублюдке было немного, и удар смел его в сторону. Крутнувшись в полете, оно приземлилось на четыре конечности, мотнуло башкой, отбрасывая шлем, подобралось, готовя новый прыжок… сзади рявкнуло – и Серега, подчиняясь команде, плашмя упал на пол.

Очередь ударила прямо над головой. Упыря швырнуло о стену – Маньяк продолжал бить, пули рвали тело навылет, рикошетя от бетона яркими брызгами. В замкнутом пространстве без наушников грохот бил прямо в мозг. Свистнуло у лица, ожгло левую ногу, жестко пришло в подреберье… Серега заорал что‑то нечленораздельное – и Леха, сообразив наконец, что тварюга не движется, дернул палец с гашетки. Извернувшись, Сотников одним движением взлетел на ноги, одновременно дергая с пояса пистолет и щелкая клавишей подствольного фонаря. Ублюдок окровавленной тряпкой лежал у стены и признаков жизни за ним больше не числилось.

– Заяц! Заяц где?! – крутнувшись вокруг себя, заорал Серега. Мозги, казалось, сейчас взорвутся от невозможности происходящего – и только инстинкт самосохранения продолжал держать его на плаву. – Заяц!..

– Г‑г‑готов… Там он… оно… – ткнул пальцем в дальний угол Хенкель. Рука его подрагивала.

Зубастик – Зубастик, с‑с‑сука, ведь с иронией подобрано! – и впрямь лежал в углу. И тоже не подавал признаков существования. Серега подошел к нему, осторожно перевернул носком ботинка… Зубастик улыбался.

– Тварь! – смачно выругался Сотников – и тремя выстрелами размозжил злобно ухмыляющуюся морду.

И – прорвало:

– …Оно и не сразу еще сдохло!.. Достреливали…

– …Злодей дострелил…

– …Наука! Оно же на тебя уже падало!.. Если б не командир…

– …Я даже всосать ниче не успел!..

– …Я сбоку сидел… Гляжу – а у него колени ломаются!.. Вот я стреманулся…

– …Отвернулся на секунду – а эта хрень уже командиру голову откусывает!..

– …Все, думаю. Глюки пошли!..

– …Чё за дрянь такая?!!

Дав пацанам чуть времени – выпустить пар, – Серега бардак прекратил. Времени прошло пару минут, и свора Конструктора все еще могла пожаловать в гости. И все же – последний вопрос, озвученный Букашем, казался сейчас самым актуальным. Не умещалось же в башке! От самого Дома они тащили это  с собой – и как случилось, что не распознали раньше?!.. И ведь не распознали бы, не обозначься само. Это создание было слишком  похоже на человека. Неотличимой копией.

Илья ковырялся долго. Держа скальпель, пилку и пассатижи, он навис над тельцем, сочащимся кровью – если эта жидкость была таковой – и, ворочая вправо‑влево, резал, вскрывал, пилил и разделывал, бормоча себе под нос. Он пока еще пребывал в легком шоке – все произошло слишком быстро, даже глаз не успел поднять. Выстрелы, вопли… оглянулся – в одном углу зубастая тварь командира мочит, в другом – Злодей плюшевого зайца расстреливает. Так и торчал с отвисшей челюстью, пока Серега его не встряхнул.

Наконец, закончил. Присвистнул, хмыкнул злобно‑недоверчиво, подцепил что‑то, дернул пассатижами, обтер о штаны – и, обернувшись, продемонстрировал Сереге мелкую стальную табличку.

– На, зацени… С приветом от Продавца.

Глава 12. ПОБЕДИТЬ ДРАКОНА

До сто пятидесятого поднимались десять дней. Дорога почти все время вела Тайными Тропами – темные узкие лазы вентиляции, связные потерны, технические рукава, коридоры и переходы сети обслуживания… Если и приходилось вылезать в Джунгли – следующий вход находился буквально в паре шагов – в соседней комнате, соседнем узле или ближайшем ветвлении. Контакты отсутствовали – за неделю они не потратили ни единого патрона. И это было на руку не только сбережением боезапаса, но и гораздо более важной составляющей: скрытностью. Серега надеялся, что после недавнего шухера машины снова потеряли их след.

Постоянно ныряя в Путеводитель, он чувствовал, что все больше и больше его начинает интересовать вопрос: откуда взялся этот документ. Кто составил его? Как этот человек смог узнать дорогу? Пройти вслепую невозможно, лабиринты запутают любого. Тропа наверняка составлялась заранее – и значит, где‑то все же существовал он, подробнейший, до мелкого хода, до мелкой потерночки и вентрукава, план АКМИ. Заполучил такой в свои ручонки – и заделался королем. Только где б найти?..

Фактически, обойма отдыхала. После недавнего адского хаоса это были дни спокойствия. Утром подъем, весь день – движение, вечером, отыскав подходящее место, – отбой. Опасностей ноль, угроз почти никаких. И когда еще обсудить последние события, как не теперь?

Конечно, больше всего разговоров забрал на себя Крысолов Кирюшка. Знайка заприходовал тушку и в первый же вечер разобрал по винтикам. Сказать, что впечатлился – ничего не сказать.

Шасси механизма оказалось пластиковым. Полностью, весь скелет. Даже черепная коробка из полимера. Кроме зубов. С одной стороны это давало проигрыш в прочности… Но здесь нужно понимать цели, заложенные при конструировании. Целевое назначение машины – проникновение, внедрение. И оно великолепно справлялось со своей задачей. Два месяца в обойме, бок о бок с людьми… Примени сталь – и «ребенок» станет неподъемным. Что в свою очередь его и раскроет. А тридцать кило, плюс‑минус, – в самый раз. Кроме того, сталь давала жесткость и неестественность движений – а меж тем агент внедрения не должен вызывать ни малейших подозрений. Наверняка и плавность движений специально программировалась… Понятна стала и цифра. Тридцать. Скорее всего это и был тот самый «тридцатый», о котором предупреждал старик. И ведь угадал тогда Дровосек, прямо в точку попал, хоть и ляпнул «в порядке бреда». И значит – имелась вероятность, что и «сотый» – такое же изделие. Ну хоть здесь какая‑то ясность…

Верхние покровы Крысолова максимально походили на кожу. На ощупь не отличить. Следующим шел пористый пузырьковый слой, содержащий краску для имитации ранений. Обман сразу становился понятен, стоило повнимательнее заглянуть в рану – но в первый раз Знайка бинтовал наскоро, прямо поверх одежды. Некогда, кипиш жуткий стоял. Вот и понадеялся Крысолов, что забудут о нем. А когда стало понятно, что вот‑вот раскроют – решил напролом. И ведь близок был, сукин кот – Серегу, стоило вспомнить скрежет зубов по шлему, до сих пор перекашивало. Да и на броне отметочки остались, не говоря уж о потеряном фонаре. Фонарь, правда, запасной был – но слишком уж ярко воспоминание, просто так не забыть.

Головная часть Крысолова, по словам научника, так и вовсе являлась самым настоящим произведением искусства. Особенно лицевой отдел. Ювелирная работа с волокнами, заменяющими мышцы! Он и плакал, он и улыбался, и смеялся, и грусть на лице видели… эмоции передавались великолепно, хрен подкопаешься. За все время подозрения даже не шевельнулись! Даже Гришка – и тот подозревал мелкого кадавренка, но никак не машину. Все это было тончайше отстроено – но для небоевого механизма прочность не первостепенная задача. Главное, чтоб кожаные бурдюки поверили. Правда, боевая часть все же была. Ограниченно боевая. Зубы. Смачные зубищи. Сунься Сотников рукой к морде – лишился бы тут же. По меньшей мере – мясо с костей тварь точно бы содрала. Да и саму кость наверняка вдребезги. Зубы в нерабочем состоянии укрывались за силиконовым небом – а в рабочем выходили наружу, отчего менялась и модуляция голоса. И Серега вдруг вспомнил, как хрипел «Кирюша» в шахте, когда ждали Конструктора – наверняка уже тогда примеривался и начал уже подготовку… И вовремя же он обернулся тогда.

Той же цели служила и внутрянка: машина должна принимать пищу и воду и выделять их, имитируя питательный цикл. Вода попадала в мочевой пузырь – небольшой мешочек литровой емкости – и через нужное время выходила мочеточником. Большая часть. Меньшая – поднималась в голову, в емкости у глаз, и служила для имитации слезной деятельности. И еще какая‑то часть расходилась к подмышкам и промежности – пот. Еще интереснее оказалось с пищей. Рядом с «желудком» торчала емкость с химикатами: заглотнул обед, спрыснул, подождал пока переработается – и на выходе отборное высококачественное дерьмо. Не отличишь. Да и кому в голову придет ковыряться? Сходил – ну и сходил, запора нет, здоров. Желудок, кстати, был немалых размеров, литра на два – и Крысолов, заполняя его полностью, наверняка тем самым работал и на подрывную деятельность: чем больше переработает – тем меньше людишкам достанется.

– Да уж, кушать он был горазд, – слушая Знайку, проворчал Дед. – Я иногда специально послеживал – жрал «Кирюшка» больше мужика.

Имелся и топливник. Небольшой – но Крысолову хватало. Здесь возбудился Гришка, сообразив, кто спер у него часть емкости в Штольнях. Да и Серега вспомнил, как пытался вычислить, кто же из бойцов крыса. Вот только не крысу нужно было искать, а Крысолова…

Эти воспоминания положили начало целому ряду открытий. Перематывая заново весь путь с момента, когда МСВ оказался в обойме, они вспоминали все новые и новые эпизоды. Первым делом напрашивалась смерть Тринадцатого – именно «Кирюша» понес тогда ужин бойцу. Как можно упустить такую возможность? И ведь Тундра фактически указал на убийцу! Зубастик! Рисунок раны совпадал с формой зубищ точь‑в‑точь. Но кто мог знать?!. И ведь насколько точно выбрал момент: встретили клеща и ждали, что где‑то поблизости обитает и другая жуть. На том и сыграл Крысолов, «показав» морфа из вентиляции. Подслушал разговор и сбил людей с толку. И ведь сомневались тогда – не мог морф завалить бойца, ведь они свои, помогали людям! Мастер своего дела, сука…

Второе – вероятно, Цех. Пацан тогда учудил – вырвался от Мудрого и побежал искать Дровосека. И в тот же момент передавая платформа «вычислила» висящие на потолке болванки. Серега долго гадал, как она смогла, ведь свинец надежно ограждал начинку от рентгена. На новые способы распознавания грешил… А все наверняка проще оказалось – это Крысолов, выйдя на расстояние передачи, скинул информацию. И вернулся назад, дал себя поймать. Потом была смерть Мудрого – Артем не мог оставить «ребенка» умирать. И погиб сам, чтобы тварь жила дальше. Не Крысолов, сука, а гроссмейстер какой‑то…

Что еще?.. Пожалуй, напрашивался эпизод с нападением Хранителя. Это предположил Знайка. Конструктор жрал гамельнских, рисунок был тому свидетельством. И догадка тут одна – Крысоловы воровали детей племени. Мог ли Хранитель Смыслов по каким‑то признакам опознать такового в «Кирюшке»? Вполне. И отреагировал соответствующе. То‑то ноздри у него раздувались – нюхал что ли…

Понятен стал и случай в Штольнях. Букаш завел разговор – а буквально через день Крысолов, изобразив похищение, снял с себя подозрения. Сделал ставку на чувства бурдюков и не прогадал. Сыграл музычку, пустил огоньки… и готово дело, повелись людишки. Сам командир на выручку бросился. Крупное волосатое существо, мелькнувшее за ребром – Зубастик. Крысолов в очередной раз убедил людей в своей беззащитности – и отныне его берегли пуще глаза. Разве это не лучшее средство оставаться в обойме и вершить свои делишки?..

И теперь же стали ясны и слова Программатора. Упырь по имени Кирюшка действительно влез в каждого – втерся в доверие, успел стать своим, любимчиком, влезть в душу и пустить там корни. Каждый в обойме готов был драться за ребенка до последнего. Доказательством тому Мудрый, доказательством – Дровосек… Люди берегли чудовище – а чудовище пожирало людей.

Возможно, было и что‑то еще, какие‑то иные попытки Крысолова навредить обойме – но они не лежали на поверхности столь явно и потому люди о них не догадывались. Тут только мозг вскрывать, операционку расшифровывать… Правда, у Сереги имелись подозрения насчет обвала, ведь это именно Крысолов привлек его внимание к стукам – и наверняка не просто так! – но понять как и что он не мог. Впрочем, уже имевшихся догадок достаточно, чтоб понять – ИИ у Крысолова фантастический. Фантастически изощренный, коварный, абсолютно заточенный под свои задачи.

И самый страшный вопрос, который беспокоил каждого – есть ли такие в Доме? Ответа нет. Но если даже так… Пока тем, кого Программатор назвал гроссмейстерами, нужен Дом – за сохранность общины можно не волноваться. Даже если и есть внедренные – пусть пока дремлют. Придет время – выведем на чистую воду. Рассчитаемся. Хотя, Серега был склонен думать, что эти твари за Периметры пока не проникли – помнил, как раздувались ноздри у Хранителя. Он нюхал. И уж собачки патрулей нюхастостью дадут человеку сто очков фору…

Гамельнский Крысолов действительно впечатлял. Но еще больше впечатлял его создатель, для которого МСВ являлся личным проектом.

– Продавец Кошмаров, кем бы он ни был – гений… – в один из вечеров, когда снова зашел разговор о Крысолове, сказал Знайка. И в голосе его послышалось нескрываемое уважение. – Сделать такое… это надо выдающийся мозг иметь.

– Злобный мозг, – кивнул Серега. – Может, и гений – но не на добро заточен…

– Злой, добрый… там, может, и мораль совсем другая… – пожал плечами Илья.

– Вы, научники, вообще ребята особенные, – сказал Хенкель. – Как не от мира сего… Доктор Менгеле[82] тоже науку двигал. Но тварью был еще той…

– И Продавец Кошмаров – это не просто злобный гений, – мрачно сказал Сотников. – Он еще и психолог прекрасный. Создать такое… – он развел руками. – Для человека ребенок всегда вне подозрений. Он просто за рамками нашего восприятия опасности. Кто может угадать, что внутри скрывается чудовище? Мы ведь даже не берем ребенка в расчет! Хоть кто‑то приглядывался к нему?.. Хоть кто‑то – наблюдал?.. Нет. Есть он – и есть. А чем он там занимается – да черт его пойми. То в игрушку играет, то спит, то рядом трется… Главное чтоб не мешал и далеко не убегал. Более того! Мы инстинктивно пытаемся уберечь ребенка от опасностей, стараемся защитить… Все видели Дровосека, как он с пацаном возился. Как за него дрожал… Да он бы глотку за него перегрыз!

– Трепетное отношение к детям – это характерная особенность таких милитаризованных обществ, как наше, – кивнул Знайка. – Таких, которые пережили или переживают существенную убыль населения. Которые понимают, что важен каждый маленький человек. Еще и это наложилось…

– Оно, может, и к лучшему, что погиб, – буркнул Дед. – Узнать, что ты все это время опекал нечто …

– Это первое. И второе, – продолжал Серега. – Вы понимаете глубину всей этой мерзопакостной подлости?.. Гамельнский Крысолов – устройство, специально заточенное на похищение детей. Даже в Доме байки сколько уже ходят! Но как это делать эффективнее? Как отманить от родителей? Огоньки, музыка – это ладно, это совсем для малолеток. А те, кто повзрослее?.. Кого ребенок не испугается, встретив в паутине?

– Такого же ребенка, – кивнул Злодей.

– Именно. Он же, потеряйся – всего шугаться будет. Но если увидит такого же ребенка – сразу к нему рванет! Вдвоем сподручнее из беды выбираться.

– И настоящего Кирюху, надо полагать, мы больше никогда не увидим… – мрачно предположил Хенкель. – И его, и Светлану…

– Скорее всего. Наверняка тот же Крысолов и увел. Но меня в этой истории еще кое‑что интересует… Машины очень быстро отреагировали. Едва месяц прошел – а эта тварь уже вокруг Дома ошивается…

– Есть множество готовых копий?.. Ты это хочешь сказать? – уточнил Знайка. – Не знаю… Не уверен. Вряд ли множество. Если боевые механизмы можно штамповать сколько угодно – то Крысолова вряд ли. МСВ – искусственный интеллект высшего порядка. Контроллеры – это, пожалуй, псевдоИИ. Есть определенный набор тактических и стратегических решений, есть готовые схемы реакций, есть возможность обучения и анализа… Но с Крысоловом им не тягаться. Искин типа Крысолова нельзя штамповать тысячами. Настоящий ИИ – его обучают. Воспитывают. Это как ребенка воспитывать – нет двух одинаковых по характеру детей, да и результат воспитания ты предсказать не можешь. Ты можешь только задавать исходные ориентиры, которые считаешь верными. Но что будет на выходе… – Илья развел руками. – И времени уходит уйма. Никогда нельзя получить ИИ – копию такого же. В огромной и сложной системе, каковой является мозг ИИ, даже сами разработчики не могут на сто процентов контролировать все происходящие процессы. Очень забавно мне бывало читать консилиум бородатых многоумных дядек, когда по итогу говорильни выдавали что‑то вроде «не соответствует нашим ожиданиям, а вот почему – это мы не знаем, но подумаем и наверняка еще что‑нибудь измыслим…». Так что ноль да хрен повдоль, – он вдруг ухмыльнулся. – Был такой случай… На заре разработок ИИ студенты одного университета проделали эксперимент, начав подкидывать воспитуемому идеи фашизма. Малый процент среди прочего безобидного материала. Демонстрировали фильмы, дали прочесть «Майн кампф»... Ну и вышел… Гитлер, мать его за чубчик. Начал идеи задвигать – куда там Алоизычу[83]. Ректору пришлось лично вмешаться, чтоб отключить электронного фюрера. Студентов в шею, фюрера – на слом. Не уверен я, что где‑то есть целый склад таких вот копийных Крысоловов.

– Никогда бы не поверил, что машину можно сделать такой совершенной копией человека… – покачал головой Злодей

– А Кощей? Тоже полноценный ИИ? – спросил Хенкель.

– Вряд ли… Мозги у него есть… но я бы скорее допустил, что он просто «сожрал» информационную платформу. Встроил в себя. Координация такого количества боевых механизмов требует огромной процессорной мощности на обсчет. Сетецентрическая война как она есть. Но наличие процессорной мощности само по себе не есть ИИ. Компьютер далеко опережает человека в возможностях обсчета, нам за этим не угнаться – но это не значит, что человек глупее. Наш мозг гибче, способен подстраиваться под изменение условий, менять на ходу правила игры, хитрить, финтить, изворачиваться, подходить творчески, выдумывая новые пути решения проблемы… В том числе и поэтому мы превосходим механизмы, можем с ними бороться. Это пока единственный наш козырь…

И все же, несмотря на все пертурбации, настрой по обойме был бодрый. Несмотря на гибель Немого. Несмотря даже на то, что снова потеряли обоз и сели на жесткий паек. ИРП на три дня, кружка воды в сутки, мыться – обождешь. В эти дни к разговорам о Крысолове как‑то незаметно прибавилась еще одна тема – о складах сотого: бойцы были абсолютно уверены, что там лежат несметные богатства. До того распалились, что приписывали горизонту самые разнообразные сокровища – молочные реки, кисельные берега и цинки боезапаса… Смутно виделось что‑то еще – то ли ящики тушняка, стройными рядами уходящие вдаль, то ли миллионы коробов ИРП и диковинные разносолы, законсервированные омары в шампанском, а то и вовсе нестерпимое сияние невиданных богатств… в общем, сотый давал немалый простор воображению. Серега не говорил пока о том, что Тайными Тропами они пройдут мимо и вынырнут уже на пятидесятом – незачем. Разговоры подогревали нетерпение, питали положительный настрой. И пусть. Сам же он на сотый не стремился – делать там в нынешнем составе нечего, склады наверняка охраняются получше шлюзового. Туда всем наличным составом ПСО нырять, да еще мало будет… Это уж потом, когда вернутся, когда начнется большая движуха.

Впрочем, испытание богатством выпало уже на сто пятидесятом – выбравшись с Тайных Троп, обойма попала в один из тех районов, которые Программатор называл «Рублевка».