Текст книги "Мир Дому. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Денис Шабалов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 98 страниц)

– Есть еще, кто не вышел? – спросил он.

– Есть, – помрачнев, кивнул Наставник. – Крамсков и Харитонов. Но это уже после тебя. Искали и их, и тебя искали… не нашли. Так и решили, что сразу трое долой. А ты – возьми и объявись!.. Ты где ж прятался? Почему к своим не вышел? Наверняка ведь проходили мимо тебя.

Серега молчал. Дорого бы он дал, чтоб самому это знать… На автопилоте шел, на одних инстинктах выползал. От любого шевеления шарахался, в любую нору, в любую расщелину забивался. Первую неделю он еще помнил, вторая же плавала в тумане. В черной клубящейся мгле, зияющей провалами. Но внутренний компас тащил и тащил его вперед – метр за метром, день за днем. И все же – осилил дорогу…

Дверь чуть приоткрылась, и в медотсек снова заглянула медсестричка.

– Товарищ генерал!.. – сердито зашипела она – да еще и рукой на Главу замахала. – Время же!.. Говорили – пять минут! А сами уже двадцать заседаете! Я сейчас Петру Андреевичу пожалуюсь!

Важняк немедленно поднялся. Вместе с ним встал и Наставник.

– Все-все, уходим. Отдыхай, Сотников. Утомлять больше не будем. Правильно сестра говорит – неделю в отключке валялся, а тут мы на тебя насели. Отдыхай, товарищ старший лейтенант. Теперь все хорошо у тебя будет.

Весть о том, что сержант Сотников – а теперь целый старший лейтенант! – добыл на экзамене боевую платформу, Дом облетела мгновенно. Конечно, бывало такое не раз, что ППК валили в паутине – но это на охоте или во время наката, брали ее целой обоймой, с крупного калибра. А тут – на Инициации!

Впрочем, Серега склонен был думать, что это больше удача, чем умение. Считай – повезло, что организмы разом за ним полезли, оставив ППК без сопровождения. И потом на платформе повезло. А уж как на обратном пути перло – просто жуть… Но Петр Иванович, выслушав всю историю, категорически с ним не согласился.

– Ну, ты здесь не прав, мой дорогой. Я по твоему рассказу вижу, что ты использовал все, что под рукой имел. Использовал по максимуму. Западню грамотную выстроил, целевую – это раз; про пулемет в мгновение ока сообразил – это два; схему сумел шустро собрать – три; ствол выставил удачно, чтоб рикошеты шли, – четыре; от ножа ушел – пять; да и платформу взял в конце концов! Тут сплошные плюсы тебе, везения чуточку. Ты видел свои шансы и умел ими воспользоваться. Довести до завершения. А уж домой ты возвращался и вовсе на одних инстинктах. Это значит что?.. Это значит, что навыки выживания в тебя накрепко вбиты. И все это вкупе – ой как дорого стоит…

Если говорит Наставник, значит, так оно и есть. Даже несмотря на то что косяков Серега упорол достаточно. Косяки, конечно, нужно подмечать и анализировать – в том числе и для этого он полдня потратил на написание хронологии и ее разбор совместно с экзаменационной комиссией. Однако комиссия сошлась на том, что никаких особых косяков-то за ним и не значилось. Это – Джунгли. Боевая ситуация. Всего предусмотреть невозможно, и не такое бывает. Заседали в ней Наставники, все – люди бывалые-видалые, и Сереге не верить им резону не было. И потому с чувством полного удовлетворения, гордости и восторга получив свой первый боевой орден за ППК и первые свои погоны с тремя маленькими звездочками, он вместе с Наставником приступил к ответственнейшему мероприятию, которое определяло не только его ближайшие годы, а, пожалуй, даже и всю жизнь: сбору собственной обоймы.

Пока отдыхал в Госпитале, набираясь силенок, его постоянно навещали пацаны. И естественно, все новости он уже знал. Из всей выпускной группы не вернулись только двое. Их искали, но следов их так и не нашли – если паутина кого взяла, то уж редко когда отдаст. По этому поводу можно было только угрюмо промолчать, ибо сказать нечего. Такова судьба воинская – кто-то в первом же бою ложится, а кто-то весь ад, от и до, с горлышком хапнет, но в живых остается. А в общем – результат по группе оказался неплох. Пашка Злодей уложил двух пятисотых. Причем – без мин, одной только стрелковкой. Попотеть пришлось, как он сам признался, – но справился. Виталька Немкин – на группу нарвался, пятисотый и два четырехсотых. Двух свалил, а от КШР-500 потом долго драпал, отстреливаясь. Закружил его в паутине, вернулся назад, обобрал одного из двух буратин – и домой. Отличился Маньяк – хоть и поимел легкое ранение в руку, но взял пятисотого, а потом еще двух кадавров снес. Правда, получились они все в изрядно покрошенном качестве, на киборгах и вообще живого места нет – Леха использовал мины своего собственного изготовления. Переборщил и с БЧ, и с ВВ. Но ничего, зачли. В остальном по обойме результат получился почти одинаковый – либо один-два КШР-400, либо пара-тройка кадавров. Хороший результат.

Но самое основное, чему порадовался Серега, – успехам товарища. Гришка завалил пятерых киборгов. Устроил засаду в стороне от транзитной, сидел полдня – они первыми на него и вышли. Отработал минами, одного потом добивал минут десять, дуэлился^[143] с ним – подранок оказался. С него боезапас и снарягу забрал, с остальных не стал – все равно не дотащить. Потом уже привезли их на тягаче, обойма Большого Папы ходила.

Правда, Букаш хоть и завалился к нему самым первым – другана проведать, порадоваться, что выбрался, рассказать, как засаду устраивал, как ждал и караулил, – но в конце огорчил. Все мялся, не зная, как сказать, пока Серега его к стенке не припер. И Гришка признался.

– В общем это… Серый… Я, короче, к Большому Папе пошел. В первую. Сразу замом меня взял. Уже в обойме и на днях выход. Ты извиняй, а?.. Я просто… Ну я че подумал… Ты обойму по-любому будешь собирать. Но замом Пашку возьмешь, а меня максимум в комоды. Я это все понимаю, это правильно, ты не подумай!.. Но Большой Папа на дембель лет через пять-семь. Я ж пока опыта наберусь…. И потом уж после него обойму приму. А у тебя я так комодом и проторчу. Не, ну ведь правильно, а?..

И Серега согласился с верностью его рассуждений. Злодея он давно примерял на место зама, Паша как будто для это должности рожден – и глотку драть горазд, и с боевой частью крепко дружит, и авторитет на месте. Кого ж еще? А если у Гришки дело в гору пошло, если сразу в замы его подтянули – можно за него только порадоваться. Это и должность повыше, и выслуга, и боевые… Но все же – царапнуло что-то в душе. Всю жизнь друзья-товарищи – и вот разошлись дорожки. Нет, ну не прям разбежались, конечно, все же в одном подразделении служат, видеться будут постоянно – однако не вместе теперь. И костер не общий, и драка не одна на двоих.

Но с другой стороны, Сергей был где-то даже рад этому решению. Командир не имеет друзей вне Дома, эти слова Наставника он помнил всегда. Страшные слова, обязующие к тяжелому выбору. И не знал он, смог бы, случись необходимость, подчиниться им.

В остальном же все шло как по накатанной. В конечном итоге в обойму вошла вся группа: Злодей, Маньяк, Немой, Тундра, Шпион, Енот и Одноглазый. Поговорив с каждым из пацанов, Серега получил безоговорочное согласие. В общем-то, все понимали, что обойма сложилась уже давно. Все – свои, с самого детства вместе, в одной группе, знают друг друга как облупленные. Все, как и должно быть в правильной крепкой обойме. Оно так редко когда бывает, но если уж случилось – значит, повезло. Настоящее боевое братство, самое что ни на есть. И как можно теперь уйти?..

Со штатным расписанием все осталось по-прежнему: Злодей замом, Маньяк с Немым – комодами. А вот с оружием пришлось немного напрячься. Каждый выпускник получал от Академии стандартный АК-12 – но это ни в какие ворота не лезло. Это что же, серьезную добычу мимо пропускать? Сбросившись в общую кассу, первым делом укомплектовали командиров отделений ПКМ. Сам же он, получив подъемные^[144] старлея, на первое время взял АК-308, сделав пометочку поменять его, как только появится возможность, на какой-нибудь легкий пулемет – еще один в обойму не помешает. То же и со снарягой – пока обойдутся тем минимумом, что выдавалось после Инициации; это уже года через два-три, каждый боец в полном шоколаде будет.

Итого – семеро. Но этого было мало. Семь человек – это лишь основа, костяк. Нужны еще люди. Посоветовавшись с Наставником, Серега решил, что оптимальное количество – двенадцать-пятнадцать бойцов. И не так много, чтоб нашуметь в паутине, и управляемость хорошая, и отмахаться можно, если припрет. Тут ведь огневая плотность тоже роль играет.

Едва только по гарнизону прошло объявление, что набирается новая обойма, командиром которой будет Карбофос, – народ пошел косяком. Шли армейцы; шли курсанты выпускного года, те, кто занял сейчас место группы 7К/42в Дальних Казармах; даже научники шли: место в обойме хотели получить многие. Люди требовались постоянно – работа опасная, смертность высокая. А командиру обоймы ПСО дана власть забирать любого нужного человека. Отовсюду, кроме такой же обоймы, конечно. Да только и народ не какой попало нужен, а соответствующий.

Перво-наперво необходим был научник. Куда ж без него в паутине? Впрочем, за ним дело не стало – со Знайкой Серега беседовал давненько, и Илья, ожидаючи, аж подпрыгивал на месте от нетерпения – детская мечта с возрастом никуда не делась, а вовсе даже наоборот. Правда, категорически воспротивился Ромашкин, не желавший отпускать одного из лучших своих людей. Но так как Серега иные мнения в расчет принимать не собирался, то новая обойма получила такого научника, о котором можно только мечтать: и мозгами многих опережает, и свой в доску с детских лет. С боевой подготовкой вопрос тоже решаемый – Илюха парень молодой, на тренировках можно семь потов спускать. Подтянется со временем до приемлемого уровня. К тому же, у него вдруг обнаружились неплохие способности к точной стрельбе – для гражданского, конечно, – и Серега отдал его под начало Одноглазого. И хотя Илья великолепных результатов не достиг, он оказался вполне способен всадить в цель семь из десяти на четырех сотнях. На передовой ему не стоять, а в охоте если и принимать участие – то лишь с дальних позиций; а чаще так и вовсе с Наставником во временном лагере. Таких результатов вполне достаточно. При том, что в большинстве обойм научники вообще с оружием не заморачивались. Итого – плюс один патрончик в обойму.

Вторым в состав группы вошел Хенкель. Алексей Истратов был старше на два года и в ПСО не попал – выведен из состава группы на предпоследнем курсе и переведен в подразделение боевого охранения. Но надежды не терял, продолжая истязать себя физухой, – и едва только появилась возможность, ей и воспользовался. Серега, погоняв его полдня, вполне удовлетворился показателями – первый зачет сдаст, а там дальше возьмем в ежовы рукавицы. Чем еще нравился ему Хенкель – так это своим неунывающим характером. Для него стакан всегда оставался наполовину полон, а не пуст. Он был легок на подъем, обладал здоровым юмором, зрил, что называется, в корень, умея подметить суть, – и, если это необходимо, врезать злободневным стихом по недостаткам или сомнительным достоинствам. Да и просто иногда развлекал ребят интересными историями или юморными стишатами. Этакий массовик-затейник. А ведь психологическая разрядка на привале после тяжелого дня порой просто жизненно необходима.

Тринадцатого привел Виталь Немой. Друзьями были, хоть и разница в возрасте пара лет. Олег оказался спокойным и молчаливым парнем, дисциплинированным и исполнительным. С пятого курса, решив не продолжать обучение в Дальних Казармах, он ушел в ПБО, хотя вполне мог бы окончить учебку. Так, по крайней мере, было записано Наставником его группы в личном деле. На вопрос почему – Тринадцатый пожал плечами и сказал, что изначально хотел остановиться именно на этом варианте: и в армейцах, где коэффициент повыше, чем в среднем по гражданскому персоналу, – и в Джунгли лезть не надо. Семейством хотел обзавестись. Однако год назад приоритеты сменились на противоположные: во время наката погибла молодая жена, шальной осколок в висок. Детей не успели. Почти год ему понадобилось, чтобы прийти в норму – и Олег решил для себя, что врага теперь будет давить, где только возможно. И обойма – самое наилучшее место для того. Серега, услышав, поначалу брать его не хотел – человек, горящий ненавистью, может стать источником опасности. Люди тут нужны уравновешенные. Решит вот так пожертвовать собой в бою, забрав разом нескольких буратин – может и подставить… Однако Немой его успокоил – Тринадцатый ложиться на жертвенный алтарь не собирался. Наоборот, жить желал как можно дольше, чтоб побольше зарубок на прикладе запилить. Это и решило вопрос.

Оба кандидата уже имели личное оружие – успели подкопить на приличные калаши в калибре триста восемь. И УПЗО неплохие, и фонари, и оптика – словом, это были если и не отлично, то хорошо вооруженные и экипированные бойцы. В противовес молодняку, который по первости будет пять-сорок пять использовать и осторожненько цели выбирать… Семерка отменно работала по четырехсотым, а если с умением подойти, то и пятисотого свалит. Таким образом за счет Хенкеля с Тринадцатым Серега слегка повышал огневую мощь обоймы.

Потом получился небольшой перерыв чуть больше недели, когда Сотников отказал доброму десятку кандидатов. Народ шел хоть и добротный – но все не то. Мест оставалось мало, и он хотел дополнить обойму не просто хорошими бойцами, но и психологически совместимыми. А то ведь как бывает… Всем хорош человек – и отличник боевой и политической, и голова на плечах, и физуха… но как не пришелся ко двору – так и болтается пятым колесом в телеге. Вроде и свой – и одновременно нет, особняком держится. Такие зачем в команде?

Серега Ставр пришел уже тогда, когда обойма начала свои первые тренировки. Это был тот самый курсант Исаичкин, у которого Хуер-Милославский, будучи еще подполковником, нашел в тумбочке плакатик с голой женщиной. Посидели-потрындели, вспомнили и этот эпизод, и многие другие, поржали… Ставр Дальние Казармы не прошел, хотя физуху вытянул всю – отчислен с выпускного курса, когда началась специализация. Успокоился было – ПБО тоже давало возможность заниматься любимым делом, тем более что и зачислили в штат одной из боевых групп. Но сидя, как он сказал, жопой на Периметре, почувствовал в один прекрасный момент, что начал добреть. В смысле – пополз вширь, жаль только, не в плечах, а ниже. Да и рутина замучила: день, ночь, двое суток дома – и так круглый год. Накаты не часты, в остальное время – или боевая подготовка, или работы на Периметрах. К тому же, у начальства начались поползновения вывести его из боевой группы и поставить в орудийный расчет, а это ему совсем не нравилось. С оружием в руках хотелось, а не в гондоле оператора жопу просиживать. Хоть и там тоже жарко бывало… И Ставр, дождавшись очередного объявления о наборе, решился. К тому времени он поднялся до командира отделения, и Серега, подумав немного, поставил его на ту же должность и в обойме. Получилось очень даже правильно – все три комода теперь имели пулеметы, что повышало огневую плотность каждого отделения. Три вполне самостоятельные боевые единицы.

Предпоследним кандидатом был Прапор. Его Серега немного знал, а больше прислушался к мнению Лехи Хенкеля. И не прогадал. Евген оказался очень спокойным и исполнительным парнем, хоть и немного ворчливым – и это удивительно сочеталось в нем с активностью, инициативностью и сообразительностью. Дали задачу – выполнит точь-в-точь, отсебятины не допустит. Но пока не нужен – молчит в сторонке, слушает. Золото боец. Кроме того, Женьдос – так его называл сам Леха – оказался неприхотлив: мог и неделю на подножном корму просидеть, и месяц. А ведь это тоже, знаете ли, показатель… И в довершение всего – такой же оптимист. Призадумается на время, крякнет, плюнет – и снова сияет как медный пятак. Он был старше на два года, учился в одной группе с Хенкелем, так же ушел на шестом курсе в подразделение боевого охранения. Год после выпуска, пока живы были родители, стоял на Периметре. Но в прошлом году отец с матерью погибли – разом, когда в бойницу влетел выстрел РПГ, вылизав боевой каземат огнем. От них мало что осталось. И тогда Евген решил податься в ПСО. Может, и были у него те же мотивы, что у Тринадцатого – но кто из людей Дома не имел таковых?.. Вооружился Прапор прилично, работал штурмовой HK417^[145] – и таким образом обойма уже, с самого начала, получала некоторую усредненность по боеприпасу. Оставалось только молодняк с пять-сорок пять на калибр выше подтянуть.

И как-то вечером, когда Серега сидел с Наставником в своем новом жилище и подбивал список личного состава по штатке, пришел Павел Филатов. И уж кого-кого, но его увидеть Сергей никак не ожидал.

Если говорить о Пашке, то двумя его отличительными чертами была доброта и сила. Доброта соседствовала с какой-то детской непосредственностью и наивностью, а сила… Мощь его была невероятна. В тот раз, на соревнованиях, на которые Серега так и не попал, он все же победил своего спортивного наставника и основного конкурента, Пудова Евгения Николаевича. Воцарился на спортивном олимпе основательно. С того времени он подрос, тянул уже полтонны, приседал четыреста пятьдесят, четыреста жал – и такого гиганта сам бог велел использовать на тяжелых стрелковых системах. Вот и использовали. Дальние Казармы он в свое время не закончил, не прошел по знаниям – но для ПБО подходил в самый раз. Со своим КОРДом Павел состоял в подвижном резерве, который выдвигался на самые опасные направления, затыкая

дыры в Периметре. Словом – матерый, успел и пострелять, и постоять под пулями. И теперь просился в обойму.

Впрочем, Серега взял его без раздумий – тяжелое вооружение нужно было как воздух. Тягач с тридцаткой – это, конечно, хорошо, – но куда лучше мобильная боевая единица. Тут им прямо дьявольски повезло.

Самое смешное, что сам Филатов считал наоборот: повезло именно ему. Оказалось, он давно уже подумывал войти в обойму и только приглядывался – куда. Командиры групп видны как на ладони, дела и поступки их – тоже. И сержант Сотников давненько привлек его внимание, еще когда в Зарницу победу стороне обеспечил. А уж после Инициации и подавно: бойцы верят в командирскую удачу, и ППК этот – неспроста… Такая добыча просто не дается, обязательно должно быть не только умение, но и везение. Когда же в состав обоймы вошел Знайка, Павел больше не колебался; а что пришел самым последним – так это от врожденной стеснительности и боязни отказа. Услыхав про Знайку, Серега растерялся даже – Илья-то здесь при чем?.. И, оторопев, выслушал смущенное признание: Лось чрезвычайно уважал Знайку за мозги. Вот уж действительно неожиданно…

Интересно получалось. Филатов всегда был кумиром молодежи. Единственный такой на весь Дом, гигант. Даже самые высокие бойцы ему в район сисек дышали. За него болели на соревнованиях, сочиняли и орали кричалки, пацаны мечтали стать таким же огромным, девчонки знаки внимания оказывали… И Знайка тоже не отставал – и болел, и орал, и мечтал. И вдруг в один момент – поменялись ролями.

Паша так и оставался Лосем до того самого момента, когда в одном из выходов не попал под осколочную. Отняли левую руку по плечо и частично ноги – но он и не думал сдаваться. Да и ребята поддерживали, тянули, как могли: вернутся с выхода – так обязательно в палате пара человек торчит. Даже дежурства сменные организовывали, чтоб Пашка один не оставался. Пока он приходил в себя, Мастерские изготовили экзоскелет. И не обычный, а с функционалом, замещающим потерянные конечности, фактически – один огромный высокотехнологичный протез, многократно превосходащий возможности человеческого тела. Но самой большой удачей было то, что прижился чип-имплант. И еще то, что не пострадали головной и спинной мозг – их целостность являлась необходимым и обязательным условием для полноценной работы спарки имплант-экзоскелет. Лося, словно Дарт Вейдера, вставили в боевой скафандр, и спустя полгода он уже гонял куда там здоровому. Хотели так его и обозвать – но встретились с серьезным препятствием: Вейдер был злым, а Лось – добрым. Тогда и вспомнили детскую сказку про Изумрудный город. Так Лось стал Железным Дровосеком.

На этом и все. Обойма была собрана. Еще предстояли сотни часов тренировок, слаживание, итоговый зачет обоймой, по результатам которого принималось решение о боеготовности; предстоял еще первый выход… Но начало было положено, и третья обойма заняла свое место в рядах подразделения специальных операций.

Начинались боевые будни.

Глава 15. АБСОЛЮТНО СЕКРЕТНО

Обкатка в паутине заняла неделю.Вернувшись, Серега признал, что результатами он вполне удовлетворен – матерный рев Злодея, то и дело взлетавший к потолку, возымел свое действие, приподняв уровень подготовки до приемлемого. Да и сам он прочувствовал нюансы между группой в четырнадцать и двадцать семь человек, плюсы их и минусы, приноровился делать упор на первое и избегать второго.

Ходили в сторону Штолен – вернувшиеся поисковые группы Сову так и не нашли. Даже следов его. И не то чтобы Серега на что-то надеялся, выдвигаясь туда же… скорее для собственного успокоения. Ведь можно двух зайцев убить – и пошерстить в том районе, и боевое слаживание провести. Вдруг найдется след?.. Второе удалось в полной мере – нарывались не раз, а в последний отвоевали более чем серьезно, выставив засаду на классическую боевую тройку: страуса, паука и кентавра. Потерь не было, ранений практически тоже – так, мелкие царапины. А вот надежды на первое не оправдались – Сова исчез, как в воду канул, ни единого следа обнаружить так и не удалось.

Вернувшись, Серега первым делом доложился Самому – Важняк, больше подчиненного волновавшийся о том, как прошло слаживание, ждал результатов. Был успокоен и заверен – все в полной готовности, оружие исправно, люди морально и физически стойки.

– Ну что ж… И тебя тоже могу успокоить – по материалке все готово, можно хоть завтра, – выслушав, подытожил Глава. – Сам-то как чувствуешь?.. Дойдете?

Вопрос, понятно, был риторический – кто ж знает, дойдут или нет? Но настолько беспомощно прозвучал он из уст этого крепкого, матерого мужика, ветерана ПСО, повидавшего и прошедшего огонь, воду и медные трубы, и столько надежды прозвучало в нем, что Сергей не мог ответить иначе.

– Так точно, товарищ генерал. Дойдем. По-другому не будет.

– Это хорошо… Хорошо… – покивал генерал, задумчиво глядя куда-то в сторону и внутрь себя. – Я тут обмозговал придумку с закладками еще раз… Хорошая идея, Знайка твой – голова… Задача ваша – до пятидесятого горизонта добраться. И одновременно с этим организовать цепь таких закладок. С точными координатами каждой. Если все же придется назад повернуть – на обратном пути старайтесь их не трогать. По этой цепочке, если что, можно будет следующую экспедицию пустить.

– Согласен, – кивнул Серега.

– По возможности все время пытайтесь выйти на связь. Увидал кабельё – прицепись, попробуй дозвониться. В случае успеха хоть представление будем иметь, где вы находитесь. Ну а нет… – и он развел руками.

– Так точно, товарищ генерал, все время будем пробовать, – снова кивнул Сергей.

– На рожон не лезь. Героизма поменьше. У вас задача не рубить железо направо и налево, а дойти. Я не могу знать, с чем вы столкнетесь; может, и чистая дорога будет, а может, каждый метр с боем придется выдирать. Но зазря не дави. Учти: байки, которые по Дому ходят, вполне могут иметь под собой… Сказка ложь, да в ней намек. Понимаешь, Сергей Данилыч? Нет дыма без огня. Хитрость проявляй, смекалку, изворотливость. Наткнулись на сопротивление – отошли, попробовали другой путь. И снова. Если и впрямь нет другой дороги – тогда уж только бей. Но дойти – надо. Это нам жизненно важно, Сергей! Понимаешь?

– Так точно, понимаю.

– Хорошо…

Генерал поднялся. Попытался встать и Серега, решив, что аудиенция закончена, – но Важняк, положив свою стальную ладонь ему на плечо, усадил обратно.

– Не все еще. Сиди…

Прошелся взад-вперед по кабинету, о чем то напряженно размышляя… Лицо его при этом было таково, будто решает Глава внутри себя важную задачу и не знает, озвучить или нет. И, похоже, что решил положительно, хоть и нелегко ему далось. Вернулся на место, уселся напротив своего офицера – и жестко уперся Сереге прямо в глаза.

– Теперь слушай меня внимательно, Сергей. То, что я сейчас скажу, – категория «Абсолютно секретно». Допуск к этой информации есть только у Главы Совета, его заместителя, начальника Научного отдела и главного инженера. Всегда – только четверо. Больше не надо… да и нельзя. И так как дела я пока не собираюсь сдавать и зама мне не полагается – только трое нас, кто знает. Но деваться нам некуда, должен я тебя замотивировать так, чтоб ты до пятидесятого горизонта дошел.

Все эти слова – «жизненно важно» и тому подобные – настоящей необходимости-то не отражают… Человек такая скотинка, что не осознавая действительной важности – архиважности!!! – порученного, может и слабинку дать… Несмотря на приказ. Ты офицер ПСО, понятно – но даже и офицер в определенных обстоятельствах сдается… Чтоб работать не за страх, а за совесть – человек должен быть замотивирован выше макушки; не потому, что приказ получил – а потому, что сам горит желанием. И второе: разведка только тогда успешна, когда разведчик головой своей понимает, какие именно данные ему нужно добыть, а не слепо по списку следует.

Серега как сидел, так к стулу и прирос. Слишком уж серьезно выглядел Важняк и слишком уж серьезные вещи говорил. «Абсолютно секретно» – о такой категории Сотников даже и не слыхивал! Наивысшая категория – «Совершенно секретно», сюда входила информация, распространение которой могло нанести ущерб Дому, и допуск к ней давался только членам Малого Совета. Он в свои двадцать пять соплячишка, хоть и майор. А оказывается, есть и еще ступень. И мало того, наивысшая – но и скрытая ото всех…

– Целью Второй экспедиции был не только сбор сведений об окружающем мире, – продолжал между тем Важняк. – Внутри экспедиции существовала группа, которая получила задачу дойти до нулевого горизонта. Когда Вторая не вернулась – мы, понятно, решили, что они не справились. И теперь, пятнадцать лет спустя, вдруг становится известно, что они дошли. Уж до пятидесятого-то добрались наверняка. Может быть, не все; может быть, только один человек… Но ты понимаешь, кто это был?

– Отец… – растеряно пробормотал Серега. Сопоставить факты нетрудно: если старик знал старшего Сотникова – значит, батя точно там бывал. Что и говори, умел генерал по мозгам врезать.

Важняк кивнул.

– Более того. Внутри Первой тоже была такая группа. И задача стояла та же. И в составе этой группы ушел твой дед. Так что это, можно сказать, твое фамильное – искать. О Первой мы не имеем ни малейшего понятия – и теперь, наверно, никогда не узнаем. Слишком много времени прошло. Но мы предполагаем, что именно Первая экспедиция спровоцировала появление машин – ведь они пришли после ее ухода.

– Но вы знаете, что там, на пятидесятом? – жадно глядя на генерала, спросил Серега. – Там люди?!..

– Есть у нас и такая информация… – медленно, подбирая слова, ответил Важняк. – Крохи, обрывки – но они свидетельствуют об этом. Да, там тоже есть люди. Подробности неизвестны, только самая общая информация. Скажу даже больше – есть информация, что именно оттуда и приходят машины. И самое главное: именно оттуда почти сто лет назад пришли и мы.

Серега сидел словно громом пораженный. Вот это поворот!.. То, что в паутине все-таки есть еще люди – к этой мысли он уже как-то привык. За этот месяц уместилось в голове, улеглось – и теперь только подхлестывало нетерпение. Но открывшиеся обстоятельства снова перемешивали все в мозгах, и из этой мешанины пух огромный вал вопросов! Почему предки ушли с верхних горизонтов?.. Что стало причиной?.. Как смогли пройти такое расстояние?.. В конце концов: как со всем этим соотносится война с машинами? И все эти вопросы тянули за собой прежние, глобальные, давно затертые до дыр: что такое паутина и откуда взялся здесь человек. Но, как всегда, ответов на них не было.

Сказанное Важняком вновь ставило все с ног на голову. Ведь если оттуда приходят контрóллеры – не могут ли их посылать те, кто там живет? Которое уже поколение Дом боролся против машин – и люди привыкли, что именно машина и является самым страшным врагом. Но что если это не так? Самый страшный враг человека – сам человек, История постоянно твердит об этом. И что если именно община пятидесятого горизонта ведет войну с Домом, а контрóллеры – только послушные исполнители, ее оружие? Или все с точностью до наоборот: те люди сами ведут войну, противостоят машинам, приходящим извне – и, зная о Доме, просят помощи?.. Появление того же старика можно по разному рассматривать: может, и ловушка – а может, и впрямь за подмогой… Получалось, что их поход вовсе никакая и не экспедиция по сбору научных данных и не попытка войти в контакт, а самая настоящая спецоперация. Дальняя разведка.

И все же был один вопрос, на который генерал мог дать ответ. И хотя Серега как человек военный понимал и дисциплинированно принимал необходимость секретности, все же до конца не понимал: зачем секретить эти данные? Почему не рассказать общине?..

– Не все так просто, Сергей… – покачал головой Важняк. – Тут целая куча соображений. Но самое основное: нет стопроцентной уверенности. Огрызки знания – это не само знание. И пока нет проверенных данных – зачем народ смущать? Жизнь общины налажена… мы чертову уйму трудов положили на это! Мы от голода, раздробленности и беспредела, через упорную работу, дисциплину и войны пришли к порядку и… пусть не процветанию – но стабильности! И теперь мы боимся, что эта информация может взбудоражить людей, вывести из состояния равновесия. Вспомни Кондратьева… Вспомни его сына Яшку, которого выкинули недавно… И если таких смутьянов будет больше – что тогда? А ведь они обязательно появятся, дай только повод. Они есть, эти недовольные. И тогда снова разговоры и пересуды, снова разброд, снова слухи о том, что руководство обманывает людей и пора бы его сменить… Если Совет Дома в глазах людей из радетелей, стоящих на страже благополучия, превратится в тиранов, а то и тюремных надзирателей – смуты не избежать. А дальше – очередной накат. И тогда – выстоим ли?.. Я в этом очень сомневаюсь. Кризис доверия к власти ни к чему хорошему не приводит. И совсем другое дело, когда вернется экспедиция! Только тогда можно будет сделать выводы, только тогда можно решать, чего ожидать дальше: идти ли на контакт или сидеть, как мышь под веником. Нет возможности пока снять секретку, понимаешь? Даже сейчас, раскрывая тебе информацию, я очень сильно рискую… да все мы рискуем! Но дальше тебя не уйдет, в этом я совершенно уверен.