Текст книги "Мир Дому. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Денис Шабалов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 40 (всего у книги 98 страниц)

– И тогда мы дрожали бы всем Домом, что нас укрывает всего тридцать сантиметров стали, – усмехнулся Гришка. – Я мелким точно бы стремался. А на самом деле это только одна стопа, внутренняя.

– Кольца ведь жуткое давление должны держать… – пробормотал Серега. – Тут одни ребра жесткости чего стоят…

– Избыточно, – согласился Букаш. – Но наверняка конструкторы знали, что делают. Рассчитано на избыточное давление, если порода двигаться начнет…

Спустя пару часов, осмотрев Цех и имея уже представление о планировке, Серега с Гришкой наконец‑то добрели до входа в восточную транзитную. Здесь в засидке сидел Росич – прожектор, освещая галерею, высвечивал, казалось, каждую трещинку, добивал до поворота метрах в трехстах. Крыса не проскочит.

– Тихо? – спросил Серега

– Спокойно, – подтвердил комод. – На тебя вроде Злодей выходил… Нашел? Он у южного коридора. Велел передать, как увижу.

Серега озадаченно нахмурился – вызова по связи не слышал, хотя радиостанцию не отключал. С другой стороны – расстояние здесь немалое, да еще и печи экранируют…

– Зачем – не сказал?

– Нет. Но явно торопился...

– Пошли, – кивнул Серега Гришке. – Что там еще случилось…

Паша в самом деле ждал у южного коридора. Ждал и маялся, вышагивая взад‑вперед. Вид у него был слегка растрепанный…

– Ты где ходишь, командир? – завидев Серегу, сразу заворчал он. – Никак не дозовусь… Тут такие дела творятся!..

– Какие еще «дела»? – нахмурился Серега.

– Пошли, глянешь. Нам в южную, – Злодей ткнул пальцем в темный коридор. – Я сам едва поверил…

Идти пришлось чуть больше километра – однако до Ставра добрались быстро. Первую половину дороги Серега с расспросами не лез – тишина залог здоровья, скоро и сам все поймет. А вторую половину, когда из глубины галереи начал постепенно нарастать странно знакомый шум, было уже не до того. Он сразу сообразил, что там ведутся ремонтные работы – и уже даже догадывался, что увидит. Да все поверить не решался…

Последнюю сотню метров пришлось ползти, замирая на месте, когда грохот, в который постепенно вырос шум, ненадолго стихал. Впереди, метрах в пятистах, желтело светом и мелькали смутные пятна. А шум и грохот стали совсем уж понятными…

Добравшись до бойцов – они сидели за ребром по левую сторону галереи, – Серега сразу отобрал у Ставра бинокль.

– Осторожнее, – предупредил комод. – Там кадавры на стреме. Но сюда особо не пасут – толпа большая, расслабились. А вообще – наслаждайся зрелищем…Серега поднял на лоб УПЗО, воткнул глаза в окуляры – и растерянно выругался. Отрезок галереи был хорошо освещен, и он ясно видел всю картину – и это оказалось настолько странно, что ставило с ног на голову все представления Дома о машинах! С десяток четырехсотых тянули кабеля – на его глазах один из дуболомов подошел к грузовой платформе, сдернул моток и потащил к сотоварищам, которые, взгромоздившись на тягачи, приваривали арматуру к ребрам тюбинга. Две гусеничных ППК, орудуя модулями разграждения как заправские путеукладчики, перекладывали рельсы – а несколько четырехсотых помогали, снимая длинные полосы с транспортной железнодорожной платформы. Тут же рядом КШР‑500 варили тюбинг, запитав плазменные резаки от платформы обеспечения в глубине тоннеля. И над всей этой веселой стройкой, занятые чем‑то своим, ползали по потолку четыре паука… Механизмы, рассредоточившись по галерее, ремонтировали тоннель!Передав бинокль Злодею и услышав такую же реакцию, Серега, поманив обоих замов, начал отползать. Отделение три‑один оставалось на контроле.

Обратная дорога прошла в тишине – командир, пребывая в легкой прострации, размышлял, Букаш со Злодеем, шагая за спиной, о чем‑то изредка переговаривались. Серега не вслушивался, но предмет разговора был ясен и без того. Ремонтируют. Ремонтируют же! Это вообще как?!. Мир с ног на голову перевернулся!.. Машины всегда виделись в Доме абсолютным злом. Люди считали, что они повреждали оборудование и матчасть, кабельё и трубы, ведущие в Дом. И хотя доподлинно задокументированных свидетельств не имелось – никто не видел, чтоб какой‑нибудь четырехсотый со злобной ухмылкой пилил в галерее ножовкой трубу – но все знали, что после накатов оборудование в Джунглях чаще выходит из строя. То кусок вентиляции отвалится, то протечка меж кольцами тюбинга обнаружится, а то и новый провал где‑нибудь в дебрях коридоров и узлов… Но если прикинуть, опираясь на увиденное, – разве не могли повреждения возникать по диаметрально противоположной причине? Что если в каждый очередной накат защитники Дома выкашивали столько механизмов, что вести ремонтные работы на горизонте становилось просто некому?.. И паутина начинала понемногу разваливаться – до тех пор, пока горизонт снова не наполнялся машинами. Но тогда и патрули… здесь Серега недоверчиво хмыкнул и яростно заскреб затылок… и патрули тогда – не просто поиски людишек! А отсмотр паутины на предмет поломок! Ах ты ж едрить ту люсю, что творится… Сюрреализм какой‑то!

Впрочем, это открытие не отменяло факта войны людей с машинами. Они, может, и ремонтируют паутину – зато людей по винтикам разбирают. Переваривать и разбираться потом будем, сейчас обозначилась куда более серьезная проблема. Путеводитель утверждал, что очередной вход на Тайные Тропы находился в галерее, за спинами механизмов. А они, похоже, обосновались всерьез и надолго – и совсем скоро доберутся до Цеха. Мирно пройти мимо – здрасьте, разрешите‑пропустите – не получится. Обходного пути тоже нет – либо есть, но неизвестен. Вариант оставался только один – драка. И драка, судя по всему, предстояла жестокая.

Вернувшись в цех, Серега немедленно свернул всю жизнедеятельность. Народ уже и лагерь начал раскладывать, научники копались где‑то в помещениях вспомогательных служб… О привале теперь разговора не шло: даже если бой будет успешен – сваливать придется ускоренными темпами. Вслед за одной группой может подтянуться другая, а это уже перебор. С этими бы справиться…

Запросив у Ставра подробный счет, цифры получил неутешительные. Ползало по галерее немало. Полтора десятка четырехсотых, около десятка пятисотых, две гусеничных боевых платформы и одна обеспечения, четыре паука и два кентавра. И это только механизмы! Количество же кадавров подсчитать не удалось – но понятно, что как минимум три стандартных десятка сопровождения. Армия, серьезно превосходящая обойму как по количеству, так и по огневой плотности.

– У нас только один выход – засаду сооружать, – сказал Злодей, когда Серега обрисовал перспективы. – Да и то бабка надвое сказала…

– Хорошо хоть времени вагон… – проворчал Гришка. – Эти не торопятся особо, пилят себе галерею неспешно…

– Если они второго страуса не запустят, – усмехнулся Сотников. – Первый‑то ласты склеил. Почти двое суток назад. На вагон времени надеяться не будем, работать придется аврально.

– Есть уже планчик? – спросил Злодей.

Серега задумчиво покивал – смутные контуры начали уже обрисовываться. Может, и не образцово‑показательный – но план наклевывался вполне реальный…

Какое‑то время, уединившись, он просидел над схемой[35]. Набросал на планшете – с буквенным обозначениями каждой печи и каждой колонны для удобства переговоров – и с полчаса размышлял

над рисунком боя. Понятно, все не запланируешь – но, глядя сейчас на экран планшетника, он пытался представить наиболее оптимальный вариант.

Первоочередная задача механизма – уничтожить человека. Увидел кожаного ублюдка – убей. Стоит попасться в поле зрения, и машина начинает преследование. Не нужно гоняться за ней по Джунглям, она придет сама – и не успокоится, пока человек не сдохнет. Если, конечно, входные данные говорят о том, что можно давить. В этой неотвратимости и механической настойчивости, нацеленности на результат – ее сила. Но это же и слабость…

Как же выстроить засаду?.. С такими условиями Серега, пожалуй, еще не сталкивался. На такую ораву стрелковки может просто не хватить. Да не только стрелковки – и людей! Пространства много. Эшелонированной обороны не выстроить. Растянуться по всему фронту – распылить силы, превратиться в тонкий, размазанный слой. Это не галереи и коридоры, где направлений работы всего два: фронт и тыл. Здесь прибавлялись еще фланги, разбег в триста пятьдесят. Значит, вся надежда на мобильность, маневр…

Перво‑наперво дернул Маньяка – в намечающемся плане минированию отводилась одна из ключевых ролей.

– ВВ много у тебя?

– Килограмм сорок будет, – почесав затылок, ответил Леха.

– Тогда так. Нужны направленные мины. Радиоуправляемые. Штук десять послабже и две – чтоб от души. Конфигурацию и габариты разные сделай.

– У всех? – озадачился Маньяк.

– У всех. Это важно.

– Обычные монки[36] не подойдут? – попытался схалтурить Леха.

– Нельзя. Опознают мгновенно, считают конфигурацию лазерником. Здесь именно скрытность от машин важна. Монки по‑другому используем.

Маньяк задумался ненадолго и кивнул:

– Сделаем, командир. Тут в цеху чушек разных до чёрта. Горшки какие‑то, ящики с поддонами, есть и просто обрезки труб… Сталюга везде серьезная. А еще плиты свинцовые нашел. Стальной горшок, в него – ВВ и ролики… свинцом запломбировать. Нормально улетит.

– Вот и давай. Те, что большей мощности – вешаешь под потолок над выходом из южного коридора. Одну у самого выхода, вторую метров через пять‑семь. Направление – вниз. Остальными минируй южную дорожку, кидай как попало – как будто мусор валяется. Метров за сто до входа начни – и раскинь шагов на сорок. Каждую на отдельную частоту, пусковое потом мне. И карту минного поля нарисуй. Чтоб я не перепутал…

– Ну… это уж… обижаешь… – Леха развел руками и убыл выполнять.

Кроме мин использовали снятое со страуса вооружение. Здесь поставил задачу научникам, и те справились за пару часов. Там и делов‑то… помнится, сам на Инициации нечто подобное в три минуты соорудил. Хотя здесь все же схема посложнее, пришлось прикрутить не только электроспуск, но и камеры с ПНВ – чтоб видеть, куда трассы идут. Пулеметы поставили по обе стороны от крайней правой печи, сведя их внутрь галереи, замаскировали, укрыв брезентом – лазерный сканер уже не опознает, обрисует только неясные размытые кучи.

Во‑вторых – разведка. Кроме южного коридора была еще восточная галерея, которую тоже пришлось осмотреть. Дабы не получить в самый разгар боя удар во фланг. Судя по замершим на путях железнодорожным платформам с рудой, мотовозам и вагонеткам, транзитная и впрямь вела к шахтам. Совсем уж далеко залезть не удалось – время дорого, каждая пара рук на счету – но первые два километра шаром покати. Даже ветвлений нет. Скрепя сердце, Серега принял и такой результат. Но – перестраховался, заставив Маньяка поставить шагов за двести до входа в цех пару сигналок на фотоэлементах.

В‑третьих – позиции. Там где планировались засидки, нагромоздили укрытия. Железа в цеху хоть отбавляй. Натаскали, прихватили наспех сваркой, чтоб не развалилось. Получилось надежно – метр кучи никакая пуля не пробьет. Да и кумулятив тоже сомнительно… В особо важных местах пришлось даже щиты использовать – поставили под острым углом к нормали, для большей вероятности рикошета. Очередь крупняка, понятно, не выдержит – но от семерки прикроет.

И – рубеж. Цепь вагонеток между печами Ю‑9 и Ю‑10 и далее до восточной стены служила именно этой цели. На рубеж ушло больше всего времени – попробуй их приволоки… Благо, два тяжа в обойме, основная работа им досталась. Дровосек навострился было использовать и мелкий железный хлам – но Серега настрого запретил: всадят из РПГ или гранату запулят – и мелочь превращается в шрапнель, которой защитников же и покрошит. Зато дополнили рубеж контейнерами, найденными в северо‑западном углу цеха – и оборонительный вал получился вполне себе. Завершающий штрих – все наличные монки, что были у Маньяка, и немного растяжек. Запрятаны здесь же, частично и позади рубежа – но без фанатизма, чтоб машины срисовать смогли. Контро́ллеры, получив информацию от платформ о стоящих здесь минах, через завал уже не полезут. Зачем соваться туда, где понапихано?.. Оставалась только одна дорога: на выходе из южной галереи поворот направо – и метров двести вдоль стены. Только после этого смогут вылезти из бутылочного горлышка. Если доберутся, конечно…

Ближе к концу дня засадные мероприятия были закончены. Все приготовления старались выполнять по возможности тихо – враг под носом… Впрочем, починяя коридор, железяки и сами изрядно грохотали, так что за скрытность Серега особо не волновался. И вовремя – работы в галерее продвинулись изрядно, желтело уже на изгибе. Обойма затаилась – каждый на своей позиции, знает, что делать и куда бить; самое слабое звено, Кирюха – в западной галерее, вместе со Страшилой. В тылу. Час отдыха – хотя вряд ли назовешь отдыхом напряженное ожидание – и можно начинать.

Начинать в этот раз выпало Одноглазому.

…Первая его позиция оказалась на средней площадке колонны Ю‑11, в пяти метрах над полом. Колонна торчала почти напротив входа в южный коридор и, лежа под плащом, укрывшим его с ног до головы, Одноглазый видел копошащихся в галерее контро́ллеров. Чуть меньше четырехсот по расстоянию…

Командир, ставя задачу, сказал – первый выстрел подхлестнет врага, заставит прекратить работы, выманит из галереи. Но если попутно завалить или повредить контро́ллера – это ж только на пользу! Вот Макс и высматривал.

Больше всего ему нравился пятисотый. Дуболом варил плазмой крюки для кабелья – искры во все стороны, голубоватые всполохи по стенам мечутся… и торчал исключительно выгодно, затылком к стволу. Одноглазый прищурился на мгновение, вызывая пред мысленным взором таблицы брони механизма и бронебойности винтовки – и еле слышно хмыкнул. Пять миллиметров затылочной стали для АСВК – семечки.

Но пятисотый – так себе цель, посредственная. Вот паук… Как раз сейчас один из них висел на потолке, уцепившись клешнями за ребра, и внимательно что‑то изучал, ворочая время от времени массивной башкой. На эту цель не жалко и 7Н34[37], он первым в магазине торчит. Бронебойным с такого расстояния можно и промахнуться, и Макс не стал бы рисковать – но снайперским мило дело, поперечник рассеивания на четырехстах аккурат по размеру триплекса.

– Наблюдаю цель. Готов стрелять, – коснувшись кнопки, чуть слышно прошептал он. – Цель – паук, триплекс.

– Бей, – тихо отозвался командир.

Макс, вложившись в прицел, дождался, когда контро́ллер довернет башку прямо на него, насадил стекло триплекса на угольник… вдох… выдох… и плавненько…

Винтовка рявкнула, резко долбанув в плечо – и там, в глубине галереи, голова механизма взорвалась желтыми искрами. Одноглазый чувствовал, что попал, чувствовал это своей снайперской чуйкой – но одной пули для триплекса мало! Рывок затвора, вкладка – и снова выстрел! Механизм уже начал разворачиваться, пытаясь укрыться – но поздно. Вторая пуля прошла триплекс насквозь. Паук сорвался – и с жутким грохотом рухнул на четырехсотого, разматывающего кабель. Макс, давя рванувшийся наружу гогот – удачно залупил, сразу двоих! – снова лязгнул затвором, перезаряжая – и тут же сместил прицел, нащупывая пятисотого. Контро́ллер, похоже, еще переваривал ситуацию, осматривался, короткими движениями ворочая башкой… Выстрел! – и пуля, пробив башню, вынесла затылочную пластину. Третий! Хрена се начал!..

Дальше торчать на месте было опасно – вокруг застучали первые, неуверенные еще, попадания. Кадаврам, чтоб его нащупать, много времени не надо. Рывком перекатившись вправо, Макс укрылся за щитом, приспособленным загодя – и пятясь, стараясь не высовываться, начал шустро отползать за угол колонны, одновременно нащупывая кнопку тангенты.

– Трое минус. Паук, четырехсотый, пятисотый. Меняю позицию.

– Принял! – немедленно отозвался Карбофос. – Красава, Одноглазый!

Следующая позиция – мостовой кран на южной дорожке, до него полкилометра ходу. Пока залезешь, пока усядешься – это все время… А к моменту выхода контро́ллеров в цех должен уже глазом в оптике торчать. Нужно было поторапливаться.

…Сверху долбанула АСВК – и Серега тут же припал к тепляку. Макс ворошил осиное гнездо, фактически вызывая первый огонь на себя. Сейчас пойдет ответка – и не от машин, которым нужно время для организации, а от дозора, кадавров. И здесь важно поймать момент…

Одноглазый, кажется, не торопился. Вслед за первым выстрелом ушел второй, потом третий – и сейчас же из глубины тоннеля полетели первые, щупающие пока, очереди: организмы, сообразив примерный сектор, укрываясь за ребрами, пытались достать снайпера.

– Трое минус. Паук, четырехсотый, пятисотый. Меняю позицию.

Троих! Мать честная… Результат!

– Принял! – пробормотал Серега, шаря по галерее прицельной сеткой тепляка. Ай да снайпер! Троих отстрелял – и сам жив‑здоров, погнал дальше. И добавил на общем канале, чтоб слышали: – Красава, Одноглазый!

Теперь очередь основной обоймы, которая торчала сейчас за вагонетками, уперев стволы в тоннель. Дальномер тепляка показывал триста двадцать до цели. Плюс поправки… И Серега уже видел своего – кадавр торчал верхней частью башки из‑за ребра, высматривая противника.

– По готовности – огонь, – скомандовал он и нежно потянул спуск.

СКАР мягко толкнулся, сзади головы плеснуло ярко‑зеленым. Минус один. Вторая, торчащая рядом, исчезла спустя мгновение – отработал кто‑то из бойцов. Серега зашарил по тоннелю, высматривая кого бы еще отминусовать… но то ли обойма чисто сделала, то ли кадавры укрылись – целей не нашел.

Нырнув вниз, за свою вагонетку, он огляделся по сторонам – пацаны одним глазом галерею держат, вторым на него, команды ждут.

– Отчитаться по результатам.

– Одного…

– Один минус…

– Снял одного…

– У меня один…

Итого – шестеро. Наверняка это все, кто торчал в дозоре. Сразу после выстрелов Одноглазого сунулись угрозу искать, из‑за ребер вылезли головами – тут их и приняли. Теперь рвать отсюда, потому как наверняка прилетит. ОРРИ‑сканер пока не достает, даже лазерник кое‑как – значит, и достоверной картины по наличию угрозы нет. Обработают из РПГ для перестраховки. Ну, пускай постреляют. Для очистки совести.

– Уходим, – нажав кнопку, скомандовал Серега. – Точка! Любую инфу по перемещениям мне немедленно! – и, забросив СКАР за спину, пригибаясь и забирая левее, побежал к колонне Ю‑11.

…Миха, лежа под самым потолком, на верхней площадке мостового крана, замершего на северной дорожке, с завистью наблюдал движуху внизу. Одноглазый начал – и начал уж больно хорошо! Паук и четырехсотый с полутонником! Теперь, сука, после боя непременно понты пойдут. А ему тут лежи…

– Точка! Любую инфу по перемещениям мне немедленно!

– Принял! – тут же отозвался Мишка.

С другой стороны – и работать он пока не мог. Для ВССК шесть сотен уже предел – а здесь как раз столько и есть. Вот и определили наблюдателем.

В глубине тоннеля меж тем обозначилось движение. Свет потух – Точка тут же переключился в режим пассивного ночника, подхватывая ИК‑подсветку противника – и из‑за поворота показалась первая платформа.

– Таракан пошел, – немедленно передал он.

– Принял, – пыхтя, отозвался командир. Похоже, бежал куда‑то.

Впрочем, платформа ушла недалеко. Выбравшись из‑за поворота, она чуть довернулась, разворачивая щиты перед собой – и по коротким доводящим рывкам оружейных блоков Миха понял, что сейчас будет залп.

– Наводится! Ща долбанет! – зашипел он в гарнитуру… и пространство в глубине тоннеля заволокло дымом.

С шипением болванки пошли в цель – и рванули одна за другой, цепляя рубеж за самый гребень. Брызнули во все стороны обломки, завалило часть вагонеток… рубеж сразу стал похож на челюсть великана, которому только что слегка проредили передние зубищи – щербатины тут и там. Мишка крякнул: если б пацаны сидели – накрыло бы разом. Выстрелы, кажись, осколочные… Да только никого там уже нет!

– Карбофос – Точке! – прошипел наушник. – Я на месте. Уходи.

– Принял! – ответил Миха. Нащупав биноклем командира – тот распластался на боковой площадке колонны за щитом, полностью укрывшись накидкой – он восхищенно крякнул. Вот же бедовый. Один на один, считай, остается, остальная‑то обойма вглубь пошла. Но Карбофос на то и Карбофос, башка варит. Наверняка уже всё пропланировал. Ладно. Сказано отходить – значит, пора сваливать. И, подхватив винтовку, он начал отползать.

…Пока все шло по плану. Ударив, обойма отошла для перегруппировки – и бойцы ждали теперь следующего этапа. Начали даже лучше, чем надеялся – а все Макс, выше всяких похвал отработал.

Осторожно, чтоб сильно не шевелить накидку, Серега поднял к глазам бинокль – в галерее мельтешило зеленью. Группируются, суки. Сейчас попрут… Теперь так. Монки они наверняка засекут, конфигурация этой мины в базах есть. Но те что на потолке – проигнорируют: не пробьет ОРРИ‑сканер пластину свинца. И на выходе немного времени у него будет – чтоб громаду цеха, даже ближайшую часть, лазерником обработать, машине ого сколько процессорной мощности нужно. А мы еще и пулеметы подключим, чтоб отвлечь… И вот в эти‑то секундочки драгоценные он и должен успеть. Подрыв с потолка пойдет, градом. Выкосит живую силу к чертовой матери, да и легким механизмам несладко придется. А там и ребята подключатся, прикроют на отходе. Авось вывезет кривая и в этот раз…

Мельтешение зелени в галерее вдруг как‑то разом успокоилось, упорядочилось – и Серега понял, что машины пошли. Видимость пока была никакая, около четырех сотен расстояния – и Сотников больше опытом, чем глазами, опознал построение. Боевые платформы – они как два центра силы, идут одна за другой, интервал метров сто; рядом с каждой – пехота, по бокам или чуть сзади; по фронту прикрыта щитами платформы, по флангам – стенами галереи. Попробуй доберись пулей… Сама же пехота возможность вести огонь имеет вполне – вынырнул из‑за щита на короткое мгновение, отстрелялся, и назад. Тут же сосед подключается. И снова. И снова. И опять… Где‑то сзади кентавр топает; по потолку, цепляясь за ребра тюбинга коленчатыми лапами, идут пауки… Подобное он видел не раз – механизмы двигались неотвратимо, готовые раздавить любого, кто встанет на пути. Фактически такая схема при столкновении в кишке коридора давала ультимативное преимущество – контро́ллеры давили противника словно тяжелый многотонный каток. Невозможно выстоять. Только бежать, захлебываясь ужасом.

Отложив бинокль, Серега опустил на глаза УПЗО и лег личиной на ребристую сталь площадки. Дырку, в которую наблюдал галерею, тоже пришлось закрыть – во избежание. Оптики у машин до черта, могут и углядеть. Либо по теплу, которое, хоть ты тресни, из дырки струится. Потому до поры лучше бесформенной кучей полежать.

– Карбофос – Злодею. Как появятся из тоннеля – сразу мне, – запросил он. Злодей сидит на южной дорожке и увидит платформу аккурат тогда, когда она из галереи нос высунет. Это и есть отсечка, именно в этот момент начинать.

– Принял.

Впрочем, тяжелую поступь механизмов он слышал и сам. Активные наушники потому и активные, что когда необходимо – глушат, а когда нужно – усиляют. Пожалуй, механизмы метрах в трехстах уже. Плюс‑минус. Значит до выхода из тоннеля около сотки осталось. Уже вот‑вот… Дьявол, не сообразил хотя бы самую мелкую камеру на колонну повесить! Сейчас бы вывести на коммуникатор картинку – знал бы, где идут… Те что на пулеметах торчат – бесполезны, только темноту сейчас показывают. Под накидкой же.

– Злодей – Карбофосу. Будь готов. Красным[38] уже мелькает.

– Понял, – чуть слышно просипел Серега. Коммуникатор включен, обе мины на экране мерцают зеленью, готовы к приему. Ну, сейчас начнется…

Осторожно протянув руку, он нащупал лежащий тут же, под накидкой, СКАР. Сразу после подрыва неразбериха начнется и грех не воспользоваться. Забрать одного‑двух и сразу валить. Спохватившись, выдернул из подствольника кумулятивную, заменив на осколочную – до галереи больше сотки, с такого расстояния по малой цели легко промахнуться. А осколочная по площади осыпет, глядишь, и заденет кого.

– Вижу, – сказал наушник.

Пора.

Щелкнув клавишей УПЗО, Серега чуть приподнял накидку и выглянул наружу. Платформа, выдвинувшись на полкорпуса, торчала из галереи и по движениям обзорной башенки он понял – осматривается. Смотри, не смотри – а сюрприз хрен увидишь. И Ставра тоже не найдет, а его выступление обещает быть фееричным… Похоже, осмотр машину удовлетворил. Завыв электродвигателями, ППК тронулась вперед – и вслед за ней в цех крадучись начали выбираться кадавры. От фронтального и флангового огня они были частично закрыты, платформа оберегала их, укрывая торчащим на четыре стороны щитами, хотя прогалы между кромками все‑таки имелись. Но это нам сейчас и не важно… Давайте, ребятки, еще немного… еще чуть вылезьте, чтоб и четырехсотым досталось… Платформа вдруг дернулась, останавливаясь… и все четыре щита, вздрогнув, поползли вверх. Укрывается, тварь! Да как же она заметила?!. Ну же, Ставр, мочи! Какого хрена медлишь?!. Но комод тридцать первой молчал.

Чертыхнувшись, Серега перекатился за щит, сминая телом накидку – и обоими пальцами ткнул зеленые точки на сенсорном экране. По тому, как на мгновение пропал звук, он понял, что долбануло серьезно. Оба пулемета, которыми управлял Злодей, уже работали – Пашка, уловив подходящесть момента, включился в бой. Подхватив СКАР, Серега вскочил на правое колено и вывалился корпусом справа от щита. На то, чтоб оценить ущерб, хватило мгновения – платформа, воя двигателями, уползала назад, щиты торчали зонтиком… зато кадавры, оставшиеся без защиты по фронту, попав под кинжальный огонь крупнокалиберных, лежали вповалку. Чувствуя, как в районе пупка вспыхнула и мгновенно разошлась по телу волна восторга – разом с десяток уложили, не меньше! – Серега вскинул пулемет, намереваясь включиться в бой… и похолодел – из галереи, цепляясь за торчащие трубы и арматуру на потолке, в цех выползал двухтонник. И уже должен был отработать Дровосек! – но его пулемет молчал, а иначе с этой тварью не справиться.

– Железный! Какого хера?!.. – вдавив палец в кнопку, заорал Серега… тишина в ответ. Да вы, бля, сговорились со Ставром что ли?!!

Паук выбрался. Утвердившись на стене, он повернул башню, разглядывая противника зеленоватыми линзами оптики… взвизгнули сервопривода, раздвигая щиты словно крылья, полезли наружу жала двух шестиствольных пулеметов… Серега торчал перед ним словно приговоренный. Бежать – времени нет, достанет в спину. И ведь кумулятивную на осколочную заменил, бар‑р‑ран!..

– «Жопа… » – смачно ляпнул в башке чей‑то голос – и он лишь мгновением позже сообразил, что это его собственный.

Очередь КПВ ушла прямо в разрез, в корпус, меж двух разведенных в стороны щитов, между пулеметами и коробами боезапаса. Паук вздрогнул всем корпусом, лапы его сорвались с опор – и, отвалившись от стены, механизм с зубодробильным грохотом ухнул вниз. Дровосек, сука, очнулся…

– Головосек! Спишь, бля?!. – чувствуя, как по спине дерет морозными пупырками, рявкнул Сотников.

– Никак нет. Бдю, – в Пашкином голосе явственно различалась обида.

– Меняй позицию! Ставр! На связь!

– Принимаю…

– Почему не работал?! Такой момент просрал!

– Виноват, командир… – виновато забубнил комод. – Зевнул. Но так и она не вылезла! Не по плану пошло! Замешкался я, ну и… А потом паук полез, там и вовсе глухо…

Ладно, черт с вами. После разберемся. А пока нужно моментом пользоваться… Кинув к плечу приклад, Серега вложился в тепляк – и методично, одного за другим, начал обрабатывать оставшихся кадавров. Первый лег сразу, сложился пополам – игольник, пробив броню, попал в брюхо. Со вторым пришлось чуть повозиться, затратить на одну пулю больше – от первого выстрела организм хоть и упал, но тут же, перевернувшись на живот, шустро пополз за уходящей платформой. Добил, всадив между шлемом и воротом броника. Углядев третьего – он укрывался за трупом четырехсотого, – патроны тратить не стал: бестолку, корпус в две стенки не прошьешь. Зарядил туда осколочной. Вот и сгодился… Сразу же пришлось и прерваться – засекли, пошла стрельба навстречу, кто‑то метко уложил очередь в правый край щита. Нырнув в укрытие, Серега сменил плечо – и с левой стороны отработал еще двух. Последнего достал в галерее, когда кадавр почти уже нырнул за ребро, попав в ногу. Организм упал, теряя драгоценные секунды – и Сотников дострелил парой, одну за другой, в спину. Так‑то, чертовы дети! Это вам не хрень собачья, это ПСО работает.

– Уходи! Уходи, командир, твою мать! Рискуешь!

Серега, опомнившись, оторвался от побоища – на канале, распекая его почем свет, матерился Злодей.

– Шестерых забрал! Сваливай!

И впрямь пора. Хоть и не так планировал – но и жаловаться грех, потрепали врага солидно. Подхватив накидку и бинокль, Серега ссыпался вниз по лесенке – и, пригибаясь, рванул к печке Ц‑10.

…Позиция на верхней площадке колонны Ю‑11, под самым потолком, оказалась чрезвычайно удобной. До выхода из тоннеля меньше сотки, для его косилки, можно сказать, вплотную. Четырнадцать и пять на сотке бьет больше пятидесяти миллиметров! Энергия – жуть! Если без щитов, то любого двухтонника можно забрать. Впрочем, и приказ тоже соответствующий – на мелкие цели отвлекаться строжайше запрещено, только кентавр или паук.

И хорошо! Пашка, признаться, жутко ревновал: Одноглазый своим штуцером сразу троих сдернул – а он с КПВ пока никак не отличился! Возникший дисбаланс требовал немедленного устранения.

Именно паука он и ждал. Кентавр, пожалуй, пойдет следом за платформой – вперед ему соваться смысла нет, и параллельно по галерее идти габариты не позволяют. А паук – этот сразу полезет, по потолку. Понятно, если трубы удержат… Подлейшая тварь, этот контро́ллер: прячется в переплетении трубья, словно в джунглях, не достанешь его… а потом на тросе вниз упадет, повиснет, как на паутинке – и ну своими миниганами[39] стричь! Три тысячи выстрелов в минуту! А боезапас у него на каждый пулемет по десять тысяч семерки в коробах, пятьсот кило на оба! Три минуты непрерывной стрельбы, даже чуть больше. Любая цель в мелкую лапшу. Пары секунд достаточно, чтоб командира в фарш размесило. Никак нельзя упустить – именно он, Дровосек, прикрывал сейчас его верхнюю полусферу.

Момент подрыва мин на потолке он не то чтобы проморгал – а просто не ожидал. Платформа уже выдвинулась почти полностью, уже пошла выныривать из галереи пехота… наушники вдруг щелкнули – и пятачок на выходе заволокло дымом и чертящими воздух осколками. Пашка аж вздрогнул – ведь рано же!.. И внезапно понял – платформа уходила назад, а над ней, словно двускатная крыша, торчали щиты. Догадалась?!.