Текст книги "Мир Дому. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Денис Шабалов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 56 (всего у книги 98 страниц)

Понял и Дровосек.

– Передает! Передает, сучка! – послышался его голос в наушнике. – Специально не лезет! Ведет нас!

– Знаю, – ответил Серега. Болтать было некогда – развалившись плашмя на дне кузова, он, раскрыв схему, отслеживал маршрут. – На руку.

– У нас план? – заинтересованно вопросил Пашка.

Реноме командира требовало, и Серега, несмотря на напряженность момента, ухмыльнулся.

– Всегда.

– Хорошо, – в голос Железного послышалось облегчение. – А то стрёмно, такая бандура на хвосте…

Серега и сам чувствовал то же. Облегчение. Но по другому поводу – с каждым уходящим за корму километром он понимал, что план постепенно складывался. Выполнялся. Галерея летела назад, тягач оставлял позади черные дыры входов на пандусы – а встречных патрулей больше не наблюдалось. Заслон готовят, не иначе. Ну и бог в помощь. Впервые с самого выхода хоть что‑то шло складно – но ведь должно же когда‑то начать везти! Ведь все же наперекосяк, с самого начала! Вышли из Дома – встретили пацана, взяли в нагрузку. Потом Бурый с Ажуром. Потом Тринадцатый, Ставр, Мудрый… Следом – обвал и полная потеря матчасти. И даже когда получилось вернуть – без плохого не обошлось, так что до сих пор горечью и отвращением подкатывало! А потом и вовсе на пути Программатор попался… Этот прорыв просто обязан пройти успешно!

Мелькнуло очередное ветвление. До предпоследнего – минут двадцать ходу. Пора избавляться от платформы.

– Карбофос – Дровосеку. Сшибай траки, будем отрываться.

– Принял, – ответил Пашка. – Притормозить бы…

Серега поморщился. Притормозить – это чревато. И сильно чревато. Сразу в дуршлаг.

– Тормознем. Секунда у тебя будет, Паша. Всего секунда. Больше не сможем.

– Ты мне дай ее, секунду… На ходу гусля[76] слетит – ее, может, и развернет кверху брюхом. А мы в отрыв!

Резонно. Но секунда – это целая вечность. Платформе может хватить. Только выхода иного нет, придется рискнуть.

– Карбофос – Одноглазому. По следующей прямой на полной скорости. Потом за углом тормози и сразу сдавай назад! Высунься – буквально миллиметр! Выстрел услышишь – сразу полный газ!

– Понял.

Поворот. Длинная прямая. Тряхнуло – зубы лязгнули: Макс, сообразив, что замыслил командир, топил дурью, не отклонившись даже на выбоине посреди галереи. Перехватив СКАР, Серега сместился к левому борту, занимая позицию. Пока Железный траками занимается – он, глядишь, и шлепнет камеру. Хотя бы тепляк в головной башне – уже хорошо. С замершего тягача оно точнее получится.

– Угол! – предупредил мехвод.

Взвизгнув траками, тягач влетел в поворот – и тут же, тормозя, пошел юзом. Раскорячившись, упершись спиной в борт, а ногами в ближнего осла, Серега вскинул ствол, вкладываясь в коллиматор. Макс, врубив реверс, уже сдавал назад. Важно вылезти не полным профилем, а лишь куском кормы, буквально сантиметрами, чтоб не подставлять всю машину – и Одноглазый, виртуоз, сумел. Да и камеры внешние помогли, их по всему периметру натыкано.

Платформа оказалась там, где он и рассчитывал – в самом начале галереи, как раз вынырнув из‑за угла. Увидев тягач, она сразу пошла медленнее, доворачивая башню и стабилизируя орудийные блоки, выводя стволы на цель… Серега, схватив блик тепляка на башенке, четко накрыл его прицельной точкой и плавно нажал спуск. Попал. Хоть и не пробил, но защитный триплекс линзы лопнул сеточкой трещинам – и одновременно с этим открыл огонь Дровосек. Трассы пошли вниз… платформа дернулась, левее, уходя к стене… и очередь взорвалась россыпью искр там, где мгновением назад находился правый трак платформы.

Мимо.

Одновременно выстрелила и платформа. Била пушками – корма тягача торчала из‑за поворота самым краем и под углом, и нужна была максимальная энергетика пробития – но острый угол спас. Болванки, страшно громыхнув по металлу, в снопах искр ушли в сторону, взорвавшись о тюбинг. Дровосека швырнуло назад, едва не завалив на Серегу. Тягач уже стартовал, и теперь, набирая скорость, уходил по галерее, торопясь нырнуть за очередной поворот. А Сотников смотрел на корму, где одиноко болтался огрызок КПВ – и понимал, что без пулемета их шансы стремительно летят к нулю. Ах ты ж едрить ту люсю…

– Паша… – прохрипел он, не в силах отвести взгляд от надежды и опоры обоймы. – Пулемет!..

Дровосек уже суетился на корме. Выгреб обломки, поднял на руки, будто мертвого младенца – ствол дугой, кожух разорван, передняя часть ствольной коробки разбита в хлам – и растерянно обернулся на командира.

План, говорите, складывается? Серега, приподняв личину, злобно сплюнул и от души выматерился. Какой там, хер, «складывается» – летит наперекосяк! Теперь они точно бессильны! Оторваться – хрен! РПГ – не возьмешь, активная защита сработает. Да и не станет она в бой вступать, прежде чем вывалиться в галерею, из‑за угла выглядывает! А теперь и пулемета нет. Полная, круглая и безоговорочная жопа. С огромным дуплом посредине.

– Командир… Я ж точно бил… Засекла, дернулась… Я…

Серега отмахнулся. Да все он видел! К Дровосеку претензий никаких! Что ж делать‑то, а?!..

Была, правда, еще мысль. Запасная. Она маячила с самого начала и он пока не заострял – но держал при себе. Мыслишка стремная и если браться – так рисковать на всю голову. Но если слаженно сработать – должно получиться. Не обязательно бить ее в лоб. Можно и по‑другому. Зря, что ли, он Карбофос?..

Включив коммуникатор, Серега снова вывел на экран схему. Время летело стремительно, километры еще быстрее – и тягач уже наверняка подходил к предпоследнему пандусу. Этот самый запасной вариант если и получится – только там. Нужен боковой коридор, аппендикс в сторону, где можно укрыться и пропустить ее мимо. Пропустить – и влепить в корму. И кому еще выполнять, как не Карбофосу?

– Дровосек. Трубы давай, – подобравшись ползком к Железному, он дернул ремень РПГ у него на груди. – Да не «Град», а «Клюквы»! Лезь в кабину, Гоблина сюда. И Максу скажи: у предпоследнего пандуса пусть Гоблина по связи слушает!

– Понял. А ты?

– Прогуляюсь, – буркнул Серега, укладывая СКАР вдоль борта и закидывая за спину тубусы.

Спустя минуту из кабины, волоча пулемет, вывалился Гоблин. Просеменил на карачках мимо, занял место в башенке. Пока растолковал задачу, пока Роман сообразил – уже и время подперло. А там и пандус.

Тормознули прямо напротив черного жерла. Перевалившись через борт, Серега упал ногами на бетон – и тут же метнулся в сторону, как можно глубже в тоннель. Гоблин уже садил на опережение, осыпая изгиб галереи, не давая платформе выбраться, скрывая финт командира – и Сотников очень надеялся, что она сосредоточена сейчас на обсчете вариантов, а не щупает лазерником пространство за углом. Хотя – ушел он быстро, не должна засечь…

Едва оказавшись в тоннеле, свернул налево, к ближайшему ребру. Улегся плашмя, выдернул из подсумка накидку, встряхнул, разворачивая – и, накрывшись, затих. Стук КОРДа оборвался. Он слышал, как тягач стартовал и шелест резины по бетону начал удаляться. Теперь или – или. Или она сообразит – тем более, если отслеживала – или нет. И если сообразит… Эту мысль он и гнал сейчас от себя, нахлестывая по жопе адреналином.

Тягач затих за поворотом – и тотчас же слева возник шум платформы. Она торопилась – наращивая обороты, выли электромоторы, нарастал гул вентиляторов охлаждения в железном брюхе, все отчетливее слышался визг сервоприводов поворотных механизмов… Серега, сжавшись в комок и подтянув не только ноги, но и вообще вжав в организм все что можно, включая и тестикулы, всеми силами пытался сойти за кочку. Точь‑в‑точь Добрынин у войсковых. Мелкую сымитировать не получится, боевую сотку плюс снаряга не спрячешь – но и крупных в Джунглях немало попадалось. Лазерник только плащ обрисует, сконфигурирует непонятную кучу. Вот если рентгеном пройдет – тушите свет. Один на один. И сейчас – не как на Инициации. В тот раз он мог уйти глубже, нырнуть в паутину, в цех. Но пандус – того же диаметра, что и транзитная, и разгуляться есть где. Одной короткой очереди хватит в тряпки порвать.

Больше времени на страхи ушло. Миг – и шум, дойдя до максимума, схлынул. Платформа уходила дальше по галерее – а он лежал, не в силах поверить, что обман удался.

Да и хорош валяться! Уйдет!..

От всей души пнув себя под копчик, Серега рванул накидку прочь. Вскочил, стартовал, на бегу стаскивая РПГ и приводя в боевое положение, вылетел в транзитную… платформа, замедлив ход перед следующим поворотом, маячила в сотне метров. Вскинув трубу на плечо, поймал в прицел корму, надавил спуск – и тут же, сбросив отстрелянный на бетон, дернул следующий.

Второго не понадобилось. Жопа открыта, щитов нет, стволы вперед торчат… Активная защита засекла выстрел – но не успели орудийные блоки. Тандемный боеприпас, дымя, ушел по галерее, оба блока начали поворот через верх, соревнуясь в скорости с выстрелом… и дымный след уперся в броню. Первую, выстрел‑имитацию, погасила панель динамической брони, отстрелянная навстречу. Но боевой заряд – прошел. Болванка разбилась о броню, вспухая облаком, доли секунды ушло на прожигание кумулятивом – и платформа вспыхнула факелом. Пламя, столбом ударив в потолок, расцвело огромным тюльпаном, бело‑зеленым в ночнике УПЗО; с ревом лизнуло трубы коммуникаций, дунуло упругой подушкой горячего ветра, обжигая открытые участки кожи на шее и запястьях… Серега, отвернувшись и прикрывшись рукой, пережидал. Хорошо – на сотне рвануло! Будь здесь шагов пятьдесят – поджарило бы. Обернулся – фонтан опал, но огня все еще было достаточно. Платформа у левой стены – стволы вверх торчат, словно сдается и пощады просит, башня оптики выдрана с корнем, взрывом оторвало…

– Плюс один, – чувствуя, как отпускает внутри, злобно ощерился Серега. – Че, не ждали, суки? То‑то! – и, подумав секунду, подпустил малость пафоса: – Получите‑распишитесь. Дважды Карбофос Советского Союза на тропе войны…

– Командир! Ты че там, живой? – в наушнике послышался голос Одноглазого. – Возвращаться?

– Да! Быстрее, Макс, время дорого!

Теперь и впрямь спешить нужно, будто черти пятки жарят. Подрыв платформы именно здесь лег прямо в масть. Лучше и не сыграть. Последняя передача наверняка о том, что тягач прошел предпоследний пандус и теперь торопится в ловушку. И все силы будут тянуть туда. Шанс проскочить – вот он!

Одноглазый топил как бешеный. Пока шли до девяносто восьмого, Дровосек снял стрелу подъемника, облегчив тягач килограмм на триста. Кроме того, поскидывали вниз и борта – еще пару сотен. Кинули даже одного осла, полностью упакованного боезапасом и ЗИП – этого добра пока достаточно, в рюкзаках по нескольку БК, да на другом ишаке есть. Каждый лишний килограмм важен – обойма сейчас напоминала команду пиратского брига, скидывающего из трюмов сокровища и пушки: облегчить корабль, проскочить опасный участок, приподнять над рифами днище… Потом – это потом. Потом и разберемся, доберем недостающее охотой. Важнее именно «сейчас». Удалось – платформа теперь шла чуть бодрее, добавив слегка и к разгону, и к скорости. Не гоночный болид – но все же…

Последний отрезок, уже в транзитной до лифтов, Серега провел как на иголках. Торчал на прежнем месте, у лобовой бойницы – и не отрываясь смотрел вперед. Сейчас как никогда за все время экспедиции ставка была предельно близка к той, которая называется «ва‑банк». Или он прав и у лифтов пусто – или нет, и там собрались все собаки технических горизонтов.

Последний изгиб. Тягач, визжа траками как заправский феррари, влетел в огромный зал с десятком лифтовых дверей по периметру… Пусто! И Серега, чувствуя, как разом отпускает страшенное напряжение, прикрыл глаза и сполз на пол.

Глава 10. СЕКРЕТНЫЙ ГОРИЗОНТ

Несмотря на спешку, спрятать тягач все же удалось. Сбросив у лифтовой шахты груз и обойму и оставив Злодея на командовании, с мехводом отогнали машину в ближайший же цех. Благо недалеко, всего километр. Бросили под дырой в первую попавшуюся вентиляционную шахту, пытаясь навести на ложный след. Купятся – у лифтов искать не будут.

Обернулись за полчаса – рекордный срок. Обратно рвали бегом во все лопатки, на последней сотне Одноглазого даже поддерживать пришлось, винтовку забрать. Но все равно опоздали – пацаны ускреблись еще раньше, уйдя в шахту лифта и ждали только их. Нырнули один за другим – и Дровосек с Гоблином закрыли створки. Обойма снова оказалась в относительной безопасности.

Судя по ошметкам ссохшегося масла на тросах, пыли и крысиным мумиям – этот лифт стоял уже очень давно. Годы. Оно и к лучшему – срочный ремонт не грозит, подниматься не помешают. Обойме дней десять нужно – именно в такой срок Серега оценивал вертикаль в четыре километра. Но все оказалось быстрее. Шахта имела аварийную лестницу, параллельный желоб со ступенями и площадками через каждые двести метров. Приятный сюрприз. И хотя ослов все равно пришлось тянуть веревками – их габаритные туши не помещались на узкой лесенке – подъем шел быстро. В первый же день поднялись на километр. Во второй – полтора. Поглядывая вниз, в шахту, у Сереги дух захватывало и яички в кучу собирались, норовя спрятаться поглубже… А на третий, двадцать шестого июня, когда по расчетам обойма находилась где‑то на уровне двести двадцатого горизонта и он начал уже задумываться о следующем отрезке пути, наткнулись на горизонт, который на схеме не значился.

Не было у него и номера.

Квадратную дыру в стене шахты заметили еще на подходе. Передовым дозором поднимался Букаш с отделением один‑три – и Медоед, завидя темный провал над головой, немедленно передал по команде.

Взобравшись на очередную площадку, остановились. Аварийная лестница поднималась по задней стенке, и дыра теперь чернела прямо напротив, через пропасть шахты. Короткий коридор в размер типовой транзитной, дальше выступ гермодвери на потолке и желто‑черная ограничительная полоса по периметру. Все то же, как и внизу при входе в лифт. Разве что номер горизонта отсутствует.

Света здесь не было, и Серега фонари запретил. Во избежание. Только УПЗО, активной подсветки более чем достаточно. Впрочем, опасностей пока не наблюдалось – стоя прямо напротив, он видел зев прохода и коридор, на стене которого в две строки значилось: «Горизонт Д/Т».

– Че еще за ДТ… – проворчал торчащий рядом Дед. – Без номера, без ни хера… Опять в какой‑то стрём влипаем.

– Надо посмотреть, – дернул с другого бока Знайка. – Секретный горизонт, на схеме не значится! Что здесь может быть, что нужно скрывать?!

– Все что угодно… – пробормотал Серега. – Мало тут, что ли, секретов?..

На самом деле проходить мимо он не собирался. Но всем скопом не лезть, осторожненько. Часть обоймы на отходе оставить – а часть, во главе с командиром и наукой, на разведку. Остальные продолжают восхождение, поднимаются до ближайшей аварийной переборки, которые здесь шли через каждые четыреста метров – и там встают. И пару бойцов с радиостанцией у входа – для ретрансляции. Полюбопытствуем, что за странный горизонт такой. Но – недалеко! Опасно обойму надвое делить. Чуть сунуться – и назад.

Кто? Раздумывал недолго. Он сам, Знайка и отделение три‑три. Тундра может быть полезен. Да и Маньяк. Ну и Дровосека, конечно – Паша, лишившись пулемета и снова перейдя на КОРД из ЗИПа, так и полыхал желанием искупить. Единственно – Кирюху, который на время подъема переселился из своего гнезда к нему на загривок, придется оставить.

Не прокатило. Железный, едва услыхав это решение, слегка бунтанул.

– Командир. Ну ты это… Кирюху‑то при мне оставь… – пробасил он. – Еще неизвестно где опаснее – на горизонте или в этой шахте. В любой момент могут сообразить, что мы лифтами ушли. Вскроют двери – и пошла потеха. Кому в суматохе до мелкого будет? Со мной пойдет, че ты в самом деле. В рюкзак бронеплит положу – надежней чем в гнезде…

Серега уперся в гиганта долгим взглядом… и махнул рукой. Можно воздействовать на Дровосека в приказном порядке – но ведь обидится, сукин кот. И наверно резонно обидится – определенная логика в его словах все же есть: нет в паутине безопасных мест, что так, что эдак – все рискованно. А кто позаботится о мелком лучше Железного, который, фактически, уже отца ему заменил? Никто. Да и Кирюха тоже – вцепился в загривок, выглядывает из‑за шлема, физиономия жалобная…

– Хорошо. Только закрепи получше, чтоб не вывалился. Головой отвечаешь.

Дровосек негодующе фыркнул.

Перебраться через пропасть труда не составило. Перекинули кошку, цепляясь за веревку, перелез на другую сторону тощий Хенкель, закрепил трос уже посолиднее, способный выдержать центнеры тяжеловеса. Пять минут – и группа оказалась на другой стороне.

– Немой и Шпион остались, – просигналил Злодей. – Остальные наверх.

Серега кивнул, сделал ручкой – и группа, приняв наизготовку стволы, двинулась в темные глубины.

Коридор от лифта, вывел в типовую транзитную – и это было единственное сходство с нижними горизонтами. Сразу на выходе их встретили два ДОТа – мощные бетонные лбы в сторону лифта, узкие амбразуры, внутри – по четыре каземата: орудийный, два стрелковых и вспомогательный. За ними – поднятый шлагбаум, окрашенный в красно‑белую полоску, и КПП. С КПП и начали: исследовать – так исследовать.

Окошки КПП – комнатушки, утопленной в стену, – были забраны решеткой. Заглянув внутрь, Серега разглядел логово армейского бюрократа: пару столов со стульями, мониторы без системников на каждом, два сейфа и стеллаж с папками. Заинтересовал его пульт с большим красным рычагом и надписью: «Аварийное закрытие лифт.переб» – гермодверь шахты отсекалась с КПП. Разумно. В плане пассивной безопасности. Повсюду лежал толстый слой пыли. Решетку взломали – поспособствовал Дровосек, выдрав с корнем из пазов в бетоне. Знайка и Хенкель, забравшись внутрь, на некоторое время исчезли во внутреннем помещении – и вернулись с выпученными глазами.

– КПП – только вершина айсберга, – выбравшись наружу, сказал Илья. – Дальше – тамбур и коридор. Сначала оружейка. Оружия, правда, нет – но пирамиды[77] стоят. Дальше комната отдыха – кровати, тумбочки, стол обеденный, на стене экран здоровенный… Игры даже есть, я вот шахматы прихватил, – и он погремел жестяной коробкой в руке. – Дальше коридор к колодцу выводит, лестница наверх. Мы не полезли – но уверен, что за этими стенами, – он кивнул на серый пористый бетон вокруг, – целая система. Что‑то серьезное тут охраняли…

В том, что охрана построена серьезно, они убедились, пройдя чуть дальше. Это был самый настоящий комплекс – казармы для рядового и офицерского состава, семейное общежитие, кухня, столовая, тир на триста метров, спортзал, вольер, арсенал, медицинская часть. Особенно поражала последняя: не какой‑то медсанбат, а серьезная, с солидным оборудованием, с реанимационной, хирургией и прочими отделениями – работало здесь человек сто, а может и больше. Имелась и подстанция – и вводные выключатели стояли под напряжением. Все это, понятно, вынесено за пределы транзитной и сообщалось с ней стандартными боковыми переходами‑ветвлениями. Транзитная уводила и дальше, но Серега решил пока не двигаться, осмотреть комплекс.

Когда‑то он был основательно обитаем. Но люди ушли – и ушли организованно. В казармах – полный порядок, на кухне и в столовой – вымыто‑вычищено. В медчасти то же. Даже мишени на стрельбище обновлены. Все готово к приему следующей смены – но она почему‑то не пришла. Единственно, что настораживало – отметины от попаданий на лобовинах ДОТов, да на стенах кое‑где. В остальном же порядок идеальный.

– Хуер бы одобрил… – задумчиво сказал Маньяк, обозревая казарму. – Куда ж они так резко свалили?.. Всех до единого сняли – и с кухни, и с парка, и с комплекса. Даже дежурных не осталось…

– Может и остались, – возразил Хенкель. – Сначала основной состав дернули по тревоге, а потом уже оставшихся дежурных. Когда те уходили – в порядок все привели.

– Теперь не поймешь, – добавил Знайка. – Нужно документацию искать. На объектах всегда есть какой‑нибудь оперативный журнал. Может, тогда понятно станет.

Серега в этом сомневался. Если объект покинут не в спешке, а серьезно и основательно – документации не найдешь. Либо забрали – либо уничтожили. Тем более на таком объекте, как этот – невооруженным же глазом секретность видно, изо всех щелей выпирает.

Этому вскоре нашлось подтверждение. Офицерская казарма соединялась с комплексом КПП внутренним переходом. В конце, за распахнутой настежь гермодверью – просторный тамбур и комната за стеклом. Над окном висела надпись желтым по красному: «Дежурный по части». Здесь же слева – застекленный шкаф, в котором Серега мгновенно опознал стойку Боевого Знамени. Точно такой же стоял и в Штабе Дома.

– Это не просто комплекс… – задумчиво пробормотал он, стоя перед пустым стеклянным стаканом. – Это целая войсковая часть…

– Штаб? – махнув рукой вокруг, спросил Знайка.

– Он самый. Боевое знамя же, – кивнул Хенкель.

– Надо искать документацию, – деловито сказал Илья. – Где она обычно хранится?

– Командир части, начальник штаба, секретка[78], – ответил Серега. – Тамбур здесь типовой, как и в Доме. Если и планировка типовая – тогда третий уровень.

Штаб боец знает как свои пять пальцев, и сориентироваться труда не составило. Первый уровень – помещение ДЧ[79], комната отдыха ДЧ, наружное КПП, то самое, где уже побывали Знайка и Хенкель, оружейка и узел связи. Второй – кабинеты служб: службы вооружения, финансов, служба штаба… Третий – руководство: командир части, зам, начштаб, начфин, зам по воспитательной работе, секретка. Но куда бы они ни заглядывали – кабинеты стояли пусты. Ни в раскрытых настежь сейфах, ни в шкафах документации, ни в столах или тумбочках – нигде ни единой бумажки. Более того – не осталось ни одного системника, планшетника или коммуникатора, ни единой флешки или другого носителя. Шаром покати. Только пыльные осиротевшие мониторы на столах.

– Основательно почистили, – недовольно бухтел Знайка, заглядывая в очередной сейф. – Выскребли всё! Гадай теперь, что тут, как и почему…

– Даже со стен поснимали, – кивнул на прямоугольники следов Хенкель. – Это ж начштаба кабинет. Здесь должны схемы позиционного района висеть, схемы реагирования, позиций при обороне… Хрена лысого!

– Идем в секретку, – сказал Серега уже предчувствуя, что увидит.

Предчувствия подтвердились. Все электронные носители перенесли в секретную часть – и безжалостно раздолбали на мелкие кусочки. И кувалда тут же валялась. В дальней комнатушке нашлась и печь, и немалых размеров контейнер, доверху полный золой – бумажную документацию жгли долго и основательно.

Иного Серега и не ждал. «Инструкция по работе с совсекретной информацией»: в случае необходимости вся документация подлежит уничтожению путем сожжения в печи, а электроника – блоки процессора и памяти, прочая начинка – дроблению на куски, не превышающие размера в один квадратный сантиметр. Он как командир обоймы работал с секреткой и знал инструкцию от зубов.

Единственное, что осталось – зеленая табличка, из которой прояснилось хотя бы наименование объекта. Сверху по центру гордо красовался золотистый двуглавый орел с короной, по обе стороны от него значилось: «Министерство обороны Российской Федерации», посередине, крупно: «В/Ч 00757», и ниже, помельче: «73 ОБОхрСпН».

Серега смотрел на табличку – а над правым ухом пищал комар беспокойства. Что‑то не так здесь было. Не так – и все тут. Но что – понять он не мог хоть убей. Дежавю. Словно в этой табличке виделось что‑то знакомое – но мозг не умел распознать знакомость и мучился фантомами.

– Вот и все. И хватит с вас, – злобно проворчал Знайка, которому очередная неразрешимая загадка ножом лезла в сердце. – Что‑как… куда‑зачем… догадайтесь сами.

– А ведь что‑то серьезное тут охраняли, – пробасил Дровосек. Он стоял тут же – еле уместился в комнатушке, упершись шлемом в потолок – и задумчиво ворошил пальцем золу. – В/ч – это же «войсковая часть». Целую войсковую часть поставили на охрану…

– Судя по койкам и комнатам – только рядового состава человек пятьсот, – кивнул Серега. Он уже плюнул на комара, отогнав подальше – тварь верткая, не ухватишь… – Плюс офицеры, плюс обслуга, плюс семьи… Думаю, с тысячу наберется. Аббревиатура не совсем понятна, но «СпН» – это точно спецназ.

– Мы обшарили все. Ноль, – сказал Знайка. – Идем дальше?..

Выбравшись наружу, Серега первым делом связался с ретрансляторами. Немой со Шпионом свидетельствовали, что в шахте царит тишь, обойма понемногу движется вверх, подтягивая за собой осликов и отдыхая по необходимости – и уже находится где‑то в районе двести восемнадцатого. Прожектор наконец‑то добил до потолка – и там, кажется, видна донная часть лифта. Значит, скоро уже и доберутся.

– Далеко не отрываться, возле двести десятого пусть встают, – напомнил он. – Ниже переборки.

– Помним, – отозвался Немой. – Конец связи.

– Ну что? Тронулись? – вопросил Знайка, подпрыгивая от нетерпения на месте.

Сотников молча посмотрел в темные, с зеленоватыми оттенками ночника, глубины галереи. Иди не то чтоб не хотелось, любопытство подзуживало и его, не только научника… не хотелось разрываться надолго. Когда делились – далеко уходить не собирался. Но теперь, стоя посреди галереи, он чувствовал, что попал в ловушку собственного любопытства. Секретный, не обозначенный на схеме горизонт; без номера; фактически не ясно и название; и – целая войсковая часть для охраны. Разгулявшееся воображение рисовало то ли секретный НИИ по изготовлению супероружия, а то ли лабораторию по превращению людей в кадавров. Ведь где‑то же есть те самые объекты, о которых говорил Программатор! Уже не наткнулись ли на таковой?..

– Ладно. Идем, – перехватив поудобнее СКАР, сказал он. – Но далеко не лезем. Как только помехи по связи пойдут – назад.

Знайка буркнул что‑то, но вынужден был уступить.

Впрочем, далеко уходить и не пришлось. Метров через пятьсот галерею перегораживала стена с полуоткрытыми воротами и надписью «Депо Д/Т». И, сообразив, что же он видит в воротах, Серега разом забыл о своих сомнениях.

Это точно была Вторая экспедиция. Остатки ее. На платформе – искореженной груде металла у стены справа от ворот – значилось: «Борт‑2». Второй тягач, «Борт‑1», торчал кормой наружу в воротах – но в том, что от него осталось, грузовая платформа узнавалась с трудом… Сдвижные ворота сплющили ее посредине, собрав в гармошку чудовищным давлением – таким, что между створками осталось меньше метра. А за воротами, стоило глянуть в створ, виднелась упавшая гермодверь.

Здесь, как и на входе на горизонт, когда‑то шел бой – и бой жестокий. Дырявые ребра тюбинга, глубокие полосы касательных рикошетов на бетоне – тридцатый калибр, не иначе – черные, въевшиеся в бетон пятна копоти и кратеры выбоин… Даже трубопроводы и кабельное хозяйство под потолком изорвано. Серьезно тягачам досталось.

– Надо вскрывать, – безапелляционно заявил Знайка. Он уже и побегал вокруг, и поквохтал, и поматерился от души – и теперь, когда эмоции чуть улеглись, рождал конструктив. – Они зачем‑то шли именно туда. И если депо с тех пор не вскрыто…

– Значит экспедиция внутри, – азартно потирая руки, кивнул Дровосек. – Вскрываем, командир?

Серега молчал. Не верилось. Никак не верилось, что они нашли наконец Вторую. Первая же мелькнувшая мысль – не связана ли экспедиция с тем, что войсковая часть заброшена?.. Нарвались на противника, пытались уйти в депо, укрыться… Но как прошли КПП и ДОТы? Непонятно… И второй вопрос – как оказались на секретном горизонте? Неужели кто‑то из экспедиции мог знать?

– А сможем? – спросил Маньяк.

– Ворота открыты! – энергично кивнул Знайка. Он уже скинул рюкзак и рылся внутри, добывая планшетник. – Самое главное – поднять переборку. Депо – тот же цех. И терминал в тамбуре…

Сотников задумчиво кивнул. Гермодвери в цехах – это не многотонные переборки галерей. Та если рухнет – поднять без спецтехники невозможно. А цеховые – они и пожиже, да и механизм подъемный имеется. Цех все ж не так важен для выживания паутины, как отрезок транзитной.

– Поднимаем, – наконец решил он. Сказал – и оборвалось внутри. Неужели нашел отца?..

Пока Знайка занимался переборкой, Тундра осмотрел тягач. Времени прошло уйма, никаких следов остаться не могло – но дотошный следопыт все ж нарыл кое‑что.

– Не знаю, интересно будет или нет… Тягач не сразу сплющило, – водя пальцем по металлу корпуса, показал он. – Рама и шасси не даст… Удара как минимум два было, а то и три‑четыре. Сначала зажало, потом ворота разошлись – и снова. След от удара не один. Еще вот. И вот… – Тундра провел пальцем по длинной рваной ране в металле. – Это уже когда корпус поддался и рвать начало.

– Створки не раз открывались? – озадачился Сотников. – Ими специально долбили?

– Похоже на то, – кивнул Ринат. – А вот это, – он ткнул пальцем в верхнюю часть створок, – говорит о том, что не только тягач плющили…

Выше центра створок, метров пять‑шесть над полом, на стальных губах, которыми они смыкались друг с другом, тоже виднелись вмятины. Даже в том месте, где створки били тягач, их оказалось меньше, чем здесь. Серега, взобравшись на покалеченный «Борт‑1», чтоб оказаться поближе, всмотрелся – и согласно промычал. Другое объяснение подобрать трудновато. Ладно. Вскроем – может и прояснится что.

Вскрытие не затянулось. Управление аварийной переборкой осуществлялось с терминала, который находился в узком тамбуре между воротами и гермодверью. Из бетонной стены выпирал экран, чуть ниже – клавиатура. Система оказалась рабочей, разве что экран разбит, и Знайке не составило труда подцепиться своим планшетником к системе. Поколдовав пару минут, он оглянулся на друга, взобравшегося на тягач, и кивнул.

– Готово. Для цеховых переборок паролей не предусмотрено, доступ элементарный. Могу открывать.

– Внимание, обойма. Открываем, – оттранслировал Серега. – Давай, Илюх. Жмакай кнопку – и сразу ко мне.

Пока переборка, жутко скрепя и судорожно подергиваясь, ползла вверх – пятнадцать лет все ж прошло, могло и вовсе механизм заклинить – он все гадал, что же увидит в цеху. Судьба «Борт‑15» известна, «Борт‑1» и «Борт‑2» тоже не выжили. И Серега был уверен, что внутри стоит и остальной транспорт экспедиции… вместе с костяками запертых там людей. Цех стал не укрытием – ловушкой. Если, конечно, они не нашли способа выбраться.

Внутри было так же темно – но УПЗО все же позволял разглядеть некоторые подробности. Прямо напротив, метрах в двухстах, виднелись вторые ворота, размерами не меньше первых. Что‑то там значилось над ними – и Серега, вытащив бинокль, прочитал: «Транзитная Д/Т». Проклятая аббревиатура продолжала дразнить своей загадкой… Центральный проход, ряды техники по обе стороны. Слева безмолвно застыли разнокалиберные мотовозы – как мелкие дрезины, так и вовсе уж невероятные монстры, справа – тягачи различного тоннажа. Впрочем, это не стало неожиданностью, депо на то и депо. Неожиданностью стало другое – техника Второй экспедиции отсутствовала. Впрочем – следы все же остались. Гильзы на полу. Много, самого разного калибра. Семерка, двенадцатый, четырнадцатый… и даже внушительный пятьдесят седьмой. ППК?!..