Текст книги "Мир Дому. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Денис Шабалов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 48 (всего у книги 98 страниц)

И все же они смогли найти выход. Исползав стену вдоль и поперек, отыскали к середине дня, когда начало уже казаться, что преисподняя снова играет с ними в прятки, поманив надеждой и показав затем припрятанный за спиной кукиш. Обнаружила его связка Енот–Прапор – сместились в сторону от места под стеной, где лежал контроллер, и на отметке в семьдесят метров, за ломаным каменным лбом, за который не то чтобы залезть, но и заглянуть‑то страшно, чернел темный провал. А внутри, на пределе дальнобойности фонарей, просматривались ребра тюбинга.

Это был триста восьмой горизонт, навигатор не врал – табличка с нумерацией попалась им вскоре после выхода. Триста восьмой горизонт, сто пятьдесят седьмой километр восточной транзитной. Всего‑то и прошли – триста метров глубины за двадцать один день… Мизер! Но какие это были триста метров… Гриша, поднявшись в пещеру, долго стоял на краю обрыва, глядя вниз на лежащего в пятне света страуса – а затем, облизав сухие губы, зло плюнул вниз, выразив в плевке все накопившееся. Пройти Штольни… испытание, которого не пожелаешь и врагу.

И все же они пробились. Теперь обойму окружала привычная обстановка: бетон, ребра тюбинга, галерея, уходящая во тьму… и сама тьма. Здесь, в Джунглях, даже тьма казалась как‑то ближе и роднее. И здесь снова были дороги, было куда идти.

Ближайший вход на Тайные Тропы находился на триста десятом, семьдесят первый километр транзитной. Возвращаться на восемьдесят с лишним назад и спускаться на два горизонта – десять дней дороги. Но сначала предстояло решить насущные проблемы. С чем двигаться дальше? С банкой консервов на брата, глотком воды в гидраторе и нулевыми топливниками? Даже не просто идти – выжить в каменных джунглях с такими ресурсами невозможно. Нужна была охота – и, скорее всего, не одна.

А с охотой не ладилось. Тронулись в дорогу едва поднявшись по стене – под жопу пинал дефицит, каждый час на вес золота.Перед выходом Серега настропалил бойцов – возможность контакта максимальна и случись таковой – будем бить. Вопрос стоит просто: или – или. Попадись даже и ППК – он начал бы бой не задумываясь: платформа в их обстоятельствах – шкатулка сокровищ. А с кадавров сопровождения снимается и вода, и провиант, и скальная снаряга, и даже белье с носками – фактически каждый такой патрульный отряд представляет собой хорошо укомплектованную для жизни в паутине группу. Но час проходил за часом, обойма медленно и в полной готовности двигалась вперед… а Джунгли были пусты.

И все же черная полоса заканчивалась. К ночи, пройдя за остаток дня десять километров, они наткнулись на источник. Весело журчащий ручеек, выныривая из ветвления справа – первого, попавшегося на этом горизонте – заворачивал и поблескивающей в свете фонаря дорожкой убегал вглубь транзитной. Осмотрев боковой коридор, разведка обнаружила небольшой узел из двух этажей – абсолютно пустой, шаром покати. Конфигурация из типовых – короткий прямой тамбур, проходя мимо двух комнат друг против друга, упирался в лестницу на второй этаж. Лестница двухпролетная, с площадкой между. На втором – одно большое помещение, откуда и брал начало ручей, пробившись сквозь трещину в потолке. Раньше, до Штолен, Серега еще пофыркал бы вставать ли лагерем или поискать чего получше – однако за три недели он изрядно поубавил требовательности. Да и то сказать – условия в их положении практически идеальные. Вода и жилое пространство. Чего еще требовать от паутины? Не посредь галереи и ладно.

По крайней мере вода оказалась не радиоактивной – и уже этого вполне достаточно. С остальными возможными примесями, за исключением дейтерия, должны справиться фильтры. А дейтерий… да черт с ним, с дейтерием! Стакан‑другой войдет без вреда. Они дошли уже до той стадии, когда готовы были глотать и радон. Впрочем, Знайка, внимательно осмотрев руслице метров на пятьдесят вперед, сделал осторожное предположение, что вода годится для употребления – на бетоне не было и намека на ледяные кристаллы. При том, что термометр показывал плюс три – признак, действительно свидетельствующий о чистоте источника.

Стираться пока не получалось – на холоде и спальник, и комбез с бельем, и берцы сохли бы несколько суток. Благо, имелся один запасной комплект. Но вот помыться… Мылись долго – мыльнорыльное[58] всегда с собой, на дне рюкзака, под обвалом не пострадало. Температура чуть выше нуля – но что значил холод по сравнению с возможностью смыть с себя эту гнусную, невыносимую грязь, которой ты пропитан с ног до головы, эту смесь пыли и заскорузлого пота, который заполняет каждую пору, каждую клеточку твоего тела?.. Мерзлявый Знайка, правда, предложил включить плитку и нагреть хоть бы воздух – но его проигнорировали.

– Мож тебе еще баньку запарить? – ржанул Хенкель, фыркая, отплевываясь от хлопьев мыльной пены, и наяривая мочалкой где‑то в районе промежности. – Топливник экономим! Скидавай шмотье и вперед!

Пришлось Илюхе, взвизгивая и шепотом матерясь, отстоять свое под бодрящим душем. Ничо, здоровее будет.

Серега и забыл уже, как это здорово, когда ты одет в чистое, когда руки светятся непривычной белизной, тело – дышит, не зудит и не чешется, а одежда дает тепло. И хотя не стиранная, а только слегка почищенная шинель все еще пахла и не являлась пока образцом чистоты – все же это лишь верхний слой одежды. Нижняя же дышала и ласкала тело чистотой и свежестью. Ничего, перетопчемся до поры. Разживемся полным топливником – тогда и долгим лагерем встанем, постираемся основательно.

Как раз об этом и шел сейчас разговор. Собравшись в небольшой комнатушке на первом этаже старшим командным составом, они решали, что делать дальше. До сих пор, плутая по Штольням, у обоймы стояла одна задача – выжить и вернуться в Джунгли. Но теперь встал другой вопрос – как, не имея самого элементарного, продолжать экспедицию? Да и продолжать ли вообще…

– Надо возвращаться, – упрямо сопя, гнул свое Букаш. – У нас же нет ничего! Топливник – по нулям. Жрачки – на пару суток. Вода теперь есть – но опять же по емкостям мы ограничены, заполнить можем только бочку на сто и гидраторы. На много хватит? Даже патрона не так много. Как идти?

– Охота, – коротко ответил Серега.

– А вода в Джунглях встречается чаще, чем в Штольнях, – добавил Знайка.

– Мы за сутки движения по горизонту ни единой живой души не встретили, – справедливо заметил Злодей. – Сможем ли вообще поохотиться…

– Вот‑вот! – Гришка значительно поднял палец. – Точно вам говорю – поворачивать нужно.

– Вернуться предлагаешь? – сощурившись, глянул на товарища Сотников. – А в Доме что скажем?

– Да мы же все потеряли! – набычился Гришка. – Все! Сорок два горизонта прошли – а результат?!.. По людям – потери! Матчасть – потери! Припас – потери! Какой там пятидесятый, нам бы до Дома спуститься!

– Можно вернуться до Цеха, – сказал Пашка. – Там дополнимся и отдохнем. И снова вперед…

– А что в Цеху? – ядовито осведомился Григорий. – Патрона там жопой жуй, это да. Но что по припасам? Только минимум, который сняли с кадавров да с буратин собрали! Не дооснастимся мы до того уровня, с которым вышли! И позвольте вам напомнить – мы и в Штольнях‑то оказались потому, что решили в Цех не возвращаться!.. Машины там!

– Есть схрон на тридцать третьем горизонте, – напомнил Злодей. – Самый первый. Там половина нашего припаса. Вернемся до него.

– Хорошо, – кивнул Букаш. – Вернемся. Вскроем схрон, пополнимся. А дальше? Как тащить? На двух ослах много увезешь? Ну на месяц… даже если научного ишака в транспортный превратить. Но это же крохи! Мы сюда‑то полтора месяца поднимались – а сколько до пятидесятого будем ползти? Не сможем нагрузить столько припаса! Возвращаться нужно!

Серега исподлобья оглядел пацанов. Злодей сидел, слушая Григория и время от времени бросая на командира внимательные взгляды. Ждал решения. Знайка же, набычившись, хмуро смотрел в сторону – поворачивать ему не хотелось.

– Ведь не с пустыми руками придем, поймите! – продолжал меж тем Гриша. – Уже есть отрезок пути до триста восьмого – разведанный, провешенный. Уже есть что предъявить Совету. Уже есть схрон – и даже два! – и информация по ним. Мы уже много сделали! Самое главное – триста сороковой прошли, доказали, что это возможно! Сдохнем – и снова община в неведении! На сколько лет? Решатся ли они на Четвертую?..

– Только не до триста восьмого, – заметил Пашка. – Кусок между двадцатым и восьмым теперь выпадает. И получается, что прошли мы всего ничего – до двадцатого…

Гриша отмахнулся – вцепившись глазами в товарища он ждал решения.

Серега молчал. В словах друга виделся определенный резон. Есть и результаты, есть и уже провешенный отрезок пути. И скорее всего следующая экспедиция зайдет еще дальше… Но что самое важное – своим возвращением они докажут саму возможность выйти в дальние Джунгли и вернуться. Да только Гришка явно хитрил, подменяя понятия. С самого начала было ясно, что экспедиция – это риск. С самого начала они знали, что будет нелегко. И с самого начала задача стояла не прошвырнуться с прогулкой по соседним горизонтам, а подняться до пятидесятого. И даже – нулевого. И вот, едва потеряв возможность с комфортом двигаться дальше – иметь что пожрать и где мягко спать, иметь вдоволь боезапаса и людей – они поворачивают обратно и возвращаются в Дом. И там, стоя перед Советом, оправдывают свое решение целесообразностью … Но если посмотреть на ситуацию отстранённо – объективных причин для возвращения нет. Обойма ПСО – это тактическая единица, способная месяцами жить в Джунглях. Она для того и предназначена. Питаться подножным кормом, жить охотой и местными источниками, иметь высочайшую защищенность от агрессии. Да, потерян обоз – но не потеряна возможность двигаться дальше! И самое главное – не выполнен приказ. Да как он в глаза Важняку посмотрит?.. Его последние слова Сотников помнил совершенно отчетливо: именно конечный результат экспедиции наиболее важен для Дома. А не промежуточные достижения. Именно информации о пятидесятом и нулевом горизонте ждал Совет. И повернуть назад – значило расписаться в полной своей несостоятельности.

– Возвращаться не будем, – сказал Серега. Гриша выматерился. – Откат до первого схрона – возможно. Возвращаться – нет. Есть приказ: дойти до цели. И Совет, и Важняк... руководство совсем другой результат ждет. А не то, что мы им под нос мнимые достижения сунем. Продолжаем движение. Если до развилки на нижние горизонты не найдем способ пополниться – будем спускаться. И по дороге продолжим искать возможность. Дальше видно будет.

– Совсем долбанулись со своим приказом… – отвернувшись в сторону, проворчал Букаш. – Серег… ты на место Важняка метишь?.. Героем хочешь быть? Или уж сразу в замглавы?.. Приказ – это понятно! Но и башкой думать надо! Ладно, там, ослы, прочее… но как по тем же Тропам лезть? А если снова вертикальный подъем? Скальная снаряга – где? На двух веревках и десятке анкеров не вылезешь! Ты же пацанов на приказ меняешь!..

– За словами следите, товарищ капитан! – повысил голос Сотников. – Да, скального снаряжения нет! Но есть возможность охоты! И в том числе – на платформы и сопровождение! Вы в первый раз, что ли, на выходе? Я почему должен элементарное распедаливать?

Гришка, отвернувшись в сторону и кусая верхнюю губу, молчал.

– Что остальные? – спросил Серега.

– Я согласен, – пожал плечами Илья. После слов Сереги ему явно полегчало. – Вопросов нет.

– Тоже, – кивнул Пашка. – Я – как скажешь.

– Вопрос закрыт.

Гриша только рукой махнул.

И все же, несмотря на эти взбрыкивания, Серега не сомневался в Гришке. Может, просто привык уже к его оглядке? Друг осторожничал – но ведь должен же быть в обойме кто‑то, кто смотрит на ситуацию с критичной позиции, оценивает именно риски и угрозы? Вполне. Вот он и взял на себя эту роль. О Злодее же и Знайке разговор вовсе не шел. Паша – кремень. Даже имея свое мнение – и высказав его согласно Уставу в офицерском кругу – любое решение командира примет и будет способствовать. Знайку же чертово любопытство локомотивом вперед тянет, и его скорее тормозить придется, чем поторапливать.

С самого утра стало понятно, что найденный источник – лишь мимолетная улыбка фортуны. И она, последние недели торчащая к ним стабильно жопой, поворачиваться лицом не собиралась. Бросила только короткий взгляд через плечо – и снова отвернулась. Копошитесь, дескать? Не передохли еще? Ну вот вам очередное…

Едва стартовали – Злодей поднял обойму с самого ранья, пройти в этот день предстояло немало – спустя километр наткнулись на останки патруля. Организмы. Собственно, и останков всего ничего – четыре кучки выбранных из брюшины кишок и неаккуратно оттяпанные головы, ощерившиеся в злобных гримасах. Это добро живописно лежало у правой стены меж двух ребер – и уже чувствительно пованивало. Вокруг, свидетельствуя о недавнем бое, было прилично насыпано гильз и щедро полито кровью, которая частично уже высохла, впитавшись в бетон.

– День. Максимум – два… – внимательно осмотрев натюрморт и потыкав кончиком ножа в отвратительный синюшний шар, скалящий желтые зубищи, определил Тундра. – Холодно, кишечник еще не разлагается. Но запашок уже пошел…

– Бактерии работают, – кивнул Знайка. – К ночи завоняет – не продохнуть. Не советую здесь надолго задерживаться.

– Пулевые есть? – спросил Серега.

– В черепе нет. Головы отделены неаккуратно, чем‑то вроде туповатого ножа – края раны размочалены… Кишки я не рассматривал, – ответил Тундра. – А что… надо?.. – в его голосе отчетливо скользнула тоскливая нотка.

– Да брось… – отмахнулся Серега. – Вокруг осмотрись. Может, другие следы остались, – и, коснувшись тангенты, передал: – Злодей, обеспечь периметр. Встаем на полчаса. Свет гаси, работать на слух. И продвинься до ближайшего изгиба. А то здесь маньяки кровавые шурудят, мало ли…

– Принял, – просигналил Пашка.

– Что думаете? – спросил Гришка. Все это время он стоял рядом и, брезгливо морщась, наблюдал за действиями следопыта. – Кто это мог соорудить?

– Кто‑то знающий анатомию, – фыркнул Серега. – Я так думаю, на обед себе настригли…

– Избавились от ненужного, взяли только мясо, – согласно кивнул Знайка.

– Клещ?

Илья только плечами пожал.

Впрочем, очень скоро стали известны подробности. Тундра, осмотрев окрестности, вынес вердикт – хозяйничали человеческие существа. И немало – следопыт насчитал с полтора десятка отличных друг от друга следов. Но был уверен, что на самом деле еще больше – слишком уж натоптано. Сидели в засаде – за ребрами, в трубах вентиляции на потолке… Именно потому и сумели взять кадавров врасплох. Правда, смущали его некоторые подробности, которыми он и поделился с командиром, потихоньку отведя в сторонку. Вид у него при этом был такой, будто самого черта увидал…

– Нечисто с этими людьми. Совсем нечисто, шайтан их раздери… У меня, когда я следы смотрел, волоски на жопе дыбом вставали…

– В чем дело? – нахмурился Серега.

– Чуть дальше породу между кольцами выдавило. Немного совсем. Но ручей ее размыл и там теперь будто бережок песчаный, следы как на картинке читаются. Так вот… – Тундра замялся на мгновение, не зная, как сказать… – Там четырехногие есть. Один – так точно.

– Чего‑о‑о?..

– Четырехногие, – повторил Ринат. Еще и кивнул для верности. – И это не клещ. У того лапы искусственные, а здесь – самые настоящие, человеческие. Пятка, подушечки, пять пальцев… Две пошире – это человек расставив ноги стоял – и две поуже, как будто у него вместо причиндалов еще две ноги растут.

– Уверен? – совершенно обалдел Серега. – Может, рядом еще человек стоял?..

Тундра помотал головой.

– Он когда тронулся – всеми четырьмя ногами пошел. Две правые – две левые, иноходью[59]. Это на песочке отлично видно.

Серега молчал, пытаясь переварить. С трудом, надо признать, получалось…

– Это не все, – продолжал Тундра. – Есть еще интереснее. Ребенок – не ребенок… карлик – не карлик… я так и не понял. Две мелкие детские ступни – и рядом с ними, по обе стороны, отпечатки ладоней. Взрослая полноценная ладонь, побольше моей будет. Как будто человек руками шагал, а ножки у него так, придатки. Есть след вообще ни на что не похожий: длинный овал, как большая котлета – а впереди врастопырку пальцы сосисками торчат. Я даже не знаю, что за существо такие следы оставляет. И еще есть…

– Хватит, – тормознул Серега. – Что это, Ринат? Сборище мутантов? Или компания модифицированных, наподобие клеща?

Тундра пожал плечами.

– Не могу знать. Шайтановы отродья… Я по следам понял, что ни хрена не понял. Такого калейдоскопа отродясь не видывал.

– Что еще?

– Был бой. Напали скопом. Часть под потолком сидела, часть за ребрами. Атаковали накоротке, разом. Эти отбивались – но их просто численностью задавили. Внезапность все решила.

– Оружие у засадных?

– Есть.

– Куда ушли?

– Дальше по галерее. Тела волочили, кровяной след отчетливый.

Отпустив следопыта, Серега задумался. Не везло обойме – чертовски. Лучшая цель сейчас – либо четырехсотый‑пятисотый, либо патруль кадавров. Да и двухтонник бы подошел, уж засаду соорудить они сумеют… Но вместо этого Джунгли снова подсовывали невесть что – толпу непонятного модифицированного сброда, на который изведешь прорву боезапаса, а обратного выхлопа, может, и не дождешься… Что с таких поимеешь? Патруль атакован скопом и накоротке – значит патрона дефицит жёсткий.

Выход здесь виделся только один – попытаться избежать боя. Но и это еще бабка надвое сказала – кадавров уволокли дальше по галерее, по ходу движения, и значит лагерь где‑то там. Разве что свора охотилась вдали от жилища и уже успела убраться с горизонта, освободив дорогу. Деваться некуда, надо продолжать движение. Но Пашке просигналить, чтоб бдительность утроил…

– Злодей – Карбофосу, – квакнул командирский канал. Зам будто ждал, когда о нем вспомнят. – Командир, давай к передовому. По ночнику. Ядро рассредоточь, готовность к бою. Да тихонечко, ползком, чтоб ни звука…

Ну вот оно, начинается.

Дозор сидел на изгибе галереи. Сам Злодей, и Росич с отделением. Зам постоянно оглядывался – и, завидев подползающего командира, тут же замахал руками: осторожно, дескать, предельно осторожно!

– В чем дело? – умостившись рядом, спросил Серега.

– В глубине галереи, – сунувшись в ухо зашептал Злодей. Ручеек вдоль левой стены журчал, переливаясь, и его шепот было еле слышно. – Тут прямая, расстояние метров пятьсот, и изгиб. На изгибе сидит. Под потолком на трубах.

– Кадавр?

– Нет. Из тех, кто буратинам головы оттяпали, – ответил Пашка, передавая бинокль. – Сам смотри. Лучше в тепловом диапазоне, быстрее заметишь. Только ничему не удивляйся…

Приняв бинокль, Серега поднял на лоб УПЗО и, осторожно высунувшись из‑за ребра, вложился в окуляры. И тут же наткнулся на серое пятно под потолком. Тепловик бинокля имел более чувствительную матрицу и распознавал цели там, куда УПЗО просто не дотягивался – и он отчетливо видел, что на трубах сидит человек. Две руки, две ноги… фигурка вдруг сдвинулась правее – и Серега почувствовал, как у него, по выражению Тундры, волоски на заднице зашевелились: у человека было две головы!

– Увидал? Да тише ты матерись!.. Если у него башки две – может, и уши метровые! Услышит!..

Серега, промолчав, продолжал разглядывать фигурку. На модификанта, подобного клещу, человек был не похож – у того все что ниже, механикой заменено, а здесь тепляк показывал живое. Пощелкав режимами – белый горячий, черный горячий, цветной – он сообразил, что бронезащита отсутствует: светимость фигурки равномерная, с переливами из белого в желтый и оранжево‑красный, без темных пятен на теле. Ни брони, ни шлемов, ни снаряги. Оставался открытым вопрос по вооружению: хотя ствол у него в руках тоже не видно – это ничего еще не значит. Мог и на трубы положить.

– Оружие замечал при нем?

– Есть. С такого расстояния точно не распознать – но в руках что‑то держал. Но и только, – ответил Пашка. – И если ты тепляк или ночник высматриваешь – не трать время. Они фонарями пользуются. И брони нет.

– Много их?..

– Не знаю. Видели двоих. Он недолго там, до него другой сидел. Тот свалил – я тебя сразу и вызвонил.

Отвалившись к стене, Серега отдал бинокль Злодею, который немедленно наставил его на темные глубины галереи, а сам задумался.

Выходило непонятно.

Во‑первых – неясно кто это. Что за мутанты двухголовые. А если учесть сказанное Тундрой – так и вообще дремучий лес. Получался крупный отряд то ли мутантов, то ли модификантов – Серега, за эти полтора месяца повидав странностей больше, чем за всю жизнь, ничему уже не удивлялся. Во‑вторых – дозор посреди галереи не просто так. Лагерь у них рядом, это дураку понятно. Мимо не пройдешь, придется либо обходить, либо препятствие устранять – что в их обстоятельствах сильно смахивало на авантюру. Ждать? И ждать глупо – кто знает, сколько они там сидеть собираются… Тем более если лагерь основательный, живут они здесь. А устранять – это нужно знать численность, да и вообще понимать, с кем имеешь дело. Куда ему стрелять и сколько стрелять, и каким калибром… Словом – необходима информация.

– Фонари у них, говоришь? – тронув за плечо Злодея, спросил он.

– Да. Этот когда подходил – светил фонарем. Ни шлема, ни УПЗО – ни хрена. Я специально в ночник переключился, чтоб рассмотреть.

Серега, продолжая размышлять, кивнул. Снять бы его по‑тихому, чтоб вплотную подобраться да за поворот заглянуть… но чем? ВССК даром что «бесшумной» обзывается – долбит изрядно, по галерее звук метров на триста уйдет. Тут ВСС пригодилась бы – да только не встречались раньше с подобными целями, нет для нее применения, потому и не завели в обойму… Что имеем в итоге? Обходить – это терять чертову уйму времени, которого нет. Ждать – тоже. Оставалось бить. Плюс к тому – хоть чем‑то с этих поживиться. Фонари есть – уже хорошо.

В этом же направлении думал и Злодей.

– Пулей по‑тихому не снять, – пододвинувшись к Сереге, прошептал он. – Надо диверсанта пускать. Ручей поможет, скроет звуки до поры. Доберется – снимет. Ну а нет – мы на прикрытии, шлепнем отсюда. Только тогда уж нужно к войне быть готовыми.

– Саня, ты как? – кивнув Еноту, спросил Серега. – Понимаешь задачу?

Сашка начал молча разоблачаться.

Пока он стаскивал снарягу с броней, Серега пораздавал указаний. Подготовил к возможному бою ядро, где остался на командовании Букаш, оттянул Росича с пацанами, подтянул Гоблина и Одноглазого на прикрытие… Если проколется диверсант – шуметь так и так придется; сначала ВССК отработает, а потом уже, если из глубины галереи попрут, он, Злодей и Гоблин подключатся. И отходить, пятиться понемногу. Кроме того, продолжал наблюдение и за двухголовым. Мутант вел себя совершенно безмятежно. Ерзал, возился, чесался иногда… а приспичило раз – так прямо с потолка бетон оросил. Серега аж крякнул от удивления – это что за дозор такой?.. Мелькнувшую ранее безумную мысль – а не морфы часом?.. две головы как‑то подозрительно смахивают на тысячеглазость – увидев этакое безобразие, сразу отбросил. Морфы – высококлассные бойцы! А этот – безобразие какое‑то, на посту как блоха вертится…

– Ну чо? Я пошел?

Серега, оторвавшись от бинокля, оглянулся – Сашка торчал рядом. Снарягу и оружие долой, при себе только УПЗО, связь, ножи и лебедь[60].

– Не торопись. Осторожнее. Мы тебя прикрываем, в обиду не дадим, – напутствовал Злодей. – Если кипиш пойдет – сразу падай и назад ползи. Ну или рви что есть мочи. Команду, главное, слушай…

Сашка кивнул.

Одноглазый торчал тут же, наведясь своим штуцером на цель, здесь же сидел и Злодей, у стены напротив Гоблин – и Серега, справедливо полагая, что его СКАР без надобности, вооружившись биноклем, занял наблюдательную позицию.

Енот работал тихо. Со своего места Сотников видел, как постепенно, шаг за шагом, приближается он к беспечному дозорному – пригнувшись, ступая беззвучно, словно тень, продвинуться до ребра, укрыться, переждать – и снова бросок вдоль стены, до следующего укрытия. На руку был и ручей – переливающееся журчание покрывало все те шорохи, которые мог невольно производить лазутчик и благодаря этому Сашка довольно уверенно приближался к цели. Вторая сотня осталась позади, позади и третья, он проходил четвертую – и уже, кажется, даже в ритм вошел: пять шагов, нырок вправо, повертит башкой – и снова погнал…

– Хорошо идет, стервец… – одобрительно прошептал рядом Злодей. – Вот ребята у нас, а, командир?..

– Подходящие, – усмехнулся Серега.

Впрочем, очень скоро стало понятно, что они либо недооценили двухголового – либо переоценили Енота. Продолжая наблюдать за дозорным, Серега вдруг сообразил, что с какого‑то момента мутоид больше не ерзает. Тепляк не позволял различить подробности, видна была лишь серая клякса в форме человеческой фигуры – но вся его поза теперь выражала настороженность: подавшись вперед, он, явно прислушиваясь, осторожно поводил из стороны в сторону обеими головами. К тому же и автомат в руке появился…

– Саня, укройся! – тут же скомандовал Серега. – Чует!..

Енот немедленно нырнул за ребро.

Чувствительность у аборигена была фантастическая. Продолжая прислушиваться, он вытащил из‑за спины здоровенный цилиндр – Серега, сообразив, еле успел нырнуть за ребро – и галерею залило ярким голубым светом прожектора. Сотников, хотя и понимая, что на пяти сотнях заметить Одноглазого нереально – Макс торчал из‑за укрытия лишь краешком ствола – все же затаил дыхание, готовый мгновенно отдать приказ. Только рыпнись, спрыгни вниз… но прожектор спустя долгую секунду погас, и галерея снова погрузилась во мрак.

– Что там? – чуть слышно запросил он у Одноглазого. – Сидит?

– Так точно. Но прожектор наготове.

– Он за сотню учуял! – прошептал Злодей удивленно. – Сотня метров! Как?!

– Карбофос – Еноту, – нажав тангенту, прошептал Серега. – Сиди. Ждем.

– Принял. Ветвление могу осмотреть? Здесь коридор вправо уходит…

– Далеко не лезь. До первого зала, – подумав, разрешил Сотников. – И этот как раз уймется…

Абориген успокоился быстро, стоило Сашке углубиться в боковой. В бинокль Серега видел, как, посидев немного без движения, двухголовый засунул куда‑то прожектор и автомат и снова развалился на трубах. Подтвердил это и Одноглазый.

– Эт, бля, комедия какая‑то… – прошептал он, торча в окуляре прицела. – Опять возится. Ногу свесил вниз, болтает. О, теперь и руку… Да у него там полный расслабон!

– Расслабон, ага… – проворчал Пашка все еще под впечатлением. – Сто метров, Серег… Хера ль ему не расслабляться, с такой чуйкой!

Сотников задумчиво хмыкнул. Либо чуйка действительно фантастическая – либо в этого пацана, как и в клеща, что‑то встроено … Ничем другим объяснить такую чувствительность он не мог.

Минут через десять объявился Сашка. С новостями. Ветвление уводило в большое помещение, трансформаторную подстанцию. Сам транс, ячейки высоковольтных выключателей, толстые пуки бронированных кабелей, уходящие потерной в стену параллельно транзитной. В дальней стене чернел второй проем, но соваться туда Енот не стал. Помещение пустовало, но было загажено едва не до колен – местные использовали его для надобностей.

И снова двухголовый заволновался. Едва Сашка выбрался в транзитную – он вытянул вперед обе башки и зашарил за спиной в поисках прожектора. Диверсант даже тронуться не успел – транзитную залило светом и теперь фонарь не отключался гораздо дольше.

– Высматривает, – шептал Макс. – Наблюдаю в ПНВ, вижу отлично. Свесился с труб, вглядывается… Подтверждаю: шлемов нет, брони нет, оружие – РПК с бубном.

– Енот, скройся, – уже понимая, что к чему, скомандовал Серега.

Угадал. Двухголовый – хоть и тревожился на этот раз дольше – в конце концов успокоился. Убрался в свое гнездо и затих.

– Не подойти, – пробормотал Сотников, отдавая бинокль Злодею. – Эта сволочь торчит там как пробка…

– Если валить – это сразу бой, – задумчиво кивнул Пашка. – Но если выхода нет…

Серега задумчиво гукнул. Варианты уже нарисовались, и сейчас он обдумывал каждый, прикидывая плюсы и минусы.

По всему выходило, что боя не избежать. Вход на Тайные Тропы далеко впереди – и плутать в паутине, уходя с транзитной в обход, он не собирался. К тому же – у этих можно аккумуляторами поживиться. Патроны опять же, хоть сколько… а может, и медицина. Ладно. Бить так бить. Теперь хотя бы приблизительную информацию о силах противника… Тогда и понятно будет, какой из планчиков подойдет.

– Енот – Карбофосу, – щелкнул наушник. – Командир, я все про потерну… Свет оттуда. И шум. Когда куча народу в одном месте собралась и гомонят – вот один в один… Может я пролезу, посмотрю?

Потерна, из которой свет – это не просто хорошо. Потерна полностью меняла дело. Потерна наверняка сообщалась со следующим помещением, а свет и шум – так это местные там и сидят. И гадильня у них в непосредственной близости от стоянки… Сашка тощий, пролезет. Но – осторожненько подбираться, чтоб эти излишне чуйные аборигены не пронюхали.

– Давай, – прикинув, разрешил Серега. – Но как полезешь обратно – внимательнее. А то придут гадить – а тут ты из дырки… Можешь и не отбиться.

– Понял. Делаю.

Деваться некуда, придется Еноту в одиночку. Засылать по галерее еще одного – слишком рискованно, абориген уже насторожился. Того и гляди вылезет из гнезда и проверять пойдет, а пуще того – тревогу поднимет. Здесь нужно тихо, аккуратно… Если же встрянет Сашка – тогда дозорного валить и бегом на выручку. А там по ситуации...

Енот молчал с полчаса, Серега уже и волноваться начал. Даже и пожалеть успел, что команду дал. ПСО, конечно, бойцы серьезные… но местные – противник неизвестный, на что способны – не ясно… подстерегут вот так в потерне, снимут голову… а там и атака. Однако Енот раздобыл‑таки сведения – и похоже, сведения были важные – вывалившись из ветвления, он немедленно запросил разрешение на переход обратно.

Абориген заволновался снова. Свесившись вниз, включил прожектор и с минуту вглядывался в глубины галереи. Впрочем, Серега уже понял, что разглядеть наблюдателей у него не получится, и потому даже прятаться не стал – ручей, дробя яркий голубой луч, щедро брызгал отсветами на стены, плодя сотни пятнышек‑зайчиков, прыгающих по стенам и потолку: попробуй в этой ряби разгляди оптику на пяти сотнях. Воспользовавшись этим, он, переключившись в ночник, смог разглядеть мутоида в натуре – и впечатления оказались не слишком приятными. У аборигена и впрямь было две головы – и они даже общались друг с другом. Серега четко видел, как одна, повернувшись на короткой толстой шее, что‑то шепнула другой на ухо, и та кивнула в ответ. Перемолвившись, обе головы снова повернулись вперед… и здесь Серега вдруг сделал открытие. Абориген не всматривался в галерею, а больше вслушивался ! Головы вертелись теми характерными движениями, когда человек подставляет к источнику шума то одно, то другое ухо. Он слушал! И если на сотне метров сквозь ручей он смог услышать диверсанта… это действительно невероятно!