Текст книги "Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том I (ЛП)"

Автор книги: авторов Коллектив

Долина Царей, 62 год Ку’афа Коварного

(—1750 год по имперскому летосчислению)

Что-то двигалось за Вратами Рассвета.

Был почти полдень. Рак-амн-хотеп, первый названный этим именем царь-жрец Разетры, потер мозолистой рукой бритую голову и прищурился от бьющего в глаза солнца. Воздух в Долине Царей мерцал, дрожал и время от времени ярко вспыхивал на фоне пыльных меловых туч, поднятых армией союзников. Тонкая блестящая пыль стала их главным врагом во время долгого, мучительного похода в эту извилистую долину. Пыль липла к коже, забивала глаза и горло, из-за нее перетирались оси колесниц. С места, где стоял сейчас окруженный ушебти царь – с невысокого холма чуть в стороне от широкой храмовой дороги, – он видел большие тучи этой пыли, застилающие узкий проход в западной части долины и скрывающие любую опасность, которая могла подстерегать их там.

Там что-то было, это точно. Но что?

Рак-амн-хотеп просунул свои крупные большие пальцы в проймы тяжелой чешуйчатой хламиды и попытался поправить ее так, чтобы стало хоть немного удобнее. Ему давно не доводилось пересекать пески Центральной Неехары, и пусть он терпеливо переносил жару, но кожа прямо горела от пыли, попавшей под тяжелые доспехи. Царь-жрец был человеком невысоким, дородным, с широкой грудью и грубым лицом, на котором застыло задиристое выражение. Копье человекоящера оставило на его левой щеке ямочку, и создавалось впечатление, что он всегда улыбается. Рак-амн-хотеп был человеком жестоким, коварным, беспощадным к врагам и безжалостным в гневе, а гневался царь-жрец Разетры часто. Его небольшой город, расположенный рядом с душными южными джунглями, часто подвергался угрозе со стороны диких племен людей-ящеров. Не проходило ни одного года, чтобы разетрийцы не отражали набегов или сами не устраивали карательных экспедиций в джунгли, сжигая деревни и захватывая заложников.

Годы борьбы с дикими племенами наложили отпечаток на царя-жреца и его воинов. Они носили длинные, ниже колен, тяжелые юбки из толстого хлопка, покрытые выделанной кожей огромных громовых ящеров, помогающей пробираться сквозь густые джунгли. Торсы они закрывали толстыми рубашками из чешуйчатой шкуры ящериц с наложенными сверху костяными пластинами, оберегающими от зубов и когтей. Странные доспехи придавали разетрийцам довольно экзотический вид, особенно на фоне союзников-ливарцев.

С другой стороны, город Ливара и не славился воинскими доблестями. Ливарцам покровительствовал Тахот, бог знания и учения, и они преуспевали за счет наук и ремесел, а не за счет жестоких набегов и завоеваний. Их знать не гналась за драгоценностями и богатыми нарядами, предпочитая вкладывать деньги в свитки, инструменты, сосуды редкого стекла и всевозможные загадочные устройства из бронзы и дерева.

С того места, где стоял царь Разетры, трудно было отличить аристократа Ливары от его раба. Оба были одеты в простые юбки мышиного цвета, кожаные сандалии и темно-коричневые накидки. Единственное отличие, скривившись, отметил Рак-амн-хотеп, в количестве стеклянных и металлических безделушек, которые аристократы носили постоянно. Даже ливарские ушебти выглядели странно, на их телах не было видно никаких следов физического благословения богов, а оружие состояло из палок, ножей и мотков сплетенных в тугие косички веревок. Только глаза выдавали их божественную природу – пронзительные, серые, светящиеся, жесткие и колкие, словно заостренный камень. Казалось, что от ушебти не ускользнет ничего и застать их врасплох невозможно.

Хекменукеп, царь-жрец Ливары, стоял справа среди шумной толпы визирей и писцов всего в нескольких ярдах от Рак-амн-хотепа. Царь пристально смотрел в длинную деревянную трубку с ободками из отполированной меди, положенную на голое плечо раба. Хекменукеп был человеком высоким и худым. Его юбка доходила до костлявых коленей, а накидка только подчеркивала покатость узких плеч. Длинную шею царя обвивала изящная золотая цепь, с нее свисали стеклянные диски, окаймленные медной, серебряной и латунной проволокой. Он скорее походит на чародея, чем на правителя могущественного города, подумал Рак-амн-хотеп.

– Ну? – требовательно спросил царь Разетры. – Видишь ты что-нибудь или нет?

Визири, окружавшие Хекменукепа, беспокойно зашевелились, услышав повелительный голос Рак-амн-хотепа, но сам царь ничуть не взволновался.

– Солнце превращает пыль в крутящуюся занавесь, – ответил он и прищурился, гладя в свое странное приспособление. – Вижу вспышки света и временами тень, но очень трудно разобрать, что все это значит. – Он выпрямился. – Может, сам поглядишь? – предложил царь-жрец, показывая на трубку.

Рак-амн-хотеп нахмурился, взглянув на необычный предмет.

– Я ничего не знаю о Тахоте и его путях, – пробурчал он. – Сомневаюсь, что он благословит меня специальным зрением.

Хекменукеп расхохотался.

– Тут не нужны особые молитвы, – заверил он. – Просто посмотри в трубку, и все. Стекло поможет работе глаза.

Рак-амн-хотеп отважился и взял в руки сомнительную трубку. На западе от холма армии Разетры и Ливары торопливо сворачивали с дороги и формировали боевые порядки под пронзительный вой рогов. Впереди и выше, у выхода из долины, в кружащейся пыли находился передовой отряд легкой кавалерии. Полчаса назад от них прискакал гонец с известием от командира: у Врат Рассвета замечены вражеские войска. И с тех пор ни слова. Может быть, легкие кавалеристы наткнулись на небольшой отрад и вытесняют его, а может быть, сражаются уже против всей армии Кватара?

Рак-амн-хотеп с самого начала знал, что поход в долину превратится в гонку со временем. Долина Царей считалась местом зловещим, преисполненным древней магии и беспокойных духов, обитавших в гробницах прежних неехарцев. Здесь ничего не росло, а ближайший источник воды находился в сотне миль. Высокие отвесные стены, ограждавшие долину, вынуждали путешественников проходить ее всю, от одного конца до другого. Восточный конец, известный как Врата Заката, охранялся городом Махрак и его войском жрецов-воинов. Западный, известный как Врата Рассвета, охраняла Стража Гробниц Кватара. Рак-амн-хотеп знал: у его войска будет шанс на успех только в том случае, если они успеют добраться до Врат Рассвета до того, как Кватар услышит об их приближении и заблокирует выход из долины. Если Стража Гробниц уже следит за Вратами Рассвета, армии союзников придется либо выдержать жестокую, кровавую битву, либо повернуть назад. После выхода из Махрака войско передвигалось по извилистой долине с поразительной скоростью, в основном благодаря парящим повозкам Ливары. При помощи знойного ветра пустыни они, нагруженные армейскими припасами, поднимались довольно высоко над землей и держались вровень с движущимся войском, а не волоклись кое-как медленными упряжками верблюдов или быков. Рак-амн-хотеп осмелился поверить, что их рискованная игра закончится успешно.

Боги смеются, когда люди позволяют себе надеяться, мрачно размышлял царь-жрец, подойдя к странному изобретению Хекменукепа и посмотрев в конец деревянной трубки.

Сначала он увидел только размытый кружок чего-то белого и, нахмурившись, уже собрался отстраниться, как вдруг изображение прояснилось. Рак-амн-хотеп застыл, поняв, что видит клубящиеся тучи с другой стороны долины почти так же четко, как если бы они находились в нескольких ярдах отсюда. Царь-жрец оглянулся на Хекменукепа.

– Как это боги делятся такой властью, не требуя ничего взамен? – спросил он.

Царь Ливары скрестил на груди тощие руки, улыбнулся и наставительным тоном изрек:

– Тахот учит нас, что дары созидания спрятаны в окружающем мире. Если у нас хватает ума, мы можем раскрыть эти тайны и использовать их. Таким способом мы почитаем богов.

Рак-амн-хотеп попытался понять, в чем смысл сказанного, но тут же сдался, пожав плечами. Ночью, когда разобьют лагерь, он принесет Тахоту жертву и будет считать, что отдал долг.

Вернувшись к трубке, царь Разетры понял, что опять ничего не может разглядеть. Он нахмурился и начал отодвигаться от трубки до тех пор, пока снова не увидел дальний конец долины.

Пыль и еще пыль, с раздражением думал он. И тут заметил, как в завесе пыли сверкнуло что-то бронзовое – возможно, шлем или острие копья. Потом на кратчайшее мгновение сгустилась смутная тень. Крупная, быстро двигающаяся – наверняка человек верхом на коне.

– Передовые части уже вступили в бой, – хмуро пробормотал он. – И сражаются они у выхода из долины.

Рак-амн-хотеп задумчиво потер покрытый шрамами подбородок. Годы боевого опыта подсказывали, что происходит за пеленой пыли. В передовом отряде легкой кавалерии насчитывалось пять тысяч человек, более чем достаточно, чтобы в какие-то полчаса одолеть небольшой гарнизон, застигнутый врасплох. А там идет настоящее сражение. Они мечутся взад и вперед в плотной завесе пыли, вместо того чтобы пробивать путь из долины, как гласил приказ.

– Чтобы Ксар с них шкуру спустил! – выругался Рак-амн-хотеп. – Стража Гробниц поджидала нас у Врат Рассвета.

Глаза Хекменукепа широко распахнулись от изумления.

– Как же так? – воскликнул он. – Мы передвигались быстрее, чем это вообще возможно, и наши лазутчики никого не заметили по дороге!

– Кто знает, какими силами обладает гнусный Узурпатор? – произнес у них за спиной резкий голос. – Он больше двух сотен лет незаконно правит в Кхемри. Я не удивлюсь, если все зло в Неехаре сейчас подчиняется ему.

Оба царя обернулись. Небунефер Справедливый одолел последние несколько ярдов подъема и с трудом подковылял к ним. Старый жрец был весь в песке. Песок покрывал его морщинистое лицо, даже бронзовая шапочка потускнела. За ним ухаживало с полдюжины старших жрецов и жриц, каждый из которых воспитывался в храмах Махрака, Города Богов. Все иерофанты были в изящных мантиях богатых расцветок – от сверкающего желтого бога солнца до темно-коричневого с ярко-зеленым Гехеба. Рак-амн-хотеп с тайным удивлением отметил свирепые выражения их лиц. Как долго Жреческий совет Махрака сдерживался, глядя на множащиеся преступления Нагаша, и говорил, что боги позаботятся о справедливости? Но все это длилось лишь до того дня, когда из Кхемри появилась тень, накрывшая тысячи жрецов и послушников по всей Неехаре. Через несколько дней после этого ужасного события Совет уже бил в барабаны войны. При посредничестве иерофантов Разетры и Ливары они сумели создать скороспелый альянс трех городов и открыли свои сундуки, чтобы оплатить кампанию по освобождению Кхемри. К несчастью, Жреческий совет ограничился только золотом. Рак-амн-хотеп просил у них, чтобы отряд знаменитых воинов-жрецов Махрака сопровождал союзническую армию, но город согласился выделить только Небунефера и его небольшую свиту.

– Если Нагаш знает, что мы идем, нам придется столкнуться с объединенным войском Кхемри и Кватара, – прорычал Рак-амн-хотеп. – Мы не в силах победить обоих.

Небунефер решительно покачал головой:

– Наши разведчики в Кхемри сообщают, что Узурпатор отвел свою армию на юг, чтобы сразиться с Бронзовым Войском Ка-Сабара. Резня святых людей по всей Неехаре подтолкнула Акмен-хотепа к объявлению войны Живому Городу.

Хекменукеп задумчиво покивал.

– Это хорошая новость, – сказал он, – но что с остальными городами?

– Нумас и Зандри примкнули к Нагашу вместе с Кватаром, – ответил Небунефер. – Что же до небольших городов, то Бхагар, вероятно, пойдет за Ка-Сабаром, а Бел-Алияд сохранит верность Кхемри.

– А Ламия? – спросил царь Разетры. – У них такая же большая армия, как у нас с Хекменукепом вместе.

– Мы отправили посольство в Ламию, чтобы подтолкнуть их к действию, – пожал плечами Небунефер, – но пока они сохраняют нейтралитет.

– Хотят понять, кто берет верх, – проворчал Рак-амн-хотеп.

– Возможно, – согласился Небунефер. – Ламия связана древними узами с Живым Городом. Очень может быть, что они не хотят обращать оружие против Неферем.

Хекменукеп нахмурился:

– Уже больше столетия никто не видел Неферем. Наверняка она уже освободилась от Нагаша.

– Нет, – с беспокойством ответил Небуферем. – Царица Рассвета не умерла. Мы бы об этом знали.

Внезапно вдоль шеренг союзных сил раздались звуки рогов. Рак-амн-хотеп повернулся и увидел настоящий хаос у входа в долину. Он различал темные фигуры, пляшущие у рваных краев пыльной тучи. Хмурясь, он прижался глазом к трубе Хекменукепа, пытаясь разглядеть, что там происходит. Некоторое время Рак-амн-хотеп видел только кипящую пыль, но затем заметил всадника из передового отряда. Конь был весь в пене, а всадник – в пыли. Пока царь наблюдал, всадник наложил стрелу на лук и выпустил ее в пыльный вихрь, а потом отъехал на дюжину ярдов от его края. То же самое происходило по всей длине пыльной тучи – потрепанная кавалерия союзников определенно отступала.

Через несколько мгновений Рак-амн-хотеп понял почему. Из завесы пыли выступила стена белых щитов. Она увеличивалась и становилась все более различимой. Медленно, но неотвратимо первые шеренги Стражи Гробниц входили в долину.

– Что там? – спросил Хекменукеп. – Что ты видишь?

Рак-амн-хотеп не верил своим глазам.

– Царь Кватара чересчур нетерпелив, – сказал он. – Он решил сразиться с нами тут. – И удивленно покачал головой. – Немухареб совершил ошибку и поступил очень опрометчиво. Если нам повезет, мы заставим его за это заплатить.

– Как? – спросил царь Ливары.

Рак-амн-хотеп снова посмотрел в трубу. Нужно признать, пусть эта штука и странная, но исключительно полезная. Он прикинул скорость, с которой двигался враг, и решил, что у них есть еще полчаса до того, как Стража Гробниц приблизится на расстояние полета стрелы. Царь повернулся к Хекменукепу и спросил:

– Сколько времени вам нужно, чтобы привести боевые машины в готовность?

Царь Ливары посмотрел на своих визирей.

– Тридцать минут, – ответил он. – Может, чуть меньше. Должно быть, сейчас они примерно в полумиле от нас.

Рак-амн-хотеп улыбнулся.

– Посмотрим, так ли они сообразительны, как ты утверждаешь, – произнес он и позвал гонцов, ожидавших у подножия холма.

Следующие полчаса пролетели, как одно мгновение, – армия союзников готовилась к грядущей битве. Лучники выдвинулись на двадцать шагов перед пехотой и приготовились к стрельбе. Позади них боевые шеренги растянулись на полторы мили поперек долины, причем храмовая дорога проходила примерно через их центр. Пехотинцы Разетры заняли центр и левый фланг, а воины Ливары выстроились справа. Легкая кавалерия из передового отряда отошла к северу, укрепив правый фланг. Тяжелая кавалерия заняла выжидательную позицию на левом фланге: около двухсот колесниц с запряженными в них злобными двуногими ящерами из джунглей вместо лошадей. Воины Разетры использовали ящеров во время сражений больше сотни лет, но впервые решились применить их против другой, неехарской армии. Рак-амн-хотеп нарочно поставил их сзади, скрыв из виду невысокими холмами. В битву их поведет полководец Экреб.

На левом фланге ливарцы все еще возились с катапультами. Они везли с собой восемь тяжелых боевых машин, и их расчеты сейчас торопливо складывали горки камней, чтобы наполнить широкие ивовые корзины.

Стража Гробниц наступала широким фронтом, разместив лучников между тяжелой пехотой. Большой отряд легкой кавалерии и два больших отряда колесниц шли следом. Легкие кавалеристы и один отряд колесниц повернули на север, угрожая правому флангу союзников, а второй отряд колесниц остался в резерве, рядом с царем-жрецом Немухаребом и его свитой. Рак-амн-хотеп внимательно вглядывался в армию противника. Стража Гробниц численностью не уступала их объединенному войску и превосходила его тяжелой кавалерией. Он повернулся к сигнальщику.

– Труби лучникам, пусть начинают стрелять сразу, как будут готовы, – велел он и обернулся к Небунеферу. – Как ты думаешь, царь Кватара решит следовать старинным обычаям или станет сражаться насмерть?

– Зависит от того, есть ли среди его свиты люди Нагаша, – пожал плечами старый жрец. – Скоро узнаем, сразу же, как только ты захлопнешь свой капкан.

Царь Разетры пробормотал себе под нос:

– При условии, что он сработает.

Там, в долине, лучники натянули тетиву и начали стрелять. Град стрел затемнил небо и полетел в воинов Кватара. Те подняли щиты, заслоняясь от несущего смерть дождя. Тут и там воины падали, пораженные стрелой в грудь или в шею, но остальные продолжали идти вперед. Вражеские лучники открыли ответный огонь прямо во время движения. Уверенность и точность попадания произвели на Рак-амн-хотепа большое впечатление. Лучники с обеих сторон падали на землю.

Справа первые катапульты с приглушенным грохотом метнули в воздух свой смертельный груз. Снаряды, каждый величиной с человеческую голову, разнеслись в разные стороны и упали в ряды наступающей пехоты. Щиты разлетались в щепки, люди падали на землю, но наступление продолжалось. Рак-амн-хотеп обернулся к Хекменукепу.

– А прочие боевые машины? – спросил он.

Царь Ливары загадочно улыбнулся:

– Они появятся, когда будут готовы.

Рак-амн-хотеп нахмурился. Будут готовы? Что это за ответ такой? Скрывая раздражение, он снова сделал жест сигнальщику.

– Труби левому флангу наступление, – приказал он.

Рог запел. Воины Разетры на левом фланге зашагали вперед, подняв щиты и приготовив тяжелые каменные булавы. Лучники, стоявшие у них на пути, выпустили последний залп, подобрали неиспользованные стрелы и отступили по узким проходам между пехотинцами. Когда прошел последний лучник, пехотинцы сомкнули ряды и направились к врагу плотным фронтом. Через несколько минут их щиты оказались истыканы стрелами, поскольку лучники Кватара продолжали стрельбу.

Два войска схлестнулись, послышался треск дерева, лязганье металла и стук камней. Грохот битвы разносился по долине, ритмично гремели катапульты на правом фланге. Там легкая кавалерия противника пыталась прорваться по краю, обойдя боевые порядки союзников, но пока кавалеристы передового отряда их сдерживали. Вражеская пехота под градом тяжелых камней продолжала идти вперед. Колесницы за ними уже готовились принять участие в атаке.

Рак-амн-хотеп оценил ход битвы и остался доволен. Войска на левом фланге уверенно держались против Стражи Гробниц. Царь посмотрел на резерв Кватара. Колесницы стояли в арьергарде, рядом с вражеским царем.

Проходили долгие минуты. Полки в центре схлестнулись с ревом и грохотом, а наступление противника справа захлебывалось под непрерывным градом камней. Разетрийцы слева уже были готовы дрогнуть, а боевые машины по-прежнему не появлялись. Рак-амн-хотеп кинул тревожный взгляд на Хекменукепа, но ничего не сказал.

Прошла еще минута, и отряды на левом фланге начали отступать. Стража Гробниц продвигалась вперед, безжалостно размахивая направо и налево тяжелыми мечами. Отступление набирало скорость. Едва один полк отходил, два соседних тоже торопливо отодвигались, и вскоре весь фланг откатывался назад.

Рак-амн-хотеп услышал слабое пение рогов где-то в центре вражеской армии. Резервные колесницы двинулись с места и направились к левому флангу, подпрыгивая на камнях. Вражеский царь уже чуял победу.

– Прикажи левому флангу полностью отступить! – скомандовал Рак-амн-хотеп.

Однако события на поле боя развивались сами по себе. Отступающие толкались, торопясь увернуться от мечей Стражи Гробниц. Враг давил, продвигаясь вперед, снова запели трубы, и колесницы Кватара помчались, перегоняя друг друга и спеша принять участие в резне.

Рак-амн-хотеп повернулся к сигнальщику.

– Труби сигнал! – прокричал он.

Сложная комбинация звуков разнеслась по полю боя, и отступающие ускорили шаг и развернулись в разные стороны, как открывающиеся ворота, освобождая путь разетрийским колесницам. Рак-амн-хотеп услышал дикий, стонущий вопль рогов джунглей, его тяжелая кавалерия перевалила через цепь холмов и обрушилась на ничего не подозревающую Стражу Гробниц.

И тут на правом фланге началась какая-то суматоха. Царь Разетры повернулся и увидел два пыльных столба, вздымающихся вверх позади боевых порядков противника, в самом центре наступающих колесниц Кватара. Слабое шипение прорвалось сквозь шум битвы, а в облаке пыли задвигались огромные тени. Потом раздался душераздирающий грохот, и царь увидел, как колесница вместе с лошадьми взлетела в воздух, словно детская игрушка.

Ливарские боевые машины наконец-то дали о себе знать.

Они на лязгающих ногах из дерева и бронзы выползли из ям, выкопанных в мягкой земле. Пар, разогретый благословением Птра, шипел в бронзовых трубках и двигал суставчатыми ногами и огромными стремительными клешнями. Хвост толщиной с боевой таран, изогнувшийся над каждой машиной, хлестал во все стороны, одним ударом разнося колесницы в щепки. Построенные по образцу громадных могильных скорпионов, эти конструкции надвигались на боевые порядки противника с повергающей в панику скоростью и мощью.

Разетрийские колесницы на левом фланге произвели неменьший эффект. Пехота Кватара, не ожидавшая нападения, растерялась, и колесницы прорвали ее ряды. Тем временем кватарские колесницы отступали в полном беспорядке, лошади перепугались огромных клыкастых ящеров, тянувших боевые повозки противника. Началась настоящая свалка, причем кватарские воины оказались зажаты между разетрийскими колесницами и пехотой, снова перешедшей в наступление.

Но последний удар был нанесен на правом фланге. При виде ливарских боевых машин легкая кавалерия Кватара просто пустилась наутек. Воспользовавшись возможностью, кавалеристы передового отряда обогнули фланг кватарцев и устремились к вражескому царю и его свите. Окруженный, не имея возможности отступить, Немухареб, царь-жрец Кватара, признал свое поражение и сдался в плен.

Путь в Кватар был открыт.