Текст книги "Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том I (ЛП)"

Автор книги: авторов Коллектив

Из тени, в которой он стоял, Феликс мог слышать доносящиеся голоса. Одним был басовитый голос Брана.

– Мы отправим гонцов к другим кланам с вестью о вашем прибытии. Они встретятся с нами у Кольца Ога. Зеленокожие зашли слишком далеко, когда совершили нападение на священные пещеры.

– Да, – согласился Мурдо. – Слишком далеко.

– Для попойки времени предостаточно, – заявил Бран.

Всех гостей подвели к длинному столу, на который выставили виски. Всех их рассадили так, чтобы легко можно было услышать крик вождя. Бран хлопнул в ладоши, и принесли подносы с едой, а скрипачи и волынщики принялись играть. Вскоре Теклис и Мурдо принялись, каждый в своё ухо, объяснять вождю ситуацию, отвечая на его пытливые вопросы. Похоже, тот очень быстро понял ситуацию, не переставая попивать виски и закусывать ломтем баранины. Внимание Феликса было привлечено иными вещами: он уже вдоволь наслушался о дорогах и опасностях, сопутствующих его жизни, а виски вызвало приятное тепло в животе.

«Возможно, – подумал он, – мне следует остаться здесь, когда остальные уйдут. Довольно странные, хоть и приятные фантазии».

Он почувствовал, как кто – то тихо подошёл и расположился рядом с ним. То была Мораг, одна из дев – стражей. Она была хорошенькой: с веснушчатым лицом, вздёрнутым носиком и коротко остриженными коричневыми волосами с рыжеватым оттенком. Мораг улыбнулась ему. Он улыбнулся в ответ.

– Итак, расскажи мне об эльфе, – заявила она. – Как долго ты путешествуешь вместе с ним?

Феликс простонал и начал рассказ. Удар кубка о стол привлёк его внимание обратно к Теклису и Брану.

– Нет. Это безумие, – воскликнул Бран. – Я не поведу своих людей в подобную западню.

В его голосе явно чувствовалась горячность.

– Если ты не покажешь нам прямой путь в долину, о которой говорила Прорицательница, то не покажет никто. Проклятие продолжит распространяться по стране. И частично это будет по твоей вине.

Голос эльфа звучал убедительно, но у Брана, похоже, не было особых сложностей сопротивляться его логике.

– Оркам дорога известна. Она будет под наблюдением. Подожди, пока соберутся кланы, а затем мы пробьёмся силой.

– У нас нет времени, – возразил Теклис. – Сбор армии займёт недели, а недель у нас больше нет. Остались, в лучшем случае, дни.

Внезапно Феликс всё внимание обратил на этот разговор. То было новое развитие событий. Он полагал, что они собираются идти в долину с армией, но теперь всё выглядело так, словно план изменился. «Как мило, что с нами поделились такими деталями», – подумал Феликс.

– Говорю тебе, за перевалами будут наблюдать.

– Зеленокожие сосредотачивают свои силы у храма. В лучшем случае, они оставят лишь небольшой отряд.

– Небольшой отряд – это всё, что нужно, чтобы сдерживать нас на перевалах. Даже если я возьму с собой всех моих воинов, будет невозможно пробиться сквозь организованное сопротивление.

– Я волшебник огромной силы. Уверен, это будет сложно, но не невозможно.

– Мне нет дела, даже если ты обладаешь силой богов, и я не собираюсь отправляться с тобой, – заявил Бран. – Даже если ты пройдёшь в долину, там будет полно орков.

– Если мы попадём в долину, я уверен, что смогу скрывать нас от любопытных глаз, по крайней мере, до тех пор, пока мы не достигнем храма.

– А если тебе не удастся? Я присоединюсь к верховному королю у Камней Ога, и мы силой разберёмся с зеленокожими.

– Земля может столько не протянуть, – вмешался Мурдо. – Если находящаяся внутри храма мощь будет полностью высвобождена…

– Нет, Мурдо, – произнёс Теклис. – Я вижу, что благородный Бран принял осмысленное решение. Не дави на него. Мы должны идти дальше сами. В конце концов, когда мы попадём в Зал тайн, будет особо не с кем делить его сокровища…

– Сокровища? – спросил Бран, в голосе которого проявился невиданный доселе интерес. – Расскажи мне об этих сокровищах!

– Нет. Ты принял решение. К чему тебе знать о сокровищах?

– По той же причине, что и любому человеку: говори, эльф!

Готрек бросил на него взгляд отвращения, но Феликс видел, что тот тоже прислушивается.

Ночь тянулась. Мораг ушла прочь. Феликс пьянел всё сильнее, пока не стали закрываться глаза. Он отыскал тёмное местечко под огромной деревянной опорой и укрылся своим плащом. Несмотря на звуки попойки, он практически сразу провалился в сон.

В тусклом свете утреннего солнца горных долин события прошедшей ночи почти казались сном. Феликс изо всех сил старался не обращать внимания на головную боль и бурление в желудке. «Довольно с меня виски», – подумал он. Тем не менее, россказни эльфа о сокровищах сыграли свою роль. Феликс смутно припоминал звучные пьяные тосты, провозглашаемые за сокровища Древних. Он гадал, действительно ли они существуют или всего лишь являются наживкой для жадности Брана. Неужели кто – либо из присутствующих действительно думает наложить свои лапы на добытые сокровища? Шансы один против тысячи.

Он поглядел на Истребителя. Несмотря на невероятное количество поглощённого алкоголя, после пьяной ночи Готрек выглядел ничуть не хуже. Феликс завистливо хотел чувствовать себя так же. Он бросил взгляд на дорогу позади. На ней было много горцев и обитателей болот из Кранног Мер, а также дев – стражей Прорицательницы. Шагал вперёд эльф, попутно беседуя с Сиобхейн и не замечая, казалось бы, восхищённого взора женщины и ревнивых взглядов большинства мужчин. Феликс начинал понимать, почему так не любят эльфов. Негодование мужчин было почти материально ощутимым.

В этом месте они двигались вдоль края отвесного обрыва, и Феликсу не хотелось рисковать тем, чтобы кто – нибудь случайно вытолкнул его за край. Они шли по крайне узкой тропе вверх по горному склону. Теперь стало очень холодно, а внизу можно было наблюдать облака. Феликс украдкой бросил взгляд в сторону Истребителя. Тот выглядел удивительно оживлённым.

«Что же, почему бы и нет, – подумал Феликс. – Мы снова оказались в чёртовых горах, и нам предстоит самоубийственная миссия в землях врага. Весьма вероятно, что скоро он обретёт свою смерть». Феликс пожал плечами. На фоне похмелья его не очень – то это беспокоило. Он продолжил устало взбираться по горному склону, ощущая себя тысячелетним стариком.

– О чём ты думаешь, – спросила женщина по имени Сиобхейн.

Она выглядела обеспокоенной.

– О многих вещах. Ни одну из которых я сейчас не готов обсуждать, – ответил он.

Она не стала настаивать, хотя Теклису было понятно, что ей не терпится узнать больше. Теклис гадал, правильно ли он поступает. На его взгляд, всё делается слишком медленно. Теперь он мог ощущать впереди беснующуюся безумную мощь. Она казалась настолько материальной, что его удивляло, как это не ощущают прочие, даже не обладающие его чувствительностью к магии.

То, что он пытается сделать сейчас – безумие. В этих горах полно орков. В храме полно хаосопоклонников, а у него есть всего лишь этот небольшой отряд дикарей, гном и имперский мечник, не горящий желанием сражаться. Шансы на успех мизерны. Однако что он может сделать? Какие у него варианты? Он может оставить эту маленькую армию и пробраться в храм сам. Укутавшись защитными и маскирующими заклинаниями, он, предположительно, сможет пройти в центр храмового комплекса незамеченным, но что потом? И Келмайн, и Ллойгор – могущественные чародеи, и они будут сражаться на выбранном ими поле боя, которое, вероятнее всего, окружено их собственными защитными заклинаниями. Возможно, они даже могут обратить себе на пользу защитные механизмы Древних.

Хотя в собственных силах он уверен, шансы складываются явно не в его пользу. Если он не сумеет быстро одолеть чародеев Хаоса, их защитники смогут одолеть его физически. Всего лишь один удар меча, и его долгая жизнь может оборваться. А там будут не только мечи. Там будут всевозможные чудища, поклоняющиеся Хаосу, да ещё и тот великан, о котором говорила Прорицательница. Ему потребуется физическая защита, когда он окажется вблизи Путей Древних и враждебной боевой магии, и это означает, что одной магии недостаточно. В какой – то момент ему в любом случае понадобится армия и топор Готрека Гурниссона.

Он задумался о паре бойцов. Чем дольше он находился в их компании, тем яснее он видел в действии длань предназначения. За ними наблюдают некие силы: эльф не был уверен, к добру это или нет, но был убеждён, что здесь задействованы древние и могущественные силы, которые он способен наблюдать лишь полумельком.

Теклис улыбнулся. Он становится таким же суеверным, как какой – нибудь эльф из Атель Лорена. Судьба, шанс или рука богов – не имеет значения. Он знает, что прежде чем всё закончится, ему, вероятнее всего, потребуется их помощь. Впереди высвобожденная энергия Древних, заметная лишь чародею, волнами поднималась в небо. Просто глядя на неё, он понимал, что подобную энергию не удастся сдерживать долго. Он лишь надеялся, что они подоспеют вовремя. В этот момент он бы многое отдал, чтобы узнать побольше о своих противниках.

Келмайн сверху вниз глядел на Магрига с каменной платформы на грани зиккурата[76]76
  Зиккурат – многоступенчатое культовое сооружение древней архитектуры Междуречья. Представляет собой строение из поставленных друг на друга параллелепипедов или усечённых пирамид.


[Закрыть]. Великан также смотрел на него единственным здоровым глазом. «Ты явно не красавчик, не так ли? – подумал Келмайн, оглядывая мутировавшее лицо и огромное смердящее тело. – Что ж, полагаю, я бы выглядел не лучше, доведись мне сражаться в стольких же боях, как тебе. Тот, последний, с твоим меньшим и не особо оплакиваемым собратом, должно быть, был тот ещё бой, судя по тому, что ты потерял глаз, а он лишился жизни».

– Приходили мелкие зеленокожие! Магриг многих убил, но их придёт ещё больше, – произнёс Магриг голосом, подобным раскатам грома. – Их много и у них могущественная магия. Возможно, их слишком много даже для Магрига.

– Я уверен, что ты очень постараешься, – заявил Келмайн.

Он оглядел дальние холмы, покрытые странной мутировавшей растительностью. Болотный запах окружающего леса почти так же раздражал его обоняние, как и вонь великана. Он удивлялся, почему сегодня великан кажется таким пугающим. Разумеется, будучи существом размером с осадную башню, он излучает внушительную физическую силу, но дело не в этом: в конце концов, крошечный мозг великана по – прежнему находится под надёжным контролем связывающего заклинания. В таком состоянии он находится с тех пор, как они застали спящего великана врасплох, когда впервые появились из портала в этом древнем комплексе. Нет, не похоже, что они теряют над ним контроль.

И тут Келмайна осенило. Разумеется, своей угрожающе массивной фигурой, рыжими спутанными волосами и пустой глазницей великан напоминал ему чудовищно огромную пародию на Готрека Гурниссона. «Имеет ли это какое – либо значение? – гадал Келмайн. – Не является ли сие знамением? Возможно, мне стоит принести в жертву одного из пленников, захваченных зверолюдами, и посмотреть знаки на внутренностях? Возможно ли, что гном каким – то образом выбрался из Путей? Нет. Хоть гном и могуч, он не чародей. Он останется там до скончания времён».

С другой стороны, времени остаётся всё меньше. Ллойгор сообщил, что Пути становится всё труднее контролировать. Некоторые из них теперь постоянно извергают энергию Хаоса, и безумие начало распространяться из Искажённых Путей в ранее не затронутые. Не возвратилось несколько их учеников со своими отрядами, и тут находится меньше воинов Хаоса, чем ему хотелось бы, учитывая сосредоточение племён зеленокожих в холмах. Похоже, их страх и благоговение перед Магригом начинают исчезать. Возможно, этот план всё же не настолько хорош.

«Зачем тогда наши хозяева приставили нас к этому делу? – недоумевал Келмайн. – Для чего мы продолжаем поливать находящийся внизу алтарь жертвенной кровью из человеческих сердец? Зачем наши ученики и мы сами круглые сутки продолжаем работать против той странной силы, которая пытается закрыть Пути? Может ли это быть работой проклятых эльфов? Или это нечто иное, какой – нибудь мерзкий сюрприз Древних, оставленный, чтобы препятствовать посторонним использовать их игрушки? Если так, то они потерпели неудачу. Этим миром правит Хаос. Ничто не сможет нам противиться. Ничто».

Келмайн мог ощущать отвратительную магию зеленокожих, действующую в тех холмах. «Возможно, их шаманы немного пособят нам в том, чем мы тут занимаемся, и попытаются нас остановить, – подумал он. – Это пойдёт им на пользу».

– Оставайся рядом с храмом и сокрушай всё, что придёт сюда! – приказал он Магригу. – Но приходи, если я тебя позову.

– Слушаю и повинуюсь, древний, – ответил Магриг.

Келмайна порадовало, что великан обратился к нему так, как, должно быть, давным – давно общался со своими создателями. И снова он ощутил зеленую вспышку орочьей магии. «Что же они задумали?» – гадал он, пока, развернувшись, спускался по ступеням в сердце зиккурата.

Заркхул очнулся от транса. Даже лёжа, было необычно ощущать вокруг успокаивающую массу тысяч орков и черпать энергию их присутствия. Они собрались здесь со всего острова. С боем пробивались, чтобы присоединиться к его клану, привлечённые древним групповым инстинктом орочьей расы. Происходит нечто скверное. Он чувствует это. Даже ещё хуже. Магриг, спящий бог, которому они так долго приносили подношения, обернулся против его народа, и теперь его видения говорят о временах смерти и голода для племён.

Вновь и вновь Боги – Близнецы показывали в видениях Заркхула, как земля раскалывается и пожирает орков, как отвратительные зверолюды Хаоса появляются из города – храма, словно личинки из трупа, как небеса цвета крови изливают огонь и мерзкую пыль искривляющего камня. Каким – то образом он самым нутром понимал, что если они не вернут себе город и не изгонят чужаков со своих священных камней, то весь его народ постигнет бедствие. Боги разговаривали с ним. Они даровали ему убеждённость и властные полномочия, вынудившие вождей прислушиваться к нему, хотя многие из них являлись его заклятыми врагами, и он часто сражался с ними за контроль над одним или другим зиккуратом.

Теперь, словно стадо бизонов, сбившееся в кучу, чтобы противостоять общей угрозе, все племена действуют, как одно. Подобное случается с людьми, когда с ними поговорят боги. Теперь они отложат свои разногласия и последуют за ним в великой Ваааргх. Это необходимо. Ибо в своём последнем видении он увидел, что время заканчивается, и вскоре им придётся действовать, чтобы отвратить катастрофу.

Заркхул почувствовал давление на свои мысли и открыл свои нематериальные глаза. Над ним возвышался дух шамана Гурага, невидимый никому, кроме него. Он заговорил голосом, слышимым лишь Заркхулу.

– Люди гор приближаются по тайным тропам. Они заключили союз с эльфами.

– Собери силы и сотри их в порошок! Насыться их костным мозгом! – сказал Заркхул, общаясь с помощью голоса, который голосом не был.

– Да, этой ночью мы отведаем человечьей плоти, да и плоти эльфов тоже.

Дух задрожал и исчез, когда Гураг вернулся в своё тело.

«Странно, – подумал Заркхул, – что столь тучный во плоти индивид, в духовном воплощении представляет себя таким гордым и мускулистым воином».

Отбросив эту мысль, военный предводитель орков обратил внимание на зиккураты находящегося внизу города – храма. Жизнь, проведённая в боевых столкновениях на улицах города со своими прежними соперниками, снабдила его знаниями о лучших направлениях для атаки, равно как и о тайных проходах под городом. Если повезёт, недавние пришлецы о них не узнают. Он соорудит из их черепов гору высотой с один из зиккуратов, в качестве подношения Богам – Близнецам. На её вершине будет возлежать череп Магрига и двух его необычных фамильяров – людей. Лишь когда он сделает своё подношение, боги будут умиротворены. Лишь тогда катастрофа будет предотвращена.

Теперь нужен лишь знак от шаманов, который даст ему знать, когда начинать атаку. Он надеялся, что тот вскоре поступит. Вдали сверкнула молния, и прогремел гром. Заркхул прикинул, не было ли то знаком. «Вероятно, нет, – подумал он. – Такая погода здесь слишком обычна, чтобы воспринимать её в качестве знамения».

Феликс шагал по горной тропе, не особо обнадёженный беседой с эльфом. Теперь воздух сделался холоднее: погода менялась стремительно, как всегда бывало в горах. В долине под ними виднелись облака, а они медленно взбирались по склону горы, пока не оказались в тумане, в котором даже ближайшие люди выглядели размытыми очертаниями. Феликс гадал, то ли это результат действий эльфа, то ли работа их противника, а затем решил, что сие не важно.

Приземистая массивная фигура появилась перед ним в сумраке. Он был рад услышать впереди грубый голос гнома, бормочущий что – то на родном языке. Внезапно грянул гром, а вдали сверкнула молния. Вспышка отразилась в тумане кратким насыщенным сиянием, а затем погасла. Феликс гадал, было ли это опасно, и не могла ли молния угодить в него. Он ощущал себя крайне уязвимым, как ползущее по оконному стеклу насекомое, которого в любой момент может прихлопнуть огромная рука.

– Чёрт бы побрал эту погоду, – произнёс Феликс.

– Странно, – заметил Готрек. – За все проведённые в горах годы я никогда не видел, чтобы облака набегали столь быстро, а гром был настолько сильным.

– Здесь, на Альбионе, погода – это проклятие, – сказал Феликс.

– Возможно, ты прав, человечий отпрыск. Что – то её здесь портит, это уж точно.

Тихо, словно привидение, из тумана появился Мурдо.

– Камни Огама.

– Я – то полагал, что это имеет какое – то значение, – произнёс Феликс.

– Иногда. В окрестностях кругов камней погода часто искажается. За последние годы стало значительно хуже.

– Стало быть, эти камни обладают огромной магической силой?

– Ага, они – работа Древних.

По его виду было заметно, что он может сказать больше, если захочет, но делать это не собирается. А может, уже сделал. Всегда сложно быть уверенным с любой разновидностью чародеев. Иногда они многозначительны и таинственны потому, что нечто знают. Иногда потому, что скрывают своё неведение. Будучи дилетантом, Феликс не мог об этом судить.

– Почему орки явились сюда в то же время, что и мы? Может ли сие оказаться совпадением?

– Кто знает этих орков? Временами ими, похоже, овладевает массовое сумасшествие, и без явно выраженной причины они начинают действовать коллективно. Это сродни леммингам, бросающимся со скалы, или миграции птиц. Возможно, с ними говорят боги. Возможно, камни столь же священны для орков. В местах силы часто проще привлечь внимание богов или великих духов.

– Что ж, сегодня будет как раз такая ночь, – сказал Феликс. – Погода явно неестественная.

– Да, – подтвердил Мурдо. – Неестественная. Возможно, когда вы преуспеете в своей миссии, мир вернётся к нормальному состоянию, если эльф говорит правду.

– Возможно, – сказал Феликс.

Ещё одна яркая вспышка света рассеялась в тумане, затем раздался удар грома, на сей раз значительно ближе, и, казалось, сотряслась вся гора. Феликс едва удержался, чтобы не вздрогнуть: так яростен и внезапен был раскат. Он было задумался, насколько велик здесь шанс схода лавин, затем решил, что не желает этого знать. По тому, как будут развиваться события, он узнает ответ на свой вопрос. Несколько мгновений спустя брызги дождя попали на его лицо. Тот был холоден, как горный лёд.

– Превосходно, – заявил Феликс. – Только этого мне не хватало, чтобы довершить этот день.

Не успели эти слова сойти с его языка, как в сумраке эхом разнёсся вопль.

– Как обычно, с высказыванием я слишком поторопился, – заметил Феликс, поворачиваясь лицом в сторону источника звука.

Феликс нёсся сквозь туман и смятение. Некоторые воины – горцы обнажили свои огромные мечи, другие потрясали копьями, оглядываясь в поисках новой угрозы. Из окружающего сумрака доносились воющие боевые кличи: мощный протяжный рык, говорящий о присутствии крупных здоровяков – орков, невнятная болтовня и скулёж, указывающие на гоблинов.

Внезапно из сумрака раздался звон оружия об оружие, за которым последовал хруст кости и вопль раненного человека. Феликс наткнулся на что – то крупное и отскочил. Через секунду он осознал, что с разбега налетел на спину орка. Спустя ещё секунду он мечом перерубил ему позвоночник. «Сейчас не время состязаться», – подумал Феликс.

Бой стал кошмаром. Были лишь секунды на то, чтобы определить, что за тень появляется из тумана – человек или чудовище. Если это оказывался орк – Феликс рубил мечом, если человек – он старался сдержать удар. Он не был абсолютно уверен, что это ему удавалось каждый раз. По телу бегали мурашки. В любой момент он ожидал удар с неожиданного направления, который пронзит его тело и отправит вопящую душу в тёмное царство Морра. По доносящимся отовсюду звукам он понимал, что подобное происходит довольно часто.

Ему необходимо двигаться осторожнее, ибо он помнил, что край тропы обрывается головокружительным провалом. Бессмысленно избегать ударов врага, а потом сорваться и найти смерть в глубокой бездне. Этот образ едва не его не парализовал. Феликс на мгновение застыл на месте, окаменев при мысли о падении в лежащий внизу мрак. Где – то слева от него возникла вспышка света, золотое сияние, которое было не молнией, но результатом эльфийского заклинания. Он понял, что там во тьме за свою жизнь сражается Теклис.

Ещё ближе раздался яростный вопль Готрека. За ним последовал звук, как при разделке туши мясником, когда топор угодил в цель. В силу привычки Феликс двинулся в сторону источника звука, понимая, что в подобной дикой рукопашной самое безопасное место – подле Истребителя.

Теклис проклинал туман и странное течение магии сквозь горы Альбиона. Его защитные заклинания лишь за секунду предупредили его о нападении. Он мгновенно создал вокруг себя заклинание щита.

– Оставайся рядом со мной, – сказал он Сиобхейн и обнажил меч.

С его стороны это не был чисто рыцарский поступок. Ему был нужен кто – то, кто защищал бы его спину, и эльф был уверен, что женщина не пронзит её копьём.

– Я с тобой, – отозвалась Сиобхейн.

Потоки магии здесь были медленными. Если только он не ошибся в своём предположении, то сейчас все они притягиваются к Камням Огама, которые, скорее всего, являлись источником этой мерзкой погоды. Он было раздумывал над тем, чтобы попытаться направить ветры в свою сторону, но решил не связываться. Слишком велики шансы вызвать какой – нибудь неожиданный побочный эффект. Камни значительно искажали магию. Этот факт является причиной того, что ему потребуется использовать личную энергию и энергию посоха Лилеат. Следует надеяться, что этого окажется достаточно.

Теклис поспешно свил паутину предчувствия, сетью раскинув вокруг себя магические щупы. Они резко дёрнутся в присутствии орков и других зеленокожих и предупредят его за тридцать шагов. Затем он направил в свою сторону обыкновенный ветер, расчищая туман. Тот моментально раздвинул облачность, позволив эльфу беспрепятственно видеть тропу. В их направлении бежало полдюжины орков. Эльф заворчал и направил в них разряд разрушительной энергии. Те взвыли от ярости и боли, когда разряд пронёсся сквозь них, и плоть слезала с костей, словно переваренное мясо. Один из орков, оказавшийся почти вне действия заклинания, был лишь слегка ошпарен. Он прыгнул вперёд с едва уловимой глазом скоростью, сжимая обеими руками поднятый ятаган, готовый поразить чародея.

Теклис сделал шаг в сторону и нижним взмахом посоха подсёк ноги орка. Когда тот растянулся мордой вниз, эльф с хирургической точностью воткнул свой клинок ниже назатыльника орочьего шлема, разрубив шейные позвонки и повредив спинной мозг. Умирающее существо забилось в характерных конвульсиях, утратив контроль над двигательными функциями. Теклис не видел причин избавлять его от страданий и осматривался в поисках новой цели. Сиобхейн пронзила спину орка копьём.

Орда мелких зеленокожих суетливо неслась вперёд. В сторону эльфа полетела волна коротких копий. Не было времени на что – нибудь более утончённое. Эльф произнёс заклинание, и волна пламени спалила большинство запущенных в него предметов. Он отпрыгнул в сторону с места, куда нацеливались копья как раз вовремя, чтобы услышать, как те ударяются о камни.

Раздражённый тем, что его застали врасплох столь примитивные существа, он направился прямиком в их гущу. Его клинок мелькал, пронзая, то глаз тут, то горло там. Гоблины отвечали собственным оружием, но их удары частично отражал энергетический щит, который эльф заблаговременно создал вокруг себя. Это было тонкое заклинание его собственного изобретения, которое использовало силу вражеских ударов против них же. Чем сильнее гоблины наносили удары, тем ожесточённее отбрасывались их клинки. Опасность крылась в том, что они могли нанести удар с силой, достаточной для перегрузки заклинания. По этой причине лучше продолжать перемещаться, меняя направление движения, подсаживаться и уклоняться.

Сейчас Теклис улыбался. В каждом эльфе, как он подозревал, скрыты зачатки кровожадности и то, что некоторые могли бы назвать жестокостью. В бою это выходило на поверхность. Он часто видел, как маска цивилизованности спадала с лиц многих его собратьев – воинов, чтобы не суметь распознать подобное в себе. Он не испытывал к этому отвращения, которое мог бы испытать человек, для него сие было лишь очередной занятной эмоцией, которую стоило изучить и, если быть честным, получить от неё удовольствие. «Может всё дело в порченной крови Аэнариона?» – подумал Теклис.

Он рассмеялся и был удивлён, заметив, что его смех вызвал ответные, полные страха взгляды у Сиобхейн и находящихся поблизости людей. Разумеется, они, по всей видимости, не чувствуют, как радость битвы растекается по венам. В конце концов, они не эльфы. Им не дано понять, что это значит лично для него. Он уклонился от очередного удара и опустил конец посоха на хрустнувшую обутую ногу гоблина. Мелкое существо взвыло от боли и схватилось за пальцы рукой, несколько секунд комично подпрыгивая, пока эльф не проткнул его мечом.

«Нет, – подумал он, – им не понять». В юности его дразнили Теклисом – слабаком, Теклисом – калекой, Теклисом жалким. Так продолжалось, пока он не научился придавать себе сил заклинаниями и зельями. Теперь ему дышится столь же легко, как любому иному эльфу, а единственным признаком его прежней слабости является незначительная хромота левой ноги, из – за которой он чуть менее стремителен и изящен, чем любой иной эльф. Некогда его могли одолеть такие существа. Некогда для защиты от них Теклису был нужен брат. «Больше необходимости нет, – подумал он, извлекая свой клинок из гоблина в брызгах зелёной крови, а затем делая длинный выпад, чтобы поразить следующего. – Теперь я сам могу о себе позаботиться и наслаждаюсь боем, как и должно быть».

Смех Теклиса сделался громче, и люди отвернулись. Лишь Сиобхейн сражалась рядом с ним, но даже на её лице был написан страх. Подобно вспышкам молнии, проносились в его мозгу мысли. Ему казалось, что он двигается настолько стремительно, что между ударами у него остаётся время на осмысление вечности. Это было необычно: его брат, вполне возможно наиболее смертоносный из когда – либо существовавших эльфов, был единственным из всех встреченным Теклисом эльфов, кто, казалось бы, не испытывал удовольствия от этой дикой радости боя. «Почему так получается?» – недоумевал Теклис.

– Почему так получается? – спросил Теклис у гоблина, который изрыгнул на себя последнюю трапезу, когда в брюхо ему вонзился клинок эльфа.

Тот, разумеется, по эльфийски не разумел, и глядел на Теклиса, как на сумасшедшего. В этой мысли было нечто настолько неотразимо комичное, что эльф захохотал ещё сильнее. Теклис всё ещё продолжал смеяться, когда огромная вспышка магической энергии разорвала ночь и повергла Теклиса в пучину боли.

Феликс слышал раздающийся в тумане жестокий пугающий смех. Что же это: какой – то орк хохочет над смертельной агонией своего врага или демон, призванный одним из их шаманов? Нет. Было в этом смехе что – то знакомое.

– Это эльф, человечий отпрыск, – послышался рядом голос Готрека.

Возвратным движением он рубанул атакующего орка и рассёк его пополам. Феликс прикрылся рукой, чтобы его не ослепили брызги крови, и заметил, что на него нападает другой огромный орк. От силы нанесённого существом удара у Феликса онемела рука. Он, защищаясь, отступил, проклиная тусклый свет, из – за которого было вдвойне сложно сосредоточиться на мелькающем клинке противника. Он почувствовал, как что – то продавилось под его пяткой. Он наступил на тело. Он постарался удержать равновесие и ответить орку ударом на удар, чтобы не быть оттеснённым назад и не опрокинуться на ненадёжной опоре. Он услышал удаляющиеся в тумане боевые кличи гнома.

Это была ошибка. Феликс был сильным человеком, но орк был сильнее. Его удары едва не выбили клинок из его руки. Феликс понимал, что не сможет долго выдерживать подобный стиль боя. Ему нужно воспользоваться шансом и поскорее его завершить. Феликс присел, позволив клинку орка пролететь над головой, а затем сделал прямой выпад мечом, проткнув орочье брюхо. Тварь оглушающе взревела и врезала Феликсу массивным кулаком. От силы удара перед глазами Феликса поплыли звёздочки. Боль была тошнотворной. Он откатился в одну сторону, а орк откатился в другую и исчез в тумане. Отовсюду доносились звуки боя и ужасный пронизывающий хохот.

«Сосредоточься», – твердил себе Феликс, стараясь удержать обед в желудке и не поскользнуться на скользкой от крови земле. Огромного волевого усилия ему стоило держаться прямо и не пригибаться. Со всех сторон до него доносились звуки суетливых шагов. Его окружали мелкие зеленоватые фигуры в кожаных куртках с капюшонами. Приближаясь, они гоготали и пританцовывали.

«Плохо дело», – подумал он. Затем возникла вспышка зеленоватого света, и жуткий эльфийский хохот смолк.

Теклис старался не потерять сознание. Он понимал, что ему повезло. Его магическая защита приняла на себя основной удар, но боль всё равно ощущалась каждым нервным окончанием, пока он старался сдержать и развеять направленную на него смертоносную энергию.

«Глупец, – обругал он себя, сохранив хладнокровие и ясность мыслей. – Вот что случается, когда уступаешь жажде убийства. Тебя застал врасплох обладатель мощи. Причём хитроумный. Он защитил себя и экономил силу до тех пор, пока не подошёл достаточное близко, чтобы нанести убийственный удар. И почти преуспел. Однако „почти“ – это всё же недостаточно хороший результат».

Теперь, обнаружив себя, орк – шаман стал столь же заметен колдовскому зрению Теклиса, как сигнальный огонь, разожжённый ясной ночью на вершине холма. Эльф улыбнулся, наблюдая жёлто – зелёное свечение энергии зеленокожих, окружающее его противника. То был знакомый магический почерк шаманов. Они накапливали свою энергию весьма необычным способом. Аура стала ярче, когда шаман выпустил ещё один разряд. На сей раз Теклис был готов, и его контрзаклинание расплело нити чуждой энергии ещё до того, как она преодолела половину разделяющего их расстояния. Теклис ответил разрядом энергии, но контрзаклинание орка оказалось мощным и стремительным. У шамана было преимущество свежих сил и ясности чувств. Теклис по – прежнему испытывал последствия первого удара шамана. Эльф надеялся, что сие не станет для него летальным.