Текст книги "Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том I (ЛП)"

Автор книги: авторов Коллектив

Лицо князя в обрамлении серебристо-седых волос исказила злобная гримаса. Он молча вскинул дымящуюся пику. У Алита вырвался хриплый крик – пылающий наконечник в потоке закипающей крови вонзился в грудь Эотлира. Керанион выдернул пику так же быстро, как и ударил.

Эотлир отступил на шаг и сумел выпрямиться. Он медленно повернулся к Алиту и вдруг упал на колени. Меч вывалился из руки и скрылся в истоптанной траве, знамя дома Анар выскользнуло из разжатой ладони. Горлом у него пошла кровь. Полнейший ужас охватил Алита, когда он увидел взгляд отца: в его распахнутых глазах застыл безумный страх.

– Бегите! – выдавил Эотлир и повалился в грязь.

До Алита донесся издевательский смех Кераниона. Юноша открыл рот в беззвучном крике отчаяния и ярости и ринулся на изменника и его жуткого зверя. Не успел он сделать и пару шагов, как кто-то ухватил его за руку и потащил прочь. Спотыкаясь, Алит пытался вырваться, но его сцапали уже несколько рук, подняли и понесли.

– Отпустите! – кричал и вырывался Алит. Копейщики выстраивались между ним и драконом. – Отпустите меня!

После смерти командира боевой дух войска безнадежно упал. Тысячи анарцев бросились бежать, но несколько сотен храбрецов решили дорого продать свои жизни и задержать преследователей. Алит чувствовал, что его несут вверх но холму. Его охватило отчаяние, и юноша обмяк. Но лицу текли слезы.

Всхлипывая, он позволил воинам унести его с поля битвы.

Под покровом ночи остатки анарского войска отступили на восток, к горам, но и там друкаи преградили путь, и им пришлось свернуть на юг. Алит брел, спотыкаясь, среди своих воинов. Он боялся думать о том, что произошло, и слишком устал, чтобы пытаться представить, что же их ждет дальше. Ему казалось, что он идет во сне, переставляя ноги по привычке.

Преследователи не отставали, и лейтенанты Алита снова повернули войско на запад в расчете укрыться в Темных топях. Двадцать три дня они скрывались в гнилых болотах, прятались по кустам, когда в небе раздавалось биение драконьих крыльев, и передвигались только по ночам. Войско сильно поредело, поскольку отряды и отдельные солдаты, спасаясь от погони, отбились от основной массы. Некоторые заблудились в топях, другие слишком далеко забрали на юг и наткнулись на патрулирующие Наганат отряды. Те, кто остался с Алитом, выжили, хотя юный князь не имел к их удаче никакого отношения. Он покорно следовал инструкциям Хиллраллиона и Тариона. Солдаты начали перешептываться, что Алит потерял разум, и их догадки были недалеки от правды. Юноша жил в постоянном кошмаре и никак не мог избавиться от стоящей перед глазами сцены гибели отца. Снова и снова он видел, как Эоглир падает от лики Кераниона, чувствовал ядовитое дыхание дракона в воздухе и слышал последний отчаянный приказ отца.

В конце концов друкаи прекратили охоту, и выжившие снова направились на восток, к Эланардрису. Еще два дня голодные, усталые и отчаявшиеся они шли по болоту. Ночью анарцы разбили лагерь к югу от холмов, где сражались с армией Анлека, но никто не рискнул посетить место битвы. Они боялись того, что могут там найти.

Утром над горами на востоке показался дым. Он не походил на струйки дыма от костров: у подножия гор подобно коконам покачивались густые черные столбы. Подгоняемые плохим предчувствием, анарцы заторопились навстречу восходящему солнцу. К полудню они вышли к первой сожженной деревне. Белые стены зданий покорежились и почернели от сажи, внутри виднелись обгорелые трупы. Жителей заперли в домах и подожгли. Вдоль дороги лежали зверски изувеченные тела. Куски содранной с эльфов кожи болтались на изгородях вокруг полей, а с голых веток деревьев свисали гирлянды из костей и плоти.

Дальше ждали картины еще ужаснее. Голые тела, гвоздями прибитые к почерневшим стенам сараев и башен. Головы детей, насаженные на шипастые ветки розовых кустов – будто жуткая замена увядших бутонов. И везде нарисованные кровью символы китараев.

Выжившие в битве рыдали, некоторые отбрасывали оружие и прижимали к себе останки любимых, другие покидали войско, чтобы быстрее добраться домой. Солдаты уходили сотнями, и Алит не удерживал их. Заставить их остаться было все равно, что заставить перестать дышать.

К середине дня у Алита иссякла способность чувствовать отвращение. Он и раньше почти ничего не ощущал, а сейчас сердце князя окаменело, его покинули мысли и чувства. Побоище оказалось настолько всеобъемлюще огромным, что превышало понимание, невероятные зверства просто не могли уместиться в голове. Лагерь беженцев тоже подвергся нападению, и по полям вокруг кучами лежали трупы. Некоторые эльфы умерли быстро, их зарубили на месте, но на телах многих виднелись следы варварских пыток, они скончались от ран и боли. Огромными стаями с гор спускались стервятники. При приближении войска они тяжело взлетали в воздух.

Когда Алит разглядел поднимающиеся над особняком клубы дыма, он ничего не почувствовал. Он ожидал их увидеть после первого пожарища на рассвете предыдущего дня и успел пережить леденящий ужас. Юноша уже не понимал, что кошмар продолжается.

Когда князь прошел через ворота, сперва ему показалось, что особняк перестроили, либо что длинные вечерние тени шутят над ним. Но когда он подошел поближе, то увидел, что разрушенный дом украсили прибитыми к стенам телами. Почти все безжизненно обвисли, но некоторые зашевелились при его приближении.

Он увидел приколоченного к двери окровавленного Геритона и поспешил к нему. В колени и локти канцлера вогнали железные штыри, его кровь собралась на полу алой лужицей. Старый слуга дома Анар приподнял голову и открыл один пронизанный красными прожилками глаз; второй залепили стекавшие из раны на лбу сгустки крови.

– Алит? – выдавил он.

– Да, – ответил юноша и достал из заплечного мешка флягу с водой.

Он попытался напоить Геритона, но эльф отвернулся.

– Вода меня не спасет, – прошептал он. Его глаз на миг затуманился, но затем снова уставился на Алита. – Они взяли князя Эолорана живым…

Новость подействовала на Алита как удар молнии. На миг его охватила радость, что семья выжила. Но тут же он понял, что деда ждет судьба хуже смерти. Алит взял Геритона за подбородок и приподнял ему голову.

– А мать? – спросил он.

В ответ Геритон медленно прикрыл глаз.

– Не дай мне умереть в мучениях, – прошептал канцлер.

Алит отступил на шаг; он не знал, что делать. Воины заходили в особняк и в ужасе бродили вокруг, разглядывая жуткие сцены.

– Снимите их! – крикнул Алит. Теперь его переполняла энергия. Он вытащил из-за пояса нож и быстрым движением перерезал горло Геритона. По пальцам потекла кровь, и Алит стряхнул ее на пол. – Подарите покой тем, кто еще жив и принесите все тела в особняк.

Под его руководством солдаты собрали тела и уложили их в доме. Среди мертвых встречались и друкаи, поскольку крейсийцы и тиранокцы сдержали клятву и сражались за Эланардрис. Тела врагов Алит приказал оставить стервятникам и воронам.

Когда Алит взял на себя печальную задачу, он будто ослеп и не различал переносимые тела. В его глазах они слились в сплошное пятно, и он не видел лиц друзей, слуг и родных. Он не мог сказать, переносил он тело Майет или нет. Юноша знал, что она умерла; ему не хотелось знать, каким образом ее убили.

Когда ночь накрыла все вокруг темнотой, Алит и его воины принесли дрова и масло из своих запасов, и особняк превратился в огромный погребальный костер. Алит поднес факел к дровам и отвернулся. Он не смотрел, как быстро разрастается пламя, оттесняя ночь. Он не слышал рева и треска огня, не чувствовал запаха горящей плоти и дыма.

Он потерял все, что имел; остались лишь воспоминания, и живой тенью он направился в горы.

По дороге Алит едва различал окружающих его солдат. Он ничего не замечал: ни травы под ногами, ни холодного ветра, ни сверкающих над головой звезд. Вскоре он свернул на тайную тройку и остался в одиночестве. Юноша прошел немного дальше, но каждый шаг давался с большим трудом, и наконец он с криком упал на колени. Он поднял голову к небу и завыл как волк, давая выход ярости и отчаянию. Долгий, пронзительный крик эхом разнесся среди деревьев и склонов, будто насмехался над ним.

Когда Алит уже не мог кричать, он принялся вырывать траву с комьями земли и раскидывать по сторонам. Он вытащил из ножен меч и остервенело рубил им голые ветки. Бестолковые метания по лесу вывели его к ручью, и он свалился в ледяную воду. Но даже холод не помог стряхнуть охватившее его безумие. Алит поднялся на ноги и побрел вверх по течению, рассекая воду мечом и выкрикивая оскорбления небу.

Через какое-то время он вышел к неподвижному, сияющему в свете белой луны озерку. Там князь отбросил меч, улегся на камни и обхватил голову руками. Поднимающийся от воды холод разливался по телу, но не мог сравниться со сковавшим сердце льдом. Его сердце превратилось в ледяную бездну.

Князь не помнил, как долго просидел на берегу, разглядывая свое отражение. Он не узнавал пойманного водой эльфа. Царапины перемежались на лице с разводами сажи, грязь размывали дорожки слез. Глаза смотрели темно, безумно. Незнакомец походил не на сына дома Анар, а на грязного, неухоженного сироту, жалкого и отвратительного. Алита охватила резкая ненависть к себе; он вытащил нож и принялся кромсать волосы, и на миг лезвие оказалось у горла. Вспыхнуло манящее желание покончить с болью – тем же способом, каким он избавлял от страданий умирающих.

И все же несмотря на горе князь замешкался. Если он избежит мучений, то проявит слабость. Гордость уже погубила его родных. Они решили, будто сумеют противостоять Анлеку, и теперь остались лишь в его памяти. Если он умрет, род Анар прекратит существование. Алит не мог опозорить свою семью.

Он разжал пальцы, и нож упал в озеро.

Пока князь смотрел на воду, к нему постепенно вернулись зрение, слух и обоняние, он стал слышать журчание ручья, чувствовать запах сосновой смолы. Чуткие уши эльфа различали шуршание грызунов в сухой хвое и трепетание крыльев летучих мышей. Ухали совы, плескалась рыба, потрескивали ветки.

Где-то поблизости каркнул ворон.

Перед Алитом появилась тень. Он поднял голову и уставился на Эльтириора. Лицо вороньего герольда напоминало маску и не выражало ни сочувствия, ни презрения. Немигающий взгляд уставился на юношу.

– Уйди, – хриплым, безжизненным голосом приказал Алит.

Эльтириор не двинулся и не отвел глаз.

Алита охватило желание ударить вороньего герольда. Его переполнило беспричинное отвращение, и сейчас он винил во всех приключившихся с ним бедах Эльтириора. Спокойный взгляд вороньего герольда будто дразнил Алита.

Треск ветки за спиной вторгся в мысли, Алит встал и оглянулся. В пробивающемся через кроны деревьев слабом лунном свете он разглядел трех женщин с двумя детьми.

Он моргнул и, пошатываясь, направился к ним. Когда юноша подошел ближе, то убедился, что это не видение. Перед ним стояли беглецы, которых он вывел из Тиранока.

– Я увел их из Эланардриса перед приходом друкаев, – ответил на немой вопрос Эльтириор. – Надо доставить их в Эллирион, как тебе и следовало сделать раньше.

Слова медленно проникли в мозг Алита, и всколыхнули воспоминание о клятве, которую он дал Еасиру. Он оглядел по очереди женщин, но ничего не почувствовал. Разве он что-то должен тени мертвого командира? Алит перевел блеклый взгляд на Эльтириора.

– Вам лучше уйти, – сказал он. – Без меня. Мою жизнь накрыло темное облако, и разумнее будет не стоять под ним.

– Нет, – ответил Эльтириор. – Тебя здесь больше ничто не держит, так что нет причин оставаться в Эланардрисе. Это не твоя судьба.

Юноша горько рассмеялся.

– И что за новые муки придумала для меня Морай-хег?

Эльтириор пожал плечами.

– Я не знаю, но ты не должен бесславно зачахнуть здесь, – сказал вороний герольд. – Не в твоей натуре оставлять безнаказанными тех, кто убил твою семью, даже если ты винишь в их смерти себя и меня. Ты можешь это отрицать, но придет время мести, и ты станешь ее орудием. Вспомни о клятве убить Каентраса.

Упоминание о ненавистном князе разожгло искру в сердце Алита, и на миг он что-то почувствовал. В нем разгорелся крошечный огонек жизни.

– А как же остальные друкаи? – продолжал Эльтириор. – Разве ты позволишь им спокойно жить после того, как они разорили Эланардрис? Если ты не отомстишь за семью, то можешь взять сейчас нож и вонзить его себе в сердце. Потому что даже если ты и продолжаешь дышать, ты все равно мертв. Я не могу дать тебе сочувствия и утешения. Я тоже последний из рода, и, возможно, ты станешь последним представителем своего. Все, что я делаю, я делаю в память об убитых отце и матери и о попавшей в лапы демонов сестре. Ты хочешь, чтобы о доме Анар вспоминали со стыдом, вспоминали, как враги разорили их земли и убили их народ?

– Нет, – отрезал Алит. Его воля постепенно крепла.

– Ты хочешь, чтобы друкаи хвастались, что стерли анарцев с лица земли?

– Нет. – Алит сжал кулаки.

– Ты простишь тех, кто причинил тебе столько бед? Забудешь их преступления и станешь предаваться чувству жалости к себе?

– Нет, – прорычал Алит. – Не стану!

Он шагнул в ледяную воду и достал оттуда кинжал и меч. Когда юноша с плеском выбрался на берег, Хейлет, Лириан и Сафистия со страхом отшатнулись от него. Но Алита не смутила их реакция – наоборот, их ужас придал ему сил. Будто в ответ на его настроение луна скрылась за облаком, и маленькая поляна погрузилась в темноту. Алит почувствовал, как он растет в этой темноте. Он впитывал в себя сумрак, и тени вокруг признали его своим.

Во тьме обитал страх – и ему предстояло стать этим страхом. Друкаи окровавленными ртами признают свою вину, они станут молить о пощаде, но не дождутся ее. Они считают тьму своей стихией, но они будут править там не одни. Пусть ночь принадлежит темным эльфам. Тени же покорятся Алиту.

– Пошли, – прошептал он.

Перед рассветом они разбили лагерь под скальным козырьком на западном склоне Анул Ариллины. Эльтириор предупредил, что днем передвигаться слишком рискованно, и направился обратно по тропинке, по которой они пришли.

Группа разделила молчаливый холодный завтрак. Алит сидел чуть в стороне, жевал ломтик копченого мяса и смотрел, как над горами поднимаются первые лучи солнца. Когда-то картина восхода наполняла его радостью, но сейчас совсем не трогала.

– Попробуйте поспать, – сказал он женщинам и забрался на каменный уступ, чтобы нести стражу.

Взглянув вниз, он увидел, что женщины послушно забрались под одеяла и прижались друг к другу в поисках тепла, как птицы в гнезде. Юноша ждал, что в нем всколыхнутся хоть какие-то чувства: воспоминания о матери, остатки желания, которое влекло его когда-то к Миландит. Но мысли вернулись к Каентрасу и другим друкаям. Только тогда он ощутил яростный гнев, который согрел его лучше солнца.

Эльтириор вернулся почти сразу после того, как дневное светило полностью поднялось над горами. Он задыхался, и Алит разглядел порез на его лбу.

– Нас преследуют! – выдохнул он и принялся будить спящих женщин.

– Кто? – Алит спрыгнул с навеса.

– Ренегаты моего ордена, – прорычал Эльтириор. – Хотя возможно, что ренегатом следует назвать меня. Они решили связать свою судьбу с Морати, я уже довольно давно подозревал об этом. Они попытались поймать меня в ловушку, но я сбежал. Надо торопиться, они уже близко!

Беглецы второпях собрались в дорогу и последовали за Эльтириором на юго-восток, вверх по склону Анул Ариллины. Детей несли мужчины, чтобы Лириан, Хейлет и Сафистия не отставали. Они шли без дороги и старались держаться каменистой почвы и берегов ручьев, чтобы оставлять как можно меньше следов.

– Надолго мы их не задержим, – говорил Эльтириор Алиту, пока они помогали женщинам перебраться во камням через ручей. – Помимо глаз и ушей у вороньих герольдов есть и другие способы выслеживания добычи.

Они поднимались в горы, делая редкие остановки для отдыха и нескольких глотков воды. В глубине души Алит надеялся, что вороньи герольды их догонят, и тогда он сможет начать мстить друкаям. Но даже в лихорадке мести он понимал, что придется поступиться желаниями. Гораздо сильнее по планам друкаев ударит то, что сыновья Еасира и Элодира выживут.

К полудню они поднялись к перевалу на южном склоне горы. Алит обернулся, чтобы оглядеть пройденный подъем, Эльтириор встал рядом с ним. Далеко внизу между камней двигались крохотные черные точки – вороньи герольды.

Алит насчитал по меньшей мере пятерых. Все завернутые в плащи из черных перьев эльфы вели на поводу лошадей.

– В горах лошади станут помехой, – произнес Эльтириор. – Нам нужно оторваться как можно дальше, прежде чем мы выйдем на равнины Эллириона. Там верховые получат преимущество.

– Тогда пошли. – Алит повернулся спиной к преследователям.

Он еще никогда не проводил ночь так высоко в Кольцевых горах. Созданный Каледором Укротителем Драконов портал, удерживаемый возведенными по всему Ултуану заклятыми камнями, проходил через горы. На краю зрения мельтешила магия, Алит ощущал ее силу. Волшебные ветра заигрывали друг с другом, сплетались и разделялись, скользили и свистели по склонам. Каждый порыв приносил странные ощущения: затаившейся надежды, накатывающего отчаяния, тепла или холода, мудрости или скоропалительных решений. Хотя Алит жил рядом с горами всю жизнь, сегодня он впервые по-настоящему ощутил присутствие запертого в их недрах волшебства.

Но не только магические ветра тревожили сон беглецов. С вершин доносились рыки и рев – это порожденные магией чудовища делили территорию. Здесь обитали виверны и мантикоры, гидры и василиски. Друкаи научились использовать их на войне. Мощь любого из хищников намного превосходила силу мечей Эльтириора и Алита.

Хотя Алит обычно чувствовал себя в горах как дома, при выборе места для привала ему пришлось полагаться на Эльтириора. Вороний герольд знал местность и ее обитателей, а Алиту никогда не доводилось встречаться с ними. Эльтириор вел беглецов в обход гнездовищ монстров, и порой по тихому сигналу герольда им приходилось сворачивать назад. Пока женщины спали, Алит немного расспросил его.

– Я уже говорил тебе. Я следую по пути, который проложила для меня Морай-хег, – объяснил Эльтириор. – Он не хороший и не плохой, но в любом случае я не думаю, что моя госпожа захочет, чтобы я окончил его в брюхе голодного зверя.

– Но как ты узнаешь, какую выбрать дорогу?

– Нельзя думать об этом. Меня ведет инстинкт, внутреннее знание. Его невозможно увидеть, услышать или понюхать, только почувствовать сердцем. Морай-хег подталкивает нас куда-то, значит, такова ее воля. Большинство вырываются из ее нитей и отказываются следовать ее мудрости. Я принимаю волю судьбы и позволяю ее руке поворачивать меня направо и налево, останавливать и подталкивать вперед, как она сочтет необходимым.

Алит непонимающе потряс головой.

– Но если Морай-хег заранее выбирает для нас судьбу, зачем мы принимаем решения? – спросил он. – Или мы всего лишь куклы в руках богов?

– А разве нет? – улыбнулся Эльтириор. – Аэнарион, безусловно, рисковал навлечь на себя гнев богов, стремясь спасти свой народ, и все же он попал под власть Каина. Бел Шанаар отдался на милость Азуриана перед тем, как стать Королем-Фениксом. Даже Морати получила силу при помощи сделок, которые заключила с темными богами.

– А почему я должен думать о богах, если они не заботятся обо мне?

– Ты не должен. – Ответ вороньего герольда вызвал у юноши гримасу недоумения. Эльтириор подкинул веток в небольшой костерок и продолжил: – Боги – это боги, старые и молодые, сильные и слабые. Только глупцы пытаются привлечь их внимание или выдвигают требования. Друкаи не понимают этого и считают, что смогут пользоваться силой китараев без последствий, успевали бы вовремя приносить новые жертвы.

– Но что случится, если они победят? Что, если все эльфы превратятся в друкаев, и Морати будет править миром? У такой цивилизации нет надежды на покой, гармонию или равновесие. Темные боги наслаждаются раздором и кровопролитием, им невозможно угодить.

Эльтириор посмотрел на Алита горящим искренним взглядом.

– Вот почему мы не можем позволить друкаям победить, – яростно прошептал он. – Они стали проклятием нашего народа. Их победа будет для нас приговором к жестокой смерти. Эльфы не могут постоянно жить в злобе и ненависти.

– А еще не поздно? – спросил Алит. – Друкаи уже посеяли на Ултуане раздор и начали войну. Что еще ожидать от будущего, кроме кровопролития и сражений?

– Если жить без надежды, то да, – ответил вороний герольд. – Мы можем сражаться за мир, но необходимо понимать, что его нельзя сохранить без войны. Когда-то мы жили в спокойном блаженстве, но его не вернуть. Остается лишь надеяться на чувство равновесия внутри нас самих и нашего народа.

Алит задумался, и Эльтириор не стал тревожить его размышления. «Гармония» и «равновесие» были для Алита только словами, и разговор лишь укрепил убеждение, что смерть последнего друкая принесет мир эльфам и ему самому.

Еще одиннадцать дней они брели по нехоженым горам, подгоняемые холодными ветрами. Эльтириор и Алит торопили женщин, хотя путешествие полностью вымотало Хейлет, Сафистию и Лириан. Они молча и безропотно шагали за своими спасителями. Иногда Эльтириор смягчался и объявлял привал, но Алит почти не думал о спутницах. Он воспринимал их как помеху, нежеланную обязанность, которую нужно выполнить, прежде чем двинуться к настоящей цели. Под солнцем и звездами он вел их вперед до тех пор, пока они не падали с ног, и только тогда позволял им поспать.

За все время они ни разу не видели преследователей. Эльтириор порой отставал от группы, чтобы разведать окрестности, но говорил, что никого не нашел. Новости не очень радовали Алита, поскольку Эльтириор не раз предупреждал, что вороньи герольды их нагонят, как только беглецы спустятся на равнины.

После перевала путешествие протекало легче, поскольку обрывистые скалы уступили место пологим склонам Эллириона. Внутри круга Кольцевых гор погода стояла более мягкая, и ветры дули не так резко, поэтому путешественники стали продвигаться быстрее. После трех дней спуска они наконец-то оставили позади голые уступы и оказались в редких лесах и заросших травой долинах.

Со смешанным чувством облегчения и страха группа разбила лагерь в примостившемся у подножия гор урочище. Алит забрался на крутой холм и оглядел Эллирион. В рассветном сумраке на юго-восток протянулись знаменитые равнины. Неспешно встающее ото сна солнце заливало траву розовым светом, от чего та походила на колышущееся блестящее море. Когда-то у Алита захватило бы дыхание от красоты равнин, но сейчас его посетила единственная мысль – что на открытой местности им будет негде спрятаться.

– Надо свернуть на юг, найти реку и двинуться вдоль нее, – произнес Эльтириор, поднимаясь по склону.

Алит ответил ему вопросительным взглядом.

– Ни ты, ни я не знаем этих земель, – объяснил тот. – Но стадам и их владельцам нужна вода, так что у реки мы наверняка найдем поселение.

Алит покачал головой.

– Мы не знаем, кому могут служить встреченные эллирионцы. Я слышал, что князь Финудел поклялся помогать королю Каледору. Нужно идти в Тор Элир.

– И ты знаешь дорогу в столицу Финудела? – Эльтириор посмотрел на него с сомнением.

– Пока ты учился разговаривать с воронами и слушать Морай-хег, я сидел взаперти с учителями, которые совали мне под нос карты Ултуана. Тор Элир находится к югу отсюда, на востоке от ведущего из Тиранока Орлиного перевала. Он расположен на берегу залива Внутреннего моря, где в него впадают реки Элиранат и Ирлана.

Эльтириор уважительно кивнул. Но затем на его лице снова отразилось сомнение.

– До Орлиного перевала по меньшей мере восемь дней пути, – сказал он. – Это если женщины не будут нас задерживать – а их силы на исходе. Темные всадники без труда нагонят нас по дороге.

– Да и сам перевал в руках у друкаев, – с мрачной улыбкой добавил Алит. – Я очень удивлюсь, если мы сумеем беспрепятственно добраться до Тор Элира, но женщин необходимо доставить туда. Между Элиранатом и Кольцевыми горами есть лес, Ателиан Торир, и там мы сможем найти хоть какое-то укрытие.

В доказательство Алит указал на юг. В рассветном сумраке у восточного подножия гор, на горизонте виднелись темные тени.

– Мы доберемся до Ателиан Торира за два дня, – добавил юноша.

Эльтириор поджал губы и обдумал его предложение.

– Есть второй вариант, – сказал он. – На полях пасутся эллирионские стада. Можно найти один из табунов и обеспечить себя лошадьми.

– Воровать лошадей? – презрительно откликнулся Алит. Однако после некоторого размышления его презрение улетучилось, и он одобрительно кивнул. – Если встретим табун до того, как доберемся до леса, то так и сделаем. Но сейчас мы направимся вдоль холмов на юг.

Эльтириор жестом подтвердил свое согласие, и они вернулись к лагерю.

Они выступили в путь, когда солнце уже поднялось высоко. Беглецы решили довериться скорости, а не скрытности, и пошли вдоль подножия Кольцевых гор на юго-запад. Теперь, когда у них появился план, настроение Алита немного улучшилось при мысли, что вскоре он освободится от обузы и сможет заняться личной войной против друкаев.

По дороге он размышлял о мести, мечтал о том, каким наказаниям подвергнет Каентраса и остальных врагов. Исчезла хрупкая пустота, которая поглотила его после падения Эланардриса. Он представлял себе, как вернется в Нагарит во главе войска и бросит вызов правителям Анлека.

Под темные, но увлекательные мысли время летело быстро, и вскоре наступил полдень. Путешественники вышли к бегущему с гор ручейку и остановились попить, наполнить фляги и поймать свежей рыбы на обед. Обыденные действия не принесли Алиту никакого удовольствия; его мысли сосредоточились на будущем. Эльтириор наблюдал за северными подходами, а юноша ловил голыми руками рыбу, но не ощущал ничего, кроме тихого раздражения от вынужденной задержки.

После еды и отдыха группа двинулась дальше вдоль русла ручья. Тот заворачивал на юг, и Алит надеялся, что он выведет их к Элиранату. Горные склоны впереди потемнели от деревьев, но до них оставался еще день пути. Алит подгонял беглецов, поскольку ему не терпелось добраться до леса, где они будут в относительной безопасности.

Следующий день принес надежду, потому что ручей вывел их к крупной реке, и Алит понял, что перед ними Элиранат. Река мощным потоком бежала с севера на юг.

– Если бы тут были лодки, – сказала Сафистия, – мы бы смогли быстро двигаться вперед и на ходу отдыхать.

Они обыскали берега, но не нашли ни одного суденышка. Вероятно, эллирионцы предпочитали водным путешествиям верховую езду. Но поиски не прошли зря, потому что выше по течению, где река расширялась, обнаружились свежие следы копыт. Табун лошадей останавливался там на водопой, а затем двинулся на восток.

– Я не видел следов ног, – заметил Эльтириор. – Вероятно, за лошадьми никто не приглядывает.

– Или же всадники просто не спешивались, – возразил Алит. – В любом случае нам не известно, как далеко ушло стадо. До него может быть несколько часов пути.

– Есть способ узнать наверняка.

Эльтириор повернулся, под внимательными взглядами остальных отошел от реки и взобрался на небольшой обрыв на востоке. Там он уселся на вершине, скрестил ноги и расставил в стороны руки; высокая трава почти скрыла его с головой. Некоторое время вороний герольд сидел неподвижно, и Алит начал раздражаться. Он то и дело поглядывал на север, выискивая на холмах черных всадников.

Только юноша собрался вмешаться и оборвать ненужную остановку, Эльтириор закинул назад голову и издал долгий свист, который перешел в низкое карканье. Звук закружился вокруг Алита, поднимаясь и опускаясь, отчего в нем зазвучало мелодичное эхо, будто он исходил из нескольких источников сразу. Алит чувствовал, как в зове растет волшебство, как оно расходится все дальше и выше, и поднял взгляд к чистому небу.

Сначала он ничего не увидел. Но через миг на севере появилась черная точка. Вторая точка двигалась с юга, затем Алит разглядел еще несколько. Они возникали повсюду. При приближении они оказались воронами. Алит насчитал несколько дюжин кружащихся над холмом птиц. Зов Эльтириора полностью утонул в карканье и хлопанье крыльев.

Затем наступила жутковатая тишина. Один за другим вороны опускались на землю рядом с вороньим герольдом, пока вокруг него не образовалось сплошное мельтешение взъерошенных черных перьев и острых клювов. Вороны прыгали вокруг Эльтириора и каркали по очереди, будто держали совет. Алит с изумлением наблюдал, как Эльтириор наконец встал. Стая поднялась в воздух и закружила над его головой.

Взмахом руки Эльтириор отпустил птиц, и они с прощальными криками поднялись в небо. Так же внезапно как появились, вороны исчезли – каждая птица направилась в ту сторону, откуда прилетела.

Вороний герольд с угрюмым выражением спустился по склону.

– У меня есть и хорошие новости, и плохие, – сказал он. – Табун никто не стережет, и он недалеко от нас на востоке, за теми холмами.

– Это хорошие новости? – уточнила Хейлет.

– Да, – ответил Эльтириор. Он повернулся и указал на высокий утес, мимо которого они прошли утром. – Темные всадники уже наступают нам на пятки, они где-то за той скалой. Если мы не сумеем раздобыть лошадей, нас нагонят до наступления ночи.

– Можно найти пригодную для обороны позицию дальше в холмах, – предложил Алит.

– Бесполезно, – покачал головой Эльтириор. – Они подойдут в темноте, укутанные в тени. Я точно не знаю их намерений, но наверняка нас собираются убить или взять в плен. Мы не сможем сражаться с ними. Их восемь, а у нас нет луков, которые позволили бы уравнять шансы.

– Мы должны найти лошадей! – сказала Лириан. Она прижала к груди сына, будто всадники уже надвигались на них. – Нельзя попадаться им в руки. Только подумайте, какие ужасы они способны сотворить с нами!

Эльтириор поглядел на Алита, предоставляя выбор ему. Князь обдумал доступные варианты. Ему не нравился ни один из них, но, как он ни ломал голову, лучшего плана не видел.

– Отправимся за табуном, – заявил он. – Если мы не способны сражаться, наилучшим выходом будет бежать как можно быстрее.

Хотя Алит говорил уверенно, он даже не надеялся, что они сумеют оторваться от преследователей. Возможно, им удастся выиграть день или два, но до Тор Элира далеко, а всадники не отступятся. Про себя юноша решил, что если по дороге попадется место, где можно будет укрепиться, то они остановятся и примут бой.