Текст книги "Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том I (ЛП)"

Автор книги: авторов Коллектив

Каратриль устал так, как не уставал уже много лет. Уже восемьдесят дней, с тех пор как он стал герольдом Короля-Феникса, он ездил вдоль и поперек по Ултуану. Он несколько раз пересек Кольцевые горы – в южном направлении, где в высоких замках жили Наездники драконов, и в северном, где воины носили шкуры свирепых белых львов, которых убивали голыми руками.

Каратриль пересек море Сумерек и море Снов на пути в Сафери, где правили маги и поля вспахивались зачарованными плугами, а города освещались призрачным огнем. Он сел на корабль, шедший в Авелорн, и посетил прекрасные леса Вечной королевы, хотя и не увидел ритуальную жену Короля-Феникса, а лишь ее строгую свиту из служанок и жриц Иши. В Иврессе он лавировал на лодке между восточными островами и спал под раскидистыми кронами Атель Иврейна. Он донес приказ Бел Шанаара до князей Внешних княжеств тогда, когда зима уже смыкала свою ледяную хватку.

Лишь тогда он вернулся к Королю-Фениксу с ответами: никто из князей не захотел возглавить армию Ултуана в борьбе с культом наслаждений.

Теперь он отдыхал и уже седьмой день сидел на одной из скамей в приемной короля, подремывая под монотонные голоса князей внизу. Они постоянно приезжали и уезжали, советовались с королем Бел Шанааром и друг с другом и из всех княжеств Ултуана приносили зачастую невеселые новости.

Насколько мог судить Каратриль, конфликт с культом наслаждений и излишеств стремительно нарастал. По собственному опыту в Лотерне он знал, что стоит уничтожить одну секту, как ее место тут же занимает новая. Становилось очевидно, что уже некоторое время секты процветают и за пределами крупных городов. Отдаленные, стоящие на отшибе охотничьи домики нередко становились местами встреч приверженцев запрещенных ритуалов. Повсюду можно было встретить члена той или иной секты, и никто не мог сказать, сколько чиновников, дворян и военачальников им сочувствуют.

Главная беда заключалась в том, что каждое княжество считало себя способным побороть возникающий фанатизм и подозревало соседей в потворстве ему. Хотя княжества и были формально объединены под короной Феникса, каждое являлось суверенным владением своего князя.

Никто из князей не позволил бы другому командовать его армией и не допустил бы в свои земли чужие войска. Прямолинейному Каратрилю казалось, будто они постоянно позируют и просят помощи, но сами никогда не предлагают ее. Когда-то он издали восхищался величавыми правителями, но вблизи величие их представлялось сомнительным.

Впрочем, некоторые князья оказались единомышленниками герольда. По наблюдениям Каратриля, Имрик больше других разделял его взгляды на ситуацию. Он всегда говорил прямо, хотя считали его резким и даже грубым. Больше всего на свете он боялся бездействия.

Внук великого Каледора Укротителя Драконов считался самым влиятельным среди князей, и его положение вызывало в сердцах многих зависть. Все боялись каледорцев, потому что их армия была гораздо мощнее тех, которыми могли похвастаться другие княжества.

Каратриль очень скучал по родному Лотерну, но Бел Шанаар постоянно вел переговоры с князьями, и Каратриль обязан был выполнять его поручения.

В окружении высокопоставленной знати капитан чувствовал себя одиноким. Аэренис вернулся в Лотерн через несколько дней после приема у короля. Знакомых в Тор Анроке у него было немного, и вдобавок вскоре ему стало ясно, что должность герольда не только лишает его свободного времени, но и мешает окружающим откровенно говорить в его присутствии. Все настойчиво переводили свои разговоры на пустяки, а сами искали у него подтверждения слухов о происходящем при дворе Короля-Феникса. Каратрилю же не хотелось делиться тем, что он знал, чтобы король не счел его сплетником, недостойным оказанного доверия.

Чем больше Каратриль узнавал о тайной стороне сект: о том, как эльфы ведут нормальную на первый взгляд жизнь, но при этом тайно участвуют в извращенных ритуалах за закрытыми дверями, – тем более недоверчивым он становился. Со временем он решил прекратить свои редкие вылазки в город и, когда приезжал в Тор Анрок, вообще не выходил из дворца.

Каратриля разбудило оживление среди двора: к совету присоединилось еще двое эльфов. Он сразу же узнал князя Финудела, правителя Эллириона, и его сестру, княжну Атиель. Они приехали два дня назад и произвели переполох обещанием предоставить для борьбы с культом кавалерию и отряды копейщиков. Каратриль наклонился вперед, подпер рукой подбородок и начал прислушиваться к обсуждению.

– Против кого же они выступят, мой дорогой Финудел? – говорил князь Батинаир из Ивресса. – Ведь ты не можешь провести их маршем по всем деревням и городам Ултуана.

– Вероятно, ты просто ищешь возможность нарушить согласие между княжествами ради собственной выгоды, – добавил Каладриан, еще один представитель знати Ивресса. – Ни для кого не секрет, что в последнее время казна Эллириона истощилась. Война нужна тем, кому нечего терять, а платят за нее другие. Наши экспедиции за океан приносят на родину богатство и товары из колоний. Возможно, Эллирион нам завидует.

Финудел с перекошенным от злости лицом открыл было рот, но Атиель положила руку на плечо брата.

– Не стану отрицать, что наше княжество не преуспело так, как другие, – тихо ответила княжна Эллириона. – Частично потому, что Внутренним княжествам приходится платить пошлины Лотерну за проход наших судов в Великий океан. Я подозреваю, что Внешние княжества обладают монополией на торговлю только благодаря этим пошлинам.

– Мы не можем нести ответственность за причуды географии, – презрительно процедил князь Лангарел, один из родственников Харадрина Лотернского. – Наши военные корабли несут охрану всего острова. Таким образом, вполне справедливо, что остальные княжества вносят свой вклад в поддержание обороны.

– И от кого вы собрались нас оборонять? – прорычал Финудел. – От людей? Этим дикарям и через реку-то не под силу перебраться, а от нас их отделяет океан. От гномов? Они счастливы в своих горах и пещерах. От рабов Древних? Их города лежат в руинах, а цивилизацию поглотили джунгли. В вашем флоте нет никакой необходимости, это всего лишь проявление высокомерия Лотерна.

– Неужели вам необходимо каждый день обсуждать в моем присутствии свои старые обиды? – резкий голос Бел Шанаара осадил князей. – Ссорами мы ничего не достигнем, а потеряем многое. Пока мы спорили о доходах с колоний, наши города на родине погрязли в разврате. Вы хотите, чтобы мы все забыли о своих корнях и перебрались на новые земли? Давайте прекратим эти бесконечные споры, в мире хватит богатства для всех.

– Секты набирают силу, это очевидно, – произнес Тириол со своего места.

Все выжидающе повернулись к магу.

– Пока портал сдерживает ветры магии, но в горах ее становится все больше. На самых высоких пиках бродят странные создания, рожденные силой Хаоса. Меч Аэнариона и портал Каледора одолели не всю тьму на нашем острове. В диких землях по-прежнему живут отвратительные монстры. Темная магия подкармливает их, делает смелее и сильнее. Даже сейчас на горных перевалах путешественников подстерегают опасности. А что будет зимой, когда охотники и солдаты не смогут сдерживать этих чудовищ? Мантикоры и гидры спустятся на равнины и станут разорять наши деревни и хутора? Если мы позволим культу наслаждений процветать и дальше, даже портал может не устоять, и в мир снова придет эра тьмы и демонов. Есть среди собравшихся кто-то, кто готов предупредить ее приход?

В воцарившейся тишине князья встали и подозрительно разглядывали друг друга, стараясь не встречаться взглядом с Королем-Фениксом.

– Возможно, у одного из князей есть такое желание, – эхом прокатился от дверей властный, глубокий голос.

В сопровождении вздохов и перешептываний новоприбывший уверенно прошел по покрытому лаком паркету. Стук его сапог для верховой езды разносился по залу громом военных барабанов. Позвякивали кольца длинной кольчужной юбки, а золотой нагрудник украшал свернувшийся кольцами, готовый напасть дракон. Черный как ночь плащ удерживала на плечах застежка в виде золотой розы с черным самоцветом. На согнутой в локте руке он держал высокий шлем с надетым на него странным обручем из темно-серого металла с выступающими шипами. Сложная повязка из золотых нитей придерживала надо лбом волосы цвета воронова крыла, заплетенные в косы и перехваченные костяными кольцами с высеченными на них рунами. Темный пронзительный взгляд обвел присутствующих. Фигура его излучала власть и силу, подобно тому как фонарь излучает свет.

Князья расступались перед ним, как вода перед идущим на всех парусах кораблем. В спешке они спотыкались и наступали на длинные плащи и мантии. Некоторые чопорно склоняли головы или невольно отшатывались, пока он быстро шагал к трону Короля-Феникса. Затянутая в черную перчатку рука незнакомца лежала на золотом навершии спрятанного в ножны из черного дерева меча.

– Князь Малекит, – ровным голосом произнес Бел Шанаар, поглаживая нижнюю губу тонким пальцем, – если бы я знал о вашем приезде, я подготовил бы подобающую встречу.

– Нет никакой необходимости в церемониях, ваше величество, – ответил Малекит. – Я решил, что лучше вернуться неожиданно, чтобы наши враги не проведали о моем прибытии.

– Враги? – переспросил Бел Шанаар и оглядел князя зорким, ястребиным взглядом.

– Даже по другую сторону океана, где я сражался с мерзкими чудовищами и жестокими орками, до меня доходили слухи о постигших родину несчастьях. – Малекит развернулся лицом к князьям. – Плечом к плечу с гномами, рядом с их королями, я и мои товарищи сражались за безопасность наших земель. Мои друзья отдавали жизнь за защиту колоний, и я не позволю, чтобы их жертвы оказались напрасными.

– Так ты вернулся к нам, услышав, что потребовалась помощь, Малекит? – надменно спросил Имрик. Он скрестил руки и встал лицом к лицу с нагаритским князем.

– Наверное, ты знаешь о самой большой нашей беде, – мягко произнес Тириол. Он сделал несколько шагов и встал между Малекитом и Имриком. – Мы хотим объявить войну вероломному злу, которое расползлось уже по всему Ултуану. По всему.

– Именно поэтому я и вернулся. – Малекит, не дрогнув, встретил пристальный взгляд мага. – Нагарит запутался в этих сетях не меньше, чем другие княжества, а некоторые говорят, что даже больше. Мы живем на одном острове, под правлением Короля-Феникса, и Нагарит не станет потворствовать темной магии и запрещенным ритуалам.

– Ты наш лучший военачальник и самый дальновидный стратег, князь Малекит, – с робкой надеждой произнес Финудел. – Если все присутствующие согласятся, поднимешь ли ты знамя Короля-Феникса и возглавишь ли борьбу против этих негодяев?

– Из всех князей именно в тебе течет самая благородная кровь, – зачастил Батинаир из Ивресса. – Бок о бок с отцом ты боролся с тьмой, и ты сможешь вернуть Ултуану свет!

– Эатан с тобой, – прижал к сердцу сжатый кулак Харадрин.

Хором зазвучали просьбы, но все замолчали, стоило Малекиту поднять руку. Князь Нагарита повернул голову и молча посмотрел на Бел Шанаара. Король-Феникс сцепил под подбородком пальцы и какое-то время сидел с поджатыми в раздумье губами. Затем он посмотрел на сурового Имрика и вопросительно поднял брови.

– Если такова воля Короля-Феникса и его двора, Каледор не будет чинить препятствия князю Малекиту, – медленно произнес Имрик, после чего повернулся и вышел из зала.

Морщины на лбу Бел Шанаара чуть разгладились, он откинулся на спинку трона и кивнул нагаритскому князю.

– Я буду действовать только с одобрения совета, – провозгласил Малекит. – К Анлеку уже подъезжает отряд моих лучших воинов, закаленных в схватках за океаном. Я соберу армию, и ни один дом, погреб или пещера не ускользнет от нашего внимания. Гонцы отправятся во все стороны и донесут до наших ушей все слухи, так что врагу будет негде укрыться. Мы не станем отказывать в милости, потому что не хотим убивать без нужды тех, кто всего лишь заблуждается. Мы выкорчуем это дающее гнилые плоды дерево, которое кормит ложью наш честный народ, и освободим попавших в его тень пленников. И неважно, как высоко вздымается крона, неважно, какой властью обладают его вожди, – им не избежать правого суда!

Караван Малекита двигался на север. Князь возглавлял колонну верхом на огромном черном жеребце в сбруе из черной кожи с серебром. За ним ехало шесть сотен нагаритских рыцарей; в прохладном осеннем воздухе развевались и щелкали их серебряно-черные штандарты. Стало известно, что многие последователи культа наслаждений уже сдались на милость князя. Жители Нагарита выходили навстречу отряду – они давно жили в страхе перед сектами, которые приобрели значительную власть в отсутствие Малекита. Многих заставляли служить культам против воли и запугивали угрозами принести в жертву. Им казалось, что они сбросили тяжелое иго; все улицы заполонили эльфы и прославляли победное возвращение своего законного правителя.

Для демонстрации поддержки Короля-Феникса с Малекитом ехало три сотни колесниц Тиранока. Из Эллириона по приказу князя Финудела тоже прибыло подкрепление. Семь сотен рыцарей пересекли Кольцевые горы через перевал Единорога и встретились с караваном в сотне лиг от Анлека. За ними следовало десять сотен копейщиков, набранных в Эатане и Иврессе; сейчас они пересекали Внутреннее море, чтобы присоединиться к армии, выступающей против темных культов.

За караваном тянулся длинный обоз. Фургоны Тор Анрока походили на знаменитые колесницы, только были гораздо крупнее, и каждый тянула упряжка из четырех лошадей под яркими попонами, увешанными символами и флагами королевства. Всего за армией следовало не менее сотни фургонов с поварами и мастерами по изготовлению стрел, кузнецами и конюхами, пекарями и оружейниками, и каждый вез с собой все необходимые инструменты и материалы. Также с ними ехали жрецы и жрицы Азуриана и Иши, астромансеры Лилеат и предсказатели Коурданрина, отобранные для экспедиции Бел Шанааром.

И если эльфы Тиранока и Эллириона радовались своим мистическим попутчикам, нагаритяне, и особенно Малекит, не обращали на них решительно никакого внимания.

Среди прочих ехал и Каратриль, уполномоченный действовать от имени Короля-Феникса.

Ясным утром они подъехали к вздымающемуся над пенистой рекой каменному мосту. Это был Наганат – река, бравшая начало в горах и бурлящим потоком несшаяся к морю. За ее бурными водами лежал Нагарит.

Малекит смотрел на север отрешенным взглядом. На его лице не отражалось никаких эмоций, но в голове кружилось множество мыслей. Он клялся себе, что никогда не вернется сюда, пока не будет готов занять свое законное место.

Внутри кипело возбуждение. Но к нему примешивались грусть и сожаление. Перед тем как перебраться через реку, Малекит приказал колонне остановиться и спрыгнул с коня. Он почувствовал на себе взгляд Каратриля, повернулся к капитану и улыбнулся.

– Я не ступал на эту землю более тринадцати сотен лет, – тихо произнес князь.

– Должно быть, вы рады возвращению, – сказал Каратриль.

– Да, очень рад, – кивнул Малекит. Он еще раз кивнул и вдруг усмехнулся. Затем расхохотался, и взгляд его заблестел. – Очень рад!

Каратриль засмеялся вместе с ним: он только сейчас понял, какую глупость сказал. Взгляд Малекита помрачнел.

– Я пренебрегал обязанностями правителя, – сказал он. – В мое отсутствие появились эти мерзкие секты. Из моих земель, из выкованного кровью моего отца княжества расползлась чума, которая губит Ултуан. Но я искореню ее!

– Нельзя винить себя за слабость и испорченность других, – покачал головой Каратриль. – На вас нет вины.

– Я соглашусь, что вина не только моя. Но все мы несем ответственность за вырождение и забвение традиций, и я – в большей степени, чем остальные.

Князь запрыгнул в седло черного жеребца и повернулся лицом к колонне. В утреннем воздухе его голос разносился далеко и четко.

– Помните, что перед вами земли Нагарита! – выкрикнул он. – Именно здесь Аэнарион-Защитник построил Анлек, и отсюда он выезжал на битвы с демонами. Мы пришли сюда не как завоеватели. Мы освободители. Мы спасем это княжество от упадка и бесчестия. Мы принесем свет туда, где поселилась тьма. Мы не будем наказывать тех, кто свернет с пути порока и вернется к нормальной жизни. Сражайтесь, но слушайте свое сердце и лишь потом поднимайте меч.

Малекит вытащил из ножен и высоко вскинул свой меч; по украшенному рунами клинку заструилось голубое пламя. Он закончил торжественным кличем:

– Эта земля пропитана кровью ваших прадедов! Это Нагарит, а он не склоняет головы перед тьмой! Я его князь, и это мои земли!

Армия взорвалась громкими криками – кричали как нагаритяне, так и эльфы из других княжеств.

Малекит убрал в ножны меч и выхватил из рук знаменосца штандарт. Лихо пришпорив коня, он галопом поскакал через мост с развевающимся над головой серебристо-черным нагаритским флагом. С победными криками колонна последовала за ним.

По мере того как солдаты продвигались по Нагариту, ситуация становилась яснее. В первой же деревне радостные толпы устилали им путь цветами, а дети пели солдатам под аккомпанемент флейт и арф. Деревенская староста, достопочтимая эльфийка с седыми волосами до пояса, надела Малекиту на голову венок из лавровых листьев и без устали благодарила Каратриля.

Темноволосые девушки подносили проходившим мимо солдатам букеты цветов, а некоторые из них запрыгивали на колесницы, обнимали и целовали воинов. Каратриль не видел такого праздника даже на карнавале Иши, и его сердце пело.

Когда они подошли к центральной площади, настроение изменилось. Там беленые дома пестрели пятнами сажи и зияли обгорелыми дверными и оконными проемами. В центре столпились три десятка эльфов, а их окружали жители с копьями и кинжалами на изготовку.

Изорванные черные платья и мантии пленников покрывала кровь, и на многих лицах виднелись синяки и порезы. У некоторых были и более серьезные ранения. Головы одних были небрежно обриты наголо, в то время как на обнаженной коже других проглядывали нарисованные белой краской руны Азуриана.

Последователи культа встретили солдат хмурыми вызывающими взглядами и гримасами; на лицах многих застыло отрешенное выражение, а некоторые опускали от стыда глаза и рыдали, прикрыв лицо руками. Жалость наполняла сердце Каратриля, когда он смотрел на отступников. Князь жестом приказал войску остановиться. С каменным лицом он рассматривал пленников со своего великолепного коня.

– Предатель! – закричал один из них, молодой эльф в набедренной повязке. Его голое тело покрывали дюжины порезов; скорее всего, он сам себя изранил. – Каин не простит тебе измены!

Малекит ничего не сказал, а продолжал смотреть на почитателей культа наслаждений, хотя краем глаза он заметил, как сморщился Каратриль при упоминании бога убийства.

– Эрет Хиаль поглотит тебя, сын Аэнариона! – сплюнул второй, старик в изорванной в лохмотья черно-синей мантии.

– Тихо! – приказал Каратриль. Он вытащил из ножен меч и подстегнул коня. Пленники отшатнулись от него. – Существуют причины, по которым мы не произносим эти имена вслух. То, что вы связались с подобными богами, уже является достаточным доказательством вашей вины. Приберегите проклятия для другого раза!

Стройная эльфийка с покрашенными в рыжий цвет и уложенными при помощи воска в длинные иглы волосами встала и одним движением оголилась перед солдатами с похотливой улыбкой. На ее груди, животе и бедрах синей краской были выписаны картины разврата.

– Может быть, милость Атарты придется тебе по вкусу, мой господин. – Она провела рукой по своей бледной коже. – Тут найдутся эльфы, которые охотно удовлетворят любую твою прихоть.

Малекит жестом отослал Каратриля назад, спрыгнул с коня и встал перед служительницей Атарты. Хотя девушка была привлекательной, он чувствовал к ней отвращение. Ее красивое тело пропитывала темная магия. Князь спокойно снял свой плащ и прикрыл им обнаженную девушку.

– В унижении других нет никакого наслаждения, – сказал он и погладил ее по волосам. – Мы несем любовь, а не похоть. Я вижу в твоих глазах страх, и я понимаю его. Тебя пугает месть смертных, а не богов. Но не бойся. Мы не палачи. Мы не будем утолять жажду мести кровью. С тобой будут обращаться честно и с достоинством. Мы не будем судить тебя за сомнения и отчаяние. Твоя слабость вызывает сожаление. Я не сомневаюсь, что некоторые ступили на этот путь добровольно и со злыми намерениями, и со временем правосудие доберется до них. Но даже им будет предоставлена возможность исправиться. Лекари исцелят ваши раны, как физические, так и душевные. Мы выманим поселившуюся внутри вас тьму и освободим вас из ее хватки. Со временем вы снова познаете мир и гармонию.

Малекит велел жителям принести пленникам чистую одежду, воду и пищу и приказал большей части армии двигаться к Анлеку. Накормленных и одетых пленников взяли под стражу, и Малекит продолжил поход.

От деревни дорога повернула на северо-восток, к горам, и несколько миль шла вверх, пока не вывела к густому лесу. Высокие сосны образовывали стены по обоим сторонам колонны, и ее окутали предзакатные сумерки. Не раздавалось ни звука; жутковатая тишина поглотила все издаваемые птицами и зверями звуки.

– Странное место, – пробормотал себе под нос Каратриль.

Его услышал один из рыцарей Анлека и придержал свою лошадь рядом с герольдом.

– Это Атель Саруи, – сказал он.

Это означало «Лес тишины», Каратриль никогда прежде не слышал этого названия.

– Понимаю, почему его так назвали, – произнес он. – Ты родом отсюда?

– Нет! – выпалил рыцарь. Вопрос явно привел его в замешательство. – Здесь нет ни единой живой души. Говорят, что за этим лесом у подножия гор есть огромная пещера. В ней находятся одни из Адир Кинат, врата Мираи, подземного мира. Если бродить около гор, то рискуешь привлечь внимание Эрет Хиали и один из ее рефалимов унесет тебя во тьму.

При упоминании запретных имен темной богини и ее бестелесных слуг Каратриль содрогнулся. В Лотерне никогда не произносили их вслух, поскольку законопослушные граждане не поклонялись Китарай, как иногда называли темных богов. Рыцарь заметил его беспокойство.

– Не бойтесь, капитан, – спокойно сказал он и вытащил из-под ворота кольчуги серебряный амулет. Руну Йенлуи, символ баланса, украшали три сверкающих алмаза. – Это подарок друга из Сафери, и он защитит нас. Жителям севера часто приходится упоминать запретные имена, поскольку многие храмы темных божеств находятся в наших землях.

– Но почему же на родине Аэнариона допускаются служения им? – спросил Каратриль.

– Китарай надо время от времени ублажать. Нельзя забывать о богах безнаказанно, особенно если эти боги обладают гнусным, вспыльчивым характером. Когда-то за храмами ночных богов ухаживал всего лишь один жрец или жрица. Они служили им, чтобы не гневить темных господ, и задабривали их невинными жертвами. – Рыцарь опустил взгляд. – Иногда, в отчаянные времена, приходилось посещать их зловещие храмы, потому что есть вещи, о которых не знают даже Азуриан и Иша. Даже Аэнарион обращался к их мудрости.

– Но как же поклонение отвратительным богам распространилось так широко? – спросил Каратриль.

– От праздности или с горя многие эльфы стали обращаться к Китарай, чтобы облегчить душу или найти ответы на вопросы, которые лучше не задавать. Об умерших любимых, о неразрешимых загадках, о забытых с приходом Хаоса радостях. Довольные полученной милостью, эти заблудшие души начали открывать для себя темные секреты. Они извратили ритуалы умиротворения и превратили их в восхваление. Они хранили свои церемонии в тайне и строили новые храмы в других землях. В тени, незаметно для законопослушных граждан, они совершали свои преступления и заманивали новичков. За пять сотен лет они заполонили весь Ултуан и проникли во дворцы и лачуги, к богатым и бедным. Знайте, что наша задача будет нелегкой.

– А как получилось, что ты не попался в их сети? – спросил Каратриль.

Рыцарь заправил талисман под кольчугу и отвел длинные черные волосы. Сзади на шее у него красовался шрам в форме изогнутого кинжала.

– С чего вы так решили? Много лет я трудился с клинками Каина в руках и был священным палачом Анлека. Отец воспитал меня в морали культа, и я не знал ничего другого. Но когда он приказал мне вырезать сердце моей сестры, я убил его и сбежал с нею. Мы пересекли море, чтобы оторваться от погони. Со временем я встретил князя и рассказал ему о бедствиях нашего народа. Я Маранит, капитан Нагарита на службе князя Малекита, и он послал меня, чтобы собрать к его возвращению эту армию. Я не могу надеяться смыть со своей души это пятно, но, если мои старания помогут освободить других, я умру довольным.

– И я горжусь тем, что буду сражаться бок о бок с тобой. – Каратриль протянул руку.

Рыцарь крепко пожал ее затянутой в кольчужную перчатку ладонью.

– Наш поход изменит Ултуан навсегда, – произнес Маранит. – Сражайтесь рядом с князем, и история запомнит вас.

Каратриль кивнул и отъехал в сторону. Его переполняло любопытство, и он немного отстал от колонны и поехал рядом с пленниками, наблюдая за ними. Одетая в белые льняные одежды девушка, которая вызывающе предлагала себя на площади, сейчас выглядела вполне целомудренно. Она вымыла и заплела в косы волосы и смыла мерзкие рисунки. Порой она бросала на Каратриля робкие взгляды, и ее глаза совсем не сверкали былой наглостью. Каратриль улыбнулся ей и помахал рукой. Затем спрыгнул с лошади и повел ту в поводу.

– Как тебя зовут? – спросил он девушку.

– Друтейра.

– Я Каратриль из Лотерна. Я никогда не видел нагаритских девушек с такими светлыми волосами, как у тебя.

– Я не из Нагарита, господин.

– Не нужно называть меня «господин». Я не князь, а всего лишь капитан гвардии. Можешь звать меня Каратриль или капитан, как тебе больше нравится. И как ты здесь оказалась?

– Я из Эллириона, капитан. Довольно давно, около двадцати лет назад, мы с братом пасли табун у подножия гор. Появились одетые в черные плащи всадники, и мы сперва подумали, что им нужны лошади. Галдарин, мой брат, пытался сопротивляться, но его убили. Они не тронули лошадей, но забрали меня и привезли сюда, в храм Атарты.

– Двадцать лет? – выдохнул Каратриль. – Как ужасно, должно быть, участвовать в их жутких ритуалах!

– Сначала было очень страшно, – согласилась Друтейра. – Меня били и хлестали кнутом, пока я не перестала чувствовать боль. Я перестала плакать. Мне стало безразлично, что происходит со мной. Затем они принесли черный лотос, и мы пировали в честь Атарты. Меня научили искусству любви, и я каждый день предавалась утехам Атарты. Затем умерла Хелреон, и я унаследовала титул жрицы и изучила сокровенные тайны нашей богини.

Голос девушки зазвучал заносчиво и вызывающе, но внезапно она замолчала и разрыдалась.

– Впервые за двадцать лет я увидела, во что превратилась, – простонала она. – Я приказывала приводить в храм других девушек, и их притаскивали силой, как в свое время притащили меня. Я видела жуткие вещи, но смотрела на них с радостью. Что я наделала!

Каратриль успокоил ее и положил девушке руку на плечо. Она не смотрела на него, но опустила голову и продолжила плакать. Он искал слова, чтобы ее утешить, но ничего не приходило в голову.

Они так и шли некоторое время, пока плач не прекратился. Каратриль повернул голову и заметил, что она смотрит на него покрасневшими, заплаканными глазами.

– Что со мной будет? – спросила она.

– Как и обещал князь Малекит, тебе не причинят зла, – заверил капитан. – Скорее всего, когда ты полностью излечишься, тебя отправят обратно в Эллирион. Уверен, что семья считает тебя мертвой и обрадуется, когда ты к ним вернешься.

Девушка молча кивнула.

– Расскажи мне об Эллирионе, – попросил Каратриль.

Ему не хотелось шагать в тишине. За время службы герольдом он посетил многие царства, но ему хотелось услышать от Друтейры воспоминания о ее родине.

– Краше всего он по вечерам, когда солнце садится за горы и заливает поляны золотом, – произнесла девушка. – Насколько видит глаз, тянутся пастбища с зеленой, как изумруд, травой. Белые дикие лошади скачут у подножия гор; они зовут наших коней и уводят их с собой. Мы слушаем, как разносит их ржание ветер, слышим, как они дразнят своих сородичей, которые ходят под седлом.

– Разве это не печально? – спросил Каратриль. – Разве тебе не хотелось, чтобы все лошади бегали на свободе?

Друтейра засмеялась:

– Вы говорите глупости, капитан. Лошади Эллириона гордятся нашей дружбой и называют своих диких собратьев глупцами. Им нравится перезвон упряжи и блеск серебряного мундштука. Вы бы видели, как гордо они бегут. У них есть сочная трава и теплые стойла, а когда приходят зимние дожди, они приглашают родичей на постой.

Каратриль хотел что-то сказать, но услышал, как во главе колонны выкрикивают его имя.

– Прости, меня зовут, – с сожалением улыбнулся он. – Я с удовольствием еще поговорю с тобой.

– И я с вами, – ответила Друтейра. – Вы расскажете мне о Лотерне.

– Обязательно, – пообещал он и вскочил в седло. Он уже собирался пришпорить коня, но тут его посетила неожиданная мысль. – Скажи мне, Друтейра из Эллириона, а что мой конь думает обо мне?

Девушка немного нахмурилась и вдруг улыбнулась. Она положила ладонь на морду коня, наклонилась к нему и что-то прошептала на ухо. Тот с коротким ржанием заплясал на месте, и эльфийка захихикала.

– Что? – обиженно спросил Каратриль. – Что он сказал?

– Он счастлив носить вас на себе, – сообщила Друтейра. – Вы хорошо с ним обращаетесь.

– А что тебя рассмешило?

– Он говорит, что за время путешествия вы стали тяжелее. Ему кажется, что вы набираете жирок.

Каратриль возмущенно фыркнул и рассмеялся.

– Слуги во дворце князей не позволят герольду Короля-Феникса голодать. Наверное, мне стоит научиться говорить «нет».

Он пустил коня рысью и не видел, как за его спиной хитро улыбнулась Друтейра. Она вернулась к остальным пленникам, и они зашептались между собой.

Когда Каратриль доскакал до головы колонны, князь Малекит разговаривал с одним из вороньих герольдов. Новоприбывший сидел на черном жеребце, а с его плеч свисал плащ из темных перьев. Усталое, бледное лицо закрывал капюшон. Всадник держал в руке длинное копье, а с его седла свисал короткий лук и колчан со стрелами с черным оперением. Князь Нагарита повернулся к Каратрилю.

– Позволь представить тебе капитана Каратриля из Лотерна, герольда Бел Шанаара, – произнес Малекит. – Это Эльтириор, один из вороньих герольдов Нагарита.