Текст книги "Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том I (ЛП)"

Автор книги: авторов Коллектив

В сопровождении Анельтайна Алит въехал в каледорский лагерь. Он уже встретился с Тарионом и узнал, что в битве погибло около четырех сотен анарцев, и в два раза больше солдат получили тяжелые ранения. С прибытием каледорцев перевес оказался на их стороне, но друкаи сражались отчаянно и отступили только после наступления сумерек. Армия Анлека бежала обратно к перевалу, преследуемая мстительными налетчиками и драконьими князьями.

В лагере царил дух праздника. Повсюду горели костры, из белых и красных палаток доносилось песни и смех.

Шатер драконьих князей возвышался над остальным лагерем. Его крышу поддерживали три крепких шеста с флагами Каледора.

Всадники спешились у откинутого полога. К ним тут же подошли солдаты, чтобы забрать лошадей. Алит перешагнул порог и оказался в окружении толпы эллирионцев и каледорцев.

Собравшиеся вели оживленные разговоры, их глаза блестели, лица раскраснелись от вина и радости победы. Четыре драконьих князя, все еще в окровавленных доспехах, встречали гостей в центре павильона. Рядом с ними с улыбками стояли Атиелль и Финудел.

При появлении Алита все обернулись, но князь смотрел только на Атиелль. Ее лицо омрачилось, и княжна отступила назад, за спину брата. Не успел Алит заговорить, как его окликнул один из каледорцев: глубокий голос звучал крайне недружелюбно.

– Чего тебе здесь надо? – спросил князь, холодно рассматривая Алита темно-голубыми глазами.

– Я Алит Анар, князь Нагарита.

– Наггаротт? – Каледорец с сомнением приподнял бровь и отодвинулся.

– Дориен, он наш союзник, – вмешался Финудел. – Если бы не помощь Алита, вы бы нашли нас уже мертвыми.

Каледорский князь склонил голову набок и презрительно осмотрел анарца. Алит ответил ему таким же пренебрежительным взглядом.

– Алит, это князь Дориен, – прервал воцарившееся неловкое молчание Финудел. – Младший брат короля Каледора.

Алит ничего не ответил и не сводил с Дориена глаз.

– А что с Эльтириором? – спросила Атиелль. Она вышла из-за спины брата, и Алит перевел взгляд на нее. – Где он?

– Не знаю, – покачал головой Алит. – Он идет по путям Морай-хег. Вороньи герольды забрали своих мертвых и исчезли в Ателиан Торире. Возможно, вы никогда больше не увидите его.

– Анар? – протянул один из каледорцев. – Я слышал это имя от взятых в Лотерне пленников.

– И что они говорили? – спросил Алит.

– Что анарцы сражались вместе с Малекитом и сопротивлялись Морати, – ответил князь. Он протянул руку. – Меня зовут Тиринор. Рад видеть тебя в нашем лагере. Не обижайся, что мой вспыльчивый кузен встретил тебя неприветливо.

Алит быстро пожал протянутую руку. Дориен фыркнул, отвернулся и крикнул слугам, чтобы принесли еще вина. Когда он удалился в толпу, Алит заметил, что князь хромает.

– Он в дурном настроении, – пояснил Тиринор. – Я подозреваю, что у него сломана нога, но он не дает лекарям осмотреть ее. После битвы в нем еще кипит огонь и кровь. Завтра он успокоится.

– Мы благодарны за вашу помощь, – сказала Атиелль. – Вполне возможно, что своевременное прибытие вашего войска спасло нам жизнь.

– Четыре дня назад мы получили донесение, что друкаи передвигаются вдоль перевала и сразу выступили за ними, ответил Тиринор. – К сожалению, мы не можем задержаться здесь. Нас ждут в Крейсе. Враги захватили почти все горные переходы, и король с войском отплыл по морю, чтобы помешать им укрепиться на границе с Котиком. Завтра мы выступаем на север, затем пройдем через Авелорн и нанесем удар с юга. Сегодня мы одержали внушительную победу, и Каледор благодарит жителей Эллириона за принесенные ими жертвы.

Алит едва не фыркнул презрительно, и ему пришлось отвернуться, чтобы скрыть гримасу отвращения. Что они знают о жертвах?

– Алит? – позвала его Атиелль, и он ощутил ее присутствие за плечом.

Князь обернулся.

– Прости, – произнес он. – Я не могу разделить вашу радость по поводу сегодняшней победы.

– Я думал, ты будешь рад, что Керанион мертв. – К сестре подошел Финудел. – Можно сказать, что он заплатил в какой-то мере за гибель твоего отца.

– Нет, – тихо ответил Алит. – Керанион умер быстро.

Атиелль и Финудел пораженно замолчали. Тиринор подошел к ним и протянул Алиту кубок.

Нагаритский князь неохотно принял его.

– Не часто нам удается порадоваться победе, – произнес каледориец и поднял свой бокал в тосте. – Благодарю тебя и твоих воинов за проявленную храбрость. Будь король здесь, не сомневаюсь, что он повторил бы мои слова.

– Я сражаюсь не ради похвал, – сказал Алит.

– Тогда ради чего ты сражаешься?

Алит ответил не сразу; он прислушался к холоду, который охватил его сердце, и к теплу стоявшей рядом Атиелли. Он глянул на княжну и ощутил некоторое утешение.

– Прошу прощения. – Он выдавил слабую улыбку. – Я очень устал. Больше, чем вы можете себе представить. Эллирион и Каледор мужественно сражаются за свободу своих княжеств, и мне не следует винить вас в обстоятельствах, которые находятся за пределами вашей власти.

Алит сделал глоток вина. Оно оказалось сухим, почти безвкусным, но он заставил себя одобрительно кивнуть. Затем поднял кубок и пристально посмотрел на каледорца.

– Желаю вам выиграть все ваши битвы и положить конец войне! – провозгласил он. Метнул быстрый взгляд на Атиелль, но не смог разобрать выражения ее лица, лишь заметил слегка нахмуренный лоб и поджатые губы.

– Не будем дальше злоупотреблять вашим обществом, – заявил Финудел и взял под руку Атиелль. Она бросила последний взгляд на Алита и пропала с братом в толпе каледорских дворян.

Алит посмотрел на Тиринора.

– Вы будете сражаться до конца, даже когда не останется надежды? – спросил юноша. – Ваш король готов отдать жизнь за свободу Ултуана?

– Готов, – ответил Тиринор. – Или ты считаешь, что только у тебя хватает причин, чтобы сражаться с друкаями? В таком случае ты сильно ошибаешься.

Каледорский князь оставил Алита наедине с его мыслями и ушел искать своего кузена. Алит долго стоял и рассматривал содержимое кубка в руке. Красное вино напомнило ему кровь, а его вкус до сих пор горчил на языке. Ему хотелось разжать пальцы, выронить кубок и уйти, бежать от князей Эллириона и Каледора как можно дальше. Они сражались с друкаями, произносили красивые слова и порицали врагов, но не понимали главного. Никто из них не понимал, с кем сражается.

Пока Алит оглядывал собравшихся в павильоне эльфов и старался скрыть презрение к ним, он заметил знакомое лицо – Каратриля. Герольд держался особняком и явно чувствовал себя неуютно. Он встретился глазами с Алитом и взмахом подозвал его к себе.

– Я не ожидал увидеть тебя здесь, – произнес Алит.

Каратриль жестом указал на скамью и уселся. Алит

остался стоять.

– Кажется, моя судьба послужить посланником еще одному королю, – со вздохом признался Каратриль.

– И ты будешь служить ему с радостью?

Каратриль обдумал вопрос.

– Он понимает язык действий и не тратит время на лишние слова, – наконец сказал герольд. – Это лучший командир, о каком можно мечтать.

– А когда война закончится?

– Пока не стоит загадывать, – ответил Каратриль. – Неразумно волноваться о будущем, когда не уверен в нем. Тебе лучше примкнуть к Каледору, Алит. Он достаточно силен, а упорства ему не занимать. С его помощью ты сумеешь восстановить свои земли в Нагарите.

– Я хорошо усвоил жестокие уроки последних лет, – произнес Алит. – Нельзя править, опираясь на власть других. Облако не может плыть против ветра. Мы жди ли помощи от Малекита, и он ничего не сделал, чтобы предотвратить свалившиеся на анарцев беды. Мы обратились к Бел Шанаару, и он подвел нас. Я не хочу больше тратить время на королей.

– Но ты ведь не собираешься выступить против Каледора? – с искренним ужасом произнес Каратриль.

– По правде говоря, я точно не знаю, – пожал плечами Алит. – Меня заботит только будущее Нагарита; пусть Король-Феникс и князья делают все, что им угодно. Я последний из верных князей Нагарита, и я восстановлю на своей родине законное правление. Каледор не имеет никакой власти над наггароттами; их может возглавить лишь сородич.

Дориен увел каледорцев на север, но Алит предпочел остаться в Эллирионе. Его войско понесло большие потери, и даже князь понимал, что пока оно не может участвовать в войне. С разрешения Финудела и Атиелль, наггаротты разбили лагерь па равнине неподалеку от Тор Элира и там провели зиму, собираясь с силами.

Разговор с Каратрилем взбудоражил Алита и поднял множество вопросов, на которые он пока не находил ответов. Где он будет сражаться и на чьей стороне?

Ему не хотелось преклонять колено перед каледорцами, хотя все высоко отзывались о новом Короле-Фениксе. Нагарит и Каледор с незапамятных времен соперничали друг с другом, и северяне издавна не доверяли южанам. Обращение к Бел Шанаару показало Алиту, что титул Короля-Феникса ничего не стоит, он будет бороться за чужое княжество с тем же рвением, с каким отдаст свою жизнь за травинку или лист.

Алита мало заботило будущее тиранокцев, и по большей части князь вообще не вспоминал о них. Они сами посеяли роковые семена и взрастили свою судьбу: слабость правителей привела к захвату княжества чужеземцами. Пока на троне сидел Бел Шанаар, Тиранок кичился своим статусом, князья и дворяне богатели на занимаемых при дворе должностях. Но Бел Шанаар умер, и они сразу обратили свой взгляд на юг, в ожидании, что их спасет новый Король-Феникс из Каледора. Падение Тиранока не вызывало у Алита никакого сочувствия к этому княжеству.

С Эллирионом дела обстояли по-другому. Эллирионцы сражались с друкаями и платили за непокорство тысячами жизней. Алит достаточно хорошо знал себя, чтобы понимать, что уважение к Эллириону отчасти вызвано его чувствами к Атиелли. Но Эллирион не был его родиной. На широких равнинах под открытым голубым небом князь чувствовал себя неуютно.

Пока раненые поправлялись, и Тарион занимался делами анарских отрядов, Алит предпочитал одиночество и часто уезжал к подножию Кольцевых гор, где размышлял о судьбе. Он надеялся на встречу с Эльтириором, но вороний герольд не показывался.

Потерянный и не имеющий перед собой твердого пути, Алит мучил себя воспоминаниями о горящем Эланардрисе, о смерти отца и страданиях, которым подвергся в темницах Анлека дед. Ни один план действий, что приходил ему в голову, не устраивал князя; ни один из возможных исходов не казался удовлетворительным.

Когда в Эланардрис пришло прекрасное жаркое лето, настроение Алита изменилось. Сияющее солнце и пышные травы навевали мысли об Атиелли. Его охватило тоскливое желание снова увидеться с княжной, узнать, как у нее дела. Как когда-то в саду с Миландит, Алит Не мог решить, стоит ли поддаться своим чувствам или лучше считать их непозволительной слабостью.

Со смесью предвкушения и опаски Алит отправился в столицу. Несколько дней назад князь послал Атиелль и Финуделу письмо, где говорилось, что он хочет обсудить с ними военные дела. На самом деле война в ее общем проявлении мало значила для Алита. Ни одной из сторон не удалось одержать решающей победы, о разгромных поражениях тоже ничего не было слышно. После битвы на эллирионских равнинах случилось еще две стычки, обе на границах осажденного Крейса. Пока казалось, что обе стороны готовы удерживать текущие позиции и копить силы на будущее.

Алита приняли без лишних церемоний – как он и попросил в письме. Слуги Финудела встретили его на окраинах Тор Элира и молча проводили до центра города. В амфитеатре ожидала небольшая свита во главе с Анельтайном, и вместе они прошли в круглый зал в северной части дворца.

Финудел сидел в одиночестве в дальнем конце зала. Вдоль стен стояли полукруглые скамьи для посетителей. Через высокие окна свободно лились лучи солнца и радугой рассыпались по белому полу. Между окнами в память о погибших на войне висели потрепанные, в выцветших пятнах штандарты рыцарей. Алит попытался их сосчитать и не смог: сотни, даже тысячи флагов напоминали о смерти героев.

Финудел с улыбкой поднял глаза на приближающегося князя. Легкая белая мантия правителя с вышитым синей и золотой нитью узором напомнила Алиту о сверкающем на морских волнах восходе солнца. Финудел встал и кивком поприветствовал гостя.

– Приветствую тебя, Алит, – сказал он. – Надеюсь, ты в добром здравии.

– Благодарю, – ответил Алит. Он в недоумении оглядел зал. – А где Атиелль?

Улыбка пропала с лица Финудела, и он жестом попросил Анельтайна и прочих удалиться. Когда все ушли, эллирионец пригласил Алита присесть на скамью напротив. Юный князь нахмурился, но подчинился.

– Где княжна? Я хотел поговорить с вами обоими.

– Не думаю, что это разумно, – ответил Финудел

– Что?

Эллирионец рассеянно выглянул в окно; ему явно не хотелось произносить того, что он собирался сказать Когда он перевел взгляд на Алита, глаза его светились симпатией, несмотря на упрямо сжатые челюсти.

– Я знаю, что на самом деле ты приехал повидаться с сестрой. – Финудел тщательно подбирал слова, вглядываясь в лицо Алита. – Я видел, как ты на нее смотришь, и я очень удивлен, что ты сумел так долго избегать Тор Элира.

– Мой долг… – начал Алит, но Финудел перебил его.

– Ты сознательно ограничиваешь себя. Ты думаешь, что твои чувства к Атиелли – своего рода слабость, помеха. Тебя терзают сомнения, насчет себя и ее. Это естественно.

– Уверен, что…

– Дай мне договорить! – несмотря на резкий тон, слова Финудела звучали достаточно дружелюбно. Чтобы подчеркнуть их смысл, он поднял палец. – Ты тоже нравишься Атиелли.

В груди у Алита что-то затрепетало. Он не сразу понял, что это поднимает голову давно забытое чувство – надежда.

– Даже мне сестра не говорит о том, что занимает ее мысли, но совершенно ясно, что ей хочется увидеться с тобой, – продолжал Финудел. – Наверняка ее посещают глупые надежды, что у вас двоих есть будущее.

– Почему же глупые? – спросил Алит.

– Потому что ты плохая пара для нее, – извиняющимся, но уверенным тоном ответил Финудел.

– Позволь напомнить, что я князь Ултуана, – вспылил Алит. – Да, я лишился земель, но когда-нибудь я верну Эланардрису былую славу. Война не обошла стороной ни одного княжества, все понесли потери и переживают тяжелые времена.

Финудел разочарованно покачал головой.

– Я говорю не о титулах, землях и власти, Алит, – сказал он. – Ты не пара моей сестре. Что ты можешь ей предложить? Увезешь с собой в Нагарит, в блеклое холодное княжество, попросишь забыть о своем народе и жить там? Или оставишь в Тор Элире, а сам отправишься искать мести? И она будет бродить по дворцу и ждать твоего возвращения, даже не зная, жив ты или мертв?

Алит открыл рот, чтобы ответить на обвинения, но Финудел продолжал.

– Я не закончил! Ты можешь выбрать другой путь. Атиелль не заботит то, что ты лишился власти, земель и подданных. Ей нравишься ты. Порой я не могу понять, о чем она думает. Возможно, вас притягивает друг к другу как раз потому, что вы отличаетесь как день и ночь. Кто поймет, какими доводами руководствуется наше сердце? Мне кажется, что ты испытываешь к ней сильные чувства. Тогда спроси себя, чем ты готов пожертвовать ради нее?

– Я отдам жизнь за твою сестру. – Алит сам удивился вырвавшимся словам, но Финудел лишь покачал головой.

– Нет, ты отдашь за нее смерть, а это разные вещи. Ты готов отказаться от претензий на титул в Нагарите и жить в Эллирионе? Ты цепляешься за месть, как ребенок за подол матери, и ищешь в ее пустоте какой-то смысл. Ты готов отпустить воспоминания, которые заставляют тебя желать врагам смерти? И самый главный вопрос: даже если ты захочешь забыть о мести, способен ли ты будешь это сделать?

– Я не могу измениться, – ответил Алит.

– Не можешь или не хочешь?

Алит встал и зашагал по залу. Слова Финудела задели его за живое.

– По какому праву ты предъявляешь мне подобные требования? – спросил он.

– Я делаю это ради сестры, – спокойно ответил Финудел. – Не говори мне, что не задавался такими же вопросами. Или ты настолько поглощен своими кровожадными планами, что считаешь, будто Атиелль просто свяжет свое будущее с твоим, каким бы оно ни оказалось?

Алит зарычал от бессилия. Он злился не на Финудела, а на себя самого. Эллирионский князь озвучил сомнения, которые поселились в душе Алита, как только он увидел Атиелль.

– Ты ставишь меня перед выбором, который я не могу сделать, – сказал Алит. – По крайней мере сейчас.

– Ты уже сделал выбор, – возразил Финудел. – Тебе просто нужно понять, к какому решению склоняется твое сердце. Я велел приготовить для тебя комнаты, можешь оставаться во дворце сколько пожелаешь, при условии, что не будешь пытаться увидеть Атиелль. Жестоко разжигать ее надежды, если не сможешь их воплотить.

– Благодарю за гостеприимство, но не думаю, что смогу находиться так близко к Атиелли и не видеться с ней. Если я захочу встречи, я сумею найти княжну, несмотря на предосторожности и охрану. Я не хочу нарушать твои условия. Но я не доверяю себе, поэтому мне лучше уехать.

Алит вышел из зала и обнаружил ожидающего его Анельтайна. Обычно разговорчивый и любопытный, эллирионец при виде смятения на лице Алита прикусил язык и оставил вопросы при себе. Он приказал привести из конюшни лошадь Алита, и в молчании они дождались слуг.

Алит вскочил в седло, повернулся к Анельтайну и протянул ему руку. Эллирионец крепко ее пожал и похлопал князя по плечу.

– У меня такое чувство, что я долго не увижу тебя, Алит. Если мы вообще когда-нибудь встретимся, – произнес он.

– Может и так. Береги князя и княжну, да и себя тоже. Хотя я не могу назвать себя твоим другом, желаю тебе удачи в темные времена. Оставайся сильным и, когда будешь наслаждаться теплом и солнцем, вспоминай о тех, кто живет в темноте. Мне пора ехать. Мои Тени ждут меня.

Алит тронул коня. Он ни разу не оглянулся ни на Анельтайна, ни на дворец, где скрывалась Атиелль. Может, она в этот момент смотрела из окна высокой башни и видела его отъезд? Или стояла в дверях и глядела ему вслед, и даже не знала, что он никогда не вернется.

Вряд ли, с горьким смешком подумал Алит. Его привели сюда фантазии, осколки разбитой мечты, но Финудел оказался прав. Пока живы друкаи, он не выйдет из тени, и он не потащит Атиелль в темноту. В будущем Алита нет места любви.

Осталась лишь пустота.

Алит несколько дней бездумно ехал на север: ему не хотелось возвращаться к нагаритскому войску, но в то же время он стремился уехать подальше от Тор Элира и Атиелли. Князь не торопился. Раньше он наслаждался бы ярким солнцем, свежим воздухом и просторами полей, но сейчас даже не замечал всего этого. Все его мысли были обращены внутрь: он пытался высечь искру правды из той тьмы, что окутала его сердце.

Когда Алит покидал Тор Элир, он уже знал, что не вернется к Атиелли. Финудел оказался прав, он не смог бы построить свою жизнь с княжной ни в Эллирионе, ни в Нагарите. За горами лежал сожженный дотла Эланардрис, друкаи уничтожили его семью, убили и вынудили бежать подданных. У Алита не осталось ни одного источника, откуда он мог бы черпать силы. Он превратился в качающийся лист на поверхности ручья – плыл по течению жестокости и раздора и не мог выбирать, куда его принесет.

День за днем он ехал на север, куда глаза глядят. Охотился на кроликов и оленей на равнинах и старался держаться подальше от гор – они напоминали горы Эланардриса, но в то же время отличались от родного дома.

Порой он не спал и продолжал ехать по ночам, а иногда кружил на одном месте несколько дней подряд, рыбачил и охотился. Князь не замечал рассветов и закатов и не знал, как много времени прошло после отъезда из Тор Элира. Все потеряло смысл.

В один из солнечных полдней Алит увидел на северо-востоке огромный лес и развернул коня к нему. Вдоль подножия Кольцевых гор он направился к Авелорну, владениям Вечной королевы.

На берегу извилистой реки Ардуил, что отмечала границу Эллириона, вздымались в небо высокие древние деревья Авелорна. По юго-западному берегу раскинулись эллирионские поля и равнины; на противоположной стороне реки до горизонта тянулись темные густые заросли. Вдали, за бескрайним пологом леса, едва проглядывали туманные вершины гор.

На берегу Алит натянул поводья и оглядел прозрачные воды, затем перевел взгляд на сумрачный лес. С ветки на ветку порхали яркие птицы. Их резкие крики показались князю враждебными. В зарослях кустарника в поисках корней и ягод мельтешили грызуны. В воздухе жужжали пчелы размером с палец; они собирали нектар с последних цветов на деревьях.

Алита захлестнула меланхолия. Чувство оказалось не таким острым, как отчаяние, которое часто посещало его после битвы в Темных топях. Он не ощущал горечи, только грусть, вызванную идиллической картиной, увиденной на том берегу. Авелорн не был ни светлым, ни темным – он просто был. Хотя за спиной Алита равнину обдувал порывистый ветер, деревья Авелорна стояли неподвижными и тихими, серьезными как вечность.

Родина всех эльфов, как называли его некоторые философы. Духовное сердце Ултуана; с благословения Иши там правила Вечная королева. У Алита не возникло ни малейшего желания встретиться с загадочной хозяйкой леса. В последнее время его жизнь и так изобиловала князьями, королями и княжнами. Прихоть привела его к границам Эллириона, но Алиту не хотелось идти дальше.

Тем не менее желания возвращаться у него тоже не было, потому что на юге ожидало смятение и упорно живущая в его мыслях Атиелль.

Остаток дня он сидел и смотрел на лес, наблюдая, как тот меняется по мере движения солнца по небу. Тени удлинились, сумрак под ветвями стал гуще. Блестящие в темноте глаза хищников пристально наблюдали за князем. Дневные птицы вернулись в гнезда и замолкли; их перекличка сменилась охотничьими криками сов и ночных ястребов. Густые кустарники ожили: мыши, землеройки и прочие мелкие зверьки осмелились под прикрытием темноты выйти из нор.

Завыл волк. По спине Алита побежали мурашки, скорее от радостного возбуждения, чем от страха. К одиноко воющему волку вскоре присоединились голоса сородичей. Хор доносился справа, с востока, и медленно приближался. Алит повернулся в том направлении, но не смог ничего разглядеть за темными стволами деревьев.

Его внимание привлек шорох листьев и хруст веток, и князь заметил какое-то движение. Белый зверь перепрыгнул через куст и скрылся за деревом. Алит проследил за ним взглядом и увидел, что это белый олень.

Тот быстро исчез из вида. Вой волков становился все громче. Алит не стал раздумывать – повинуясь внутреннему голосу, он спешился и вошел в реку, следуя за звуком. Вскоре ноги перестали касаться дна, и он поплыл мощными гребками. Лук и меч оставались в седельном мешке, но Алит даже не подумал об оружии. Его гнало вперед желание следовать за оленем.

Алит ухватился за свисающий над водой корень и выбрался на противоположный берег. Его сразу обдуло теплым ветерком. Волки подошли совсем близко: князь слышал их шаги по лесному ковру и тяжелое дыхание. Без промедления он пробрался через кусты на опушке и вошел в Авелорн.

Алит направлялся туда, где успел заметить оленя. Он легко бежал по извилистым звериным тропам, срезал повороты и перепрыгивал через корни. Откуда-то слева выл волк, ему отвечали сородичи справа. Но князь не обращал внимания на охотящуюся стаю и быстро и уверенно бежал вперед.

Солнце скрылось за горизонтом, лес погрузился в темноту. Глаза Алита быстро привыкли к ней, ему даже не пришлось сбавлять скорость. Острые чувства охотника позволяли ему лавировать между стволами древних деревьев не хуже, чем днем. Время от времени он замечал впереди белый проблеск и ускорял бег, пока не начинал выдыхаться.

Со всех сторон раздавалось рычание и вой, но Алит не замечал угрозы. Он ждал проводника, и олень пришел к нему. На сей раз князь твердо намеревался не упустить зверя, пока не узнает, куда тот его приведет.

Алит выскочил на небольшую поляну и едва успел остановиться. В десяти шагах замер с высоко поднятой головой олень – он чуял приближение стаи. Алит огляделся и увидел, что поляну окружили серебристые силуэты волков. Со всех сторон блестели желтые глаза и раздавалось тяжелое дыхание.

Стая подкрадывалась к краю поляны. Алит насчитал пятнадцать волков, но не все хищники вышли из-под прикрытия леса – часть стаи двигалась за темными деревьями. Олень вытянул голову с широко распахнутыми в панике глазами; мышцы под его шкурой дрожали от усталости. Он опустил голову и поскреб копытом усыпанную листвой землю.

Волки из кустов зло поглядывали на Алита и неуверенно расхаживали взад-вперед. Некоторые уселись на задние лапы, вывалили языки и терпеливо ждали, что будет дальше. Темно-серый мех крупных волков переливался серебристыми вкраплениями. Алит чувствовал на себе пристальные взгляды опаловых глаз, способных мгновенно заметить любую слабость.

– Двуногий потерялся, – прорычал голос за спиной.

Алит развернулся и увидел выходящего на поляну огромного волка – ростом почти с оленя, его плечи приходились вровень с грудью эльфа. У волка была густая шерсть, черная полоса вдоль хребта и толстый пушистый хвост. Когда он заговорил, Алит увидел острые как нож клыки длиной с палец. Все это князь отметил мгновенно, но его внимание привлекли ярко-желтые глаза зверя, в которых сверкало оранжевое пламя.

– Чую рыбу, – сказал другой волк. Звери говорили на языке Курноуса – том самом, на котором Алит разговаривал с горными ястребами. – Пересек реку.

Вожак стаи – Алит не сомневался, кем был черногривый волк – сделал еще шаг и повел ушами.

– Наша добыча, – сказал волк.

Алит не сразу понял, что волк обращается к нему.

Князь бросил взгляд на оленя; тот как вкопанный стоял в нескольких шагах за спиной. Он выглядел спокойным и не сводил одного глаза с Алита.

– Моя добыча, – ответил Алит. – Олень мой. Долго бежал за ним.

Черногривый зарычал, обнажив острые зубы.

– Твоя добыча? Нет клыков. Нет добычи.

Алит вытащил из-за пояса охотничий нож и выставил перед собой.

– Один клык, – сказал он. – Острый клык.

Волки затявкали и удивленно завертели хвостами, а вожак подошел еще ближе и остановился в нескольких шагах от князя.

– Острый клык, да, – сказал он. – У нас много клыков. Наша добыча.

Шорох листьев выдал приближение к поляне остальных волков – звери начинали вести себя увереннее. Алит сомневался, что сможет устоять против такого количества. Он снова оглянулся на оленя; мысли в голове метались. Ему вспомнились слова Эльтириора, что не нужно пытаться понять пути богов, надо просто следовать заложенным внутри инстинктам. Также он вспомнил святилище Курноуса, где впервые увидел белого оленя. Туда приносили жертвы и возлагали их на алтарь бога-охотника. Перед мысленным взглядом четко горела черная руна Курноуса на груди зверя.

Курноус бог охотников, а не жертв. И олень – его подарок Алиту.

– Моя добыча! – отрезал Алит.

Он прыгнул к оленю и обхватил левой рукой его шею, а правой вонзил нож в черную руну на груди. Лезвие вошло глубоко в сердце. Олень подпрыгнул и вырвался из хватки князя. Из раны хлестала кровь. Зверь пошатнулся, упал на бок и через миг умер.

Алита оглушила какофония рыка и лая, но он повернулся к вожаку с окровавленным ножом в руке.

– Один клык, острый клык. – Алит подошел к оленю, ухватил за рог и приподнял голову. – Много еды. Наша добыча.

Черногривый остановился, мускулы напряглись перед прыжком. Он переводил глаза с убитого оленя на нож.

– Наша добыча? – переспросил вожак.

Алит отпустил рог, наклонился над трупом, вырезал кусок мяса вокруг раны и кинул его Черногривому.

– Наша добыча, – повторил князь и отрезал мяса себе.

Он подождал, пока вожак примет предложенное мясо; тот заглотил его одним куском. Алит откусил от своей доли. По подбородку и рукам текла еще теплая кровь. Он ощущал, как сила оленя наполняет его, обостряет все чувства.

Волки осторожно приближались. Алит встал, отошел в сторону и вытер руки об одежду. В нем бушевал дух Курноуса, сердце колотилось от вкуса оленьего мяса.

Стая набросилась на оленя, а Алит поднял голову и завыл.

Алит проснулся от горячего дыхания на щеке и окружающего его тепла. Он открыл глаза и огляделся, обнаружив себя в полумраке пещеры, куда через вход проникали лучи раннего солнца. Вокруг развалились волки, их дыхание и всхрапывания разносились по пещере. По бокам от князя лежало двое из стаи – близко, но не вплотную.

Рот наполнил металлический привкус крови, и Алит облизал сухие губы. Внезапно юноша осознал, что он совершенно голый, и кожу покрывают высохшие пятна крови. Под ногтями и в складках на ладонях тоже запеклась кровь. На мордах и шерсти лежащих вокруг волков виднелись засохшие темные пятна.

Алит ничего не помнил о прошедшей ночи, за исключением красных вспышек, звука рвущейся шкуры и хруста костей. Он с трудом припоминал охватившее его возбуждение и ликование: они затмевали радость от любой удачной охоты, что ему доводилось испытывать раньше. Окружение, в котором он проснулся, казалось ему странным, но Алит не чувствовал ни угрозы, ни стеснения. Ни вины. Какая-то спящая глубоко внутри часть его естества пробудилась и впервые в жизни вырвалась на свободу. Сейчас от нее остались лишь отголоски – жестокая яростная радость, которая охватила его ночью, насытилась и заснула.

Алит медленно сел и обнаружил, что пояс с окровавленным ножом еще при нем. У входа в пещеру плотно росли деревья и шипастые кусты, и он ничего не мог разглядеть дальше дюжины шагов. Где-то недалеко шумел водопад. Звук пробудил в нем жажду.

Алит осторожно поднялся, чтобы не проснулись спящие вокруг волки. Пока князь пробирался между спящими хищниками, он заметил вольготно развалившегося рядом с крупной самкой Черногривого. Вид вожака вызвал воспоминания о вчерашней встрече, и князь содрогнулся – только сейчас он понял, что едва не разделил судьбу белого оленя.

Когда Алит вышел наружу, его очень удивило, что даже голым он не чувствует холода. Солнце едва пробивалось через кроны, но его согревало внутреннее тепло.

Алит повернулся направо, гуда, откуда доносились звуки падающей воды. Земля вокруг пещеры была испещрена следами волчьих лап, разрыта, и в воздухе стоял тяжелый запах застарелой мочи. Сама пещера оказалась трещиной в утесе, которую скрывали от глаз заросли плюща и прочих ползучих растений. Высоко над головой, на вершине утеса росли деревья, и их корни занавесью свисали над обрывом. Алит обошел основание скалы и нашел неглубокое озерцо, куда по желобу на каменной стене падал ручеек.

Князь присел на краю озера и опустил руку в чистую воду. Вода освежала, от нее веяло желанной прохладой, и он поплескал из ладоней на лицо и обтер шею. По коже побежали восторженные мурашки. Хотя Алиту очень хотелось пить, сперва он смыл следы кровавого пиршества, и только затем зачерпнул горстью воды. Затылок обожгло горячее дыхание, и Алит развернулся так быстро, что капли полетели в стороны.