Текст книги "Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том I (ЛП)"

Автор книги: авторов Коллектив

– Возможно.

– И я думаю, что вы человек тактичный.

– Это тот случай, когда требуется тактичность?

– Пожалуйста, господин Ягер, это не то, о чём вы думаете. Я собираюсь доверить вам тайну, которая может стоить жизни нам обоим.

Феликс ощутил, что его улыбка стала шире. Было что – то в Сильвании, вызывающее не только ужас, но и настраивающее на мелодраму.

– Уверяю вас, нет повода для веселья.

Феликс не смог удержаться. Он засмеялся. На мгновение у графини был такой вид, словно она собирается подняться и влепить ему пощёчину, но Феликс махнул ей рукой. Сквозь смех он поговорил:

– Нет. Извините меня, пожалуйста. Просто я сейчас в сильванской таверне. Снаружи окна царапает ветер, дрожит пламя свечей и прекрасная женщина собирается посвятить меня в ужасную тайну. Я чувствую себя так, словно оказался в мелодраме Детлефа Зирка. Для полного сходства не хватает лишь волчьего воя.

– У вас весьма необычное чувство юмора, господин Ягер.

– Оно появилось от прочтения в юности слишком большого количества небылиц. Простите. Пожалуйста, расскажите мне, что собирались.

– Могу я сначала получить ваше слово, что без моего позволения вы никому не расскажете о том, что здесь узнаете?

Феликс задумался.

– До тех пор, пока от этого не будет вреда мне и моим товарищам.

– Вы осторожный человек. Хорошо.

– Это также означает, что я намерен держать своё слово до тех пор, пока соблюдаются мои условия. Иначе, зачем они нужны?

– Действительно, – сухо произнесла графиня. – Хотя нечто подобное мог бы сказать и опытный лжец.

– Это вы пригласили меня сюда. Вы собираетесь поведать мне тайны. У вас уже должны быть некоторые идеи относительно того, можно ли мне доверять.

– Вы совершенно правы, – подтвердила она. – Я горжусь тем, что хорошо разбираюсь в людях. За свою жизнь я крайне мало ошибалась на сей счёт.

– Похоже, вы женщина, обладающая внушительной мудростью.

Феликс был вполне серьёзен. Нечто в ней внушало уважение. Он сплёл пальцы и наклонился вперёд, уперев локти в колени. Он пристально глядел на неё, пытаясь рассмотреть черты лица под вуалью.

– Что именно вы хотели мне рассказать?

– Скажите, верите ли вы всему, что слышали о неумирающих?

– Здесь и сейчас мне больше ничего иного не остаётся, – искренне ответил он.

– Верите ли вы, что все они представляют собой то, что вы называете злом?

– А что я называю злом?

– Господин Ягер, это не одна из дискуссий в университете Альтдорфа. Мы здесь не для того, чтобы вдаваться в тонкости и обсуждать, сколько демонов сможет станцевать на кончике иглы. Время выходит и на кону стоит множество жизней.

Внезапно у Феликса возникло слабое подозрение, к чему всё идёт, и он поборол позыв немедленно потянуться за мечом. Он сомневался, что это ему поможет, если подозрения окажутся оправданными.

– Вы очень хорошо себя контролируете, господин Ягер, для смертного. Однако ещё раз заверяю вас, что желай я причинить вам вред, уже бы это сделала.

Ягер с ужасом поглядел на неё, словно в кресле напротив сидел гигантский паук, а не хрупкая и привлекательно выглядящая женщина. У Феликса возникло чувство, что он на волосок от смерти. От чего он резко протрезвел.

– Жаль, – мягко вздохнула она. – Вернёмся к делу. Не все неумирающие являются чудовищами, которыми вы их считаете.

– Я с трудом этому верю, – заметил Феликс.

– И почему? Потому что они пьют человеческую кровь для продления своего существования? Сие не означает, что все они убийцы. Верите или нет, множество людей добровольно отдают свою кровь. Вы удивитесь количеству таких в вашей родной Империи.

– Я сомневаюсь, что удивлюсь любой мерзости, происходящей в Империи.

– Не будьте столь ограниченным, господин Ягер. То, что по доброй воле происходит наедине между двумя людьми, касается только их, если никому не причиняет вреда.

– Зависит от того, насколько добровольно поступает один из них.

– У меня нет времени обсуждать с вами этическую сторону. Мне нужна ваша помощь. Чудовище на свободе и его следует остановить. С моей помощью вы и ваши друзья сможете это сделать.

– Почему я должен доверять вам?

– У вас небольшой выбор. Вам потребуется моя помощь, если вы собираетесь отыскать Адольфуса Кригера и остановить его, прежде чем он станет настолько могущественным, что лишь Повелители Хаоса смогут помешать ему. Вам нужна моя помощь, если вы собираетесь освободить свою женщину от его влияния. Что, честно говоря, теперь я полагаю невозможным.

Феликс почувствовал, что сердце его замерло. Во рту пересохло.

– Почему вы так сказали?

– Потому что сейчас она или обескровленный труп, безнадёжно им порабощённый, или его супруга, и последний вариант я считаю наименее вероятным, если только она не является в высшей степени необычной и выдающейся женщиной.

– Она такая.

Графиня пожала плечами. Жест был человеческим, но у Феликса было чувство, словно он наблюдает за пауком. Наблюдение за ней было из разряда притягательности ужаса. Он полагал, что так червяк мог бы наблюдать за птицей, или кролик – за лисой.

– Вы вампир, – произнёс Феликс.

Он был горд собой. Ягер неоднократно хотел произнести эти слова, но выдавить их почему – то казалось опасным. Графиня насмешливо хлопнула в ладоши.

– Очень хорошо, господин Ягер, никто не сможет обвинить вас в том, что вы медленно схватываете суть.

Феликс почувствовал, как его пальцы сжимают головку эфеса меча.

– Должен предупредить вас, это зачарованное оружие. Не знаю, способно ли оно действовать на ваших сородичей, но если вы меня спровоцируете, я попробую это выяснить.

– Я знаю, что это грозное магическое оружие, хотя и близко не столь грозное, как тот ужасающий топор, которым владеет ваш друг. Оружие тоже входит в те причины, по которым я полагаю, что у вас есть шанс остановить Кригера, если действовать быстро.

– Почему вы собираетесь оказать нам помощь против одного из своих сородичей?

– Хотите верьте, хотите нет, господин Ягер, но, подобно людям, мы разные и со своими пристрастиями. Нас лишь гораздо меньше. Большинство предпочитает жить в неком подобии гармонии с вашим видом. Вы гораздо многочисленнее и за последние столетия слишком усилились, чтобы мы хотели чего – то иного. Большинство из нас желает оставаться в покое со своим стадом.

– Стадом?

– Поклонниками, добровольными жертвами – называйте их как вам угодно, господин Ягер. Видите, я с вами откровенна.

– Отлично. Большинство из вас, как вы сказали.

– Есть такие, кто мечтает о возвращении былых дней, кто желает, чтобы ночь принадлежала нам, как, по их верованиям, некогда было. Большинство из них молоды и не подозревают, что в том смысле, как они думают, ночь не принадлежала нам никогда. Вещи никогда не бывают настолько простыми.

От полученной новой информации у Феликса голова пошла кругом. Он никогда не думал, что вампиры могут испытывать страх перед людьми, как люди испытывают страх к ним. То, что поведала графиня, имело смысл. У людей имеется превосходство в численности, способность работать в дневное время, когда неумирающие слабеют, и они также располагают мощной магией.

Графиня некоторое время изучала Феликса, словно оценивая эффект своих откровений, а затем продолжила:

– Как я говорила, имеются такие, кто верит, что мы должны вернуть себе древнюю славу, сколько бы им не твердили, что это фикция. Адольфус Кригер один из них.

– Я вам верю.

– Хорошо. Кое – чего мы добились.

– Скажите, знает ли граф и те прочие аристократы из Вальденшлосса, кто вы на самом деле?

– Да. Существует соглашение между теми Восставшими, кто желает избежать возобновления древних войн, и нынешними правителями Сильвании. Мы не желаем, чтобы против нас устроили погром.

– А Родрик?

– Он и его последователи являются частью моего стада.

Феликс помедлил, чтобы привести в порядок всю полученную информацию. Это удавалось ему с большим трудом. Было сложно поверить, что он сидит здесь и спокойно обсуждает с графиней все эти вещи, не пытаясь напасть на неё или сбежать из комнаты. В голову пришла мысль.

– Стало быть, граф и его друзья кое – что скрывают от нас.

– Почему он должен посвящать вас во все свои тайны? В конце концов, вы незнакомцы. У него нет причин вам доверять.

– А у вас?

– У меня нет выбора. Мне известно, что планирует Кригер.

– И что конкретно?

– Он собирается объединить вокруг себя всех Восставших и исполнить древнее пророчество нашего вида. Пророчество сделано безумцем, и ему не суждено исполниться, однако сие не удержит Адольфуса от попытки.

– Учитывая уже вами рассказанное, не похоже, что он сможет это сделать.

– Господин Ягер, он обладает средством это сделать. Вы видели и держали его в руках.

– Глаз Кхемри?

– Если вам так угодно его называть. Лучшее для него название – Глаз Нагаша.

– Глаз действительно столь могущественен?

– Я верю, что так.

– Почему?

– Он был создан Нагашем для подчинения моего народа своей воле. Если владелец достаточно силён, Глаз может призывать через огромные расстояния и заставлять подчиняться.

– Если?

– Вам, несомненно, известны истории о том, что Восставшие способны навязать свою волю смертным.

Феликс кивнул.

– Чтобы связь установилась, требуется существенная разница в силе воли, и даже в таком случае она, в большинстве случаев, временна. Честно говоря, именно поэтому я не пыталась подчинить вас или ваших товарищей. Я сомневаюсь, что сие достижимо без вашего согласия, без установления уз крови. Куда менее известный факт, что Восставшие способны на то же самое в отношении себе подобных. Помимо прочих своих даров, Глаз усиливает эту способность у того, кто на него настроен. С одним из нас это сработает гораздо более эффективно, чем когда – либо с Великим некромантом. В конце концов, изначально мы все одной крови. Каковы бы ни были причины, используя Глаз, Кригер действительно сможет призвать нас всех и подчинить своей воле. В действительности, я думаю, что процесс им уже запущен. Даже пока мы разговариваем, я ощущаю … притяжение на периферии моих мыслей. Не сомневаюсь, что через несколько ночей оно усилится, потому что мощь Кригера возрастает.

– Откуда вам всё это известно?

– Это имеет значение?

– Да. Я желаю знать, что нам противостоит.

– Господин Ягер, я прожила очень долгую жизнь. Я получила множество необычных и малоизвестных знаний, и на их усвоение у меня были многие, многие столетия. Поверьте мне, наряду с большинством моих соплеменников я одержима Великим некромантом и его трудами. Я перечитала предположительно все из запретных книг: „Девять книг Нагаша“ в переводе ван Хала, „Книгу мёртвых“, запрещённые „Гримуары Тал Ахада“. Я посещала древние места, собирая сведения о Нагаше. Я ходила по пескам Земли мертвецов и посещала пирамиды Кхемри. Мне потребовалось бы больше времени, чем мы располагаем, чтобы объяснить, как я отсеивала все небылицы и несоответствия, и в конечном итоге сложила части головоломки. Просто поверьте мне на слово, когда я утверждаю, что говорю вам правду.

– Похоже, выбор у меня небольшой. Может, мне следует пригласить Макса присоединиться к нам?

– Возможно позже. В настоящее время я предпочитаю, чтобы всё осталось между нами, и дать вам шанс подготовить ваших товарищей. Для нас всех будет лучше, если они не предпримут ничего опрометчивого.

Подумав о том, что сделает Готрек, если обнаружит среди них вампира, Феликс счёл такое развитие событий наиболее мудрым. Если графиня является потенциальным союзником, будет к лучшему, что её голова останется на плечах. Или, напомнил он себе, если она очень могущественна, то лучше бы Истребителю не торопить свою давно ожидаемую гибель до той поры, пока Ульрику не освободят или не отомстят за неё. По кивку графини Феликс понял, что она уже посчитала его согласие полученным. «Неужели я для неё действительно настолько хорошо предсказуем?» – недоумевал Феликс. Он предположил, что прожив столетия, она, должно быть, обрела подобный дар понимать смертных. Он жестом предложил ей продолжить.

– В древние времена Нагаш специально создал Глаз, как оружие против моего вида, потому как опасался, что мы можем бросить ему вызов за господство над древним миром. Он даже воспользовался им, чтобы заставить некоторых Восставших служить себе. Именно тогда мы узнали о скрытой в Глазе силе. В страхе перед тем, что может произойти, остальные Восставшие бежали настолько поспешно и далеко, насколько смогли, и спрятались посредством заклинаний, какие только смогли использовать.

Феликс заворожено слушал, пока она рассказывала о древних интригах, о войне Нагаша со скавенами и последующем рассредоточении сокровищ Великого некроманта. Она говорила об исчезновении Глаза, пока тот не оказался во владении Маннфреда фон Карштайна, который воспользовался Глазом, чтобы создать армию нежити, что сражалась в Войне графов – вампиров. Она утверждала, что на прекращение тех войн потеря Глаза при Хел Фен оказала не меньшую роль, чем уничтожение графов.

– Разумеется, постфактум, – продолжала графиня. – Легко проследить, что произошло далее. После Хел Фен большинство Восставших уверовало, что Глаз уничтожен или утрачен навечно, и были тому рады. Должно быть, после сражения Глаз нашёл кто – то из смертных и забрал его себе в качестве трофея, на память об ужасном противоборстве. Не будучи магом, он понятия не имел, что оказалось у него в руках, и Глаз стал обычной фамильной ценностью. Со временем кто – то из наследников, имея потребность в деньгах, продал коллекцию, и талисман попал на открытый рынок. Затем он переходил из рук в руки, пока не оказался, наконец, в коллекции Андриева.

– Как вы и Кригер узнали об этом?

– Увы, не все Восставшие верили, что Глаз утрачен. Кому – то его мощь не давала покоя. Таким был и Адольфус Кригер.

Феликс бросил взгляд на графиню. «А как насчёт тебя? – подумал он. – Не для себя ли ты хочешь эту штуковину?» И она снова, похоже, прочла его мысли.

– Некоторых из нас страшит возвращение Глаза, господин Ягер. Мы опасаемся, что поднимется очередной фон Карштайн. Что может оказаться концом для многих из нас, а нас и так уже слишком мало. Мы не можем допустить ещё одну Войну графов – вампиров.

– Говорите, что у вас нет личной заинтересованности в Глазе Кхемри?

Феликс не совсем понимал, зачем ему дразнить эту женщину, у которой, вероятнее всего, достаточно возможностей прикончить его на месте, но он ощущал в том необходимость.

– Вы не станете его использовать, попади он к вам в руки?

– Я приложу все силы, чтобы уничтожить Глаз, или, по меньшей мере, упрячу так, что его долго не найдут, если сие вообще случится.

– В самом деле?

– Я не жду, что вы мне поверите, но у меня имеются известные причины нежелания пользоваться амулетом.

– И какие же?

– Глаз создан Нагашем. В нём содержится частичка его силы, его дух, если угодно. Со временем он портит всех своих обладателей, и ведёт их к погибели. Нагаш ревниво относился к своим творениям. В действительности, они не служат никому, кроме него.

– Кригеру, несомненно, это известно.

– Может и нет, а даже если так, он может в это не верить. А возможно, он верит, что сможет управлять Глазом. Или уже подпал под влияние талисмана. Это могло случиться столетия назад, когда Кригер был близок к фон Карштайну.

– Может, нам просто стоит не вмешиваться и ждать, когда Кригера постигнет ужасная участь?

Феликс гадал, что ему делать. Казалось, выбор невелик и нужно принять предложение графини. Пока не доказано иное, она представляет собой могучего союзника, который гораздо лучше понимает их врага, чем они могли надеяться. Однако Феликс понимал, что с большой неохотой доверится этому бессмертному хищнику. Он ощущал себя оленем, который пытается договориться с волком. Возможно, именно поэтому он чувствует необходимость в продолжении ослабления позиций графини.

– Я полагал, что ваш вид с радостью окажет любую помощь для победы Тёмных владык Хаоса. Разве вы не их порождение?

– Мы не более являемся созданиями демонических богов, чем вы, и любят они нас не сильнее, чем вас. Им нужны лишь души и рабы. Некоторые из Восставших в прошлом служили им, равно как и многие из ваших сородичей. Мы лучше вашего учились на ошибках тех, кто полагал, что сможет как – нибудь использовать служение Повелителям Тьмы себе во благо.

«И тут присутствует некая правда, – решил Феликс, – как минимум, в том, что касается множества людей, отдавших свои души злу». Графиня наклонилась вперёд и пристально посмотрела на него. Её движение было столь стремительным, что Феликс в испуге подался назад.

– Смотрите, господин Ягер, всё очень просто. Либо вы мне верите, либо нет. Либо вы мне доверяете, либо нет. Это я рискую здесь всем. Среди моих сородичей имеются такие, кто захочет моей гибели, стань им известно, о чём я вам рассказала. Вы можете сообщить своим друзьям, кто я такая, и они, несомненно, помогут вам меня уничтожить. Подозреваю, силы у них имеются. Господин Шрейбер крайне могущественный волшебник, и я не думаю, что за всю свою долгую жизнь встречала более могучее оружие, чем топор Готрека Гурниссона.

– Я бы мог, если вы оставите меня в живых.

– Можете уходить, если вам угодно. Я останавливать не стану.

Феликс уже был готов встать, но ему не хотелось проверять на себе её слова. В конце концов, именно так она бы и сказала, если бы захотела застать его врасплох. Пытаясь открыть дверь, он будет наиболее уязвим, частично оказавшись к ней спиной. Возможно, он мог бы позвать на помощь, но апартаменты графини расположены далеко от остальных, а стены тут очень толстые. Возможно, что его вообще никто не услышит за громкими порывами ветра снаружи.

Он снова заговорил, и ответ интересовал его не меньше, чем потребность выиграть немного времени на размышления:

– Слушая вас, я почувствовал что – то личное в вашей враждебности к Кригеру. В чём истинная причина, по которой вы хотите, чтобы мы выступили против него?

К его удивлению, она рассмеялась.

– Не думала, что я настолько прозрачна. Я так привыкла распознавать поведение смертных, что практически перестала верить, что они способны на подобное в отношении меня.

Почему – то Феликс в этом сомневался. Он склонялся к мысли, что сие древнее бессмертное существо никогда и ничего не делало без причины, что все её поступки были результатом долгих размышлений, и если уж она допустила промах, то лишь для того, чтобы он был замечен. Он решил, что лучше подобные мысли оставить при себе. Вслух же он сказал:

– Вы не ответили на мой вопрос.

Повисла долгая тишина, и Феликс сперва подумал, что он неверно оценил ситуацию, и графиня не собирается отвечать.

– Кригер – моё создание. Моё дитя, если угодно. К моему постоянному сожалению, я сделала его тем, кто он сейчас. В некотором смысле, он – моя ответственность. Не вмешайся я в его жизнь, Кригер уже столетия был бы мёртв, и у нас бы не возникло повода беспокоиться по поводу тех вещей, что он сейчас собирается сделать.

– Что вам от меня нужно?

– Я хочу помощи от вас и ваших друзей. Я не хочу сражаться с ними, пока занята борьбой с Кригером.

Феликс поднялся с кресла и направился к двери. Она не шевельнулась, чтобы ему помешать. Он заметил, что ключ находится в замке.

– Я подумаю над вашими словами, – заверил он, открывая дверь.

– Не раздумывайте слишком долго, господин Ягер. Час уже поздний.

Добравшись до своей комнаты, Феликс был не только напуган, но и обеспокоен. У него было чувство, что он едва спасся. И как теперь поступить с информацией, что поведала ему графиня, и со сделанным ей предложением?

Она, разумеется, должна понимать, что поставила его в безвыходную позицию. Макс Шрейбер может принять её, какая она есть, и заключить союз, но Феликс не думал, что на это пойдут Готрек и Снорри. Он мог представить реакцию Истребителей на известие, что среди них находится кровосос. Они сначала нападут, а думать будут потом. Вряд ли Иван Петрович Страгов и его люди примут вампира любезнее гномов. Они уроженцы пограничья Кислева, где не рождаются люди, идущие на сделку с тьмой.

Кем бы она ни была, в уме графине не откажешь. Всё это должно быть ей известно. На что она рассчитывает? Прокручивая ситуацию в голове, Феликс не мог ничего обнаружить. Однако сам факт, что он не замечает для графини выгод, совершенно не означает, что их там нет.

И лишь после всех этих размышлений, посетивших его мысли, Феликс осознал, что частично принял предложение графини. Он не собирается стремглав нестись к Истребителям и сообщить о ней, по меньшей мере, не ранее, чем просчитает все последствия. Однако он решил, что нужно с кем – нибудь переговорить.

– Графиня что? – воскликнул Макс Шрейбер.

– Тихо, – сказал Феликс. – Я не хочу, чтобы узнала вся таверна.

Вокруг руки волшебника заиграла огненная аура, и Феликс увидел, что Макс всерьёз раздумывает вломиться в комнату графини. Учитывая обстоятельства, сие была последняя из нужных Феликсу вещей. Противоборство между могучим волшебником и вампиром может разнести в щепки всю таверну. Он начал жалеть, что рассказал волшебнику всё, чем поделилась с ним графиня.

– Мне просто не верится, что ты вот так вот стоишь тут, Феликс. В доме находится одно из тех чудовищ, а ты ничего не делаешь.

– Я разговариваю с тобой, не так ли?

– Я бы подумал, что собрать толпу и вломиться к ней в комнату было бы более подходящим действием.

– Макс, от тебя последнего я ожидал услышать подобные разговоры. Должно же у волшебника быть какое – то понимание. В конце концов, не так давно люди похожим образом относились и к тебе подобным.

– Полагаю, я возмущён, Феликс. Не вижу никакой связи между смертными волшебниками и массово убивающей нежитью.

Феликс пожал плечами. Вряд ли дипломатично было так говорить, но он по – прежнему был потрясён реакцией Макса. Обычно волшебник проявлял больше самоконтроля. Возможно, напряжение последних нескольких недель сказалось сильнее, чем заметно по нему. Феликсу хотелось жёстко ответить на слова Макса, но кому – то из них следовало сохранять спокойствие и, похоже, что по обстоятельствам эта роль выпала ему.

– Мне жаль, что я так выразился, Макс, но только задумайся. Что если она говорит правду? Она может стать нашим лучшим союзником в борьбе с Кригером.

Внезапно Феликс ощутил пробежавший внутри холодок. Макс тяжело уставился на него и выглядел так, словно намеревается перейти к насилию. Феликсу оставалось лишь сдерживаться от обнажения меча.

– Она зачаровала тебя? – прошептал волшебник. – Подчинила своей воле?

Феликс вздрогнул, когда Макс сделал жест рукой. За пальцами волшебника, начертившими в воздухе замысловатый символ, протянулся огненный след. Светящийся знак остался висеть. Феликс закрыл глаза, но казалось, что остаточное изображение руны осталось на его сетчатке. Он испытывал искушение броситься на волшебника, но тоже желал знать ответ на его вопросы. У Феликса не было ощущения, что он находится под действием заклинания, но откуда ему знать? Возможно, подчинение чужой воле препятствует жертвам обнаружить сам факт подчинения.

Спустя несколько секунд он услышал тихий вздох Макса и открыл глаза. Волшебник выглядел более спокойным. На лице появился задумчивый взгляд.

– На тебе нет стойких чар, которые я смог бы обнаружить.

– Ты в этом разбираешься поболе моего, – заметил Феликс.

Макс подошёл к своей кровати и опустился на неё. Его комната была поменьше и попроще, чем комната графини. Феликс уселся на единственный стул.

– Как мы с ней поступим?

– Если ты действительно всерьёз подумываешь принять её помощь, то говорить про это Готреку плохая, на мой взгляд, идея, – заявил Макс.

– Подобная мысль уже приходила мне в голову, – согласился Феликс. – Мне это не по душе, но я считаю, что сейчас наша основная задача – спасение Ульрики. И предотвращение чего бы там ни задумал Кригер.

Напряжение понемногу отпускало Макса.

– Согласен. Вопрос в том, можем ли мы доверять графине? Что если она просто желает сама получить Глаз? Окажись он у неё, всё может сложиться столь же плохо, как она заявляет о Кригере.

– Знаю. Я полагаю, нам лучше позаботиться, чтобы она Глаз не получила. Думаю, нам не стоит доверять ей больше, чем то необходимо, и одному из нас нужно постоянно присматривать за ней.

– Похоже, тебе это уже более чем удаётся.

– Она очаровательная … женщина.

– Будет лучше, если ты перестанешь так о ней думать.

– Поверь, я уже перестал. От одного её присутствия у меня бегут мурашки по коже.

– Я слышал, что некоторые мужчины наслаждаются обществом бессмертных. Например, ходили слухи про Детлефа Зирка.

– Некоторые мужчины – возможно, но я к ним не принадлежу. Мне не нравится идея, что кто – то будет рассматривать меня в качестве своей следующей трапезы.

– Рад это слышать. Как насчёт рыцарей? Нашего импульсивного приятеля Родрика и его спутников?

– Надо полагать, что они полностью находятся под действием её заклинания.

– Похоже, она была с тобой весьма откровенна.

– Похоже, что так. Однако несколько дней она путешествовала вместе с нами. Как думаешь, возможно ли, что некоторые из наших товарищей могли попасть под её влияние?

– Такое возможно. Утром я проверю.

– Аккуратно.

– Да.

Несколько часов они провели, шёпотом обсуждая свои планы. И на первом месте в мыслях обоих стояла вероятность предательства.