Текст книги "Наследница огненных льдов (СИ)"

Автор книги: Антонина Ванина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 52 (всего у книги 62 страниц)

В ступоре я наблюдала, как из полыньи выныривает ружьё и рывком опускается в воду. Мортен достиг кромки льда и рухнул плашмя, чтобы протянуть своё ружьё к полынье:

– Крог, хватайтесь, живо!

Из воды вынырнула рука и судорожно вцепилась в ствол, а Мортен начал изо всех тянуть его на себя. Наконец Эспин наполовину вынырнул из воды, и тогда Мортен смог ухватить его за капюшон и полностью выволочь на лёд. Только теперь силы и воля вернулись ко мне, и я кинулась на выручку. Поздно, слишком поздно…

Мортен вытащил Эспина на лёд, и тут же схватился за ружьё. Морж опять поднял голову из воды и готов был снова проломить клыками лёд возле мужчин, но один точный выстрел, и окровавленное чудовище навеки погрузилось на дно.

Тэйми вперёд меня подбежала к Эспину, но первым делом мы услышали рёв Брума:

– А-а-а, утопили!

Хухморчик вылез из нагрудной сумки весь всклокоченный, со смёрзшимися шерстинками. А вот Эспин… он почти не дышал. Губы его посинели, а тело сотрясала крупная дрожь.

Тэйми с плачем кинулась ему на грудь, но Мортен тут же пресёк истерику:

– Не время. Держи его, надо отнести Крога к твоей нарте.

Втроём мы еле подняли Эспина на ноги, но идти сам он уже не мог. Он даже не открывал глаза и не слышал наших вопросов. Судорожные движения грудной клетки и вовсе говорили, что он задыхается.

За спиной раздался громкий всплеск – это полосатый тюлень нырнул в освободившуюся полынью. Он спасся, от двух самых опасных хищников, теперь не осталось никого, кто бы мог угрожать его жизни…

Всего сто метров до упряжки, но они дались нам с большим трудом. А вот драгоценное время по песчинке ускользало с каждой секундой. На берегу Мортен положил Эспина на снег, а нам с Тэйми скомандовал:

– Освобождайте нарту, вытряхивайте всё, только расстелите шкуры.

Без лишних слов мы просто приподняли один борт и вывалили припасы на снег, а Мортен тем временем принялся стаскивать с неподвижного Эспина мокрую одежду. Всю.

Я кинулась помогать. Тут уже было не до стыда, но одно опасение не давало мне покоя:

– Он ведь ещё больше переохладится на морозе.

– В насквозь мокрой одежде он и вовсе помрёт.

Стянув с него последнее, Мортен поднял Эспина и уложил в нарту-байдару, дав Тэйми завернуть его в холодные, но сухие шкуры.

– А теперь гони со всей мочи к стойбищу, – напутствовал он её, а потом обратился ко мне, – Шела, ты видишь, в какой оно стороне?

Я махнула рукой, и Тэйми направила собак к спасительным жилищам.

Как же всё быстро произошло, я и опомниться не успела. И осознать случившееся – тоже.

– Почему? Как же так случилось? – бессмысленно спрашивала я пустоту, попутно собирая выкинутые вещи Тэйми в одну кучу.

– Я же ему сказал отойти от полыньи, – в бессильной злобе цедил Мортен, выкладывая из грузовой нарты куски медвежьего мяса. – Ясно же, что тюлень не просто так проскрёб когтями дырку во льду. Он спасался от моржа. А морж только в одном случае охотится на тюленей.

– Это был тот самый морж-людоед? – вспомнила я страшную историю, что некогда приключилась близ селения Тэйми. – Он мог разорвать Эспина?

– Если бы Крог в воде не стукнул его прикладом ружья по морде, нам бы уже некого было спасать.

– Некого, – понуро повторил за ним Брум, вычёсывая пальчиками сосульки из шерсти, – конец пришёл балбесу.

– Что? – возмутилась я, но тут же на смену гневу пришёл страх. – Тэйми сейчас отвезёт Эспина к людям, его отогреют у очага.

– Очаг не поможет, – неожиданно буркнул себе под нос Мортен. – Даже если рядом зажечь ещё и примус, всё равно тепла не хватит. Мы на самом севере острова, мороз здесь безжалостен.

– Нет… – не желала верить я, – нет, так не может быть.

– Я не знаю, что может быть, не знаю! – неожиданно взорвался Мортен, – Я же говорил ему, не подходить к полынье. Зачем он туда пошёл? Болван!.. Почему нельзя было просто послушать меня и не геройствовать?!

На глазах наворачивались слёзы. Нет, сейчас не время плакать. Надо бежать к стойбищу, надо что-то делать. В моём рюкзаке ведь лежат лекарства, Эспин купил их ещё в Сульмаре специально для нашего похода. Наверняка что-нибудь да поможет. Значит, я должна спешить.

Посадив Брума на шею к Зоркому и заручившись обещанием Мортена, что он на время отложит лишний груз и потянет нарту вслед за мной, я вместе с пёсиком устремилась в сторону гор и яранг. Надо спешить, надо бежать…

Всю дорогу я не могла выкинуть из головы образ клыкастого моржа-людоеда. Чудище из страшной сказки, разве он может существовать на самом деле? Почему он показался нам сейчас, почему именно в том месте, куда мы пришли? Зачем Эспин вообще захотел отправиться на поиски продуктового склада, что ему стукнула в голову? Что за сила его сюда привела?

Сила… а ведь я знаю её имя. Три дня назад я попросила пехлича помочь мне словом и делом, а он сказал, что у любой услуги есть своя цена. Чем я готова пожертвовать ради спасения дяди Руди – так он спросил – а я ответила, что отдам всё что угодно. Нет, нет… мы не так договаривались, я говорила о себе, я бы никогда не пожертвовала Эспином, ни за что…

До яранг Зоркий добежал вперёд меня. Упряжку я приметила сразу около одного из жилищ, а звуки бубна и колокольчиков, что доносились изнутри, заставили откинуть шкуру-занавесь и войти.

Женщины от мала до велика толпились вокруг очага, а Эспин лежал в свёртке из шкур и не подавал никаких признаков жизни. По щекам Тэйми бежали слёзы, но она изо всех сил старалась не впадать в истерику. Шаманка камлала над головой Эспина, но заунывные завывания вперемешку с заклинаниями больше походили на траурную песнь. Нет, это совсем не то, это не поможет Эспину.

Я открыла рюкзак и принялась рыться в своих вещах, пока не нашла пакет с аптечными порошками. Вроде к каждому приклеена этикетка, но названия ни о чём мне не говорят. Так, что же делать, какое же лекарство поможет Эспину? Только он знал, для чего нужно каждое из них. А теперь он без сознания и не скажет…

– Духи непоколебимы, – проскрипела шаманка, отложив бубен с колотушкой, – они решили забрать себе молодого странника, они и заберут. Утащат в Нижний мир.

– Нет! – взревела Тэйми. – Ты же шаманка, скажи духам, что мой муж им не нужен!

– Духи не отпустят его. Лучше дай ему спокойно уйти, не тяни обратно, не зови, иначе он заплутает по дороге в Нижний мир и навсегда останется блуждающим голодным духом. Будешь тосковать по нему, он придёт и высосет твою душу, каждые день будет тебя грызть, пока ты сама не окажешься в Нижнем мире.

– Пусть в Нижний мир, – разрыдалась Тэйми и упала Эспину на грудь, – пусть заберёт меня с собой. Не хочу больше быть одна…

Она ревела, а женщины шикали на неё и ругали за такие опрометчивые слова. В итоге они оттащили Тэйми от неподвижного тела, а я опустилась рядом с Эспином и попыталась нащупать пульс на сонной артерии. Его не было.

– Нет, – не хотела я верить, – да очнись же ты, скажи им, что ты не умер…

Я трясла его за плечи, тормошила, пыталась бить по щекам, но Эспин не приходил в себя. Снова приложила пальцы к его шее, и мне показалось, что один слабый удар сердца всё же отозвался на мои старания. Значит, ещё не всё потеряно, значит, нужно что-то делать и дальше.

– Оставь, дай ему уйти, – журила меня шаманка.

– Ни за что, я не сдамся.

Какой же он холодный, живой человек не должен быть таким. Эспин, как же тебя согреть, что же мне придумать?

– Зоркий, – обернулась я, надеясь, что мой пёсик стоит у входа и заглядывает в незнакомую ярангу. Так оно и оказалось. – Иди сюда пушистик мой, помоги нам.

Я протянула руки, и он неуверенно зашёл в жилище, виляя мне хвостом.

– Иди ко мне, иди сюда, – я обхватила его за шею и попросила, – ложись под шкуру, грей Эспина. Ты же умеешь, ты же такой тёплый.

Я отбросила край шкуры и заставила Зоркого лечь под бок к Эспину. Мой пёсик не сопротивлялся и лежал спокойно, только голову задрал, чтобы лизнуть Эспина в плечо. Так, прекрасно, Зоркий своё дело знает, но одной собаки для согревания будет мало.

Я выбежала наружу и отыскала взглядом Унча, что сидел на спине светлоглазого Тармо и жалобно смотрел на меня.

– Помоги отвязать трёх собак, – попросила я хухморчика, – Ты же можешь уговорить Тармо полежать рядом с Эспином.

– Да, Шела, – пропищал он, – сейчас всё сделаю, только…

– Что?

– Я уже видел в селении у моря, как люди замерзают. Не помогут собаки.

– Ничего не знаю, – огрызнулась я. – Отвязывай Тармо. И ещё кого-то надо. Давай Дымку, она любит Эспина, будет лежать с ним рядом. И Роху, она спокойная, не убежит.

Пока женщины приводили в чувство Тэйми, я исполнила задуманное и затащила собак в ярангу, чтобы уложить под шкуру рядом с Эспином по бокам и возле ног так, чтобы только морды наружу торчали. Всё, теперь надо ждать. Скоро Эспину станет теплее, скоро он должен прийти в себя.

– Тэйми, – подошла я к ней, – прекрати реветь. Нам сейчас надо спасать Эспина, нет времени на слёзы

– Духи сказали, что заберут его, – качала она головой, – они утащат его в Нижний мир. Если духи так решили, нет от них спасения.

Да что это с ней? Где былая уверенность в себе и бесстрашие на грани безрассудства? Неужели нашлось в этой жизни то, что смогло сломать эту сильную девушку? Как же она сильно любит Эспина…

– Послушай, Тэйми, – пришлось сказать мне, – это под Полуночными островами простёрся Нижний мир, в котором живут злые духи. Там, где родился Эспин, никакого Нижнего мира нет. Ваши духи чужие для нас, они не вправе распоряжаться нашими жизнями, понимаешь? Никто никуда не заберёт Эспина, если мы его отогреем.

– Правда? – шмыгнула она носом, но лить слёзы не прекратила. – Если под вашим далёким большим островом нет Нижнего мира, то куда уходят погибшие люди после смерти?

Так и знала, что она задаст вопрос, на который так сразу ответ и не придумаешь. Но надо постараться, от этого ведь зависит душевное равновесие Тэйми и жизнь Эспина в том числе.

– Если сложить руки и не пытаться помочь умирающему, то он умрёт и окажется в небытии, в таком тёмном и тихом месте, где нет ничего и никого. Если не пытаться спасти человека, высшие силы увидят это и решат, что на этом свете он никому не нужен и ему не нужен никто. Тогда они перенесут его душу в мир безмолвия и мрака, и там она будет пребывать в тоскливом одиночестве целую вечность. Вечность, в темноте, в полном одиночестве. Теперь понимаешь, почему сейчас нам нельзя оставлять Эспина без внимания и помощи?

– Понимаю, – кивнула она и тут же поднялась с места, – теперь я всё понимаю.

Тэйми подошла к циновке, где Эспин и собаки лежали под широкой шкурой, и опустилась рядом. Она не удержалась и обняла его, и долго не хотела подниматься, правда больше слёз не лила.

– Вот всё и повторилось, – отстранившись, она провела рукой по его бледной щеке и тихо сказала, – Давным-давно мама моя отца выхаживала и выходила. Как только он глаза открыл, она и полюбила его всем сердцем. А если я тебя выхожу, может, тогда ты меня полюбишь?

Она снова обняла его и долго не хотела подниматься, а когда выпрямилась, то в её глазах блеснул огонёк надежды.

– Я поняла! – вскочила она на ноги и кинулась ко мне, – Шела, я ведь всё поняла. Пусть духи Нижнего мира не властны над моим мужем, но духи моих предков ясно говорят, как его спасти.

– Как? – уже ничего не понимала я.

– Как моя мама моего отца. Помнишь, я говорила тебе, бабушка поручила маме выпотрошить гагару и надеть её кожу шапочкой на пробитую голову отца. Я должна поступить так же, чтобы спасти моего мужа.

– Успокойся, пожалуйста, – попыталась я утихомирить её отчаянный энтузиазм, – никакой гагары мы в этих местах не найдём. Да если бы и нашли, шапочка из кожи Эспину точно не поможет.

– Конечно, не поможет. Поэтому нам нужно большое животное, чтоб содрать с него шкуру и, пока она не остыла, завернуть туда моего мужа. А ещё горячими потрохами его обложить, чтобы ему было ещё теплее. – Тут она повернулась к обитателям яранги и горячо попросила, – Мамушки, тётушки, не откажите, дайте мне одного вашего оленя, чтобы спасти моего мужа. Только шкуру его и печень себе возьму, а вы заберите мясо и пожертвуйте его и нашим, и чужим духам для спасения моего мужа.

Женщины зашептались, а я пыталась представить, на что всех нас подбивает Тэйми. Какое счастье, что Мортен добрался до стойбища и сразу же отыскал нас в яранге. Пока он пытался нащупать пульс Эспина, Тэйми изложила ему свой план, и неожиданно Мортен его одобрил:

– Хорошая идея. Тёплая шкура, тёплый подкожный жир, полное обёртывание. Это должно помочь. Но надо действовать немедленно. Кто здесь главный? – спросил он женщин. – Это ведь стойбище Питариля?

Как оказалось, Мортен не ошибся, вот только идти на поклон к здешнему главе рода пришлось в соседнюю ярангу.

Питариль оказался надменным и заносчивым типом, с которым крайне неприятно общаться. Но у нас выбора не было. Пока Тэйми следила за собаками под одной шкурой с Эспином, мы с Мортеном просили Питариля пожертвовать нам всего лишь одного единственного оленя. Ответ был неожиданным:

– Зачем понапрасну лишать жизни олешка? Вашего спутника уже не спасти. Если он упал в студёную воду, то только потому что духи Нижнего мира так пожелали. Они не отпустят его. Так пусть олешек живёт, а молодой странник идёт вслед за духами.

– Ваши духи не властны над нами, – едва не взорвалась я, но взяла себя в руки и процедила. – Эспин будет жить, если его отогреть. А чтобы его отогреть, нам нужна тёплая шкура и горячая кровь.

– Не стоит противиться воле духов, – с мерзкой полуулыбочкой парировал Питариль, – а то они накажут и вас.

– Так, давай без этой мистики, – не выдержал Мортен. – Говори, что ты хочешь в обмен на оленя.

Что? Так это было банальное вымогательство? Когда на кону жизнь человека? Да как так можно?.. Лучше бы Терхитына в своё время прирезала не только своего мужа, но и его братца. Мерзкий, бездушный…

– Да что же вам нужно? – не вытерпела я. – Только не смейте говорить, что хотите завязать с нами настоящую северную дружбу. Там в соседней яранге едва бьётся сердце моего брата. Как вы можете думать о чём-то другом?

– Ты слишком языкастая, – тут же отреагировал Питариль, а его ноздри начали угрожающе раздуваться, – муж тебя, видно, совсем не воспитывает.

– Воспитание моей жены всецело моё дело, а не твоё, – вмешался Мортен. – Так какова цена твоего оленя?

Питариль с минуту смерял взглядом то меня, то Мортена и в итоге сказал ему:

– Я слышал о тебе. Ты тот самый заезжий охотник с далёкого большого острова, что был зятем Яскаляко, но уехал и вернул ему его дочь.

– Допустим. Дальше что?

– Раз ты охотник, то при тебе должно быть железное оружие с крохотными стрелами, какое бывает только у людей с большого далёкого острова. Отдай мне своё оружие и стрелы, тогда я дам тебе оленя.

Вот это заявление! Нет, Мортен на него не согласится. Да что за пожелания у этого Питариля?!

– Зачем тебе ружьё? – не теряя выдержки, спросил его Мортен. – Ты простой оленевод, а не охотник, налогом на пушнину не обременён. Длиннохвостых здесь убивать не принято. Так какой тебе толк от моего ружья?

– Им я буду убивать диких оленей, которые приходят к моему стаду по осени уводить важенок.

– Ты хоть стрелять-то из ружья умеешь?

– Ты не единственный охотник с далёкого большого острова, кто заходил в моё стойбище. Видел я и раньше такое оружие, и в руках держал. Хорошее оружие, быстрое, мне его в хозяйстве и не хватает.

Всё ясно, Питариль не отступит. А вот Мортен, что он противопоставит наглому вымогателю? Что же у нас есть ещё такого ценного и интересного? Может, керосиновая лампа?

Мортен окинул хмурым взглядом Питариля, потом других присутствующих в яранге мужчин, после чего вышел вон, а я выбежала вслед за ним.

– Что нам теперь делать? – спрашивала я. – Может, предложим что-то другое?

– Ты же слышала, ему нужно ружьё для отстрела диких оленей.

– Тогда, может, отдадим ему ружьё Эспина? Оно намокло, но всё же…

– Оно ушло на дно вместе с тем моржом, – стальным голосом признался он. – Крога я вытащил из воды уже без ружья.

– Тогда… – когда мы отошли к нашей грузовой нарте, я понизила голос и шепнула, – надо как-то украсть оленя. Стадо пасётся в стороне от стойбища, в темноте можно одного и умыкнуть. Ножом зарезать, чтобы не слышали. А Эспина… Придётся нам уйти из стойбища и увезти его, пока они не найдут пропажу…

– Под открытым небом холод его быстро убьёт, – отрезал Мортен, начав перебирать свои вещи, – Крог должен оставаться в отапливаемой яранге.

– Я не знаю, что ещё придумать, – в отчаянии призналась я.

– Не надо ничего придумывать.

На этом он достал ружьё, другой рукой ухватил какой-то мешочек и с ними направился обратно к яранге Питариля.

– Что… что ты собираешься делать? – испугалась я, видя его решительную поступь.

– Ничего особенного.

С этими словами он ворвался в ярангу подобно урагану. С десяток пар глаз уставился на Мортена, а он снова оглядел Питариля и спросил:

– Стало быть, человеческую жизнь ты оцениваешь в этот кусок металла?

– Молодой охотник всё равно не жилец. Укутаешь ты его в шкуру убитого оленя или нет – какая разница? А вот мне надо каждый год сохранять и приумножать своё стадо, чтобы мой род не голодал.

– Да подавись, – едва слышно буркнул Мортен себе под нос и кинул ружьё на шкуру рядом с Питарилем. За ружьём последовала очередь мешочка с патронами. – А теперь олень. Пусть его сейчас же приведут к яранге.

Вот и всё. Мортен отдал своё оружие без боя и возражений. Конечно, столько мужчин вокруг. Затей мы скандал, живыми бы из стойбища нас не выпустили. Но единственное наше ружьё… без него ведь у нас не будет ни мяса, ни защиты от опасных хищников. А это значит…

Думать о том, что будет дальше, времени не было, ведь родственники Питариля изловили и приволокли ко входу в ярангу, где лежал Эспин, крупного оленя. Тэйми с Мортеном спешно прирезали животное и начали снимать с него шкуру. Лоснящаяся от жира и крови, она источала пар, но Тэйми не дала делу затянуться и тут же затащила шкуру в ярангу.

Втроём мы смогли переложить Эспина на пышущее теплом покрывало и плотно завернуть в него. Стоило нам отогнать охочих до жира собак и приподнять голову Эспину, как он внезапно шумно вдохнул воздух в грудь и открыл глаза.

– Вистинг… – еле слышно проговорил он, – кажется… я упустил тюленя…

Какое счастье, он пришёл в себя! Теперь уже и я не смогла сдержать слёз. Эспин жив, с ним всё будет хорошо, скоро он встанет на ноги. Все жертвы были не напрасны, а мои страхи и подозрения беспочвенными. Осталось только дождаться, когда всё образуется, и мы сможем идти дальше. Все вместе.

Глава 93

С наступлением темноты Мортен не решился вернуться к берегу за брошенными остатками наших припасов. Оружия у него теперь не было, поэтому весь вечер он старательно строгал ножом вдоль обломанного шеста продольную прорезь, чтобы потом вставить туда этот самый нож, обмотать его верёвкой и сделать в итоге копьё. Он так долго и задумчиво крутил его в руках, что я не удержалась от вопроса:

– А с помощью этой штуки можно убить нерпу?

– Можно.

– А дикого оленя?

– Если повезёт.

– А морского медведя?

– Если очень и очень сильно повезёт.

Теперь я начала понимать, в какую непростую ситуацию мы попали. Без нормального оружия у нас резко сокращаются шансы добывать себе пропитание. И обороняться от опасных хищников мы теперь тоже не сможем. Что же тогда делать? Как мы теперь будем продвигаться на север?

Но все эти вопросы ушли на второй план наутро, когда я проснулась от звуков удушающего кашля за соседним пологом.

Дела Эспина были плохи. Если вчера мы еле отогрели его, то сегодня он весь пылал и истекал потом. Сухой кашель душил его, а лихорадка снова сотрясала тело. Тэйми пыталась поить его тёплым чаем из чаги, кормить кусочками нерпичьего мяса с жиром, но Эспину было совершенно не до еды.

Я снова достала из рюкзака пакетики с аптекарскими порошками и показала их Мортену. Перебрав лекарства и прочитав их названия, он первым делом спросил:

– Где вы их купили?

– В Сульмаре.

– И когда это было?

– Пожалуй, – задумалась я, – больше месяца назад.

Мортен подошёл к очагу и снова стал перебирать пакетики, а потом один за другим кидать их в огонь.

– Ты что делаешь? – всполошилась я и подскочила к нему, а Мортен даже не шелохнулся и продолжил уничтожать лекарства:

– У них давно истёк срок годности. Я уже не говорю об условиях хранения на морозе. Действующее вещество успело десять раз разложиться. Это теперь не лекарства, а обычный крахмал.

Тем не менее, один пакетик он всё же оставил, а потом со словами: "Хуже уже не будет. Хуже уже некуда" – развёл порошок в остуженном кипятке и поручил Тэйми напоить этим Эспина.

Настало время идти к морю за остатками медвежьего мяса, но Мортен категорически отказался брать меня с собой.

– Мне ещё твоей смерти не хватало, – разгружая нарту, сказал он мне. – Если что-то случится, я не уверен, что себя спасу, не говоря уже о тебе.

– Тогда не ходи туда, – испугалась я.

– А чем Тэйми будет кормить своих собак? – возразил он. – Ещё одного медведя я теперь вряд ли добуду. Скорее он меня.

Его слова сквозили безнадёгой. Умом я понимала, что Мортен прав, но в глубине души теплилась надежда, что можно придумать хоть какой-то выход из сложившейся ситуации.

– А Эспин… – пока Мортен не ушёл, спросила я, – чем нам его лечить? Я помню, в Сульмаре нас с ним напоили топлённым щенячьим жиром.

– И где ты видела здесь щенков? Оленеводы собак не держат.

– Да, но у Тэйми есть упряжка… Я понимаю, что это жестоко, но когда на кону жизнь человека, Тэйми точно не поставит жизнь собак выше.

– У неё все собаки взрослые. Их жир уже бесполезен.

– Тогда должно быть другое лекарство, – не сдавалась я.

– Должно быть, и оно называется антибиотик. Иного ни люди, ни природа так и не придумали.

– Не верю, – отчаянно заявила я. – Может быть, мы сможем найти здесь ему замену, может, его можно как-нибудь…

– Да перестань уже цепляться за соломинку, – попрекнул меня Мортен. – Были бы мы сейчас в столице, Крога бы уложили в госпиталь и за месяц подняли на ноги. Но мы не в столице. Даже в Квадене его шансы были бы пятьдесят на пятьдесят. А здесь их нет вовсе.

– Но почему?! Да, Эспин упал в холодную ходу и простудился, но это же не смертельно.

– Если бы простудился… – покачал головой Мортен. – Мы слишком долго везли его к стойбищу, слишком долго выпрашивали оленя. Время упущено, в его лёгких начался необратимый процесс. Крогу осталась пара недель, не больше.

– Неправда, у него просто жар…

– У него воспаление. И без антибиотиков его не снять. А у нас их нет. У нас вообще ничего больше нет.

На этом Мортен кинул копьё в нарту и потянул её за собой к побережью. Зоркий умчался за ним, а я осталась возле яранги и долго не решалась зайти внутрь, а когда всё же сделала это, то остановилась возле входа, украдкой наблюдая, как Тэйми ухаживает за Эспином.

Нет, не хочу верить всему, что наговорил мне Мортен. Он же не врач, откуда ему знать, простуда у Эспина или воспаление лёгких. А я верю, что всё дело в обыкновенной простуде. Да, Эспина сотрясает озноб, но он в сознании, разговаривает, просит Тэйми оставить его в покое и не лезть со своим горьким питьём. Вот, он даже завернулся в шкуру, поднялся, чтобы немного посидеть возле очага и самостоятельно поесть. Это очень хорошо. К нему вернулся аппетит, а это верный признак выздоровления.

– Что-то мне нехорошо, – когда я подсела рядом, сказал он мне. – Надо бы отлежаться пару деньков, а потом можно идти дальше. Ещё бы отмыться от этого жира. Вы что, вправду забили для меня целого оленя, а потом ещё и завернули в шкуру?

– Это Тэйми придумала. Но ведь помогло же.

– Вроде бы, – сказал он и закашлял. – Только руки и ноги всё равно ломит. Может, это из-за переохлаждения, что-то вроде ревматизма?

– Знаешь, – припомнила я, – кажется, ещё на Медвежьем острове Мортен собрал соль с термального озера, где мы купались. Если из этой соли делать примочки для суставов, это должно помочь.

– Хорошо бы. А то что-то мне сложновато даже встать и немного пройтись. И ещё этот жир… Хоть выходи наружу и оттирайся снегом.

– Даже не думай! – всполошилась я. – Мы только-только отогрели тебя и привели в чувство. Не смей снова переохлаждаться.

– Да не пойду я никуда, – буркнул он, поёжившись, – наморозился уже. И ещё суставы ломит…

Не теряя зря времени, я разыскала рюкзак Мортена и начала рыться в нём в поисках кулька с солью. Знаю, нехорошо трогать чужие вещи, но это вопрос не моего любопытства, а чужого здоровья.

Когда я нашла заветный свёрток, Эспин уже успел скрыться за пологом и завалиться спать. Вскоре возвратился и Мортен, но вернуть все припасы в целости и сохранности у него не получилось. За ночь к месту нашей вынужденной остановки на берегу успели набежать песцы. Они растащили самые лакомые куски медвежатины, но больше половины Мортену и Зоркому всё же удалось у них отвоевать.

Только теперь мне подумалось, что возле берега Мортена мог встретить морской медведь, что решил заняться каннибализмом, и эта встреча могла закончиться трагически. Проклятый Питариль, он лишил нас единственного ружья, и теперь весь наш дальнейший поход под большим вопросом. Ну и ладно, главное, чтобы Эспин отлежался, подлечил свои суставы и поборол лихорадку. Вместе с Мортеном они обязательно придумают, что нам делать дальше, иначе быть просто не может.

Глава 94

На следующее утро кашель ещё больше подкосил Эспина, а жар и лихорадка только усилились. Ещё через день он уже не вставал с лежанки и начал бредить. Как бы мы с Тэйми не пытались добудиться его и поговорить, но он уже не реагировал на нас и, кажется, даже не узнавал. Зато он всё время повторял:

– Мама… мама, я скоро… я приду к тебе, мама…

Эти слова заставляли меня всякий раз холодеть от страха. Только  Тэйми не понимала:

 – Наверное, ему снится родной дом, он хочет вернуться к родным, к маме.

– Нет, Тэйми. Мама Эспина умерла года три назад. Он не может к ней вернуться.

– Может, если её блуждающий дух поманит его за собой. Но мой муж не умрёт на чужой земле и в Нижний мир не попадёт.

Она незамедлительно отправилась к шаманке, чтобы та снова покамлала над головой Эспина и отогнала зловредных сущностей, но та отказалась:

– Его участь решена, он уйдёт в Нижний ли мир, или в мир черноты и тишины, но он не задержится здесь надолго. Я уже говорила тебе об этом, а ты упрямая и гневишь духов. Если хочешь, чтобы твой муж попал к верхним людям, пока не поздно, удави его.

– Ни за что, – была непреклонна Тэйми, – он будет жить. Я его выхожу, как когда-то моя мама выходила моего отца.

Её уверенность в собственных словах, увы, теперь не вселяла надежду в меня. Я слышала, как кашель душит Эспина и лишает последних сил, а ещё его взывания к покойной матери заставляли думать об одном – он и вправду собирается уйти вслед за ней.

– Нужно что-то делать, что-то придумать, – тихо причитала я, сидя в сторонке рядом с Мортеном. – Какие-то сушёные травы, какие-то коренья. Должно же быть хоть какое-то местное лекарство. Это же Север, а не южная пустыня, здесь всегда кто-нибудь заболевает после переохлаждения. Как таких людей лечат?

– Ты же уже слышала – удавкой на шее. Здесь могут только облегчить страдания, но не избавить от них.

– Не верю, не хочу… – я обхватила голову руками и уткнулась лбом в колени, а Мортен опустил ладонь мне на спину и добавил:

– Я не сторонник эвтаназии, но скоро у Крога начнётся абсцесс, и он будет гнить заживо. Это очень сильная боль, это существование за гранью реальности в нескончаемом бреду. У местных бы рука не дрогнула, но…

– Хватит! – выкрикнула я и сорвалась с места, чтобы выбежать прочь из яранги, подальше от Мортена с его бесчеловечным предложением, от шаманки, которая подвигает Тэйми на то же злодейство, от громыхающего кашля, что отдаёт эхом в ушах. Вот только от самой себя убежать не получилось.

Я споткнулась возле грузовой нарты, но подняться не смогла. Слёзы сами собой хлынули из глаз, а рыдания заставили согнуться пополам.

Это ведь я, всё из-за меня… Потащила Эспина из Квадена в такую даль, а ведь он не хотел никуда идти и меня отговаривал. А я вынудила его согласиться на поход, не оставила выбора, а теперь он лежит в яранге и медленно умирает.

А ещё виноваты пехличи. Они наказали меня, решили забрать плату за свою услугу человеческой жизнью. Да, этой ночью в небе снова разливались всполохи путеводного северного сияния, но мне они больше не нужны, пусть пехличи заберут их обратно и погрузят тундру во тьму, но вернут мне Эспина.

Внезапно щеки коснулся влажный нос – это Зоркий подошёл ко мне, чтобы утешить. Стоя на коленях, я обняла его и уткнулась в гриву, заливая её слезами, что на морозе тут же слиплись с шерстью. Когда нас нашёл Мортен, он поднял меня на ноги и долго отлеплял шерстинки от лица, попутно говоря:

– Послушай, ты должна успокоиться и сосредоточиться. Мы все попали в непростую ситуацию и теперь надо думать, как из неё выбираться.

– Ты же сказал, что Эспина не спасти. Что мы можем для него сделать?

– Только достойно похоронить, когда придёт время. А нам остаётся только… даже не знаю, что остаётся. Откочевать вместе со стойбищем на юг и ждать весны. Как только начнётся ледоход, вернёмся на Медвежий остров.

– Нет…

– Да, Шела. Поход окончен. Для твоего кузена и для нас всех. Я больше не смогу оберегать тебя, поэтому должен найти того, кто сможет предоставить нам защиту. Наверное, лучше всего будет разыскать стойбище Терхитыны и зазимовать там. В пастухи наняться у меня вряд ли получится, поэтому буду ходить в тундру, ставить петли на зайцев. Когда откочуем к южному побережью, там можно и куропаток ловить. Может быть, так и дотянем до ледохода.

– А дядя Руди? Мы же шли к нему, мы должны спасти его команду.

– Если мы теперь не в состоянии защитить и прокормить самих себя, твоему опекуну не станет легче от того, что по пути к оси мира нас задерёт медведь. Поверь, если бы Рудольф Крог знал, в каком мы сейчас положении, он бы наказал тебе идти обратно, он бы настоял, чтобы ты возвращалась домой.

– Но, – не хотела я отступать, – если мы не отправимся на север, то у дяди Руди не будет байдарки, чтобы покинуть вулканический остров и вернуться домой. Нет, мы не можем сейчас оставить его без байдарки. Если мы повернём назад и доберёмся до Сульмара только весной, будет уже поздно организовывать новую поисковую экспедицию. Продуктов у дяди Руди и его команды осталось всего лишь до конца зимы.

– Мне жаль, что так вышло. Но у нас нет выбора.

– Нет, выбор есть всегда.

– Что ты хочешь? Хочешь пойти дальше и погибнуть? Учти, твоего опекуна это не спасёт.