Текст книги "Наследница огненных льдов (СИ)"
Автор книги: Антонина Ванина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 46 (всего у книги 62 страниц)
Глава 80
Унч с Брумом успели пошить комбинезон к восходу солнца, и теперь жадный Итулелю с кислым видом провожал взглядом хухморчиков, когда они выбрались из его дома и побрели к нашим нартам. Голубоглазый пёс Тармо увязался следом за Унчем, и вскоре стало понятно, что он с ним расставаться не намерен. Ещё рванёт за нами, а Итулелю обвинит нас в воровстве его собаки.
– Шела, – пропищал мне Унч, – мы с Тармо так сдружились, так друг к другу привыкли. Он меня защищает и подкармливает, а ему ремешки застёгиваю и массаж делаю. Как же он тут без меня останется? Ему грустно будет. И мне будет очень-очень грустно.
– Тоже бестолочь, – припечатал Брум, – собаку он себе завёл. Мало нам белых и волосатых обжор, теперь ещё свинорылый топтун.
Пришлось мне предложить хозяину пса те три заячьи шкурки, что вчера содрала с добычи Тэйми. Шкурки он взял, но тут же предупредил, что этого будет мало.
– Но у нас больше нет лишних шкур, – сообщила я.
– Зато я видел в вашей нарте завёрнутую тушу оленя. Мы рыбаки бедные, частенько зимой голодаем, а оленные пастухи с нами редко делятся. Вот бы хоть одну ножку попробовать.
Такое решение принять самостоятельно я не могла. Провизии у нас и так осталось немного, и с каждым днём она только убывала. Решение отдать кому-то оленью ногу может дорого нам обойтись уже через несколько дней.
Совещались вчетвером мы недолго. Тэйми сказала, что ездовой пёс, да ещё знающий Тюленьий остров, её упряжке очень даже не помешает, и сделка тут же свершилась.
Унч запряг Тармо в нарту и, чтобы пёс не волновался в новой стае, остался сидеть на его загривке, то и дело поглаживая шерсть. Так мы и двинулись в путь: вначале Тэйми с семью собачками, следом Вистинг с Эспином тянули грузовую нарту, рядом бежал Зоркий, постоянно оглядываясь, не отстаю ли я от них всех со своим полупустым рюкзаком.
Мороз и ослепительное солнце стали нашими верными спутниками, стоило нам покинуть рыбацкое селение и отправиться на поиски стойбища оленеводов.
Когда луна успела взойти, а солнце сесть, мы всё продолжали идти, ведомые Вистингом и его надеждой найти стойбище. Но вскоре и он сдался.
Палатки ставили впритык друг другу, но на этот раз никому отчего-то не пришло в голову разделяться как прежде. Даже я не вспомнила, как последние недели ночевала вместе с Тэйми, и потому охотно пошла в палатку к Вистингу.
В эту морозную ночь нам было не до романтики, только бы скинуть верхнюю одежду и залезть в спальные мешки. Мортен был так заботлив, что укрыл меня своей вывернутой мехом наружу кухлянкой. А тут и Зоркий заполз в палатку и увалился между нами. За ним в палатку пробралась Роха и легла у нас в ногах – просто упряжка в желании согреться залезла в палатку Тэйми и Эспина, а Рохе места не хватило. Пускай лежит с нами, нам тоже не помешает чужое тепло.
Только я собралась заснуть, как снаружи вдалеке послышался невнятный звук, а собаки встрепенулись и насторожились. Не прошло и минуты, как я отчётливо услышала протяжный вой. Зоркий с Рохой рванули из палатки, а снаружи уже вся упряжка заливалась гневным лаем.
– Там волки? – спросила я, а у самой душа ушла в пятки.
– Лучше волки, чем щебечущие карлики, – лениво отозвался Вистинг. – Их хотя бы предупредительный лай собак может отогнать. Если они не сильно голодные, конечно.
Эта его последняя фраза напугала меня не на шутку. Я приподнялась и попыталась выбраться из спального мешка, так некстати сшитого из волчьей шкуры, но Вистинг остановил меня вопросом:
– Что ты собралась делать?
– Надо снова разжечь костёр снаружи, чтобы дикие звери не смели подходить к лагерю.
– Успокойся, собаки отпугнут их лучше любого огня.
– А если нет? Если волки слишком голодные?
Тут сквозь стихшие потявкивания снова прорвался душераздирающий вой, и наши собаки взорвались новой волной лая.
– Ну хорошо, – устало сказал Вистинг и тоже принялся выбираться из мешка, – пойду, разведу костёр, подежурю с ружьём, а ты оставайся здесь.
– Нет, не уходи…те.
Я и сама не заметила, как вцепилась освободившимися руками в рубашку Вистинга. А ещё едва не упустила из виду момент, как чуть было не обратилась к нему на "ты".
– Ну ладно, трусиха, – провёл он широко ладонью по моим волосам, – останусь с тобой. Ложись уже, к завтрашнему дню нам надо отдохнуть и набраться сил.
Эти слова и прикосновения немного успокоили меня, а вот неистовство собак по ту сторону палатки – не очень.
– Волки не уходят, – заключила я.
– Хороший знак, – зевнул рядом Вистинг.
– Что же в нём хорошего?
– А то, что волки просто так по тундре не бегают. Видимо, эта стая выслеживает добычу, вот и идёт за ней, может, даже не первый день. А добыча в этих местах одна – олени.
– Думаете, где-то неподалёку бродит домашнее стадо, которое мы и ищем?
– Очень на это надеюсь.
Новый день показал, что Вистинг оказался всецело прав. К полудню он обнаружил волчьи следы на снегу и повёл нас по ним на восток. Вскоре мы набрели на вытоптанную поляну, где снег перемежался с ошмётками мха, а до захода солнца оленье стадо воочию предстало перед нами.
Обойти его и разыскать три похожие на шатры яранги получилось только с началом потёмок. Внутри крайнего жилища нас ждал холодный приём, но это уже не удивляло. Снова никаких угощений, снова всё пришлось варить самим, зато спальное место у большого семейства для нас нашлось, правда, всего одно – нам с Мортеном ночлег обещали предоставить в соседней яранге. А пока мы все вместе ужинали, хозяева поведали о страшной напасти – длиннохвостые стригут оленье стадо.
– Длиннохвостые, это…
Не успела я спросить, как на меня шикнул усатый мужчина средних лет:
– Не называй их по имени, а то услышат своё имя, ещё явятся сюда и нас сожрут.
Только прозвучали эти угрожающие предупреждения, как шкура на входе в ярангу отогнулась и в проёме показалась морда Зоркого. Без всякого стеснения он забежал в жилище, чтобы подластиться ко мне и, наверное, попросить что-нибудь вкусненькое. Как хорошо, что хозяева не рассердились и гнать пса из яранги даже не думали. Напротив, хозяин указал на Зоркого и махнул рукой вдоль его туловища.
– Вот, у этого хвост закрученный, аккуратный. А у тех, кто оленей убивает, хвост раскрученный и длинный.
Ну всё понятно, речь о волках. Наверное, даже о снежных волках – белых и зубастых.
– Почему же вы их не убьёте? – поинтересовалась я.
– Нельзя убивать длиннохвостого, – разволновался хозяин, – иначе его жёнка придёт и отомстит за него. Ещё больше оленей загрызёт. И охотника тоже. Нет, нельзя длиннохвостых убивать.
– А как же тогда олени?
– А мы ими с длиннохвостыми всегда делимся. Как только забиваем оленя, потроха и кусок мяса длиннохвостым оставляем. Задабриваем, значит. А этой зимой слишком много длиннохвостых развелось. А всё оттого, что прошлым летом логово с щенятами нам разыскать не удалось, а щенята теперь выросли и в полную силу вошли.
– А что, щенят, значит, убивать можно? – не поняла я.
– Можно, но хитростью. Если к логову прийти, пока мать на охоте, и щенят сразу убить, она, когда вернётся, все равно учует, кто к логову приходил, поймёт, что за охотник детей её жизни лишил, и пойдёт тогда ему мстить. Потому не надо сразу щенят убивать, надо их отловить и вокруг шей ремешки завязать. Мать потом вернётся, учует чужой запах, забудет про него, ведь щенята в логове живые, ничего с ними не случилось. Пройдёт неделя, пройдёт другая. Щенята будут подрастать, а ремешки на шеях в шкуры вопьются и однажды задушат их. Мать над мёртвыми щенками пострадает-пострадает, но не догадается, отчего они умерли. Запах человека, что к логову приходил, ведь давно выветрился. Не пойдёт она охотнику мстить.
– Как же это жестоко, – не сдержалась я. – Ведь дети… они же так долго будут мучиться.
– Будут. Зато длиннохвостая убийца за детей своих не отомстит. И стадо оленей на следующий год некому будет стричь.
Вроде бы и логичное объяснение, но этот тезис про мстительную волчицу уж больно похож на обыкновенное суеверие. А волчата из-за него должны страдать.
– Есть предложение, – неожиданно заявил Вистинг и кивнул в сторону Эспина. – Завтра мы пойдём на охоту и принесём вам шкуры ваших обидчиков.
Тут все обитатели яранги замерли и чуть ли не с открытыми ртами уставились на Мортена, а он, выждав паузу, продолжил:
– Уж если длиннохвостые и будут мстить, то нам. А мы, как только добудем их шкуры, тут же покинем ваше стойбище. Но взамен с вас туша оленя за каждую шкуру. Нам мясо очень даже пригодится в походе.
Тут начались бурные обсуждения. С одной стороны оленеводы были очень даже не против, чтобы кто-то вместо них перестрелял надоевших хищников. Оленей в уплату услуги им жалко не было, смущала лишь возможность всё-таки стать объектом волчьей мести. Ведь если выжившие члены стаи пойдут по следу Вистинга и Эспина, он может повести их не за нашим удаляющимся от стойбища караваном, а обратно к оленеводам, раз уж сегодня мы собираемся ночевать в здешних ярангах.
Долгий спор прервала сухонькая старушка. Она ничего не сказала, зато уселась возле костра и начала перебирать в руках связку из множества сучковатых, похожих на маленькие рогатки, палочек. Она долго ощупывала каждую, будто выискивала одну конкретную, а потом отвязала сучковатую рогульку и кинула её в огонь:
– Загрызли эту оленуху, и эту, – тут она бросила в костёр ещё одну палочку и принялась отвязывать следующую. – И этого быка загрызли, и оленёнка, и ещё этого…
В итоге она сожгла пять палочек, а потом предложила остальным домочадцам проверить свои связки рогулек. Все как один от мала до велика достали из своих вещей подобные связки. У мужчин постарше они были самыми длинными, наверное, из сотни рогулек, у молодых девушек намного короче. Даже дети таскали с собой крохотные связки из трёх-десяти палочек.
Я с интересом наблюдала, как каждый начал перебирать рогульки на тоненькой жиле, будто пересчитывая их. Как и бабушка, домочадцы отвязывали по одной или несколько палочек, чтобы сжечь их, и таких палочек в общей сложности набралось больше четырёх десятков.
– Вот видите, – поучительно произнесла старушка, – столько наших оленей с начала лета длиннохвостые поели. А сколько ещё поедят к началу следующего? Пусть чужаки с железными палками уйдут на охоту и убьют их. Оленя за шкуру – это справедливая плата. Один длиннохвостый, пока жив, больше оленей поест.
Всё, сопротивление было сломлено, и хозяин яранги согласился с предложением Вистинга. Выдвигаться на охоту он собирался завтра, но оленеводы пригласили Вистинга с Эспином пойти вместе с ночными пастухами к стаду и пробыть рядом с оленями до самого утра.
– Хищники охотятся в ночи, – пояснил хозяин яранги. – Значит, и охотнику надо идти по их следу под покровом ночи.
– Странствующему охотнику, – парировал Вистинг, – надо точно знать, что пока он на охоте, на его жену не набросится другой хищник. Смекаешь, к чему я веду?
Не знаю, как хозяин, а я смекнула быстро. Не хочу ночевать в яранге в окружении одних только незнакомцев. Да ещё и в другой яранге, где я пока не была.
– Что ты такое говоришь? – чуть ли не обиделся хозяин. – Мы, оленные люди, не жулики. Это прибрежные люди постоянно ездят к нам на своих собаках, клянчат наших жирных оленей, а в обмен предлагают дружбу. А если не получит такой жулик согласия, дождётся он, когда муж пасти оленей уйдёт, чтобы шасть за полог к его жене, а наутро мужу сказать, я с твоей женой спал, теперь ты на побережье приезжай, с моей спать будешь, и ещё тушу оленя прихватить с собой не забудь. А мы не такие. Не хочешь быть моим другом по жене, и не надо. Мне твоя чернявая жена тоже ни к чему. Сегодня ты здесь, а завтра уже на другом острове. Зачем мне такой друг, если его не отыскать, когда он нужен? Нет-нет, иди к длиннохвостым и ни о чём не волнуйся. Наши жёны за твоей женой присмотрят. А оленей за шкуры ты обязательно получишь. Только избавь нас от длиннохвостых разбойников.
Вистинг с Эспином колебались, но недолго. Волки действительно активны ночью, а днём ещё нужно очень сильно постараться, чтобы их разыскать. К тому же неизвестно, как скоро увенчается успехом такая охота. А ведь оленные люди беспрестанно кочуют от одного пастбища к другому. А что, если их маршрут передвижения не совпадёт с нашим? Я не хочу через неделю очутиться на востоке острова вместо того, чтобы планомерно продвигаться на север.
– Принцесса, – подойдя ко мне, Мортен Вистинг шепнул на ухо, – справишься сегодня без меня?
– Постараюсь, – подняв глаза, пообещала я.
– Вот и славно.
И он ушёл. Вместе с Эспином. И пастухами, что отправились на ночное дежурство. А я выбежала из яранги и долго смотрела им вслед. Вернее, смотрела на Мортена. Я поймала себя на мысли, что очень сильно волнуюсь. Не за себя и то, как я проведу эту ночь, а за него. Волки, это ведь так опасно, да ещё под покровом темноты. Но я верю, что Вистинг справится и избавит стойбище от напасти. Он же опытный и бесстрашный охотник, ему это точно по плечу.
Глава 81
Отправляться спать в незнакомую ярангу я не стала, и вместе с Тэйми улеглась за один полог. Брать Зоркого на охоту Вистинг категорически отказался, и потому мой пёсик решил согреть меня, но на спальное место полностью залезть не смог и потому его лапы торчали по ту сторону занавесочной шкуры.
Тэйми была в своём репертуаре, правда вместо лука со стрелами она пронесла в ярангу каменный топор, чтобы положить его возле подушки из шкур, набитой стриженным оленьим волосом. Чрезвычайные меры предосторожности. А может быть, и оправданные.
В ночи мне показалось, что я слышала какой-то шорох за шкурой, а потом проскрипело недовольное старческое шиканье, и по ту сторону полога будто бы раздались удаляющиеся шаги. Зоркий даже не шелохнулся, спал как убитый. Меня тоже быстро потянуло в сон, и до самого утра я не просыпалась
Ещё до рассвета в яранге забурлила жизнь. Хозяева готовили свой завтрак, а мы с Тэйми свой. Хотя, помощники у нас нашлись. Брум и Унч смекнули, что мы надолго задержимся в стойбище, поэтому и прятаться от людей всё равно бесполезно. Перед обитателями яранги пришлось поддержать легенду о духах семейного очага, хотя среди домочадцев нашёлся пастух, который признал в Унче духа тундры, что жил в доме рыбака на побережье.
– Раньше жил, а теперь не живёт, – отрезал за Унча Брум. – Где нас, хухморынмыл, вкусней кормят, там мы и приживаемся.
Всё, на этом вопрос был исчерпан. Женщины даже зашептались, что Тэйми, а может, и я настолько могущественные шаманки, что можем переманивать чужих духов от одного очага к своему. Ну, пусть думают о нашем могуществе, я не против.
После завтрака мы отправились чистить посуду. За Тэйми увязался молодой симпатичный пастух, и не просто так, а с весьма откровенными речами. Теперь-то я поняла, кто ночью ходил перед нашим пологом.
– Рыбачка, – начал он, – у тебя верно колдовские глаза. Как только ты вчера на меня посмотрела, с тех пор я всё время думаю только о тебе.
– Уйди, развратник, – огрызнулась она. – У меня муж есть, он сейчас вернётся и задаст тебе.
– Да что тебе этот муж? Он не из наших и даже не из твоих. Плохо тебе с ним будет. Он же тебя на верную погибель ведёт. Там, под Ледяной звездой, жизни нет, только холод, какой ни одной живой твари не стерпеть, это все здесь знают. Вот пусть твой муж туда идёт умирать, а ты здесь оставайся. Я тебя второй женой себе возьму.
– Сейчас как дам тебе котлом по голове! – пообещала Тэйми и даже замахнулась грязной посудой, но парень примирительно выставил руки вперёд и произнёс:
– Ты не думай, ты для меня единственной женой будешь. А та, что сейчас есть, она помрёт скоро.
– Ты что, убить её хочешь?
– Да нет, зачем? Она ведь старуха совсем, сама скоро помрёт.
– Ну ты точно развратник. Только развратник на старухе и может жениться.
– Какой же я развратник? – обиделся парень. – Я добрый человек. Эта старуха была женой моего старшего брата. Тем летом помер брат, а она вдовой стала. По нашим законом, вдова может к своим родственникам вернуться, но её родители и братья уже давно померли. Поэтому по другому закону как брат своего брата я взял его вдову себе в жёны. Столько лет она была частью нашего рода, пусть так в нём и остаётся. Не гнать же её прочь из стойбища, ведь быстро помрёт в одиночестве.
– Так ты из жалости ей мужем стал?
– Она мне жена по закону, но не по сердцу. А ты, рыбачка, по сердцу мне сразу пришлась. Ты, конечно, неумеха, как пасти оленей не знаешь, разобрать, перевести и поставить ярангу не сможешь, но я тебя никогда этим не попрекну, если ты моей женой станешь. Хочешь, пообещаю тебе, что после смерти старухи никогда вторую жену себе брать не буду. Ты единственной моей будешь.
– Как же я буду твоей единственной, если ты себе друзей заводить станешь?
– Так ведь разве можно без друзей на нашем острове обойтись? – удивился парень. – Но если хочешь, сама будешь выбирать, с кем мне лучше дружить.
Тэйми не стерпела и сказала:
– Лучше уйди, а то точно котелком тресну.
Парень ретировался, но напоследок попросил:
– Подумай, рыбачка, хорошенько подумай. Твой муж тебя на гибель ведёт. А со мной ты бед и обид никогда знать не будешь.
Он вернулся в ярангу, а мы с Тэйми, несмотря на зверский холод, принялись оттирать посуду снегом.
– Знаешь, – как бы между делом начала я, – а может этот несчастный юноша в чём-то и прав?
– И в чём же? – тут же отозвалась Тэйми.
– Я думаю, тебе с ним будет лучше, чем с Эспином.
Тэйми выронила из рук миску и поражённо уставилась на меня:
– Ты что такое говоришь? – обиделась она, – Эспин же твой брат.
– Названный брат, – напомнила я. – И это не значит, что я должна говорить о нём только хорошее, особенно, если всё обстоит не совсем так. Тэйми, за эти недели я так к тебе привязалась, ты стала для меня близкой подругой. Поэтому я не могу тебя больше обманывать, прости. Я только добра тебе желаю, я хочу, чтобы у тебя в жизни всё было хорошо. Но с Эспином так не получится.
– Ты тоже думаешь, что он ведёт нас к Ледяной звезде на погибель?
– Нет же, я верю дяде Руди. А раз дядя Руди смог дойти до оси мира, значит, и мы сможем. Я о другом тебе говорю. Когда мы найдём экспедицию, когда повернём обратно, и наш поход закончится, настанет время мне и Эспину возвращаться домой. Он покинет острова, но тебя с собой не возьмёт.
– Почему это? Ведь я его жена.
– Но не по нашим законам, Тэйми. По нашим законам вы никогда женаты не были, и он тебе ничего не должен, понимаешь? Когда он бросит тебя, у нас дома, никто не станет порицать его за это. Никто не отругает его и не заставит вернуться сюда за тобой. Потому что в нашем городе для всех ты не жена ему вовсе.
– Ты всё неправильно говоришь, – надула губки Тэйми и принялась активно оттирать поднятую миску. – Мой муж каждый день говорит, что я самая красивая и самая покладистая девушка. Что такой послушной как я он в жизни не встречал.
– Он и мне много чего говорил.
С губ само собой сорвалось откровенное признание, но только под суровым взглядом Тэйми я поняла, что сказала лишнее.
– Что он мог тебе говорить? Ты же его сестра.
– Названная сестра, – уточнила я, поняв, что будет лучше во всём честно признаться. – Помнишь, я говорила тебе, что у Эспина дома была другая невеста?
– Богатая, – кивнула она, не сводя с меня глаз, – у которой очень много оленей.
– Не оленей, а того, что их заменяет, – пришлось уточнить мне. – Той невестой была я.
– Ты же его сестра! – и глаза Тэйми расширились от удивления и негодования, – пусть и названная!
– Я ему вообще никто. Мой опекун и отец Эспина единокровные братья, по отцу. Мы редко виделись с Эспином, не общались, разве что на семейных праздниках. Сначала я не хотела за него выходить, а потом мы отправились в поход, немного лучше узнали друг друга. Мне показалось, что он влюблён в меня, и я тоже начинаю проникаться к нему симпатией. Потом мы поссорились, я наговорила ему кучу гадостей, а он сказал, что я ему дорога как родственница и ничего больше. А потом мы высадились на Песцовый остров возле твоего родного селения, и ты обманом женила его на себе. Или не до конца женила. Не важно. Я просто хотела сказать тебе, что Эспин очень переменчив. В нашем городе у него ведь осталась возлюбленная. Настоящая, не то что я. Он даже не разрывал с ней отношений перед отъездом. Наверное, когда мы вернёмся домой, Эспин снова будет встречаться с Сигни. – Я робко подняла глаза, чтобы посмотреть на Тэйми и напоследок сказать ей, – Ему ни ты, ни я не нужны. Просто я после похода вернусь жить в дом дяди Руди, а тебе, когда Эспин уедет, придётся возвращаться в свой, возле провала в Нижний мир. Тэйми, пожалуйста, обещай подумать над предложением того пастуха. Он ведь хочет, чтобы ты стала ему настоящей женой. Даже единственной. Выходит, ты ему настолько понравилась, что он готов пойти ради тебя на серьёзные жертвы. А про дружбу, я думаю, вы сможете договориться. Ему просто нужно дружить с такими людьми, которые живут очень далеко и до вашей яранги никогда не доедут.
Тэйми так внимательно на меня смотрела, что внутри всё сжалось. Её глаза стали ещё светлее, ещё пронзительнее, будто она хотела убить меня одним взглядом.
– Ты обманщица, – процедила она. – Лгунья. Я думала, ты подруга мне, почти сестра, а ты такие гадости говоришь, такие мерзости предлагаешь. Вот пусть лучше тебя твой муж Мортен бросит и на другую променяет. Пусть лучше он заведёт дружбу с каким-нибудь пастухом и обменяет тебя на чужую жену. Пусть лучше он отдаст тебя другому, некрасивому, толстому и кривому!
– Ты что такое говоришь? – испугалась я.
– А ты что за низости мне предлагаешь? Не уйду я к этому говорливому парню. У меня муж есть. Настоящий. Сама нам лбы пеплом разрисовывала, вот и смирись. Не твой он! И не той Сигни. Он мой! Не брошу я его. И от себя не отпущу!
На этом она схватила миски и кинулась к яранге. А мне пришлось домыть котёл в полном одиночестве, чтобы успеть осознать – я безвозвратно потеряла доверие Тэйми. И сразу так горько стало на душе, сразу в глазах защипало. Но я сделала над собой усилие, чтобы не расплакаться, ведь на морозе слёзы смёрзнутся прямо на моих ресницах. А тут и знакомая фигура показалась на горизонте, что не до слёз уже.
Я побежала навстречу Эспину, а он, еле переставляя ноги, брёл к яранге.
– Что-то случилось? – вцепилась я в него, предполагая худшее. – Скажи, не молчи. Почему ты один? А где Мортен?
– Твоему ненаглядному Мортену, – зевнув, совершенно равнодушным тоном поведал он, – мало было ночных бдений, он ещё пошёл побродить по тундре, поискать следы стаи. Ночью никто к оленям не подходил, но вроде бы рыскал рядом. Так что, никого мы не подстрелили. Нам ещё и следующую ночь не спать, опять придётся идти сторожить стадо.
Больше я ничего выспросить не успела. Видимо, заслышав наши голоса, Тэйми выбежала из яранги и поспешила настигнуть Эспина, чтобы потеснить меня в сторону.
– Муж мой, идём, я накормлю тебя. Я налила суп в твою железную миску и поставила её возле очага, чтобы он не остывал.
– Спасибо, Тэйми, но я сейчас ничего не хочу. Только бы завалиться спать.
– Но хоть один глоток, хоть ложечку. Я ведь специально для тебя оставила.
– Высплюсь, тогда и поем. Или лучше отдай всё собаке. Мне сейчас не до еды.
Они ушли, а я так и не решилась последовать за ними в тёплую ярангу. Когда же вернётся Мортен? Он ведь один ушёл на разведку. А что, если с ним что-то случится? Ведь тогда никто не узнает об этом. А волки – создания умные. И, как верят пастухи, крайне мстительные.
Нет, Мортен опытный охотник, дикому зверю он не по зубам. Ничего с ним случиться не может. В конце концов, не посмеет Мортен Вистинг так просто сдаться.
Хоть бы он поскорее вернулся, а иначе… иначе меня изведут дурные мысли. Я и так места себе не нахожу после ссоры, а теперь ещё это тревожное ожидание. Не хочу, чтобы Мортен пострадал. Если бы знать, где он, я бы прямо сейчас нацепила лапки и побежала к нему. Но я ничего не знаю. Я могу только ждать.
Глава 82
Промаявшись с полчаса, я всё же осмелилась зайти в ярангу. Эспин, кажется, спал за пологом, а Тэйми сидела возле огня и шила кожаные тапочки для собаки. Рядом устроились Брум с Унчем и помогали шить ещё два защитных тапка. Наверное, этот комплект предназначался для новобранца Тармо.
Все детишки и даже женщины внимательно следили за тем, что делают хухморчики, а Тэйми подняла глаза от шитья и бросила на меня недовольный взгляд. Всё понятно, здесь мне больше не рады.
Пришлось взять свой рюкзак и поволочь его к выходу. Напоследок я спросила у хозяйки яранги, где стоит то второе жилище, куда вчера вечером хотели отправить меня с Мортеном на ночёвку. Узнав, что это самая маленькая яранга и стоит она на западной окраине, я отправилась туда.
Внутри обитало небольшое по здешним меркам семейство – пожилая семейная пара и двое их сыновей с жёнами. Меня приняли без всяких расспросов, просто указали на свободный полог и сказали, что я могу подвешивать котёл над очагом на крайнюю цепь, что ближе всех к выходу.
И вправду, надо бы что-то приготовить Мортену, ведь он вернётся с ночного дежурства, да ещё и пешего похода по окрестностям и наверняка будет ужасно голоден. Или как Эспин завалится спать и предложит скормить обед Зоркому?
Как бы то ни было, а лучше найти в нарте куропатку и на всякий случай приготовить отварное мясо, а там пусть будет так, как будет. Хотя, я не Тэйми, на предложение скормить свои кулинарные труды собаке, обиделась бы.
Прошёл час, и суп был сварен, следующий час возле снятого с цепи котла крутился Зоркий, изображая из себя самого голодного пёсика в походной стае. А потом шкура на входе отогнулась и в ярангу зашёл Мортен:
– О, я тебя искал, а тут такой сюрприз.
Не отрывая глаз от котла, он сбросил с плеча рюкзак, стянул с себя кухлянку, потом отыскал в своих вещах миску и принялся за дело.
Он так активно орудовал ложкой, что только при опустевшей наполовину миске заметил, как я сегодня не весела.
– Что случилось, принцесса? Ночь тяжело прошла?
– Нет. Просто мы с Тэйми поссорились. Наверное, окончательно и бесповоротно.
– Из-за чего?
– Из-за Эспина. Я рассказала ей всю правду про него и про меня. Теперь она меня точно ненавидит.
– А я тебе говорил, – поучительным тоном произнёс он, – не надо вмешиваться в чужие отношения. Тебе своих мало? Они взрослые люди и прекрасно без тебя во всём разберутся.
– Я просто не хотела, чтобы Тэйми чувствовала себя обманутой. А теперь она думает, что обманывала всё это время её я, а не Эспин.
– Не бери в голову. Как поссорились, так и помиритесь.
– Не думаю, – с досадой вздохнула я.
Больше ничего Вистинг мне говорить не стал и поспешил прикончить суп. Конечно, его не волнуют мои проблемы. У него на уме волки, тем более что хмурый хозяин яранги поинтересовался, что там с длиннохвостыми.
– Похоже, что была стая, но распалась, – рассказал Вистинг. – В кустах тальника я нашёл околевший труп старой самки. Видимо, она была вожаком, а теперь вожака нет, и молодняк не знает, что делать, кому подчиняться и куда идти. Они дезориентированы, разбились на мелкие группки и каждая норовит поохотиться самостоятельно. Отсюда и стремительная убыль ваших оленей. Я сегодня днём походил по округе, заметил следы, одни крупнее, другие мельче.
– Длиннохвостый и длиннохвостая, – тут же догадался хозяин и нахмурился. – Сейчас обживутся, а потом у них и щенки пойдут.
– Вот поэтому я хочу прицельно выследить именно эту парочку. Остальные члены бывшей стаи не так опасны. Если это молодые самцы, скоро они разбредутся в разные места и перестанут терроризировать ваше стадо. А вот парочка так просто не отстанет, особенно если они собрались размножаться.
– Всё правильно говоришь, – согласился хозяин. – Надо стрелять в самца и самку. Особенно в самку. Убьёшь самца, на его место придёт другой. Лучше её пристрелить, чтоб нам потом не пришлось щенятам удавки на шеях завязывать.
На этом с обсуждением плана охоты было покончено, как и с супом в миске Вистинга. Удивительно, но он сам отправился оттирать посуду, после чего вернулся в ярангу и тут же завалился спать.
Не зная, чем себя занять, я решила вытащить на мороз сменную меховую одежду, чтобы хорошенько выхолодить её, а потом выбить кристаллики образовавшегося из влаги льда. Эта процедура отняла у меня немало времени, и с началом сумерек пришлось вернуться в ярангу, где женщины уже хлопотали у очага, готовя еду.
Что ж, Тэйми сегодня вряд ли меня позовёт к ужину, поэтому придётся побеспокоиться о нём самостоятельно. Пришлось сходить к нарте, чтобы отыскать среди запасов зайчатину. Пока я заканчивала приготовления перед варкой супа, одна из женщин, задорная и улыбчивая, мимоходом сказала мне.
– Такого большого мужа, как твой, хорошо кормить надо, жирными оленями, а не птицами и зайцами. И глупостями не надо его отвлекать. Ему сил надо набираться перед ночной охотой.
Ну вот, нарвалась на поучительные речи, хотя в них есть рациональное зерно. Человек не спал всю ночь, предыдущий день и половину нынешнего. Ему не женские ссоры интересны, а горячая еда и лежанка.
К пробуждению Мортена у меня всё было готово. А может его чутьё так остро развито, что он специально проснулся на манящий запах еды.
После трапезы он занялся чисткой и смазкой оружия, готовился к новому ночному дежурству. Вскоре пастухи засобирались идти к стаду, и Мортен отправился вслед за ними.
Я не выдержала и тоже вышла из яранги, чтобы проводить его. На глаза тут же попался Эспин. Удивительно, но он поспешил отвести меня в сторону, чтобы гневно и вполголоса процедить:
– Я же просил тебя, не вмешивайся в наши с Тэйми отношения. Кто тебя заставлял говорить ей о Сигни?
– Ты и сам знаешь, почему я так поступила, – пришлось опустить мне глаза.
– Я знаю, что ты суёшь нос не в своё дело. Никогда, слышишь, никогда не смей настраивать Тэйми против меня. Мне не нужны её истерики. И выяснять с ней отношения здесь и сейчас у меня тоже нет желания.
– Однажды вам всё равно придётся поговорить по душам, – заметила я.
– Это уже тебя не касается. Оставь нас в покое. А лучше разуй глаза, включи голову и задумайся о своей чести, а не о моей порядочности. Рядом с таким как Вистинг тебе грозит больше неприятностей, чем Тэйми рядом со мной.
На этом он ушёл вместе с Мортеном и пастухами к стаду, а я осталась в стойбище и почувствовала себя оплёванной. Теперь я в нашей маленькой походной компании главный враг – и для Тэйми, и для Эспина. А всё из-за того, что я хотела обоим помочь. Но моя помощь им оказалась не нужна, даже вызвала бурю негодования. И как теперь с этим жить?
