сообщить о нарушении
Текущая страница: 65 (всего у книги 65 страниц)
Я стёрла капельки рвоты с подбородка и, прежде чем попытаться встать, сделала несколько мелких глотков спасительной жидкости. Вода помогла унять жжение и привести мысли в порядок, однако, я опасалась повторного спазма, поэтому и поспешила, несмотря на мороз, намочить ладонь и обтереть лицо. Действительно, стало лучше. Ледяной ветер скользнул по влажной коже и принёс долгожданное облегчение: болезненная пульсация в висках заметно ослабла, а голова перестала сильно кружиться. Я посмотрела на Рика и увидела, как он дышит. Хвала небесам, все в относительном порядке! И ещё немного усилий...
Колени заметно задрожали, когда я опустилась на корточки рядом с Бродериком. Он до сих пор сидел неподвижно, жадно вбирая в лёгкие воздух; широкие плечи высоко вздымались, а множественные синяки, кровоподтёки, раны и ссадины пробивали дыру в любящем сердце, заполняя горечью.
— Рик, — хрипло позвала я, убирая с его побитого лица вьющиеся пряди, местами перепачканные кровью, — милый.
Пальцы нежно обхватили заросший подбородок, и Бродерик приоткрыл веки. К огромному удивлению, вместо боли и усталости, в глазах его проскользнула непередаваемая мягкость и невысказанная нежность, а губы растянулись в улыбке.
— Значит, не показалось, — севшим голосом промолвил Рик. — Ты пришла. — Я улыбнулась и тут же поморщилась от болезненной пульсации в висках. — Что же ты, негодница, забыла на кровавой бойне? Ник успел сказать, что вы привели помощь, но не стоило сражаться наравне с мужчинами.
— Ни слова больше! — выпалила я, прижимая палец ко рту Рика и серьёзно поглядывая на него сверху вниз. — Уже ничего не изменить. Да и выбора не оставалось. — Вместо расспросов и ответов, захотелось немедленно обнять возлюбленного. — Ты выбрался! Я так боялась, что не успею, а когда заметила вас с Грегором, попыталась помочь, но, как видишь, и меня изрядно потрепало.
— Сейчас ты больше напоминаешь побитого мальчишку. Если бы не эти рыжие кудри...
Мы рассмеялись в унисон. Боже, сколько лёгкости я расслышала в его словах, радости и искреннего счастья. И как только нам повезло спастись, выбраться живыми! Бродерик... Его нежный, хрипловатый голос отразился в груди трепетным, невыразимым волнением, оно захватило душу: настолько искренний и чистый смех!
— Влад... ты не поверишь, но Мэтью оставил его в подземелье, — на эмоциях выпалила я, не в силах сдержать счастливой улыбки. — Мы заперли правителя в сырой и прогнившей камере, представляешь?! Он...
— Ладно, к черту, ты жива! — Неожиданно, жаркое дыхание опалило губы, и душа затрепетала. — И все сделала правильно. — Рик пригладил распушившиеся пряди на моей голове, изучая взбудораженное лицо глубоким взглядом. — Умница.
— Но... — звонкий голос дрогнул, когда Бродерик легонько поцеловал, приникая к губам. — Ты же ранен! — Я тотчас же отпрянула назад и быстро осмотрела его лицо и шею. — Точно помню, как Грег проткнул кинжалом... О, боже, твоё плечо, Рик!
— Ничего серьёзного, поверь, — убедительно заявил он, снова потянувшись к губам в поисках поцелуя, но я не могла успокоиться.
— Рана же загноится, а вдруг ты истечёшь кровью?! Ох, здесь слишком холодно для перевязки! Давай, я помогу подняться, и мы пойдём в пещеры.
— Да погоди же, Тереза, — воспротивился Бродерик и так сильно обнял рукой за талию, что ничего не оставалось, как вновь прильнуть к его груди и замереть в сладостном томлении, — я не умру. Слишком крепкий организм. — Он так посмотрел на меня. Настолько глубоким и решительным взглядом. — Позволь убедиться, что ты реальна.
— Мы оба здесь, Рик. И всё пережили. Победили, представляешь?
— Ты вернулась и привела всех этих солдат заступиться за пещеры. — Его пальцы обхватили моё лицо и погладили по щеке так мягко и нежно, будто впервые, и сердце защемило от невыносимого чувства. — И нам никогда не отблагодарить за то, что ты сделала, Тесса, — прошептал Рик, осторожно прикасаясь кончиком языка к моей опухшей губе, заставляя вздрагивать от наслаждения. — Наверное, ты ангел-хранитель.
— Нет, всего лишь безумно влюблённая дурочка, — прошептала я, и почти сразу задохнулась от внезапного поцелуя, такого сказочного, пьянящего и страстного. — Ох... — вырвалось из горла, в то время как Бродерик ласкал не только языком, но и кончиками пальцев, нежно поглаживая затылок.
— Значит, влюблённая? — переспросил он, и одна из бровей медленно поползла вверх. — И ты не дурочка, нет.
— Извини, но больше нравилось, когда мы не говорили об этом, — выпалила я, в надежде позабыть о собственной глупости.
— О влюблённости? — Бродерик рассмеялся так свободно и искренне, что невольно захотелось вновь залюбоваться им. — Знаешь, иной раз ты просто удивляешь.
— Почему? — я впилась в него заинтригованным взглядом, прижимая ладошки к вздымающейся груди.
— Ты уже давно моя женщина, Тесса. Неужели скрывала все свои страхи по этому поводу? Боялась, что из жалости обрёк себя на жизнь рядом с тобой? Да, у меня отвратительный характер, и порой весьма сложно сдержать эмоции, но ведь это никоим образом не скажется на близости, — он говорил так уверенно и непоколебимо, а я слушала и ощущала, как щёки покрывает румянец с каждым новым словом. — Вера в любовь всегда жила где-то рядом, но ведь мы не задумывались об этом, когда впервые разделили постель. И ты пришла, такая неземная нимфа, готовая отдать себя человеку, которого практически не знала; бросилась спасать жизнь, а потом ещё и отчитала за никчёмные попытки защитить. Тесса, ты всегда удивляла, и я уверен, что это не предел. И впереди ещё много радостей, ведь теперь, когда враг повержен, настал конец нашим горестям.
— Ах, Рик, ты не представляешь, как много это значит, — я покачала головой, прижимаясь лбом к его виску. — И как же, наверное, страшно жить без тебя.
— Все эти чувства знакомы не понаслышке, — заверил Бродерик, поморщившись, видимо, от раны в плече, будь она неладна. — Поверь...
— Прошу прощения, — неожиданно вмешался Николас, прерывая наше, казалось бы, идеальное единение, — но ты должен это увидеть! — Друг махнул рукой в сторону моря, и я заметила, насколько он взволнован.
— В чём дело? — Рик оттолкнулся от камня и заинтересованно посмотрел на Ника, уже, видимо, и не вспоминая о нашем откровенном разговоре.
— Море... Мы обнаружили нечто удивительное!
— И что же там такого интересного?
— Идём! Сам увидишь.
Я не стала спорить с решением Бродерика, лишь поднялась с земли и помогла встать на ноги. Конечно, его сразу же мотнуло, но Николасу удалось поддержать друга за плечи.
— Ничего, я сам справлюсь, — заявил Рик, чем пробудил в душе искреннее негодование.
— Стоит показаться доктору, — напомнила я и, несмотря на возражения, обхватила его рукой за пояс, — а ты не слушаешь.
— Лидеру общины нельзя оставаться в стороне, даже если он ранен. Да и досталось не так сильно, как многим из мужчин, поэтому пусть врач позаботится о них.
— Ты неисправим.
Я покачала головой, в то время как мы засеменили по краю поляны следом за Николасом, направляясь к покатому склону одного из оврагов. Несмотря на чёткую позицию и собственные принципы, Бродерик не отдалился, наоборот, слегка оперся, а затем обнял рукой за талию. И всё-таки он принял помощь. Довольная этим фактом, я улыбнулась и постаралась больше не смотреть на бесчисленные трупы, разбросанные по заснеженной поляне. Слишком больно и несправедливо. Пройдёт немало времени, прежде чем жители пещер оправятся от многочисленных потерь. Я глубоко вздохнула, в надежде на лучшее, ведь и не сомневалась, что каждый павший, без сомнений, отдал бы жизнь не единожды, будь у него такая возможность. Мужчины погибли, сражаясь за свои семьи. Они ушли героями, которым мы теперь до конца дней обязаны кланяться за свободу; благодарить за шанс начать жизнь заново.
Удивительно, но местами небо то и дело прояснялось, ветер все ещё был холодным, но больше не казался настолько ледяным; солнце выглядывало из-за туч, отбрасывало позолоченные лучи на мёртвую землю, искрилось на снегу, вызывая слёзы на глазах. Природа выглядела иной, совсем не такой, как прежде. В морозном воздухе витал аромат неподдельной свободы. Будущее больше не казалось недосягаемой и несбыточной мечтой. Вот оно — совсем близко. Да, теперь я могла дотянуться рукой и прикоснуться к необыкновенным снам, которые стали реальностью...
— Невозможно... — пробормотал Рик, и в голосе его промелькнуло сначала недоверие, а потом и неподдельное изумление.
— Что случилось? — Залюбовавшись природой, я и сама не заметила, как мы замерли на краю обрыва.
— Не верю глазам своим! — он посмотрел на Николаса, проигнорировав вопрос. — Это корабль?
— Лайнер, — ответил друг, скрестив руки на груди, — появился на горизонте совсем недавно. Один из дозорных разглядел в бинокль. — Он пожал плечами. — Что будем делать?
Я выпрямилась и призвала на помощь все своё внимание, усердно всматриваясь вдаль горизонта. Слепящее солнце, как назло, застилало глаза, и без того полные слёз. Пришлось прикрыть лицо рукой и часто смаргивать, однако, после непродолжительных попыток, мне всё-таки удалось разглядеть небольшую точку, которая, казалось, замерла в море, издали напоминая лодку или корабль. Сразу и не скажешь, до тех пор, пока в ладонях не окажется бинокль.
— Ждать, — отозвался Бродерик, и его руки крепко обвились вокруг моей талии, будто вновь уберегая от неведомой опасности.
— Неужели ещё кто-то выжил?
Я посмотрела на Рика, плотнее прижимаясь к его тёплой груди.
— Видимо, об этом мы уже очень скоро узнаем.
Промозглый ветер по-прежнему развевал волосы, солнце ослепляло, а неизвестность, как и раньше, маячила где-то рядом, и лишь в одном не было никаких сомнений — мы победили, одолели достойного врага, отвоевали этот небольшой клочок земли, оставив за собой право проживать на нём в мире и согласии. Ах, как мы ошибались, воображая себе безоблачное будущее. Жизнь наладится, непременно подарит каждому столь долгожданное счастье! Однако, на этом наши горести, вопреки тайным желаниям, не закончатся.
Я стояла рядом с Риком, согревалась в его тесных объятиях, внушала себе веру в абсолютно новое начало без темниц, убийств и издевательств, но в глубине души понимала, что не таким будет финал. Улыбки, несомненно, омрачит нечто неизведанное и пугающее. Так, вот же оно, уже вторглось в наши владения! Плывёт по волнам, несёт за собой незримую опасность, будто прекрасный дикий цветок, наполненный ядом. Да, нам удалось одержать победу, выбраться живыми из беспросветного ада, однако, это была всего лишь одна маленькая битва, а настоящее сражение ни на жизнь, а насмерть, ещё только впереди.
