сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 65 страниц)
— Повернись! — громоподобный голос обдал холодком, как при нашей первой встрече.
Сжимаясь, словно в ожидании удара, я медленно обернулась. В этот момент яркий свет ослепил глаза, и пришлось зажмуриться. Рик зажёг одну из масляных ламп.
— Что ты здесь делаешь? — спросил он, и я обратила особое внимание, насколько суров мужчина в бледном свете.
— Просто…
— Не нужно мямлить! — рявкнул Рик, скользя напряжённым взглядом по моему лицу, а затем и вниз по рукам. — Вопрос прозвучал довольно внятно. Что ты забыла в моём доме?
Я не нашла, что ответить. Внезапно стало очень жарко, тепло расползлось по телу, заставляя дышать как можно глубже. Плечи и грудная клетка вздымались все выше, а сердце колотилось так громко, что, казалось, вот-вот вырвется наружу.
— Так, значит, ты решила молчать? — осведомился Бродерик, совершив один большой шаг в мою сторону, сокративший расстояние между нами до нескольких сантиметров.
Он возвышался и смотрел сверху вниз, а я не осмелилась поднять свои глаза. Рик поймал на месте «преступления», и что же можно предпринять? Только покорно стоять, в ожидании неминуемой расплаты.
— Что у тебя в руке? — продолжил Бродерик. Несмотря на то что голос его прозвучал совершенно спокойно, я кожей ощутила враждебность по отношению к себе.
— Ничего там нет, — наконец, выдавила я, облизав пересохшие губы. — Можно пройти?
— Покажи.
Бродерик не стал дожидаться ответа. Ухватившись за ладонь, он с силой сжал пальцы на запястье, да так, что я вскрикнула и, резко вскидывая подбородок, уставилась на мужское лицо, перекошенное яростью. Джулия оказалась права: дикарь никогда не отличался сдержанностью. Осознав это, мне стало по-настоящему страшно.
— Разожми ладонь, иначе сделаю это силой, — потребовал Бродерик, и ничего не оставалось, как добровольно подчиниться.
Я разжала белоснежные пальцы и, сглатывая ком, вставший в горле, заметила, как глаза мужчины превратились в две узкие щёлки. Он стряхнул цветок на пол, а затем впился в меня уничтожающим взглядом.
— Значит, это тебе я обязан своим недавним унижением? — процедил Рик сквозь зубы, силой удерживая рядом с собой. — С какой же целью ты пробралась сюда? Собиралась снова выставить на посмешище?!
— Нет… — прошептала я, стараясь унять дрожь в голосе. — Поверь, ничего такого не хотела.
— Неужели у тебя появилось желание почувствовать себя моей любимой женщиной? Не хватает мужского внимания, да Тесса? — вопрос прозвучал слишком грубо и двусмысленно, наверное, я должна была обидеться, но вместо этого душа внезапно ушла в пятки. — Хочешь попробовать, несносная девчонка?!
— Что? — пробормотала я, ошарашенно уставившись на мужчину, но вместо ответа, он с силой встряхнул меня и на секунду оторвал от дощатого пола.
— Какую игру ты затеяла?! — продолжил Рик, и его выразительные глаза потемнели. — Неужели не слышала, что не принимаю цветы, тем более от беглянок из «Хелдона»?!
— Все вышло не так, как хотелось бы... — сбивчиво ответила я, пытаясь вырваться, но тем временем мужские руки уже обвились вокруг талии, заводя ладонь за спину. — Больно. Отпусти.
— Не притворяйся, тебе нравится такое отношение! — усмехнулся Рик, теснее прижимаясь к округлой груди. — Давай же, любимая. Что ты теряешь?
Я хотела возразить, но не успела. Одним рывком мужчина оторвал от пола и, сжимая запястья ещё сильнее, впился в губы поцелуем. Я и ахнуть не успела, как его язык скользнул вглубь рта, и не осталось сил для сопротивлений. Упираясь свободной рукой в мощное плечо, я попыталась отстраниться, но пальцы тут же ухватились за ворот белоснежной рубахи, сжимая льняную ткань в кулачке. Дыхание участилось, а саднящая боль притупилась. Мягкие губы Бродерика оказались такими горячими и требовательными. Они обжигали, а терпкий привкус вина придавал поцелую неведомой сладости. Крепкие руки держали над полом, но ни единый мускул на теле Рика не дрогнул. Едва слышно вздыхая, я обхватила ладонью щетинистое лицо и ощутила, как кончики пальцев касаются тёмных завитков на висках. Невероятное чувство настигло, застало врасплох. Однако и это продлилось недолго. Стоило лишь провести ладонью по мужским скулам, и Бродерик резко опустил меня на пол. Ноги подкосились, и чудом удалось сохранить равновесие. Боль возвращалась, но было сложно думать о чём-то другом, кроме сладострастного поцелуя. Поднимая затуманенные глаза на Бродерика, мне захотелось сказать об этом, но язык прилип к нёбу. Взгляд мужчины показался слишком холодным и не выражал абсолютно никаких эмоций. Без лишних слов, он просто развернулся и, намеренно придавив цветок сапогом, покинул дом, оставляя дверь распахнутой настежь.
Я замерла на месте, не в силах пошевелиться. Прохладный воздух тут же пробрался в комнату, обдавая приятным ветерком волосы и раскрасневшиеся щёки. Что же это произошло с нами всего несколько минут назад? Жаркий поцелуй оставил на душе огромное впечатление, и я никак не могла выровнять дыхание, а губы все ещё казались влажными от мужских прикосновений. Так вот какой он, истинный адреналин. Я могла ожидать чего угодно, даже пощёчины, но не поцелуя. Если Бродерик хотел наказания, то у него ничего не вышло. Нет, дикарь не испытал и доли из того, что повергло душу в истинное оцепенение, однако, это ничуть не расстроило меня. По неведомым причинам сердце до сих пор бешено колотилось в груди. Рик просто поцеловал: грубо, с силой и болью. Он сделал это пылко и требовательно, но стоило проявить покорность, как его объятия ослабли. Однозначно, я натворила дел и беды не миновать. Это уж точно не сойдёт с рук!
Громко вздохнув, я медленно побрела к выходу и, замирая у двери, заметила мужчин, удаляющихся в сторону леса. На душе заскребли кошки. Нет, столь поспешный уход не сулил ничего хорошего. Я переступила черту. Именно об этом и предупреждала Джулия. По крайней мере, теперь было за что понести всеобщее порицание.
Оборачиваясь, я бросила мимолётный взгляд на белоснежный цветок, придавленный к полу, и медленно прикрыла за собой дверь. Тем временем как все двинулись к округлой поляне, ноги повели в совершенно противоположном направлении. Впереди целая ночь. И я не сомневалась в том, что не смогу заснуть. Ничто так не тревожит сон, как неминуемое предчувствие беды.
========== Глава 16 «Таинство и исцеление» ==========
~XVI~
Утро выдалось ясным и безумно волнительным. С первыми лучами восходящего солнца вся женская половина общины собралась на поляне перед домом советов. Остановившись рядом с невысоким забором, я увидела, как старушки разделяют толпу на три части. Самых умелых отправили на кухню для приготовления торжественного обеда, юные девушки поспешили украшать поле за общиной, а остальные, включая меня, тронулись в сторону дома, возвышающегося впереди. Спрятав ладони в карманах, я принялась с любопытством разглядывать пожилых женщин. Наверное, мужчины привели их из другого лагеря ещё поздней ночью, и именно они должны сыграть немаловажную роль в приготовлении к свадебной церемонии. Видимо, это, и правда, было особое таинство, недоступное для чужих глаз, однако, Джулия всё равно настояла на моём присутствии, что несказанно порадовало. Я очень хотела стать частью таинственного обряда, проникнуться укоренившимися традициями общины. К тому же предстояло провести с невестой практически весь день, а это, несомненно, убережёт от нежелательных встреч с Бродериком.
Целую ночь я практически не спала, поэтому с утра глаза слезились, а тело не желало подчиняться. До безумия не хотелось подниматься с постели и думать о чём-то, кроме одеяла и подушки, но пришлось заставить себя отправиться навстречу неизвестности, и, стоило лишь проскользнуть вглубь тёмных комнат, как сон, будто рукой сняло. Я увидела Джулию. Подруга сидела на невысоком стуле: лицо скрыто в полумраке, а тело накрыто белоснежной простыней. Присмотревшись, я заметила как уголки её губ дрогнули, но девушка, так и не позволила себе улыбнуться. Пожилые и замужние женщины направились к ней, а меня, включая ещё трёх девушек, разместили на дальней скамейке у самой стены. Нам было велено сидеть тихо и просто наблюдать за старшими. Всё это показалось чересчур странным, но я осознанно предпочла провести время в стенах дома, нежели работать в поле, или, что ещё хуже, получать презрительные взгляды со стороны Бродерика.
Все ставни в доме закрыли уже через несколько минут. Одна из пожилых женщин обошла всё помещение по кругу, зажигая множество восковых свечей, расставленных на полках в красивых канделябрах. Комната залилась таинственным светом. Я с интересом разглядывала расписные стены и пол. Потолок в хижине оказался намного выше, чем в других домах. Должно быть, именно здесь и проходили все обряды на протяжении полувека. Интересно, с чего начались таинства местных жителей? Кто положил исток всему этому великолепию?
На протяжении следующих часов я с волнением наблюдала за тем, как самая старшая из женщин омывает тело Джулии. В то время как прозрачные капли воды стекали по её обнажённой спине, в голову закралась мысль о том, что брак для «других» всегда имел огромное сакральное значение. В «Хелдоне» к супружеству никогда не относились с ответственностью, и ни одна женщина не осмеливалась ослушаться или воспротивиться замужеству с человеком, подобранным для неё исключительно из соображений улучшения рождаемости. Люди были обязаны жениться и производить потомство для будущего лагеря и всеобщего блага, но на самом деле они плодили себе подобных исключительно в интересах Влада Хелдона и его грандиозных планов, касающихся непосредственно «Золотых полей» и местных жителей.
Я покачала головой и поняла, что пора остановиться и избавиться ото всех посторонних мыслей. Как хорошо, что именно в этот момент замужние женщины поднялись со своих мест, чем и привлекли пристальное внимание. Друг за другом, они зачерпывали ладонью воду из специально приготовленной чаши, а затем по очереди подходили к Джулии и осторожно поливали её тело. И только с последней каплей, соскальзывающей с пальцев, участница обряда удалялась в сторону, позволяя другой замужней жительнице общины повторить этот интересный ритуал омовения. Процесс не затянулся надолго, и как только женщины вернулись на свои места, к Джулии приблизилась самая старшая из них, которая и помогла облачиться в белоснежное платье. Осторожно переступив через край небольшой кругообразной ниши, невеста расправила лёгкую ткань и распустила волосы вдоль спины. Чёрные пряди упали до самой талии, и в свете свечей на кончиках казались алыми. Я затаила дыхание, наблюдая за тем, как одна из старушек медленно подошла к Джулии. Усаживая её на скамью неподалёку, пожилая женщина осторожно провела пальцами по мягким волосам невесты, разделила их на пряди и принялась сплетать в косы, собирая высоко на голове в красивую причёску. Движения старушки выглядели плавными и отточенными. Она знала своё дело и была искусна в этом.
Со временем я стала замечать, как и остальные снова подходят к невесте. В руках женщины сжимали нечто похожее на тонкие кисти для рисования. Они обмакивали их в вязкой жидкости, издали напоминающей кровь, а затем наносили на кожу Джулии абстрактные узоры, больше походящие на искусную вышивку — невероятное зрелище. Я никогда не видела ничего более волнующего и таинственного, интригующего и поразительного, чем подготовка невесты к венчанию. Казалось, будто посчастливилось очутиться на страницах одной из книг, которыми я обычно зачитывалась в собственной спальне до самого позднего вечера. Свечи и полумрак создали особую, ни с чем не сравнимую атмосферу, а когда одна из пожилых женщин запела тихую песню, по коже поползли мурашки. Её голос звучал хрипловато и сипло, но удалось разобрать некоторые слова. Старушка рассказывала, каким был мир около века назад, о том, что свершилось, а также о новых веяниях, к которым община пришла самостоятельно. Мир изменился, появились другие традиции. Именно это и олицетворяли рисунки на руках Джулии.
Девушка обязана стать для своего будущего мужа настоящей опорой, слушаться во всём, проявлять понимание и оказывать поддержку. Прежде чем вступить в брак, она должна очиститься не только духом, но и телом. Мужчина никогда не примет жену, которую порицал сам, или «очернили» другие до свадьбы. И только в этот момент, прислушиваясь к тихим, плавным словам старушки я, наконец, осознала, о чём говорила Джулия, когда упоминала о Бродерике и женском внимании. Если девушка нечиста телом до замужества, ни один человек не станет её супругом. В этом случае она становится кем-то вроде женщины лёгкого поведения. Именно с такими дамами мужчины могут ложиться в постель до венчания. От одной мысли меня передёрнуло. Так вот в чём причина. Поэтому Рик и отшатнулся прошлым вечером. Он знал, что ожидает меня, если немедленно не покинет свой дом и не сдержит себя. От чего-то на душе стало неспокойно. Я поняла, что не нравлюсь ему, не привлекаю так, как Николаса его невеста. В глубине души теплилась надежда, что удастся заинтересовать мужчину, но, видимо, этому не суждено осуществиться. Разочарование обрушилось на плечи, и я прикусила губу от досады. По крайней мере, всё встало на свои места. Стоит сторониться Бродерика, ведь ни к чему хорошему симпатия так и не привела.
Собравшись с мыслями, я постаралась отвлечься, и вновь посмотрела на Джулию. Неизвестно сколько времени заняли все приготовления, однако, подруга с каждым часом становилась счастливее и краше. На её лице сияла улыбка, а на голове возвышался тот самый венок, который я с трудом сплела накануне. Это до такой степени тронуло за душу, что я прижала пальцы к губам, с восхищением осматривая наряд девушки. Настолько прекрасно и величественно она выглядела! Наверное, можно было бесконечно восхищаться красотой Джулии, если бы не внезапное появление троих мужчин, среди которых без труда удалось распознать Бродерика. Сердце ударилось о рёбра, а затем упало глубоко вниз, словно замирая на некоторое время. Несмотря на то что дикарь и прошёл мимо, я позабыла, как дышать. Рик остановился рядом с Джулией, и едва заметная улыбка скользнула по его выразительным губам. Склонив голову, Бродерик выпрямился, а затем заговорил своим низким и волнующим голосом:
— Николас ожидает ответа. Согласна ли ты на брак с ним по доброй воле, независимо от чужих мнений?
— Да, — уверенно ответила Джулия, со счастливой улыбкой на губах, — согласна.
Не произнося ни слова в ответ, Рик снова склонил голову и, быстро развернувшись, прошёл прямиком к распахнутой двери. Я проводила его беглым взглядом, стараясь не выдать своего волнения. В любом случае главарь сделал всё, чтобы позабыть о минувшем вечере. Если с моей стороны и появится желание оказаться рядом с ним, Бродерик, без сомнений, не потерпит этого.
— Спасибо вам, юные девушки, за то, что провели этот день, наблюдая за невестой, — отблагодарила самая высокая из женщин. — Мы надеемся, все знания о таинстве обряда вы бережно сохраните, а родственники смогут вынести из этого ценные навыки на будущее.
Я осмотрелась по сторонам, в поисках семьи Джулии, но внезапно почувствовала, как тёплая ладонь прикоснулась к запястью.
— Благодарю за помощь, — тихо промолвила невеста.
— Ты чудесно выглядишь! — я заулыбалась, рассматривая брачный наряд. — Очень красивая!
— Спасибо, уверена, что из тебя выйдет невеста не хуже.
— Это не случится, — я покачала головой, растерянно улыбнувшись. — Не думаю, что когда-то стану чьей-то женой. К тому же ведь и сюда пригласили неслучайно, верно?
— Верно.
— Думаешь, из меня выйдет достойная повитуха и хранительница обрядов? Даже не представляю себе ничего подобного.
— Ты здесь совершенно по иной причине, — взволнованно призналась девушка, и румянец запылал на её щеках. — Я сказала, что мы родственники.
— О-о, ясно, это очень много значит, правда.
— Дело в том, что с тобой мы провели столько времени... Показалось, если позову кого-то постороннего, обряд потеряет всякий смысл.
— А как же твоя семья?
— А её нет. Родители умерли слишком давно.
Я с сожалением посмотрела на Джулию. Бедная девушка! Осталась совсем одна... И мне была знакома эта боль, ведь с детства душа страдала по матери. Мы обе выросли сиротами. Не знали тепла и ласки, заботы и нежности. Наверное, поэтому судьба и свела наши пути, даруя новую дружбу. В какой-то степени, Бродерик оказал услугу, приказав Джулии следить за мной, и сделал это вопреки своим желаниям.
— Я очень рада, что ты здесь, — честно призналась подруга.
— И это взаимно.
