сообщить о нарушении
Текущая страница: 34 (всего у книги 65 страниц)
— Это Тесса сделала, — рассказала она, с наигранной беспомощностью поднимая глаза на Рика. — Эта девушка выпустила в меня стрелу из лука.
— Вот оно что, — лёгкая ухмылка тронула выразительные губы Бродерика, и на сердце сразу потеплело. — По какой причине она сделала это?
— Просто так, — солгала Амалия, бросая на меня короткий взгляд. — Мы с подругами гуляли, и она захотела свести счёты.
— За что же, по-твоему, Тесса мстит? — продолжил свой допрос Рик, но я не испытала должного облегчения.
— Не знаю… — Амалия осеклась, не решаясь повторить вслух сплетни, которые сама же и распустила о мнимой связи с лидером общины.
— Я весь во внимании.
Бродерик сунул руки в карманы. Его вьющиеся волосы постепенно намокли, а по щекам заструились крупные капли дождя; чёрные глаза наблюдали за смущённым лицом Амалии, а у меня ком встал в горле. Невозможно спокойно выносить его близость, не испытывая при этом боли и невероятной тоски по безвозвратно потерянному прошлому.
— Значит, у тебя нет ответов, верно? — спокойно уточнил Рик, и по толпе прошёлся тихий шёпот. — Амалия?
— Нет, — едва слышно пропищала она, не осмелившись даже взглянуть на мужчину.
— В таком случае я могу сделать следующий вывод: царапина заживёт намного быстрее, чем ты успеешь опомниться, и считаю, что на этом ваш конфликт с Тесс исчерпан. Я все правильно понял?
— Да.
И от сердца отлегло. Бродерик снова разрешил конфликт. Он просто вернулся и позволил дышать полной грудью, спас от изгнания, но почему же слёзы наворачиваются на глазах, и откуда взялась эта безумная ломота в мышцах?
— Тесса! — Рик обратился напрямую ко мне, и сердце больно ударилось о рёбра. — Ты можешь идти.
Быстро сбежав по ступенькам, я поспешила к своему дому. За спиной раздались громкие возгласы, переполненные раздражением и упрёками. Я снова обхватила себя руками, прислушиваясь к родному голосу. Бродерик объявил всей общине о том, что в смерти Элизабет виновен Диккенс. Мужчина разъяснил, что за эти две недели ему удалось обнаружить некоторые неоспоримые факты, снимающие с меня всякие обвинения в совершённом преступлении. Не стоило и сомневаться, он лгал во благо и, возможно, делал это ради моего спасения, но зачем? Мы все знали, что Диккенс не мог убить Элизабет, однако, эта версия быстро разошлась по деревне, и недовольные выкрики смолкли.
Уже через несколько минут ничто не нарушало тишины, кроме беспощадного дождя, в одно мгновение переросшего в обильный снегопад. Ветер ударил в лицо, растрепал волосы, но я все продолжала идти вперёд по дороге, миновав лесную опушку. Ноги принесли к невысокому выступу, под которым несколько месяцев назад мы были так счастливы с Бродериком. Невиданная тоска одолела душу. Я остановилась на краю обрыва, промокшая насквозь, и беззвучно разрыдалась, но никак не могла понять: от боли, или от неописуемого облегчения. Страх и ненависть, любовь и предательство. Я не знала причин, но отчётливо ощутила пустоту, медленно овладевающую доверчивой душой. Невозможно испытывать столько чувств одновременно! Плечи дрожали от холода и обиды, мокрые капли дождя с крупными хлопьями снега опускались на кожу, стекали вниз по лицу, волосам, рукам и по телу, пробирались до самого нижнего белья. Я настолько обессилила, что стало совершенно наплевать: спасена, или погублена навеки. А все желания испарились вместе с ветром, пробирающим до костей.
«Дождь смывает слёзы с души».
Однажды я вычитала эту фразу в одной из книг, позаимствованных в мрачной библиотеке «Хелдона», но только теперь осознала смысл настолько глубоких и правильных слов. Нет ничего вечного и взаимного. Я все ещё одинока в душе и, даже несмотря на защиту друзей, ничего не изменится. Невозможно так просто взять и избавиться от разъедающих чувств изнутри. Теперь стало ясно, что не хватит сил преодолеть страхи и вернуться к прежней жизни.
Раздумывая над этим, я приоткрыла веки и скользнула взглядом по огромным волнам, с неведомой силой ударяющим о прибрежные скалы. Брызги смешались со снегом и дождём. Возможно, они долетали и до берега, но я не могла отличить их от бесконечного ледяного душа, пробирающего до самых костей. Перед глазами все смешалось, превратилось в одно неразличимое облако, омывающее, словно туманом. Минута, две, три. Слёзы высохли на глазах, и внезапно почудилось, будто что-то тёплое опустилось на тело. Я вздрогнула и, резко обернувшись, увидела Бродерика. Только что он накинул на мои плечи свой плащ, а сам отступил на шаг в сторону. Серая рубашка мгновенно намокла, а с волос уже давно стекали беспорядочные, крупные капли дождя. Замирая на длинных чёрных ресницах, они омывали идеальное лицо, струились вниз по угловатому подбородку и щетинистой шее. Я не произнесла ни слова. Просто молча посмотрела на мужчину и изучила взглядом, впитывая, как губка уже до боли знакомые черты. Зачем он пришёл и почему смотрит так, будто его слова на похоронах оказались не более чем фарсом и обманом, брошенными невпопад с целью преподать урок и научить жизни?
«Боже, помоги».
И невозможно оторвать от Бродерика своих глаз. Настолько он близок, до безумия красив и опасен; олицетворяет все, о чём я могла только мечтать! И если бы не грубое отношение и отстранённость, а также страхи и предубеждения…
Резко отвернувшись, я вновь подставила лицо навстречу холодному ветру. Слёзы застлали глаза, но вдруг тёплая мужская рука сжала мою ладонь, намертво переплетая наши пальцы. Веки сомкнулись, и страх уступил место чему-то новому и прекрасному. Я не подала виду, не стиснула его ладонь в своей руке, но и отдалиться не осмелилась. Дождь усиливался и сливался со снегом, больно царапающим лицо, но мы не шелохнулись. Не осталось сил. Я просто замерла, а затем расслышала, как Бродерик произнёс всего одно слово, и от мягкости его голоса все тело сотрясла безудержная дрожь безоговорочного подчинения. Боль отступила, сердце спокойно забилось в груди. Всего одно слово, но от искренности в его голосе мне захотелось сорваться на рыдания.
— Прости.
========== Глава 25 «Нерушимые узы выбора» ==========
~XXV~
Я молча стояла за белоснежной ширмой, стараясь как можно скорее избавиться от сырой одежды. Липкий пот прошиб тело, от одной лишь мысль о близости Бродерика. Конечно, он не мог ничего разглядеть, однако, я всё равно прижимала руки к обнажённой груди, опасаясь, что мужчина приблизится. С большим трудом, но всё-таки удалось избавиться от рубашки, а затем, стиснув зубы, наконец, стащить с бёдер мокрую ткань. Несколько минут назад Рик привёл в свою хижину. Он поделился полотенцем и сухой одеждой моего размера. Как оказалось, эти вещи когда-то принадлежали его матери: чёрные брюки и тёмно-синяя фланелевая рубашка. Видимо, она отличалась от других остротой ума и ярко выраженным вкусом. Мне даже захотелось познакомиться с этой удивительной женщиной, узнать о ней ещё больше, но внезапно мысли оказались прерваны скрипом деревянных половиц. Бродерик расхаживал совсем близко. Я закусила губу и внезапно поняла, что не смогу вынести даже его прикосновения; немедленно отпряну в сторону и закричу диким голосом! Не получится избавиться от ужаса. Наверное, я больше никогда не смогу довериться не только мужчине, но и собственным эмоциям.
«Глупая Тесса!»
Я надела на плечи рубашку и, закрыв глаза, поспешила как можно скорее застегнуть её на все пуговицы до самого горла. Пальцы ловко справились с этой задачей. Выглядывая за ширму, я протёрла влажные ноги полотенцем, натянула на себя утеплённые брюки, и только тогда вздохнула с некоторым облегчением. Теперь, прежде чем прикоснуться к моему телу, Бродерику придётся снять всю одежду, а этого ни за что не допущу!
— Ты в порядке? — участливо поинтересовался он.
Должно быть, я вела себя слишком тихо, поэтому Рик и разволновался. Боже, почему этот мужчина заставлял повиноваться всего одним только взглядом? Я была готова пасть к его ногам, ведь он обезоруживал, лишал силы воли! И невозможно разлюбить, что бы Бродерик ни сделал!
— Да.
Я покинула своё временное укрытие и обомлела. Рик стоял у окна, лениво набрасывая рубаху на плечи. Взгляд тотчас же задержался на его мощной груди, покрытой россыпью тёмных волос, а затем скользнул ниже, по выпуклым мышцам на животе. Внезапно мне стало наплевать на всё, кроме этого бесподобного мужчины. Поразительно, но откуда у него взялась настолько бесспорная власть не только над телом, но и над разумом? Я все ещё не доверяла Рику, не могла позволить причинить себе боль, но в то же время готова была кинуться в его крепкие объятия, чтобы забыться в рыданиях и отыскать утешения!
«Господи».
Я перевела взгляд на окно и постаралась позабыть о наваждении, которое преследовало по пятам.
— Согрелась?
Этот мягкий, заботливый голос пробирал до мурашек. В чём же я так сильно провинилась перед богом, раз он расставил на пути столько безумных испытаний и невероятных потрясений?
— Немного.
Губы дрогнули, но ответ вышел достойным. Опуская полотенце на спинку стула, я прикоснулась пальцами к своим мокрым волосам, втайне рассчитывая на то, что вскоре они высохнут, и удастся покинуть этот дом с наименьшими потерями.
— Сейчас растоплю печь, — сообщил Бродерик.
Наблюдая за его плавными движениями, я вздохнула с облегчением. Рик застегнул рубаху, и, казалось, не собирался приближаться. Возможно, за эти недели мужчина осознал, что поступил неправильно, поэтому и встал на мою защиту. Да, именно так все и произошло. Хорошо, что он успел вовремя.
— Значит, ты направила стрелу на Амалию? — внезапно спросил Рик, чем всколыхнул на душе неприятные воспоминания.
— Да. Они обвинили в смерти Элизабет.
— Понимаю, — протянул мужчина, разжигая пламя в печи, — и не осуждаю.
— Правда? — Брови взлетели вверх. — Почему?
— Эта девочка уже давно нуждалась в хорошей порке, — мужские губы растянулись в улыбке, и я почувствовала себя птицей в клетке, — невозможно сдвинуться с места и убежать восвояси, — а ты проучила её.
— И пробудила гнев целой деревни. — Плечи дрогнули при воспоминании о пережитом кошмаре.
— Теперь все решено. Мы урегулировали этот вопрос.
Бродерик поднялся на ноги и сделал несколько шагов в сторону кровати, останавливаясь в опасной близости от меня. Он стряхнул древесную пыль с ладоней и, не переставая, продолжил изучать пристальным взглядом осунувшееся лицо.
— Зачем ты солгал о Диккенсе? — выпалила я первое, что пришло в голову, стараясь отвлечь мужчину от себя. — Мы оба знаем, — насильник ни при чём.
— Да, — спокойно согласился Рик, и душа похолодела, стоило лишь ему двинуться вперёд. — Они бы не остановились. Разве я не должен был уберечь тебя от жестокой расправы?
— Но в этом нет моей вины!
— Знаю.
Тишина повисла в воздухе. Наши взгляды встретились, но мужчина замер на месте, не решаясь приблизиться. Его глаза излучали безграничную заботу и настолько искрились теплом, что на мгновение я едва не задохнулась от странного чувства.
— И как быть дальше? Что теперь делать?
— Мы все исправим вместе.
Я не заметила, как его голова оказалась в опасной близости от моего лица, а губы потянулись к едва приоткрытому рту. Странная дрожь сотрясла тело, и пришлось в страхе отпрянуть к застеленной кровати. Бродерик нахмурил брови и снова двинулся вперёд. Он приближался ровно до тех пор, пока моя спина не упёрлась в стену, а сам мужчина не навис сверху.
— Не бойся, — мягко попросил он, приподнимая голову за подбородок.
— В последний раз ты бросил на растерзание целой деревне! — на одном дыхании выпалила я, и от охрипшего голоса повеяло незримым холодком. — Разве можно доверять, после того, как ты ушёл и оставил в одиночестве?! Я никогда и ничего не требовала, а ты отвернулся в самый ответственный момент!
— И зря, — прошептал мужчина, но я не придала особого значения его словам, продолжая высказывать все, что накопилось в душе.
— Ты ведёшь себя странно, Бродерик. И поведение не поддаётся никакому логическому объяснению! Я старалась понять, правда, но не смогла отыскать ни единой причины твоим поступкам! — Его пальцы нежно скользнули вниз по шее, но я и не подумала сдаваться. — Что помешает снова бросить местную шлюху на растерзание деревне?! Иногда ты походишь на сумасшедшего. Ей-богу, не знаю чего и ожидать в следующую секунду.
— Нет! — уверенно заявил Рик, и его пальцы обхватили моё лицо. — Нельзя было так поступать. Прости.
— Ты представляешь, что я пережила за эти две недели? — голос задрожал. — Знаешь, каково это, когда все ненавидят?
— Мне, правда, очень жаль, — уверял Бродерик, и его глаза снова заискрились непередаваемой нежностью.
— Хватит.
Я попыталась пройти к двери, но мужчина не позволил. Он буквально пригвоздил к месту, умоляя выслушать.
— Я вспылил из-за Бринейна. И было очень сложно пережить смерть Элизабет. Прошу, прости за все.
— Что произошло? — с подозрением уточнила я, больше не сопротивляясь. — Почему ты поменял своё мнение?
— Потому что понял, где моё место.
Ответ оказался исчерпывающим. Злость испарилась, а ненависть сменилась волнением.
— Как Бринейн? — тихо просила я, не решаясь отдалиться от мужчины.
— Остался в пещерах, — рассказал Рик, и его глаза потускнели. — Видишь ли, с наступлением холодов мы все покидаем «Золотые поля» и переезжаем в другой лагерь. Там теплее и безопаснее. Здесь остаются только часовые.
— Да, Николас говорил об этом.
— Он молодец, — улыбка тронула выразительные мужские губы, — заступился за твою честь.
— Да, в отличие от тебя, — угрюмо заметила я.
— Это было ошибкой, — повторил Рик, и его взгляд, переполненный отчаянным желанием доказать свою правоту, заставил ноги подкоситься, — но теперь мы все изменим.
— И каким образом?
Улыбка вновь тронула его губы. Рик нежно прикоснулся руками к моей коже на щеках, скользнул чуть ниже и завёл влажные волосы за уши. Его пальцы слегка погладили затылок, а взгляд с нежностью застыл на лице, словно впервые изучая.
— Следов почти не осталось, — прошептал он и прижался губами к моему лбу, на котором ещё сияла едва ощутимая шишка. — Все пройдёт.
Я больше не сопротивлялась, тело отвечало на его прикосновения. Бродерик никогда не причинит физической боли, но ничто не убережёт от душевных страданий.
— Всё будет хорошо.
Его голова опустилась чуть ниже, а губы прильнули к моему рту в мягком, неуловимом поцелуе. Этого хватило, чтобы напрочь растаять в горячих объятиях. Мужчина крепко обнял за талию, и я почувствовала, как наше дыхание смешалось, и пальцы сами заскользили по его мощным плечам. Тело выгнулось, словно натянутая струна, и я прижалась к твёрдой груди. Слабый стон вырвался из горла, и мужские губы расплылись в довольной улыбке. Бродерик ещё теснее сжал в своих объятиях, а язык его тотчас же обжёг губы. Я почти не боялась, хотя в какой-то момент и попыталась отстраниться. Внезапно лицо Диккенса всплыло перед глазами, но пылкий поцелуй Рика заглушил тревожные воспоминания. Я ахнула, обвивая руки вокруг его шеи, приподнимаясь на носочках всё выше, прижимаясь ещё ближе и, сквозь тонкую рубаху почувствовала, как напряглось мужское тело, как каждая мышца затвердела под нежными пальцами. Рик хотел близости, и я остро ощутила его желание…
— Нет! — вырвалось из горла. — Пожалуйста!
— Тесс… — его голос задрожал, а губы все ещё терзали мой рот, медленно спускаясь к шее. — Не отдаляйся, любимая.
— Не называй меня так, — сбивчиво попросила я, запрокидывая голову назад.
— Любимая… — едва слышно повторил Рик, и глаза заслезились, но не от страха, а удовольствия.
— Зачем ты это делаешь? — Дыхание вновь участилось. — Что происходит?
— Прошу, доверься.
Рик заглянул в глаза, и я сдалась, поверила ему, несмотря на то, что и не сомневалась, к чему все это приведёт. Голова слабо качнулась вперёд в знак согласия, вызывая на лице мужчины удовлетворённую улыбку. Он крепко прижал к своей груди, и я прикрыла глаза в непонятном томлении. Мышцы расслабились, и непередаваемое спокойствие, впервые за долгое время, опустилось на плечи, распространяясь по всему телу.
— Сейчас позовут на ужин, — тихо сообщил Рик, и тотчас же громкий звон колокола разнёсся по деревне.
— Я не пойду.
Наверное, мужчина почувствовал, как моё тело снова напряглось, поэтому поспешил сжать в объятиях чуть сильнее, чем прежде.
— Глупости, мы пойдём вместе, тебе не о чем беспокоиться.
— Вместе? — я резко отняла голову от его груди, с удивлением всматриваясь в любимое лицо. — Как это?
— Обычно, — он засмеялся, оборачиваясь к вешалкам у порога. — Просто возьму за руку и поведу на ужин.
— Ты ни с кем не ходишь к столам, в смысле, — я запнулась, подбирая правильные слова, — то есть, с женщинами. Не ходишь с ними.
— Так, ты же девушка, Тесса, — подшутил Рик, протягивая меховой жилет. — Подойдёт к рыжим волосам.
