сообщить о нарушении
Текущая страница: 31 (всего у книги 65 страниц)
С безжалостной правдой пришлось столкнуться уже на следующее утро, когда на занятия явились всего пятеро ребят. Я замерла у доски, в недоумении осматривая опустевшие столы, а уже совсем скоро получила и вполне вразумительный ответ на свой молчаливый вопрос. Темноволосая девочка по имени Мария поведала небольшой рассказ о том, как её мать разговаривала с одной из женщин. Они обсуждали произошедшее со мной чуть больше недели назад, сплетничали о том, жив ли Диккенс, а также, что связывает нас с Бродериком. От подробного рассказа я поёжилась и осознала, что всё-таки стала предметом для сплетен. Видимо, для многих местных женщин моя репутация имела слишком большое значение, и они не решились отпустить своих детей на уроки к местной шлюхе. Да так и есть. Потрясающе. Я усмехнулась, переводя беглый взгляд на детей. Интересно, по какой причине родители позволили им прийти в классную комнату? Возможно, не всё было так плохо, и нашлись в общине люди, не прислушивающиеся к сплетницам, однако, насколько унизительно услышать нечто подобное из уст девятилетней девочки! Отблагодарив Марию, я решила приступить к занятиям, чтобы хоть немного успокоиться, но тошнота то и дело подкатывала к горлу. Казалось, будто дети постоянно наблюдают за каждым движением, и я старалась поворачиваться к ним с левой стороны, чтобы скрыть за россыпью огненных волос явные следы насилия. Пропало всякое желание разговаривать, но я старалась держаться. Несмотря на внутреннюю слабость, с трудом, но всё-таки удалось сохранить глубокое равнодушие и проследовать через поляну с гордо поднятым подбородком. Только это и спасло от многочисленных взглядов, провожающих до самой кухни. Бродерика не было рядом, но никто не осмелился приблизиться ко мне. Видимо, его покровительство действительно приносило свои бесценные плоды.
«Элитная шлюха».
Возможно, все они ожидали показной надменности, но я понятия не имела, как ведут себя распутные женщины, принадлежащие исключительно одному из мужчин, да и разве такое бывает? Слово «любовница» подошло куда лучше, нежели «шлюха», но в глазах всех юных девушек я выглядела распутницей, совратившей Бродерика, и как бы смешно это ни звучало, но они в какой-то степени были правы. Именно я пришла к нему, разделась и предложила себя. Разумеется, Рик, как и любой другой мужчина, не смог устоять. Я хихикнула под нос, привлекая внимание Джулии. К тому времени мы уже почти расставили чистую посуду по широким полкам. Девушка обернулась. Её тёмные волосы разметались по плечам и спине, а янтарные глаза сузились.
— Неужели на твоём лице улыбка? — удивилась она, пристально наблюдая.
— Припомнила все эти ненавистные взгляды и слова, брошенные вслед. Подумала и осознала, что я на самом деле шлюха. — Нервный смешок сорвался с бледных губ.
— Тебе так сильно понравилось это слово? — Джулия нахмурилась.
— Куда проще посмеяться над собой, чем с серьёзным видом выносить всё это унижение.
— Скоро об этом позабудут.
— Неужели? — Я усмехнулась, покачивая головой.
— Конечно! — Джулия ухватилась за очередную порцию тарелок, погружая на самые верхние полки. — Бродерику лишь осталось признать тебя, как свою женщину.
— Что? — я в голос расхохоталась, прижимая руки к животу. — Если бы ты не была подругой, стоило воспринять эти слова, как прямую насмешку.
— А ведь мы с Ником действительно так думаем, — заметила девушка, укоризненно взглянув на меня. — В последние дни Рик слишком много времени проводит в размышлениях.
— Твои предположения беспочвенны, — заверила я, хватаясь за сухое полотенце. — Если бы Бродерик хоть немного задумывался об этом, то уже давно прекратил все эти грязные сплетни.
— Считаешь, в его присутствии хоть одна из женщин решится нелестно отозваться о тебе?
— Они опасаются, ведь Бродерик запретил им. — Я пожала плечами.
— А как думаешь, из каких это побуждений он поступил таким образом?
Постепенно до меня дошло, что именно пыталась объяснить Джулия, и глаза тотчас же округлились, чем-то напоминая те самые блюдца, которые девушка опустила на полку. Немедленно захотелось расспросить подругу, узнать чуть больше о её мнении, но внезапно до ушей донёсся громкий, душераздирающий вопль. От неожиданности, я выронила поднос, и чаши разбились на множество осколков, разлетевшись по небольшому помещению. На несколько секунд мы с Джулией замерли в немом молчании, и взгляды неминуемо встретились. На улице послышались громкие голоса. Кто-то прокричал слово «убийство», и кровь заледенела в жилах.
— Идём.
Джулия схватила за руку, и мы вместе выбежали на поляну. Никто не обратил на меня никакого внимания. Толпа ринулась прямиком к огородам, и мы направились следом. На ходу я старалась предугадать, что именно произошло. Голос принадлежал женщине. Неужели, снова дикие звери? На улице темнело. Сумерки опускались на лагерь. Волк мог подобраться слишком близко к деревне и напасть на человека. От одного воспоминания о собственной встрече с этим диким зверем меня передёрнуло. Никому не пожелаешь такой участи, но вот голос одного из мужчин никак не выходил из головы: «убийство». Я отчётливо расслышала это слово, и мороз снова пробежал по коже.
— Разойдитесь! — потребовал Бродерик, и я машинально повернулась в его сторону.
Мужчина растолкал зевак и пробрался к месту преступления. Джулия крепче стиснула ладонь, и я заметила, как её лицо побледнело. Подруга была выше примерно на голову, поэтому первая увидала то, что до сих пор оставалось скрыто от моих глаз.
— Что там? — спросила я, привставая на цыпочки. — В чём дело?
— Там Элизабет.
— Что?
Я расслышала знакомое имя и поспешила протиснуться вперёд, чтобы лучше рассмотреть происходящее на поляне, однако, через несколько секунд отшатнулась в сторону. Уж точно не следовало видеть это, но глаза буквально впились в окровавленное женское тело. Джулия не обозналась. Это действительно была Элизабет. Она неподвижно лежала в луже собственной крови: голова запрокинута назад, руки разбросаны в стороны, а ноги едва поджаты в коленях. Багровая вязкая жидкость уже пропитала практически всё её светло-голубое платье, и теперь медленно просачивалась сквозь слипшиеся волосы на голове. От этой ужасной картины резко замутило, и я поспешила прижать пальцы к губам. Слабый стон внезапно вырвался из груди. Я с замиранием сердца, наблюдала за тем, как Бринейн, склонившись над телом жены, безуспешно пытается привести её в чувство, тем временем как Бродерик осматривает рану. Приспуская окровавленную ткань с женского плеча, Рик на несколько секунд закрыл глаза. И у меня засосало под ложечкой. Видимо, всё очень плохо... Не теряя больше ни секунды, Бродерик подхватил Элизабет на руки и поспешил к домам. Я отступила чуть дальше, позволяя мужчине пройти мимо. Растерянный взгляд скользнул по лицу раненой девушки, и я поняла, что надежда на спасение невелика. Элизабет была бледной, как простыня, и потеряла слишком много крови. Теперь её жизнь полностью перешла в руки господа, и только он поможет выкарабкаться! Никто не говорил об этом, я все прочла по лицу Рика, как только тот прикрыл глаза. Но мужчина не сдавался. Он пытался спасти жену своего брата.
— Дорогу! — закричал Бродерик, протискиваясь сквозь толпу перепуганных жителей общины. — Разойдитесь в стороны!
Провожая его взглядом, я обратила внимание на Бринейна, который выбежал на поляну следом за братом. Страшно даже представить, что именно он испытал, когда увидел свою любимую жену в луже крови. Страшное зрелище. Должно быть, столько противоречивых мыслей терзало его разум, а сколько страхов овладевало израненной душой! Кто же мог сотворить такое с беззащитной молодой матерью? Кто осмелился на подобную жестокость?
— Это все её вина! — раздалось где-то за спиной, и я сразу догадалась, о ком идёт речь. — Это Дикк мстит нам за то, что сделала эта распутница!
Кровь забурлила в жилах. Я стиснула пальцы в кулаки, но не осмелилась обернуться. Пускай обвиняют, ведь на самом деле их слова не имеют совершенно никаких оснований. Диккенс не выжил, только не после драки с Бродериком. Он бы не смог вернуться и так сильно ранить Элизабет. В страшном преступлении нет моей вины. Это всё ложь!
— Я слышала о том, что эта шлюха сама предложила себя Диккенсу той ночью, а потом преподнесла всё, как нападение, — прошептала одна из девушек, и тело вновь залихорадило.
Перед глазами промелькнули ужасные воспоминания, причиняющие безумную душевную боль. Как они осмелились обвинить меня в подобной низости? Неужели все эти люди имели право говорить такое, тем более за спиной?!
— Жалкая потаскуха! — прошипел кто-то неподалёку. — Кровь Элизабет на твоих руках!
Я хотела ответить, но внезапно поняла, что нет смысла убеждать этих людей в своей невиновности, да и какой в этом смысл? Кто послушает и встанет на мою сторону?
Испытывая непередаваемое омерзение к себе, я попятилась назад, но вдруг почувствовала слабый толчок в спину. Кто-то намеренно пихнул рукой, но, к счастью, удалось удержаться на ногах. Тихий смех раздался где-то совсем рядом. Какое унижение! Едва роняя горькие слёзы, навернувшиеся на глазах, я сорвалась с места и метнулась к своему дому.
«Успокойся! — вертелось в голове. — Не смей проливать слёзы из-за этого!»
Наверное, нужно было собраться с духом ещё на поляне, но уже слишком поздно сожалеть о собственных поступках. Никто не стоит слёз, ни одна живая душа, и тем более все эти люди. Они не имели права клеветать и распространять грязные слухи!
Я забежала в дом и, с грохотом захлопнув дверь, прижалась к ней спиной. Слёзы покатились по щекам. Нельзя жалеть себя, но я не могла остановиться! Плечи подрагивали, а тело колотила буйная дрожь. Только что я продемонстрировала женщинам свою слабость. Они распознали страх в моих глазах...
— Какой стыд…
Я оттолкнулась от двери и медленно подошла к заправленной кровати. Настал момент позабыть о себе и подумать об Элизабет.
«Как она, и что сейчас происходит в хижине Рика? Должно быть, он пытается помочь. Господи…»
Впервые за всю сознательную жизнь я медленно сползла на пол и сцепила руки в замок у груди, обращаясь к богу за помощью. Умоляла уберечь Элизабет от гибели, даровать Бродерику сил на чудесное спасение и обезопасить от жестоких выпадов со стороны жителей общины. Неужели я выкарабкалась и перенесла все эти муки лишь для того, чтобы быть поруганной целой деревней? Сколько ещё бед и потрясений должно произойти, чтобы, наконец, вздохнуть свободно? Когда же это закончится?!
— Господи, — прошептала я, прижимаясь губами к сомкнутым пальцам. — Прошу тебя, умоляю, дай сил вынести будущую ночь. Даруй Элизабет спасение. Сжалься над нами!
И снова комната опустилась в тишину. Часы на стене медленно отсчитывали минуты, а я все ещё сидела на полу, прижимаясь щекой к прохладной деревянной стене. Не было сил растопить печь, поэтому пришлось закутаться в толстую шаль и спрятаться от всего мира под тёплой тканью. Постепенно на улице стемнело. Голоса стихли. Все отправились на ужин, но мне и кусок в горло не лез. Нет, я так и не решилась выйти из дома, не осмелилась встретиться с собственными страхами. Должно быть, струсила и ненавидела себя за это слишком сильно, чтобы выскользнуть из хижины и поинтересоваться состоянием Элизабет. По правде говоря, боялась услышать страшные слова; просто не могла себе представить, что такое действительно произошло в настолько прекрасном и живописном месте.
«Золотые поля» всегда казались сказкой, видением, но внезапно пришлось столкнуться с жестокой реальностью. С моим появлением жизнь в общине круто изменилась, и крайне глупо отрицать это. На какое-то мгновение я поверила собственным мыслям, и тоска навалилась на плечи с новой силой. Возможно, и правда, было лучше погибнуть от рук Диккенса ещё полторы недели назад, чем выносить весь этот ужас в одиночку.
Тишина сдавила грудную клетку. Тяжесть повисла на сердце безликим грузом, замедляя его ритм. За последние несколько часов, в голове пролетело слишком много мыслей, но я собралась с силами, осознавая, что обязана вынести все испытания, преподнесённые судьбой. Я не одна. Всё получится, если просто верить. И вот, стоило лишь немного воспрянуть духом, как дверь хижины приоткрылась. На пороге появилась Джулия. Она молча прошла в комнату, и по её лицу я поняла, — случилось непоправимое. По девичьим щекам стекали слёзы отчаяния, а огромные глаза покраснели от рыданий. Скорее всего, прошло немало времени, прежде чем она решилась заглянуть в хижину.
— Что случилось? — тихо спросила я, медленно приподнимаясь с пола.
— Элизабет… — прошептала подруга, и её голос сорвался на громкое всхлипывание. — Она умерла.
***
«Элизабет умерла».
Я не могла поверить собственным ушам, хотя мысленно и готовилась к этому. Мир задрожал под ногами, земля покачнулась. Только что муж лишился жены, а сын матери. Эта милая девушка не заслуживала такой участи, но бог не сжалился, не услышал молитвы! Он покинул это место и оставил всех нас прозябать в одиночестве. Прижимая руки к груди, я измеряла шагами комнату, прислушиваясь к приглушённым всхлипываниям подруги. Джулия сидела на стуле, обхватив колени руками. Её плечи подрагивали. Видимо, они с Элизабет были близки не меньше, чем мы с Софией в своё время. Тоска и отчаяние накатили с неистовой силой. Голос сильно задрожал, когда я попыталась заговорить с Джулией, но вместо внятного диалога удалось перекинуться лишь парой фраз.
Только через некоторое время, когда девушка успокоилась, нам удалось сесть и, собравшись с мыслями, спокойно поговорить. Оказалось, что у подруги были новости, о которых я ещё не знала. Она рассказала о том, что услышала от Николаса, а его словам мы обе доверяли без оглядки. Выяснилось, что Элизабет ударили тяжёлым предметом по голове, но на этом все не закончилось. Девушка вскрикнула от глубоко ножевого ранения в области шеи. Именно оно и послужило причиной скоропостижной гибели. Когда Бродерик принёс Лиззи в хижину, его рубаха уже насквозь пропиталась кровью. Мужчина старался остановить кровотечение, но, как выяснилось чуть позже, убийца затронул сонную артерию, и даже Рик не смог ничего сделать. Бринейн остался рядом с телом жены, в то время как Бродерик вышел из дома и с отсутствующим взглядом объявил во всеуслышание о трагичной гибели Элизабет. Затем, он немедля попросил Николаса проследовать к месту преступления. Орудие убийства так и не было найдено, но зато мужчинам удалось обнаружить следы, оставленные тяжёлыми сапогами, которые, по-видимому, принадлежали высокому и коренастому человеку. Конечно, никто не подумал о Диккенсе, разве только местные сплетники, поспешившие связать его имя со столь странным и ужасным происшествием. Ник сразу опроверг подозрения о причастности насильника к убийству. Дикк был избит и, несмотря на то, что никто не знал о его местонахождении, Ник склонялся к наиболее правдоподобной версии о скоропостижной кончине мерзавца в чаще леса, нежели о его чудесном и внезапном выздоровлении.
Раздумывая над рассказом Джулии, я невольно согласилась с её супругом. Даже если Диккенс и остался в живых, какой смысл ему нападать на Элизабет и убивать её? Прежде всего, Диккенсу следовало прийти именно за мной! Но как бы там ни было, он получил по заслугам, но что же делать с убийством?
Провожая Джулию до крыльца, я ненадолго задержалась у двери и, сжимая пальцами железную ручку, увидела, как у дома советов загорелись три больших факела. Неожиданно, до ломоты в теле захотелось сорваться с места, отыскать Бродерика и подарить ему своё утешение. Я знала, что мужчина испытывал, наблюдая за страданиями родного брата, и как ломался под непоколебимым чувством вины, ведь он, так и не смог уберечь Элизабет от неминуемой гибели.
Вокруг творился настоящий хаос. Я приносила боль и страдания, а теперь ещё и смерть Элизабет... Слёзы подступили к глазам. Разумеется, во всех грехах обвинили именно меня. Люди просто нуждались в этом. Они взвалили ответственность за гибель Элизабет на первого попавшегося человека! Я стала невольной жертвой их бесконечных пересудов. И причины не имеют значения. Горький смешок вырвался из горла, и вспомнилась счастливая улыбка Элизабет, её звонкий смех и наше знакомство тем солнечным утром в тени деревьев. Возможно, я не знала её настолько хорошо, как все остальные, но за эти месяцы мы подружились. Она поддерживала, помогала приобщиться к местным обычаям. Слёзы защипали глаза, и я повернулась к двери. Джулия намекнула на то, что теперь придётся несладко. Если я смогу пережить следующие недели, то появится шанс побороть сплетни. Легко сказать, но насколько сложно воплотить в реальность.
***
Это была слишком долгая ночь. Я так и не сомкнула глаз. Лишь только под утро резко провалилась в сон, но проснулась примерно через четверть часа. Вскакивая на кровати, я в панике осмотрелась по сторонам. Похороны должны состояться сегодня. Джулия успела рассказать и об этом, прежде чем покинуть хижину прошлым вечером. Я наспех набросила на плечи тёплую шаль и без доли сомнений выскользнула за дверь. Община непривычно опустела. Неужели я проспала прощание с Элизабет? Это было всё равно что признать своё непосредственное отношение к жестокому убийству! Я быстро спустилась по ступенькам и, выбежав на тропу, внезапно столкнулась с Джулией. Девушка выставила руки вперёд, и тело вздрогнуло от неожиданности.
— Слава богу, — прошептала я, прижимая пальцы ко лбу. — Почудилось, будто похороны уже закончились.
— Нет, ничего ещё не произошло, — мрачно заметила девушка, кивая в сторону леса. — Идём, все уже собрались.
— Как же жаль Бринейна и малыша! Мы можем что-то сделать для них?
