сообщить о нарушении
Текущая страница: 48 (всего у книги 65 страниц)
— Умоляю, — прошептала я в пустоту, прикрывая глаза и обмякая на жёстком полу. — Прошу, прости за все, что была не в силах сделать для тебя.
========== Глава 33 «Тайны прошлого» ==========
~XXXIII~
Я должна была подняться. Совершить ещё одну попытку, но сил катастрофически не хватало. А насильник стремительно приближался и норовил вцепиться толстыми пальцами в мои лодыжки, подмять своим тучным телом, прижать к грязной и холодной земле. Мерзкий и противный истязатель разорвёт одежду и заставит подчиниться его воле. И я не смогу сопротивляться, ничего не сделаю, ведь никто не услышит криков. Огромная потная ладонь накроет губы, а горячее спёртое дыхание коснётся кожи на шее. Всё будет кончено раз и навсегда. Впереди только смерть. Возможно, я даже захочу этого… Первобытный страх и животная ненависть, обман воображения, жестокие картины прошлого и дурман подземелья. Теперь я заложница в лагере, который более двадцати лет считала своим домом.
«Очнись, живо!» — промелькнуло в голове.
— Всё будет хорошо, — раздалось тем временем где-то совсем близко.
— Кто здесь? — слабым шёпотом спросила я, запаниковав на мгновение. — Нет, не хочу… — привиделось, что это Грегор пришёл и снова пытается увести за собой в Карательную комнату. — Уходи. Я долго не протяну…
— Тише, не шуми!
«Не выдавай себя, глупая! — мысль отчётливо забилась в голове. — Соберись!»
— Попробую… — вырвалось из обожжённого горла.
Медленно, но я приходила в себя, а вместе с реальностью возвращалась и зверская боль, охватившая к тому времени уже все тело без исключения. Раны на спине ещё горели, а запястья ныли до такой степени, что опять пришлось стиснуть зубы, ведь иначе было невозможно приподняться и бегло осмотреть длинный коридор. Однако стоило лишь опереться на локоть одной рукой, а второй ухватиться за ржавые прутья, как вдруг неизвестный человек потянул за плечо и помог сесть на редкой и грязной соломе. В испуге, я попятилась назад и тут же застонала от сильной боли. Похоже, это точно не видение, и кто-то действительно спустился в подземелье.
— Не кричи! — попросил тихий, но вполне различимый голос. — Потерпи немного.
— Рик? — выпалила я и, превозмогая боль, поднесла руку к лицу, откидывая спутанные волосы назад.
— Господи, Тереза! — вознегодовал он, склонившись над стальным замком. — Прошу, не привлекай лишнего внимания.
Я не могла поверить собственным глазам. Бродерик на самом деле проник в подземелье, или меня все ещё не отпустило от очередного правдоподобного бреда? Слабый отклик надежды забился в груди, израненной птицей вырываясь из самых глубин и воспаряя в душе. Крепко хватаясь за холодные прутья, я содрогнулась всем телом от сильного озноба, а потом совершила над собой одно небольшое усилие и приподнялась на корточки, с трудом подползая к своему спасителю. Бродерик заметил никудышные попытки и обратил взор на истерзанное тело. Я буквально почувствовала, как его взгляд скользнул по избитому лицу, спустился по глубоким колотым ранам на руках и замер на кровоточащих отметинах, нанесённых кандалами на запястьях.
— Что со спиной? — сдержанно спросил Рик, но и так было понятно, какую душевную боль он испытал всего за несколько секунд беглого осмотра. — Тебя высекли?
— Немного. — Я постаралась улыбнуться, но вместо этого вышла непонятная гримаса, олицетворяющая всю глубину жуткого состояния.
— Ублюдок, — процедил Бродерик сквозь зубы и, мимолётно коснувшись пальцами моей опухшей челюсти, снова взялся за работу, стараясь отпереть тюремный замок.
— Как ты сюда попал? — хрипловатым голосом спросила я, прижимаясь лицом к грязным прутьям, чтобы лучше рассмотреть спасителя в полумраке.
— Везде и всегда существуют свои тайные лазейки, Тесса, — медленно протянул Рик, закусывая губу и сосредоточенно всматриваясь в огромный и увесистый замок. — Не стоит удивляться тому, что в памяти до сих пор хранятся некоторые и никому не известные проходы в «Хелдон».
— Да... Но уже казалось, будто погибну здесь, и на этот раз все действительно закончится.
— Нет, ты не умрёшь в подземелье, Тесса, — заверил Бродерик, обрывая на полуслове. — Я верну тебя в семью. Ничто не помешает сдержать обещание, — он на несколько секунд оторвал взгляд от тяжёлого замка и заглянул в мои глаза. — Знаю, должен был сделать это раньше, но ведь никто не предполагал, что лагерь сгорит благодаря стараниям людей, долгое время называвшихся братьями.
— Значит, ты не обвиняешь меня? — голос все ещё дрожал, но больше от холода, нежели от боли, к которой за время, проведённое в клетке, успела привыкнуть.
— Очень жаль, что неосознанно подвёл тебя, — признал свою ошибку Бродерик, наконец, справившись с замком. Распахнув дверцу, он приблизился и обхватил тёплой и мягкой ладонью моё лицо. — Ты многое сделала для нас. И нельзя было сомневаться в преданности. Прости… — его голос дрогнул, и слёзы заблестели в глазах.
— Ничего, правда! — заверила я, отнимая руки от прутьев и прижимаясь дрожащими пальцами к плечам Рика. — Главное, что мы оба до сих пор живы.
— Я уведу тебя отсюда, исправлю все ошибки, — пообещал он, пусть и с натянутой, но ободряющей улыбкой. — И выберемся вместе, любимая.
— Они убьют нас… — я опустила глаза на грязную и окровавленную мужскую рубашку, виднеющуюся из-под распахнутого плаща. — Отчаяние поработило душу, понимаешь? — Слёзы оросили щёки. — Почему? Ответь!
— Что ты хочешь знать, Тесс? — Рик внимательно посмотрел сверху вниз.
— Зачем пришёл сюда? — Боль пронзила тело, стоило лишь попытаться выпрямить спину. — Почему сделал это? И по какой причине вы все хотите увести меня с собой? В чём же польза?
— Нет никакой выгоды, Тереза, — Рик опроверг подозрения, поспешно добавляя: — А вернулся лишь потому, что ты моя женщина и одна из нас. Чтобы не случилось, это не изменится.
Непередаваемая гамма чувств и эмоций захлестнула с головой, пробуждая на душе одновременно и трепет, и нежность, и страх о своём отчаянном положении. Неужели я спасена? А Бродерик действительно незаметно пробрался в «Хелдон», ведомый исключительно лишь чувствами, наконец, проснувшимися в его сердце? Боже, как долго я мечтала об этом, таила надежду на искреннюю взаимность, но, уже очутившись на краю пропасти и не ведая спасения, внезапно осознала, что Рик действительно пришёл за мной. Стоило лишь заглянуть в его глаза и понять, насколько искренен он в своих словах и поступках. Несмотря на огромную опасность, Рик не отправился к пещерам вместе с остальными, а вернулся в «Хелдон».
— Значит, мы сбежим? — слабым голосом спросила я, крепко хватаясь пальцами за ворот его длинного плаща, игнорируя очередной спазм, сдавивший лёгкие.
— Обещаю.
Бродерик притянул мою голову ближе к себе и прижался губами к всклоченным и перепачканным волосам. Я почувствовала, как его дыхание учащается и становится более поверхностным и прерывистым, и была уверена в том, что и сердце Рика с каждой секундой колотится во много раз быстрее, чем прежде.
— Сможешь встать? — заботливо спросил он.
— Не знаю, но попробовать стоит.
Я отняла ладони от мужских плеч и попыталась подняться с пола, опираясь на Бродерика. Он старался помочь, однако, не решился обхватить за талию, опасаясь нанести истерзанному телу ещё большие увечья, поэтому снова приподнял руками за плечи, но не успел поставить на ноги. Внезапно по всему коридору зажглись жёлтые лампы, заставляя резко поморщиться от света и опустить лицо вниз. Яркие лучи ударили в глаза, которые тотчас же заслезились. Я зажмурилась, крепко обнимая Рика за плечо, и вдруг расслышала позади глухие, но ясные шаги, словно кто-то осторожно наступал на сухую подстилку. Видимо, Бродерик ошибся в расчётах, и его появление не осталось незамеченным.
— Ты слышал?
— Тише.
Рик медленно опустил меня на дно клетки, и тело его напряглось в преддверии опасности. Наверное, он и сам догадывался о том, что план был обречён на провал с самого начала. Я оказалась слишком слаба и не могла передвигаться самостоятельно. В одиночку у Бродерика всегда получалось выбираться из самых запутанных и сложных передряг, но вместе со мной его ожидал неминуемый провал, ведь даже если бы мы и скрылись в темноте непроницаемых туннелей, не было совершенно никаких гарантий, что Хелдон и его люди не догонят, как только заметят пропажу. Внезапно, захотелось попросить Рика уйти и попытаться спастись самому, но здравый смысл без устали напоминал о том, что он вернулся за мной, а просьбы не возымеют должно эффекта. Да и в любом случае всё было кончено, по крайне мере так показалось, когда вслед за приглушёнными, осторожными шагами раздались громкие хлопки, и послышался пронзительный мужской голос, от которого тело невольно сжалось, а душа ушла в пятки. Нет, это был не Грегор. В подземелье спустился сам Влад Хелдон. Я узнала его по размеренной речи и присущей хрипотце.
— Как трогательно, — заявил он, останавливаясь неподалёку от клетки. — Прекрасная и чувственная сцена.
Вслед за насмешливыми словами хлопки стихли, и коридор погрузился в напряжённую тишину. Отнимая голову от груди Рика, я молча перевела взгляд на его лицо и ощутила слабое покалывание на кончиках пальцев, различая в глазах возлюбленного живой и яростный блеск. Он смотрел на Влада с неподдельной, отчаянной ненавистью, и я почувствовала, как мужское тело напрягается сильнее, а каждая мышца становится твёрдой и выпуклой под плащом.
— Влад, — медленно произнёс Рик, и я даже побоялась, что он может наброситься на своего врага, столько ненависти было в голосе.
— Приятно встретиться после долгих лет в разлуке, не так ли? — поинтересовался Хелдон. — В последний раз ты уполз в густую чащу, истерзанный руками моего сына. Зря природа подарила шанс и сжалилась.
В язвительном голосе Влада проскользнули нотки иронии, и это мне безумно не понравилось, впрочем, как и самому Бродерику. Он медленно вышел в коридор, уверенной походкой выступая навстречу правителю «Хелдона». Осторожно оборачиваясь, я ухватилась одной рукой за шероховатые прутья и устремила свой взгляд в сторону мужчин, замирая в ожидании неминуемой кровопролитной развязки. Влад никогда не марал свои руки. Для этого была создана целая армия, но по неведомым причинам он спустился в подземелье совершенно безоружным и в одиночестве.
— Так… — протянул Хелдон, потирая пальцами редкую бороду, скрывающую два небольших асимметричных шрама чуть ниже округлых скул. — Видимо, Тессу стоит поблагодарить за помощь, ведь только ей удалось привести тебя сюда.
— Отпусти её, и покончим с этим один на один! — потребовал Рик своим низким, гортанным голосом, и я буквально расслышала, насколько он рассержен и даже немного взбешён всем происходящим. — Тесса ни в чём не виновата. Она не должна принимать участие в наших междоусобицах.
— Только не говори, что влюбился в девчонку, — попросил Влад усмехаясь. Он на мгновение задержал взгляд на Бродерике, но не получив ответа, поспешил уточнить: — Серьёзно? Насколько же опрометчиво… — Хелдон улыбнулся и, бросая на меня беглый взгляд, снова обратился к Рику: — Знаешь, и подумать не мог, что семейные узы позволяют влюбляться в своих родственников.
Смысл, невпопад брошенных Владом слов, дошёл не сразу. Поначалу, я замерла на месте, вкрадчиво вдумываясь в то, что услышала, но никак не могла уловить связь и заполнить пробелы недостающей информацией. Я оказалась в истинном смятении и недоумении просто потому, что никогда в здравом уме и представить себе не могла, будто мы с Бродериком связаны кровными узами. Совершенно разные внешне и внутренне — противоположности, к тому же у Рика отсутствовала родинка, что в первую очередь опровергало сумасшедшее заявление Хелдона! Нет, при всём бескрайнем воображении, я не могла принять настолько ненормальную и неправдоподобную новость. Слова Влада напугали и завели в тупик. И теперь хотелось узнать ещё больше о собственном происхождении, покрытым ореолом непреодолимой тайны. Что скрывает Бродерик, и почему до сих пор не рассказал о подробностях, которые могли пролить свет на моё прошлое?
— Прекрати, — сдержанно потребовал Рик, повернувшись лицом к врагу. — Нет смысла обсуждать это сейчас.
— Да ты и сам не так уверен… — протянул Влад, и широкая улыбка на губах выдала его истинное наслаждение ситуацией, в которой мы все оказались. — Печально.
— Довольно, отец!
Бродерик повысил голос, ну а я обмякла на свалявшейся соломе, в растерянности уставившись в его широкую спину. В первую секунду сердце забилось так быстро, что едва удалось сдержаться от неистового желания закричать и потребовать объяснений. Стало наплевать на то, какой ужасной окажется истина, нас всё равно убьют, а весь этот разговор не более чем спектакль, трагедия, разыгранная на сцене между сыном и отцом, а также их непутёвой, непонятно откуда взявшейся, родственницей! Безумие, и только.
— Ты его отец? — не выдержав, тихо спросила я, ощущая, как засосало под ложечкой.
— Неожиданный поворот?
Хелдон посмотрел и попытался заглянуть в глаза, но я поспешно перевела взгляд на Бродерика, который так и застыл в одной позе, не осмеливаясь обернуться. Его плечи высоко вздымались и опускались при дыхании, а пальцы сжались в кулаки. Видимо, он был не рад словам Влада и, возможно, надеялся сохранить тайну до конца жизни.
— Больше двадцати лет ты не осмеливался говорить об этом, — заметил Влад. — Что же изменилось?
Я ненадолго прикрыла глаза и вспомнила нашу первую встречу с Бродериком. Той ночью его лицо показалось знакомым, как расплывчатое и туманное воспоминание из далёкого и уже позабытого прошлого. Возможно, чувства не обманули, ведь я действительно могла встречать Бродерика ещё в стенах «Хелдона», но как же Грегор? Откуда взялся ещё один сын? Влад сделал его своим наследником, но, по словам Рика, они не были кровными родственниками.
Все это напоминало один огромный, красочный кошмар, где героине выделили роль незамысловатой марионетки. На протяжении многих лет Хелдон руководил мной, удерживал рядом, а через некоторое время в дело вступил и его родной сын, но уже за пределами лагеря. Но вот каким образом безграничное множество нитей переплелись между собой, так и оставалось загадкой.
— Не тебе говорить об этом! — процедил Рик, заставляя ещё внимательнее прислушаться к их диалогу. — Ты выставил родного сына за стены лагеря! Я захлёбывался кровью!
— Однако всё равно вернулся сюда в поисках Тесс, — напомнил Влад, кивая в сторону клетки, за пределы которой я до сих пор так и не осмелилась выйти. — Ты ведь осознавал, что ворвавшись в «Хелдон», уже не сможешь вернуться в общину, но всё равно пришёл за ней. На что же надеялся?
— Я знал, что так будет, и не рассчитывал на чудо, или на снисхождение.
— А чего же ты хотел? Неужели думал, что я спущу с рук гибель своих людей? А, может, наивно уповал на побег?
— Нет, — Бродерик покачал головой, — не угадал. Я вернулся за Тесс, ведь ей не место в клетке. Пускай и не удалось сохранить лагерь и уберечь многих от беды и насильственной смерти, но я мог попытаться спасти её.
— Ты не смог, — напомнил Влад, намеренно выделяя каждое слово.
— Лучше уж пасть достойно, сражаясь и защищая женщину, которая не только находится в наибольшей опасности, но и слишком дорога сердцу, нежели сбежать, поджав хвост и спрятаться за солдатами. К счастью, это исключительно лишь твоя прерогатива.
Я прислушалась к словам Бродерика, а сердце предательски сжалось, наливаясь безграничным теплом, наполняющим каждый сосуд и венку. Кровь насыщала организм кислородом и пробуждала новые силы для борьбы. Удивительно, но вместе с отчаянием и непередаваемым потрясением, я внезапно ощутила огромную любовь. Разумеется, чувства никогда не покидали душу и являлись тайными спутниками, сопровождающими на тернистом жизненном пути, но именно после этих слов стало ясно, что однажды он действительно полюбит меня. Несмотря на заведомое поражение, Бродерик всё равно заставил себя вернуться, но на этот раз истина скрывалась совсем не за внезапно проснувшимся угрызением совести. Он пришёл за мной, оставил позади лагерь и приёмную семью. Рик просто сделал это! Он совершил поступок, значащий куда больше самых красивых слов и несбыточных обещаний.
— Тогда почему бы тебе не побороться с нами за честь дамы сердца? — предложил Грегор, выскальзывая из полумрака нескончаемо-длинного коридора. — И ведь появится возможность вернуть должок за телесные повреждения, нанесённые Тесс. — Самодовольно ухмыляясь, парень посмотрел на меня, а потом жестом пригласил ещё троих здоровых мужчин присоединиться к расправе над Риком. — Вижу, кто-то едва сдерживает себя. Да, братец?
