сообщить о нарушении
Текущая страница: 29 (всего у книги 65 страниц)
В тёмной комнате повисла гробовая тишина. Бродерик молча отвернулся, а затем медленно подошёл к умывальнику. Схватив мыло, он небрежно смыл кровь и грязь с оббитых рук. Я наблюдала за мужчиной, в надежде, что он сменит гнев на милость. Больше всего на свете хотелось прижаться к Рику и забыться в рыданиях. Только это спасёт, лишь его близость и забота, но разве могла я рассчитывать на нечто подобное после настолько холодного и пренебрежительного отношения. Скорее всего, Бродерику противно не то что прикасаться, а даже просто смотреть на непослушную девчонку, приносящую одни проблемы! Слёзы вновь подступили к глазам, но я не осмелилась превратиться в жертву. Только не теперь, когда Рик незримо обвинял во всех неприятностях.
Молчание затянулось. Я уже не ощущала боли, лишь сильную пульсацию в висках. Все, чего хотелось, так это услышать от мужчины хотя бы одно-единственное слово, но он лишь молча изучал глазами. Я и сама прекрасно понимала, как это всё выглядит со стороны, однако, Рик по-прежнему стоял рядом с умывальником и исследовал взором моё искалеченное лицо. Наконец, через несколько минут, он резко сорвался с места и, распахнув дверцы шкафа, поспешил разложить перед собой перекись, иглу и пару нитей. Должно быть, дела обстояли намного хуже, чем я предполагала. Джулия упомянула, что бровь рассечена, и теперь, после осмотра, Рик нашёл единственный выход, — как можно скорее наложить несколько швов. Я не сопротивлялась. Тем временем как мужчина опустился на колени у кровати и склонил своё лицо, я молча наблюдала за его руками, пальцы которых незаметно, но все же подрагивали. Он был взволнован, но, видимо, не решился заговорить. Грудь Бродерика вздымалась при дыхании, а глаза участливо исследовали рану. Прошло ещё несколько минут в тишине, и я снова обратила внимание на глубокие ссадины, покрывающие крепкие ладони. Неужели он дрался с Диккенсом из-за меня, или же причиной послужило животное поведение мужчины? Я терялась в догадках, хотя и не сомневалась в том, что после произошедшего, Рик не станет встречаться со мной, а я не смогу разделить с ним постель. Все кончено.
— Сиди смирно, — наконец, заговорил Рик, стоило лишь сморгнуть слёзы.
— Извини.
Я прикрыла глаза и почувствовала, как игла пронзает кожу. Грызущая боль притупилась и уже не казалась настолько сильной, как прежде. Я не могла думать ни о чём, кроме собственного унижения, и даже физические муки померкли в сравнении с тем, насколько пострадала гордость.
— Эти швы снимать не стану, — рассказал Рик, осторожно скрепив нити над бровью, — рассосутся сами.
Бродерик аккуратно наклеил поверх раны белоснежный пластырь и резко отвернулся. Все в его позе буквально кричало о том, сколько злости и напряжения затаилось глубоко внутри огромного сердца. Тело Рика колотила едва заметная дрожь, но и это не ускользнуло от пытливых глаз. На мгновение даже показалось, будто он винит во всём меня. Слёзы вновь поползли вниз по щекам. Откуда в Бродерике вдруг взялось столько холода и пренебрежения?
— Ответь всего на один вопрос, — тихо заговорил Рик, и я громко всхлипнула, стирая влагу со щёк. — Дикк сделал это с тобой? — на последнем слове голос Бродерика дрогнул, и он резко закашлялся. Запустив пальцы в чёрные волосы, мужчина повернулся, и в глазах его проскользнуло такое отчаяние, что ком немедленно подкатил к горлу, не позволяя дышать. — Он сделал это?
— Ох… — губы зашевелились, но голос пропал. С большим трудом удалось перевести дыхание и слабо пробормотать: — Он почти сделал… — Я снова замолчала, припоминая сильную боль между бёдер и резкие толчки. — Он… — Один глубокий вздох. — Нет, не могу сказать точно… — Глаза наполнились слезами. — Но, кажется, да.
Шёпот снова перерос в рыдания, и я заметила, как Рик сделал шаг в сторону кровати, но внезапно что-то заставило его остановиться. Мужчина замер на полпути.
— Как давно Дик начал приставать к тебе? — небрежно спросил Бродерик, вытирая руки о полотенце. — Брат рассказал о том случае на свадьбе Ника и Джулии.
— Он подходил, — призналась я, сглатывая слюну и дрожа всем телом, — пригласил на танец, но удалось сбежать. А потом Диккенс сказал, что видел нас вместе и решил, будто я шлюха.
— Почему ты не говорила об этом?
— Хотела, но позабыла…
— Позабыла?! — воскликнул мужчина, резко оборачиваясь. Я сжалась от его крика и распознала отчаяние и боль в словах. — Упустила маловажную деталь?! Ты же могла предотвратить беду и уберечь себя, да и нас обоих, а теперь уже поздно!
— Что произошло? — воскликнула я, сжимая пальцами простыни. — Ты же не убил его, правда?
— К сожалению, не позволили, — признался Бродерик. — Он жив и изгнан из общины. Навсегда.
— Ты избил его?
— Ну да, — протянул Рик, предпочитая не встречаться со мной взглядом, — позволил уползти в лесную чащу и забиться, как свинье перед убоем. Если не сдохнет сам, то ему помогут дикие звери! — С каким искренним отвращением Бродерик отозвался о бывшем союзнике! Сколько злости, негодования, ненависти и боли... — Люди из общины стали свидетелями расправы, Тесса, — тихо добавил Рик, и я невольно выглянула в окно, но не увидела ничего, кроме темноты. — Они слышали...
— И что же?
— Это не имеет значения, — мужчина отмахнулся, схватившись за сигарету. — Ты не против?
— Нет, — я медленно покачала головой, с замиранием сердца наблюдая за реакцией Бродерика. Внешне он казался спокойным, но на самом деле, едва держал себя в руках. — Мне так жаль, Рик…
— И снова ты осталась на улице в тёмное время суток, — продолжил он, и внезапно, голос вновь сорвался на крик. От неожиданности, я приоткрыла рот, сжимаясь от холода, расплывающегося по комнате. — Неужели настолько сложно прислушиваться к советам неравнодушных людей?!
И тут я ощутила безумную ненависть к себе. А ведь Бродерик прав... Внутренности буквально вывернуло наизнанку. Тошнота подкатила к горлу, боль в висках забилась с новой силой, но я не решилась сказать об этом Рику. Между нами образовалась непреодолимая пропасть. Зачем ему поруганная женщина, не способная удовлетворить желания? Так все и произойдёт! Рик отвернётся, и я больше никогда не подпущу к себе ни одного мужчину, не смогу забыться в крепких объятиях. После всего, что сотворил со мной Диккенс, — это невозможно. Каждый раз перед глазами видеть своего насильника... И этот ужас до конца жизни будет преследовать в кошмарах! Ничего не исправить!
Горький привкус во рту заставил поморщиться. Я ухватилась за край кровати и попыталась подняться, но боль между ног и чуть выше лобка не позволила и шагу ступить. Прижимая пальцы к животу, я замерла на месте и поморщилась от сильного спазма в грудной клетке.
— Тесса…
Бродерик ринулся к постели, но я выставила руку вперёд, преграждая путь, и не позволяя приблизиться к себе. Он замер на полпути, но потом всё равно оказался рядом. Сильные руки крепко обхватили за плечи и осторожно опустили обратно на кровать.
— Я хочу уйти…
— Нет! — возразил Рик, присаживаясь на корточки у постели. — Это исключено. Для начала, я должен осмотреть другие части твоего тела, чтобы понять, в каком направлении нам двигаться дальше.
— Что это значит? — я оторвала руку от живота, пытаясь унять дрожь, пробегающую через всё тело.
Бродерик посмотрел на меня. В его глазах проскользнуло сочувствие, сразу сменившееся пониманием, будто он осознал, что я виню во всём себя.
— Жаль, что так вышло, — заговорил Рик, и его пальцы стиснули мои ладони, пробуждая в душе ответную благодарность. — Люди восприняли тебя, как обычное увлечение.
От горечи в его голосе стало так грустно. Внезапная тоска осадила лёгкие, не позволяя нормально дышать.
— Они правы, Рик. Теперь мне самое место среди шлюх.
— Прекрати! — вознегодовал мужчина. — Не зря же пришлось разбить лицо этому ублюдку! Уж точно не для того, чтобы слышать подобные глупости!
— А тебе не кажется, что с моим появлением, в вашей общине стали происходить какие-то странности? — продолжила бормотать я, исторгая потоки бессвязных и бессмысленных предположений. — Ты же видишь это не хуже, чем…
— Хватит! — его голос прозвучал слишком грубо, и я тут же разрыдалась. Спохватившись, Рик смягчился, осторожно заговаривая: — Тесса…
Он снова приблизился к постели. Руки бережно прикоснулись к моим волосам, и Рик отбросил спутанные пряди с лица. Я попыталась прикрыться, но мужчина не позволил. Вместо этого, он едва ощутимо скользнул пальцами по мокрой щеке, однако, именно этот жест и привёл в чувство. Я заглянула в глаза Бродерика, а потом и расслышала его тихий, но уверенный голос.
— Ты не выйдешь из этого дома, пока не поправишься, — заявил мужчина. — И плевать, что скажут остальные. Я так хочу. А ты будешь слушаться, это понятно?
— Да.
Я закивала, подчиняясь его воле. Да, и что ещё оставалось? Близость Бродерика вселяла надежду на успокоение, но никак не удавалось забыться. Стоило лишь прикрыть веки, как перекошенное злобой лицо Диккенса всплывало перед глазами.
— Лучше умереть… — эта фраза слетела с губ, и я почувствовала, как Рик теснее сжал в своих объятиях.
Сначала захотелось отстраниться. Почудилось, будто это Диккенс прижимает к себе моё хрупкое и истерзанное тело, чтобы продолжить свои грязные домогательства, но уже через пару мгновений слёзы снова хлынули из глаз, и я позабыла об этом.
— Никогда больше не говори таких слов, — попросил Рик, осторожно поглаживая свободной рукой по волосам. — Всё это глупости. Боль исчезнет.
— Нет, — я замотала головой, потёршись лбом о его рубаху, — это не случится. Страх будет преследовать вечно, в бессмысленном одиночестве!
— Все пройдёт, — твёрдо заявил Бродерик, — ведь рядом друзья. Неужели ты не видишь, как мы все перепугались сегодня?
— Это уже не имеет никакого значения. — Внезапно захотелось исчезнуть, испариться, только бы не чувствовать себя настолько раздавленной и морально, и физически. — Я навлекла на вас беду.
— Ошибаешься, — возразил Рик, крепче прижимаясь всем телом. — Ты принесла в лагерь частичку своей огромной души. И ещё спасёшь нас, Тесса.
Уголки губ дрогнули, но я ничего не ответила. Веки приоткрылись, и странное чувство поселилось в душе. Оно напоминало бессилие, но было и что-то ещё. Несмотря на ужас, пережитый совсем недавно, удалось расслабиться. Наконец, через некоторое время до меня дошло, что если бы не Бродерик и Бринейн, неизвестно, чем всё это могло закончиться. И представить было страшно, что испытали братья, когда застали эту ужасную картину посреди чащи, но интуиция редко подводила. Господь все ещё со мной, он и направил мужчин через лес в верном направлении. Бог услышал молитвы! Послал на помощь Бродерика. И, наконец, вместе с осознанием своего чудесного спасения, где-то в глубине души проснулась невероятная гордость за то, что рядом появились такие преданные люди. Они вступились за меня, и это стоило гораздо больше, чем самые громкие речи Влада о единстве и сплочённости «Хелдона».
— Отдохни, — попросил Рик, и я почувствовала, как от его спокойного голоса, слёзы высыхают на щеках, — а потом и проведём осмотр.
— Хорошо.
Я неохотно отдалилась от Бродерика и прижалась щекой к подушке. Усталый взгляд скользнул по его лицу. Накрыв меня большим пледом, Рик задёрнул занавески и, потушив свечи, поспешно покинул хижину. Конечно, он не сказал, куда отправился, но тревожные мысли не покидали ни на минуту. Наверное, Бродерик пожалел меня. Он вёл себя слишком холодно и отстранённо, словно между нами никогда и не было той близости, о которой я всё-таки предпочитала не вспоминать; не желала думать ни о чём, что, так или иначе, касалось секса. Возможно, это были отголоски психологической травмы, или же полное омерзение, появившееся к мужчинам после того, что сотворил Диккенс. Я не знала причин, но в одном была уверенна, — теперь жизнь в очередной раз круто изменится. И это случится уже совсем скоро, как только я поправлюсь и покину хижину главаря.
Комментарий к Глава 21 «Поруганная честь»
Дорогие мои читатели!
В связи с некоторыми личными проблемами, главы будут выходить немного реже, так как у меня совсем нет времени на их вычитку и проверку. Каждые три или четыре дня я буду стараться радовать Вас продолжением моей истории!
Спасибо Вам большое за понимание!
========== Глава 22 «Элитная шлюха» ==========
~XXII~
Целую неделю я не покидала хижину и практически не вставала с постели. Той страшной ночью Рик так и не смог осмотреть повреждения. Сил совсем не осталось. Я настолько ослабла, что проспала до обеда, а когда проснулась, обнаружила себя в одиночестве. Печь была растоплена, и по дому расползалось приятное тепло, больше не выскальзывающее на улицу сквозь щели. Круглое окно оказалось прикрыто плотной тканью, не позволяющей холодному воздуху циркулировать по комнате. Бродерик сделал все возможное для комфортного выздоровления. Забота. Я слабо улыбнулась и поспешила выразить свою благодарность, как только Рик вернулся, но уже через несколько минут узнала о том, что осмотр состоялся, и на щеках сразу выступил лёгкий румянец. Выяснилось, мужчина не только переодел меня в чистую рубашку, но и оглядел повреждения. Он сообщил о том, что все не так плохо, и Бринейн вовремя услышал крики. Диккенса вспугнули практически сразу, как он навалился, и это уберегло от серьёзных внутренних травм. И насколько же тяжело было говорить об этом, однако, мы старались как можно скорее покончить с настолько неприятной темой. На протяжении всего разговора, во время которого Рик перечислял все побои и раны, нанесённые накануне, его голос ни разу не дрогнул. Мужчина сохранил львиное спокойствие и даже наградил лёгкой улыбкой, уверяя в том, что совсем скоро все пройдёт, и я смогу покинуть хижину в любое удобное время. Нет, ничто не беспокоило, однако, чересчур спокойный и ровный голос Бродерика показался слегка наигранным. Разумеется, он не лгал, но и не рассказывал всей правды. Я знала, что-то происходит там, за деревянной дверью, к которой мужчина не подпускал никого в течение нескольких дней. И только на третьи сутки «заточения», у Джулии, наконец, получилось прорваться внутрь.
Это произошло солнечным утром, как только я приоткрыла глаза. Удалось самостоятельно сесть на кровати, но слабая дрожь в теле все ещё напоминала о пережитом ночном кошмаре. Каждую ночь я просыпалась в диком ужасе, охваченная неконтролируемым страхом. Снилось потное, перепачканное лицо Диккенса, и его тяжёлое дыхание снова упиралось в шею. Я не могла вырваться, старалась кричать, но ни звука не слетало с губ, а насильник не останавливался. Он вжимал тело в холодную землю, разрывал на части, и все, чего хотелось, так это умереть.
Стоило лишь вспомнить о ночном кошмаре, как на глазах навернулись слезы, и привиделось, будто во время одного из пробуждений Рик оказался рядом. Он поднялся с тюфяка, на котором забывался сном после тяжёлой работы, и его руки обвились вокруг талии с такой силой, что я едва не задохнулась. Бродерик успокаивал, шептал о том, что все это лишь дурной сон, не более, чем страшное воспоминание. И постепенно рыдания стихли, а тело расслабилось. Я забылась сном в мужских объятиях, а когда проснулась, Рика и след простыл. Разумеется, он испытывал чувство вины, поэтому старался уберечь от ещё большего унижения, ожидающего прямо за дверью.
— Тесса! — позвала Джулия, приближаясь к постели. — Как ты, милая?
Я не заметила, как она вошла, поэтому появление подруги стало приятным сюрпризом. Тело напряглось, словно в ожидании удара, но добрая улыбка на губах заставила расслабиться. Девушка медленно опустилась на постель, и на её лице отразилось сильное волнение. Джулия, не переставая, теребила складки на бежевых брюках, с жалостью поглядывая из-под опущенных ресниц.
— Все нормально, — солгала я, хотя по истерзанному виду можно было сделать абсолютно противоположные выводы. — Как ты попала сюда?
— Рик разрешил зайти, — рассказала подруга, и вдруг её взгляд стал более внимательным. — Он никому не разрешает подходить к своему дому ближе, чем на несколько метров. Особенно после того, что произошло с тобой.
— Думаю, что в этом нет необходимости. Никого не волнует, как я себя чувствую.
— А, может, и нет... — девушка прикусила губу, отводя глаза в сторону.
— В чём дело?
Стоило лишь расслышать в голосе подруги знакомые нотки, как тело сразу напряглось. Она старалась говорить спокойным и ровным голосом. В точности, как и Рик в моём присутствии.
— Община весьма взволнована, — объяснила Джулия и, понизив голос до шёпота, добавила: — Многие болтают о вашей связи с Риком.
— И откуда все это взялось? — возразила я, хотя и знала, — врать бесполезно.
— Бродерик сам выдал ваш секрет во время схватки с Диккенсом.
Я подняла глаза на Джулию. Подруга все ещё внимательно наблюдала за моей реакцией и, несмотря на то, что её голос задрожал, внешне девушка ничем не выдала своего волнения.
— Расскажи, — попросила я, опуская руку на ладонь подруги, слегка сжимая, — пожалуйста.
— Об этом поведал Николас, но ему мы обе доверяем, верно?
— Конечно.
Джулия снова облизал губы, а затем тихо заговорила:
