сообщить о нарушении
Текущая страница: 61 (всего у книги 65 страниц)
Замолчав, он сделал вид, будто собирается выстрелить, и душа оцепенела. Я мысленно попрощалась с жизнью и, прикрыв глаза, громко выдохнула, сожалея лишь о том, что не встретила смерть более достойно, рядом с Бродериком на поле боя, или же защищая мать от Хелдоновцев. Горечь неизбежной разлуки повергла в неописуемое уныние. Я не страшилось смерти настолько сильно, как расставания с любимыми и дорогими сердцу людьми.
— Однажды я убил твоего отца, — медленно, растягивая слова, добавил Влад, — и покончив с тобой, а также с последним отпрыском Артура, положу конец мнимой «династии» дикарей.
— Сам не видишь, как обрекаешь своих людей на вечные страдания, — смиренно пробормотала я, с напускным безразличием уставившись на Хелдона. Грудь стеснило, а в горле встал тяжёлый ком, готовый в любой момент вырваться наружу от непередаваемого отчаяния. — Человечество окончательно вымрет, когда некому будет отдать жизнь за своего любимого.
В ответ Влад лишь рассмеялся, а затем тихо приказал:
— Убить их.
Вокруг повисла непередаваемая тишина. Мне показалось, что время замерло, а дальнейшие события расплылись перед глазами, превращаясь в одно огромное и неразличимое пятно. Стало невыносимо жарко. Липкий пот градом потёк по спине, а волосы у лба намокли от истинного страха. Я вновь закрыла глаза, приготовившись к смерти, но ничего так и не произошло. Ни один из солдат не сдвинулся с места, не выпустил пули. Тишина сдавила грудную клетку, и я не осмелилась приоткрыть веки, страшась запомнить перед гибелью насмешливое и противное лицо Влада Хелдона.
— В чём дело? — недовольно спросил он, и до ушей донеслись нотки негодования. — Я приказал убить предательницу и её сподвижников! Немедленно!
И снова тишина нависла тяжким грузом, опускаясь на плечи, а потом послышался громкий стук металла о твёрдый каменный пол. Я невольно вздрогнула, а когда всё-таки решилась и открыла глаза, изумлению не было предела. Практически все солдаты побросали ружья к своим ногам, а те не многие, кто ещё сжимали обрезы в руках, сдвинулись со своих мест и в одно мгновение окружили Влада, в непонимании уставившегося на собственную охрану.
— Какого черта вы делаете?! — воскликнул он, отталкивая мужчин и всем видом демонстрируя своё превосходство над ними. — Немедленно схватите девчонку, иначе я завтра же прикажу вздёрнуть каждого из вас!
Но никто не прислушался к его словам. И, вместо вразумительного ответа, один из солдат, показавшийся знакомым, выбил из рук Хелдона револьвер и ловко схватил за грудки, передавая своим соратникам. В недоумении наблюдая за этой невероятной картиной, я почувствовала, как тело медленно расслабляется, а паника растворяется вместе с несокрушимым страхом, который, казалось бы, ещё совсем недавно сжимал грудную клетку в тиски и заставлял готовиться к скоропостижной гибели. Кто бы мог подумать, что всего в одно мгновение ситуация в корне изменится и подарит шанс на столь желанную и недосягаемую свободу!
— Отпусти меня, ты олух! — не унимался Влад, попутно осыпая солдат бранными словами.
— Что происходит? — пробормотала изумлённая Джулия, с округлившимися глазами наблюдая за тем, как с десяток солдат уводят Хелдона вперёд по коридору, не обращая ни малейшего внимания на его возгласы.
— Кажется мы, сами не подозревая, только что совершили переворот в «Хелдоне», — тихо ответила я, обрадованная тем, насколько смело повели себя мужчины, ещё совсем недавно подчинявшиеся строгому режиму Влада.
— Неужели они прислушались к твоим словам? — насторожилась подруга, с облегчением выдыхая, заметив, как Александра и Антона отпустили.
— Любому терпению приходит конец, — подытожила я, приглядываясь к тому самому солдату, проявившему инициативу и схватившему Хелдона первым. Он о чем-то заговорил с Александром и подозвал невысокого юнца, скукожившегося у дверей в атриум. — Кажется, появился шанс на победу...
И правда, мы все осознали это в большей степени, чем когда-либо, остро ощущая привкус настолько бесценной и манящей свободы. Несмотря на то, что я все ещё была немного растеряна и никак не могла поверить собственным глазам, надежда забилась в любящем сердце, напоминая о незамедлительном возвращении к Бродерику, прихватив с собой не только оружие, но, возможно, и новых друзей, готовых выступить на стороне справедливости против тирании и беспутства сумасшедшего правителя.
— Тесса! — громко позвал Алекс, поманив рукой к себе. — Ты не упоминала о старых друзьях в этом злополучном и, казалось бы, потерянном месте!
— Что? — я в недоумении повела плечами, пребывая в непривычном возбуждении. — О чём ты?
— Наверное, обо мне, — солдат вмешался в разговор и, наконец, удалось распознать в нём близкого друга Грегора. Мы выросли на одном уровне и часто общались, но постепенно мнимая любовь к наследнику вытеснила из памяти все знакомые лица, кроме его собственного.
— Ох, не может быть, Мэтью! — воскликнула я и отчаянно обняла его за плечи. — Не верится, что ты пошёл против системы и спас всех от гибели!
— Мы втайне раздумывали над этим ещё с тех самых пор, как тебя незаслуженно упрятали в подземелье, — поведал давний друг, похлопав по плечу. — Влад перешёл все границы. Отправил старших солдат на бой с «другими», собственно, а они кто такие? — он кивнул на Джулию и остальных. — Ты завела друзей за периметром?
— Очень хочется рассказать, но времени совсем не остаётся, — на эмоциях выпалила я, отстраняясь и бросая взгляд на оружие в потайной комнате за будкой охраны. — Нам нужна ваша помощь. Сколько людей в твоём подчинении?
— Примерно около сотни, все погодки, наши ровесники, — рассказал Мэтью, а коридор тем временем заполнялся солдатами, которым не терпелось поглазеть на свергнутого тирана, запертого в одной из камер карцера на нулевом уровне. — Влад не отправил нас с остальными, видимо, подозревая, что вы появитесь.
— Значит, ты действительно решил устроить переворот в «Хелдоне» и готов поспособствовать свержению тиранической власти? — я с глубокой надеждой посмотрела на Мэтью, а он кивнул в ответ, не скрывая лёгкого недоверия, проскальзывающего в глазах.
— Да, мы намерены положить конец узурпатору, особенно после того, что услышали, — парень скрестил руки на груди, будто предчувствуя вопрос. — Тебе нужна помощь?
— Да, — впопыхах ответила я, покусывая губы в очередном приступе неслыханного волнения. — И если вы действительно готовы биться за лучшее будущее, мне ничего не остаётся, как только просить тебя и остальных солдат о помощи.
========== Глава 41 «Бастард» ==========
~XLI~
Бродерик.
Неотёсанный болван — два слова, которые так и вертелись в голове на протяжении уже нескольких часов. С той самой секунды, как я, собственными руками, отправил Терезу навстречу неоспоримой и настолько явной опасности; отпустил с неохотой и страхом за жизнь столь своенравной и одновременно покладистой, едва приручённой молодой женщины, решившейся на отчаянный шаг ради вновь обретённой семьи. И насколько же я корил и ругал себя за необдуманное согласие! Нет, нельзя было отпускать её в «Хелдон», но время утекло, дело сделано, а после драки, как известно, кулаками не машут. Тереза ушла вместе с верными друзьями, в надежде принести пользу, доказать свою преданность и отвагу, ну а я снова попытался собраться с мыслями, хотя прежде всего с силами и духом для предстоящего рывка.
За полтора часа мы преодолели приличное расстояние, хотя в обратную сторону через сухие сугробы пробираться оказалось ещё сложнее, чем при первой вылазке. Мужчины устали, некоторые были ранены, и пришлось соорудить для них нечто наподобие носилок. Николас выразил свои опасения насчёт будущего столкновения с солдатами Хелдона, намекая на отсутствие опыта у многих из тех, кто решил выступить против тирании и свергнуть Влада с его законного места. Я просто слушал, старался не тратить силы на лишние волнения, но в одном всё-таки согласился: большинство мужчин никогда не принимали участия в сражениях, они не сталкивались с солдатами и не имели ни малейшего понятия о том, что предстоит. Каждый из них решил вступить в бой, опасаясь за свои семьи, ведь все знали, что неминуемо последует за Владом. Разорение и убийства будут лишь малой долей из всего хаоса, который принесёт с собой Хелдон, и как бы горько не было это признавать, — мой отец по крови, но не по воспитанию. Одному богу известно, как яростно в минуты отчаяния я ненавидел себя за родство, принёсшее столько горя дорогим сердцу людям! Кровь приливала к каждой мышце на теле, и хотелось обхватить шею родного отца руками и отправить его к предкам на растерзание.
— Как ты думаешь, — Николас ускорил шаг, едва поспевая следом, — у них получится?
— Что? — я повернул голову и уставился на старого друга, порабощённый неприятными воспоминаниями.
— Моя жена и Тесса, они справятся?
— Твои мысли заняты не тем, чем следует, — спокойно ответил я, но в душе ощутил тяжкий груз. — Мы должны сохранить разум и не отчаиваться понапрасну.
— Можешь увиливать, но всем известно, что ты взволнован не меньше. — Ник бросил короткий взгляд в мою сторону, но и этого хватило, чтобы разбередить и без того встревоженное сознание. — Они ушли одни в «Хелдон». Что их ждёт?
— Тереза не подведёт и принесёт оружие.
— А я боюсь за жизнь молодой жены. И не говори, что не думаешь о том же.
— Они придут, Ник, — заверил я, из последних сил сдерживаясь от непреодолимого желания бросить всё на самотёк и отправиться за Терезой. — Нам следует принять меры по защите пещер, женщин, детей и стариков.
— Знаешь, будет истинным чудом, если мы переживём эту ночь.
— Я стану убивать каждого солдата ровно до тех пор, пока не доберусь до Хелдона и его отродья. Не дышать мне спокойно, если они уйдут живыми!
— Не забывай, численность Хелдоновцев во много раз превосходит наши силы, — Николас чертыхнулся и обернулся вокруг себя, замечая, насколько насторожены мужчины, предчувствуя приближение беды. — И мороз усиливается. Знаешь, — он замер на мгновение, — давненько я не видел такого звёздного неба. Ни дуновения, ни ветерка. Кажется, что приближается снежная буря.
— Раз так, то встретим непогоду с песней! Кто знает, а вдруг сильный ветер и колкий снег сыграют на руку?
Я поправил воротник на тёплой куртке и поднёс замёрзшие пальцы к губам. Наверное, пора надеть перчатки. Ночь и правда выдалась холодная и настолько тихая... Должно быть, каждый из нас ощутил зловоние и неминуемое приближение кровопролитной развязки. Постояв немного, я вздохнул полной грудью и снова испытал это несчастное чувство, гнетущее с молодости: ярость постепенно одолевала, но и волнение не отпускало ни на секунду; страх за жизни Терезы, матери и брата, племянника и остальных обитателей пещер. Какой исход нам ожидать? Никто не знал. Да и я до последнего оставался в неведении.
***
Преодолев ещё несколько тяжёлых километров к юго-западу, петляя среди лысых и потрескивающих на морозе деревьев, я обратил внимание на огни, мерцающие вдалеке едва заметным и ненавязчивым светом, словно маяки для заблудшего корабля. Приглядевшись и поразмыслив с минуту, мы с Николасом переглянулись и застыли в немом напряжении. Сомнений не осталось — это Хелдоновцы. Ещё немного, и они приблизятся к лагерю. Интересно, а догадываются ли враги, насколько ужасающе близки к цели? Ну, разумеется, Грегор пронюхал. Он знал, где искать. Возможно, о местонахождении пещер поведали перебежчики ещё несколько недель назад, в преддверии памятного вечера, когда «Золотые поля» сожгли до тла, но в таком случае, по какой неведомой причине Хелдон до сих пор медлил? Неужели выбирал наиболее подходящий момент? Не проще ли было застигнуть врасплох и перебить всех поздней ночью? Но, как и всегда, у меня не было ответов. Ни единого предположения, что толкнуло Грегора и Влада выступить на пещеры именно сегодня, в один день с нами.
— Полная бессмыслица, — беззвучно прошептал я в пустоту, разминая порядком оледеневшие конечности.
Никогда, даже в самом страшном кошмаре я не гордился своим истинным происхождением. Ненависть к родному отцу поселилась в душе задолго до изгнания и смерти матери, однако, отчего-то именно сейчас, как никогда, проснулось непреодолимое желание рвануть навстречу недругу, отыскать Влада, вспороть его брюхо и отправить к праотцам, свершить праведный суд во благо будущего человечества.
Удивительно, но я сам не заметил, как мысли распалили, казалось бы, одеревеневшее тело, разогнали кровь туда-сюда, согревая изнутри немыслимым пламенем ярости и долгожданной мести. Этой ночью свершится истина, и если не хватит сил поквитаться с родным отцом, придётся поплатиться своей жизнью ради благополучия людей, ожидающих страшного суда среди незыблемо холодных каменных стен.
— Настал момент нам всем сплотиться! — громкое объявление слетело с губ, обжигая ледяной ветер, неожиданно ударивший в лицо. — Ник, вели всем приготовиться! — Тело напряглось в предвкушении столь желанной битвы. — Выступаем сейчас же!
***
Никто не подготовил к тому, что мы увидели. Солдаты Хелдона приблизились к утёсу, и уже ничто не мешало им продвинуться к двум отвесным склонам, за которыми и находился наш дом. Оценив ситуацию здраво, я поговорил с Николасом, предусмотрительно вооружившись острым кинжалом, и сунул за пояс до блеска начищенный револьвер, припасённый для долгожданной встречи всего лишь с одним человеком.
Сперва мы задумали окружить солдат, но после незначительной заминки, я всё-таки позволил разъярённым мужчинам ринуться в бой, попросту развязал им руки, предоставив тем самым ни с чем не сравнимое удовольствие. Адреналин захлёстывал, пропитывал тело с головы до пят, вгрызался в каждую клетку и пронизывал кожу насквозь. Давненько я не ощущал настолько отчётливого чувства в груди, рвущего на части и подталкивающего к бою. И неистово хотелось раз и навсегда покончить с полувековым страхом, развеять прошлое по ветру.
Я мечтал о мести. О, да, душа стремилось к этому. За двадцать один год не прошло и дня, чтобы я не вспоминал о том, что сотворил отец. Ненависть взрастила лютую ярость ко всему, что, так или иначе, имело отношение к «Хелдону» и к его прогнившим жителям. Я запомнил пустоту и разорение, убийства и издевательства, слезы и мольбы родной матери. Лучше бы память пощадила. Бесчисленное количество раз я бредил этим, но всё равно осознавал, прошлое — это неотъемлемая часть жизни. Годы шли, время усмирило пыл, однако, былой запал по-прежнему теснил грудную клетку. И вот, наконец, сегодня все решится! Я готов ответить, нанести отцу сокрушительный удар. Неважно, каким образом, возможно, и ценой своего благополучия, но удастся добиться справедливости. Влад падёт. Его правление канет в лету вместе с сотнями затравленных и убитых ни в чём не повинных людей!
Столкновение. Удар. Липкая кровь на пальцах. Мерцающие факелы и оглушительный рёв. Неужели я действительно настолько сильно истосковался по этому? Спокойная, размеренная жизнь никогда не приходилась по вкусу, а кровь и тело требовали разрядки, и больше моральной, нежели физической. В бою я чувствовал себя комфортнее, чем в стенах родной комнаты. Нечто близкое к эйфории, когда мышцы напрягаются и словно каменеют под кожей. И я, не задумываясь, выплёскивал весь гнев и ярость на солдат, сражаясь бок о бок с верными друзьями, с братьями хоть и не по крови, но по духу и оружию! Безусловно, Хелдоновцы превосходили нас не только численностью, но и по качеству вооружения, однако, никто из них не бился столь яро и отчаянно, как жители пещер, уставшие от вечного страха, привитого каждому с рождения. Мы жаждали свободы и стремились во что бы то ни стало, даже ценой собственных жизней, одержать победу и позволить остальным вздохнуть спокойно. Но силы оказались не равны. И не всем хватило смелости противостоять невиданному натиску врага.
Первыми пали трое совсем юных ребят, но даже они успели лишить жалких жизней как минимум пятерых рослых солдат. Я видел, как тела соратников покачнулись и навзничь повалились на заснеженную землю, утопая в глубоких сугробах, в мгновение ока пропитавшихся багрово-алой кровью. В свете то гаснущих, то вновь вспыхивающих огней, она казалась чёрной, как самая тёмная ночь, которую когда-либо приходилось наблюдать за тридцать два года жизни. В следующие минуты я часто оборачивался и невольно бросал взгляд на обездвиженные трупы под ногами, причём в полумраке было слишком сложно отличить своих людей от солдат Хелдона. А иногда поглядывал на грозное небо, застланное тяжёлыми тучами, ровно до тех пор, пока мелкий и колкий снег не обрушился на землю, предвещая начало бури.
— Рик! — позвал Николас, стараясь перекричать без конца усиливающийся шум, медленно перерастающий в непревзойдённый хаос. — Нам их не сдержать! — В глаза бросилась окровавленная повязка, украшающая лицо лучшего друга. — Нельзя оставаться!
